Текст книги "Каменный принц (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 8

В то время как Кейти вывела волшебную повозку на извилистую дорогу, Джорлан взвесил все варианты. Женщина, очевидно, была раздражена. Ее грудь часто поднималась и опускалась при вздохе, а пальцы так крепко сжимали руль, будто он мог бы улетел в окно, отпустив его. Ему было необходимо преодолеть ее враждебность, чтобы наконец она допустила его до своих желаний. Но как?

Он мог рассмешить ее историей из детства. Мог прошептать сладкие, обольстительные слова ей на ушко. Или просто ждать, когда ее гнев рассосется сам по себе.

– Джорлан, не думаю, что у нас что-нибудь выйдет, – сказала она.

Темный, пылающий огонь возгорелся в нем.

– Выйдет.

– Конечно, все для тебя. Ты получишь все и ничего не потеряешь.

– То есть я должен что-то потерять, чтобы быть с тобой? Ладно, пусть будет так.

Назови цену, и я заплачу.

– Я не это имею в виду.

– У меня тринадцать дней, катиа, этого очень мало. – Он принял ее слова очень серьезно, прежде чем опуститься перед ней на колени и потребовать ее любви. Его потребность в окончательной свободе сильнее его гордости. – Ты должна мне только сказать, что мне сделать для тебя, и я сделаю это.

– Я не знаю, что я хочу от тебя, понятно? Я только знаю то, что не могу отдать свое сердце или тело так легко. И потом мне трудно думать о тебе как о любви всей моей жизни, когда я знаю, что ничего не значу для тебя, и мало того ты считаешь меня необходимой обузой.

– Тогда я…

– Мы из разных миров, – она замолчала; в тишине повисло молчаливое извинение. – Я и так испытываю достаточно проблем из-за земных мужчин.

– Это не значит, что из-за проблем в общении с земными мужчинами, – проворчал он, – у тебя будут проблемы с человеком из Империи.

– Нет, это значит, что я испытываю затруднения с любым мужчиной, у которого единственное желание – перепихнуться с каждой встречной женщиной. – Кейти припарковала машину, вышла из нее и, не произнося ни слова, скрылась в старом доме.

Она была очень сердита, так сильно, что это было видно. Ее плечи были расправлены, а подбородок высоко вздернут, и она не оглянулась посмотреть, не следует ли он за ней.

Чего он и не сделал. Он по-прежнему сидел в волшебной повозке.

День не сулил ничего из того, на что он рассчитывал.

Спать с каждой женщиной? Он уже доказал ей, что так не делает, отклонив предложение той девушки. Но он только сейчас осознал то, что выяснилось в кафе. Он, мужчина, у которого не было никакого физического контакта на протяжении уже девяти колен, был не способен вызвать даже маленький проблеск понимания у любой женщины, включая Кейти, со дня его освобождения от проклятия.

Лишь один факт был очевиден: он становился одержимым Кейти.

– Кейти, – произнес он громко, желая услышать ее имя. – Симпатичная, храбрая Кейти Джеймс. Как я могу желать тебя так отчаянно, что не способен хотеть никакую другую женщину? – Хотя он ненавидел себя за это, он действительно безнадежно хотел ее. Желал хотя бы на время стать центром ее жизни. Желал пробиться через ее сопротивление и подчинить ее полностью своим желаниям, чтобы брать ее всякий раз, как он того пожелает. Больше всего он хотел, чтобы ее крики наслаждения звучали в его ушах после того, как он уйдет от нее.

Впервые он подумал о том, что произойдет с нею, если он добьется ее тела. Она пострадает, очень, если просто влюбится в него. И после он просто оставит ее?

Проклятие! Она утверждала, что не нуждается в защите человека, физической или эмоциональной. Почему же тогда он должен считать ее благосостояние своей ответственностью?

Одержимый. Да, он действительно был одержим, поскольку даже Мэйлин не его как она. Он думал о Мэйлин, но не постоянно, и она никогда не смущала его. Он хотел ее, но это было нежное чувство; отчасти он нуждался в потребности лелеять и показывать свою нежность. С Кейти же он чувствовал не только нежность. Он чувствовал боль, захватывающее желание, которое постоянно наталкивалось на стену. Он чувствовал потребность доминировать, потребность в жестком сексе, в самом жестком сексе, какой либо он имел с женщиной.

