Текст книги "Наследница рыжеволосой ведьмы"
Автор книги: Дженет Лоусмит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Резкий стук в дверь прервал разговор.
– Это миссис Пул. Она покажет вам вашу комнату, где вы еще успеете отдохнуть перед ужином, – проговорила Клеа, – ужин в девять. Итак, у вас достаточно времени, чтобы принять ванну и даже поспать. Моя мать очень хочет вас видеть, хотя и не совсем хорошо себя чувствует.
За дверями ее ожидала миссис Пул: терпеливая, с гордо поднятой головой, собранная. На фоне ярко освещенного широкого коридора резко выделялся ее тонкий темный профиль.
Глава третья
Нерешительно Карен последовала за миссис Пул по нижнему холлу. По широкой крутой лестнице они попали в огромный зал на верхнем этаже, задняя стена которого отделяла галерею. Как раз перед ней миссис Пул замедлила шаги, открыла богато украшенную резьбой дверь и пригласила Карен войти. И эта комната была заполнена великолепной старинной мебелью. Вероятно, когда-то она, вся отделанная матовой слоновой костью и задрапированная шелком и парчой розовых тонов, служила будуаром даме. Уютный гарнитур в стиле короля Людовика окружал изящный стол с инкрустированной поверхностью. На нем стоял изысканный китайский чайный сервиз.
Воздух в комнате был душным, и Карен тут же направилась к окну, чтобы распахнуть его.
– На вашем месте я бы этого не делала, – позволила себе заметить миссис Пул резким тоном. – Окна в этой комнате никогда не открываются.
Обернувшись, Карен посмотрела на женщину.
– Почему? Вид на озеро отсюда, должно быть, особенно впечатляющ.
– Она всегда хотела, чтобы мы их держали закрытыми, – глухо произнесла миссис Пул, пристально вглядываясь в лицо Карен.
– Кто хотел?.. – изумленно спросила Карен.
– Миссис Эльвира. Как и все в Броудмуре, эта комната оставлена в таком виде, как того пожелала она сотню лет назад.
Обе женщины уставились друг на друга, затем миссис Пул продолжила.
– Миссис Фоксворт будет ждать вас в девять часов в столовой. Она любит пунктуальность.
Дверь за спиной Карен закрылась, и она осталась в просторных апартаментах, состоящих из спальни и гардеробной с примыкающей к ней ванной.
Быстро сбросив одежду, Карен скользнула в ванну, уже наполненную горячей водой. Ах, как это было приятно после всех волнений и тревог! Войдя после ванны в комнату, Карен с удивлением отметила, что вся ее косметика уже аккуратно разложена на туалетном столике. Она присела перед зеркалом. Вне всякого сомнения, выглядела она изнуренной. Карен быстро наложила на лицо жидкую пудру, слегка тронула губы помадой и, зачесав волосы назад, перевязала их широкой лентой. Затем направилась в спальню.
Пока она находилась в ванной, миссис Пул распаковала ее чемоданы, развесила в шкафу платья и изящно разложила на кровати ночную рубашку. Когда Карен входила в комнату, она увидела, что служанка, открыв кожаный футляр, держит колье в руках. Я забыла закрыть футляр, мелькнула мысль в голове Карен. Как же легко могли украсть драгоценности Шокли или миссис Пул, так что она не могла бы их даже обвинить.
– Не трудитесь, пожалуйста, – произнесла Карен, стараясь говорить равнодушным голосом.
Миссис Пул, пробормотав извинения, положила колье на место. Решив, что инцидент исчерпан, Карен поблагодарила ее за распакованные чемоданы.
– Думаю, что гости у вас в Броудмуре бывают не часто.
– Да, мисс, и вы первая, кто живет в этой комнате с тех пор, как ее покинула миссис Эльвира. Миссис Фоксворт специально предназначила ее для вас.
– Почему?
– Мне не подобает критиковать действия моей хозяйки по отношению к постороннему, хотя я думаю, что вы совсем не посторонняя в этом доме, – промолвила миссис Пул и вышла из комнаты.
Карен задумалась над ее словами. Что имела она в виду, говоря, что Карен не посторонняя в Броудмуре?
