Текст книги "Мрачный шепот (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава 21

В Чикаго было холодно и немного ветренно.

Все же, солнце было как ослепительное око, следящее за каждым движением Гидеона.

Он любил высокие здания и близость воды, одни давали чувство присутствия в огромном городе, а другая – на пляже.

Лучшее от двух миров.

Он и остальные воины находились здесь уже несколько дней, но только сейчас обнаружив то, зачем приехали.

Каким-то образом, они проходили мимио этого здания снова и снова.

Может потому, что не было номеров, или может потому, что двадцать или около того красно-кирпичных зданий вокруг были точной копией друг друга.

Узкие, но высокие, по меньшей мере четырнадцать этажей, с двумя окнами на каждом этаже.

Несмотря на тот, что он был так хорошо скрыт, они не должны были проходить мимо него снова и снова, как проходили.

Это заставило его гадать, было ли что-то еще, что-то большее чем его "может".

Что-то магическое.

Возможно, защитное заклинание? Он встречал парочку ведьм за эти годы и знал, что они были могущественной рассой.

Хотя по какой причине они могли бы работать с Ловцами, было выше его понимания.

Наконец, им пришла в голову гениальная идея: оставить Люциена здесь одного в виде души, ожидать проходящего мимо Ловца.

Хотя была другая проблема – Ловцов не всегда легко было вычислить. Они носили обычную одежду, оружие прятали, так что Люциену предстояло проследить многих людей.

Его усилия, в конечном счете, принесли свои плоды и Люциен смог вычислить вероятного кандидата, отважившегося зайти внутрь здания, которое никто из них не заметил, а если они и заметили, то не помнили об этом.

Люциен отметил здание небольшой каплей своей крови, которую Анья могла выследить с закрытыми глазами.

Теперь все сидели через дорогу от него, спрятавшись внутри строительной площадки и подглядывая сквозь толстые деревянные балки пока рабочие суетились за ними.

Мало кто из людей обладал мужеством попросить их удалиться.

Запах роз, гипноз несочетающихся глаз Люциена и все забыли, что они здесь побывали.

Гидеон мог закричать, а они даже не моргнут.

Хотел бы Гидеон обладать такой силой.

Или может супер яростью как у Мэддокса, который мог порвать мир на клочки, просто потому что был пьян.

Может быть способностью проникать в сознание людей, как Амун.

Или способностью наслаждаться каждым уколом, порезом или раной, причиненной ему, как Рейес.

Или даже трахаться как кролик, как Парис.

Или летать, как Аэрон.

Или всегда побеждать, как Страйдер.

Или…он мог назвать то, чем обладал каждый из Повелителей Преисподни и чему он завидовал.

Даже Камео, воплощенное Страдание.

Она могла очистить комнату от всего живого, просто разговаривая.

Она могла поставить взрослых мужчин на колени, рыдающих как дитяти.

А что мог Гидеон? Он мог врать, вот что.

И это было дерьмово.

(Это не было ложью.)

Он не мог сказать женщине, что она симпатичная, только если она была некрасивой.

Он не мог сказать своим друзьям, что он любит их.

Он должен был говорить им, что ненавидит их.

Он не мог сказать Ловцам, что они – мешок с дерьмом.

Он должен был говорить им, что они кексики.

Если говорил о кошмарах, конечно же, он должен был называть их сбывшейся мечтой.

Тем не менее, несмотря на все это, он не сожалел о том, что был воином, одержимым демоном.

Он гордился этим.

Он хотел бы показывать всем, что это ему отвратительно, что могло бы дать ему что-то общее с остальными, всеми, кроме Сабина и Страйдера, но он никогда не лгал самому себе.

Иногда он думал, что является единственным воином, кто рад своему проклятию.

Ничего плохого не было в том, что внутри тебя демон.

Ничего плохого не было в наслаждении этим, в радости, что ты не один, хотя его демон и не разговаривал с ним, как у других.

Нет, он больше…присутствовал на задворках его мыслей.

Ничего плохого нет в то, чтобы быть счастливым от того, что ты более могущественен.

Но черт возьми, неужели богам было так смертельно трудно соединить его с Гневом или Ночным кошмаром? Да, Ночной кошмар – это было бы нечто потрясающее.

