Текст книги "Поработи меня нежно (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– У меня свои причины и это не твое дело.

– Я читал твое дело, – сказал он. – Причина не указана.

Ошеломленная я вздрогнула. Майкл имел наглость удалить личное дело Люциуса, чтобы я хоть что-то смогла узнать о нем, но он оставил мое, чтобы тот посмотрел его на досуге? Меня охватила ярость и по языку пробежала молния.

– Как и мои рассуждения, мое личное дело – это мое дело и только мое.

Он оставался невозмутимым.

– Буду честен. Ты противоречива, и я тебя пока не раскусил. Убивая других пришельцев, ты защищаешь людей, – сказал он, – но люди охотятся на представителей твоей расы из-за золотой кожи.

– Я такая же землянка, как и ты. Я родилась и выросла здесь. Тот факт, что я – Рака… – я жестко дернула плечами. – Ты человек. Ты бы убил человека, если бы пришлось?

– Совершенно верно, – сказал он. – А ты?

– Совершенно верно, – ответила я. – Тебя в том числе. Некоторые люди, независимо от расы или пола, плохие и должны быть убиты. Это единственный способ достигнуть мира.

Его полные губы чувственно изогнулись, и у меня возникло внезапное желание наклониться и укусить их.

– Ты хочешь узнать, что Майкл планирует для нас завтра или нет? – спросил он.

Я кивнула и щеки залил румянец, потому что я легко позабыла о наказе Майкла. Глупая похоть. Мне не нравится этот человек. Помнишь?

– Прошлой ночью один из наших агентов поймал Сахару Роуз. Ее держали в Новом Далласе, – сказал он, не побеспокоившись о том, чтобы хоть попытаться отодвинуться. – Майкл хочет, чтобы мы отправились туда и допросили ее, получили всю информацию, какую только сможем.

Я чуть не подскочила на ноги от волнения, но мне удалось остановиться.

– Когда мы едем?

– Через два часа, – он сцепил мои руки на бедрах и сжал их. Не достаточно, чтобы сделать больно, но достаточно, чтобы привлечь внимание. – Я хочу допросить ее один, это значит, что тебе нужно остаться здесь.

Я рассмеялась. Не смогла удержаться.

– Ты шутишь, да?

– Ты не сможешь вытянуть из неё ответы. Ты выглядишь такой же страшной, как миска теплого меда.

– Внешность не определяет мои способности, – прорычала я, теряя остатки юмора. В своей жизни мне доводилось слышать похожие слова. Будучи подростком, моя испорченная, избалованная натура любила подобного рода заявления. Будучи взрослой и в свете моего недавнего провала, я возненавидела… ВОЗНЕНАВИДЕЛА!… подобные вещи.

– Я даже не буду ничего говорить о твоем рте, – продолжил он.

– Что на счет моего рта? – медленно спросила я.

– Это «рот-за-двести-долларов-в-час», а не «расскажи-мне-все-свои-секреты-или-я-убью-тебя-губами»

– Знаешь что? – произнесла я. О, это будет весело. Он очевидно понятия не имел с чем столкнулся задав этот вопрос. – Хочу заключить с тобой сделку. Даю тебе десять минут, чтобы ты выудил информацию у Сахары Роуз.

Я преследовала эту женщину днями. Я знала ее. Люциус со своей башнеобразной комплекцией и упругой задницей «Я-не-налажаю» повергнет ее в полнейшее молчание.

Коварное намерение промелькнуло на его лице:

– А что будет, когда я получу от нее ответ? – спросил он, вскинув бровь.

– Позволю воспользоваться своим ртом бесплатно.

Он не колебался:

– Согласен.

– Хочешь знать, какой мне прок если ты налажаешь?

– Я не планирую лажать.

– Ты все еще можешь предложить мне то, чего я хочу.

Теперь колебался он.

– Что? – подозрительно спросил он.

– Когда твои десять минут истекут, я хочу, чтобы ты отошел в сторону и заткнулся ко всем чертям. Я добуду нужную нам информацию. После этого, ты встанешь на колени и будешь нахваливать мои способности.

Его губы растянулись в широкой ухмылке.

– Согласен. Но приготовься, Печенька, – он поднялся, приблизившись слишком близко, что я ощутила тепло его дыхания на своем лице. – Я хочу ощутить на себе твой ротик.

Глава 4

«Я хочу ощутить на себе твой ротик».

