Текст книги "Заклятые враги (ЛП)"

Автор книги: Джен Стерлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Нет, – выпалил я слишком быстро, и он начал смеяться надо мной. Я заметил, что еда, которую принес по настоянию Джинни, стоит на столе. – Ты думаешь, мне стоит пойти и принести ей ужин?

– Это было бы по-джентльменски. Она, наверное, там голодает. Совсем одна. В полном одиночестве.

На этот раз я схватил кисть и швырнул ему в голову. Он нагнулся в последний момент, и я смотрел, как она подпрыгнула, ударившись, прежде чем заскользить по полу.

– Хорошо. Пожелай мне удачи.

– Тебе это нужно.

– Вали домой, – сказал я, уходя с едой в руках.

– Нет. Возможно, ты скоро вернешься. Думаю, я подожду. Может, я что-нибудь нарисую.

Быстро остановившись, я обернулся.

– Помнишь, что случилось, когда ты в последний раз прикасался к моим краскам?

– Мне было десять! – он всплеснул руками.

– Ты закрасил мамин подарок на день рождения! Ты даже не взял чистый холст. Ты просто рисовал на том, который я только закончил. Это заняло у меня две недели.

– Да, а потом ты ударил меня им по голове. Потребовалось две недели, чтобы краска сошла с моих волос.

– Хорошо. Я бы сделал это снова, – прорычал я.

– Я не буду трогать твои драгоценные краски, большой ребенок. Принеси девушке еды.

Вместо того, чтобы спорить с моим тупоголовым лучшим другом, я намотал пакет на пальцы и направился через темное поле к дому Джулии. Я постучал в дверь и стал ждать. Она должно быть поняла, что это я, и, вероятно, поэтому не торопилась и позволила мне так долго стоять на холоде. Может, она думала, что, если не ответит, я уйду.

– Джулия, перестань. Я знаю, что ты там. Не заставляй меня ломать твою дверь, – я продолжал стучать. – Я принес тебе еду.

– Еда? – тихо спросила она из-за двери.

Интересно, как долго она там стояла, раздумывая, открывать мне или нет.

– Да. Из ресторана. Джинни упаковала.

Замок на двери открылся с громким лязгом, и я затаил дыхание. Ее лицо появилось первым, за ним последовал прозрачный розовый халат, который едва прикрывал ее крошечные шорты и майку. Она уже переоделась после нашего свидания и, очевидно, была готова ко сну.

Она посмотрела на свои голые ноги, прежде чем схватить халат и туго стянуть его вокруг талии.

– Я тебя не ждала.

Мне хотелось схватить ее и прижать к себе. Хотелось завладеть ее губами. Хотелось сказать ей, чтобы она всегда, бл*дь, ждала меня, днем, ночью или, когда я, черт возьми, захочу. Но я этого не сделал. Вместо этого протянул ей пакет с едой и ждал, либо возьмет его и попытается захлопнуть дверь у меня перед носом, либо пригласит войти. Когда она открыла дверь пошире, впуская меня, я воспринял это как хороший знак.

– Джинни убила бы меня, если бы я не принес тебе твое, – сказал я со смехом, и она улыбнулась. – И ты знаешь, что она спросит.

– Мы не можем этого допустить, – сказала она, потянувшись за пакетом с едой, прежде чем исчезнуть на кухне, где я заметил цветы, которые я принёс ей ранее, все еще гордо выставленные напоказ.

Я бы ничуть не удивился, если бы она выбросила их в мусорное ведро, как только вернулась домой.

– Насчет того, что было раньше, – начал я, но она подняла руку, останавливая меня.

– Нет. Джеймс, это не ты. Я имею в виду, – она сделала паузу, – это ты. Но можно тебя кое о чем спросить?

Это было не то, что я ожидал, она хотела задать мне вопрос, но я кивнул.

– Конечно.

– Что ты имел в виду, говоря о победе моей семьи? – она прошла мимо меня и направилась к дивану, ставя тарелки с едой. Как только она устроилась поудобнее, я наблюдал, как она откусила небольшой кусочек на пробу. – Боже, как вкусно.

– Было бы лучше в ресторане с вином, – добавил я.

Она сглотнула и вытерла рот бумажным полотенцем.

