Текст книги "Чарли Бон и Алый король"

Автор книги: Дженни Ниммо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Зеркало Аморет

орошо, что никто особо и не рассчитывал на Душку как на сторожа. Потому что он преспокойно храпел себе в погребе у кухарки. Никто не вытащил Оливию среди ночи из постели, и Чарли спал необычно долго и спокойно. А вот его дядя переживал тяжелые времена. Очень тяжелые.

Вскоре после того, как его покинула миссис Браун, явились все четыре сестрицы Патона. Он сидел в своей комнате и услышал, как хлопнула входная дверь и тотчас в прихожей невнятно забубнили голоса. Он долго размышлял, стоит ли спуститься и встретиться лицом к лицу с сестрами. В итоге он решил: идти надо. Он должен заставить их выслушать себя. Хотя бы ради Чарли.

Войдя в кухню, Патон обнаружил, что сестры сидят за столом и едят какой-то непонятный суп. На первый взгляд, из осьминога. Они говорили все разом, и никто из них не заметил появления брата. Первым делом Патон выключил свет.

– Ой, не надо! Включи свет! – заверещали сестры.

– Если я включу свет, все ваши плошки с супом разобьются, – резонно возразил Патон.

– Тогда убирайся, – заявила бабушка Бон.

– Нет. – Патон подошел к полке и зажег две свечи.

– Я не вижу, что ем, – пожаловалась Венеция.

– Если хочешь знать мое мнение, то я скажу, что это и к лучшему! Уж очень неаппетитно оно выглядит, – ответил Патон и поставил свечи на кухонный стол.

Все четыре сестры раздраженно фыркнули.

– Я хочу поговорить с вами. – Патон сел на другом конце стола.

– О чем еще? – обеспокоилась бабушка Бон.

– О вашей невестке.

– А что? – Она продолжала хлебать суп.

– Ради всего святого, Гризелда, уж ты-то должна знать, что случилось! Появление этого графа-колдуна не застало вас врасплох. Вы, конечно, одобряете все, что он делает: переворачивает вверх тормашками город, смущает и совращает людей, уводит у Чарли мать…

– Он могущественный, этот граф Харкен, – заявила Венеция и поправила приколотую к черным волосам зеленую шелковую розу.

– Очень могущественный, – согласилась Юстасия и тронула зеленую с финифтью брошь на отвороте.

– Очень. – И Лукреция дернула одну из своих длиннющих серег.

Внимание Патона привлек браслет с зелеными камнями, блеснувший на руке бабушки Бон, когда та поднесла ложку ко рту.

– Вы просто ужасны! Все четыре, – заявил он и поднялся из-за стола.

– Взаимно, – буркнула себе под нос Венеция.

Патон схватил старшую сестру за плечо:

– Гризелда, где твой сын?

– Умер! – Она стряхнула его руку. – Оставь нас в покое.

– Ну уж нет! – заорал Патон. – Все знают, что Лайелл не умер. Но где он? Неужели ты не понимаешь, что твой великий колдун, твой граф заставляет Эми забыть мужа?

– Пока Эми его помнит, она принуждает Лайелла цепляться за этот свет. А вот если она забудет о нем, сначала на день, потом на неделю, потом на месяц, вот тогда он потеряется навсегда и никогда не вернется, – заявила проницательная Юстасия.

– Она сняла кольцо, – с удовольствием вставила Венеция.

– И это только первый шаг, – подхватила Юстасия. – Теперь только мальчишка может оставить его в живых.

– А он даже лица его не помнит, – злорадно улыбнулась Венеция.

– Для всех было бы лучше, если бы о Лайелле Боне забыли. – И Лукреция бросила взгляд на старшую сестру.

Бабушка Бон сидела с каменным лицом.

Патон в ужасе смотрел на них:

– Ушам своим не верю! Граф утащит Эми в прошлое, в будущее или еще бог весть куда. Да-да, мне известно о зеркале Аморет. Неужели вы действительно хотите, чтобы Чарли потерял обоих родителей?

– Мы разочаровались в Чарли, – ровным тоном произнесла бабушка Бон. – Когда-то мы думали, что он порадует нас, примкнув к нам, и с пользой применит свой дар. Но он слишком любит отца. Только теперь я это поняла. Оба они не хотят походить на нас. Им обоим не по душе величественные планы Иезекииля. Оба беспринципны и не подчиняются требованиям разума.