Иметь возможность обернуть ночные кошмары Ловцов в реальность было бы сладчайшим раем.

Вдруг острая боль тоски охватила его и он моргнул удивленно.

Тоска? Из-за чего? Из-за способностей? Или самого демона?

Гидеон отмахнулся от странного чувства.

Он даже не знал, был ли Ночной Кошмар внутри ларца – еще один приступ боли.

"Мы наблюдаем за этим местом уже больше часа, наш парень ушел с пустыми руками и там не было ни единого движения.

Я думаю, что оно заброшено." сказала Анья, и в ее тоне был легкий намек на замешательство.

"Но я чувствую хаос.

Хренову тучу беспорядка."

Хаос был источником ее силы, и если кто-либо и узнает его, то только эта прекрасная богиня.

"Невозможно, чтобы это были ведьмы и их заклинания." сказал Гидеон.

Анья ахнула.

"Ведьмы.

Ну, конечно.

Почему я об этом не подумала? У меня были одна или две тысячи стычек с ними на протяжении многих лет.

Кстати говоря о злоупотреблении силами." проворчала она.

"Интересно, как они будут себя чувствовать, когда я злоупотреблю своими и использую их черные сердца, как нашу новую настольную композицию."

"Возможно, мне надо проскользнуть внутрь в виде духа." сказал Люциен.

Он стал бы невидим для всех окружающих его и смог бы проверить все без страха быть замеченным.

"Нет.

Мы уже говорили об этом." решительно заявила Анья.

Она покачала головой.

Гидеон стоял справа от нее, и услышал шелковистый шелест ее волос.

"Что-то не так с этим зданием, и я не хочу твоего присутствия там даже ввиде бестелесного духа.

А теперь еще и ведьмы могут быть причастны… черт, нет."

Гидеон обожал женщин, и почувствовал, что его кожу обожгло ее локоном волос.

В последний раз, когда он вернулся из Египта, он уже через считанные часы был с женщиной.

Женщины Будапешта, в какой-то степени, знали, что он и остальные Повелители Преисподни были необычными.

Они считали их "ангелами".

Ему не надо было говорить, а просто поманить пальцем, и она тут же прибежала.

Но ее было недостаточно, чтобы успокоить его внутренюю боль.

Их никогда не было достаточно.

"Ну тогда давайте останемся здесь, и ничего не будем делать." сказал он.

Что означало, давайте нападем на здание, откроеем огонь, и это его друзья поняли хорошо.

Они навострились в переводе Гидеоновых фраз.

Иначе и не могло быть.

Если бы он попытался сказать правду, любую правду, острая боль пронзила бы его.

Боль намного сильнее, чем приходилось терпеть кому-либо.

Как ножи смоченные в кислоте, покрытые солью и заправленные ядом, пронзающие его кишки и разрезающие его от макушки до пальцев ног снова и снова.

"Мы не выжили от взрыва некоторое время тому назад." добавил он, потому что да, они выжили.

Всего несколько месяцев прошло со взрыва во время поисков, и он все еще помнит шок и боль из-за него.

Но он охотно вытерпит его снова.

Слишком много времени прошло с тех пор, как он в последний раз пронзил или подстрелил своего врага.

Застой сделал его нервным.

"Так что, мы чертовски уверены, что не сможем выжить после того, как они бросят в нас что-либо.

Даже заклинания."

Гидеон доказал, что Повелители могли не только выжить в куче дерьма, но и выйти из нее ухмыляясь.

Однажды, Ловам удалось схватить и лишить его свободы.

Следующие три месяца его жизни прошли в пытках.

Буквально.

Он скорее бы поджарился в аду, чем вытерпел снова пронзания, пинки, опыты и избиение, доводящие его до смерти, только затем, чтобы быть оживленным для новых избиений.

Сабин нашел и спас его, практически вынеся Гидеона на своих плечах, потому что Гидеон не мог ходить.

Они только что отрезали его ноги, чтобы посмотреть как он будет восстанавливаться.

Возможно, именно поэтому Гидеон так любил этого воина.

И сделал бы для него все.

Я убью парочку Ловцов для него.

Сабина здесь не было, а когда лидер живет только ради подобного дерьма…

Он уверен, это гарпия виновна.