Я старалась не думать об этих словах Люциуса, пока наслаждалась полетом в мягкой частной ИТС Майкла – ионной транспортной системе. Это реактивный самолет, который работал за счет колебаний энергии субъядерных частиц, что было намного лучше бензина. В комплекте – четыре лазерные пушки и выдвижные крылья. Я пыталась не представлять себе, как жадно наслаждаюсь ртом Люциуса; его мускулистое тело, его стоны удовольствия, его руки, которые хватают меня за волосы, его вкус на кончике своего языка.

Но я продолжала думать об этом, и время полета к Новому Далласу пролетело, словно затянутое чувственной дымкой. От меня по-прежнему исходил приторный запах меда… и я ничего не могла поделать с этой треклятой штукой!

По крайней мере, Люциус больше ни слова не упоминал о моих «духах». Я могла бы умереть от жгучей обиды, если бы он хоть словом обмолвился… я даже представила себе заголовок некролога:

«Наемница-чужая, выжившая после классического огнестрела, лазера, ножевой раны, яда и взрыва, сдалась под натиском слов глупого осла мужского пола».

Я тяжело выдохнула и поудобней устроилась в широком кожаном кресле. Частный, роскошный ИТС предполагал плавный перелет, роскошный сапфирового цвета диван и позолоченный столик. Если бы не открывающийся вид белых облаков и голубого неба, я могла бы убедить себя, что нахожусь дома и размышляю над успехами моей последней миссии. Вместо этого я оказалась здесь. Неудачница. Да еще с напарником. Снедаемая похотью из-за человека.

Рака обладали очень чувственной натурой. Жуткие твари, постыдные удовольствия и депрессии – с этим я боролась много лет и думала, что победила. Вернее, убила вместе со всеми своими жертвами.

Я вздохнула. Не хотелось бы становиться убийцей. Я напросилась тренироваться с Майклом и его агентами, чтобы проводить больше времени с отцом. Чтобы произвести на него впечатление. Он уважал своих людей, а я хотела заслужить это уважение.

Хотелось быть кем-то большим, нежели испорченной, избалованной, ленивой дочерью… как он частенько меня поддразнивал. Он никогда не жаловался, даже получал удовольствие, уделяя мне время, но я стала замечать разницу между его людьми и мной.

Майкл неохотно согласился на мое участие. Во время обучения мне приходилось так же тяжело, как и мужчинам. Я дралась, охотилась, познавая тонкости владения оружием.

Уже потом я наблюдала, как мои коллеги-мужчины уходят на задания, а я остаюсь ни с чем. Я слышала, как они обсуждают свои зверства, совершенные во время вылазок. Я ощущала их гордость за защиту слабых больше, чем они сами. Вскоре стать настоящим агентом стало моей заветной целью. Дни шли и дело уже было даже не в Майкле, а во мне. Что я могла сделать, чтобы помочь?!

Наконец, Майкл дал мне шанс проявить себя. То первое убийство оказалось труднее, чем я ожидала. Однако менее трудным, чем ожидали остальные.

Я – Рака – чувственный, миролюбивый любовник, но я легко отняла жизнь. Именно тогда я поняла, что уничтожение зла было своего рода чувственным танцем и моим способом сохранить мир. Убийства стали моей второй натурой.

Люциус вытянул свои длинные, толстые ножищи, заняв все мое личное пространство. Он сел напротив меня, ни одна часть нашего тела не соприкасалась. Я по-прежнему ощущала жар его тела и мне это не нравилось.

Он не нравился мне и точка. Он пошатнул мое внутреннее равновесие. Равновесие, в котором я так отчаянно нуждалась. В конце концов, я зарабатывала себе на жизнь, убивая чужаков и людей, жестоко, не задумываясь и не сожалея. Отвлекись я на секунду – и это будет стоить мне жизни.

Я знала это. И все же позволила себе отвлечься. Я находилась здесь, смущенная мужчиной, который причинил мне боль, не имеющую ничего общего с физической расправой.

Я украдкой бросила на него взгляд, мои глаза остановились на его губах. Несмотря на то, что они были пухлыми и розовыми, в них чувствовалась жесткость его натуры. Несносность. Как и весь он сам.

Но я не думаю, что они были жесткими, когда он целовал женщину. Нет, они становились нежными и шелковистыми. Горячими. Совершенными. Абсолютно совершенными.

Мужчина, который выглядел подобным образом, состоял из лезвий и ножей, мускул и сухожилий, с головы до пят он был воином. А не любовником, который бы возлежал на женщине, даря ей несказанное удовольствие. И все же, думаю, он преуспел и в том, и в другом. Не то чтобы я горела желанием узнать об этом из первых рук.

