Текст книги "Любить — это так просто!"

Автор книги: Дженис Кайзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава седьмая

   Брейди смотрел в широкое окно ресторана, откуда открывался великолепный вид на серо-зеленую гладь залива Монтерей. Его вниманием завладела выдра, которая, лежа на спине, пыталась открыть раковину. На нее ему указал официант.

   Джейн серьезно отнеслась к его просьбе устроить ему экскурсию, и они, не выходя из машины, провели вместе несколько часов. Как понял Брейди, главной местной достопримечательностью были магазины. Их роскошно оформленные витрины навели его на мысль о французских пирожных с заварным кремом, белом вине и мужчинах в костюмах для игры в гольф. Все здесь не так, как в его родном Техасе.

   Джейн держалась вежливо, но отчужденно, словно Брейди приходился ей дальним родственником, которому необходимо уделить внимание. Может, все еще сердится из-за того, что он наговорил о Джереми? – гадал Брейди. Или дело в нем самом? Однако вопросов не задавал, решив проявить тактичность.

   Потом они прокатились вдоль побережья. Красота природы поразила Брейди. Он с восторгом рассматривал стройные кипарисы на отвесных скалах, волны, набегающие на берег, фонтаны соленых брызг, пронизанных солнечными лучами.

   Монтерей произвел приятное впечатление – чистый, аккуратный, благополучный. Он напомнил Брейди некоторые районы Сан-Антонио. Оказавшись в центре, Джейн показала ему свою клинику.

   – Хотите зайти? – спросил он.

   Джейн отрицательно покачала головой.

   – Нет. Сейчас у них обеденный перерыв.

   В ответ на вопрос, давно ли она была там Джейн призналась: после аварии – ни разу. Не

хотела расстраиваться, потому и избегала общения с коллегами.

   – Возможно, вам бы следовало сделать над собой усилие, – заметил Брейди, не удержавшись от искушения немного подтолкнуть ее.

   – А вам бы следовало перестать изображать из себя моего старшего брата! – парировала она.

   Брейди усмехнулся, довольный тем, что сумел хотя бы разозлить ее. Любая реакция лучше, чем равнодушная апатия.

   – Обсудим это после ленча, – предложил он.

   Они решили перекусить в «Кеннери-Роу». Брейди припарковал машину и уже хотел было взять Джейн на руки, чтобы пересадить в кресло, но та так смутилась, что он отказался от этой идеи. Пришлось молча наблюдать, как она с трудом выбирается из кабины в подставленное им кресло.

   – Знаете, – заметил он, когда они направились к ресторану, – ваше поведение кажется мне странным. Вы же врач и не должны воспринимать свою болезнь как трагедию.

   – Мне нечего сказать вам в свое оправдание, Брейди. Я привыкла быть независимой, находить выход из любой ситуации, управлять своей жизнью, а последние полгода чувствую себя совершенно беспомощной... Для меня это ненормально, и я не хочу делать вид, что все в порядке.

   Он остановился, обошел кресло и встал перед ней, скрестив на груди руки.

   – Отвезти вас домой? Вы устали?

   Она виновато подняла глаза.

   – Я веду себя как ребенок? Извините, больше не буду.

   Они двинулись дальше. Джейн перестала жаловаться, но была явно подавлена и продолжала думать о своем, даже когда Брейди пытался шутить и ему удавалось рассмешить ее. Иногда она поглядывала на свое брильянтовое кольцо, и в ее глазах появлялось отсутствующее выражение. Брейди стало ясно, что ее тревожит. Его попытки разоблачить Джереми явились для нее слишком тяжелым ударом.

   Брейди радовался этому. Он сделал то, что и собирался: протянул Джейн руку помощи. Ей остается лишь ухватиться за нее и расстаться с Джей Ти.

   Странно, но, выполнив свою задачу, Коулман не спешил возвращаться домой. Почему, он и сам не знал, но подозревал, что все дело в Джейн. У него возникло желание защитить ее. Да, сейчас она прикована к инвалидному креслу и пока еще не освободилась от Джереми Трента, но это только часть правды. Она пробуждала в нем совсем не те чувства, которые он испытывал к другим женщинам. Джейн напоминала ему бездомного котенка, подобранного им когда-то в детстве на улице, а еще... Ли – единственного человека, которого ему хотелось в свое время оберегать и опекать.