– Но чье вино? – она наклонила голову, ожидая моего ответа.

– Знаешь, я думал об этом перед отъездом. И немного нервничал из-за этого.

Она громко рассмеялась.

– Ты? Я тоже подумала об этом и решила, что выбрала бы противоположное тому, что бы ты предложил.

– Почему ты так стараешься меня разозлить? – я сел на диван, но устроился в противоположном углу. Меньше всего мне хотелось ее отпугнуть.

– Потому что это весело, – сказала она, прежде чем откусить еще кусочек, пиная мою ногу так, как будто раньше мы делали это сотни раз. – Теперь о пари.

Эта женщина любила уводить разговор от нас при первой же возможности.

– Ты действительно не знаешь?

– Э-э-э. Все, что я знаю, это то, что твоя семья обвинила нас в воровстве и что, очевидно, ты пытался разрушить наше имя еще до того, как оно у нас появилось? – она сказала это как вопрос, прежде чем слегка пожать плечами.

Иисус. Это была единственная часть истории, которую она знала?

– Во-первых, я ничего не пытался сделать.

– Я не имела в виду тебя, Джеймс Руссо. Я имела в виду тебя, как члена твоей семьи, – она отправила в рот еще кусок и смотрела на меня, ожидая, пока я заполню все пробелы.

– Я просто хочу прояснить, что бы ни случилось между нашими прадедушками много лет назад, это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни ко мне. Если мой прадед что-то сделал с твоим, я этого не делал. Меня там не было. Тебя там не было. Я думаю, что все это смешно и продолжается слишком долго. Не так ли?

Она перестала жевать, как будто тщательно обдумывала свои слова, прежде чем произнести их вслух.

– Я всегда думала, что это глупо, но опять же, я даже не знаю, из-за чего, черт возьми, мы должны так злиться, кроме того, что я только что сказала тебе. Каждый раз, когда я спрашиваю отца, он кричит и огрызается, но больше ничего не говорит. Иногда я думаю, знает ли он, что произошло на самом деле. Почему бы ему просто не рассказать мне все?

Я покачал головой. От тяжести ее слов я почувствовал себя так, словно попал в ловушку плохого фильма, из которого нет выхода.

Как в этом столетии все еще можно быть таким отсталым и нелогичным? Почему наши отцы так упорно цеплялись за прошлое?

– О чем ты думаешь? – вопрос Джулии выбил меня из колеи.

Я понятия не имел, как долго сидел, не отвечая, но заметил, что ее тарелка была чистой и стояла на кофейном столике перед нами. В руке она держала стакан с водой и пила.

– Я не понимаю, почему наши отцы до сих пор ненавидят друг друга. Им и не нужно, понимаешь? Это все выбор, и они предпочитают оставаться озлобленными. Они решили продолжать эту вражду только из-за… Гордости? Эго?

Джулия кивнула в знак согласия, как я мог только предположить.

– Я много думала об этом раньше. И поняла, что для моего отца, по крайней мере, это какая-то извращенная версия о верности и семейных обязательствах. Его отец вырастил его так же, как он пытается вырастить меня, – она подобрала ноги под себя, – чтобы ненавидеть вас всех безоговорочно, не спрашивая почему.

– Но ты продолжаешь задавать вопросы, – сказал я с гордой усмешкой.

– Всегда.

– Вот это моя девочка, – сказал я, не подумав, и она поперхнулась водой, кашляя и хлопая себя по груди. – Извини, – пробормотал я, чувствуя себя придурком из-за того, что заставил ее подавиться, но не из-за моих слов. – Я не это имел в виду, – продолжил я. – Просто чертовски горд, вот и все.

Кашель прекратился, и я почувствовал тот момент, когда стены вокруг нее взлетели вверх. Каждая трещина, которую я сделал в ее броне, тут же слилась воедино, и я снова был отрезан. Мне хотелось перемотать часы на тридцать секунд назад, чтобы не испортить момент.

Она прочистила горло, ее карие глаза остекленели от удушья, прежде чем она сделала глубокий вдох.

– Во-первых, я не твоя девочка. Во-вторых, почему ты так гордишься?