И как это понимать, что он просто должен взять ее вне зависимости от того, полюбит она его или нет? Что он снова может почувствовать ее вкус? У нее были самые сладкие губы, аромат – невероятно притягательным, а тело – роскошным, как спелый плод. И что это должно значить, что, если потребуется, какая-то часть его готова ждать ее вечно?

Джорлан не хотел задумываться над ответами.

По его груди стекал пот, воздух внутри повозки был горячим и спертым. Тем не менее он все еще находился внутри. Ему необходимо больше времени, чтобы собраться с мыслями. Закрыв глаза, он стал вспоминать причины, из-за которых Кейти прервала поцелуй. Она сказала, что они даже не нравились друг другу. Но она нравилась ему, даже очень. Она до сих пор думает, что он считает ее необходимой обузой. Айе, она была необходима ему, но не в тягость. Она сказала, что они совсем не знают друг друга. Он не любил говорить о своей жизни, но ей он готов рассказать все, что она пожелает услышать.

Айе, он готов сделать все, что потребуется, лишь бы снискать ее благосклонность.

Однако при этом он изо всех сил будет стараться избавиться от своей одержимости ею.

Приняв решение, он вышел из машины и последовал за Кейти.

Кейти всерьез рассматривала идею заехать ему с разворота в солнечное сплетение, затем ударить коленом в пах и в заключение обрушить на его голову скалку. Этот мужчина был слишком самоуверенным, слишком нахальным (во всех отношениях) и в довершении ко всему был настоящим болваном. И замыкает круг его дьявольская сексуальность – себе же во вред.

Даже рыжая это заметила.

Едва только мысль о рыжей девушке проскочила в ее голову, как разгоряченная кровь в ее венах стала не на шутку закипать. “Где эта скалка?” – подумала она разгневанно. – “Где?”

Сейчас она готова была согласиться даже на шпатель. Он считает себя в праве требовать ее любовь, использовать ее тело, однако не отказывает себе в желании переспать с каждой встречной им женщиной. Джорлан болван и бабник, и она полюбит его только тогда, когда ад замерзнет.

Она вышагивала по полу гостиной, ее движения были четкими и резкими. С каждым шагом подошва ее обуви издавала жалобный писк. Руки были плотно сжаты, так плотно, что на ладони наверняка останутся следы в форме полумесяца, а костяшки пальцев давно побелели. Только Богу известно, каким образом ей удалось приклеить на лицо беззаботную улыбку, когда протестующе заскрипела входная дверь, и в дом вошел Джорлан. Его мощное тело заполнило весь дверной проем.

– Ты напряжена, – было первое, что он сказал.

Напряжена! Напряжена! Повернувшись, она наставила на него палец.

– Ты что, ослеп? Я никогда за всю свою жизнь не была более расслабленной, чем сейчас.

Одна черная, как смоль, бровь приподнялась, и он насмешливо встретился с ней глазами.

– Тогда почему у тебя глаз дергается?

Она отвернулась, пытаясь избежать его взгляда.

– Мне что-то туда попало. По-моему, ресница.

– Значит, мне нет никакой необходимости говорить тебе, что девушка…

– Девушка? Что девушка? – Кейти попробовала беззаботно рассмеяться, но вряд ли ей это удалось. Джорлан мог делать все, что ему нравится, с тем, кто ему понравится, и проявлять интерес к рыжеволосым весь долбаный день, если захочет! – Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Тогда позволь мне напомнить, – сказал он наконец. В тишине он двинулся позади нее, дотронулся своими пальцами до основания ее шеи и нежно нажал. Он наклонился, и Кейти почувствовала его дыхание на своем ушке. – Девушка нашла меня привлекательным. Если бы я заинтересовался ею, я бы получил ее рано или поздно, – сказал он.

Боже, одновременно она любила и ненавидела его слова.

– А ты не заинтересовался в ней?

– Ней.

