Текст книги "Лжецы и любовники (Русские разборки)"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

– Ты уходишь?

– Да! – отрезала она и захлопнула чемодан.

Джет растерялся. Джанна уходит, и это как раз то, чего он хотел. Тогда откуда это чувство потерянности и пустоты, как будто его бросили?

Может, из-за того, что с Джанной он наконец обрел свой дом? И Милан стал единственным местом, где он по-настоящему осел и был счастлив? А Италия – страной, где он выбился в люди?

А сейчас он живет в квартире друга, не имеет постоянной работы, и Эми боится связать с ним свою судьбу.

Иными словами, он практически должен начинать с нуля. А Джанна уходит. Красивая, капризная, веселая, невероятно сексуальная Джанна.

Как же он без нее? Как станет жить?

«Без паники! – сказал он себе. – Все будет в порядке. Найду в Нью-Йорке агента, устроюсь на работу, сниму квартиру и в конечном итоге буду с Эми».

Позвонили снизу.

– Моя машина, – пояснила Джанна, обдав его холодом. – Будь любезен, попроси шофера подняться за чемоданами.

– Ты уверена, что поступаешь правильно? – спросил он. В голове не укладывалось, что не он – ее, а она его бросает.

– St, Джет, – ответила она, даже не удостоив его взглядом. – Джанна уходит. И Джанна не вернется.

Крис подъезжал к аэропорту, когда зазвонил его мобильник. Звонил Ред Даймонд. Его заботливый, любящий отец.

– Ты где? – просипел он в трубку, как будто они постоянно общались и он всегда был в курсе передвижений сына.

– Я возвращаюсь в Лос-Анджелес, – ответил Крис, удивленный, что отец его разыскал – впрочем, Ред всегда отличался умением выслеживать добычу.

– Ты прилетал в Нью-Йорк, чтобы повидаться со мной, – напомнил Ред на удивление спокойным тоном. – И теперь уезжаешь, так и не поговорив. Не глупо ли?

– Я улетаю, потому что у меня дома дела, – сказал Крис. – А встреча наша не очень удалась, не так ли?

– Ты же сам сбежал.

– Я ушел, потому что был нужен Максу. Ты ведь в курсе, что его бывшую жену убили в собственной квартире? Или эта новость прошла мимо тебя?

– Надо нашу встречу перенести, – сказал Ред, пропуская его слова мимо ушей.

– Я не знаю, когда теперь буду в Нью-Йорке, – сказал Крис. – Так что забудь.

– Это не годится, – ответил Ред. – Завтра в десять утра. У меня.

– Я разве неясно выразился? – взорвался Крис. – Я еду в аэропорт, чтобы лететь в Лос-Анджелес. Меня уже ждет самолет.

– Тем хуже, – коротко ответил Ред.

– Что – хуже? – заинтересовался Крис.

– Тем хуже, что ты не можешь присутствовать, когда я буду объявлять вам то, что хотел.

– Отец! Что нового ты нам можешь сообщить? – Крис приготовился высказать все, что у него накипело за столько лет. – Что мы ни на что не годимся? Что из нас выросла троица неудачников? Что ты всегда знал, что толку из нас не выйдет? Ты для этого нас хочешь собрать?

– Если ты хоть чуточку бизнесмен – ты придешь, – сказал Ред. – Особенно если хочешь узнать правду о смерти твоей матери.

И Ред Даймонд закончил разговор.

Глава 57

Из убийственно-красной квартиры Алекса Соня убралась только в среду днем. Накануне он попросил ее остаться, и она с интересом слушала его гневные тирады в адрес Марины Даймонд. Или Полины Кочетовой. Если верить Алексу, с Полиной он познакомился в каком-то клубе вскоре после ее приезда в Нью-Йорк. Он воспылал похотью, которая переросла в любовь. Полина, она же Марина, уверяла, что испытывает к нему те же чувства, но очень скоро ему открылось, что русский мафиози – далеко не предел ее мечтаний. У нее были далеко идущие планы, и вскоре она уже раскидывала сети вокруг строительного магната Максвелла Даймонда. Полина встречалась с Максом, но умудрялась и Алекса держать на коротком поводке, назначала свидания поочередно и с обоими спала. Потом, в один прекрасный день, к негодованию Алекса, она вышла за Макса замуж. После этого они с Алексом стали видеться нерегулярно – вплоть до ее развода, когда она вновь появилась в его жизни и стала уверять, что всегда любила только его и они, дескать, созданы друг для друга, но свои отношения надо держать в тайне, пока она не получит от Даймонда всех причитающихся ей денег. Они опять стали часто встречаться, но тайком от посторонних глаз, обычно это происходило в одном из русских клубов, куда Алекс частенько захаживал. Марина приезжала в черном парике и под своим настоящим именем – Полина.