– А вы не думаете, что это чувство собственного достоинства? – тихо спросил Патон.

– Глупости! – ожесточенно отозвалась бабушка Бон. – Плыть против течения – это значит не иметь будущего. Ты и сам мог бы примкнуть к нам, если б захотел стать могущественнее.

– Зачем? Чтобы ломать человеческие жизни? Красть детей? Вы это называете могуществом? – Патон резко повернулся и вышел. Его трясло от омерзения.

Интересно, когда все это кончится? Он мрачно взбирался по лестнице. В этот момент пальцы нащупали в кармане кусок пергамента. Он вспомнил, что этот обрывок может помочь, если найти короля.

В тот день ни миссис, ни мистер Браун в академии не появились. У Чарли забрезжила надежда, что родители Бенджамина передумали. Вполне возможно, им вовсе не нравится шпионить за детьми.

Вечером в Королевской комнате стояла необычная тишина. Все трудились не поднимая головы. Никто ни на кого не смотрел. Все выглядело так, словно объявлено перемирие, хотя Чарли понимал, что это не надолго. Джошуа, Доркас и близнецы просто собираются с силами и ждут подходящего момента. Что касается Манфреда, то должен же кто-то заплатить за ужасные порезы на его лице.

Азы на обычном месте, рядом с Манфредом, не было. Он сидел чуть в стороне от остальных. С тех пор как появилась тень, Аза выглядел беспокойным, неловким, даже нервным, словно испуганное животное.

Когда уроки были приготовлены, Чарли перехватил направлявшихся в спальню Танкреда и Лизандра.

– Мы можем где-нибудь встретиться? Мне нужен ваш совет… то есть даже помощь, – шепотом произнес он.

– Завтра в классе живописи, перед ужином. – Лизандр бросил взгляд в конец коридора и тихо предупредил: – Идет Манфред!

Чарли сразу отступил назад:

– Пока, Зандр! Спокойной ночи, Тан!

И мальчики ушли.

А Чарли понимал, что так просто не отвертится. В следующее мгновение он почувствовал на плече тяжелую руку. Она была такой горячей, что он даже поморщился и взглянул в рябое, изрытое болячками лицо Манфреда.

– Ну-ну, посмотри хорошенько! – приказал Манфред. – Как тебе, а? Твой дядя еще ответит за это. – Манфред пальцем коснулся двух самых больших порезов.

Учитывая щекотливость ситуации, Чарли следовало бы выразить сочувствие, но вместо этого он все испортил.

– Сам виноват, – буркнул он.

– Са-ам? – Манфред ударил мальчика кулаком в плечо.

Чарли пошатнулся. Боль была ужасной, словно его ткнули горячей кочергой.

– Ой, что это?

– Я уже говорил, что ко мне надо обращаться «сэр»! – Манфред показал обе руки с растопыренными пальцами. – Это боль, Чарли Бон. В обеих моих руках полно твоей боли. Так что лучше не дразни меня!

Чарли не мог оторвать взгляда от удаляющейся высокой костлявой фигуры. Выходит, у Манфреда появился новый дар? Неужели он становится похожим на Борлата, старшего сына Алого короля? Ведь тот даже умел убивать своим огнем. Чарли решил обязательно поделиться с остальными этой новостью.

На следующий день Фиделио предложил чем-нибудь отвлечь Билли, чтобы они могли спокойно поговорить обо всем в классе живописи. Дело не в том, что малышу не доверяли, просто отсутствие слишком многих одаренных могло вызвать ненужные подозрения.

Чарли явился на место встречи последним. Он едва сумел выскользнуть из спальни во время спора Фиделио, Билли и Брайна по поводу преимущества крыс перед хомячками.

Он вошел и увидел, что ребята сидят на полу перед высоким окном, выходящим в сад. От посторонних глаз их скрывала одна из картин Эммы, подробно и точно изображавшая птицу. И очень красивую птицу, как заметил Чарли при свете фонаря «молния», принесенного Лизандром.

– Оливия рассказала нам о стене, – сообщил Лизандр, когда Чарли уселся рядом с ним.

– И о пчелах, – с усмешкой добавил Танкред.

– Они спасли мне жизнь! – признался Чарли.

– Теперь мы будем присматривать за тобой, Чарли! – сказал Габриэль.

Лизандр прихватил с собой блокнот и предложил сейчас же составить график дежурств при Чарли, чтобы на переменах он никогда не оставался один.