Кейти медленно выдохнула. А она даже не заметила, что задержала дыхание.

– Я должен был заинтересоваться, – добавил он таким тоном, в котором явно слышалось отвращение к самому себе. – Это была женщина, которая знает, что она хочет, и не боится пробовать и действовать.

– На что ты намекаешь? – Кейти развернулась и посмотрела ему в лицо. – Что я слишком труслива, чтобы следовать за своей целью?

Он взял локон ее белокурых волос из хвостика в руку и провел им по своим губам.

Она задрожала.

Он посмотрел ей в глаза.

– Это именно то, что я и говорю, катиа. Ты боишься того, что я заставляю тебя чувствовать с самого начала.

– Может быть и так, – парировала она. – Но как ты смеешь судить меня? Ты не знаешь меня, не знаешь, что мне нравится, что не нравится, мое прошлое. Ты понятия не имеешь, что сделало меня женщиной, которой я являюсь сейчас!

– Ты права, – сказал он мрачно. – Я действительно не понимаю тебя, не знаю много о том, что заставляет тебя говорить и делать то, что ты говоришь и делаешь. – Она сделал паузу. – Но я хотел бы знать.

“Но я хотел бы знать”, – эта фраза так сладко повторилась у Кейти в голове и этим самым потрясла ее. Она смогла лишь растерянно мигнуть. Его тираническому характеру она еще могла противиться, но этой… нежной заботе – нет. Подозрения вспыхнули где-то на задворках ее разума, как свеча в темной комнате.

– Это уловка, чтобы заставить меня влюбиться в тебя?

Он проигнорировал ее вопрос.

– С того момента, как я впервые появился перед тобой, ты сводишь меня с ума. Я не могу объяснить связи между нами, но я точно знаю, что она есть.

Это было именно то, что она и хотела услышать от него, и все же самосохранение оказалось стойким и цеплялось за нее стальной хваткой.

– То, что ты говоришь, – замечательно, и я хочу тебе верить. Но как я могу знать, интересуешься ли ты мной как человеком или же просто как объектом желания?

– Разве я не могу спросить тебя о том же? – спросил он тихо.

“Конечно можешь”, – поняла она. На самом деле. С тех пор, как он появился в саду, она хотела его так, словно он был последним кусочком шоколада в ее неприкосновенном ПМС запасе. Скорее всего, она уже давно бы переспала ним, если бы он хоть раз признался ей в любви или сказал бы, что останется с ней на некоторое время. Ведь она никогда не задумывалась, что за человек скрывается за всеми этими мускулами.

Кончиком пальца он нежно потеребил мочку ее уха.

– Я хочу, чтобы ты узнала меня, и хочу больше узнать о тебе.

– Что ты уже знаешь обо мне? – Кейти не хотела, чтобы ее голос прозвучал так отчаянно, как у ребенка, молящего исполнить обещание, но она просто ничего не могла с собой поделать. С каждым сказанным им словом между ними что-то менялось, и ей нравились эти изменения. Даже слишком нравились.

– Я знаю, что у тебя не так много поводов улыбаться. Знаю, что ты была настолько добра, что впустила меня в свой дом, в то время как я ничем не отплатил тебе. И я знаю, что обидел тебя, назвав необходимой обузой. – Его пальцы выпустили её ухо и, переместившись на основание шеи, начали нежно массировать.

– Я искренне раскаиваюсь во всем.

Кейти стояла не шевелясь, впитывая тепло его рук и пылкие извинения. Она была уверена, что ослышалась. Этот мужчина-воин, которому доставляло удовольствие командовать ею, просто не мог сейчас стоять и извиняться за свое поведение.

– Джорлан…

– Ней. Ни слова больше. Тогда мне казалось, что будет лучше, если я просто воспользуюсь твоим телом, при этом держась от тебя на расстоянии. Но сейчас я так не думаю.

“И все же”, – вдруг подумала она, – “почему-то теперь ты кажешься более далеким, чем когда-либо прежде”. Его глаза противоречили искушающим ноткам в его голосе, в них не отражались те эмоции, которые он вкладывал в слова. Хоть убейте, но она не могла себя заставить не думать об этом, как об очередной уловке.