У них был безумный секс, жаркий, грязный, необузданный – как раз такой, какой им обоим нравился. Спустя некоторое время Марина предложила свою помощь в бизнесе. Она знала, что Алекс промышляет кражей драгоценностей, а кто, как не дама высшего света, способна находить им достойный сбыт?

Так у них начался совместный бизнес, и какое-то время все шло как по маслу, пока Марина не надумала кинуть его на несколько очень ценных камней и кучу наличных.

– Она нашла себе другого богатенького, – сказал Алекс с мрачным выражением. – Говорила, что любит меня, что мы всегда будем вместе, а сама меня обокрала. Эта сучка обобрала меня, Алекса Пинчука! Сдохла – и по заслугам!

Соня лежала рядом с ним и внутренне содрогалась: что, если это он убил Марину?

Потом она решила, что это не мог быть он: Алекс не стал бы резать ножом, он просто задушил бы ее своим огромным членом.

Переварив услышанное, Соня пришла к выводу, что тут пахнет деньгами. Большими деньгами. Убита Марина Даймонд, женщина со связями в обществе, и далеко не последним являлось то обстоятельство, что она когда-то была женой строительного магната Максвелла Даймонда, сына того самого миллиардера Реда Даймонда, которого они с Надей ублажали не далее как в прошлые выходные.

В то же время, если верить Игорю, Владимиру, а теперь еще и Алексу Пинчуку, Марина Даймонд была раньше Полиной Кочетовой – московской проституткой и женой Владимира, с которым так и не оформила развод. Теперь к этому коктейлю добавился еще и Алекс – хотя Соня понимала, что его имя лучше не упоминать.

Соня была достаточно умна, чтобы учуять безграничные возможности для обогащения. Убийство Марины Даймонд и так уже не сходит с газетных полос. Что же будет, когда станет известна истинная подоплека дела?

Это был взрывоопасный материал, а сидит на этой бомбе она, Соня Сивариус. Но это продлится недолго: если она не решится действовать, кто-то – Владимир, Игорь или Алекс – эту бомбу взорвет.

Приехав домой, она взвесила все варианты. Продать материал в какую-нибудь бульварную газету. Или пощупать Макса Даймонда, готов ли он раскошелиться, чтобы скандал не просочился в прессу и не обрушил его карьеру. Макса она помнила по холостяцкой пирушке. Он был не таким доступным, как его брат Крис или ненасытный папаша, сквернослов и пожиратель виагры.

Сколько, интересно, готов ей отвалить Макс Даймонд за молчание? Достаточно, чтобы она могла бросить работу, забрать деньги и уехать куда подальше, где ее не найдут никакие Алексы, Владимиры и Игори? Потому что рано или поздно до них тоже дойдет, что на этой истории можно сделать бабки. Но будет уже поздно, она их опередит.

Все упирается в быстроту действий. Надо поторапливаться, не то она останется ни с чем. А то Владимир объявит себя законным наследником Марины и заграбастает все. Или Алекс поймет, что сидит на жареных фактах о своих грязных отношениях со светской львицей. Пока Игорь, по своему обыкновению, все не испортит.

К середине среды Соня приняла решение. Она пойдет к Реду Даймонду, расскажет ему все, что знает, и назначит цену. Ред наверняка встанет на защиту доброго имени семьи, собственной репутации и своей маленькой внучки, чья фотография уже красуется во всех газетах. У нее есть преимущество, и заключается оно в том, что она знает номер его мобильного телефона – когда они с Надей торчали у него в выходные, она его записала.