– Начнем завтра. С первой же перемены. – Он открыл блокнот и наверху первой страницы написал «Четверг».

– Зандр, – нерешительно произнес Чарли, – меня не это беспокоит.

– А должно бы беспокоить! – заметил Танкред.

– Знаю, знаю. Конечно, я немного напугался, но на самом деле я волнуюсь за маму. Мне обязательно нужно достать зеркало Аморет. Если я его не достану, то я… я…

– Что – ты? – осторожно подтолкнула Эмма.

– Я боюсь, что тень заберет ее из нашего мира. Граф, как и я, может перемещаться. С помощью зеркала. Он уже околдовал маму. Она забыла лицо отца. Ее почти не бывает дома. В последнее время, даже когда мы оба дома, она смотрит сквозь меня, будто я – пустое место!

Друзья были так потрясены, что Чарли даже пожалел о сказанном.

– Я это сделаю! – сказала наконец Оливия.

– Что сделаешь? – спросил Лизандр.

– Достану это зеркало, – горячо заверила Оливия.

– Ты даже не знаешь, где оно, – усомнился Танкред.

– Где бы ни было. Скорее всего, оно там же, где он. Разве нет?

Вполне здравое рассуждение.

– Чарли говорил, что граф Харкен – новый владелец «Империи». А я знаю, что прежний владелец жил в сказочной квартире на крыше магазина. Так что, наверное, и граф живет там.

– И что ж ты будешь делать? Стащишь зеркало прямо у него из-под носа? – поинтересовался Танкред. – Но для начала надо попасть в этот пентхаус, который небось и днем и ночью охраняется парочкой крутых парней.

– Нечего смеяться, Танкред Торссон! – вспыхнула Оливия. – Уж конечно, я дождусь, когда граф уйдет, чтобы его и близко не было. Он же должен будет в какой-нибудь из выходных пригласить маму Чарли покататься на этом сумасшедшем лимузине!

– И ты собираешься проделать это на виду у всей «Империи»? – усомнился Чарли.

– Так ведь в магазин я пойду с мамой! – Серые глаза Оливии азартно заблестели. – Ей подобные приключения очень нравятся. У нее в последнее время на сцене такие паршивые роли! А тут мы здорово повеселимся! Правда-правда! Продавцы из кожи вон лезть будут, чтобы только угодить ей! А пока они кланяются да отталкивают друг друга, я и проскочу наверх!

Некоторое время стояла тишина: все обдумывали предложенный Оливией план.

– Думаю, это неплохая идея, – высказалась наконец Эмма.

Все согласились было с ней, но тут выступил Лизандр:

– Есть еще одна сложность. Если удастся стащить зеркало, куда ты его денешь?

– Заберу к себе домой. Мы с Чарли можем встретиться у меня.

– Я думаю, нам всем стоит быть где-то поблизости от магазина, – заметил Лизандр и вопросительно взглянул на Танкреда и Габриэля.

Габриэль энергично кивнул.

Все повскакали и затрясли затекшими ногами, но Лизандр никого не отпустил, пока не составил расписание дежурства при Чарли. Он расписал каждую минуту каждой перемены.

Чарли чувствовал себя немного неловко. Неужели он сам не может о себе позаботиться? Хотя, с другой стороны, приятно знать, что, выйдя из академии, он ни на минуту не останется один.

План Оливии был чреват опасностями. Того и гляди, в чем-нибудь ошибешься. Тем не менее чем ближе к выходным, тем выше у Чарли поднималось настроение. Все должно получиться!

Никто не знал, как поступить с Билли. Ему, конечно, не хотелось на выходные опять оставаться в академии. Но если вспомнить о замороженной Мейзи в ванной комнате и маме, запутавшейся в колдовских сетях, сейчас дом Чарли был для малыша не лучшее место. И к тому же никто не мог придумать, чем таланты Билли могут способствовать в похищении. Он только будет путаться под ногами.

– Он может остаться у меня, – заявила Эмма. – Мне кажется, в «Империи» и от меня тоже не будет слишком много пользы.

Билли очень обрадовало известие о том, что он проведет выходные у мисс Инглдью. Там нет собак, из-за которых нервничал бы Босх. Зато есть уточка, с ней можно поговорить. А Эммина тетя просто великолепно готовит.