   И это казалось странным, ибо, несмотря на свое состояние, Джейн не была беспомощной. Из-за болезни она стала, конечно, эмоционально неустойчива, как бы выбита из равновесия, но от природы, чувствовалось, Джейн умна, независима и самостоятельна. А подобный тип женщин никогда его не привлекал.

   Брейди придерживался консервативных взглядов и осознавал это. Он понимал, что времена меняются, но считал, что в Техасе достаточно девушек, воспитанных в традиционном духе подчинения мужчине. Его никогда не интересовало, какие нравы царят, к примеру, в Сан-Франциско или в Нью-Йорке. Тогда откуда этот внезапный интерес к врачу из Калифорнии? Они же совершенно разные люди...

   – Вижу, что океан поразил воображение нашего ковбоя, – шутливо сказала Джейн, подъезжая к столу. Брейди хотел было помочь ей пересесть на стул, но она знаком попросила его не беспокоиться. – Я и так сижу, так какой смысл?..

   – Старомодная учтивость, – ответил он. – Боюсь, вы, современные девушки, не особенно ее цените.

   – Мы, современные женщины, уважаем истинных джентльменов, Брейди, так что незачем обижаться.

   Он усмехнулся, любуясь ее прелестным личиком.

   – Я учился в старших классах, когда женщины в знак полной эмансипации начали сжигать свои лифчики. Полагаю, сей факт произвел на меня столь сильное впечатление, что я до сих пор не оправился. Как раз сейчас об этом думал.

   – В самом деле?

   – Я думал о вас и об одной женщине, с которой был когда-то знаком, несколько лет назад. Я даже имени ее не помню. Она была менеджером по инвестициям в Сан-Антонио. В наше первое и единственное свидание мы отправились в деревенский ресторанчик и плясали там под музыку «кантри» чуть ли не до утра. Когда я провожал ее домой, она сказала: «Надеюсь, ты меня не боишься? Я не слишком тебя запугала? Не люблю унижать мужчин. Но я должна оставаться самой собой».

   – И что вы ответили? – заинтересовалась Джейн.

   Брейди рассмеялся.

   – Вы действительно хотите знать?

   – Хочу.

   Он пожал плечами.

   – Я посмотрел ей в глаза и сказал: «Сьюзен – или как там ее звали, – после столь бурно проведенного вечера я ни на что не гожусь».

   Глаза Джейн округлились.

   – Вы шутите?

   – Ничуть.

   – И что она?

   – Она ответила мне: «Что ж, в таком случае не вижу смысла приглашать тебя к себе».

   Джейн расхохоталась, качая головой.

   Брейди подождал, пока она успокоится, и продолжал:

   – А я ей: «Разумеется, если ты рассчитываешь на нечто большее, чем дружеская болтовня за чашечкой кофе».

   – Быть не может! – воскликнула Джейн, вытирая глаза.

   Брейди кивнул.

   – Ей-Богу.

   – И что дальше?

   Он погладил подбородок.

   – А вы не боитесь задавать мужчинам подобные вопросы, а?

   – Очевидно,  вы ушли и больше с ней не встречались, не так ли?..

   Брейди хмыкнул, глядя на Джейн в упор, пока, она не залилась краской.

   Подошедший официант принял заказ и удалился.

   – Так почему вы вспомнили о своей подружке? Какое она имеет отношение ко мне?

   – Сам не знаю... Наверно, сравнил французские пирожные и вино с соусом «чили» и пивом, Калифорнию с Техасом...

   – Брейди, повторяю, вы вовсе не деревенский парень, каким хотите казаться. Я поняла это через пять минут после того, как впервые увидела вас на пороге своего дома.

   – Считаете меня притворщиком, доктор Стюарт?

   – Ну, это слишком сильно сказано. Но вы определенно человек не простой.

   – Скорее, пытаюсь таким образом обороняться.

   – От чего?

   Он опять погладил подбородок. К чему этот разговор? Он окинул Джейн испытующим взглядом, словно спрашивал, действительно ли она хочет продолжать обсуждение этой темы.

   – Если не хотите, не отвечайте.