А если старик откажется платить – тем хуже для него, она пойдет к газетчикам.

Это не проблема. За такой скандальный материал любая газета отвалит кучу денег.

– Привет, – сказал Крис в микрофон мобильника. – Берди, ты меня извини, но я не смогу сегодня лететь, так что отправляйся без меня. – Его машина уже развернулась и мчалась обратно в город.

– Дерьмо! – рассердилась Берди. – Ты не представляешь, насколько мне с тобой спокойнее, Крис. Ты мой самый верный друг, хоть и старенький.

Старенький? Это в его-то тридцать два? С каких, интересно, пор тридцатидвухлетних стали причислять к старикам?

– Берди, неожиданные дела, – объяснил он. – Увидимся в Вегасе. Да, бумаги вам с Роки на подпись пришлют. Убедись, что он их подписал, иначе никакой свадьбы не будет.

– Ты многое теряешь, Крис, – проворковала Берди. – Со мной летят две классные девчонки, причем одна просто тащится от…

– От старичков? – рассмеялся Крис.

– Нет, глупый! От адвокатов!

Этого ему только не хватало – связаться с какой-нибудь из ее чокнутых малолетних подружек.

– Что ж, придется ей до Вегаса подождать, – сказал он, гадая, что еще удумал его деспотический папаша.

– Так и передам, – пообещала Берди. – Но она будет о-о-очень разочарована.

– Уверен, она переживет.

Как его ни тянуло в Лос-Анджелес, а сила, зовущая на Манхэттен на встречу с ненавистным отцом, брала верх. «Особенно если хочешь узнать правду о смерти своей матери», – сказал Ред.

Да. Он жаждал услышать правду. Информация о гибели его матери в авиакатастрофе была довольно скудной – точно так же, как и о кончине матери Макса от сердечной недостаточности в расцвете лет.

Неужели обе смерти тем или иным образом инспирировал Ред?

Ну, нет. На такое злодейство даже Ред Даймонд не способен.

Или способен?

– Вы хотели меня видеть? – Дайан мялась в дверях комнаты леди Джейн.

– Да. – Леди Джейн царственным жестом пригласила ее войти.

Дайан шагнула внутрь. Она слышала скандал между леди Бэнтли и Редом Даймондом. Слышала, как он осыпал ее проклятиями и велел выметаться. Вся прислуга тут же перекрестилась: может, удастся наконец вздохнуть без этой леди Бэнтли и ее бесконечных претензий.

Однако прошло уже несколько дней, а та по-прежнему жила в доме, как и раньше, прочно обосновавшись в своей изысканно обставленной спальне. Она и не думала паковать вещи.

– Чем могу служить, леди Бэнтли? – спросила Дайан, решив сохранять спокойствие, что бы ни сказала строптивая хозяйка.

Леди Бэнтли смерила ее внимательным взглядом.

– Сколько вам лет? – спросила она.

– Простите?

– Сколько вам лет? – повысила голос леди Бэнтли. – Вы что, не расслышали вопроса?

Дайан захотелось огрызнуться, что это никого не касается, и покинуть комнату. В конце концов, что она ей сделает? Уволить ее она не может: она работает на мистера Даймонда, а тот ее никуда не отпустит.

Но что-то ее удержало, и она ответила:

– Тридцать восемь. – Ей страшно хотелось добавить что-то вроде: «Да уж помоложе вашего», – но она сдержалась.

– Тридцать восемь, – повторила леди Бэнтли. – А как давно вы тут работаете?

– Почти десять лет.

– Значит, вы были совсем молодой женщиной, когда решили бросить музыкальную карьеру – какой бы она ни была – и пойти работать к мистеру Даймонду – точнее, к Реду, как вы его наверняка называли, когда еще спали с ним.

Дайан охватила паника. О ее отношениях с Редом Даймондом – а они начались задолго до того, как она стала его экономкой, – никто не знал. Они касались только их двоих, и у обоих были причины помалкивать.

– Прошу прощения? – спросила Дайан, стараясь сохранять хладнокровие.

