Текст книги "Мир плавающих театров"

Автор книги: Джек Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 5

В полдень на второй день после того как они оставили Порт Лантин на северном берегу появился Вант – гроздь двух и трех этажных домов построенных из древесины и оштукатуренного камня, с крышами встречающимися и расходящимися под разными углами. Замп облачил «Очарование Миральдры» в самые веселые цвета. Ширмы из ивовых прутьев и дерева возвышались над планширами корабля, наводя на мысль о внушительном замке. Наверху развевались флаги – белые и зеленые – цветов наименее оскорбительных для Вантцев.

Максимально рисуясь "Очарование Миральдры" приблизилось к акватории Порта Ванг – флаги развивались, акробаты крутили сальто под музыку охотничьих рожков, барабанов и контрабасов. Туда-сюда по наститу под трюмселем маршировали акробаты, несущие плакаты объявлений и эмблему Порта Ванта. Девушки труппы выстроились в линию вдоль парапета фальшивого замка, одетые в бледно-синее, указывающее на статус колеблющегося целомудрия.

Дюжина или около того людей из города прогуливаясь вышло на пристани. Они носили бесформенные плащи из темно-коричневого дрока и стояли маленькой молчаливой группой. Замп подал труппе сигнал приложить максимум усилий.

Судно скользнуло к пристани. Якорные цепи были обмотаны вокруг швартовых тумб. Судно подтянули к пристани и надежно закрепили. Тем временем труппа из кожи лезла вон. Акробаты скакали, крутились винтом, делали сальто назад. Акробаты чуть не попадали при остановке судна, ловя друг друга в последнем захвате. Девушки, теперь в прозрачных халатах бледно-синей газовой ткани, доходящих до бедер, сочетали максимум приятного возбуждения с минимумом вызывающего вида, то появляясь, то исчезая в окнах поддельного замка.

Большая часть народа из города вышла на пристань, горбясь в строгости и почти полной тишине. Замп не был обескуражен. Каждая общность вдоль реки имела свой отличительный стиль, и Порт Вант пользовался дурной славой по своему отношению к чужестранцам.

Сходни спустили на пристань. Замп шагнул на землю. Он посмотрел назад, через плечо и сделал радостный взмах руками. Башенное представление немедленно остановилось, и члены труппы с радостью опустили на главную палубу.

Замп на мгновение сделал паузу, фокусируя внимание публики. Он одел один из своих наиболее тщательно сделанных костюмов: широкополую шляпу с огромным оранжевым плюмажем. Коричневый камзол расшитый оранжевым и черным, заправленный в широкие коричневые штаны. Щегольские ботинки до колена густо намазанные кремом и вычищенные. Лица глядящих на палубу не выражали ни гостеприимства, ни дружелюбия, ни даже большого интереса. Замп чувствовал лишь состояние сосредоточенного уныния. "Очень красивый народец,"– подумал он. И мужчины и женщины выглядели бледными, широколицыми, имели прямые черные волосы, тяжелые черные брови, дородное телосложение. Тем не менее, для всех в несомненно одинаковый одеждах из граба и одинаковых по покрою, ощущение персональности и полу автономии было сильным – возможно как результат тягостной меланхолии, которую Замп сейчас решил рассеять. Он поднял руки.

– Друзья из Порта Ванта! Я – Аполлон Замп. Это – мое удивительное судно "Очарование Миральдры". Мы совершили путешествие вверх по Ланту, чтобы показать вам одно из наших ни с чем не сравнимых представлений… Сегодня мы планируем показать программу, которая из-за явного великолепия может никогда не быть переплюнута за долгую и славную историю Порта Ванта!.. Граждане! Сегодня вечером мы представим не одно, не два, а трех актную программу, где каждая часть – верх элегантности. Во-первых: Люди-птицы, или так по крайней мере они называют себя, из-за того, что буквально летают по воздуху. Для них гравитация не больше чем грязь для куриц. Они прыгают, они ныряют, они летают со свистом и делают всевозможные сальто с грацией и апломбом. Во-вторых, мы планируем исполнить озорную, маленькую шутку, полностью пристойную и непровокационную, озаглавленную "Пути любви далеких страх и далеких времен". Я предполагаю, дамы и господа, что вы будете удивлены этими совершенно достоверными привычками… но, естественно, это все достаточно забавно. Наши девушки носят бледно-зеленое и бледно-синее и их дерзкие шутки – просто игра. Если кто-нибудь решит, что такая программа предосудительна и намекает на что-то, пожалуйста обсудите это со мной. Мы покажем равно удивительную и забавную шутку. Третья и кульминационная часть вечера эта знаменитая драма о ненависти, страсти и горе – "Насильник"! Вы убедитесь на опыте в реализме представления. Вы будете свидетелями измены короля, дворцовой оргии, смерти изменника, которая случиться на самом деле. Программа поставлена и подготовлена персонально для жителей Порта Ванта!.. Разве за это грандиозное представление мы требуем большую и неразумную сумму? Ни в коем случае! Одна крупица с человека позволит вам стать причастным к происходящему. Итак! Один час дайте нам на то, чтобы все население Порта Ванта собрать здесь на пристани! Сейчас время для всех идти домой, передать новости друзьям и соседям, привести всю семью на борт нашего удивительного плавучего театра!

