Текст книги "Любить — это так просто!"

Автор книги: Дженис Кайзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

   Крински улыбнулся.

   – Да, но ты и... твой партнер должны руководствоваться здравым смыслом. Никаких крайностей, чрезмерных нагрузок. Если он будет нежен и осторожен, все должно быть в порядке. Представь, что ты на седьмом месяце беременности.

   – Вот спасибо! – Она криво усмехнулась. – Это мне не подходит.

   Марк хмыкнул.

   – Аналогия, возможно, неудачная, но общий смысл тебе ясен.

   – Да, хочешь сказать, что я должна не ошибиться в выборе.

   Разговор с хирургом состоялся две недели назад. И вот наступил решающий момент. Джейн слушала тихий мелодичный голос Мануэлы, доносившийся из кухни, когда прошуршали колеса подъехавшей к дому машины. Джейн вся сжалась и быстро напомнила себе, что Джереми ее любит и у них все получится. Все будет просто замечательно, и неважно, чем закончится сегодняшний вечер.

   Через минуту в дверь постучали. Джейн сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

   – Я открою, сеньорита! – крикнула Мануэла.

   Джейн сидела спиной к входу, расположенному напротив большой гостиной, представлявшей собою просторный зал с высоким сводчатым потолком. По обе стороны от массивного камина стояли диваны кремового цвета, в дальнем углу находился рояль, на котором некогда по вечерам играла мать Джейн.

   Кое-где были расставлены стулья, образуя небольшие островки, удобные для общения. Зал предназначался для приема гостей, и, когда родители Джейн были живы, здесь по праздникам собиралось множество людей. Сейчас в камине горел яркий огонь, сужая пространство и придавая комнате уютный, обжитой вид.

   Джейн услышала, как Мануэла открыла дверь и поздоровалась с Джереми.

   – Чем так вкусно пахнет, Мануэла? – спросил он. – Готовите что-то необыкновенное?

   – Si, senor. Как вы догадались?

   Экономка рассмеялась. Джереми умел найти подход к любому человеку, со всеми он держался мило и дружелюбно. К нему проникались симпатией с первого взгляда.

   Но, несмотря на это, было в нем что-то загадочное. В Монтерее он поселился недавно – прошлой осенью. Приехал Джереми из Новой Англии. Джейн познакомилась с ним благодаря своему зятю Питеру. Тот встретился с Джереми на ежегодном вечере выпускников университета Брауна и, когда узнал, что Трент намерен обосноваться в

Монтерее, дал ему адрес свояченицы.

   Сначала Джейн разозлилась на зятя, когда ей позвонил совершенно незнакомый мужчина. Но Джереми говорил так любезно, что она пригласила его на чашку чаю. Через неделю он пришел снова и вскоре стал постоянным гостем.

   Джереми переступил порог, держа в руках роскошный букет красных роз. Какой он красивый мужчина, подумала Джейн, с восхищением глядя на него. Светло-русые волосы аккуратно подстрижены и уложены, одет в темно-синий блейзер и серые брюки, на лице – широкая улыбка. Остановившись футах в десяти, он окинул Джейн восторженным взглядом.

   – Ты потрясающе выглядишь, Джейн! – тихо сказал он.

   – Ну что ты, просто тебе не приходилось видеть меня такой нарядной, вот и все. Было время, когда подобная одежда являлась для меня нормой.

   Джереми приблизился к ее креслу и, опустившись на одно колено, преподнес цветы. Его мягкие карие глаза не отрывались от ее лица.

   – В один прекрасный день, когда ты встанешь с этого кресла и снова будешь носить платья, я смогу приглашать тебя на долгие прогулки.

   Джейн погладила его по щеке и улыбнулась.

   – Какой ты милый... – Настроение у нее поднялось. – Я всегда считала выходцев из Новой Англии надутыми и холодными. Как ты умудрился стать таким романтиком?

   Он взял ее руку и поцеловал кончики пальцев.

   – Все дело в тебе, Джейн. Ты меня вдохновляешь.