– Ты заинтриговала меня, – продолжал он. – Я без конца гадаю, о чем ты думаешь, анализирую каждый твой шаг. Дома я бы все время думал о тебе и сожалел бы, что так и не узнал тебя. У нас есть этот день, и только Эллия знает, сколько еще осталось, чтобы мы смогли узнать друг друга. Конечно, если ты этого хочешь.

“Если ты этого хочешь”, – безмолвно повторила Кейти. Чего же она действительно хотела от этого мужчины, который планировал вернуться домой? Вопрос в том, насколько она готова к такому риску? Казалось, только сегодня утром она все для себя решила.

– Ни одни отношения не дают сто процентной гарантии, – сказал он. – Мы по крайней мере знаем, чем закончатся наши.

Он конечно прав, и все же это не облегчило ей задачу.

– Если у нас возникнут какие-нибудь чувства к друг другу, то сказать: «прощай» будет намного труднее.

– Только если они возникнут.

А что она будет чувствовать, когда он ее оставит? Кейти действительно старалась игнорировать свое влечение к нему, но все без толку. Оно становилось только сильнее. До такой степени, что стоило ей всего лишь представить его лицо, и бац – она плавилась от желания. Кейти закрыла глаза. Снова открыла. Посмотрела на него снизу вверх и сказала:

– Мне нужно еще немного времени, ладно? Это все о чем я прошу.

Он слегка коснулся губами ее ключицы. По ее животу тут же растеклось жидкое пламя, подстегивая ее сдасться прямо здесь и сейчас. Однако Джорлан отстранился и тихо произнес:

– Хочу напомнить тебе, катиа, что время – наш враг. Не забывай об этом.

– Как я могу? – мягко спросила Кейти.

Прошел довольно долгий промежуток времени. Она все также стояла, боясь отстраниться… или боясь разорвать едва уловимую связь, зарождающуюся между ними.

Затем Джорлан внезапно отступил и оживленно, даже как-то церемонно, всплеснул руками, словно этого момента близости вовсе не существовало.

– Какую работу я должен выполнять? Я готов начать.

Чувственное сексуальное напряжение, повисшее в воздухе, немного рассеялось, когда он отошел на небольшое расстояние, и Кейти ощутила себя так, словно освободилась от удушающего захвата.

– Я хочу, чтобы ты переместил большие камни, которые разбросаны вдоль дороги к задней ограде. Это трудоемкая и изнурительная работа, и мне неловко просить тебя об этом, но мне действительно нужна твоя помощь, однако ты волен отказаться, и я… – Она пожала плечами.

Его синие глаза засверкали.

– Разве я не говорил тебе, что буду рад любому физическому труду? – Он развернулся и направился к двери, бросив свои следующие слова через плечо:

– Тебе не стоит беспокоиться, я намерен погрузиться с головой в любую физическую работу, которую ты мне предоставишь.

Сексуальный подтекст повис в воздухе, и Кейти осталась одна.

Одна.

“Настало время вспомнить о поцелуе!” – кричал разум.

“Еще нет. Я не готова”, – проворчала она себе под нос.

“Поцелуй! Поцелуй! Поцелуй!”

Понимая, что не в силах больше откладывать неизбежное, она опустилась на обшарпанный деревянный пол и подперла подбородок о согнутое колено. Когда она впервые ощутила сильные руки Джорлана, обвившиеся вокруг ее талии, и почуяла горячий мужской аромат его тела, ей совсем не хотелось бежать от него. Она желала сама прикасаться к нему, прижиматься всем телом, чувствовать его ответные ласки.

И какие это были ласки! Он поглаживал ее язык во рту, посылая сквозь тело жидкий огонь. Мир вокруг нее погрузился во тьму, она видела только Джорлана. Желание свернулось в тугой клубок в животе, сжало соски до твердых горошин, сосредотачиваясь между бедер. Она всецело потерялась в своих ощущениях, словно она уже не была отдельным существом. Она наслаждалась каждым мгновением и жаждала еще больше восхитительных ощущений. Всепоглощающей сладкой боли. Абсолютной потребности.