Замп поднял руки. Оркестр ударил в фанфары.

– Через час эти сходни поведут вас в мир ярких цветов и удивительного действа! Благодарю вас, мои друзья, за внимание! Замп кивнул и метнул свою шляпу с плюмажем на палубу. Вантцы забормотали друг с другом и стали покидать пристань.

– Странная группа! – сказал Замп Бонко. – Они казались бескровными и апатичными, так словно поднялись со смертного ложа.

– Что говорит "Речной указатель"? – сказал Бонко.

– Вантцы описаны как удивительные люди, быстро оскорбляющиеся. Эти Вантцы действуют так словно они обратились к религии отречения и самопожертвования.

– Сюда идет старик. Почему бы не задать эти вопросы ему?

Замп оглядел человека, появившегося на причале.

– Со всей прямотой я не хотел бы задавать никому никакие вопросы, из страха вызвать раздражение. Тем не менее этот человек кажется достаточно мягким.

Замп спустился на причал и подождал пока старик прохромает мимо.

– Добрый вечер, дедушка. Что нового в Порту Ванте?

– Новости обычные, – заявил старик. – Убийство, захват, погром и зло. Почему вы так хотите показать вашу великую трагедию?

– Только потому, что моя труппа может помочь утолить ваше горе, – бойко ответил Замп. Очевидно даже старейшие не могли чувствовать себя легко. – Наша драма "Насильник" может хорошенько вычистить ваши души от бесполезных эмоций.

– Легче сказать, чем сделать. Лоп Лоукюа ушел, став жертвой предательства, и часть наших душ ушла вместе с ним. Где мы найдем другого на его место; на место того, кто был известен как бич Яйлов? Прибытие вашего судна можно истолковать как хорошее предзнаменование.

– Так это и есть! – сердечно провозгласил Замп. Предзнаменование развлечения, но не больше!

– Определенно вы не собираетесь диктовать, как мы должны истолковывать предзнаменования?

– Не собираемся! Я только рискну предположить…

– Ваши предположения к делу не относятся. Вы ничего не знаете о нас и о нашей жизни.

– Я согласен со всем вами сказанным. Моя единственная цель – обеспечить ваше хорошее отношение ко мне.

Старик повернулся на каблуках и захромал прочь, единственный раз остановившись через несколько шагов и посмотрев назад через плечо.

– Я только скажу, что ваши настойчивые аргументы конечно рассердят людей горюющих менее, чем я! – Он пошел своим путем. Замп задумчиво поднялся по сходням. Он созвал труппу и сделал объявление:

– Относительно нашего представления вечером и нашего общего состояния. Жители Порта Ванта никогда не были ни легкими в общении, ни экспансивными. Попытайтесь не делать никаких фамильярностей. Отвечайте на все вопросы "да" и "нет" с подходящим уважением, предлагаю не умничать! Женщины не должны иметь в одеждах даже намека на желтый цвет. Мужчины должны содрать со своих одежд все красное. Черный – цвет стыда и унижения. Не предлагайте Вантцам ничего черного! Не смотрите на публику, чтобы они не заподозрили, что вы пристально разглядываете их. Сохраняйте выражение слабого удовольствия, но никаких притворных улыбок, которые могут быть истолкованы, как насмешки. Сразу после представления мы отчаливаем. Я сделаю так, чтобы на бояться их мести. Теперь все в костюмы. Сыграем свои роли с мастерством!

Замп пошел на корму в свою каюту и подкрепил себя стаканом вина. На юте стояла Дамсель Бланч-Астер. Замп допил вино и присоединился к ней.

– Вы слышали мои замечания? Даже будучи голым призраком вы должны проявлять такт.

Дамсель Бланч-Астер казались горько удивлена.