   Она рассмеялась, поняв, что он шутит.

   – Осторожнее, смотри не перебери с лестью, не то я перестану тебе верить.

   – Мм... да, вижу, что с тобой надо держать ухо востро.

   Джейн стала серьезной.

   – Знаешь, иногда меня беспокоит, что ты слишком меня балуешь, но, наверно, я сама виновата – веду себя как ребенок.

   Джереми покачал головой.

   – Не говори глупостей.

   – Знаю, я стала эгоисткой, чересчур сосредоточилась на своем несчастье.

   – Джейн, лучше помолчи! Я тебя очень уважаю и просто восхищаюсь тем, как ты справляешься с болезнью.

   – Но почему, Джереми? Откуда такие чувства?

   Он выпрямился.

   – Если хочешь поговорить серьезно, давай сядем у огня.

   – Не возражаю.

   Он подкатил ее поближе к камину, сел рядом в массивное кресло с высокой спинкой и положил ногу на ногу.

   – За последние несколько месяцев мы очень подружились, – начал он. – И чем лучше я тебя узнаю, тем больше уважаю. На твою долю выпало тяжкое испытание, из которого ты вышла с честью, – и неважно, что ты сама думаешь. Скоро ты вновь научишься ходить, тебе понадобится моральная поддержка. Можешь рассчитывать на меня.

   Джейн чувствовала знакомый запах его одеколона, следила за игрой теней на его лице.

   – А что, если мои ноги никогда не обретут прежнюю силу? Что, если я не смогу снова ходить? – прошептала она.

   – Сможешь.

   – А вдруг нет? Останусь на всю жизнь в кресле?

   Он наклонился к ней и взял ее руки в свои.

   – Тогда мы справимся с этим вместе.

   – Мы?

   – Если ты мне позволишь...

   Джереми заглянул ей в глаза, и она прочла в них такую решимость, что у нее потеплело на сердце. Как он может быть так уверен в своих чувствах, если сама она во всем сомневается? Она перевела взгляд на розы.

   – Надо поставить цветы в воду.

   – Давай я займусь этим, – предложил он.

   Джейн протянула ему букет, и он направился на кухню.

   – Попроси Мануэлу взять большую фарфоровую вазу! – крикнула она ему вслед. – Пусть поставит ее на буфет в столовой.

   – Хорошо.

   Проводив его взглядом, Джейн вздохнула. Джереми вновь удалось рассеять ее страхи. Будущее продолжало тревожить ее, но недавнее напряжение отпустило. Казалось, Джереми знает, о чем она думает, что хочет услышать. Уставившись на огонь, Джейн улыбнулась своим мыслям. Может, так оно и есть. Может, он действительно знает.

Глава вторая

   Когда Джереми появился в гостиной, Джейн подняла на него глаза. Он держал в руках бутылку шампанского в ведерке со льдом и два фужера.

   – Мануэла хотела сама нас обслужить, но я вызвался ей помочь, – сказал он. – Замечательная идея, между прочим.

   – Мне кажется, нам есть что отпраздновать, – пояснила Джейн.

   – Сегодня особый день, потому что мы вместе, Джейн.

   Пока он открывал бутылку, она исподлобья смотрела на него, гадая, какой он бывает, когда находится в плохом настроении. Невозможно постоянно быть таким милым и предупредительным...

   Разливая шампанское, Джереми бросил на нее быстрый взгляд.

   – О чем задумалась? – спросил он.

   Она заколебалась.

   – Да так, ни о чем.

   – Брось, Джейн, ты смотрела как-то по-особому, я бы сказал, оценивающе. Ты чем-то расстроена?

   – Господи, ты и мысли читаешь?

   Он поставил бутылку в ведерко и подал Джейн фужер.

   – Когда человек тебе нравится, начинаешь угадывать его мысли.

   – Понятно... – Интересно, мелькнуло у нее в голове, почему ему это удается гораздо лучше, чем мне?

   Джереми уселся в кресло, положил ногу на ногу и поднял фужер.