В то же самое время Элти Фоксворт находилась в своей помпезной спальне в стиле антик, раздумывая, что ей надеть к ужину. Наконец решила, что случаю как раз соответствует длинное черное кружевное платье. К нему рубиновые серьги Эльвиры, которые должны придать ей некоторую загадочность. Вполне подходит, чтобы в лице Карен приветствовать воплощение ее прародительницы. Во всяком случае, так считала Пул.
Милая Пул. Она как-то уж слишком восторженно относилась к прошлому их семьи! Разве не она, запыхавшись, ворвалась час назад к ней, чтобы сообщить, что в Броудмур вернулся дух Эльвиры, чтобы отметить здесь столетие со дня смерти? Смешно!
Хотя Элти редко спускалась в нижние помещения замка, она всегда на удивление точно была информирована обо всем происходящем в доме. То, что она не могла услышать собственными ушами, ей во всех подробностях выбалтывала Пул. Она держала Элти в курсе событий, как жизни зятя, так и любовных историй ее дочери. Пул служила в доме в течение 65 лет, и с Элти они были неразлучны.
Никто даже не знал точно, сколько лет Пул. Годы, казалось, не властны над ней. Ее мать, бежавшая рабыня, появилась однажды в Броудмуре в поисках работы. Позднее она вышла замуж за индийца, жившего по соседству. Поговаривали, что мать Пул обладала сверхъестественными силами и, возможно, даже была ведьмой. Подобное приписывали и ее единственной дочери, верно прислуживавшей Элти вот уже добрую половину столетия. Из любви к хозяйке служанка даже не вышла замуж.
Отказавшись от личной жизни, Пул всю себя посвятила семье Фоксвортов. В этом доме она являлась ходячей энциклопедией семьи.
Элти услышала за дверью шаги. Прикрыв глаза, она притворилась, что не слышит, как вошла Пул.
С некоторых пор стало ее привычкой иногда притворяться глухой. Благодаря этому она узнавала, о чем шепчутся между собой остальные члены семьи. Так однажды она узнала о намерении своих наследников продать часть Броудмура. Более двух лет пыталась Клеа вместе с юрисконсультом семьи найти богатого покупателя на земельный участок, обложенный высокими налогами, чтобы не довести его до принудительной продажи с аукциона. Хотя у Элти и не спрашивали ее мнения, она была решительно настроена сделать все от нее зависящее, чтобы уберечь Броудмур от подобной судьбы, по крайней мере, хотя бы на то время, пока она жива.
Было время, когда она надеялась, что состояние семьи перейдет к ее дочерям и их наследникам, которые еще и приумножат его. Но вот одна из них умерла, а у второй не было детей. К тому же Господь наградил ее полусумасшедшим мужем. Элти мельком подумала о Тери, своей маленькой внучке. Было очевидно, что Стивен Бредли, этот опустившийся человек, называвший себя художником и не написавший ни одной картины, ничего не сможет сделать для своей дочери.
– Добрый вечер, мадам, – громко произнесла Пул, входя в комнату.
Но поскольку Элти не ответила, она наклонилась над ней и еще раз прокричала ей приветствие в ухо.
– Зачем так орать, ведь я же не глухая! – Она схватила Пул за руку.
– Помоги мне подняться с кровати. Я посижу на кушетке, пока ты мне наполнишь ванну и приготовишь мое черное кружевное платье. Еще принеси мне глоток шерри!
С непроницаемым видом Пул выполнила приказание, протянула бокал Элти и занялась прочим.
– Чем занимаются остальные? – как можно безразличнее поинтересовалась Элти.
Заученной скороговоркой Пул поведала о Тери, которую отправили в кровать, потому что она не хотела есть, о Стивене, который попивал в библиотеке и о Чарльзе, надувшемся после размолвки с женой и закрывшемся в своей комнате.
Элти рассмеялась и одним глотком опорожнила бокал.
– Ты, старая лиса, – медленно произнесла она. – Ну, а что девушка?
Прищурив глаза, Пул старательно занималась кружевным платьем Элти.
– Какая девушка, мадам? – мимоходом поинтересовалась она.
– Ну, девушка, ты, старая дура! Еще час назад ты взахлеб рассказывала мне, что вернулась Эльвира собственной персоной, а теперь задаешь дурацкие вопросы.