– Достаточно того, что я должна выставлять себя напоказ перед этими деревенщинами. Должна ли я также взывать к их лучшим чувствам?

– Если возможно, да! Ходите медленно, с отвлеченной воздушностью. Не нужно переигрывать роль. Сапмое время вам облачиться в ваш костюм.

– В свое время. Вечер не такой уж теплый.

Замп пошел снова посоветоваться с Бонко.

– Мне не надо говорить, чтоб наша аварийная система была наготове.

– Да, сэр. У помп стоят люди. Волы у капстана. Команда разместилась у домкратов.

– Очень хорошо. Будем бдительными.

Прошло пол часа. Несмотря на их беспокойство на пристани стали собираться Вантцы, и когда Замп открыл калитку. Зрители платили нестоль уж незначительную плату за вход без жалоб и дисциплинированно занимали места на палубе посреди корабля.

Замп произнес краткие приветственные речи и вечерняя программа началась. Зампа порадовали его акробаты. Никогда они не выступали с такой отточенностью. Публика, хотя довольно угрюмая, реагировала удивленным бормотанием на некоторые особенно отважные трюки. В целом Замп был доволен.

Вторая часть программы началась также гладко. Из уважения к Вантцам, Замп сократил определенные сцены и изменил другие, так что в основном "смесь" стала не более чем серией ухаживаний, исполненных в причудливых костюмах и со всех живописностью в деталях разработанной Зампом, как только он сумел выдумать. Публика казалось слегка удивлена, но с пылом наблюдала лишь за теми слабыми эротическими пассажами, которые Замп оставил нетронутыми. До сих пор никто не пожаловался или казалось не чувствовал себя неудобно, и снова Замп почувствовал, что его публика удовлетворена представлением.

Замп произнес пролог к "Насильнику" в длинном синем плаще, скрывающем его костюм. Оркестр сыграл облигато из тем музыкальной партитуры, и Замп, теперь как-то менее озабоченный, почти с предвкушением, приготовился дать первый акт. Он решил превзойти себя в этой постановке. Огромная гостиная во дворце Асмелонд была роскошная ало-пурпурно-зеленая. Костюмы короля Сандовала и его дворян были почти также великолепны.

Дворцовые интриги вначале казались несвязными. Потом тонко повели сюжет до тех пор пока король Сандовал и принц Евалсифер не были захвачены эмоциями, которые не смогли сдержать.

Замп поставил сцену дворцовой оргии скорее более терпимой, чем первоначально планировал, но публика смотрела лишь с одобрением, и когда мятежник Трантино поднялся позади трона, чтобы заколоть короля Сандовала, они зашипели в ужасе.

Второе действие происходило на равнине Гошен перед замком Гайд, где Насильник, обвиненный в соучастии в смерти своего отца, нашел убежище.

Перед замком забурлили события. Насильник сражался на трех дуэлях последовательно с наиболее яростными противниками, потом вынесли светильник лунного света* для встречи его с своей[13]13
  Большая Планета не имеет луны; однако концепция лунного света, со всеми ее романтическими ассоциациями, глубоко запечатлелась в психологии обитателей Большой Планеты. (прим. автора)


[Закрыть] возлюбленной Лилэйнай. Он спел грустную песню медленно извлекая аккорды из гитары. Возлюбленная поклялась оставаться такой же неизменной как любовь которую сказочная принцесса Азоэ питала к своему возлюбленному Вайласу. И потом Лилэйнай откачнулась в ужасе и показала на бастионы:

– Вон идет дух Азоэ! Это – предзнаменование!

Замп также потащился назад инспектировать бастионе и точно измерить качество выступления Дамсель Бланч-Астеры. Занавес из газа украдкой опустился в полутьме сделав неясным изображение для публики. Зампу, однако, преставился лучший вид, если смотреть под неудобным углом. В любом случае, он не нашел недостатков в представлении этого духа.

Дух исчез. Замп как-то механически сказал свои фразы и действие закончилось его пленением через вероломство Лилайнай.

Акт третий открыл Насильника в кандалах, повернувшегося лицом к своим обвинителям. Он бранился, но не получил никакого ответа. Он был приговорен к смерти и прикован к столбу, оставлен в одиночестве. Насильник разразился трагическим монологом, и теперь Лилайнай появилась на сцене, и они вдвоем сыграли двусмысленную сцену, которую можно было сыграть дюжиной разных способов. Пришла ли она насмехаться над ним и увеличить его горе? Балансировало ли ее сердце между любовью и виной, жестокостью и раскаяньем? Может некое злое безумие толкнуло ее ко злу? В конце Лилайнай приблизилась к Насильнику и поцеловала его в лоб, потом отошла назад и плюнула ему в лицо; смеясь, почти истерически, она убежала со сцены.