Ее тело ожило, каждое нервное окончание было в полной боевой готовности, спеша к логическому завершению.

Ее и раньше целовали, но когда ее поцеловал Джорлан, все было иначе; это было нечто большее, чем просто соединение губ. Оглядываясь назад, она поняла, что целуясь с другими мужчинами, она испытывала только холод и пустоту, а после ей страшно хотелось сбежать. С Джорланом же Кейти хотела остаться навсегда.

Впервые в жизни она поняла, что значит химия чувств.

“Я пересплю с ним”, – наконец признала она. Она не могла больше сопротивляться неизбежному. Возможно потом, когда Джорлан уйдет, а она так и не воспользуется представившимся шансом, ее, как и его, станет мучить вопрос, а как бы это было, если бы она сдалась. Вдобавок, до сих пор ласки Джорлана проходили без последствий для нее, так что стоит посмотреть, что случится, когда он возьмет ее полностью. Почему бы не окунуться в удовольствия, которые обещают его объятия с головой? И к черту все последствия?

Чувствуя себя более беззаботной, чем за все дни, недели или даже годы своей жизни, Кейти схватила термофен и шпатель и принялась за работу. Два часа спустя, когда вновь появился Джорлан, она напевала себе под нос, отдирая линолеум в ванной на верхнем этаже.

– Я закончил свое задание, – сказал он, явно гордясь своими достижениями Она обернулась. Джорлан снял рубашку, его грудь и лоб покрывали бисеринки пота.

На животе виднелось несколько царапин, очевидно, он поранился, когда перетаскивал камни с острыми краями. Лоб пересекали прожилки грязи. Он был похож на древнее божество, сильный самоуверенный и, боже, такой вкусный. Зная, что вскоре все вышеупомянутое будет над ней и в ней, ее рот наполнился слюной.

– Что я должен делать дальше? – спросил он.

– Почему бы нам не поговорить? – предложила она.

Он наклонил голову набок и внимательно посмотрел на нее. В глубине его глаз мелькнуло удовлетворение. Затем он кивнул:

– Да, мы будем говорить.

Кейти почему-то неожиданно охватила нервозность, она отложила инструменты в сторону и прижала к груди колени.

– Ты не мог бы сесть? Пожалуйста.

Он опустился напротив нее, неотрывно смотря ей в глаза. Устроившись поудобней, он снял «оружие», привязанное к телу, и положил его возле себя.

– Я бы хотела… чтобы мы узнали друг друга лучше, – призналась она.

Она ожидала от Джорлана любой реакции, но не этой: он кивнул спокойно, уверенно, будто точно знал, что Кейти уже сдалась.

– Почему бы тебе не начать? – спросил он – Расскажи мне о…

– Нет! – Кейти не хотела кричать, но ею просто овладел страх. А что если она расскажет Джорлану о себе, а ему не понравится то, что он услышит? Она не была похожа на большинство женщин, ей недоставало многих истинно женских черт.

– Я бы лучше послушала тебя. Расскажи мне о своей семье, о своем прошлом. Если хочешь, конечно.

– Я скажу тебе все, что ты захочешь узнать, катиа. – Он уставился за левое плечо Кейти, на стену, и возможно, он уже не видел ее, а смотрел сквозь нее, через время и галактики на его «другую» жизнь. – Откуда мне начинать?

– С начала, конечно.

– Я тоже так думаю. – Он вздохнул. Его мышцы расслабились, и он прислонился спиной к стене. – Мой отец, Гуи ен Сарр, Великий Лорд, ты бы сказала король, умер за несколько колен до моего заключения. Он…

– Твой отец был королем? – спросила она его недоверчиво. Не удивительно, что Джорлан ожидал от нее полного подчинения. Черт, он член королевской семьи!

– Айе, но трон никогда бы не принадлежал мне.

– Почему?

– Меня не выбрали.

Кейти нахмурилась в замешательстве.

– Кристалл Куи ен Тра выбирает Великого Лорда Империи, – объяснил он. – Со смертью текущего лорда многие мужчины приходят со всех концов планеты, чтобы дотронуться до этого камня. Если кристалл при прикосновении станет темно-красным, то именно этот человек и будет королем до конца дней своих.