   – Наверно, пытаюсь понять, почему мне так хочется позаботиться о вас, словно о бездомном котенке.

   – Возможно, вы добрее, чем думаете.

   Он покачал головой.

   – Поверьте мне на слово, на меня это совсем не похоже.

   Их взгляды встретились и долго не отрывались друг от друга. Наконец Джейн повернулась к окну. Брейди продолжал вглядываться в ее лицо: правильные черты, изящный нос, необыкновенно красивые серые глаза...

   Наверно, она ему нравится. Внезапно возникшая симпатия не поддалась разумному объяснению. Видимо, и впрямь противоположности сходятся. Иначе откуда взялось ощущение, что она нуждается в нем, в его защите? Да еще такое сильное...

   Брейди не привык к сложностям в отношениях с женщинами и всегда знал, чего хочет. Обольщение – всего лишь игра, для которой у него имелись неоспоримые достоинства: обаяние и природный магнетизм. По мере необходимости он пускал их в ход, и дальше все шло как по маслу.

   – Расскажите мне о Ли, – попросила Джейн, поворачиваясь к нему.

   – Она была милая, хорошая девушка, очень красивая. Своенравная, но и хрупкая одновременно, легкоранимая. Почти как все, мечтала о любви. Возможно, даже слишком.

   – Вы ее любили?

   – Мы с мамой были близки, но даже в детстве я не хотел, чтобы она управляла моей жизнью. Моя строптивость воздвигла между нами стену непонимания, особенно после ее нового замужества. Но вот родилась Ли, и, не знаю почему, я чрезвычайно привязался к малышке. Когда она вышла замуж, я страшно переживал. Я не ревновал, нет, наоборот – искренне желал ей счастья. Меня удручало другое: я понимал, что сестра совершает ужасную ошибку, и не мог заставить прислушаться ко мне. Я злился, мое сердце ожесточилось. А потом, позже, когда ей действительно понадобилась моя помощь, я ее подвел. И теперь несу свой крест.

   – Не вините себя – так распорядилась судьба.

   – К сожалению, у меня была только одна сестренка, Джейн. Другой никогда не будет.

   После ленча Брейди повез Джейн домой. На Франклин-стрит она неожиданно попросила свернуть направо.

   – Но мы снова окажемся на шоссе.

   – Нет, у моей клиники.

   Брейди промолчал, однако на его губах заиграла тонкая улыбка. Джейн покосилась на него, догадавшись, о чем он думает.

   – Хорошо хоть, что вы не злорадствуете.

   – Я одобряю ваше решение.

   – Вероятно, следовало бы позвонить, предупредить о своем приходе, – спохватилась Джейн.

   Он подал ей телефон.

   – У вас на все есть ответ, не так ли?

   – Просто стараюсь помочь.

   Интересно – почему, подумала Джейн. Джереми тут ни при чем. Что у Брейди на уме? Хочет таким образом выразить сочувствие «бездомному котенку»?

   Она набрала номер клиники и сообщила своей ассистентке Келли, что собирается заглянуть на минутку. Та очень обрадовалась.

   – Ой, как хорошо, что вы зайдете! – воскликнула она. – Сегодня у нас сущий ад. Доктор Маккензи уехал по срочному вызову, будет делать кесарево сечение, доктор Мендес заболел гриппом, осталась только доктор Бош, ее буквально рвут на части.

   – Постараюсь не мешать, – пообещала Джейн и нажала на кнопку отключения. Может, она зря это затеяла?..

   Когда она сообщила Брейди, что все очень заняты и она будет чувствовать себя пятым колесом в телеге, тот возразил:

   – Небольшая встряска пойдет вам на пользу. Если на меня нападает апатия, я отправляюсь на буровую площадку и вожусь в грязи. Очень поднимает настроение.

   – Почему вы так заботитесь о моем настроении?

   – Потому, что все остальные, похоже, только и делают, что гладят вас по головке, в то время как следовало бы дать вам хорошего пинка.

   – Как вы изящно выражаетесь!

   – Уж извините, привык резать правду-матку.

    Джейн показала, где надо свернуть.

   – Вы не единственный, кто придерживается такого мнения.

