Текст книги "Чарли Бон и Алый король"

Автор книги: Дженни Ниммо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

В глушь

о мнению Чарли, неприятности у Оливии возникали зачастую по той причине, что она слишком мало задумывалась о последствиях своих поступков.

«Ну, на этот раз они у нее будут», – решил про себя Чарли, когда услышал доносившиеся из развалин голоса. Чуть не всю первую перемену он потратил на поиски Оливии. А следовало бы догадаться, что она прячется в руинах.

– Ага, попалась! – крикнул Чарли и выскочил из-под арки.

Но когда он увидел, что творится во внутреннем дворе замка, все мысли о разговоре с Оливией вылетели у него из головы. Двор, вымощенный когда-то огромными каменными плитами, оказался засыпан их осколками. Отбитые куски валялись везде, а на месте одной из самых крупных плит зияла глубокая яма, около которой лежал еще один крупный, но развалившийся надвое обломок.

– Что это? – ахнул Чарли.

– Наверное, предзнаменование, да? – Эмма стояла почти вплотную к Оливии и нервно теребила светлую прядку.

– А я думаю, что это результат чьих-то поисков, – заявила Оливия. – И подозреваю, что неизвестный искатель под этой плитой нашел то, что хотел.

Чарли взглянул на черный прямоугольник земли. В центре его отчетливо была видна небольшая квадратная ямка, стены и дно которой были выложены прогнившим уже деревом. Как будто здесь был закопан небольшой ящичек. Крышка, наверное, давно уже разрушилась, и теперь внутри «ящика» был слой земли. Но в середине явственно виднелась овальная вмятина.

– Давайте уйдем отсюда, – предложила Эмма. – А то меня что-то дрожь берет.

Когда они уже выбрались из развалин, Чарли заговорил об аллигаторе:

– О чем ты только думала, дурища? – К тому же ему приходилось изо всех сил стараться случайно не наступить на лиловые, по виду волшебные туфельки Оливии. – Я имею в виду твоего аллигатора.

– Знаешь, мне просто тошно стало от их стонов. – Оливия поправила на голове розовато-лиловый платочек. – Девчонки все ныли и ныли о своих кошечках, собачках и прочей ерунде… – Глаза ее опасно блеснули. – Ты знаешь, что у Моров сбежали их ротвейлеры? Доркас их терпеть не могла, а тут вдруг заскулила: «Ой, бедные братики, у них собачечки потерялись!» Вот я и подумала, что аллигатор утешит и развеселит ее.

Нет, что ни говори, а Оливия – отличная актриса; Чарли не смог удержаться от улыбки, когда она передразнивала Доркас.

– Ты, Лив, однажды напугаешь кого-нибудь до смерти, и что мы потом будем делать? Тебя найдут, и тогда тебе конец. Блуры готовы на все, чтобы узнать, кто создал этого несчастного крокодила!

– Меня не найдут, – ухмыльнулась Оливия.

– Запросто найдут, – вступила в разговор Эмма. – И тогда ты не сможешь помогать нам. Не забывай, ты – наше секретное оружие.

Оливия протяжно вздохнула:

– Ладно, обещаю остыть на некоторое время. Но, знаете, это так смешно – пугать людей, особенно если они прямо обалдевают от страха! Разумеется, тех людей, которые этого заслуживают.

Чарли отвел от нее взгляд:

– Быть одаренным – это еще не значит, что своим даром следует забавляться.

Он сам с трудом поверил, что сказал такое, но эти слова как будто сами по себе выскочили у него изо рта, он не знал, откуда они взялись.

– Ну, Чарли, ты даешь! – заметила, уходя, Эмма.

Мальчик пожал плечами:

– Может, это говорит новый Чарли. Ведь мне уже двенадцать.

– Не поддавайся старости, Чарли! – крикнула ему вслед Оливия.

Чарли обернулся и махнул рукой:

– Ты спятила?

Но потом, когда он задумался над происходящим, пришел к выводу, что в последнее время его собственный дар никому не принес решительно никакой пользы.

Оливия сдержала обещание. До самого конца недели возле спален не ползали аллигаторы, по саду не бродили динозавры и по школе не галопировали средневековые рыцари, размахивая боевыми топорами (к рыцарям Оливия питала особую слабость).

Если Душка и видел тень, он держал это при себе. А главное беспокойство Чарли вызывало непонятное присутствие в школе родителей Бенджамина.

