355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джек Палмер » Эволюционная психология. Секреты поведения Homo sapiens » Текст книги (страница 25)
Эволюционная психология. Секреты поведения Homo sapiens
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 02:08

Текст книги "Эволюционная психология. Секреты поведения Homo sapiens"


Автор книги: Джек Палмер


Соавторы: Линда Палмер

Жанры:

   

Психология

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

Глава 10. Древние млекопитающие и прекрасный новый мир.

Мы ж, видящие все, что день нам видеть дал, Не можем слов найти для песен и похвал.

Уильям Шекспир. Сонет 106 (пер. Н. Гербеля)


Что за странная болезнь эта современная жизнь

С ее нездоровой спешкой, ее противоречивыми целями.

Мэтью Арнолд, Ученый-цыган


Какие здесь красивые созданья!

Как род людской хорош! Прекрасен мир

Таких людей!

Уильям Шекспир. Буря (пер. Т. Щепкиной-Куперник)

Вопросы главы

1. Почему человеческое здоровье ухудшилось с появлением сельского хозяйства?

2. Почему стрессовая реакция является адаптивной чертой, несмотря на то что она потенциально вредна для здоровья?

3. Каким образом человеческий разум и тело, сформировавшиеся в каменный век, подрывают наше психическое и физическое здоровье в современном мире?

4. Каким образом столь неадаптивное явление, как склонность к употреблению наркотиков, могло получить развитие в процессе естественного отбора?

5. Будет ли следующая фаза человеческой эволюции результатом генной инженерии?

Несмотря на трудности прослеживания наших эволюционных истоков, мы знаем намного больше о том, откуда мы пришли и что собой представляем, чем о том, куда мы движемся и во что превратимся. Морфологически, физиологически и поведенчески мы были сформированы эволюцией, чтобы на протяжении тысяч лет вести жизнь охотников-собирателей. В течение миллионов лет, предшествовавших этому периоду, наши предки существовали как социальные приматы, живя небольшими иерархически организованными группами. С появлением сельского хозяйства и цивилизации, зародившихся несколько десятков тысяч лет назад, большая часть человечества начала отказываться от образа жизни охотников-собирателей. С приходом промышленной революции несколько столетий назад темп технологических новаций стал стремительно возрастать. Сегодня мы живем в мире, совершенно не похожем на тот, который служил домом для нашего вида на протяжении подавляющей части его существования. Хотя в сущности основную ответственность за создание этого мира несем мы сами, во многих отношениях мы плохо к нему приспособлены в результате своего эволюционного наследия. Мы должны осознать этот простой факт, прежде чем ответить на еще более серьезный вызов. В прошлом наша технологическая изобретательность позволяла нам видоизменять внешний мир в соответствии с нашими целями, но теперь определенные технологические успехи подвели человечество к порогу, за которым находится нечто неизведанное. Вскоре мы сможем формировать себя, манипулируя собственными геномами. Прежде чем вступить в этот запредельный прекрасный новый мир воссоздания самих себя, нам необходимо хорошо понять, что именно мы собой представляем и откуда мы пришли.

Теория несоответствия.

Костные останки людей, живших в последний Ледниковый период (30–15 тыс. лет назад), показывают, что эти индивидуумы были в среднем выше ростом, чем наши современники (Eaton, Eaton & Konner, 1999). Они имели мощное, крепкое телосложение, превосходные зубы без признаков кариеса и даже объем их головного мозга был больше, чем средний объем мозга современного человека. Это относится к сравнению людей эпохи плейстоцена с нами, а когда мы сравниваем их с теми, кто жил до появления современной западной индустрии, различия оказываются еще большими. После того как примерно 10 тыс. лет назад зародилось сельское хозяйство, происходит заметное ухудшение физического здоровья – вывод, который можно сделать на основании костных останков. Отмечается значительное ослабление общего сложения и телесной мощи, а скелеты указывают на признаки дегенеративных заболеваний. Эти свидетельства пищевого дефицита сохраняются вплоть до относительно недавних времен. Большинству современных мужчин не удастся влезть в средневековые доспехи, а генерал времен гражданской войны в США Роберт Э. Ли, как говорят, внушительно возвышался над своими войсками, имея рост 180 см.