   – За прекрасный вечер, – произнес он, чокаясь с ней.

   Они выпили.

   – Итак, – продолжал он, – признайся, у меня есть основания для волнений? Какие мысли бродят в твоей прекрасной головке?

   – Нет, Джереми, не волнуйся. – Она подалась вперед, коснулась его руки. – Я подумала, какой ты хороший.

   – Значит, мне не о чем беспокоиться? – рассмеялся он.

   Джейн пристально посмотрела на него.

   – Ты всегда был таким?

   Его брови приподнялись.

   – Это плохо?

   – Разумеется, нет. Просто я пытаюсь понять, почему ты так добр ко мне...

    – Объяснение очень простое. – Он помолчал и глубоко вздохнул. – Я тебя люблю, Джейн.

   У нее замерло сердце.

   – Влюбился с первого взгляда. Звучит банально, но это чистая правда. – Он тепло улыбнулся. – Если я тебя удивил, то только потому, что ничего не могу с собой поделать.

   Ее глаза внезапно наполнились слезами.

   – Как ты хорошо сказал... – Она закусила губу, чтобы не расплакаться.

   Джереми потянулся к ней и коснулся губами ее рта. Поцелуй был таким нежным, что, когда он прервался, по ее щекам заструились слезы.

   – Надеюсь, это слезы радости? – шепнул он.

   Джейн кивнула и ладонью вытерла щеки, чуть не выронив фужер.

  – Да.

   Его лицо засветилось.

   – Я счастлив, как никогда!

   – Я тоже, – всхлипнула она.

   Он снова поднял свой фужер.

   – Пью за самую замечательную женщину из всех, кого я встречал.

   Они чокнулись, Джейн отпила большой глоток. Ее радость омрачалась странным ощущением неуверенности.

   – Хотелось бы и чувствовать себя замечательной, – пробормотала она, надеясь, что он ее поймет. – Честно говоря, я не в своей тарелке. Никак не могу прийти в себя после аварии.

   Джереми похлопал ее по руке.

   – Так и должно быть. Видит Бог, у меня есть недостатки, но я люблю тебя, а значит, у меня по крайней мере безупречный вкус. – Он лукаво улыбнулся. – Между прочим, это мое главное достоинство.

   Их взгляды встретились.

   – Все твои достоинства на виду, – сказала Джейн. – Расскажи лучше о недостатках. Хочу знать все: и плохое и хорошее.

   Джереми поднял брови, изображая тревогу.

   – Не боишься испортить вечер?

   – Хочу услышать твои сокровенные тайны. – Она сделала паузу. – Если, конечно, не возражаешь.

   Джереми перевел взгляд на окна, за которыми сгущалась темнота, прорезаемая кое-где огоньками соседних домов.

   – Вообще-то я давно собираюсь тебе рассказать... – произнес он с неожиданной торжественностью. – У меня есть кое-какое прошлое.

   Он сказал это таким тоном, что у нее екнуло сердце.

   – Что значит «кое-какое»?

   – До недавнего времени я был женат, Джейн. Развод состоялся четыре месяца назад, незадолго до того, как я переехал в Калифорнию.

   Джейн была потрясена.

   – А почему ты мне раньше не сказал?

   – Потому, что сложилась довольно сложная ситуация. На первый взгляд она кажется просто ужасной, и я хотел, чтобы ты сначала получше меня узнала, чтобы иметь возможность судить обо мне по справедливости.

   Джейн поежилась.

   – Почему я вся дрожу?

   – Наверно, потому, что боишься.

   – А мне следует бояться?

   – Только если ты мне не доверяешь.

   – Объяснись, Джереми, пожалуйста.