– Думаю, это очень важно, что ты спрашиваешь своего отца, а не просто принимаешь то, что он тебе говорит. Это все, что я имел в виду. Приятно знать, что твой разум не подчиняется чужим мыслям. Независимо от того, чьи они. Это трудно сделать. И это достойное качество.

Она подняла палец.

– Прежде чем ты мне дашь слишком много похвалы… я, может, и задаю много вопросов, но никогда не настаиваю, – она поднесла руку ко рту и провела по губам, глаза ее сузились, когда она формулировала свои мысли. Я практически видел, как вращаются колесики. – Видишь ли, я совершенно не согласна с отцом, но до смерти боюсь его в этом упрекнуть.

– Ты действительно думаешь, что он отберет у тебя винодельню?

Как я смогу проникнуть в ее сердце, если она будет чувствовать, что потеряет все из-за этого?

Ее длинные темные волосы рассыпались по плечам, когда она провела по ним пальцами.

– Знаю, это звучит нелепо. Это уже чересчур, да? Но ты не знаешь моего отца, Джеймс. Даже если он не знает, почему он должен ненавидеть тебя, он все равно ненавидит. Свирепо.

Я оглядел ее жилище, пытаясь найти ответ в кирпичной кладке камина. Я хотел это исправить, исправить нас, или, по крайней мере, выяснить, как дать нам шанс, но я понятия не имел, как убедить ее.

– Ты знаешь, Джанин называет нас Ромео и Джульеттой, – сказала она, и я почувствовал, как смягчаются ее стены.

– Есть ли версия истории, в которой они живут долго и счастливо, а не умирают?

С ее губ сорвался смешок.

– Не то чтобы я в курсе.

Я подвинулся на диване, мое тело оказалось в нескольких сантиметрах от ее, а не на расстоянии целого метра.

– Тогда, я думаю, ее стоит переписать.

Я смотрел, как ее взгляд перемещается между моими глазами и ртом. Она высунула язык и облизала нижнюю губу. Сочетание этих двух моментов означало только одно: она хотела, чтобы я поцеловал ее так же сильно, как и я.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, снова сосредоточив взгляд на моих губах.

Я положил руку ей на шею, притягивая к себе, и позволил языку и рту показать все, что имею в виду, молясь, чтобы она не остановила меня. Я ждал этого всю свою проклятую жизнь.

Глава 7

ЛЮБОВЬ ИЛИ ВЛЮБЛЕННОСТЬ

Джулия

О, милый малыш Иисус и все его друзья. Были ли у Иисуса друзья?

Это не имело значения, ничто не имело значения, потому что губы Джеймса ощущались так, словно я попала домой.

Он был искусен, целуя меня мягко, и в то же время крепко. Он был медленным в своих движениях, но в то же время агрессивным, и я не представляла, как один человек может вызывать столько противоречивых чувств своим ртом, но он это делал.

Я сразу поняла, что мое тело будет прогибаться и извиваться по его прихоти, его руки контролировали наш темп, его язык разжигал наше взаимное желание. Я не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то заставлял меня чувствовать себя такой живой, как зажженный фитиль на кончике фейерверка, готового взорваться. Честно говоря, мне казалось, что я никогда раньше не испытывала подобных ощущений. Черт, с языком Джеймса во рту я едва могла вспомнить, когда в последний раз занималась сексом. Ладно, последнее было неправдой. Я определенно помнила, но это было так ужасно, что хотелось бы забыть.

Я должна была возненавидеть то, как комфортно было находиться с ним в этой позе, но обнаружила, что жажду большего. Поцелуй Джеймса должен был оттолкнуть меня, напомнить мне, что я на вражеской территории, но это только заставило меня хотеть целовать его еще больше. И когда он поднял меня на руки, словно я ничего не весила, сбросил мой халат на пол и отнес меня обратно в спальню, я должна была бороться с тем, что приближалось, вместо того чтобы практически жаждать этого.

По правде говоря, я думала о том, чтобы остановить то, что должно было произойти, но всего лишь секунд двадцать. Затем его пальцы провели по моей внутренней стороне бедра, и я забыла, что должна была его ненавидеть. Все, чего хотелось, это большего, мое тело реагировало, пульс учащался, а сердце бешено колотилось. Добавьте к этому тот факт, что я боролась со своим влечением и желанием к этому мужчине большую часть своей жизни, и вы получите бомбу замедленного действия, готовую взорваться между моих бедер.