В одиннадцать тридцать Эми Бон вышла из своей комнаты. Чарли не услышал бы легких шагов, если бы не караулил ее специально. Как только она ступила на первую ступеньку, он вышел на лестничную площадку.

При виде мамы он буквально онемел. На ней было меховое пальто, а волосы гладкие и блестящие, словно шелк. В каждом ухе висело по огромной жемчужине, а ногти покрыты ярко-зеленым лаком. Сердце Чарли опять екнуло, когда он увидел, что обручального кольца на ее пальце нет. На его месте сверкал огромный изумруд.

– Мам, куда ты? – сдавленным голосом спросил он.

– Просто пойду прогуляюсь, – ответила она, спустившись на вторую ступеньку; из-за высоких каблуков она двигалась неловко.

Чарли спускался за ней следом, но она молча вышла из дому и даже не оглянулась. Чарли вбежал в кухню и с мрачным видом стал наблюдать в окно, как золотистый лимузин отчаливает от крыльца. Некоторое время он в смятении топтался возле окна, а потом вспомнил об обещании позвонить Оливии, как только мама уйдет.

– Да? – отозвался звонкий голосок.

– Мама ушла, – сообщил Чарли. – C… с… – Он так и застыл с открытым ртом, потому что из гостиной выплыла бабушка Бон. – Я и не знал, что вы дома, бабушка Бон.

– Кому это ты звонишь?

– Алло! Алло! – надрывалась в трубке Оливия. У нее был очень громкий и отчетливый голос (вот что значит заниматься на театральном отделении!). – С кем она ушла?

– Это моя подруга Оливия. Я просто спрашиваю, не могу ли я прийти к ним позавтракать, потому что мама ушла, а дома, я думаю, не так уж много еды, – объяснил Чарли бабушке, прикрывая трубку рукой.

– Правильно думаешь.

Чарли почти вплотную придвинул трубку к губам:

– Гм… как я уже сказал тебе, мама уехала на потрясающей машине. – Он улыбнулся бабушке Бон. – Так я могу прийти к вам на завтрак? Бабушка Бон, она стоит рядом, разрешила.

– Приходи-приходи! – чуть ли не закричала Оливия. – Мы с мамой готовы.

– Тебе лучше надеть пальто, похоже, будет снег, – заметила бабушка Бон, удаляясь обратно в гостиную.

Дядя Патон был извещен о предстоящей авантюре. И хотя его беспокоило, что могут возникнуть непредвиденные опасности, все же, по его мнению, попытаться стоит.

Чарли сунул голову в комнату Патона.

– Мама ушла с… Ну, вы знаете с кем! Пока все системы работают нормально, – доложил он.

Миссис Карусел решила надеть обтягивающее красное кожаное пальто и черные сапожки на высоких каблуках. Красный бархатный берет и большая золотистая сумка дополнили наряд. Выглядела она сногсшибательно. А вот Оливии не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. Сегодня она сыграет роль маленькой скромной девочки. Поэтому она надела джинсы и темно-синее шерстяное пальто. При этом Оливия не забыла вернуть волосам их природный каштановый цвет. Одним словом, получилась вполне благопристойная школьница.

– У тебя мобильник с собой? – спросила миссис Карусел, подходя к «Империи».

– В кармане, – ответила Оливия.

– Звони в случае малейшей опасности.

– Конечно.

– Ах, это так увлекательно! – сообщила миссис Карусел швейцарам и улыбнулась им так блистательно, что оба опрометью кинулись открывать перед ней двери.

Оливия с миссис Карусел окунулись в сладкие запахи, бархатный мрак и невероятную толчею.

– Распродажа! – воскликнула миссис Карусел. – Прекрасно, Лив! Давай начнем с шарфов, хорошо?

Оливия двинулась следом за матерью вдоль разноцветного ряда шарфов.

Миссис Карусел принялась изображать самое большое удовольствие. Она пересмотрела все губные помады – от нежнейшей розовой до самой бордовой.

– Я хочу, чтобы шарф сочетался с каждым оттенком, – пояснила она продавцу. – А шарф должен быть из натурального шелка, не очень широкий и не слишком длинный. И надеюсь, за полцены! – Она взмахнула наклеенными ресницами.

Воспользовавшись тем, что возле матери сгрудились, ворча от нетерпения, шикарно одетые покупательницы, Оливия выскользнула из толпы и пробралась к лифту. Она вскочила в него, когда двери уже закрывались. Там стояла пожилая пара в коричневых пальто и мягких фетровых шляпах. Оба улыбнулись девочке.