Никогда Сабин не был одержим женщиной, не закрывался с ней, игнорируя свои обязанности.

Гидеон был рад, что его друг нашел кого-то, но как это отразиться на их войне было непонятно.

"У меня есть идея." сказал Страйдер.

У Страйдера всегда были идеи.

Поскольку победа была необходима для его хорошего самочувствия, он бывало планировал тактику и стратегию часами, днями, неделями, прежде чем вступить в бой.

"Эшлин находила бессмертных для Ловцов.

Черт, возможно она находила для них и ведьм.

Поэтому, она просто найдет одну для нас.

Наша ведьма сможет отменить все заклинания их ведьм, если мы вообще имеем дело с заклинаниями, и бабах, победа."

"У нас нет времени на это.

Нам надо вытащить этих детей из рук нашего врага.

И вернуться к поиску ларца." сказал Люциен.

"Но, малыш." проговорила Анья с беспокойством в голосе.

"Я буду впорядке, любимая.

Я завоевал твое сердце, я могу сделать все, что угодно."

Люциен поцеловал ее неторопливо, несмотря на настойчивость в его тоне, прежде чем полностью раствориться.

Смертные рабочие продолжали суету вокруг них, не обращая внимание.

Если даже они могли видеть и слышать воинов, они не показывали вида.

Анья мечтательно вздохнула.

"Боги, этот мужчина меня так заводит."

Рейес тихо засмеялся.

Страйдер закатил глаза.

Амун остался невозмутим, как всегда.

Нет, не невозмутим, подумал Гидеон.

А что-то мрачно обдумывающий.

Напряженные складки залегли у темным глаз мужчины и его рта.

Его плечи напряглись, как будто мускулы были скручены в узлы.

Последнее путешествие в мsckb того Ловца, в пирамиде, должно быть действительно выбило его из колеи.

Если бы Гидеон мог чем-то помочь ему, он бы это сделал.

Гидеон любил этого молчаливого гиганта.

Никто не был более добрым, более заботливым.

Когда Гидеон восстанавливал свои потерянные ноги, Амун был тем, что приносил ему еду, следил, чтобы его бинты были чистыми и даже выносил его на улицу, подышать свежим воздухом.

Не зная, что еще сделать, он поменялся местами со Страйдером, чтобы встать рядом с Амуном и хлопнул его по плечу.

Амун не повернулся к нему, но его губы дрогнули в подобии улыбки.

"Быстрее, кто-нибудь развлеките меня." сказала Анья.

"Мне скучно."

Все мужчины застонали.

Скучающая Анья – это хлопотная Анья.

Но Гидеон знал правду.

Он все еще слышал беспокойство в голосе богини.

Ей не нравилось, когда они разлучались с Люциеном.

"Мы совершенно не можем сыграть в игру "Как я собираюсь убить Ловца." посоветовал он.

"Я их заколю." мгновенно сказал Рейес, со свирепым блеском в темных глазах.

"Я буду стрелять в них." ответил Страйдер.

"И целиться прямо в яйца."

"Я переломаю их шеи." сказала Анья, потерая ладони, " а потом заставлю смотреть, как вытаскиваю их кишки наружу."

И это она тоже сделает.

Любой, кто угрожал Люциену, попадал в ее черный список пыток.

"Не надо говорить нам, что ты их расцелуешь, Гидеон.

Мы это уже знаем."

Прокатилась симфония тихих смешков.

Столько всего, чтобы показать свое расположение к Анье.

Он грозно посмотрел на каждого из них.

"Я знаю, что мы можем сделать." сказал Рейес.

Как правило, в каждой его руке было по кинжалу и он резал себя во время разговора.

Только не сегодня.

Не тогда, когда находился в разлуке с Даникой.

Как он часто говорил – боль и так была, сама по себе.

"Давайте сделаем ставки на то, как Сабин управился с Гарпией."

"У мужика есть яйца, это точно" сказал Страйдер.

"Гвен симпатичная, но любая, которая может разорвать твое горло…" Он содрогнулся.

"Эй!" Анья прикрикнула на них.

"Гвен не виновата.

Не то чтобы я думала, что устраивать показательные выступления как разорвать горло Ловца – это неправильно.