– Ну, еще бы, – усмехнулась леди Джейн, злорадно сверкнув глазами. – Еще бы вам не просить у меня прощения! Я-то все думала, Ред шляется на стороне, а теперь выходит, у него и дома имелась шлюха, только черномазая. Зато как удобно – все под рукой, в любой момент…

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – проговорила Дайан, чувствуя, что надо поскорей убираться из этой комнаты.

– Только не надо строить из себя невинность! – сказала леди Бэнтли. – Я все знаю. Все. – Она выдержала долгую паузу. – Вам ясно?

– Мне ясно, что нам с вами не следует обсуждать эту тему, – процедила Дайан. – Мистеру Даймонду это не понравится.

– Неужели? – язвительно вскинулась леди Джейн. – Тем хуже для него.

Дайан повернулась к выходу.

– Я знаю вашу тайну, – язвительно бросила леди Джейн. – Ваш грязный маленький секрет. Так что советую быть благоразумной и посоветовать Реду заплатить мне столько, сколько просит мой адвокат, тогда, может быть – может быть – ваш секрет никто не узнает.

– Где ты был?

– А? – Джет прижал к уху трубку. Он сидел в квартире Сэма и пытался осмыслить тот факт, что Джанна его бросила. Такое в его жизни происходило впервые, и хотя надо бы радоваться, что его избавили от выяснения отношений, самолюбие его было задето.

– Кто говорит? – спросил он.

– Крис, ты что, меня не узнаешь?

– Теперь узнал…

– Что с тобой? Ты что, пил?

– Ни капли.

– А голос как с похмелья.

– Да нет же, говорю тебе!

– Где ты тогда пропадал? – повторил Крис. – Я тебе кучу сообщений оставил. У тебя не принято перезванивать?

– У меня телефон на вибрацию поставлен.

– Отлично. Так ты проверь сообщения-то. Может, там и от Реда есть.

– Как это?

– А так: он нас опять к себе зовет. Завтра в десять утра велит быть у него.

– И мы что, пойдем?

– Еще как! Я из-за этого только что от полета в Лос-Анджелес отказался.

– А с чего ты так уверен, что он сам придет? – спросил Джет. – Разве ему можно верить? Он нас сколько динамил? Не забыл, как он с двумя девками заявился?

– Он будет, – пообещал Крис. – Он что-то решил нам рассказать.

– Да плевал я… – проворчал Джет.

– Ты Максу не звонил?

– Максу… – рассеянно протянул Джет. – А зачем мне ему звонить?

– Господи! – ахнул Крис. Его вдруг осенило. – Ты все-таки видишься с Эми, да?

– С чего ты взял?

– Это тебе нельзя верить! Знаешь, как это называется? – вспылил Крис. – Как ты можешь так с братом поступать? Да еще в такой момент?

– Все не так просто, – пробормотал Джет.

– Пошел ты, Джет! Когда ты наконец вырастешь? Она не свободна! Отступись!

– А если я не могу?

– Сделай над собой усилие, братишка.

– Да я стараюсь…

– Плохо стараешься!

– Ты не…

– Я еду из аэропорта, – перебил Крис. – Поужинаем вместе. В семь часов у меня в отеле.

– Не уверен, что получится.

– Сделай одолжение! – сказал Крис. – Там и поговорим.

Ошеломленная разговором с леди Бэнтли, Дайан спустилась к себе и стала звонить дочери в Лос-Анджелес, но телефон в номере Либерти не отвечал.

И как это она все вызнала? Вот ужас-то! О ее связи с Редом Даймондом никто не знает. Ни одна душа. И уж, конечно, не Либерти.

Леди Бэнтли уверяет, что знает об их с Редом тайне.

Но это невозможно!

Тем не менее…

Деньги развязали Ирине язык. Власть денег – вот была единственная вещь, которую Макс Даймонд усвоил от отца. И Макс всегда с большим толком использовал эту власть.

Стараясь не смотреть на бриллиант на пальце у женщины, он начал свои расспросы, сначала – очень осторожно.

– Ответьте мне, Ирина, это очень важно! Марина была вашей дочерью?

Ирина отрицательно замотала головой.

– Я же знаю, что это не так, Ирина, – сказал Макс, продолжая стоять посреди комнаты, поскольку сидеть здесь попросту было не на чем – если не считать неубранной постели и колченогого стула. – Вам ничто не угрожает.