– Тва? – осведомился мужчина.

– Тва? – не поняла Оливия.

– Два, второй, – поправила мужчину пожилая дама. – Он всегда ошибается. У меня английский лучше.

– Нет, спасибо, не второй.

– Тли? Четыле? – спрашивал мужчина, водя пальцем по панели с кнопками.

– Игрушки, – сказала Оливия.

– Ах, иглушки, – вздохнул мужчина.

– Быстрее, Герман! Выходим. Бай-бай.

Пожилая пара кое-как выбралась из лифта. Женщина помахала тонкой ручкой, а мужчина с несчастным видом все что-то бормотал про «иглушки».

Оставшись одна, Оливия нажала кнопку, на которой не было никакой цифры, и лифт поплыл на самый верх. Когда двери открылись, Оливия сначала просто выглянула. В нескольких ярдах от нее сидел огромный мужчина и читал газету. Ноги у него тонули в море черного меха, тянувшегося до самого конца коридора. На белой двери рядом с мужчиной висела бронзовая табличка с надписью «Нобль».

Оливия соображала быстро. Дверь лифта уже начала закрываться. Она нажала на кнопку снова. Когда дверь опять открылась, послышался громкий птичий щебет. Мужчина что-то проворчал, отбросил газету и устремился в конец коридора, где вокруг вмонтированного светильника порхала невесть откуда взявшаяся птичка.

Оливия, пригнувшись, выскочила из кабины и рысью понеслась к двери с табличкой. Дверь оказалась незапертой. Девочка проскользнула внутрь и осторожно прикрыла ее за собой.

По щиколотку погрузившись в белый мех, Оливия оглядывала удивительные апартаменты. Одним взглядом охватив и покрытый ослиной шкурой диван, и столики из слоновой кости, и птичьи чучела, она спохватилась, что у нее не так уж много времени, чтобы глазеть по сторонам.

Из гостиной вели куда-то две двери. Оливия толкнула ближнюю. Перед ней открылся большой стенной гардероб. Вся одежда в нем была либо из меха, либо зеленого цвета. Здесь было зеркало, но не старинное, а большое, во всю стену. Оливия отступила от шкафа. Вторая дверь вела в более многообещающее помещение. Там в центре, под плотным, расшитым вручную балдахином, стояла огромная кровать на четырех ножках. Вид у нее был старинный, прямо-таки многовековой.

Интересно, как можно спать на такой постели? Кровать выглядела настолько необычно, что, задайся Оливия целью создать иллюзию ложа, такое она даже не смогла бы себе представить. В комнате обнаружились еще большой черненый сундук и столик у окна, старинные предметы, попавшие сюда явно не без помощи колдовства.

В углу стояло огромное деревянное кресло с резной спинкой и широкими подлокотниками, побитыми молью и источенными древогрызами. Оно тоже было очень старым. Такие кресла Оливия видела только в музее.

Но где же граф прячет зеркальце? Хотя, возможно, он с него не спускает глаз. На столе пусто. Оливия подошла к кровати. Под подушками ничего. И под крахмальными белыми простынями тоже. Она перешла к комоду. Начав сверху, она один за другим стала вытаскивать ящики.

Пусто, пусто, пусто. У Оливии упало сердце. Встав на колени, она попробовала выдвинуть нижний ящик. Он заскрипел, затрясся, когда она дернула его за ручку, но открылся совсем чуть-чуть. Она сунула руку и пошарила в ящике. И вдруг рука на что-то наткнулась, на что-то гладкое, плоское, у самой задней стенки. Осторожно, не спеша она кончиками пальцев подтянула это поближе и извлекла из ящика.

Вообще-то, стоит ли удивляться тому, что вы нашли то, что и ожидали найти? И в том месте, где предполагали? Но Оливия была прямо ошеломлена находкой. Ей пришлось еще посидеть на корточках, несколько раз глубоко вздохнуть и только потом взяться за изучение того, что лежало у нее на коленях.

Зеркальце. Старинное. Овал стекла, если это можно назвать стеклом, в изящной золотой оправе. Причудливый узор по золоту: листья, птички, крошечные пляшущие существа с желтыми глазками. Овальная ручка из серебра и золота. Взяв зеркало в руку, Оливия почувствовала, как все ее тело пронизало трепещущее тепло. Она медленно поднесла зеркало к лицу, но в глади его ничего не отразилось. «И что же, я вампир?» – невольно подумала Оливия. Она еще раз искоса заглянула в зеркало – с тем же результатом.