Сдвинувшись в сторону, я позволила себе разглядеть все остальное. Изменение в его облике продолжало меня удивлять. Мужчина каким-то образом преобразился, прежде чем уехать из Нью-Мехико.

После нашей безобидной возни в тренажерном зале мы пошли каждый своей дорогой – принять душ и переодеться. Люциус появился, перекрасив свои черные волосы в абсолютно белый цвет, у него была проколота левая бровь, а на основании шеи красовалась татуировка с черепом. Он выглядел по-дьявольски сексуально.

– Хочешь сказать мне, что думаешь по этому поводу? – обыденным тоном спросил он.

Мое сердце забилось при звуке его голоса. Будто бы я признаюсь в этом!

Ни он, ни я не сказали ни слова о перевоплощении. Я могла догадаться, почему он так поступил. Очевидно, он уже раньше бывал в Новом Далласе… под другой личиной.

Он, вероятно, работал с людьми, с которыми нам предстояло встретиться, а они знали его в этом образе.

Люциус продолжал наблюдать за мной, я заметила, что его ледяной взгляд стал напряженным. По крайней мере, цвет его глаз не изменился. Этот сексуальный, электрический голубой просто нельзя спрятать.

– Ты лучше скажи мне, – предложил он, – я все равно рано или поздно доберусь до тебя, и ты только окажешь себе услугу, если это произойдет раньше.

– Просто представляю, как ты облажаешься с Сахарой Роуз, – солгала я.

Его темная, пирсингованная бровь изогнулась, приподнимая серебряную шпильку.

– Если моя неудача напустила на твое лицо выражение «трахни-меня-сейчас-же», продолжай об этом думать. Пожалуйста, – последнее слово прозвучало совершенно незнакомым на его языке, будто он никогда прежде не говорил его.

Я попыталась сохранить безразличное выражение лица, чтобы не нахмуриться. Он наполнил свои слова удовольствием, что снова вернуло меня к своим фантазиям.

– Тебе обязательно быть таким грубым? – выдавила я.

– Мы зарабатываем на жизнь тем, что убиваем людей, Печенька, а ты сетуешь на мой язык?

Быть может, мы оба и были убийцами, но мы во многом отличались. Я работала ради мира, ради добра, во имя людей. Он работал ради денег. Моя верность была непоколебимой. А его, скорей всего, уже сдуло ветром.

– О, погоди, – добавил он. – Ты – принцесса. Маленькая, богатенькая, испорченная девчонка. И не пытайся отрицать это. Я слышал истории о твоих подростковых годах. Ты кричала и рыдала, если не получала желаемого. «Я просила у Папочки голубое платье, а не зеленое», – он изобразил высокий девчачий голос. – Бууууу.

Он закатил глаза.

– Конечно же, тебя не устраивает мой язык. Девчонки, как ты, не могут быть счастливы вне зависимости от обстоятельств.

Мои глаза сузились. Я больше не была девочкой. Уже давным-давно. Когда я начала подготовку, я даже перестала называть Майкла «Папочкой».

Я обращалась к нему, как и любой другой агент.

– Жаль, что за твою голову не назначена цена, – пробормотала я. – Ты единственная цель, которую я бы уничтожила с превеликим удовольствием.

– Кто говорит, что за мою голову не назначена цена?

Я вскинула брови.

– А назначена?

Он пожал плечами.

– Ты же у нас отчаянная охотница. Вот ты и скажи.

Наши взгляды пересеклись и задержались друг на друге. Некая невидимая сила отказалась выпускать меня, пока я изучала его.

Его черты лица были словно высечены из гранита и совершенно не читаемы. Ничто в выражении его лица или языке тела не выдавало его мыслей.

– Ладно. Быть может, их даже больше, чем один, – сказала я. – Ты не из тех парней, что играют по правилам. Кроме того, у тебя есть враги в каждом городе, стране, в любой чертовой дыре, в которой ты побывал.

В то самое мгновение, как я произнесла слово «играть», его взгляд опустился на мои губы. Слово повисло между нами, словно живое существо. Представлял ли он себе обнаженные, вспотевшие тела? Обжигающие поцелуи и удовольствие?

Я смерила его взглядом, молча приказывая ему отвести взгляд. Чего он не сделал. Фактически, его взгляд впился в мои губы. Такое пристальное внимание нервировало меня, но я привыкла контролировать свои действия.