Она могла себе вообразить нетерпеливых претендентов, ожидающих своей очереди, чтобы дотронуться до кристалла.

– Значит, когда ты дотронулся, то этот камень никак не отреагировал?

Он засмеялся:

– Не надо так сочувственно смотреть на меня, катиа. Брат моего отца, Чаллан, занял трон. Он был добродетельным и справедливым мужчиной.

– Из тебя бы вышел выдающийся король или лорд, или кто там еще.

Он лишь небрежно пожал плечами.

– Люди бы не согласились. Для них моя магическая родословная портит мою кровь принца.

– Это дискриминация!

– Но все равно правда.

Отведя от него взгляд, она начала перебирать кусочки линолеума, что были разбросаны около нее.

– Если все думают, что ты испорченный, почему ты так отчаянно хочешь вернуться?

– Это мой дом, – просто сказал он. Затем опять пожал плечами. – В Империи я могу и не быть великим лордом, но там я влиятельный мужчина, воин с большими возможностями и властью. А здесь я всего лишь мужчина, который должен положиться на женщину, чтобы она заботилась обо мне.

Да, она могла видеть, как это в прямом смысле поедает его гордость.

Вытянув свои длинные ноги, Кейти прислонилась к стене. Холод от плитки просочился сквозь тонкую материю ее футболки. Она чувствовала, будто что-то забыла, что-то, что хотела сказать Джорлану. И когда она поняла что именно, ее глаза расширились, и она прокляла себя за то, что из-за его рассказа о королях и принцах совсем забыла сказать ему это раньше.

– Я сочувствую тебе по поводу смерти твоего отца.

Он кивнул, благодаря ее за сочувствие.

– Как он умер? – мягко спросила она.

Джорлан опустил локоть на согнутое колено и поколебался лишь мгновение, прежде чем ответить:

– Его убили. Я назначил несколько магов для помощи в моих поисках преступника, но никто не смог увидеть правду.

– Ты кого-нибудь подозревал?

– Многие верили, что это мой единоутробный брат, но Персен не смог бы подняться с постели в тот вечер и уж точно не смог бы ударить ножом мужчине в грудь.

– Откуда ты знаешь? – Она старалась говорить легко и непринужденно, чтобы он не видел, как она сопереживала ему, как она хотела обнять его за шею и забрать всю его боль. – Твой брат мог умышленно нанести себе телесные повреждения, чтобы иметь алиби.

– Такого не могло быть. Он восстанавливался после ножевой раны. Эту рану нанес я.

Его слова вызывали картинки крови и войны, той стороны Джорлана, которая, Кейти знала, существовала, но она не хотела думать об этом. Вместо этого она предпочла думать о нем, как об очаровательном, сексуальном мужчине. Мужчине, который был принцем и должен был стать королем.

– Если бы ты смог побороться с дядей за трон, ты бы сделал это?

– Зачем? – Его взгляд словно покрылся льдом, как лужи зимой. – Ты надеешься, что я возьму тебя с собой и сделаю своей королевой?

– Нет, – заверила она его, чувствуя себя немного оскорбленной за то, что он так плохо о ней думал. – Мне просто интересно, и все. Твоя мама была… есть… волшебница, и все же ее кровная линия не мешает ей стать королевой.

Холод все же остался в его глазах, но больше не имел отношения к Кейти. Он погрузился в свои воспоминания:

– Мою мать никогда не признавали по-настоящему. Все игнорировали ее власть и влияние.

– Это ужасно.

– Браки между магами и смертными всегда были запрещены. – Он выдохнул и провел рукой по лицу. – Мой отец и моя мать знали об этом и приняли все последствия.

– Почему такие союзы запрещены?

– Потому что у смертных и бессмертных разная продолжительность жизни. Маг может жить вечно, а смертный – нет. Моя мать видела, как мой отец становился старым, в то время как она оставалась молодой. Каждый день она все больше и больше опасалась, что мой отец умирает, а она ничего не могла сделать, чтобы помочь ему. И потом он неожиданно действительно умер.