   – Только не говорите, что Джей Ти постоянно умоляет вас выйти из дому и заняться делом.

   – Нет, не он, мой врач.

   – А кто слушает врачей? – подмигнул он.

   – Только не вы!

   Брейди наклонился и слегка ущипнул ее за щеку.

   – Мне кажется, я начинаю знакомиться с настоящей Джейн Стюарт.

   Она почувствовала, что краснеет под его пристальным взглядом. За внешней грубоватостью Брейди угадывались подлинное благородство и порядочность. Этот техасский ковбой – к чему скрывать? – ей положительно нравился, очень нравился...

   – Следующий квартал? – спросил он, сбрасывая скорость.

   – Да, – кивнула она. – Где бы нам припарковаться? Я предложила бы занять арендованное для меня место, но не уверена, что оно до сих пор мое.

   – Сами виноваты: слишком надолго пропали. – Он похлопал ее по колену.

   Джейн отметила, что Брейди не сразу убрал руку. Что он замышляет? Некстати вспомнился эротический сон, и ее окатила жаркая волна.

   Вероятно, он так действует на нее потому, что ей впервые встретился мужчина, обладающий такой сексуальной притягательностью. Удивительно, что его влияние становится все сильнее, хотя должно быть наоборот: чем ближе узнаешь человека, тем больше к нему привыкаешь.

   В странном она оказалась положении, если подумать. Совсем недавно получила в подарок кольцо от одного мужчины, которого никак не могла представить в роли мужа, и буквально на следующий день поддалась чарам другого, с которым у нее так же мало общего, как... между французскими пирожными и соусом «чили».

   Брейди нашел свободное местечко за полквартала от здания клиники, но, прежде чем выйти, откинулся на спинку сиденья и бросил на свою спутницу испытующий взгляд.

   – Пойдете одна или мне сопровождать вас? – спросил он, как бы невзначай кладя руку на подголовник ее сиденья.

   Вопрос удивил Джейн.

   – Я думала, вы хотите посмотреть мой кабинет.

   Он пожал плечами.

   – Просто пытался вас раззадорить.

   – Вот как?

   – Знаю, я надавил на вас, но только чтобы заставить принять самостоятельное решение.

   Он коснулся ее волос кончиками пальцев. Этот жест поразил ее какой-то особой интимностью.

   – Спасибо за заботу, но я даже из машины не могу выйти без посторонней помощи. Не ползти же мне по тротуару!

   – О, в кресло я вас пересажу. В клинике, наверно, есть специальный вход для инвалидов.

   – Есть, но я не возражаю против того, чтобы вы пошли со мной. К чему отрицать? Вы действительно повлияли на мое решение.

   – Я польщен.

   – И правильно.

   Брейди нежно погладил ее по щеке. В его глазах появилась странная напряженность, взволновавшая, ее. Все ее чувства обострились, кровь быстрее заструилась по жилам.

   С минуту они молча смотрели друг на друга, потом Брейди наклонился и коснулся губами ее губ.

   – Впервые целую доктора, – шепнул он. – Хотел узнать, каково это.

   – А я впервые целую ковбоя, так что мы квиты.

   – Вы не обиделись?

   – Ничуть.

   Довольно улыбаясь, Брейди открыл дверцу и вышел из машины. Джейн глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Сначала Джереми, теперь Брейди... с такой легкостью поддаваться мужскому обаянию! Совсем на нее не похоже! Может, посещение клиники и впрямь пойдет ей на пользу? Наверно, в самом деле пора становиться самой собой.

   Пока Брейди доставал из багажника кресло, Джейн посмотрела на себя в зеркало заднего вида. На щеках играл здоровый румянец, глаза блестели. Похоже, поцелуй ковбоя – чертовски хорошее лекарство!

Глава восьмая

   Когда они подъехали к дому, уже смеркалось. Брейди выключил мотор. Джейн откинулась на спинку сиденья, любуясь розовато-золотистым закатом.

   – Ну и денек, – вздохнула она. – Я совершенно вымоталась.

   Брейди взял ее за руку.

   – Надеюсь, не слишком вас утомил?

   – Дело не в вас, а в том, что я поиграла в доктора после долгого перерыва.

   – Так вот что вы здесь называете «игрой в доктора»? В Техасе это выражение означает нечто более интимное.