Мое тело будет подчиняться воле моего разума, а не похоти. Мне хотелось отвернуться, но я заставила себя не сдвинуться ни на дюйм. Ради своей работы я частенько сидела на одном месте часами, разглядывая цель, ни сдвигаясь ни на миллиметр.

Я решила бросить ему вызов, обратив его же вопрос против него самого.

– Что ты об этом думаешь?

Теперь он выгнул бровь с пирсингом.

– Хочешь честный ответ или ответить тебе так же, как и ты? – он не дал мне времени ответить, и закончил предложение сам,

– Я дам тебе честный ответ, – он склонился, уголки его губ дернулись, глаза потемнели. – Я думаю какими горячими и влажными будут твои губы, когда я выиграю наше пари.

– Я тебе даже не нравлюсь.

– Ты не обязательно должна мне нравиться, чтобы я захотел тебя.

Как по-мужски. К счастью, шасси застонало при посадке, спасая меня от того, чтобы не стереть самодовольную ухмылочку с его лица трехконтактной бритвой, которую я припрятала на лодыжке. И плевать, что он мне не нравился и я хотела его.

Самоуправляемый ИТС плавно скользнул на запрограммированное местоположение, частная взлетно-посадочная полоса в Новом Далласе. Люциус и я вышли наружу. Я шла за ним и обнаружила, что наблюдаю за тем, как двигается его задница. Мило. Чёрт его дери.

Солнце свирепо палило над нашими головами, вызывая полуденный зной, который окутал меня. Моя золотистая кожа легко сгорала, гораздо быстрее, чем у людей.

По возможности я носила рубашки с длинными рукавами (с прорезями для оружия) и обтягивающие черные брюки (тоже с прорезями). Я надела темные очки. Поскольку я принадлежала к расе, за которой охотились, я спрятала свои золотые волосы под черную кепку.

По мне начал стекать пот. Поднялся пыльный ветер. Я поспешила залезть на заднее сиденье пуленепробиваемого черного Хаммера с кондиционером. На передних сиденьях ждали двое работников Майкла. Оба были здоровенными мужиками в свои тридцать с небольшим. Я узнала их и кивнула. Рен – мускулистый грубиян на пассажирском сиденье – просил дать ему шанс, но я всегда отказывала ему. Его блудливые глаза меня раздражали.

– Спасибо за машину, – сказала я.

– Нет проблем, детка, – ответил Рен, одаривая меня приглашающей улыбкой. – Для тебя все что угодно, – сказав это, он подмигнул мне. Он взглядом пожирал мое тело, и я даже не сомневалась, что он мысленно пожелал, чтоб я раздвинула ноги.

Любой ответ лишь поощрит его. Я знала это по собственному опыту. Поэтому я попридержала язык. Непринужденная атмосфера сменилась, когда в салон сел Люциус и его огромная фигура расположилась рядом со мной. Рен избегал прямого взгляда, но презрительно поджал губы.

Водитель – Марко – повернулся, разглядывая нас. Его оливковый цвет лица и темные глаза пылали… яростью?

– Я так понимаю, вы, парни, уже встречались раньше, – пробормотала я.

– Он сломал мне чертов нос, – прорычал Марко.

Люциус остался невозмутим.

– Я сломаю его еще раз, если ты не развернешь свою задницу и не отвезешь нас куда нужно.

Возникла пауза, момент нарастающего напряжения, в который, я почти на сто процентов была уверена, трое мужчин собирались поубивать друг друга.

Погодите. Позвольте, я перефразирую. Я была на сто процентов уверена, что Люциус убьет Марко и Рена. Я сомневалась, что что-либо или кто-либо мог нанести вред Люциусу Адеру.

Разве не забавное осознание? Когда я впервые встретила этого мужчину, я обвинила его в том, что у него лишь мускулы и совершенно нет мозгов, что он слишком красив, чтобы драться. Он же доказал на что способен во время нашей тренировки. Я слишком сильно ему доверилась.

Я поправила солнечные очки на носу. Очевидно, в свое время Люциус служил в армии. В специальных войсках, в секретном подразделении. Быть может, он даже работал в А.У.Ч. одно время. Он двигался беззвучно, плавно, с терпеливым спокойствием хищника. Он не отвергал мысль о насилии; он приветствовал ее.

Тем не менее, я все еще не хотела его себе в напарники. Вот как только доказать это самой себе? Как я могла доказать своему достоинству и своим возможностям, что этот жестокий человек на моей стороне?