Лицо Пул покрылось лихорадочным румянцем.
– Истинная правда, мадам, – срывающимся голосом проговорила она. – Это она, я точно знаю.
От страха она стиснула свои обветренные скрюченные пальцы, кожа на которых сморщилась, как у ящерицы.
– Сначала я не была уверена, но теперь… теперь я точно знаю, это – Эльвира!
– Ты совсем поглупела, Пул. Неужели ты действительно веришь, что явилась Эльвира?
– Да она никогда и не покидала нас, – воскликнула Пул сдавленным голосом, косясь на дверь, – Эльвира Фоксворт непрерывно бродит по комнатам Броудмура со дня своей смерти.
Элти мягко улыбнулась в целях получения дальнейшей информации.
– А почему ты так уверена в отношении этой… этой девушки?
Черные глаза служанки сверкнули в предвкушении реакции на свои слова.
– Рубин Фоксвортов!
Пул понизила голос до шепота.
– Я видела его в ее футляре для драгоценностей. Элти замерла, чтобы ни одним движением не
выдать себя.
– Это невозможно. Рубин исчез с той ночи, когда моя сестра собралась и ушла. Он был на ней, когда она покинула дом.
Пул задумчиво кивнула.
– Эльвира вернулась, чтобы наказать нас за дурные поступки.
– Прекрати эти разговоры о призраках, в конце концов я же не сумасшедшая.
Этими словами Элти резко оборвала разговор. Внезапно они услышали детский крик из восточного крыла дома, где находилась детская.
– Что еще случилось? – раздраженно спросила Элти.
– Мисс Тери боится оставаться одна в темноте, мадам.
– Тогда включи ей свет, черт возьми. Здесь что, собрались одни идиоты, не способные принять само-стятельного решения?
– Мисс Клеа зажгла ей ночник. Но она считает, что ребенок видит привидения.
– Да что, черт возьми, происходит в этой семье? Элти не могла скрыть своего негодования.
– Вам лучше знать, миссис Элти, – со значительным видом заметила Пул.
– Мне кажется, ты забываешь, кто перед тобой находится. Будь любезна помнить об этом, иначе вышвырну тебя из дома, – резко произнесла Элти, – и давай кончай возиться. Мне еще нужно немного времени, чтобы собраться к ужину.
Едва Карен успела одеться к ужину, как услышала где-то в конце коридора детский плач. Она выглянула в коридор и прислушалась. Затем, пройдя несколько шагов, остановилась перед одной из дверей. Раздирающий душу плач не прекращался, и никто из взрослых, видимо, не собирался помочь ребенку. Приоткрыв дверь, она тихонько проскользнула внутрь. В слабом свете тусклой лампы, висевшей у двери, она обнаружила хрупкую белокурую девочку, которая, съежившись, забилась в угол огромной кровати. С расширенными от ужаса глазами она судорожно вцепилась в простыню. Когда Карен вошла в комнату, ее коснулось ледяное дуновение воздуха, заставившее ее вздрогнуть. Она подбежала к девочке и взяла ее на руки. Слезы все еще струились по лицу ребенка, а голубые глаза, устремленные на Карен, были неестественно огромными от страха.
Сердце Карен сжалось при виде этого крошечного нежного существа, трепетавшего как птичка.
– Ну, ну, моя дорогая, все в порядке, – успокаивала она девочку, – просто тебе приснился страшный сон.
Постепенно плач ребенка перешел в судорожные всхлипывания.
– Ты, конечно, Тери, – продолжала Карен, вытирая слезы с лица девочки. – Твой папа мне рассказывал о тебе.
Она вспомнила равнодушный тон, в котором Стивен говорил о своем ребенке.
И вот теперь эта несчастная девочка плакала, терзая душу, и никто не пришел, чтобы утешить ее.
– Кто ты? – все еще всхлипывая, спросила Тери.
– Меня зовут Карен Скотт, – мягко произнесла она. – Твоя бабушка пригласила меня и предложила провести здесь ночь. Мой автомобиль сломался.
Карен намеренно умолчала о нападении собак,
чтобы еще больше не запугать маленькую девочку.