Насильник должен был умереть на восходе солнца. Небо уже окрасилось зарей. Он произнес свой финальный, мрачный монолог и посмотрел на платформу, где Бонко одетый и в маске палача, готовил топор и плаху.

Лучи солнца заскользили над горизонтом. Насильника освободили от столба. На него набросили черный плащ и черный капюшон опустила на его голову. Его провели за сценой, где заключенный, в плаще и капюшоне, был извлечен из клетки.

– Должны ли вы быть столь грубы? – спросил он. Держитесь подальше! Я расцарапал руки об эту лучину. Принесите мне бинт!

– Пустяк, пустяк, – сказал Бонко. – Так и сделают, если ты останешься жив.

Заключенный упирался и энергично двигался локтями. Кляп был вставлен между его зубов, и его вытащили на сцену, где он боролся и стонал на самый драматический лад. Четыре человека понадобилось, чтобы уложить его шею на плаху, стянули его капюшон.

Палач поднял топор. Первые лучи солнца осветили сцену.

– Бей! – закричал предатель Торафин. Палач ударил. Голова отделилась от тела, и отскакивая от платформы, покатилась по сцене прочь под пристальными взглядами зрителей. "Очень аккуратно,"– подумал Замп. Зрелище было в чем-то ущербно. Тем не менее зрители были глубоко потрясены. В самом деле они казались парализованными. Все сидели с выпученными глазами, взгляды замерли на голове. "Странно,"– подумал Замп.

Кто-то заговорил ошеломленный полу-стоном, полушепотом:

– Лоп Лоукюа.

Кто-то еще зашипел сквозь стиснутые зубы:

– Убитый в черном.

В мозгу Зампа вспыхнуло одно имя: Гарт Ашгайл.

Теперь не было времени для смущения. Замп сбросил плащ и капюшон и позвал Бонко:

– Режь швартовые! Запускай зверей! Приготовься поднять паруса! Я поговорю с публикой.

Бонко тяжело задвигался, отправившись выполнять три задачи одновременно. Замп поднялся на сцену.

– Дамы и господа, прекрасные Вантцы, вот и закончилась наша программа на этот вечер. Пожалуйста, покидайте корабль по очереди в порядке старшинства. Завтра мы представим вам удивительную и вдохновляющую программу с ловкостью и чудесами, Замп быстро уклонился. Мимо его уха пролетел топор. Зрители повскакали с мест. Раздутые от ярости лица повернулись к нему. Мужчины и женщины карабкались друг по другу неуклюже и беспорядочно, собираясь наложить руки на Аполлона Зампа.

Замп прыгнул на корму и ударил в гонг тревоги. Труппа сотни раз тренированная для таких условий, отреагировал с точностью. Матросы обрезали швартовые. Судно стало отплывать от причала. Запоры на планширах были стянуты. Перила упали назад, опустившись рядом с корпусом. Под палубой акробаты, волшебники и прислуга работали над огромными винтовыми домкратами поднимая по пол палубы, так что каждая из половинок стала наклонена к воде. Волы стали крутить капстан подсоединенный к помпе. Поток воды смел Вантцев с наклонной палубы в темную реку.

Несколько, тем не менее, забрались на переднюю палубу. Несколько схватилось с матросами на носу и выбросили матросов за борт. Другие побежали вперед, опрокинули огромный носовой фонарь и стали бросать факела вверх в паруса. Другие принесли масло и стали поливать им палубы. Огонь высоко взметнулся в ночи. Замп заорал вниз в трюм:

– Крутите домкраты в обратную сторону, опустите палубу! – но его люди, испугавшись огня полезли из трюма и присоединились к Зампу на юте.

Весь нос корабля бурлил от огня. Вантцы обезумев бегали туда-сюда вопя и вереща. Закрытый люк удержал их от атаки шканцев, и в итоге пламя вынудило их выпрыгнуть за борт.

– Вниз по реке! – проревел Замп. – Мы поплывем по течению пока сможем. Люди к помпам! К пожарным шлангам!

Но никто не посмел спуститься вниз в трюм, под горящую оснастку.

– Вниз по течению на полной скорости! – закричал Замп, взмахнув мечом Насильника вызывающе в сторону Порта Ванта. – Мы отведем наш хороший корабль как можно дальше, пока он сможет нести нас, Потом мы причалим и пусть любой, кто побеспокоит нас, поостережется!