В пятницу, когда Чарли спросил у Билли, где тот проведет субботу и воскресенье, то получил ответ, немало его озадачивший.

– Миссис Браун просила меня составить компанию Бенджамину, – радостно ответил Билли. – Видишь ли, он очень заскучал без своей собаки.

Чарли удивился и одновременно почувствовал себя виноватым. Хотя ведь не его вина, что Спринтер-Боб сбежал. Но, с другой стороны, это он, Чарли, друг Бенджамина. Почему же он не может составить Бену компанию?

– A-а, ну ладно, – сказал он.

Вернувшийся домой Чарли сидел за кухонным столом, а Мейзи у плиты взбалтывала в кастрюльке яйца.

– Странная была неделя, – поделилась Мейзи. – Ни птичьего щебета, ни котов на заборах, ни собак на поводках. Никогда бы не подумала, что они так меняют все. Знаешь, без них как-то скучно. Город как будто вымер.

– Угу, – промычал Чарли.

Его гораздо больше интересовало, увидит ли он снова девочку в солнечной одежде.

– Некоторые по этому поводу обращались даже в полицию. И в Общество защиты животных, и в рабочий совет, и к частным детективам, и еще бог весть куда. – Мейзи поставила перед мальчиком омлет и заглянула в лицо внука. – В чем дело, Чарли? Тяжелая выдалась неделя?

Чарли отрицательно помотал головой:

– Нет. Правда нет.

– Бенджамин придет?

Чарли пожал плечами:

– У Бенджамина в эти выходные гостит Билли Гриф.

– Ого, вот так оборот! – Мейзи приподняла брови. – Не знала, что они дружат.

– А Фидо играет в оркестре, – уныло продолжал Чарли.

– Ты, похоже, расстроился, – Мейзи присела рядом с Чарли. – Ну ладно-ладно, давай ешь омлет. Это здоровее, чем всякие эти пати… де… фуа… гра, которые так обожает бабушка Бон.

Чарли выдавил улыбку. Он уже собирался приступить к еде, как в кухню ворвался дядя Патон и распахнул дверцу холодильника.

– Есть до смерти хочется! – объявил он. – Сегодня не прислали мою корзину с продуктами. Надеюсь, ты не слишком огорчишься, Чарли?

Каждую пятницу дяде Патону доставляли целую корзину деликатесов (при помощи этого хозяин магазина избавлялся от излишков). Но сегодня Чарли был так погружен в собственные проблемы, что начисто забыл о корзине, хотя всегда ждал ее.

– А что случилось? – спросил он.

– Скоропостижно скончался хозяин, упал замертво, – сообщил дядя Патон.

Чарли даже опустил вилку:

– Вот так, ни с того ни с сего? Прямо в магазине? Все испугались?

– Да. Это ответ сразу на все твои вопросы. Об этом писали в газетах. Ну и неделька!

– От чего же он умер?

Чарли вдруг обнаружил, что не хочет есть.

– Что-то непонятное, почти загадочное, – ответил дядя Патон, выставив на стол тарелки с сыром и бисквитами. – Можно я доем твой омлет, Чарли?

Но Мейзи шлепнула по уже тянувшейся к тарелке руке.

– Мальчик должен поесть! – резко заявила она. – Ешь, Чарли.

– А что говорят врачи?

Чарли сунул в рот кусок омлета. Его расстроила неожиданная смерть хозяина магазина.

– У него без видимых на то причин вдруг остановилось сердце. Совершенно здоровый человек был. Трусцой бегал. Очень жаль. Семьи у него не было, но это, может быть, и к лучшему. Новый хозяин, родственник, уже взял бразды правления в свои руки. На следующей неделе все войдет в колею и у нас опять будет угощение. – Дядя Патон вдруг пристально взглянул в лицо Чарли. – Что, Чарли, годы берут свое? Запомни, двенадцать – это еще не конец!

– Двенадцать, – повторил Чарли. – Мне было два, когда исчез папа. Десять лет назад. Десять. Это счастливое число, вам не кажется?

Лицо дяди Патона немного смягчилось.

– Десять? – задумчиво произнес он. – Ну что же, у Алого короля было десять детей. Но счастье ли это – вопрос спорный.

– Ага, вряд ли, – пробормотала Мейзи.