   – Три года назад я совершил большую ошибку, – начал он, – женился на женщине, которую почти совсем не знал и не понимал, что у нее серьезные проблемы. Она на несколько лет старше меня, имеет взрослых детей. С самого начала они меня невзлюбили, что вполне естественно. – Он замолчал, чтобы перевести дыхание. – Виктория пристрастилась к транквилизаторам. Кроме того, она пила. Мне следовало это выяснить, прежде чем принимать решение,  но она так искусно скрывала свой порок, что я ничего не заметил. Моя бывшая жена производила впечатление очень уравновешенного человека, но на самом деле жила на грани нервного срыва. Потеряв годом раньше жену, я сам не отличался эмоциональной устойчивостью. Я действовал под влиянием минуты, поступил опрометчиво, сделав ей предложение.

   – Это не преступление, – заметила Джейн. – Мы все порой совершаем ошибки, неверно судим об окружающих.

   – Боюсь, худшее еще впереди. – Он посмотрел ей прямо в глаза.

   Джейн с трудом сглотнула и замерла в ожидании.

   – Через год после свадьбы Виктория напилась до бесчувствия и вдобавок приняла слишком много барбитуратов. Она впала в кому и с тех пор находится в бессознательном состоянии.

   – Ах, Джереми, мне так жаль...

   Он уставился на свой фужер.

   – Ее дети сочли, что во всем виноват я, хотя как я мог контролировать ее действия?.. И вот теперь я постоянно спрашиваю себя, не предал ли я Викторию, сам того не желая, все ли сделал, чтобы предотвратить трагедию?

   – По-моему, твой грех в том, что ты поторопился, неправильно оценил ситуацию, – возразила Джейн. – Однако, учитывая обстоятельства, тебя невозможно упрекнуть за то, что ты пожелал расторгнуть брак: похоже, вы с самого начала не испытывали друг к другу глубоких чувств.

   – Верно. Но как бы то ни было, она стала моей женой. Я не хотел оставлять Викторию в таком состоянии, но ее дети настояли на своем. Они подали в суд прошение о непризнании брака действительным, обвинив меня в корыстных намерениях и прочих грехах. Можешь себе представить, что мне пришлось пережить?! – Он снова перевел взгляд на окна и глотнул шампанского.

   – Ужасно... Но что заставило их пойти на такое? Ревность?

   – Нет, обыкновенная жадность, и больше ничего. Видишь ли, Виктория была очень богата. Я тоже кое-что имел, но по сравнению с ней казался бедняком. Меня ее деньги не интересовали, в отличие от ее детей. Вот из-за чего разгорелся спор.

   – И что было дальше?

   – Поняв, чего они добиваются, я решил забыть о гордости и – это было труднее всего – оставить жену. Я дал согласие на развод и подписал документ, по которому большая часть состояния переходила в их собственность. Единственное, что меня утешает: Виктория никогда ни о чем не узнает.

   Джейн невольно содрогнулась. Она ласково погладила Джереми по руке.

   – У тебя нет причин чувствовать себя виноватым. Если на то пошло, ты поступил благородно.

   Он покачал головой.

   – Рад, что ты так говоришь, но мне до сих пор тяжело. Меня угнетает осознание того, что я мог бы спасти жену, прояви чуть больше внимания и, возможно, меньше эгоизма.

   – Глупости! Ты же не извлек из того, что случилось, никакой выгоды. Наоборот – много страдал.

   – Но мне некого винить, кроме себя.

   Джейн прижала его руку к своей щеке.

   – Знаешь, я чувствовала, что тебя что-то тревожит, несмотря на твое внешнее спокойствие. В каком-то смысле я не слишком удивлена.

   – Ты догадливее, чем я предполагал.

   – Как ты сам сказал, когда любишь, становишься более проницательным. – Она улыбнулась.

   – Значит, ты во мне не разочаровалась?

   – Наоборот: еще больше зауважала.

   – Теперь ты понимаешь, почему я не торопил ход событий? – вздохнул Джереми. – Я говорю о наших отношениях. Я ни на чем не настаивал, хотел быть совершенно уверен, прежде... прежде чем идти дальше. – Он грустно улыбнулся. – Сначала хотел убедиться, что ты достаточно окрепла эмоционально, чтобы ответить на мои чувства.

   – И что ты решил?