Несмотря на его угрозы убить меня, если я буду путаться у него под ногами, он запросто мог прикрыть меня от выстрелов. Агенты были защитниками по своей природе, и он был просто не в состоянии помочь себе самому.

– У меня не почасовая оплата, дамы, так что давайте покончим с этим, – добавил Люциус.

Я увидела, как злость Марко обернулась румянцем, его глаза сузились в темные щели. Он медленно отвернулся от нас. Его спина и плечи были напряжены, его аура излучала ярость.

Рен отвернулся медленней. Он перевел взгляд с Люциуса на меня. Он никогда прежде не видел меня с другим агентом, так что, несомненно, вообразил, что я занималась с ним черти знает чем. Я не стала объясняться, а переключила свое внимание на окно.

Деревья были желтыми и засохшими от недостатка воды. Возле сетки огораживающей взлетно-посадочною полосу кружились перекати-поле, мужчины сновали, пытаясь собрать их.

Несколько секунд спустя, мы вбили координаты в навигатор и вот уже едем по извилистым проселочным дорогам. Никто не проронил ни слова. В тишине присутствие Люциуса стало электрическим, искры разгорались в пламя.

Его жесткое от мышц бедро прижималось к моему упругому. Там, где соприкасалась наша одежда, мои нервные окончания сдали позиции. Он хорошо пах. Даже слишком. Мылом и мужчиной, в нем так же был намек на древесные сигары Майкла.

Чтоб не свихнуться, я прогнала опасные мысли и заставила себя сосредоточиться на предстоящей встрече с Сахарой Роуз. Такое нежное, хрупкое существо, и эта хрупкость сделала ее слабым звеном в цепи ЙенЛи.

Я всегда удивлялась, зачем работорговцу использовать девушку. Глупость? Или желание? Последний вариант наиболее вероятен. Желание может заставить нормальных людей наделать глупостей. Разве я не стала тому доказательством?

Вскоре Хаммер остановился перед старым, полуразрушенным домом, который вот-вот развалится на части. Внешность частенько бывает обманчива, и это был как раз один из тех случаев.

Внутри же, эти ломкие стены оказались толстыми и непроницаемыми. Катушки проводов и мин валялись повсюду. Компьютеры и остальное оборудование для защиты «дома» от вторжения, а так же для содержания заключенных внутри.

– Десять минут, – напомнила я Люциусу, когда выпрыгнула наружу. Я не хотела, чтобы кто-либо открывал мне дверь и помогал выйти. Женственность и утонченность были теми вещами, которые мне в данный момент не хотелось воплощать. Я хлопнула дверью сильнее, чем нужно. – Я буду следить за часами.

Жара мгновенно ударила по мне, окутывая меня, словно толстое одеяло. Яркие солнечные лучи сжигали все на своем пути, превращая в бесплодную землю.

Ветки и камни. Люциус зашагал в мою сторону, его длинные, мускулистые ноги решительно сокращали расстояние. Он излучал свое собственное тепло, но во мне оно ощущалось несколько иначе, нежели солнечное.

– Не удивляйся, – оживленно ответил он, – когда я выиграю после пяти.

Я мысленно улыбнулась. Такой дерзкий, но все же обречен на провал. Такого удовольствия мне не доводилось испытывать много лет. Если вообще доводилось. Но внешне я никак не отреагировала на его слова. Вместо этого я повернулась и зашагала вперед. Он шел рядом.

Никто не ждал нас у двери. Однако охранники и агенты прямо-таки изобиловали внутри, несколько даже наблюдали за каждым нашим движением, когда мы переступали покосившийся порог.

Так как мы бы никогда не зашли дальше порога без разрешения, нам не пришлось переносить сканирование радужной оболочки глаза или идентификацию отпечатков пальцев. Кроме того, нас уже ждали. Майкл Блэк контролировал это маленькое зданьице также, как и всех и вся внутри него, самого его тут не было, полагаю, это делало меня босом на данный момент.

При этой мысли я выпрямила плечи.

Сколотая входная дверь автоматически закрылась. Мои руки оставались в опасной близости к ножам. Вообще-то, привычка. Я незамедлительно осмотрела новое окружение. В первой комнате находилось одиннадцать мужчин.

Двое стояли у компьютерного терминала в дальнем углу; трое сидели на единственном диване, чистя и проверяя оружие. Остальные мужчины расслаблялись и попивали кофе.