Я больше не хотела бороться с этим.

Но также не хотела ненавидеть себя за то, что поддалась.

– Я думал об этом по меньшей мере тысячу раз, – сказал он, прижимаясь поцелуями к моей шее, прежде чем его зубы укусили мое ухо.

– Думал? – спросила я, задыхаясь.

Он перестал двигаться и посмотрел на меня, его голубые глаза сияли.

– А ты нет?

– Возможно, у меня были некоторые фантазии о твоей бороде, – призналась я.

Он прикусил нижнюю губу и провел по ней рукой.

– Моя борода, да?

Я положила свою руку поверх его и провела по линии его челюсти.

– Да. Она чертовски сексуальна.

– Приятно слышать, – он усмехнулся. – А она играла главную роль в моих фантазиях, – сказал он, прежде чем его большой палец провел по моей шее. – У тебя самая сексуальная шея, – он наклонился и поцеловал ее, а затем переместился ниже, – и твои плечи. Боже, я давно хотел покусать их, – сказал он.

Я хихикнула.

– Мои плечи?

– Перестань повторять мои слова, Джулия, – сказал он.

Я сразу же замолчала. Обычно я получала огромное удовольствие от споров с ним, но эта властная версия мне слишком нравилась, чтобы делать что-то, что могло бы заставить его остановиться. Его пальцы двигались по изгибам моего тела под майкой, и с каждым прикосновением кожа оживала.

Он потянулся к подолу моей майки и задрал ее вверх. Вынырнув из нее, я услышала его прерывистое дыхание. Я была полностью обнажена от плеч до талии, и было волнующе видеть его взгляд на мне. У меня никогда не было проблем с самооценкой, когда дело касалось моего тела, но видеть, как Джеймс смотрит на меня, было чем-то совершенно иным. Он заставил меня почувствовать себя красивой и желанной, не сказав ни слова.

– Я хотел прикоснуться к твоей коже и попробовать тебя на вкус столько, сколько себя помню, Джулия. Не знаю, как я прожил так долго, не сделав ни того, ни другого.

Его губы прижались к моей груди, а затем опустились на сосок. Он сжимал один кончиками пальцев, в то время как его рот работал над другим. Его язык скользил по моей груди, а зубы прикусывали ее, вызывая боль, которая не была сильной, но все равно заставила меня вскрикнуть.

– Боже, Джеймс, – мой голос прозвучал так, будто я пьяна.

Мне следовало бы смутиться, но я была слишком возбуждена.

– Я сделал тебе больно? – спросил он, но не остановился.

Мои пальцы обвились вокруг его темных волос и потянули.

– Нет.

Его губы опустились к моему животу, где я почувствовала, как мой пресс сжимается и расслабляется с каждым вдохом.

– Твои бедра такие сексуальные. У тебя идеальные изгибы, – он прикусил бедренную кость и провел языком по следам укуса.

Понятия не имела, что он делает, но мне нравилась каждая секунда. Казалось, что ни один сантиметр моей кожи не останется нетронутым к тому времени, когда Джеймс закончит со мной.

Я отпустила его волосы правой рукой и переместила ее на его плечо. То, как напряглись его мышцы, было так эротично, я сжала его плечо, впиваясь ногтями в его кожу.

– Мне нравится, как ты чувствуешься. Твои мышцы такие крепкие, – это были идиотские слова, но я никогда раньше не прикасалась к Джеймсу, и мне нравилось, каким твердым он был на ощупь.

Его голова поднялась, чтобы взглянуть на меня, а затем он снова сосредоточился на моем теле, поклоняясь ему. Он провел языком по моему бедру, а затем спустился ниже, забирая с собой мои шорты и трусики. Прежде, чем я успела произнести хоть слово, пошевелиться или даже подумать, Джеймс оказался между моих бедер, как я уже много раз представляла себе. Ощущение его бороды на моих ногах было просто райским, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, что я почувствовала, когда его язык оказался внутри меня.

– Господи, Джулия, ты чертовски хороша на вкус.