В любом случае, я слышала, что она была напугана.

Вы не можете напугать Гарпию и при этом остаться в живых, чтобы потом похвастаться.

Этому учат в божественной школе в певую очередь.

Весь их вид от природы агрессивен.

Я имею ввиду, что вы ведь встречали сестер Гвен, так?"

В этот раз все содрогнулись.

"Сабин – счастливый ублюдок." сказал Гидеон.

Взгляд Аньи застрял на нем, но ее выражение лица вдруг стало потрясенным, как будто она что-то увидела сквозь него.

Ощущение силы поплыло от нее, окутывая его, впитываясь в него.

Когда ее взгляд сосредоточился, на ее лице расцвела улыбка.

"Лучше поостерегись." сказала она.

"Или ты будешь обречен на любовь женщины, гораздо хуже Гарпии.

Боги так развлекаются."

Кровь отхлынула от его щек, и он сжал руки в кулаки.

"Ты что-то знаешь?" Она была богиней и возможно обладала информацией, которой у них не было.

"Возможно." сказала она, изящно пожав плечиками.

"Даже не смей говорить мне!" Он любил женщин, действительно любил.

Но быть с одной постоянно, когда ниодна по-настоящему не удовлетворяла его? Черт, нет.

Его жизнь была жесткой, потребуется что-то черезвычайное, чтобы столкнуть его в пропасть.

Когда его партнерши спрашивали как удовлетворить его и ему приходилось говорить им противоположности.

Насколько будет хуже, если он будет привязан к одной женщине? Он никогда не получит того секса, который по настоящему желает, даже случайно.

"Я бы точно рассказала тебе, если бы знала."

Она лгала.

Он знал это.

Лгать – это было ее страстью.

Как Люциен терпит ее? Эй, погоди, подумал он с отвращением.

Внезапно Люциен материлизовался, его лицо, испещеренное шрамами было озадаченным, когда все обступили его.

"В здание есть мебель, но оно заброшено.

Никаких документов, но я видел разбросанную одежду.

Детский размер.

Должно быть оставили в спешке."

Нахмурившись, Страйдер потер висок.

"Это означает, что мы опоздали, что мы бесполезно съездили."

"Тем не менее там странные отметки на стенах." ответил изрубцованный воин.

Я не смог расшифровать их.

Я хочу перенести вас, одного за раз, чтобы, если снаружи местность все еще контролируется, мы не были замечены.

Наверняка, кто-нибудь из нас уже видел подобные отметины раньше и знает, что они означают."

Много времени не потребовалось.

В течение пяти минут, они были внутри здания.

Гидеон покачивался от головокружения – хреновы перемещения – Страйдер засмеялся, Рейес побледнел и схватился за живот, Анья пританцовывала, обходя пустую комнату, и Амун глядел вдаль.

"Сюда." сказал Люциен.

Они прошли по узким коридорам, и их тяжелые шаги разносились эхом.

Гидеон пальцем провел по стене. Она была покрашена в тошнотворный серый цвет.

Такого же цвета была его камера, когда его схватили.

Единственной мебелью, которую он получил, была кровать с ремнями для рук и ног.

Плохие воспоминания.

Он не любил мысленно возвращаться туда, если только не был в середине боя.

Это помогало выпустить его ярость.

Он огляделся.

Там было несколько спален.

Хотя, они были больше похожи на казарму с пятнадцатью койками в комнате.

Там, также, оказалась классная комната.

Налево, направо, направо, налево и они вошли в спортзал, все были настороже.

Одна стена была зеркальной с поручнем.

Для… балета? удивился он.

Ну конечно же, в следующее мгновение его осенило.

Убийцы могут быть более эффективными, если будут легко приспосабливаемыми.

Три стены были серыми, как в коридоре.

Но оставшаяся была разукрашена множеством цветов.

Гидеон не смог выделить ни единой картинки, кроме острых, зигзагообразных линий и широких дуг.

Они были нарисованы в беспорядке.

"Восхитительно." пробормотал он.

"Это заклинание, как мы и подозревали."ответила Анья.

Все сгрудились вокруг него.

Вскоре они водили пальцами, отслеживали глазами, ища систему.