Внезапно Тери сильно побледнела и прошептала:
– Она была здесь. Здесь, у меня в комнате.
– Кто, дорогая?
Карен вспомнила собственное детство, полное немыслимых фантазий.
– Рыжая колдунья. Она хотела утащить меня с собой в лес.
– Что за вздор! Это просто дурной сон. Или тебе кто-нибудь рассказывал о рыжей колдунье?
– Миссис Пул мне иногда рассказывает о ней. Высвободившись из рук Карен, девочка доверчиво взглянула на нее.
– Но я сама ее уже часто видела. Она живет здесь! Иногда она поджидает в большой галерее, пока все уснут, И сегодня ночью я слышала, как она смеется.
Тери устало откинулась на подушки. В то время как Карен склонилась над ней, в комнату вошла Клеа и включила верхний свет.
– Что случилось? Тери что-нибудь понадобилось?
Она удивленно смотрела на Карен.
– Мне кажется, уже все в порядке. Услышав ее плач, я тут же пришла сюда, чтобы успокоить ее. Думаю, ей приснился плохой сон. Что-то связанное с рыжей колдуньей.
– Она была здесь, – пролепетала Тери, резко поднимаясь. – Я ее видела… руки у нее как лед.
– Бедное дитя.
Клеа обняла девочку.
– Успокойся, все в порядке. Тетя Клеа с тобой. Затем она обернулась к Карен.
– Очень любезно с вашей стороны, что вы присмотрели за ней, мисс Скотт. Полагаю, что теперь вы можете спуститься к ужину. Я останусь здесь и подожду, пока она не уснет.
Бросив последний взгляд на бледное личико, Карен вышла из комнаты и начала медленно спускаться по лестнице в столовую.
Глава четвертая
Примерно полчаса до прихода всех Элти провела одна в столовой. Ей просто необходимо было это время, чтобы собраться.
Затем подошел Стивен. Его единственной уступкой светским условностям явился потертый спортивный пиджак, надетый поверх рубашки защитного цвета и рабочих брюк. Элти громко осудила его неряшливый костюм, удивляясь про себя его небрежности и презрению к любого рода лицемерию. Он поднес ее руку к губам и изобразил легкий поклон.
– Милостивая государыня выглядит сегодня в высшей степени чарующе.
Она бросила на него проницательный взгляд.
– А тебе бы все льстить, – проворчала она, хотя любила его шуточки. – Отойди, пока я не позвала на помощь, ты, грубиян.
Он пожал слегка ее руку и, подойдя к буфету, налил в бокал виски, бросив туда два кусочка льда. По ее просьбе он подал ей шерри в бокале на длинной ножке.
– Ты не находишь, что не следует мешать различные сорта алкоголя? – намекнула она ему. – Я думала, что все пьяницы имеют как правило только один любимый напиток.
Наморщив лоб, Стивен ответил:
– Дорогая, это было бы так скучно.
С презрением посмотрев на свой бокал, он решительно сделал внушительный глоток виски.
– Я нахожу, что шерри отрава, и ты должна последовать моему примеру.
Элти приподняла бокал и слегка с ним чокнулась.
– Ты должна начинать день водкой и апельсиновым соком, как это делаю я. Пул могла бы подготовить тебе все это уже к завтраку. Вот увидишь, что с хорошо промоченной глоткой день проходит совсем иначе.
Он доверительно наклонился к ней.
– А может быть, «Кровавую Мэри»? Сие совсем не противно, как ты, вероятно, считаешь, это освежающая смесь водки и томатного сока.
– Тогда давай приступим к ужину и попробуем выбрать что-нибудь подходящее из того, что ты так настойчиво предлагаешь, – решилась пожилая дама.
– Ты можешь выбирать – красное или белое. Но сделай одолжение и выпей три или четыре бокала. А остаток вечера, когда останешься одна, можешь провести со своей бутылкой бренди.
Непринужденно протекала их беседа о винах, виски и водке, перемежаемая приятными комплиментами, которые Элти с благодарностью принимала.
– А ты занятный парень, – заключила она наконец. – Жаль, что своим остроумию и обаянию не можешь найти лучшего применения.