Мой рот открылся от его слов. Конечно, я хотела, чтобы он так думал, но то, что он это сказал, подняло меня на новый уровень. Мои бедра раздвинулись шире, когда он устроился там поудобнее, его пальцы заскользили вверх и вниз, прежде чем он ввел их в меня.

– Ты чувствуешься потрясающе, – сказала я вслух.

Он застонал, прижимаясь ко мне, его горячее дыхание грело мою сердцевину. Его язык метался туда-сюда, пока он не всосал мой клитор, заставляя меня извиваться. Сильная рука провела по моему животу, крепко удерживая меня на месте. Видимо, я слишком сильно двигалась, и он хотел, чтобы я остановилась. Сделав несколько быстрых вдохов, я попыталась успокоиться, но это было бесполезно. Язык этого мужчины делал работу, не имеющую никакого логического объяснения, мое тело никак не могло расслабиться. Я выгибалась навстречу ему, мои бедра поднимались к его рту, приближая мой оргазм.

– Я хочу почувствовать твой вкус, когда ты кончишь, – сказал он.

Это было все, что мне потребовалось, чтобы отдаться ему и достичь полной разрядки. Я вздрагивала и дергалась, когда его язык стал диким, облизывая и посасывая, пока не смогла больше терпеть, и со смехом оттолкнула его голову от себя.

– Остановись. Пожалуйста, остановись.

Джеймс сел и вытер рот тыльной стороной руки, его борода блестела на свету. Его глаза мерцали озорством, когда он потянулся за мной и притянул меня к себе.

– Боже, ты прекрасна, – сказал он, прежде чем его рука обвилась вокруг моей шеи, и он поцеловал меня, я почувствовала собственный вкус на языке.

Я колебалась всего секунду, прежде чем полностью погрузилась в него, мой язык был у него во рту, мои губы слились с его губами. Я не могла насытиться им.

Когда он отпустил меня, я упала обратно на кровать и смотрела, как он снимает свою одежду, достает откуда-то презерватив и натягивает его на свою длину. Почти предложила ему сделать это за него, но я еще не была настолько смелой. Когда он опустился на меня сверху и кончик его члена оказался у моего входа, я приподняла бедра, пытаясь протолкнуть его внутрь. Он засмеялся, прекрасно понимая, что контролирует ситуацию, а я опустила бедра обратно на кровать и стала ждать.

– Ты собираешься заставить меня умолять? – спросила я, притворяясь раздраженной.

– Нет. Просто хотел сначала посмотреть на тебя.

Мое сердце расплавилось прямо на матрасе, чтобы больше никогда не биться так, как прежде. Мы оставались в таком положении, глядя друг другу в глаза, как мне показалось, целую минуту или две, но я была уверена, что это не так. И когда он начал двигаться во мне, никто из нас не разрывал зрительного контакта.

Это было так интимно, такое абсолютное единение. Я чувствовала, что перед ним открыто не только мое тело, моя душа была открыта и свободна для поглощения. Самым обнадеживающим было то, что я знала, что он чувствует то же самое.

Мое тело растягивалось для него, пока он входил в меня, медленно заполняя. Даже в моих самых идеальных мечтах не было такого ощущения. Я не знала, что что-то может быть таким всеобъемлющим, таким эмоциональным. Он входил и выходил из меня, сначала медленно, но потом его темп начал ускоряться, и мои руки снова оказались на его плечах, руках и груди. Не могла перестать сжимать, тянуть, желая, чтобы он был ближе.

Я потеряла себя в том, как его тело двигалось вместе с моим, насколько он был восприимчив и внимателен. Если я вздрагивала хоть на секунду, он замечал это и подстраивался. А когда я закинула ногу на его поясницу, он убрал ее и сказал мне "нет". Джеймс был в тысячу раз лучше в сексе, чем я. Он заставил меня почувствовать себя так, как я никогда не чувствовала себя прежде.

Может быть, это нечто большее, чем просто секс, – начала задаваться я вопросом, но остановила себя, чтобы не зайти так далеко и так быстро.

– Ты в порядке? – он придвинул свои бедра к моим, и я кивнула, прежде чем он наклонился, чтобы поцеловать меня. – Ты чувствуешься потрясающе. Такая тугая. Такая горячая, – сказал он между поцелуями. – Я хотел этого всю свою жизнь.