Сострадание мерцало во взгляде Кейти, и это подействовало на Джорлана больше, чем должно было бы, согревая его с головы до ног. Он вошел в эту комнату, думая, что защищен от ее очарования. Когда он говорил, делился той частью своей жизни, о которой никому никогда не рассказывал, Джорлан как-то сделал так, что связь между ними стала только сильнее.

– Твоя мама вышла замуж еще раз? – спросила она нежно, словно дуновение ветерка коснулось Джорлана.

– Ней. Она любила моего отца всем сердцем и говорила, что любить так сильно можно лишь один раз. К тому же она отказалась от своих людей, чтобы быть с ним. Она даже отказалась от своего первого сына, моего единоутробного брата. Никто из друинновмужчин не взял бы ее, и я сомневаюсь, что и другой смертный мужчина смог бы.

– Не смотря на то, что она бывшая королева и верховная жрица?

– Даже не смотря на это. Друинны сейчас верны Персену и не захотели бы его злить.

Персен. Его облик возник в голове Джорлана. Будучи ребенком, Джорлан умолял о встрече с братом. Он хотел с кем-нибудь играть, чтобы кто-нибудь научил его управлять магией. А его мать всегда отказывалась их знакомить, говоря, что Персен принадлежит своим людям, и ему не нужны никакие напоминая о его связи со смертными.

В тот вечер, когда ему исполнилось восемь, Джорлан решил пойти к брату один.

Пока его родители были слишком заняты с продумыванием деталей празднования, чтобы заметить его отсутствие, он улизнул из палат. Он шел в течение трех часов, представляя долгожданную встречу в деталях. Лицо Персена засветится от счастья, он обнимет Джорлана и закружит в радостном забвении.

Его грезы быстро растаяли, стоило ему ступить на белые пески Друиннов.

Персен тут же его узнал. И вместо счастья его брата окутало облако ненависти.

Персен оттолкнул его, высмеял и плюнул, разбивая детские мечты. Джорлан никогда не возвращался и никогда не говорил маме о том, что произошло. Он просто горевал в одиночестве по брату, которого никогда не знал.

– Я почти жалею твоего брата, – сказала Кейти, и ее голос смел его мрачные мысли.

– Я имею в виду, что я переживаю о его потере. Потерять свою мать – тяжело. Моя умерла от остановки сердца, когда мне было девять, и я до сих пор скучаю по ней. – Она выдохнула чуть слышно. – Я всегда знала, что она любит меня. Я не знаю, чтобы я делала, если бы думала, что она ненавидит меня.

То, что Кейти сочувствовала тому, кого ни разу не видела – и не важно, что этот человек был его злейшим врагом, – тронуло Джорлана до глубины души. Не так уж много людей такие же понимающие и сочувствующие. Кейти могла вести себя жестко, как воин, но она была мягкой женщиной, с заботливым сердцем.

Проклятие! Он не хотел этого, но ему она нравилась и с этой стороны.

Ее губы опять начали двигаться, но он не слышал ни слова. Он просто пялился на нее. Он мог смотреть на ее пухлые розовые губы, пока весь мир вокруг прекращает свое существование. Он представлял, как ее губы сомкнулись вокруг его члена, как ее волосы разметались по его ногам, и совершенно не мог выбросить эти картинки из головы.

Потребность заполнила его, словно он был львом после дневного отдыха. Его мускулы напряглись. Если бы он не отвлекал себя, он бы сорвал с нее одежду, послал к черту их разговор и ее сопротивление.

– Расскажи мне о своей жизни, – рявкнул он.

Паника пронзила черты ее лица, но на ее месте уже через секунду оказалась решимость. Она смотрела на него и молчала. Он спрашивал себя, о чем она думает.

Вскоре в ее глазах появилось тепло, страстное и всепоглощающее, и медленно распространилось на черты ее лица.

Она обольстительно улыбнулась.

Она поползла к нему на четвереньках и не остановилась, пока ее нос не задел его.