"Я уже видел такое раньше." мрачно сказал Рейес.

"В книгах, которые использовал, чтобы больше узнать об Анье"

Когда Анья впервые пришла к ним, никто не знал, причинит ли она им вред.

В этом не было их вины.

Женщина была известна на протяжении веков неприятностями, которые она причиняла.

"О, Болюнчик.

Твой интерес все еще льстит мне, но, в самом деле, отвали уже со своей страстью.

Я занята.

Что касается заклятия.

Они определенно использовали древний язык." сказала она.

"Они вставили свои собственные символы, и у меня проблемы с расшифровкой некоторых слов.

Вот это означает "тьма", вот это – "сила", и это… "беспомощность", я думаю."

"Я не хочу сейчас уходить" сказал Гидеон, ощутив как по спине побежали мурашки.

Рядом была опасность.

Рейес вздохнул.

"Ложь уже действует мне на нервы."

"Мне не наплевать.

Я забочусь." сухо ответил ему Гидеон.

"Моя душа, на самом деле, болит за тебя.

А так, как ты знаешь, я могу жить без лжи, так же, как ты можешь без своих порезов."

Еще один вздох.

Затем."Извини." сказал Рейес.

"Я не должен был так говорить.

Ложь – это все, чего ты хочешь."

"Нет, не хочу"

Страйдер издал смешок и хлопнул его по плечу.

Гидеон знал, что он всех раздражает.

Сильно.

Но он не мог остановиться.

Внезапно Анья, которая бормотала себе под нос читая, ахнула.

"О мой бог."

Один шаг, второй, она попятилась от стены.

Она дрожала. И за все то время, что Гидеон знал ее, за все битвы, в которых они дрались вместе, он никогда не видел, чтобы эта мужественная женщина дрожала.

"Перенеси нас, Люциен.

Сейчас.

Всех нас, если возможно."

Люциен не колебался, не тратил время на вопрос "почему".

Он шагнул к ней и обнял, явно намереваясь перенести ее первой, потому что, знала она или нет, но он не мог перемещать большее людей, чем мог прикоснуться.

Но уже было позно.

Темные, металлические щиты упали на оба окна в комнате, заглушая все намеки на свет.

Вниз по коридору, он мог услышать, как падают те же щиты на других окнах.

Гидон развернулся, выхватывая кинжалы.

Он хотел ударить, но теперь было так темно, что он не мог увидеть свою руку вытянутую перед глазами, не говоря уже о своих друзьях.

Он не хотел задеть не того.

"Люциен." закричала Анья.

"Я здесь, малышка, но я не могу переместиться.

Я больше не могу заставить свое тело дематерилизоваться."

Люциен никогда не говорил так мрачно.

"Похоже на своего рода магнитный щит, запирающий мою душу в теле."

"Так и есть." сказала Анья.

"Магический.

Я активировала его, когда читала заклинание вслух."

Повисла зловещая тишина, когда все переваривали информацию, осознание произошедшего встало в горле Гидеона комом, практически задушив его.

"А что означают эти рисунки?" наконец спросил Страйдер.

"Большинство из них заклинания, закрывшие нас в темноте, наши силы исчезли, наши тела беспомощны.

Однако последняя строка является сообщением для всех вас.

В ней сказано "Добро пожаловать в ад, Повелители Преисподни.

Вы будете находиться здесь до самой своей смерти."

.

Глава 22

Первая женщина, которую Аэрон нашел для Париса, оказалось той, с кем воин уже спал прежде.

Парис не знал об этом, увидев ее.

Но это обнаружилось, когда его собсвенное тело не откликнулось на нее.

Итак, обратно в город, а она должна уйти.

После того, как Парис получил своего демона, только однажды он хотел переспать с одной женщиной дважды.

Но эта женщина была мертва и не могла воскреснуть.

Всё из-за меня.

Вторая женщина, которую Аэрон нашел для своего друга, тоже была неподходящей партией.

По той же причине.

Третья была туристкой, новенькой в городе, и, к счастью, никогда не пересекалась с воинами.

Аэрон похитил ее прямо из гостиничного номера, когда она спала, поэтому татуировки на его лице и несвойственные людям крылья, ее не напугали.