Он продолжал целовать меня с такой страстью, что я подумала, что мы можем взорваться. Я чувствовала важность его слов, глубину его эмоций с каждым прикосновением его языка.

– Не знала, что это может быть так прекрасно, – я двигала бедрами навстречу его бедрам, создавая трение и чувствуя, как нарастает мой оргазм.

– Это потому, что это мы, Джулия. Ни с кем другим это не было бы так. Это невозможно, – он поцеловал меня сильнее, ускоряя темп. Я чувствовала, как он увеличивается во мне, и знала, что сейчас произойдет. – О, детка, я сейчас кончу.

– Знаю. Чувствую это, – я дышала ему в шею, он слегка толкнул меня.

– Посмотри на меня, – потребовал он. – Не отворачивайся. Не закрывай глаза.

Я не ответила словами, но сделала то, о чем он просил. И когда он вошел в меня, глядя ему в глаза, я почувствовала все, что чувствовал он. Его тело содрогалось на мне, его сексуальные стоны наполняли каждый пустой уголок моего дома. Я наблюдала, как вздымается его грудь, а его мышцы двигались то напрягаясь, то расслабляясь. Этот мужчина был богом, но будь я проклята, если признаюсь ему в этом. Я и так переступила черту.

Он скатился с меня на спину, но во время движения подхватил и меня. Без предупреждения я оказалась в его объятиях, моя голова лежала на его груди, а он играл с моими влажными волосами.

– Не порть момент и не говори гадости о том, что я хочу пообниматься с тобой после, – проинструктировал он, его дыхание было неровным и неустойчивым.

Я рассмеялась, прижавшись к его груди, и потерялась в звуках бьющегося сердца.

– Я не собиралась ничего говорить, – но подумала об этом.

Звуки криков и споров вторглись в мой сон, пробудив меня от него. Я несколько раз моргнула, прежде чем поняла, что это был знакомый звук криков обоих отцов – моего и Джеймса. Я уже сбилась со счета, сколько раз они кричали и угрожали друг другу за эти годы. Я попыталась пошевелиться, прежде чем поняла, что прижалась к обнаженному телу Джеймса, наши ноги и руки переплелись. Боже, он был таким теплым. Я на миллисекунду забыла, что прошлой ночью вообще что-то произошло, но звук голоса моего отца, кричащего, напомнил мне об этом.

Стоп.

Почему мой папа вернулся в Штаты?

Громкий, сильный стук в дверь, а затем папа выкрикнул мое имя, и я с силой встряхнула Джеймса.

– Джеймс! Джеймс, ты должен спрятаться, – мои глаза практически выскочили из орбит, когда я вскочила с кровати.

– Спрятаться? – повторил он, словно не был уверен, серьезно ли я говорю или нет, сдерживая зевок.

– Мой отец здесь. Он не может тебя увидеть. Не знаю, что он тогда сделает. Я не шучу.

Мое выражение лица было каменно-серьезным, мои глаза умоляли его, пока я собирала свои длинные волосы в хвост, а затем закручивая их в пучок. Я достала свою пижаму и быстро оделась.

– Скажи мне, куда идти, – сказал он, наконец поняв всю серьезность ситуации.

Я огляделась, прежде чем указать на шкаф, и Джеймс спрыгнув с кровати, забрался туда. Мне не нравилось, что я чувствовала себя подростком, который делает что-то не так, но сейчас было не время для логики.

– Джулия! – снова крикнул мой отец. Я крикнула ему в ответ, чтобы он подождал минутку. Мой желудок скрутило, когда открыла входную дверь, и отец ворвался внутрь. – Почему ты так долго?

– Я спала. Что ты делаешь дома?

– Где он?

Боже мой. Знает ли он, что Джеймс здесь?

Он никак не может знать, – убеждала я себя.

– Где кто?

– Я знаю, что вчера вечером ты встречалась с тем парнем.

– Это был просто ужин, папа.

– Сколько раз я говорил тебе держаться от него подальше? Я предупреждал тебя. Держись подальше от этого парня, Джулия. Ты его больше не увидишь, – кричал он, его голос был полон ярости.