Вдруг стало слышно, что кто-то топчется у входной двери, и, повернувшись к окну, Чарли увидел, как в машину Браунов садятся Бенджамин и Билли. Интересно, куда это они? В кино или в кегельбан?

Вошла Эми Бон, усталая после работы.

– Ананасы! – весело объявила она, шлепнув на стол сумку. – В возмещение неполученной корзинки! – Она легонько ущипнула Чарли за щеку. – Что-то ты мрачный, Чарли!

– Очень рад тебя видеть, мама!

Чарли поставил опустошенную тарелку в раковину.

– Ты в эти выходные увидишься с Бенджамином? Вам обоим нужно многое наверстать.

– Нет. – Чарли повернулся, оперся спиной о раковину и с вызовом посмотрел на родственников.

А они ждали объяснений.

– Я не увижусь с Бенджамином, потому что он считает меня виноватым в пропаже Спринтера-Боба. Фиделио играет в оркестре, а Билли Гриф гостит у Браунов. И кстати, родители Бенджамина сейчас работают на Блуров.

– Замечательно! – высказался дядя Патон.

– Но я не буду один, потому что схожу в книжную лавку Инглдью. Хорошо?

– Конечно хорошо, – тут же согласилась мама.

– Лавка Инглдью – лучшее место в мире! – провозгласил дядя Патон, встал, потрепал мальчика по плечу и опять открыл холодильник.

Вот так все и было.

Если не считать того, что Чарли так и не отправился в книжный магазин, потому что на следующее утро легкий стук в окно втянул его в приключение, которое в конечном счете резко изменило его жизнь. Да и не только его, но и многих других.

Чарли проснулся. В щелку между шторами он разглядел бьющегося в оконное стекло мотылька. Сначала Чарли подумал, что его разбудили легкие удары крылышек о стекло. Но стук раздался опять, и совсем другой, отчетливый и громкий.

Чарли подошел к окну и выглянул. Весь каштан покрылся изморозью. В сереньком утреннем сумраке Чарли разглядел стоявшую под ветвями дерева девочку в солнечной одежде! Капюшон был откинут, обмотанный вокруг шеи разноцветный шарф закрывал даже рот. Она помахала мальчику.

Он открыл окно:

– Привет. Чего тебе?

Девочка оттянула с губ шарф:

– Чарли Бон, я хочу тебя кое-куда отвести.

Чарли охватили сомнения.

– Зачем?

– Ты мне не веришь?

– Я тебя не знаю.

Девочка нахмурилась:

– Если хочешь отыскать животных, то должен мне доверять.

– Животных? – воскликнул Чарли. – Ты знаешь, где они?

– Ш-ш-ш! – Девочка приложила палец к губам. – Так ты идешь?

– Еще бы!

Чарли торопливо оделся потеплее: в шерстяные носки, толстый свитер и стеганую куртку. Проходя мимо кухни, он подумал, что следовало бы оставить записку, но что написать? И он решил: пусть уж мама думает, будто он ушел в книжную лавку.

Девочка ждала возле крыльца, темные глаза озорно поблескивали.

Она протянула руку:

– Рада тебя видеть, Чарли Бон.

Чарли пожал руку:

– А ты кто?

– Нерен, по-китайски это подсолнух. Пошли. Пойдем, пока все еще спят.

Она побежала по Филберт-стрит, Чарли пыхтел следом и удивлялся, как такие маленькие ноги умеют бегать так быстро. Добежав до Хай-стрит, она остановилась и подождала, пока Чарли ее догонит. Затормозив рядом с ней, он еле выговорил:

– А почему я? Почему для поиска животных ты выбрала именно меня?

– Потому что ты Чарли Бон, а именно он и нужен.

– Не понял.

– Это знает мой отец. Он за тебя беспокоится.

У Чарли екнуло сердце.

– Твой отец? А он заодно не мой отец?

– Нет-нет. – Нерен понизила голос: – Но он друг твоего отца.

– Правда? И может мне сказать, где отец? – Голос у Чарли звучал сдавленно.

– Ох, прости-прости, он был другом твоего отца. Но сейчас твоего папы нет.

– Да, – вздохнул Чарли.

– А с недавних пор к нам приходят… животные.

Пока они бежали по городу, Нерен успела рассказать, как следила за Чарли и его друзьями, такими же потомками Алого короля, как и она сама.