Вместо отражения там клубился легкий туман. Как ни старайся, в нем ничего не удавалось рассмотреть. Вспомнив об опасности, Оливия задвинула ящик обратно, а зеркальце сунула во внутренний карман пальто. Теперь предстояла инсценировка с охранником. Оливия решила: чтобы отвлечь его во второй раз, нужно придумать что-то более драматичное, чем птичка. И придумала поднимающиеся от черного ковра клубы дыма, не забыв прибавить к ним запах горелого меха, хотя представления не имела, каким он должен быть, это запах.

Пройдя на цыпочках по апартаментам, она приложила ухо к двери и спустя некоторое время услышала проклятия и торопливые шаги. Затаив дыхание, она немного приоткрыла дверь, выскользнула наружу и тихо затворила ее за собой. Иллюзия дыма получилась отменной. В дальнем конце коридора охранник топал ногами по черному ковру. Но едва дым пропадал в одном месте, как тут же появлялся в другом.

Оливия кинулась к лифту и нажала кнопку. Лифт оказался занят. Она нажала еще раз. Еще раз. И еще. А охранник как раз решил передохнуть, почесал в затылке и посмотрел в ее сторону. Оливия вжалась в дверь лифта так, что почти слилась с ним. В этот момент с легким металлическим лязгом двери раздвинулись, Оливия вскочила в кабину и немедля нажала кнопку первого этажа.

– Эй! – вскрикнул охранник.

Но Оливия уже ехала вниз. На ее счастье, лифт спустился до самого низа, ни разу не остановившись. С небрежным, даже легкомысленным видом она поспешила к матери. Несмотря на толпу, найти мать благодаря ярко-красному пальто было нетрудно. Она все еще торчала возле отдела косметики. Когда Оливия добралась туда, то увидела прилавок, заставленный пудрой, кремами, помадами, тушью для ресниц, щетками, кисточками, какими-то баночками и бутылочками.

– Мама, пойдем, – дернула маму за рукав Оливия.

Миссис Карусел повернулась и увидела встревоженное лицо дочери:

– Хорошо. – Она скорбно улыбнулась продавцу. – Извините, это не совсем то, что мне надо. Большое спасибо.

Оливия потянула мать к выходу, а продавец растерянно озирал учиненный хаос.

– Удалось? – поинтересовалась миссис Карусел.

Оливия кивнула.

Они вышли на улицу и нос к носу столкнулись с мисс Кристалл, которая – виданное ли дело? – держала за руку Джошуа Тилпина.

– Мисс Кристалл, не так ли? – Миссис Карусел ослепительно улыбнулась. – На распродажу бриллиантов? А это кто? – Она улыбнулась Джошуа.

– Один из учеников, – небрежно ответила мисс Кристалл. – Его зовут Джошуа Тилпин. Меня попросили в школе купить ему новую рубашку.

– Не дороговатый ли магазин для маленького мальчика? – заметила миссис Карусел, кивнув на мраморные колонны «Империи».

Мисс Кристалл сделала вид, что не расслышала.

– Бедный парнишка, – вздохнула миссис Карусел. – Он так жалко выглядит.

– Не верь его виду, мама. – Оливия взяла мать за руку. – И давай скорее.

Чарли ждал на ступеньках возле их двери. Едва увидев встревоженное, но улыбающееся лицо Оливии, он сразу понял, что дело выгорело.

– Мы налетели на мисс Кристалл с Джошуа, – сразу выложила Оливия, как только они вошли в прихожую. – Они могут нас заподозрить. И мне кажется, меня видел охранник.

– Будем надеяться, нет. А можно посмотреть зеркало? – попросил Чарли.

– Да, давайте, а то мне прямо не терпится. – Миссис Карусел повесила пальто на вешалку и подтолкнула детей к гостиной.

Не успела Оливия достать зеркальце, как в дверь громко постучали. И тут же за высоким, от пола до потолка, двустворчатым, так называемым французским окном замаячили две фигуры.

Миссис Карусел вскрикнула.

– Спокойно, мама, – успокоила ее Оливия. – Это Танкред и Лизандр. Они пришли помочь.

– И очень вовремя, – добавил Чарли.

В дверь опять так забарабанили, что звук разнесся по всему дому.