– Я должна молчать, – как заклинание, проговорила та.

– Молчать о чем? – наседал он.

– Полина сказать: говорить плохо, – пролепетала Ирина. – Полиция. Иммиграционная служба. Она мне говорить молчать.

– Полина умерла.

– Я знаю, знаю, – всхлипнула Ирина, и лицо ее сморщилось от выступивших слез. – Моя девочка умерла!

– Мне жаль, – сказал Макс.

– Америка… – процедила пожилая женщина, как будто этим все объяснялось.

– Америка?

– В Россия такого не быть.

Судя по всему, она давно не читала русских газет, пестрящих сообщениями об убийствах и преступлениях.

– Вы знаете, кто убил Марину? – спросил он.

– Нет, нет! – Ирина опять замотала головой. – Я ничего не знать. Я так сказать полиция. Я ничего не знать.

В этот момент Макс достал деньги, толстую пачку стодолларовых купюр, перетянутую резинкой. Он не отдал деньги женщине, просто держал, чтобы она видела.

– Но про Владимира вам ведь известно? – спросил он, следя за ее реакцией.

По лицу Ирины пробежала тревога.

– Владимир? Кто это – Владимир? – Она явно лгала.

– Ну, хватит в игры играть, Ирина! – сказал Макс, выудил из пачки несколько банкнот и протянул ей. – Это останется между нами. Никакой полиции. Никакой иммиграционной службы. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась она.

– Марину убил Владимир?

Ирина повалилась на кучу белья на постели и забилась в рыданиях.

– Я ничего не знать! – истерически выкрикивала она. – Ничего!

Он вытащил из пачки еще пару бумажек и подошел.

– Это очень хорошо, что вы ничего не знаете. И очень хорошо, что полиция ничего не узнала о Владимире. – Он протянул ей деньги. – Пусть так все и остается.

– Да? – спросила она и спрятала деньги. Слезы мгновенно высохли.

– Будет лучше, если имя Марины останется незапачканным. Вы со мной согласны?

– Да, мистер Даймонд, конечно! – Она повеселела. – Это лучше всего. Я ничего не говорить полиция о мужчинах. Это их не касается.

– О мужчинах? – переспросил Макс. – О мужчине? Вы это хотели сказать? О Владимире?

Ирина выразительно посмотрела на деньги в его руках.

Он правильно истолковал этот взгляд. Ирина имела в виду, что у Марины был не один мужчина, но больше она ничего не скажет, пока не получит еще денег.

Одно он уже знал наверняка: Ирина действительно его бывшая теща.

Глава 58

Деймон пришел на площадку, никто из группы не возражал.

– Этот парень в тебя втюрился, – уверенно заключил Тедди.

– Он женат, – ответила Либерти.

– И все равно он в тебя влюблен.

– Да нет же! – возразила она как можно более беспечно. Она не хотела, чтобы кто-нибудь догадался о ее чувствах. – Просто потрахаться захотел.

– Но это он мог и в Нью-Йорке сделать? – заметил Тедди, возясь с ее волосами.

– Это уж наверняка. Только не со мной.

– А он красавчик! – восхищенно проговорил Куинн, вступая в разговор. – Столичная штучка. И какой деловой! Я тащусь от таких. Настоящие мужики!

– Может, тогда ты с ним и переспишь? – сухо предложила Либерти.

– Хотелось бы! – ответил Куинн. – Но, боюсь, мне, старику, тут ничего не обломится.

Либерти не удержалась от улыбки. Работать с ребятами Чипа было интересно, к тому же они оказались большими хохмачами – не работа, а сплошное веселье. Прибавьте сюда волнение от присутствия Деймона, ведь, как она ни старалась, а с каждой новой встречей влюблялась в него все сильней.

Накануне в ресторане он всех обворожил. Потом была эта прогулка по пляжу, которая – она готова была признать – получилась волшебной. А в завершение после первых натянутых минут он сумел подружиться и с Тони А. И до двух часов они все сидели в вестибюле отеля и говорили, говорили, говорили… После чего она откланялась и оставила Деймона в обществе Тони и Гектора.