– Я родилась шестнадцатого ноября. Синий быстро стал моим любимым цветом, и умереть я хочу от удовольствия. – И она накрыла его губы своими, взяла его язык к себе в рот и пососала.

Его тело тут же ожило, и он застонал около ее губ. Их языки боролись за контроль, нажимали, отступали и опять нажимали. Он хотел завыть, когда она отстранилась. Она провела кончиком своего языка по его губам, и он обнял ее за талию на случай, если она захочет разорвать объятия.

Вместо этого она спросила:

– Тебе понравилось?

– Айе.

– Хочешь, чтобы я опять так сделала? – В это самое мгновение Кейти безумно хотела быть абсолютно голой и хотела, чтобы и Джорлан был голым. Не думая – Боже, она просто не могла думать, только чувствовать, – она прислонилась к нему, буквально вдавливая себя в него. Ее соски затвердели, ее губы покалывало, а тело словно ожило.

– Ней, – выдохнул он.

– Ней? – Она застыла. Она желала его каждой клеточкой своего тела, а не хотел, чтобы она это снова сделала!

– В этот раз, – сказал он, – я хочу это сделать с тобой.

Она выдохнула с облегчением, и розовый кончик его языка обвел ее губы, пробуя на вкус каждый миллиметр, исследуя каждое углубление. Она запустила свои пальцы в его волосы и окончательно задохнулась, когда он лизнул ее ушко.

– Я хочу больше. – “Мне нужно больше”.

– Тогда ты и получишь больше.

– Еще один поцелуй, – прошептала она, вспоминая, где они находятся. – Один поцелуй, а затем мы остановимся. Если ты все еще будешь желать меня, мы сможем продолжить позже.

– Я желаю тебя сейчас и буду желать потом. Я подарю тебе еще один поцелуй, о котором ты просишь, – сказал он, – но это будет поцелуй, который длится весь вечер и который предусматривает наши голые переплетенные тела.

До того, как она смогла что-либо ответить, его рот завладел ее. Она открылась для него, открылась и в то же время вскрикнула от удовольствия. С каждым движением его языка, желание сильно врезалось в нее, оставляя позади сомнения. Горячий и нетерпеливый, он беспощадно завладел ее ртом. Он набросился на ее губы с диким голодом, который заставил ее увидеть мерцающие звезды с закрытыми глазами.

Их первый поцелуй был страстный и удивительный, но этот – сама суть ее мечтаний.

Сокровенных, эротический мечтаний. Этот поцелуй заменил все вторые свидания, которые пропустила, все вечера в плохой компании, которые она выдержала, и все ночи, которые она провела одна, мечтая о ком-то, кого полюбила бы.

Потерянная в его аромате, его еле, его мужественности, она отдала себя без остатка в одном поцелуе. Отдала ему каждую частичку себя ему. Испытывала ли какая-нибудь женщина такое счастье? Счастье, что затмило благоразумие и время? Книги и кино восхваляли, конечно, такую страсть, но чувствовал ли хоть кто-нибудь то, что чувствует сейчас она?

Жаль, если нет.

Она погладила мускулистую грудь Джорлана, чувствуя его кожу, где-то в шрамах, где-то гладкую, но везде горячую. Она взяла шпатель с его талии и отбросила. Его язык продолжил исследовать ее рот, напористый и страстный. Она надавила на него, чтобы он лег на спину. Коленями она обхватила его бедра, широко расставив ноги, и выгнула немного бедра, легко касаясь его эрекции.

– Айе, именно так, – похвалил он. – Давай опять.

Она опять выгнулась. В этот раз стон вырвался из ее горла, так как он тоже выгнулся, делая контакт еще глубже. Сильнее. Снова и снова они продолжали двигаться.

Он заставил ее наклониться к себе, взяв контроль в свои руки и вдавливая себя между ее бедер. Он оставлял огненные поцелуи на ее щеке. Он обвел языком ее ухо, погрузил его внутрь и вытащил, опять погрузил. Если бы он раздел ее именно в этот момент и погрузил свой член в нее, она бы не возражала.

Она бы поблагодарила его.

“Это дикая, распутная женщина, которой я всегда являлась”, – подумала Кейти.