– Не хочешь ли ты сказать, дорогая тёщенька, что твоя дочь вышла замуж за неисправимую бездарность?
– Хоть ты и бездарь в действительности, но отнюдь не от рождения. Возможно, тебя удивит, но, несмотря на все твои недостатки, именно я посоветовала тогда Деборе выйти за тебя замуж. Я думала, что твоя здоровая жизненная сила в известной степени освежит кровь нашей деградирующей дворянской ветви. К несчастью, в моральном отношении ты такой же продажный, как и немногочисленные члены нашей семьи – а это что-нибудь да значит!
Стивен вынужден был признать, что она права. Когда он женился на Деборе, та была уже далеко не юной девушкой. В свои тридцать пять лет она выглядела настоящей матроной. Сам Стивен, на восемь лет моложе ее, очень гордился в то время своей первой выставкой в Салеме. Дебора, очарованная им как мужчиной и художником, была поражена его равнодушием к деньгам, престижу и всему тому, что до тех пор ей казалось жизненно важным. Элти, опасавшаяся, что Дебора может остаться старой девой, – шансы на достойный брак уменьшались с каждым годом, – подавила ее сомнения относительно Стивена и благословила дочь на этот брак.
Стивен погрузился в воспоминания. В этот момент в комнату танцующей походкой вошел Чарльз Напье. Он легко ступал на носки с несколько надуманной грацией юного атлета. Его вечные вздохи всегда нервировали Элти, а все поведение было настолько надуманным, что Элти с трудом верила в те дурные слухи, что ходили о нем. Чарльз был среднего роста, крепкого сложения. Элти с раздражением констатировала: раздражали в нем разве что его ускользающий взгляд да болтливая манера разговора. А, в общем-то он был довольно симпатичным со своими белокурыми волосами и здоровыми белыми зубами. Обладая типичной фигурой спортсмена, в двадцать два года он стал олимпийским чемпионом по плаванию. В двадцать пять лет защитил докторскую диссертацию в Гарвардском университете. Брак Чарльза и Клеа стал большим триумфом Элти. Потом внезапно начались эти странные нарушения речи, а с ними и определенной физический упадок.
– Чарли, дружище, – весело воскликнул Стивен, – знаешь, а у нас гость.
Чарльз замер. Веки его затрепетали, взгляд забегал.
– Что за гость? – недоверчиво спросил он.
– Девушка, очень хорошенькая. Юная леди по имени Карен Скотт, – осторожно произнес Стивен.
Элти озабоченно следила за реакцией Чарльза.
– Не беспокойся. Мисс Скотт останется лишь на одну ночь. Она не обременит тебя.
В этот момент донесся легкий стук высоких каблуков по паркету, дверь открылась, и на пороге показалась Карен. На мгновение она задержалась, как будто боялась входить в комнату.
Какие-то доли секунды Элти думала, что ей мерещится. Перед ней стояла девушка, улыбаясь как… Да, Пул несомненно была права, сходство с Эльвирой было поразительным.
– Входите, дорогая, – взяв себя в руки, произнесла Элти. – Мы ждали вас.
Стивен и Чарльз не садились, пока Карен не представили всем, и она не заняла место за столом рядом с Элти. Особенно сильное впечатление, казалось, Карен произвела на Чарльза. Со все возрастающим беспокойством Элти следила за ним. Он не сводил взгляда с девушки, руки его беспокойно двигались по скатерти, играя прибором. Вновь и вновь брал он нож, проверяя пальцем его остроту.
Обходя вниманием своих соседей по столу, Карен произнесла:
– Я очень рада познакомиться с вами, миссис Фоксворт, но мне не совсем удобно воспользоваться вашим гостеприимством подобным образом.
Рукой, унизанной кольцами, Элти коснулась ее щеки.
– Вздор! Очень приятно видеть среди нас хорошенькую юную девушку. Нам уже надоело общаться только друг с другом, и мы действительно счастливы принять вас.
– Надеюсь, вам уже лучше, – вежливо промолвила Карен.
– Как видите, со мной все в порядке. Не было ничего серьезного. Просто моя семья уделяет слишком большое внимание моему здоровью.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Клеа. Теперь на ней было элегантное розовое шерстяное платье. Запыхавшимся голосом она извинилась.