   Он усмехнулся.

   – Что ты на редкость сильный человек, Джейн. Мне надо у тебя учиться.

   – Ты ошибаешься, но спасибо за такую оценку. – Она допила шампанское.

   Джереми вынул бутылку из ведерка и наполнил бокалы. Потом подбросил дров в камин. Джейн смотрела, как разгорается пламя, слушала потрескивание охваченных огнем поленьев. Затем взглянула на Джереми, который не сводил с нее глаз.

   – Хочу тебе кое в чем признаться, – заговорила она серьезным тоном. – У меня появились желания, которых не было раньше. Не знаю, как и сказать...

   – О чем ты, Джейн?

   Она снова посмотрела на огонь.

   – Понимаешь, мне нужно, чтобы ты относился ко мне как к женщине, а не как к беспомощному инвалиду, которому полагается всячески угождать.

   На лице Джереми появилось озадаченное выражение.

   – Не уверен, что понимаю...

   Она закусила губу, не отваживаясь взглянуть на него. В камине что-то треснуло, взметнулся и погас яркий столбик искр.

   – Я хочу быть с тобой совсем близко... – прошептала она, бросив на него быстрый взгляд, чтобы определить его реакцию на свое признание.

   Его глаза блеснули в полумраке. Он наклонился и поцеловал ее более страстным поцелуем, чем прежде.

   – Я люблю тебя, Джейн, – шепнул он.

   Она предположила, что это означает «да», но уверенности не испытывала. Собравшись с духом, она посмотрела ему в глаза. Он коснулся ее лица.

   – А тебе можно? – тихо спросил он.

   – Мой врач считает, что можно, если соблюдать осторожность. Тебе следует быть со мной нежным. Но я не хочу, чтобы ты сближался со мной из жалости. То есть если тебе неприятно... – Она совсем смутилась.

   – Не говори глупостей. – Он снова ее поцеловал.

   – Мануэла будет ночевать у сестры.

   Губы Джереми дрогнули в усмешке.

   – Ты настоящая соблазнительница.

   – Ты мне нравишься, Джереми. Очень...

   Он взял ее руки в свои и посмотрел ей в глаза долгим взглядом. Потом забрал у нее фужер и поставил на столик у кресла. Помолчав, откашлялся и торжественно сказал:

   – Я хотел немного подождать, цо думаю, сейчас самое время. – Он достал из кармана бархатную коробочку. – Наверно, рановато и, может быть, не совсем честно с моей стороны затрагивать эту тему, когда у тебя столько проблем, но хочу, чтобы ты знала о моих намерениях. – Он открыл коробочку. Внутри лежало кольцо с крупным брильянтом.

   – Выходи за меня замуж, – произнес он охрипшим от волнения голосом.

   У Джейн перехватило дыхание. Потрясенная неожиданным предложением, она молча смотрела на него, словно не веря своим ушам.

   Глядя в ее широко раскрытые глаза, Джереми добавил:

   – Не торопись с ответом. Подумай, разберись в своих чувствах.

   Джейн растерянно покачала головой.

   – Джереми, я... у меня нет слов.

   – Знаю, ты удивлена, ибо я слишком хорошо скрывал свои чувства, но я просто не мог больше ждать. – Он надел ей кольцо на палец. – Не снимай его хотя бы сегодня. Если не захочешь оставить его у себя, я пойму.

Джейн опять покачала головой.

   – Не знаю, что и сказать. Конечно, я понимала, что ты ко мне хорошо относишься, но...

   Джереми с улыбкой пожал плечами.

   – Видишь, я могу быть непредсказуемым. Надеюсь, кольцо тебе понравилось?

   Она залюбовалась сверкающим брильянтом.

   – Оно потрясающее!

   – Значит, ты не сердишься?

   – Ну конечно, нет! – Джейн поколебалась. – Просто мне трудно поверить...

   – У тебя будет возможность убедиться, что я полон сюрпризов! – Он поднес к глазам ее руку.