   Джейн шутливо толкнула его локтем в бок.

   – Вы были правы: посещение клиники оказалось хорошей встряской. Я устала, но чувствую себя гораздо бодрее.

   – Предлагая зайти туда, я и не подозревал, что вы тут же засучите рукава и ринетесь в атаку.

   Она покачала головой.

   – Я и не собиралась. Но когда привезли ту девчушку, Хименес, с высокой температурой, а Джоан не могла ею заняться, потому что была окружена толпой больных ребятишек, я не выдержала. Нельзя же сидеть сложа руки в такой ситуации!

   Джейн прижала к груди плюшевого медвежонка. Пока она лечила маленьких пациентов, Брейди сбегал в ближайший магазин, накупил по меньшей мере дюжину игрушечных зверушек и раздал их плачущим детям, ожидавшим своей очереди в приемной. Золотисто-коричневого мишку с большим красным бантом на шее он приберег для Джейн, заявив, что она тоже пациентка! На обратном пути она не выпускала подарок из рук, вспоминая восхитительное чувство безопасности, которое испытывала в детстве в трудные минуты, прижимая к себе такого же медвежонка.

   Она поблагодарила Брейди за столь великодушный жест и похвалила за терпение и понимание. Все мамы, сидевшие в приемной, отметили, какой он «милый человек».

   «Решил немного размяться, – ответил он. – И потом, каждому хочется чувствовать себя полезным. Что еще делать ковбою из Техаса в сапогах из крокодиловой кожи в вашем городе?..»

   Уходя из клиники, Джейн смотрела на Брейди другими глазами. «Вы всегда такой?» – спросила она. «Нет, не всегда», – последовал ответ. Ему нечасто приходилось общаться с детьми – только в тех случаях, когда случался роман с какой-нибудь матерью-одиночкой.

   Брейди потянулся к ней, потрепал за подбородок.

   – Вы очень естественно смотритесь с мишкой на руках, доктор. Случайно не впали в детство, а?

   – Со всеми бывает.

   – В вашем тоне слышится вызов, – заметил он. – Такой вы мне больше нравитесь!

   – Как ни странно, я впервые после аварии почувствовала себя по-другому. И это благодаря вам...

   – Что ж, я рад.

   – Вам никогда не хотелось стать отцом, завести детей?

   Брейди перевел взгляд на темнеющее небо. Полумрак скрывал его лицо, но Джейн видела, что он отнесся к ее вопросу серьезно.

   – Возможно, я покажусь вам старомодным, но я всегда полагал, что сначала следует подумать о жене, а уж потом о детях...

   – Наверно, об этом я и хотела спросить. Так сложилось, что вам не встретилась женщина, на которой вы бы захотели жениться, или вы убежденный холостяк?

   – Я всегда был свободным человеком, Джейн.

   – Свободным от привязанностей и обязательств?

   – Да, пожалуй. Никогда не испытывал желания что-либо менять в своей жизни. Мой отец был таким же.

   – Значит, свободолюбие у вас в генах.

   – Вам не по вкусу такое объяснение?

   Она улыбнулась.

   – Врачи предпочитают думать, что любая болезнь излечима.

   – Нет, вы имеете в виду нечто другое. Мужчины, подобные мне, оскорбляют женский инстинкт упорядоченности. Вот что вас задевает.

   – Похоже, вам уже приходилось вести такие разговоры?

   – Я склонен рассматривать свое нежелание жениться как услугу человечеству, – продолжал он, пропустив мимо ушей ее замечание. – К чему передавать по наследству дефектный ген Коулманов и заставлять страдать следующее поколение женщин?

   – Вы себя недооцениваете, Брейди. Вам есть чем поделиться с человечеством. За время нашего короткого знакомства я успела это понять.

   Он щелкнул медвежонка по носу.

   – Приехав к вам, я совершил тот хороший поступок, который каждому полагается совершать хотя бы раз в году. Теперь мне будет легче вернуться к своей прежней жизни.

   – Так вы расцениваете нашу встречу?

   – Более или менее.

   Джейн покосилась на него, ощутив странную печаль, к которой примешивалось разочарование. Ей хотелось чего-то большего: поближе узнать его, вновь испытать те чувства, которые переполняли ее весь сегодняшний день.