– Мне жаль, я опоздала. Никак не могла усыпить Тери.
Мимолетом поцеловав супруга в щеку, она села напротив него рядом со Стивеном. Теперь в конце стола пустовал лишь один стул.
– Можем начинать?
Элти подняла серебряный колокольчик.
Горничная внесла блюда. Карен приступила к ужину, хотя ее и раздражали проницательные взгляды, бросаемые на нее Чарльзом Напье. Однако его преувеличенное внимание производило на нее гораздо меньшее впечатление, нежели насмешки Стивена. Тот наоборот был очарователен и вел себя совершенно иначе, чем несколько часов назад. Проявлял к разговору подлинный интерес, и Карен почувствовала себя взволнованной. Чем позднее становилось, тем непринужденнее велись речи. Клеа рассказывала о Бостоне, последних новинках моды, оперном сезоне. Разговор доставлял Карен наслаждение. Для нее это был необыкновенный ужин. И дело было не только в изысканных, превосходно приготовленных блюдах, но и в интересных собеседниках.
Прежде всего Клеа – элегантная, суперсовременная и очаровательная.
Ее супруг Чарльз, один из самых любезнейших людей когда-либо виденных Карен, производил все-таки весьма странное впечатление. Говорил он мало, а когда вступал в разговор, то на прямо поставленный вопрос отвечал очень расплывчато, слова как будто ускользали от него и, казалось, что он либо забыл вопрос, либо не понял его.
Элти сидела во главе стола как античная жрица, оберегающая спрятанные сокровища, ценность которых знала только она. В ней удивительным образом сочетался матриархат Фоксвортов с чутьем великой герцогини. Возможно, молодой девушкой она выглядела невзрачно, но постепенно годы придали ей налет какой-то очаровательной некрасивости. Карен восхищали ее выступающие скулы, высокий лоб с залысинами, и вообще все лицо, обтянутое тонкой пергаментной кожей.
Но не только хозяева поразили Карен, а и утонченная элегантность убранства стола: тяжелое серебро, бокалы венецианского хрусталя, майссеновский фарфор. На стене за спиной Элти висел один из прекраснейших когда-либо виденных Карен гобеленов. Одна только мебель в столовой, очевидно, стоила целое состояние.
Карен попыталась втянуть в разговор Чарльза, однако ее остановили предостерегающие взгляды окружающих. И хотя она делала все, чтобы он преодолел свою сдержанность, ей это не удалось. Напротив, какой-то безумный блеск появился теперь в его глазах, как будто больше всего ему хотелось схватить тарелку с золотым ободком или бесценный бокал и с силой швырнуть их на пол. Вероятно, он был серьезно болен, несмотря на то, что внешне излучал здоровье. Перестав обращать внимание на странное поведение Чарльза, Карен обратилась к миссис Фоксворт:
– Пожалуйста, простите мне мое любопытство, но чье место там, в конце стола? Вы ждете еще кого-нибудь к ужину?
Неожиданно в воздухе повисла тишина. Воцарилось молчание. Наконец Элти произнесла:
– В течение столетий это место оставляли для моей любимой прародительницы Эльвиры. Она была первой госпожой Броудмура, сохранять ее место за столом у нас семейная традиция.
И после некоторого раздумья добавила:
– Кстати, дорогая, у вас, как уже заметила Пул, удивительное сходство с Эльвирой, хотя моя семья пока этого еще не обнаружила. У нее были такие же пышные рыжие волосы и… и еще что-то в ваших глазах напоминает мне о ней.
Все уставились на Карен, у которой, кровь прилила к щекам. Так вот чем объяснялось странное поведение миссис Пул, решившей, что вернулся дух Эльвиры.
– Старуху следует надежно запереть, – сухо заметил Стивен. – Подобную бессмыслицу она вечно рассказывает Тери, после чего ребенок не может заснуть.
– Верно, – бросила Карен, – девочка мне рассказывала о рыжей ведьме, которая хочет утащить ее с собой. Знаете, мне не хочется вмешиваться, но позвольте заметить: Тери явно очень восприимчивая и впечатлительная девочка, и я бы строго запретила рассказывать ей жуткие истории.