Переход к сельскому хозяйству был, вероятно, следствием приведшей к изменению образа жизни масштабной убыли животных, являвшихся объектом охоты, а отнюдь не результатом какого-то гениального открытия в базовом растениеводстве. Идея, что съедобные растения произрастают из собственных семян, помещенных в почву, была, вероятно, общеизвестна задолго до того, как экстенсивное сельское хозяйство стало распространенной практикой. Каким бы ни было происхождение сельскохозяйственного образа жизни, переход к нему вывел человечество на путь, идя по которому, повернуть назад было невозможно. Сельское хозяйство обеспечило производство большого количества одной или нескольких разновидностей пищевых продуктов, как правило хлебных злаков. Благодаря увеличившейся основополагающей базе калорий численность человеческих сообществ смогла резко возрасти. К сожалению, хотя количество калорий в целом увеличилась, однобокие аспекты диеты часто приводили к серьезным нарушениям питания. Даже когда недостатки пищи не вызывали болезни или аномалии, их следствием обычно становилось намного более мелкое телосложение. И только в XX веке, с достижением прогресса в развитии транспорта, производстве продуктов и их хранении (замораживании), большинство людей, живущих в нашем обществе, получили доступ к диете, столь же богатой, разнообразной и исчерпывающей в питательном отношении, как та, которая была у наших предков, живших 20 тыс. лет назад. Несмотря на нынешние успехи, мы должны предпринимать сознательные усилия, чтобы вести образ жизни, который не приводит к ослаблению здоровья. Эти проблемы со здоровьем являются прямым следствием несоответствия между нашим древним геномом и современным образом жизни.

Сегодня люди подвергаются риску из-за образа жизни и диеты. У современных жителей Запада уровень холестерина составляет в среднем 200 мг/дл (миллиграммов на децилитр), а в недавнем прошлом нормальным считался уровень в целых 300 мг/дл (Elliot, 1989). Уровни холестерина у современных охотников-собирателей составляют в среднем около 125 мг/дл, что сравнимо с уровнем, обнаруживаемом у приматов, живущих на воле (Eaten, Eaten & Konner, 1999). Охотники-собиратели получают около 20–25 % своей суммарной энергии из жиров – на уровне нижней границы современного стандарта. Потребление ими холестерина оценивается в 480 миллиграммов в день, что почти на 200 мг в день больше нормы, рекомендуемой современной медициной. Очевидно, активный образ жизни охотников-собирателей плюс пропорциональное разнообразие видов жиров в диете компенсируют вредные эффекты большого потребления холестерина. Дичь, которую употребляют в пищу охотники-собиратели, обладает намного меньшей способностью повышать уровень холестерина в сыворотке крови, чем мясо из сегодняшнего супермаркета. Мясо домашних животных, которых селективно выводили в течение многих веков ради все большего содержания жира, содержит около 20 граммов жира на 100 граммов мяса, тогда как в 100 граммах мяса диких животных, являющихся объектом охоты, около 4 граммов жира. Кроме того, у охотников-собирателей потребление пищи, содержащей высококачественные животные белки с низким содержанием жиров и потребление большого количества фруктов и овощей, контрастирует с индустриальными странами, где пища с высоким содержанием белков потребляется с малым количеством растительных продуктов, особенно фруктов, овощей и клетчатки (волокон) (рис. 10.1).

Энергетические источники охотников-собирателей:

– фрукты, овощи, орехи, мед (65 %);

– постное мясо, пернатая дичь, яйца, рыба, съедобные бобовые (35 %).

Энергетические источники современных американцев:

– хлебные злаки, молоко, молочные продукты, сахар, подсластители, рафинированные жиры, алкоголь (55 %);

– яйца, рыба, моллюски (28 %);

– фрукты, овощи, съедобные бобовые, орехи (17 %).