   Джейн не решилась сказать ему, что его предложение застало ее врасплох. У нее и мысли не возникало о замужестве. То есть она понимала, что когда-нибудь вступит в брак, но подобная перспектива представлялась ей достаточно отдаленной. Сейчас ей совсем не хотелось усложнять свою жизнь, следовало решать более насущные проблемы. Однако кое-чему она порадовалась: больше не нужно гадать, каковы намерения Джереми, – он открыл ей свою душу.

   Прохладный воздух, проникающий в раскрытое окно, приятно холодил обнаженное тело. Не менее приятно было и нежное прикосновение женских пальцев. От удовольствия Брейди готов был замурлыкать. Когда рука Лорелин добралась до его живота, он усмехнулся.

   – Неужели ты хочешь еще, дорогая? – хрипловато спросил он.

   Она положила руку ему на грудь, коснулась губами кожи.

   – Брейди, милый, я всегда хочу еще, когда нахожусь с тобой. И потом, я проехала сегодня сто миль не для того, чтобы наспех утолить жажду.

   – Вот как ты это называешь. А я-то думал, что был на высоте.

   – Даже слишком, – ответила она. – Никак в себя не приду.

   Глядя в окно на темное ночное небо, он прижал голову Лорелин к груди, взъерошил черные кудряшки. Она закинула на него ногу.

   С кровати Брейди видел Млечный Путь – мириады звезд – и тонкий серп луны. Кристально чистый воздух был одним из преимуществ плато Эдуарде, так же как и его необозримые просторы. Повсюду, насколько хватал глаз, простирались известняковые холмы, прорезанные отвесными каньонами и поросшие можжевельником, соснами и дубами. В низинах, у воды, можно было увидеть даже заросли орешника.

   Брейди принадлежало две тысячи акров земли, расположенных в основном на неплодородных обрывах. Ее коммерческая стоимость была невелика. Часть территории арендовал сосед, разводивший скот. Имеющаяся на другой части нефтяная скважина приносила небольшой доход, которого хватало только на то, чтобы уплатить страховку и налоги на собственность, причем еще кое-что оставалось: как раз на поездку на пару дней в Хьюстон или Новый Орлеан. Однако материальная сторона в данном случае мало волновала Брейди. Он не продавал эту землю из-за ее красоты. Из-за оленей, спускающихся по утрам с гор. Из-за иссушающих летних ветров и суровых зимних бурь.

   Ранчо было его убежищем, где он мог побыть в одиночестве, отдохнуть от общения, почитать у камина. Он любил книги и собрал обширную библиотеку – более трех тысяч томов – по всем отраслям знаний, но особенно увлекался антропологией, историей и биографиями замечательных людей.

   Лорелин прилагала отчаянные усилия, чтобы снова возбудить его. Она обвела языком его сосок, отчего по его утомленному страстью телу пробежала дрожь. Лорелин принадлежала к тому редкому типу женщин, которые не скрывают свою сексуальность и открыто выражают ее, не теряя при этом достоинства. Если ее обуревало желание, она всегда добивалась своего. Брейди по опыту знал, как трудно ей отказать.

   Несколько лет назад Лорелин вышла замуж за его лучшего друга Джерри Брансона, однако брак не удался. Разведясь с неверным мужем, не про– пускавшим ни одной юбки, она переключилась на Брейди.

   – Не знаю, почему я вышла за Джерри, а не за тебя, – сказала однажды Лорелин. – В отличие от него ты – настоящий мужчина.

   С присущей ему прямотой Брейди ответил:

   – Наверно, потому, что он сделал тебе предложение, а я нет.

   Его слова пришлись Лорелин не по вкусу, но она слишком хорошо знала Брейди: он не станет говорить женщине, что любит, если это не так. Он вполне способен обольстить понравившуюся ему девушку, прибегнув к извечным мужским уловкам, но лгать и изворачиваться не будет.