– Я полностью согласна с мисс Скотт, – поддержала Элти Карен. – В конце концов, как учительница она еще и психолог и знает, что говорит.
Беседа продолжалась. Но Карен больше не обращала внимания на разговоры. Внезапно она почувствовала какой-то резкий запах. И не успела она еще ничего сказать, как двери распахнулись. Ворвалась Пул и закричала:
– Огонь! Огонь! Горит библиотека! Мужчины вскочили. Карен помогла подняться
Элти, и все побежали в соседнюю комнату. Стивен первым оказался перед камином. Огонь яростно пожирал картину, висевшую над ним – прелестную юную девушку в длинном белом платье. Рядом со Стивеном оказался Чарльз. Как безумный кидался он в огонь и кричал диким голосом:
– Спасите ее! Вы должны ее спасти!
Странно, но несмотря на свое сильное возбуждение, он ничего не предпринимал, чтобы погасить огонь.
– Портрет Эльвиры, – простонала Клеа, закрывая лицо руками. – И этот запах! Как будто… как будто горит плоть!
Многозначительный взгляд Элти заставил ее замолчать. Но теперь, когда Стивен попытался сбить огонь, Чарльз, казалось, совсем потерял разум. Он неистовствовал, а когда взгляд его случайно наткнулся на Карен, глаза его округлились от страха. Трижды вскрикнул он, пронзительно, как животное, и упал на пол, прикрывая голову руками. Стивен хотел ему помочь, а Клеа попыталась оттащить его в угол комнаты. Но разгадав ее намерение, он отпрянул от нее и заполз за мебель, не сводя глаз с Карен и продолжая кричать и выть в голос, при этом издавал странные звуки, даже отдаленно не напоминающие человеческие.
Стивен бросился к нему, но Элти удержала его.
– Пусть Клеа займется им. Ты оставайся с мисс Скотт, а Пул поможет мне добраться до моей комнаты. И знаешь, Стивен, – она многозначительно кивнула, – думаю, будет лучше, если ты расскажешь ей о Чарльзе.
Совершенно опустошенная и обессиленная от ужаса, Карен позволила Стивену провести себя по лестницам и бесчисленным помещениям, пока наконец в западном крыле он не распахнул дверь в просторную студию, окна которой скрывались за тяжелыми портьерами. В отличие от других элегантных комнат дома эта выглядела даже убого: обшарпанные кресла, незастеленная постель, к тому же целая батарея пустых бутылок и пепельницы, полные окурков.
– Добро пожаловать в мою мастерскую, – произнес Стивен, делая приглашающий жест рукой. – Входите и устраивайтесь поудобнее.
Все еще растерянная, Карен молча опустилась в кресло.
– Хотите выпить? – предложил он, наполняя захватанный стакан виски.
Карен покачала головой, с удивлением обнаруживая, что комната, несмотря на царивший в ней беспорядок, кажется ей уютной. Эта комната была похожа на Стивена: чувствовалась его манера восставать против устоявшихся традиций.
– Вам определенно надо слегка взбодриться, – вновь предложил Стивен, приподнимая бутылку.
– Нет, благодарю, – твердо ответила Карен. – Я не привычна к алкоголю и боюсь, что вино, выпитое за ужином, уже ударило мне в голову.
Стивен, небрежно сунув руку в карман брюк, прислонился к камину.
– Ну, и какое впечатление произвела на вас наша ненормальная семейка? – спросил он, вперив в нее взор своих голубых глаз.
– Что с Чарльзом? – ответила Карен вопросом на вопрос.
– Бедняга стал жертвой нашего общества. Спортивные и творческие успехи довели, не последнюю роль здесь сыграла и ко многому обязывающая связь с молодой дамой, наследницей огромного состояния, Поначалу Чарли великолепно справлялся со своей ролью, завоевал даже олимпийскую медаль и женился на звезде сезона Фоксворт.
– Ну, хорошо, – нетерпеливо прервала Карен болтовню Стивена.
Ей хотелось перейти к сути вопроса.
– Так что же в действительности случилось с Чарльзом?