Я ненавидела, насколько неуместным был его гнев.

Джеймс ничего не сделал нашей семье, так почему он должен платить?

– Серьезно? Это смешно, папа. Мы оба взрослые люди, – попыталась я вступиться за себя, но отец смерил меня взглядом, который напомнил мне, насколько все серьезно. Он прошел на кухню, затем заглянул в мою ванную и направился в спальню. Я следовала за ним по пятам, наполовину в ужасе от того, что он вот-вот найдет голого Джеймса в моем шкафу. – Что ты делаешь? В моей комнате полная катастрофа.

К счастью, он вернулся в гостиную, прежде чем столкнуться со мной.

– Ты всегда была влюблена в него.

– Нет, не влюблена, – попыталась возразить я, но сейчас это казалось бесполезным.

Очевидно, я не так хорошо умела скрывать свои эмоции, как мне казалось.

– Любой, у кого есть глаза, может увидеть, как ты смотришь на него. То, как ты всегда на него смотрела, – обвиняюще сказал он.

Я покраснела, зная, что Джеймс мог слышать каждое слово.

– Он не такой, как ты думаешь, – начала объяснять я, желая, чтобы отец дал ему шанс, чтобы он хоть раз взглянул на вещи по-другому.

– Он Руссо? – прервал меня отец, и я кивнула. – Тогда это все, что мне нужно знать. Почему ты не можешь просто послушать? Руссо нельзя доверять, Джулия. Как ты думаешь, ты действительно нравишься этому парню? – Мой рот слегка приоткрылся, пока я пыталась найти слова, чтобы парировать его обвинения, не признаваясь в своих вчерашних грехах. – О, ты действительно так думаешь. Великолепно. Ты думаешь, он действительно заботится о тебе?

Мой отец рассмеялся, и я не могла вспомнить, когда еще чувствовала себя такой маленькой и глупой. Одно дело слышать подобную чушь от ревнивой девчонки или парня вроде Тодда Лестара, но слышать это от собственного отца было более чем неприятно и обидно.

– Он хороший человек.

Я наполовину желала, чтобы Джеймс появился рядом со мной и выступил против отца вместе, но знала, что это только приведет к еще большему хаосу. Это было то, что я должна была сделать сама. К тому же, бедняга, наверное, сейчас раскачивается в углу моего шкафа, недоумевая, как он вообще ввязался в эту историю. Джеймс после такого убежит и не оглянется, и я его не виню.

– Все, что делает этот парень, он делает ради собственной выгоды.

– Почему ты так говоришь? Ты его даже не знаешь.

Я опустилась на диван, мои чувства разбегались во все стороны. В голове крутились такие слова, как "предательство" и "нелояльность", а сердце билось с точностью до наоборот, счастливое от того, что я наконец-то поддалась ему.

– И после одного ужина ты думаешь, что так и есть? Руссо лгут и манипулируют, чтобы получить то, что они хотят. Это еще не работало в их пользу, и будь я проклят, если это сработает в мою смену!

– Что Джеймс может хотеть от меня? – спросила я сквозь удивление.

– Наши лозы, – прорычал в ответ мой отец.

Я отказывалась так легко принимать его мнение. Не в этот раз.

– У него есть свои.

– Ты знаешь, что лозы с южной стороны отличаются. Их ни у кого нет. Они пытались украсть их годами. Не могу представить, что они остановятся сейчас.

– Папа.

– Еще раз увидишься с ним, и ты уйдешь отсюда, – его лицо ожесточилось. – Не испытывай меня, Джулия.

Он вышел из моего крошечного бунгало и захлопнул за собой дверь, отчего картины на стенах задрожали. Я опустилась на подушки дивана и положила голову на руки.

– Ну, это было весело, – голос Джеймса напугал меня до смерти, и я подскочила, мои нервы были совершенно расшатаны. Он выглянул в одно из крошечных окошек, прежде чем повернуть замок на двери. – Ты не шутила, – он сел рядом со мной на диван, обхватил мои плечи и притянул меня к себе, – ненависть довольно глубока.

– Как много ты слышал?

– Почти уверен, что слышал каждое слово, – он поцеловал меня в макушку. – Мне понравились только те части, где он говорил о том, что ты влюблена в меня. Остальное было ужасно.