Она проснулась рядом с Парисом и когда увидела его прекрасное лицо, то поднялась на борт аттракциона всей своей жизни.

Сегодня, Аэрон переносил на крыльях своего друга в город.

Никаких больше перелетов с женщинами туда и обратно.

Это было бесполезной тратой времени.

Таким образом, Парис мог выбрать, кого он хочет и Аэрон мог быстро и результативно доставить ее к нему.

Вдвоем могли развлечься в квартире Джили. Аэрон знал, что это самое безопасное место, с тех пор, как Торин оснастил все здание, как тюрьму строгого режима, чтобы обеспечить юнной подруге Даники безопасность.

Аэрону не понравилось, когда она уехала из крепости… она была слишком хрупкой, слишком пугливой…но воины сводили ее с ума, и со временем она не успокоилась.

Аэрон отведет ее в кофейню через улицу, если она согласится, и составит ей компанию, пока они будут ждать.

Превосходный план.

Ну, такой превосходный, какой он только мог придумать.

Эх, если бы только Парис и гарпии поладили.

Но Разврат только один раз взглянув на красивых женщин, посчитал их "слишком затратными".

Аэрон подумал, что ему знакомо это чувство.

Он сам не наслаждался женщиной более ста лет, и не будет еще сотню.

Если когда-нибудь вообще будет наслаждаться.

Как он уже говорил своей милой Легион, они просто были слишком слабыми, слишком смертными, в то время как он, скорей всего, будет жить вечно.

Он не был уверен, что сможет выжить, наблюдая за тем, как тот, кого он любит умирает.

Говоря о любимых, вернулась ли Легион в ад? Была ли она в опасности? Она не была счастлива, если не была с Аэроном и он не был цельным, если она не сидела у него на плече.

Так называемый ангел не посетил его на днях.

Будем надеяться, что она ушла навсегда и Легион вернется.

Он наклонился влево, гладко повернув.

Розовые и пурпурные цвета располосовали небо, солнце садилось превосходно.

Ветер хлестал его по голове, но его волосы были слишком короткими, чтобы взърошиться.

Однако волосы Париса, постоянно били его по щекам.

Воин был прижат к его груди, руки обхватывали его спину, под крыльями.

Он держался низко и в тени, вне поле зрения.

"Я не хочу делать этого." прямолинейно сказал Парис.

"Очень жаль.

Тебе это необходимо."

"Ты кто? Мой сводник теперь?"

"Если надо, то да.

Слушай, ты нашел женщину, с которой мог спасть больше, чем один раз.

Наверняка ты можешь найти другую.

Мы просто должны поискать ее."

"Быдь ты проклят! Это все равно, что говорить человеку с отрубленными руками, что ему пришьют руки кого-нибудь другого.

Но это будет не тоже самое.

Он не будут подходящего цвета, подходящей длины.

Они никогда не будут идеально подходить."

"Тогда я буду ходатайствовать перед Кроносом за возвращение Сиенны.

Ты говорил, что ее душа на небесах, да?"

"Да." был скупой ответ.

"Он скажет "нет".

Он сказал, что у меня был выбор, и если я выбрал не ее, он позаботиться, чтобы она никогда не вернулась на землю.

Возможно он уже убил ее.

Снова."

"Я могу прокрасться на небеса.

И поискать ее."

Повисла долгая пауза, Парис обдумывал его слова.

"Тебя могут поймать и посадить в тюрьму.

Тогда моя жертва будет напрасной.

Просто… забудь про Сиенну."

Проблема была в том, что Аэрон не мог забыть о ней, пока помнил Парис.

Он собирался обдумать это, и решить как действовать дальше.

Все что он знал это то, что хочет вернуть своего друга назад.

Смеющегося, беззаботного воина, который улыбался всем.

"Город сегодня переполнен." заметил он, надеясь перевести их на более безопасную тему разговора.

"Да."

"Интересно, что происходит."

В тот момент, когда он это говорил, он почувствовал приступ страха.

В последний раз когда была подобная толчея, Ловцы вторглись в их владения.

Он тщательнее стал изучать людей внизу, выискивая верный признак Ловцов.

Татуировку бесконечности.

Но эти люди носили часы и одежду с длинными рукавами, поэтому он не мог разглядеть их запястья.