– Чтобы разобраться в проблемах Чарли, мисс Скотт, вы должны все знать и понимать. Вначале их брак казался очень гармоничным. Он любил и баловал Клеа, постоянно делал ей дорогие подарки. Украшения, фарфор античных времен, дорогую парфюмерию, цветы – все это немножко по-детски, но он был очень увлечен выбором подарков, и все завидовали Клеа, что у нее такой внимательный муж. Так прошло несколько лет, и вдруг Чарли становится странным. Разговаривает сам с собой и начинает страдать галлюцинациями.
– Какими галлюцинациями?
– Ну, всякие там ведьмы, духи и прочее. Кажется, у него было видение прекрасной ведьмы, которая регулярно навещала его по ночам. Никто не принимал это все всерьез, пока вдруг не стали находить по соседству истекающих кровью котов с перерезанными глотками и задушенных веревками собак. Карен с отвращением отвернулась,
– Простите, но я должен рассказать вам еще кое-что. У Чарли навязчивая идея, будто его ночная красавица та самая ведьма, которую когда-то в прежние времена жители Салема сожгли на костре за то, что она околдовывала их коров и детей. Так вот этими замученными кошками и собаками он якобы мстил за ее смерть.
Карен содрогнулась от ужаса.
– И никто не может ему помочь? Психиатр, например?
– Вот видите, как мало вы знаете Фоксвортов. Элти предпочтет заплатить небольшую сумму, чтобы замять дело и держать Чарли в кругу семьи под неусыпным надзором супруги и тещи.
– О Господи, – произнесла Карен, – а, на первый взгляд, он выглядит абсолютно нормальным. А не опасно оставлять его на свободе?
– Ну, как сказать. Врачи уже предлагали операцию на мозге, но Элти против. Она считает, что Фоксворты должны сами справляться со своими проблемами.
– Так что же все-таки произошло сегодня вечером? Он вел себя как безумный, когда увидел горящую картину.
Стивен хрипло рассмеялся.
– На картине, моя милая, изображена Эльвира Фоксворт. А дух, посещающий Чарльза, имеет большое сходство с ней.
– Но запах, – удивилась Карен, – ведь даже Клеа почувствовала, что пахнет горящей плотью.
– Ох, в этом отношении Клеа также глупа, как и Пул. Может быть, на кухне что-нибудь пригорело. Как раз этому можно найти объяснение.
– Стивен, – вдруг воскликнула Карен, – вы можете сегодня ночью, прямо сейчас, отвезти меня в Салем? Пожалуйста, я не могу оставаться в этом доме.
Он, бросив на нее насмешливый взгляд, взял бутылку и отпил прямо из горлышка. Вытирая рот, он согласно кивнул.
– Хорошо, не буду вас разочаровывать. Если хотите, я отвезу вас в город.
Карен облегченно вздохнула.
– Но только после того, как все улягутся. Нет необходимости, чтобы заметили ваш поспешный отъезд.
– Ах, теперь и я чего-нибудь выпила бы.
Дрожащей рукой она взяла наполненный им бокал.
– Так, ну а теперь объясните мне, пожалуйста, истинную причину вашего столь поспешного бегства. Мне кажется, что есть еще что-то, о чем вы умалчиваете.
Почти нежным, задушевным тоном он прибавил:
– Успокойтесь и доверьтесь мне.
Какое-то мгновение Карен раздумывала. Следует ли рассказать ему о ее матери? И что она хочет раскрыть тайну своего рождения?
– Стивен, – мягко произнесла она, – вы обещали отвезти меня в город. Давайте не будет терять времени.
Он попытался встать и даже постоял какое-то время, но затем зашатался и с глубоким вздохом опустился на кушетку.
Карен подскочила к нему и начала трясти за плечи.
– Стивен, – в панике восклицала она, – Стивен, проснитесь!
Пробормотав что-то в ответ, он провалился в глубокий сон.
Карен видела, что не имело никакого смысла будить его. Может быть, ей поискать ключ зажигания и взять его машину? Но одной, в эту штормовую ночь? Полная бессмыслица. Итак, ей остается только ждать утра.
В каком-то внезапном порыве нежности Карен склонилась над ним и поцеловала его в лоб.
– Спокойных тебе сновидений, – прошептала она.
Затем погасила лампу, вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь.