   – И теперь, сделав доброе дело, возвращаетесь в Техас?

   – Да, таков мой план.

   – Когда же вы уезжаете?

   – Я намеревался оставаться в Калифорнии до тех пор, пока у вас не откроются глаза и вы не поймете, что представляет из себя Джей Ти.

   – Вы своего добились – глаза мои открыты. У меня появилось желание расспросить его кое о чем. Это все, что я могу вам обещать.

   – На большее я и не рассчитывал, Джейн.

   – Что ж, вы сделали все, что могли.

   С минуту оба смотрели на вечереющее небо. Джейн понимала, что ему грустно, и разделяла его чувства.

   – Я забронировал место на самолете, вылетающем из Сан-Франциско послезавтра, – медленно проговорил Брейди.

   – А что будете делать завтра?

   – У меня нет определенных планов. Наверно, следует воспользоваться тем, что я здесь, и посмотреть все-все. Какие еще достопримечательности у вас имеются?

   – Ну, можно съездить в Биг-Сур. Это в семидесяти милях отсюда на побережье. Многие утверждают, что Биг-Сур – самый красивый город в Калифорнии.

   – В таком случае стоило бы туда прокатиться.

   – Вам понравится. – Джейн прижала к груди медвежонка.

   Брейди искоса взглянул на нее. Его лицо было почти неразличимо в полумраке кабины.

   – Ну что же, у вас был трудный день, вы устали.

   – Я совершенно без сил.

   – Может, проглотите свою гордость и позволите мне отнести вас в дом? К чему возиться с креслом?

   – Я уже и так сижу с медведем на руках, как маленькая. Считаете, для полноты образа следует пойти до конца? – (Брейди усмехнулся, его белые зубы блеснули в темноте.) – Что тут смешного?

   – Должно быть, выражение «пойти до конца» означает у вас не то, что у нас.

   Джейн отрицательно покачала головой.

   – Ничего подобного. Для здешних извращенцев оно означает то же самое, что и в Техасе. Ваш холостяцкий склад ума так же бросается в глаза, как и ковбойские сапоги, мистер Коулман.

   – Признайте, со мной не соскучишься.

   – Как сказать!

   Рассмеявшись, он вышел из машины.

   – Пойду предупрежу Мануэлу, что вы вернулись.

   Пружинящей походкой он направился к дому, позвонил в дверь. Вышла Мануэла, Брейди объяснил ей свой план, и экономка, вглядевшись в темноту, помахала Джейн рукой.

   Коулман приблизился к машине, открыл дверцу.

   – Готовы?

   Не выпуская игрушку из рук, Джейн обняла Брейди за шею.

   Без всяких усилий он поднял ее и зашагал к дому. За время болезни Джейн немного похудела, но легкой как пушинка не стала. Какой же он сильный! – мысленно восхитилась она.

   – Добрый вечер, сеньорита, – приветствовала ее Мануэла. – Как провели день?

   – Брейди отвез меня в клинику, я немного поработала.

   – Вот и отлично! – просияла экономка.

   Джейн показала, куда идти, и Брейди понес ее в спальню. Уловив аромат духов, он заметил:

   – Вам говорили, что вы пахнете, как техасская роза

   – Нет. К тому же я никогда не была в Техасе.

   Брейди остановился.

   – Что?

   Джейн покачала головой.

   – Никогда.

   – Ну,  как только поправитесь, непременно приезжайте в Сан-Антонио!

   Простая вежливость, но Джейн хотелось надеяться, что Брейди приглашает ее искренне.

   – Если приеду, станете моим гидом?

   – Конечно! Я покажу вам «Аламо» и все приличные дансинги в городе, – пообещал он, возобновив свой путь. – Кроме того, у нас куча замечательных мексиканских кафе и несколько французских ресторанов, где можно отведать устриц или чего-нибудь еще в этом роде.

  – Держу пари, вам нравится французская кухня, только вы не хотите признаться...

   Он покачал головой.

   – Вас не так-то легко обмануть. Может, я вообще зря приехал...