Рис. 10.1. Продукты, «новые» в эволюционном контексте, вытеснили/заменили значительную долю «оригинальных» продуктов, которые питали человека на протяжении 99 % его эволюции

(Источник: S. В. Eaton & L. Cordain, «Evolutionary Aspects of Diet: Log Genes, New Fuels», Evolutionary Aspects, Children's Health, Programs and Policies, Fig. 1, p. 27, 1997.)

Ряд видов рака, включая рак груди и толстой кишки, связывают с высоким уровнем потребления жиров современными жителями Запада. Канцерогенные эффекты жира еще больше усугубляются отсутствием антиоксидантов и других противоканцерогенных влияний, напрямую связываемых с фруктами и овощами. Кроме того, отсутствие в диете клетчатки как следствие потребления очищенных продуктов и масел еще больше повышает предрасположенность к раку толстой кишки и дивертикулиту. Хотя охотники-собиратели и современные западные люди получают из углеводов схожее количество калорий, их источники очень разнятся. У жителей Запада источниками большей части углеводных калорий являются очищенный сахар и мука, глицемический показатель которых очень близок к показателю чистого сахара. У охотников-собирателей источником калорий являются свежие фрукты и овощи. В результате потребление витаминов и минеральных веществ типичным охотником-собирателем намного превышает рекомендации по уровням витаминов и минеральных веществ, которые были одобрены современными диетологами.

Единственное питательное вещество, которое было редкостью во времена палеолита, а теперь имеется практически в избытке, – поваренная (натриевая) соль. Натрий абсолютно необходим для неврологического и мышечного функционирования; без него невозможно поддержание жизни. То же самое можно сказать о калии, но из этих двух питательных веществ организм активно сохраняет только натрий. Когда уровень натрия в организме понижается, кора надпочечников выделяет пептидный гормон, называемый альдостероном, который заставляет почки снова поглощать циркулирующий натрий. Хотя калий столь же необходим для жизни, в организме нет сложных физиологических механизмов для удержания калия. Он постоянно выводится с мочой. Эти различия являются продуктом нашей эволюционной истории. За исключением морских побережий, древняя среда обитания была по большей части лишена поваренной соли. Соответственно, нашему организму требуется соль, и в нем имеются механизмы для ее удержания. С другой стороны, калий обычно содержится в растительной пище, в частности во фруктах. Он всегда был настолько распространенной частью окружающей среды, что у нас отсутствуют специальные физиологические приспособления для его сохранения. Мы никогда не испытывали настоятельной потребности в таком механизме за весь период своего эволюционного прошлого. В современном мире соль повсюду, и мы, как правило, употребляем ее в намного большем количестве, чем необходимо. Одним из последствий этого избыточного потребления натрия является гипертония, или высокое кровяное давление, которым страдает почти 20 % взрослого населения США (Elliot, 1987). Гипертония может усугубить сердечно-сосудистые проблемы, вызванные диетой с высоким содержанием холестерина/жиров, намного увеличивая вероятность сердечных приступов и инсультов. Гипертония также является основной причиной почечной недостаточности.

В нашей современной жизни к негативным эффектам неправильной диеты примешивается физическая активность, точнее, ее отсутствие. У охотников-собирателей сидячий образ жизни – это возможность, лишь эпизодически доступная немногим привилегированным членам общества. В современном мире сидячий образ жизни – это не привилегия, а скорее прямое и неизбежное следствие индустриальной цивилизации. Для большинства людей он настолько обычен, что его можно избежать только с помощью сознательных усилий. У многих жителей Запада, работающих в офисах, физическая активность – это нечто, чем занимаются как второстепенной деятельностью, с тем чтобы улучшить здоровье и внешний вид, и что напрямую не связано с поиском пищи, крова и других вещей, необходимых для выживания. Даже среди нынешних поклонников физкультуры только избранное меньшинство приближается к уровням аэробной способности, которая была средней для наших предков эпохи палеолита. Одной из причин того, почему у охотников-собирателей такой низкий уровень холестерина в крови, несмотря на относительно высокое содержание этого вещества в их пище, является, как правило, высокий уровень физической активности, которую они проявляют. Сидячий образ жизни, плюс пищевой рацион, содержащий много холестерина и жиров, заметно повышает вероятность коронарной недостаточности и инсульта. Кроме того, когда организм не подвергается нагрузкам, возникающим при переносе тяжестей, кости становятся слабее и тоньше. Это состояние особенно проблемно для женщин в период после климакса, когда крайнее утончение костей приводит к остеопорозу. Предрасположенность пожилых женщин к переломам бедер является прямым следствием остеопороза. При остеопорозе, как и при сердечнососудистых заболеваниях, сидячий образ жизни взаимодействует с неправильной диетой, усиливая негативный эффект. Поскольку люди эпохи палеолита питались свежими листовыми овощами, в их пище содержалось, в среднем, намного больше кальция, чем у современных жителей Запада (Eaton, Eaton & Konner, 1999).