Кроме того, насколько он знал, Ловцы гордились своей меткой, но несмотря на это, он также знал, что они могли начать прятать ее, сливаясь с окружающими.

Что было бы весьма разумно.

"Извини, но нам надо вернуться назад в крепость."

"Хорошо."

Аэрон был хорошо вооружен, и он никогда не возражал против драки, но с ним был Парис.

Парис, который был еще пьян от огромного количества выпитой амброзии, и будет больше помехой, чем помощником.

"Подожди.

Стой!" Парис напрягся, и в его тоне было неверие, надежда и просачивающееся удивление.

"Что?"

"Я думаю, я видел… я видел…Сиенну."

Он произнес ее имя с благоговением.

"Но как это возможно?" Аэрон пристально разглядывал землю.

Там было так много лиц, а он двигался так быстро, что, на самом деле, не мог отличить одно лицо от другого.

Но если Парис видел Сиенну, если она была каким-то образом опять жива, тогда Ловцы точно были здесь.

"Где?"

"Назад.

Вернись назад.

Она была в южном направлении."

В голосе Париса было там много волнения, что Аэрон не мог сопротивляться.

Несмотря на опасность, он повернул назад.

Он хотел избавиться от беспокойства, от чувства надвигающейся беды, но не мог.

Вдруг произошло нечто странное.

Парис дернулся, прохрипел.

"Найди убежище! Скорее!"

Аэрон почувствовал, как что-то теплое и влажное потекло по его рукам, там где он держал Париса за талию.

Затем шквал стрел пронзили крылья Аэрона, разрывая перепонки.

Следующими были его руки и ноги, его мускулы были разорваны, кости порезаны.

Когда он дернулся от боли, его осенило.

Ловцы на самом деле были здесь, и они заметили его.

Вероятно, они наблюдали за ним и ждали именно такой возможности.

Это моя вина, подумал он.

Снова.

Он начал падать…падать…поворачиваясь и вращаясь в воздухе.

Разбиваясь.

Торин откинулся на спинку своего стула, закинул руки за голову и положил ноги на стол.

Он целыми днями торчал тут, выходя только чтобы поесть, принять душ или, черт возьми, просто пожить.

Камео больше не приходила увидеться с ним с той ночи, когда вернулась, может это было к лучшему.

Он не мог сконцентрироваться, когда она была рядом, а ему нужно было заняться своими делами больше, чем когда бы то нибыло.

Он поддерживал матиальное состояние воинов на должном уровне, играя с акциями и облигациями.

Следил за окресностями, выслеживая незванных гостей.

Занимался подготовкой ко всем поездкам.

Исследовал любые намеки на ларец Пандоры, артефакты или Ловцов.

Он даже прочесывал новости на сайтах, пытаясь найти упоминание о крылатом человеке.

Также известного под именем Гален.

Все что он узнал, это то, что Гален и Аэрон были единственными воинами, обладающими способностью летать.

Торин не был против такого количества работы, потому что у него было время на нее, ведь он никогда не покидал крепость.

Сделав это, он вполне мог убить всех в мире.

Как драматично, сухо подумал он.

Но это правда.

Одного его прикосновения к коже другого человека было достаточно для начала эпидемии чумы.

Последний раз это случилось, благодаря Ловцам, здесь в Будапеште.

По крайней мере, доктора смогли остановить эпидемию, до того, как она нанесла непоправимый ущерб.

Но, ах, как он хотел прикоснуться к Камео.

Он бы всё отдал ради такого шанса.

Он мысленно представлял себе её.

Миниатюрную, стройную, с длинными черными волосами и этими грустными серыми глазами.

Хотел бы он её по-прежнему, если бы у него была возможность выбрать любую женщину? Он в тысячный раз задавался этим вопросом за этот день.

Хотел бы он её по-прежнему, если бы мог прикоснуться к кому угодно? Выходил в город в любое время? Как мужчина, конечно, он желал её.

Она была симпатичная, умная, забавная, если, конечно, можно смириться с её убийственным голосом.

Но что-то постоянное? Он просто не знал.

Потому что…он перевел взгляд на монитор слева от него.

Время от времени он мельком мог увидеть красивую женщину, гуляющую по городу.