Бонко до сих пор в костюме палача, вежливо оспорил приказ.

– Лучше мы возьмем лодки, сир! Если мы причалим, лодки могут сгореть с кораблем, и завтра Вантцы приедут схватить нас.

Замп отбросил в сторону бесполезное оружие и холодно посмотрел на ревущее пламя.

– Как такое может быть. Становитесь спускать лодки. Мы поедем на старом судне пока оно движется, потом пусть плывет своим ходом.

Бонко побежал, выкрикивая приказы и инструкции. Замп вернулся в свою каюту. Он снял костюм и надел костюм из серой саржи, шляпу рыболова и крепкие ботинки. Он повесил на пояс свою лучшую рапиру со стальным кончиком, затолкнул пару пистолетов за пояс вместе с магазинами дротиков и зарядов. Он остановился посреди каюты и огляделся вокруг, наполовину ослепленный от горя и ярости. Все что попадало ему на глаза было изысканным: сценарии, маски, сувениры, аттестаты, трофеи, его резная мебель и великолепный синий ковер; его сейф… Он пошарил у себя в сундуке и обнаружил тощую кожаную сумку в которой содержалось все его железо. Пять фунтов или около того. Что еще? Он больше ничего не мог взять, все должно было сгореть. Когда-нибудь у него будет другое судно, самое лучшее на реке. Он не хотел печальных воспоминаний, ничего что напомнило бы ему о старом "Очаровании Миральдры", кроме головы Гатра Ашгайла повешенной на пластинке с надписью, как охотничий трофей… Он почти забыл о своих драгоценностях! Он направился к примерочному столу и переложил содержимое шкатулки для драгоценностей в карман: топаз, пряжку из галенита, браслет из золота, украшенный аметистами и железными крупинками, серебряную цепь с огромным карбункулом перидота; изумрудные сережки; серебряный лист полученный на Морнунском Фестивале; сооружение из железных полосок, которое он обычно носил свисающую и позвякивающую с края своей мягкой, черной вельветовой шляпы. Все это очутилось в его кармане. Теперь не осталось времени больше ни для чего. Замп забросил на плечо кожаную сумку с железом и вернулся на шканцы.

Бонко работал эффективно. Каждая из четырех лодок была укомплектована людьми из труппы и из команды, ожидающими приказа спустить спасательные шлюпки. Как-то в стороне, поодаль и беспристрастно ожидала Дамсель Бланч-Астер с узлом собственных вещей. Впереди, бесилось и трещало пламя, освещая поверхность Ланта. Драматический и ужасный спектакль.

Появился Бонко.

– Мы должны рассесться по лодкам. Доски отваливаются от носа, а мы должны будем проплыть вперед. Мы можем пойти на дно.

– Очень хорошо, спускай лодки. Убедись, что животные освобождены. Дай им шанс плыть, спасая свои жизни.

Лодки спустили. Три полубаркаса и нечто более комфортабельное чем капитанский гиг, на который Замп посадил Дамсель Бланч-Астер. Она спустилась вниз по веревочной лестнице и Замп передал ее узел вниз Сюарту чаунту, потом передал вниз свою тяжелую кожаную сумку.

– Чаунт будь осторожен с этой сумкой. Запри ее в чулане на носу.

– Да, сир!

Замп последним оставил корабль, уже погрузившийся в воду до самых бортов. Замп перелез на гиг.

– Отчаливай!

Весла вставили в уключины. Лодки отплыли от пылающего корпуса судна. Замп пристально смотрел вниз по течению, не расположенный наблюдать как уплывает его гордое судно. Сверкающие оранжевые отблески прыгали по его плечам, высвечивали зачарованные лица тех, кто решил посмотреть назад.

В печальном замешательстве Замп смотрел то на одного, то на другого. Где чаунт? Не на гиге. Странно. Он был на полубаркасе в нескольких футах. Замп крикнул ему:

– Чаунт! Где моя сумка?

– В безопасности на борту гига. Заперта в буфете на носу.

– Очень хорошо.

Лодки обогнули изгиб реки. Замп бросил последний взгляд через плечо. Вантцы вместо того, чтобы преследовать их, остановились, грабя тонущее судно. Замп видел их темные фигуры, прыгающие с обезьяньим проворством туда-сюда перед пламенем.

Изгиб речного берега скрыл зрелище. "Очарование Миральдры" стала не более чем ослепительной звездой на фоне неба. Вскоре даже и оно исчезло.