   Он засмеялся, давая понять, что шутит, но Джейн усомнилась в этом. Неизвестно, как бы все обернулось с Джереми, не вмешайся Брейди в их отношения. Ей хотелось думать, что рассказанная им история все равно выплыла бы на свет Божий, но кто знает?

   – Ну, как бы то ни было, на душе у меня полегчало, – продолжал он.

   Джейн кивнула.

   – Я рада, что вы приехали.

   Они вошли в спальню, и Брейди опустил Джейн на кровать. Мануэла, шедшая вслед за ними, встала рядом.

   – Когда подавать обед, доктор? – Она взглянула на Брейди, и Джейн поняла, что экономка приготовила еду для них обоих.

   – Я так устала, Мануэла, что хочу прежде всего отдохнуть. Успела забыть, как много энергии требуют дети.

   – Совсем ничего не будете есть?

   – Ну, разве только тарелку супа... Принеси сюда, если не трудно.

   – Конечно, не трудно, сеньорита, сию минуту. – Мануэла вышла из комнаты.

   Брейди не сводил с Джейн глаз.

   – Я чувствую себя как выжатый лимон, – пожаловалась она, – но зато теперь обрела уверенность.

   – Можно добиться чего угодно, было бы желание.

   – Очередная мудрость вашего отца?

   – Нет, думаю, где-то вычитал. Может, у Черчилля, но точно не помню.

   Ей нравилось, что Брейди такой начитанный. Сама она всю жизнь посвятила медицинской науке, так что общий кругозор у него наверняка шире. Странно, но это обстоятельство не только не раздражало ее, но даже радовало.

   – Ну, – вздохнул Брейди, – наверно, я должен откланяться. Сейчас принесу ваше кресло и пойду.

   Джейн протянула руку, он сжал ее пальцы.

   – Спасибо за сегодняшний день, Брейди, – помолчав, сказала она. – Это был подарок, замечательный подарок. Я вам очень благодарна... за все... – Джейн прижала медвежонка к груди.

   – Похоже, мы уже начали прощаться, – хмыкнул он.

   Она кивнула.

   – Почему-то мне грустно, а ведь мы знакомы так недолго.

   Джейн снова кивнула. Брейди не сводил с нее подозрительно заблестевших глаз. Неужели показалось? Ей-то самой точно хотелось заплакать.

   – Знаете что? – начала она. – Наверно, следующие полгода я буду спать с вашим медвежонком.

   Он погладил ее дрожащие пальцы.

   – Ровно столько продлится ваша симпатия?

   Ее губы дрогнули.

   – Думаю, да.

   – Польщен, что вы запомните меня так надолго.

   – Я и потом вас не забуду, – прошептала Джейн. По ее щеке покатилась непрошеная слезинка, которую она поспешно стерла ладонью.

   – Кажется, мне лучше поскорее удалиться, пока мы оба не расчувствовались. – Он широко улыбнулся, но в его глазах затаилась печаль.

   Присев на кровать, Брейди наклонился и нежно поцеловал ее.

   – Берегите себя, слышите?

   Она кивнула, кусая губы. Брейди ласково погладил ее по лицу и встал.

   – Черкните открытку, сообщите, как дела, бросил он через плечо и, не оборачиваясь, зашагал к двери.

   – Брейди...

   Он остановился и повернулся.

   – Да?

   – Так вы поедете завтра в Биг-Сур?

   – Судя по вашему описанию, там красиво.

   – Очень! Мои родители купили там небольшой дом. В детстве я проводила лето на побережье.

   – Вот как?

   – Могу вам его показать, если вы выдержите еще один день в обществе дамы с медведем.

   Лицо Брейди озарилось радостной улыбкой.

   – Какой уважающий себя джентльмен отвергнет подобное предложение?!

   – Так вы согласны?

   – На крыльях прилечу!

   – Только пораньше, ладно?

   – Скажите – когда.

   – В девять подойдет?

   Он хмыкнул.

   – Петухи в Калифорнии долго спят.

   – Раньше девяти от меня мало толку.

   – Тогда в десять?

   – Пожалуй.

   – Буду.

   – Я попрошу Мануэлу приготовить нам ленч. Сейчас не самое подходящее время года для пикников, но мы справимся.

   – Еще как справимся, дорогая! – Брейди подмигнул ей и зашагал к выходу.