В среду в шесть часов утра она уже была на ногах, и визажисты тут же принялась осаждать ее вопросами о Деймоне.

«Он тебе нравится? Что он тут делает? Надолго прилетел? А правда он очень богат? Он специально прилетел тебя повидать? Ты летала на его самолете? Ты с ним спала? ОН ТЕБЕ НРАВИТСЯ?»

Да! Он ей нравится! Только признавать это она не собиралась и потому напустила на себя независимый вид и даже не спросила Деймона, заявившегося на съемку в три часа, чем он занимался с утра. А ее так и подмывало спросить, не припас ли он себе хорошенькую девочку в «Беверли Хиллз» – как Паркер? Или так: раз она не запрыгивает к нему в постель, то не присматривает ли он ей замену? В чем в чем, а в хорошеньких женщинах в Лос-Анджелесе недостатка нет. Она видела, как они подъезжают к отелю в своих «Мерседесах», «бумерах» и мужниных «Хаммерах». Все свеженькие, прямо светятся, с безупречно уложенными белокурыми волосами, идеальным маникюром, стройными фигурками и приятным легким загаром.

Деймон в ее сторону даже не смотрел. Он небрежно сообщил окружающим, что проспал до часу, принял ванну и прошелся по магазинам.

– Что-нибудь интересное купил? – полюбопытствовал Тедди. – Может, кожаное?

– Не исключено, – загадочно ответил Деймон. В белых брюках и белой футболке, неизменных кроссовках, черных очках и золотых побрякушках он выглядел, как настоящий Калифорнией. – Я тебе потом расскажу.

Либерти нравилось, что он со всеми держится на равных. Деймон Доннел не строит из себя звезду. Он простой парень, как ты и я.

Интересно, подумала она, знает ли его жена, зачем он полетел в Лос-Анджелес. Говорят ли они по телефону каждый день? Скучают ли друг без друга? Или у них совсем иные отношения?

Деймон немного понаблюдал за ней издалека, пока она позировала.

Сегодня ее снимали в бикини – если так можно назвать две крошечные полоски ткани. Она уже чувствовала себя вполне уверенно, да и немудрено – ведь ее окружили заботой и поддержкой. Чип неустанно источал комплименты, а Тедди с Куинном заливались соловьем над полароидными снимками. Даже нордически невозмутимая Ума не удержалась от нескольких похвал в ее адрес.

Все было потрясающе. Отель, люди, с которыми она работала, появление Деймона, да еще вместе с продюсером, встреча с Тони – он сегодня утром улетел в Чикаго. Это было настоящее приключение.

Во время следующего перерыва в съемках Деймон сообщил, что идет в отель на массаж.

– Вечером ужинаем, – негромко скомандовал он. – Только ты и я.

Он не просил – он приказывал. Либерти поежилась. Обычно в отношениях с парнями первую скрипку играет она. С Деймоном все было иначе, он был по характеру диктатор, и ей это даже нравилось.

– А где Паркер? – поинтересовалась она.

– Улетел.

– Но…

– Ты вот что… Спокойно. Он жаждет с тобой работать. На той неделе пообщаетесь в Нью-Йорке. Он сюда прилетел, только чтобы самому тебя увидеть.

– Ну и как, я ему понравилась? – спросила Либерти. Она понимала, это ребячество, но была не в силах удержаться.

– А как ты могла ему не понравиться? – усмехнулся Деймон. – Кстати… Я тебе говорил, что ты сегодня выглядишь потрясающе?

– Ты небось это всем девушкам говоришь, с кем хочешь переспать? – дернула плечом Либерти.

– Да как сказать… Не всем, а только самым неуступчивым. – Деймон поправил шикарные очки от Версаче. – Пока, малыш.

И он зашагал прочь. Никакой свиты. Никаких телохранителей. Всего лишь король хип-хопа, жаждущий забраться к ней под юбку.

Вечером они ужинали у мистера Чау – в знаменитом ресторане в Беверли Хиллз, кишащем звездами. Деймон, казалось, знал здесь всех и каждого. У входа в ресторан их несколько раз засняли папарацци, а потом кто-то из репортеров спросил, как зовут спутницу Деймона.