– Но отец требовал, чтобы я даже не приближалась к тебе, – печально добавила она.

– Почему? Если он меня знает и если ты одна из нас…

– Он объяснит. – Нерен немного прибавила скорости. – Он очень рассердится на меня, потому что не разрешает ходить в город.

Чарли посмотрел на встревоженное личико девочки, но больше ни о чем не спросил.

Нерен вела его по незнакомой части города. Ряды голых деревьев упирались макушками в холодное небо, дома кое-где прятались за высокие изгороди, украшенные изморозью. Нерен замедлила шаг, осторожно выбирая путь между ледяными дорожками на тротуаре. Внезапно она повернула налево, и следовавший за ней Чарли оказался на узкой тропинке, которая постепенно сужалась и, сужаясь, исчезала. Затем послышался какой-то шум, который с каждым шагом становился громче.

– Мы уже на полпути, – добравшись до перил и оглянувшись через плечо, сообщила Нерен. – Только теперь надо быть осторожнее.

– Еще только полпути?

Чарли по ледяной дорожке докатился до нее и тоже ухватился за перила. Внизу, шагов, наверное, на шестьдесят ниже, он увидел бурный поток; белая пена, ненадолго застревая у торчащих из воды черных валунов, стремительно неслась дальше. Чарли, затаив дыхание, как зачарованный смотрел на это буйство природы.

– Река. Я и не знал, что она так близко.

Нерен загадочно улыбнулась:

– Нам нужно на ту сторону.

– Думаешь, нужно? – Чарли одолели сомнения.

– Мой дом на том берегу.

По скалистому противоположному берегу, насколько было видно, тянулся густой лес.

– Так ты живешь там? – недоверчиво уточнил он.

– Люди умеют жить и в лесу, – широко улыбнулась Нерен.

– Да, но не в таком. Я слышал, там непроходимые дебри.

– Может быть. – Она потянула его за руку. – Пойдем. Внизу мост.

Чарли наклонился над перилами и увидел внизу узенькую полоску сварного железа, повисшую над бурной рекой. Мост выглядел старым и очень ненадежным.

– Вот этот? – прохрипел он.

– Этот мост еще долго прослужит, – подбодрила его Нерен. – Просто здесь шумновато. Но мне нравится. И потом, именно здесь прошли животные.

– Ах да, животные. – Чарли вспомнил, почему он стоит здесь, на жутковатой круче, с девочкой, с которой только что познакомился.

По примеру Нерен он ухватился за перила и заскользил вниз по раскатанной ледяной дорожке, спускавшейся к воде. Так они добрались до моста, который вблизи казался еще более сомнительным. На перилах висели сосульки, а настил местами обледенел.

Возле моста висело предупреждение: «Осторожно! Ненадежный мост!»

Но не отступать же на глазах у маленькой китаянки! Нерен легко побежала по мосту, и ржавое железо зазвенело под ее башмаками. Чарли, то и дело глотая комок в горле, потрусил следом.

Они были уже на середине, когда он вспомнил об обещании, данном в день своего двенадцатилетия. Он обещал маме больше никогда не принимать поспешных решений, всегда думать о последствиях, прежде чем встревать в какое-нибудь дело.

Нерен оглянулась:

– Ты чего остановился?

– Да так, любуюсь видом, – беззаботно ответил он.

– Пошли.

Как раз в этот момент одна из стоек, поддерживающих перила, вывалилась из гнезда. Прежде чем исчезнуть в воде, она громко лязгнула по валуну, торчавшему из воды. Мост задрожал.

Чарли замер.

– Все нормально, – ободрила его Нерен и улыбнулась. – Мы же легкие, ты и я. Нас мост выдержит.

Стиснув зубы, Чарли шагнул за ней.

С тайным облегчением, но с беспечным видом он проскочил две последние стойки и спрыгнул на казавшуюся теперь приветливой узкую каменистую и такую надежную полоску берега.

Нерен засмеялась:

– А теперь опять наверх.

Небо стало вроде светлее, а подъем оказался не таким уж трудным и опасным по сравнению со спуском.