Я заставила себя улыбнуться, прежде чем повернуться к нему лицом.

– Я не влюблена в тебя, – притворно возразила я, но это было бесполезно, особенно после прошлой ночи.

– Ну, а я точно в тебя влюблен, – сказал он без унции стыда, и я пожалела, что у меня нет его храбрости. – Итак, как мы собираемся это исправить? – спросил он.

Я бросила на него растерянный взгляд.

– Что ты имеешь в виду? – исправлять было нечего.

– Джулия, – он схватил мою руку и сжал ее, – я хочу быть с тобой. Прошлая ночь была невероятной. Ты действительно можешь отказаться от того, что мы начали?

– Ты слышал, что сказал мой отец, – мои глаза начали слезиться, последнее, что я хотела делать, это плакать перед Джеймсом.

– Мы заставим его передумать, – он говорил так уверенно, как будто то, что он предложил, было самым простым решением в мире. – Мы заставим его увидеть, как мы счастливы и что я не пытаюсь тебя ни в чем обмануть.

– Мы не сможем, – сказала я, зная, что мой отец не будет слушать ничего из того, что скажет Руссо.

– Мы сможем.

– Он не будет слушать.

Мой отец не был сострадающим или понимающим человеком.

– Мы еще даже не пытались, – сказал он, его тон был разумным и логичным – еще два качества, которых не хватало моему отцу.

– Это просто… – я подавилась своими словами, мыслями и эмоциями, когда он встал с дивана, похожий на рыцаря в сияющих доспехах. – Все это происходит слишком быстро, – солгала я.

– Слишком быстро? – Джеймс закатил глаза. – Я был влюблен в тебя с самого детства. Нет ничего медленнее, чем история о нас.

– Мне жаль, – я встала и начала вышагивать, – но ты должен уйти, – затем я начала волноваться. – Но сделай так, чтобы тебя никто не увидел. Ты сможешь это сделать?

Он опустил голову, и доспехи моего рыцаря выглядели потускневшими и разбитыми.

– Я не хочу потерять тебя.

– Это была одна ночь, Джеймс. У тебя никогда не было меня.

Мои слова были резкими и горькими. Я ненавидела себя за эту ложь, но это был единственный способ заставить его уйти, а мне это было необходимо.

Пока мой план срабатывал, я смотрела, как он уходит, задаваясь вопросом, что, черт возьми, я только что сделала, а сердце ругало меня с каждым ударом в груди.

Глава 8

СЕРДЦЕЕД

Джеймс

Если я думал, что Джулия Ла Белла не сможет снова разбить мое сердце, то я жестоко ошибался. Мне казалось, что я слышал, как оно раскололось пополам от ее слов. Я чертовски остро почувствовал это, когда вышел из ее двери и пробрался в дальнюю часть виноградника, где, надеюсь, меня никто не увидит. Но, если честно, часть меня хотела, чтобы меня поймали.

Я столкнулся с мамой, как только открыл нашу входную дверь.

– О, Джеймс, ты только что пришел? – она оглядела меня с ног до головы.

– Я просто был в сарае, – сказал я, проходя мимо нее.

Мои родители сделали пристройку к дому и теперь жили в огромной отдельной хозяйской комнате внизу, а весь второй этаж был в моем распоряжении. Они давали мне личное пространство, а я давал им свое.

– Конечно, милый, – сказала она, явно поняв мою ложь.

К счастью, она не стала расспрашивать меня дальше.

Я поднялся на три ступеньки, но остановился.

– Эй, мам?

– Да?

– А Ла Белла вообще знают о пари? – мне не нужно было уточнять или заполнять пробелы.

Мама прекрасно знала, о чем я спрашиваю.

– Я всегда так считала, – она посмотрела на меня с легким замешательством в глазах.

– Ты ведь никогда раньше не разговаривала с миссис Ла Белла?

Мама оглядела комнату, чтобы убедиться, что папа не слышит.

– Нет, но я всегда хотела. Нам ведь тоже запрещено дружить, – легко было забыть, что мы с Джулией были не единственными, кто страдал от последствий вражды наших отцов. – Почему ты спрашиваешь о пари?