– Познакомьтесь с Либерти, ребята, – представил Деймон, нимало не смущаясь тем фактом, что их фотографии могут оказаться в прессе. – Скоро вы все будете гоняться за ее дисками.

Когда они уже сидели за столиком, Деймон взял ее за руку и сказал:

– Тебе надо кое-что усвоить. Начинай себя рекламировать заранее. К тому времени, как выйдет твой первый диск, тебя уже будут знать.

– Включая твою жену? – спросила она. Слова сами сорвались с языка.

– Хочешь испортить такой чудесный вечер? Зачем?

– Затем, что, если бы я была твоей женой и увидела тебя на съемках с другой женщиной, я бы точно разозлилась.

– Я это запомню. Пригодится, когда мы поженимся.

Он это сказал? Или ей послышалось?

Деймон заказал ей мартини с личи и всякую еду, вкуснее которой она в жизни не пробовала. Свиные ребрышки и водоросли, тайская курица на шпажках и утка по-пекински. Фантастически вкусно!

Потом она сообразила, что чересчур увлеклась едой. Деймон наблюдал за ней со снисходительной улыбкой.

– Прости, но я здорово проголодалась, – сказала Либерти, изо всех сил стараясь не глазеть на сидящих за соседним столиком Кэтрин Зета-Джонс и Майкла Дугласа.

– Не извиняйся, – сказал Деймон. – Мне нравится, когда у девушки хороший аппетит.

– Когда домой? – спросила она.

– Как только ты будешь готова.

– Я не про сейчас говорю. Я спрашиваю, когда ты улетаешь в Нью-Йорк.

– Я тебя понял. – Он откинулся в кресле.

– Так когда же?

– Я и говорю: как только ты будешь готова.

Их разговор прервала пышнотелая блондинка с огромной силиконовой грудью и улыбкой на искусственно-пухлых губах. Она накинулась на Деймона с таким жаром, словно он был самым вкусным блюдом меню.

– Как пожива-а-аешь? – заворковала она и нагнулась, чтобы запечатлеть смачный поцелуй.

– Неплохо, – сдержанно ответил Деймон, явно не склонный к продолжению разговора.

– А как там Ташмир? – спросила блондинка, смерив Либерти выразительным взглядом.

– У нее тоже все о'кей.

Повисла неловкая пауза. Силиконовая особа ждала, что ее представят Либерти. Деймон не стал этого делать.

– Кто это был? – спросила Либерти, когда пышнотелая блондинка наконец удалилась.

– Ты не поверишь, но я понятия не имею.

– Поверю. К тому же она не в твоем вкусе.

– Вот как… – ухмыльнулся Деймон. – По-твоему, у меня есть любимый тип женщин?

– А разве нет?

– Хотя, конечно, есть. Это ты.

После ужина Деймон потащил ее по клубам.

– Хочу послушать, что тут крутят диджеи, – объяснил он. – Надо знать, что народ любит.

Они заглянули в несколько клубов. Деймон не танцевал, почти не пил, а просто сидел и смотрел на происходящее. А происходило много чего. Сидя в VIP-зале одного из клубов, Либерти наблюдала, как в соседней кабинке прелестная юная телезвезда нюхает кокаин, известный киноактер обжимается с не менее популярным и вполне женатым киноактером, пара голливудских старлеток, явно под кайфом, строят глазки всем мужикам без разбору, а сорокапятилетняя звезда первой величины, до сих пор изображающая из себя двадцатипятилетнюю, сидит с каменным лицом в одиночестве и потягивает коктейль.

Как и Деймон, Либерти смотрела на происходящее как бы со стороны. Ей было хорошо рядом с Деймоном, она старалась запомнить все до мельчайших подробностей, чтобы потом поделиться впечатлениями с Синди.

Ни с одним мужчиной раньше ей не было так хорошо и легко, как с Деймоном. Да, конечно, он хочет с ней переспать, но он же ее не лапает, не зажимает в сторонке, словом – не пристает. Он потрясающе притягательный, и чем больше она его узнает, тем труднее ей устоять перед искушением.

Снова и снова Либерти говорила себе: «Ну, и что, что он женат? Если его это не останавливает, почему должно останавливать меня?»