Тотчас их плотно обступили деревья. Еле заметная тропка вела через лес, и Чарли, ступавший следом за Нерен, вдруг обнаружил, что окружен самыми разными звуками. На ветвях чирикали птицы, наблюдая за идущими. Даже шуршавшая под ногами жухлая трава казалась здесь полной жизни. Вот через тропинку проскакал кролик. Затем из-за дерева выглянул олень. А потом все лесные звуки стали постепенно растворяться в приближающемся радостном лае. Несколько секунд спустя из кустов вылетел Спринтер-Боб и с восторженным визгом накинулся на Чарли.

– Бобуля! – тиская здоровенного пса соломенной масти, завопил Чарли.

– Это твой? – спросила Нерен.

– Нет, моего друга. Но я отвечал за него, пока Бенджамин отсутствовал.

– Этот пес появился первым. Он пришел по мосту, а за ним пришли и другие: собаки, кошки, пони, кролики. Все. Мы услышали, как они идут, и прибежали на скалу посмотреть. Потрясающее зрелище! В лунном свете по мосту бегут животные!

– Но почему они пришли сюда?

– Потому что здесь безопасно. Разве ты не чувствуешь? Там, в городе, пробудилось какое-то зло. Подожди, отец все объяснит.

И прежде чем Чарли успел еще что-нибудь спросить, Нерен резко повернула и вприпрыжку понеслась по тропинке. Рядышком скакал Спринтер-Боб, а Чарли чуть помедлил. Он поднял голову и увидел над собой купол голых ветвей. Да, он чувствовал себя здесь в полной безопасности. Здесь были покой и удивительное ощущение защищенности. Интересно, что это за человек, с которым ему предстоит встретиться? Если Нерен – потомок Алого короля, то вполне возможно, что и отец ее тоже. А тогда кто он? Гипнотизер? Чародей? Оборотень?

Появились живая изгородь и распахнутые ворота. Сердце Чарли бурно заколотилось. Нерен уже была во дворе, но Спринтер-Боб поджидал Чарли у ворот. В глубине двора стоял небольшой коттедж и красные кирпичные сараи по обе его стороны. Из трубы дома поднимался дымок, а вся шиферная крыша усижена птицами. Двор был битком набит всевозможными животными. Пони щипали проглядывавшую из-под снега траву. Собаки что-то выбирали из каменных кормушек, а кошки расселись по всей изгороди.

– Собака на борту! – заорала выпорхнувшая из окна серая птица.

Конечно, это был попугай Лизандра, Гомер.

Других зверей Чарли не успел разглядеть. Его внимание привлек стоявший на крыльце человек среднего роста, с коричневым, обветренным лицом и ослепительно белой шевелюрой.

А еще Чарли заметил здоровенный топор, который, судя по всему, человек готов был немедленно пустить в дело.

Путешественник

апа, я привела Чарли Бона, – чуть взволнованно сказала Нерен.

– Вижу, Нерен. А ведь я запретил тебе ходить в город. – Голос был хриплый, чувствовался сдерживаемый гнев. Говоря с дочерью, человек даже не взглянул на Чарли. – Полагаю, ты переходила по железному мосту?

– Прости. – Нерен уставилась на носки своих ботинок. – Я… не удержалась.

– Конечно! Не удержалась! – Отец повысил голос. – Ты когда-нибудь научишься бояться? Научишься благоразумию?

Нерен с надеждой улыбнулась:

– Но ведь ты рад, разве не так? Рад, что я привела Чарли?

Мужчина досадливо хмыкнул и с размаху всадил топор в пень. Он повернулся и молча ушел в дом.

Странно, но дверью он при этом не хлопнул. Тем не менее Чарли почувствовал себя весьма неуютно.

– Отец быстро отходит, – доверительно сообщила Нерен. – Он немножко сердится, но это похоже на затухающий огонь. Пойдем в тепло! – Девочка направилась к дверям.

Но Чарли не двинулся с места. Несмотря на холод, ему не хотелось уходить от животных. Некоторых он уже узнал. Вон что-то клюет уточка Эммы. Попугай Гомер сидит на столбике ворот, в дальнем углу двора щиплют травку два белых кролика, очень похожих на кроликов Оливии.

– Пожалуй, я заберу Спринтера-Боба и пойду, – сказал девочке Чарли. – Мои друзья теперь сами могут прийти и забрать своих любимцев.

– Нет! – резко возразила Нерен. – Об этом месте никто не должен знать. Вот тогда отец действительно рассердится. Пойдем! – Она кивком предложила ему войти. – Ты должен поговорить с ним.