Прохладный воздух распахнул для меня свои объятия. С облегчением я стянула с себя кепку, и мои волосы рассыпались по спине. Я ненавидела носить кепки, поскольку они сохраняли тепло, но мне также не нравилось, когда в лицо лезли волосы.

Золотые локоны заслоняли обзор, а хорошему убийце полагается видеть все вокруг себя. Давно уже нужно было их обрезать, но они напоминали мне о матери… единственное напоминание, которое у меня осталось о том, чего в самом деле и не было.

– Отведи Люциуса к заключенной, – сказала я, ни к кому в частности не обращаясь.

Невысокий, быкообразный мужик подошел к моему… рррр… напарнику.

– Сюда, – сказал он, избегая взгляда Люциуса.

Люциус пошел за ним, но я остановила его, положив руку на предплечье. Он остановился, бросив на меня равнодушный взгляд.

– Отдай мне свое оружие, – тихо сказала я.

Он рассмеялся. Рассмеялся на самом деле так, что гулкий звук заполнил всю комнату. Но когда он заговорил, его голос был так же тих, как и мой.

– Без вариантов.

– Ты слышал, что произошло с тем агентом А.У.Ч Далласом Гутьерресом, когда другой агент взял на допрос с собой оружие?

Его улыбка вернулась, смягчая его суровые черты лица.

– Справлюсь сам. Кроме того, я не сделаю тебе такое одолжение, убив себя, прежде чем не получу свой приз.

С этим, он стряхнул мою руку и ушел. По крайне мере, он хотя бы не назвал меня «Печенькой» перед всеми этими мужиками.

Я повернулась к Рену, который последовал за нами внутрь.

– Где я смогу понаблюдать?

У него дернулся мускул на челюсти, но он услужливо ответил:

– Я покажу.

Он провел меня по хорошо освещенному узкому коридорчику, спуская нас на этаж ниже. С каждым шагом, температура понижалась, воздух становился влажным.

Стены были простенькими, немного грязноватыми, но нигде не было видно ни камер, ни сенсоров. Все же я знала, что за каждым нашим движением наблюдают. Я знала, как работал Майкл – человека не оставляли на волю случая.

Несмотря на то, что камеры безопасности были вне закона без специальной лицензии, которой у Майкла не было, поскольку он не хотел, чтоб кто-то знал о его делах… я знала, что они здесь были.

– Что у тебя с Люциусом Адером? – спросил Рен, нарушая тишину.

Я не ответила на его взгляд.

– Какое тебе дело?

– Люциус Адер – убийца.

На этот раз мне пришлось улыбнуться.

– Как и я. Как и ты, если уж на то пошло.

– Нет, я имею в виду, он жестокий убийца. Он убьет кого угодно. Женщин. Детей. Я бы на твоем месте поглядывал за своей спиной.

Я не позволила себе отреагировать на его слова.

– Ну, ты не я, – на мне все еще были солнечные очки, так что я бросила на него острый взгляд поверх них. – Кроме того, я всегда приглядываю за своей спиной… даже пока я с тобой.

Коридор, наконец-то, закончился. Мы оказались перед тем, что выглядело как обычная стена. Рен приложил ладонь к консоли в углу и открылись две панели. Одноразовая, управляемая компьютером игла уколола его палец, и была взята маленькая капелька крови.

Когда компьютер узнал его ДНК, стена, состоящая из двух стальных пластин, разъехалась посередине, впуская нас. Я не знала правду ли сказал Рен о Люциусе.

Эти двое не были друзьями, так что существовала реальная возможность, что Рен приукрасил свою историю. Тем не менее, мне не хотелось думать о Люциусе, как убийце невинных… действительно невиновных людей, которых я старалась защитить.

– Идем, – проворчал Рен, недовольный тем, что не получил от меня желаемой реакции. Он отвел меня в маленькую комнатку. Целую стену занимал голографический экран, который показывал все происходящее в другой комнате.

Я увидела маленькую, простенькую в голубых тонах комнату с двумя деревянными стульями. Я опустилась на место наблюдателя, скорее пуфик, нежели стул, заставляя тем самым Рена встать рядом со мной.

Я наблюдала, как Люциус, скрестив руки на груди, смотрел на бледную, дрожащую Сахару Роуз, которая молчала. Она хныкала, но это не считалось. Ее голубые глаза широко распахнулись и были заполнены слезами, и она продолжала дергать себя за светлые волосы.

Ухмыляясь, я бросила взгляд на часы рядом с собой.

Десять минут. И я захожу.