– Пожалуй, пора тебя отвезти в отель и уложить спать. – Деймон наконец поднялся. – В твою постель, – уточнил он. – Спасибо, что поехала со мной, ЛЛ. Мне как раз пора было понюхать, чем Лос-Анджелес дышит.

– Так вот ты зачем прилетел!

– Нет, малыш, – сказал он и посмотрел на нее долгим взглядом. – Ты прекрасно знаешь, зачем я прилетел.

Они направились к лимузину. Оживившихся вновь фотографов Деймон проигнорировал.

«Наверное, он давно привык к такой популярности, – подумала Либерти. – Привык и принимает как должное».

– Итак, ЛЛ, – проговорил Деймон, откидываясь на спинку кожаного сиденья, – в котором часу ты завтра заканчиваешь?

– Мне забронировали билет на девятичасовой рейс.

– Скажи, чтоб сняли броню.

– Почему?

– Не могу отказать себе в удовольствии свозить тебя в Кабо.

– Кабо?

– Кабо-Сан-Лукас. Модный мексиканский курорт. Зачем нам спешить в Нью-Йорк, когда можно за два часа долететь, провести дивный уик-энд, а в воскресенье вернуться? Что скажешь?

– Класс! Только я не могу.

– И это – потому, что…

– По разным причинам.

– Скажи самую главную, и Деймон ее разрешит.

– Ну… – замялась она.

– Знаю, знаю! Это потому, что я женат. Угадал?

– Ты сам это сказал.

– Это не самая большая проблема.

– Только не для меня!

– Да нет, правда!

– А если я просто не хочу лететь с тобой в Кабо? – поддразнила она.

– Этого не может быть!

Деймону Доннелу невозможно отказать, во всяком случае, Либерти не могла. Один его взгляд – и Либерти сдалась.

– Завтра посмотрим, – уклончиво произнесла она.

– «Завтра посмотрим», – сказала девушка, – рассмеялся Деймон.

– Видно, тебе никто никогда не отказывает, мистер Неотразимый?

– Ну, вроде того… – хмыкнул он.

– Какая самонадеянность!

– Ты и не представляешь, малыш!

– Деймон!

– Подвинься-ка ко мне, ЛЛ. От одного поцелуя тебя не убудет.

И они опять начали целоваться, и было так хорошо, что она обо всем забыла.

Но когда лимузин подъехал к отелю, Либерти поспешно выскочила из машины.

– Я не могу! – сказала она и бросилась внутрь, торопясь укрыться в номере, пока не дала слабину и не передумала.

Черт! Она совсем запуталась. Сопротивляться становилось все трудней. Поехать с ним в Кабо означало бы пополнить список его побед, только и всего. А что дальше?

Ее размышления прервал звонок. Это была Дайан.

– Почему ты мне не позвонила? – накинулась мать. – Мне надо с тобой поговорить.

– Мама, меня не было.

– Я оставила несколько сообщений.

– Я знаю, но я решила, что у вас уже слишком поздно, чтобы звонить. У вас ведь четыре утра, так? Ты почему до сих пор не спишь?

– Когда тебя завтра ждать? – спросила Дайан.

– Знаешь, – замялась Либерти. – Меня тут друзья приглашают на уик-энд в Мексику, я хотела…

– Нет! – воскликнула Дайан. – Ты не можешь ехать!

– Я, вообще-то, разрешения не спрашиваю, – огрызнулась Либерти. – Я просто сообщаю тебе, чтобы ты не подумала, что меня тут украли и продали в рабство.

– Либби, мне надо тебе кое-что сказать.

– Так говори, я слушаю.

– Не по телефону.

– Почему?

– Нам надо увидеться и поговорить с глазу на глаз.

– Я тебя умоляю! – вскричала Либерти в досаде. – Как мне все это надоело! Сначала вообще ничего не говоришь. Теперь, когда я далеко и у меня наконец все прекрасно, тебе не терпится испортить мне настроение. Что такое особенное ты хочешь мне сказать лично?

– Либби, как можно скорей приезжай в Нью-Йорк! Я тебя очень прошу.

– Да что такое важное может быть?

– Вот приедешь – и узнаешь. Поверь, это перевернет твою жизнь.