Чарли не казалось, что этот седой раздражительный человек так уж сильно желает с ним разговаривать, но Нерен столь настойчиво звала, что он почти против собственной воли двинулся за ней.

Спринтер-Боб дошел с Чарли до порога, но в дом войти не решился. В маленькой прихожей Нерен скинула башмаки. Чарли сделал то же самое. Затем Нерен отворила вторую дверь, и они оказались в уютной и чистой кухне. На плите кипел чайник, в печи жарко полыхали дрова. Стоявшая на круглом столе керосиновая лампа освещала помещение неярким светом.

Отец Нерен сидел в кресле у печи, а над ним склонилась женщина и в чем-то настойчиво его убеждала. Она взглянула на вошедших детей и улыбнулась. У Чарли сразу пропали сомнения.

Женщина, как и Нерен, явно была китаянкой. Следовало бы хоть что-то сказать, но к тому, что произошло, Чарли был совершенно не готов. Он вдруг заметил, что все стены, сплошь до последнего кусочка, завешаны фотографиями, похожими на окошки, из которых виднелись горы и только горы. Тут были белоснежные вершины, залитые то солнцем, то лунным светом; горы, исполосованные снежными полями с фиолетовыми тенями и рассыпанными по ним разноцветными флажками.

На одном из снимков альпинист позирует перед фотокамерой. Он смеется, салютуя, а темные очки вздернуты на вязаную шапочку. Чарли буквально услышал его смех. Вокруг него поднялась какая-то суета, затем кухня вдруг закачалась из стороны в сторону и исчезла. Чарли остался один. Он плыл к далеким горам.

Холодно. Морозный воздух обвевает лицо. Чарли летит над ослепительно белым снегом, и смех слышится все громче и громче.

Кто-то схватил Чарли за руки. Обидно. Он попытался освободиться, но это оказалось ему не по силам. Его дергали, тащили, трясли – до тех пор, пока он не пришел в себя. Когда Чарли открыл глаза, оказалось, что он так и стоит на пороге кухни, а на него напряженно смотрит пара голубых глаз, а лицо больше не кажется сердитым.

Не отпуская руки мальчика, отец Нерен подвел Чарли к печи и усадил в кресло.

– Мне казалось, что я побывал на какой-то горе. – Чарли опять обвел глазами фотографии на стенах. – Вы там были, мистер?..

– Удачное же время для путешествия ты выбрал, Чарли Бон. Напугал нас всех до смерти, – ответил папа Нерен.

– О, значит, вы о них знаете? Я имею в виду о моих перемещениях?

– Да, слышал.

– Добро пожаловать к нам, Чарли, – вмешалась в разговор китаянка и укоризненно взглянула на мужчину. – Мой муж беспокоится за Нерен, но он не должен был сердиться на тебя. Это неправильно. – Женщина озабоченно тряхнула головой, подвинула стул и села к столу.

– Извини, – обняв ее, забормотала Нерен. – Это я виновата. Прости, мамочка!

– А как вас зовут? – спросил мужчину Чарли.

– Бартоломью. Я сын Иезекииля Блура. Не волнуйся, в своей семье я – паршивая овца. Я давно уже не видел ни своего отца, ни сына. Они так же далеки от меня, как луна от земли, – увидев тревогу на лице Чарли, торопливо добавил он.

– Но почему… – Чарли оглядел помещение. – Как вы здесь оказались?

– А, – с досадой произнес Бартоломью, подошел к окну и стал разглядывать гостей, разгуливающих по двору.

– Он тебе все расскажет, – вмешалась Нерен. – Правда, папа?

Бартоломью решительно вернулся к столу:

– Да. Должен.

Тон у него был серьезный и немного печальный. Он подвинул свой стул поближе к Чарли и начал рассказ.

Пока он говорил, мама Нерен подала Чарли пиалу с ароматным горячим чаем. А потом еще такой вкусный пирог, что просто слюнки потекли. Он никогда не пробовал ничего подобного. Но в знак благодарности смог только кивнуть, потому что не в состоянии был оторваться от невероятной истории.

Она началась со свадьбы. Дождливым осенним утром Бартоломью Блур женился на Мэри Шанс. Никого эта свадьба не радовала, кроме жениха и невесты, так любивших друг друга, что они даже не заметили ненастья. Иезекииль Блур и его кузины презирали невесту, хорошенькую, но всего лишь танцовщицу. А родители Мэри боялись за дочь, которая с замужеством попадет в такую странную семью.