С длинными черными волосами, необычными глазами, которые в один момент были яркими и живыми, а в следующий остекленевшими и безжизненными.

Она остановилась, улыбнулась, нахмурилась, а потом снова продолжила путь.

Когда ветер ласково прикоснулся к ней, взъерошив волосы, Торин увидел незначительный намек на…заостренные ушки? Увидел ли он их на самом деле или нет, но эти ушки сделал его плоть твердой, как камень.

У него возникло страстное желание лизнуть их.

На ней была надета футболка с надписью УИД Забавного Дома Никси, а в ушах были наушники.

Что такое Никси? Заработал быстрый поиск в Google и он идентифицировал это. ее?..как что то вроде Бессмертной с Наступлением Темноты.

Интересно.

Потому что он не хотел ничего больше, чем исследовать ее после наступления темноты.

Какую музыку она слушала? Судя по оживленным кивкам ее головы, это было что-то быстрое и тяжелое.

Откуда она взялась? Что она такое? Спорю, восхитительная…

Его потрясло, что он вожделеет эту незнакомку. Вопросы относительно Камео звертелись в его голове.

Если он мог желать другую, значит он не влюблен в Камео.

А если он не был влюблен в нее, жестоко ли с его стороны путаться с ней?

В конечном счете, сделает ли он ей больно? Или себе?

Он никогда не сможет прикоснуться к ней, а такой страстной женщине, как она, в конце концов потребуется мужчина, который сможет это делать.

Он никогда прежде не беспокоился о подобных вещах, потому что никогда не был с женщиной.

Даже до того, как стал одержим.

Тогда он был слишком занят, слишком увлечен работой.

Может ему надо было вступить в группу Анонимных Трудоголиков, сухо подумал он.

Он должно быть единственный тысячелетний девственник в истории.

Один из его мониторов вспыхнул, и он стал пристально его изучать.

Ничего необычного не наблюдалось.

Никаких следов его брюнетки с заостренными ушками, также.

Еще один вопрос пришел в его голове: если бы Камео не беспокоилась о своем демоне, причиняющем невысказанные страдания человеку, выбрала бы она другого мужчину для развлечений?

При мысли о ней с другим мужчиной, не возникло ревности, которую он должен был бы почувствовать, как принято у мужчин.

Ладно, значит вот еще одно подтверждение.

И как бы он не обожал ее, как бы не жаждал ее сексуально, как бы не мог сопротивляться ей, когда она входит в эту комнату, он не выбрал бы ее, при других обстоятельствах.

Проклятье.

Каким же идиотом он был?

Справа от себя, он увидел вспышку лазуревого света.

Торин повернулся, страх уже растекался в его желудке.

Кронус.

Конечно же, когда свет погас, король богов стоял посреди спальни Торина.

"Привет снова, Болезнь." сказал он величественным голосом.

Белая мантия перекинутая через одно из обманчиво хрупких плеч, струилась до его лодыжек.

На его ногах были кожанные сандалии.

Что всегда поражало Торина, так это изогнутые когтеобразные ногти на ногах бессмертного.

Он просто не вписывался в старый мир аристократов человечества.

"Ваша Светлость."

Торин не встал, чего, как он знал, ожидал от него Кронус.

Этот бог и так уже имеет слишком много власти над ним и его друзьями.

Он бы хотел сохранил то, что мог.

Даже такую незначительную деталь неповиновения.

"Вы искали одержимых заключенных, как я распорядился?"

Торин вгляделся в него более пристально.

Что-то было не так с богом.

Он выглядел… моложе, наверное.

Его серебрянная борода не была густой как обычно, и в его белых волосах были заметны желтые пряди.

Если небесный властелин закачивал в себя ботокс, то у него должно было найтись время и для педикюра.

"Ну?"

Погоди.

Что Кронус хочет знать? Ах, да.

"Да, некоторые из воинов искали их."

Мускул на щеке царя дернулся.

"Не достаточно хорошо.

Я хочу, чтобы остальные одержимые мужчины и женщины были найдены как можно скорее."

Ну и что, Торин хотел прикоснуться к женщине, кожа к коже не убив ее при этом, или в случае с бессмертной, не разрушив оставшуюся часть её бесконечного существования.