   В последнее время Брейди изо всех сил старался дать понять Лорелин, что их ничто не связывает, кроме секса. Легкая интрижка – это одно, а серьезные отношения – совсем другое. Он полагал, что будет в безопасности на своем ранчо, учитывая расстояние до Сан-Антонио. Однако Лорелин не составило труда разыскать Брейди. Вчера она примчалась к нему под вечер на своей машине и предстала во всей красе: в узкой короткой юбке и итальянских сапожках до колен, – сгорая от желания.

   Брейди вздохнул: ну почему женщины не понимают, что у мужчин могут быть и другие проблемы?

   – В чем дело, дорогой? – встревожилась Лорелин. – Я тебе надоела?

   – Нет, милая, я жду звонка, вот и все.

   – В такое время? Уже начало одиннадцатого.

   – Мне должны позвонить из Калифорнии.

  Она подняла голову и всмотрелась в его лицо.

  – А кто у тебя в Калифорнии? Женщина?

   – Нет, детектив, если тебе интересно. Он из Остина, выполняет мое поручение.

   – А-а, понятно. – Лорелин снова положила голову ему на плечо. – Это связано с Ли, да?

   Брейди глубоко вздохнул.

   —Да.

   – Ты все еще одержим мыслью, что ее убили?

   – Я одержим тем, что убивший ее подонок до сих пор на свободе, если ты это имеешь в виду...

   – Не хочу вмешиваться в твои дела, Брейди, но ты просто зациклился на этой идее. Даже Джерри считал, что она разъедает тебя, как рак.

   – Лорелин, Джереми Трент – настоящий хищник, он чрезвычайно опасен. Он уже пытался убить свою вторую жену в Коннектикуте, а теперь охотится за третьей – в Калифорнии. Я пожертвовал частью денег, вырученных от аренды, и нанял частного детектива. Хочу выяснить, что затевает этот сукин сын.

   – Зачем?

   – Чтобы избавить неизвестную мне семью от горя, которое пришлось пережить нам с мамой и родственникам его второй жены. Если заодно мне удастся испортить ему жизнь, тем лучше.

   – Ты волен распоряжаться и своими деньгами, и своей жизнью, – пожала плечами Лорелин. – Но мне больно видеть, какой вред ты причиняешь себе. Ты делаешься сам не свой, когда говоришь о Ли и Джереми Тренте.

   – Мне жаль, что ты так расстраиваешься, но каждый должен делать то, что должен.

   Брейди начал поглаживать ее нежную кожу, стараясь отвлечься от мрачных мыслей. Вряд ли он дождется сегодня звонка. Лорелин права: он весь во власти навязчивой идеи, не дающей ему покоя. Либо он освободится от этого наваждения, либо оно убьет его. Третьего не дано.

   – Жаль, что ты так настроен, Брейди: ты губишь себя. Мне было бы все равно, не будь ты так хорош в постели, – грустно улыбнулась Лорелин. Брейди рассмеялся. – Не вижу ничего смешного, – возразила она, игриво толкнув его в бок.

   – А я разве смеюсь? – Он напустил на себя серьезный вид.

   Лорелин приподнялась, оперлась на локоть и заглянула ему в глаза.

   – Ладно, не мое это дело. Я ненавижу мужчин, Брейди. Богом клянусь, ненавижу! Всех! – Она набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула: – Не хотела тебе говорить до утра, но я решила уехать из Сан-Антонио.

   Вся его веселость мгновенно исчезла.

   – Куда?

   – Не знаю... в Хьюстон, Новый Орлеан, куда-нибудь. Хочу начать новую жизнь.

   Внутри у Брейди что-то сжалось. Он ощутил укол  совести.  К  чувству вины примешивалась смутная печаль.

   – Я понимаю...

   – Нет, не понимаешь, но это неважно.

   – Надеюсь, я тебя не слишком разочаровал, Лорелин?

   – Конечно, разочаровал, бесчувственный ты чурбан, но я тебя не упрекаю. Ты никогда мне не лгал, ничего не обещал. В отличие от Джерри.

   Брейди похлопал ее по ноге.