– В конце концов нас оставили в покое, – со вздохом продолжал Бартоломью. – А потом я услышал об экспедиции. Моя мать обычно брала меня с собой. Она увлекалась редкими растениями. Именно с тех пор я полюбил горы. Даже после смерти матери мы с друзьями тратили все каникулы на восхождения. Мы побывали в живописнейшем парке Северного Уэльса, на горе Сноудон, в Альпах и Пиренеях. Но я всегда мечтал увидеть Гималаи.

Однажды от одного из моих друзей-альпинистов пришло письмо. Гарольду, моему сыну, в ту пору было восемь лет. Это был серьезный и флегматичный ребенок. И он не разделял мою страсть к путешествиям. Он ненавидел палаточные лагеря, пешие прогулки и даже пикники. – Бартоломью горько хмыкнул. – Представьте себе мальчишку, который не любит пикники!

– Представляю! – Нерен прищелкнула языком.

– В письме сообщалось об экспедиции, – продолжал Бартоломью. – Через месяц друг отбывал в Гималаи и приглашал меня присоединиться.

Чарли и сам не заметил, как слопал пирог…

– Мэри уговаривала меня, мол, это единственная возможность и если не поеду, то потом всю жизнь буду жалеть. И я поехал. – Голос Бартоломью еле заметно дрожал.

Он поднялся и начал шагать по комнате.

– Все шло хорошо до той ночи, когда случилась снежная буря. Свирепая, страшная буря. В сошедшей лавине погибли двое из нашей партии, а меня сбросило в ущелье. Я провалялся там два дня и был не в состоянии двигаться. Меня нашел и подобрал человек из какого-то загадочного племени.

Бартоломью опять сел. Это племя выхаживало его. У него оказались сломаны обе ноги и проломлен череп, но примерно через год он все-таки достаточно окреп и уже готов был пуститься в путь. Молодой парень из этого племени повел его горными тропами, и через несколько недель они добрались до города, в котором был телефон.

– Я хотел сообщить Мэри, что жив и возвращаюсь.

Тут Бартоломью затряс головой, одну руку запустил в седые волосы, а другой прикрыл глаза.

Впервые в жизни Чарли боялся о чем-то спрашивать. Он поглядел на Нерен и ее маму, но те, кажется, тоже были не в состоянии говорить. А Бартоломью как будто заново переживал свое горе.

В конце концов любопытство взяло верх, и мальчик рискнул:

– Что же случилось?

Бартоломью поднял глаза:

– Трубку взяла твоя бабушка, Гризелда Бон. Она находилась в моем доме, чтобы продать его. Оказывается, все были уверены, что я погиб во время схода лавины. Когда об этом услышала Мэри, она пришла в пустой театр и стала танцевать. И танцевала до тех пор, пока не умерла. – Бартоломью тяжко вздохнул. – Мой сын жил в академии Блура под опекой Иезекииля и Гризелды и был совершенно счастлив.

Чарли был так потрясен, что не мог вымолвить ни слова.

– Поэтому домой я больше не вернулся, а стал путешествовать по миру. Я много где побывал, а в Китае встретил свою вторую жену, Мин. Однажды, после ужасного наводнения, в нашем доме появилась девочка. Ее родителей унесло водой. Ей было четыре года, и она называла себя Нерен, солнечным цветком.

– Ага! Это я! – закричала Нерен. – Они меня удочерили, и вот я здесь!

Чарли оглянулся на нее и усмехнулся.

– Но почему вы все-таки вернулись сюда? – спросил он.

Бартоломью поднялся и опять подошел к окну.

– А вот этого я объяснить не могу. Просто меня потянуло к тому месту, где родились дети Алого короля. С этого берега виден замок, вернее, то, что от него осталось, и в то же время здесь мы в стороне от города и этой ужасной семьи. И вдали от… – Он чуть помедлил. – От того, о чем я услышал, когда был в Италии. От того, что называется «тень». Иногда она прямо мерещится.

Внезапный сквознячок пронесся по уютной кухоньке, как будто распахнулась невидимая форточка.

Чарли вздрогнул:

– На портрете короля тень позади него.

Бартоломью кивнул:

– Значит, ты заметил?

Чарли колебался: поверят ли ему?