   Когда Джейн проснулась, в комнате было темно. Она посмотрела на часы: половина девятого. Проспав всего полтора часа, она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Необычно для нее, особенно в последнее время. Снилось ли ей что-нибудь, Джейн не помнила. Однако только открыла глаза, как сразу же подумала о Брейди, да и засыпая, она думала о нем...

   Поразительно, как быстро они сблизились! Обычно так не бывает, когда знакомишься с новыми людьми. Наверно, все дело в ее душевной уязвимости. Сначала она поддалась влиянию Джереми, а теперь, вероятно, увлеклась Брейди. Едва ли следует придавать этому особое значение.

   Любопытно было бы узнать, как расценивает сложившуюся ситуацию сам Брейди? Несомненно, он не остался к ней равнодушен, их симпатия взаимна. Брейди и Джейн влечет друг к другу, но помимо сексуального притяжения они испытывают и более глубокие эмоции.

   Неизвестно только, направлены ли чувства Брейди на нее. Поездку в Калифорнию он предпринял с благородной целью – избавить несчастную женщину от печальной участи, постигшей его сестру. Не перенес ли он нежность, которую испытывал к Ли, на нее, Джейн?

   Она вздохнула. По иронии судьбы, она совершает ту же ошибку, что и в отношениях с Джереми: дает волю эмоциям. Ярчайшее тому доказательство – то, что она напросилась ехать с Брейди в Биг-Сур. Конечно, он обрадовался, но правильно ли она поступила? По всей вероятности – нет. Только продлила расставание. Поддалась минутному порыву.

   При обычных обстоятельствах в такой поездке не было бы ничего предосудительного, но в данном случае... Едва ли благоразумно бросаться в омут нового увлечения, не успев разобраться со старой привязанностью. Прежде всего следует решить, что делать с Джереми. Получается, что она позволила Брейди воспользоваться его отсутствием. Практически ничего не изменилось с тех пор, как Трент уехал, если не считать разговора с Бобби Долтоном. Брейди не был объективен в своих разоблачениях, да и служитель Фемиды, по-видимому, тоже. В конце концов, они с Брейди старые друзья.

   Не зря говорят, что утро вечера мудренее. Немного отдохнешь, отвлечешься – и все становится на свое место, обретаешь способность увидеть ситуацию холодным, беспристрастным взглядом.

   Тут раздался тихий стук в дверь, она чуть-чуть приоткрылась, и в спальню просочился свет из коридора. На пороге появился стройный силуэт Мануэлы.

   – Сеньорита, – тихо позвала экономка, – вы не спите?

   – Нет, Мануэла, входи.

   – Извините за беспокойство, доктор, – продолжала та, приближаясь к кровати, – но сеньор Трент, он здесь...

   – Джереми! – Джейн испытала легкий шок.

   – Да, сеньорита. Сказал, что волновался за вас, потому и прилетел. Похоже, он очень встревожен, попросил меня узнать, спите вы или нет.

   Джейн была вне себя от изумления, к которому примешивался непонятный страх. Через секунду послышался голос Джереми:

   – Джейн...

   Он стоял в дверном проеме, вглядываясь в полумрак спальни.

   – Да, Джереми,  – ответила она, – я уже проснулась.

   Он нерешительно топтался на пороге.

   – Извини за вторжение, дорогая, но мне нужно было тебя увидеть.

   – Зажги свет, Мануэла, – попросила Джейн, поправив одеяло.

   Экономка подошла ближе, включила лампу, стоящую на тумбочке у кровати. Комнату озарил теплый, неяркий свет. Не двигаясь с места, Джереми с тревогой смотрел на Джейн.

   – Прошу прощения за беспокойство, – произнес он, – но после нашего разговора по телефону я не находил себе места и потому решил немедленно приехать.

   Он впервые говорит таким тоном, отметила Джейн.

   – Напрасно, – ответила она, – ничего не случилось.

   Джереми шагнул в комнату, глянул на Мануэлу. Джейн поняла, что он хочет поговорить с ней наедине.

   – Спасибо, Мануэла, – сказала она, – можешь идти.

   – Принести вам что-нибудь?

   – Разве что чаю. Джереми, выпьешь со мной чаю?