   – Не позволяй таким, как я и Джерри, портить тебе жизнь, Лорелин. Поверь, где-то есть хороший парень, который заслуживает твоей любви.

   Вместо ответа она тихо заплакала. Брейди привлек ее к себе и ласково погладил по голове. Если бы он мог полюбить ее! Но ни одна женщина не вызывала в нем подобных чувств. Исключение составляли лишь мать и Ли, однако к ним он испытывал нечто другое.

   Отец однажды сказал ему, что он либо любил всех женщин, с которыми сводила его судьба, либо не любил никого. Теперь Брейди понял, что имел в виду старик. Но радости это не принесло.

   Телефон, стоящий на столике у кровати, вдруг зазвонил. Брейди вздрогнул.

   – Это мне. Извини, дорогая. – Он высвободился из объятий Лорелин, схватил трубку.

   – Коулман.

   – Мистер Коулман, говорит Уоррен Накхолс. Простите за поздний звонок.

   – Все в порядке, Уоррен. Что у вас?

   – Мне понадобилось довольно много времени, но я все-таки нашел нашего клиента – в Монтерее, это на побережье, недалеко от Фриско. Он поселился там и уже начал охоту.

   – То есть у него есть на примете очередная жертва?

   – Да, сэр. Похоже, у них серьезные отношения.

   Брейди с отвращением покачал головой.

   – Н-да, похоже, таланты Джей Ти совершенствуются с практикой. Что она из себя представляет, Уоррен?

   – Из богатой семьи, как можно догадаться. У нее миллионы. По профессии врач. Зовут Джейн Стюарт.

   – Странно... Образованная женщина, делающая карьеру, должна быть умнее. Она старая? Вдова?

   – Нет, сэр. Ей тридцать с небольшим. Замужем не была. Хороша собой. Я видел ее фотографию в справочнике больницы. Классом повыше, чем леди из Коннектикута.

   – И  как ему удается  их одурачивать, Уоррен? – поморщился Брейди.

   – Скользкий тип. Господи, знай я его секрет, не тратил бы попусту время, играя в детектива!

   – Не знаю, чему я так удивляюсь. Я же помню, как Ли на него смотрела. Она была далеко не глупа, но не смогла раскусить Трента. Думаю, он умеет найти слабинку и воспользоваться ею.

   – Нетрудно догадаться, в чем слабинка Джейн Стюарт, мистер Коулман. Она прикована к инвалидному креслу, можете себе представить?

   – О Господи! Она инвалид?

   – Подробности мне неизвестны, но из дома она не выходит. Медициной сейчас не занимается, это точно. Поэтому я и не мог повидаться с ней.

   Брейди потер подбородок.

   – Продолжайте копать, Уоррен. Выясните все, что можно, не вызывая подозрений. Видимо, мне уже пора прыгать в самолет и лететь в Монтерей – разбираться.

   – На вашем месте я бы не медлил, – согласился детектив. – Трент женился на богатой наследнице в Коннектикуте спустя три месяца после знакомства. Насколько я могу судить, новый роман длится примерно столько же. Можно не сомневаться, он настроен серьезно. Уже и кольцо купил.

   – Как вы об этом узнали?

   – Ходил за ним по пятам дня три-четыре – хотел выяснить, как Трент живет. Вчера по пути к мисс Стюарт он заехал в ювелирный магазин.

   – Замечательно!

   – И еще одно: он ушел от нее сегодня утром.

   – Отлично. Занимается любовью с калекой?

   – Чего не знаю, того не знаю.

   – Ладно, Уоррен. Интимные подробности меня не интересуют.

   – Насколько мне известно, мистер Коулман, днем наш клиент провел пару часов с проституткой.

   – А-а, значит, ему ничего не обломилось.

   – Или он любит разнообразие.

   Брейди вздохнул.

   – Тут я ему не судья.

   – Но у него точно есть одна дурная привычка: превращать своих жен в трупы, – добавил Уоррен Накхолс.

   – Да, чрезвычайно дурная. Вот от нее-то я и хочу его отучить.