– Видите ли, тень переместилась, и мы думаем… ну, крыса рассказала моему другу Билли, что земля вздрогнула.

Бартоломью даже бровью не повел.

– А потом собака… – И Чарли пересказал историю Душки о тени, которая ожила.

Мама Нерен прижала ладонь к губам, а Бартоломью от невообразимого ужаса зажмурил глаза.

А Чарли продолжал:

– Говорят, это Борлат, ваш предок и… и мой, думаю, тоже, поскольку мы все в некотором смысле родня.

– Это не Борлат, – мрачно возразил странник. – Тень короля – это человек, который расколол королевскую семью. Я позабыл, как его звали.

– А я никогда и не слышал про такое. В исторических книгах моего дяди о нем ничего не сказано, – сообщил Чарли.

– История всегда пишется с чьей-нибудь точки зрения. Факты обязательно отредактируют, причешут и приукрасят. Только путешественник и исследователь может найти истину, Чарли, поскольку истина хранится в головах и сердцах людей. Так что не всегда стоит доверять словам на бумаге, – отмахнулся Бартоломью.

– Тогда я тоже в некотором роде путешественник и исследователь, – заявил Чарли.

– Ты? О да, конечно. И может быть, когда-нибудь ты узнаешь об Алом короле больше, чем узнал я за все годы своих странствий.

– Только если я сумею проникнуть в прошлое тени, – пробормотал Чарли.

– Ну вот, опять мы вернулись к тени! – Бартоломью вдруг вскочил. Вид у него был угрюмый.

У Чарли слова на миг застряли в горле. Правда, в конце концов он заговорил, но только о своей жизни с тех пор, как исчез отец, об академии Блура и о детях, ставших его друзьями.

– Ты найдешь отца, Чарли, – убежденно сказал Бартоломью. – Во-первых, ты наделен особым даром, а во-вторых, ты этого очень хочешь. Лайелл – человек необыкновенный. Огромное чудо, что он остался порядочным человеком в окружении всех этих гадюк. По возрасту я годился ему в отцы, но прошло всего несколько недель, и мы с ним подружились. Тебе, Чарли, был всего год, когда я навестил свою семью. Они ничего не захотели для меня сделать. А сын меня просто не узнал. Наверное, поэтому Лайелл заменил мне потерянного сына. Я брал его в горы… – Помолчав, он вдруг сменил тему: – Ну, Чарли, тебе пора домой. Только обратно пойдешь не той дорогой, какой пришел сюда.

– А можно мне… – начала Нерен.

– Нет! – сурово прервал отец. – Ты останешься здесь, с мамой. И больше никогда не ходи по железному мосту.

Нерен застенчиво улыбнулась Чарли:

– А животные, папа? Чарли должен их забрать.

– Не всех, – засмеялась мать.

– Только тех, что принадлежат моим друзьям, – подтвердил Чарли. – А хомячки здесь есть?

– Сколько угодно! – Нерен ринулась в прихожую и проворно натянула пальто и башмаки. – Их в сараях полно. Пойдем, сам увидишь.

Одевшись, Чарли побежал за девочкой в большой сарай, что стоял справа от дома. Едва они вошли в него, как у них из-под ног метнулись в разные стороны грызуны, спеша спрятаться в сене или под досками.

– Как же я узнаю, какой из них чей? Ведь пропало больше двадцати хомячков, – недоумевал Чарли.

– А кто-то собирается это выяснять?

– Габриэль своих узнал бы по мордочкам, – вздохнул Чарли.

Нерен залилась веселым смехом. Потом захихикал и Чарли.

Целый час у них ушел на то, чтобы отловить хомячков, более или менее похожих на знакомых, двух белых кроликов, уточку, серого попугая и лазурного питона. Нашлись коробки для хомячков с кроликами и корзина для питона.

– Думаю, мне не очень понравится, если он будет ползать по моей шее, – помогая Чарли затолкать питона в корзину, признался Бартоломью.

Но питон был смиреннейшим существом и никогда не причинил бы неприятностей другу. Тем более что ему было почти тысяча лет, но это как раз никого не удивляло: Бартоломью, например, во время своих путешествий встречал существа и постарше.

За домом стоял довольно побитый автофургон. Коробки с животными были бережно составлены в багажник. Гомер устроился на крышке корзины с питоном, а Спринтер-Боб на коленях у Чарли.