После того как человечество впервые ступило на путь, ведущий к сельскому хозяйству и цивилизации, постоянно росло несоответствие между нашим эволюционным геномом и миром, который нас окружает. «Альпинист», живший пять тысяч лет назад, которого нашли в замороженном состоянии в леднике в Швейцарских Альпах, может сказать нам кое-что об этом несоответствии (Dorfer, Spindler & Bahr, 1998; Loy, 1998). Скрупулезный анализ останков этого человека показывает, что он замерз в леднике, находясь в раннем среднем возрасте. Несмотря на относительную молодость, в его артериальной системе имеются признаки атеросклероза относительно поздней стадии. Мышечные ткани содержат высокий уровень ядовитого химического вещества мышьяка – вероятно, результат металлургических процедур, к которым он прибегал для изготовления медного топора, найденного рядом с его телом. В теле также имеются признаки паразитарного заражения. Высокие уровни паразитарных болезней также связаны с переходом к сельскохозяйственному образу жизни. Человеческие сообщества, скученно жившие в одном и том же районе на протяжении многих поколений, во многом способствовали распространению паразитов. «Альпинист» может сказать нам следующее: даже в относительно невинном мире 5-тысячелетней давности «более продвинутые» культурные сообщества уже вели образ жизни, который конфликтовал с их биологическим наследием. Эффекты этого несоответствия, подрывающие здоровье, еще больше усугубляются разрывом между современными стрессорами и нашими древними эволюционными механизмами преодоления стресса.

Стресс: тогда и сейчас.

На протяжении подавляющей части нашей истории стресс можно было определить в терминах прямой физической угрозы. В период плейстоцена типичными стрессорами могли быть нападения хищников, угрозы со стороны других представителей нашего вида, опасности, связанные со средой, например риск соскользнуть вниз с крутого склона утеса. В каждом случае реакция была одной и той же – генерализованная активация автономной нервной системы, называемая реакцией нападения/бегства. Ярлык «нападение/бегство» точно описывает функциональные аспекты этой общей реакции. Симпатические нервные волокна периферической нервной системы, которые опосредуют реакцию нападения/бегства, приводят в действие целый ряд органов, так чтобы они облегчали нападение или бегство. Например, частота сердцебиения увеличивается, кровеносные сосуды сжимаются, направляя больше крови к крупным мышцам тела, зрачки глаз расширяются, вбирая больше информации, а другие системы, не имеющие существенного отношения к кратковременному физическому эксцессу, становятся неактивными или блокируются, например пищеварительная, иммунная и репродуктивная системы (Carlson, 1998). Реакция нападения/бегства также связана с высвобождением гормонов стресса, таких как глюкокортикоид, кортизол и эпинефрин (адреналин). Эпинефрин усиливает эффекты симпатической нервной системы, повышая частоту сердцебиения и кровяное давление. Переносимый кровью, этот гормон направляется к тканям, которые напрямую не связаны с симпатическими волокнами. Кроме того, гормоны стресса действуют в качестве глюконеогенных агентов. Другими словами, они способствуют производству новой глюкозы (глюконеогенез), расщепляя животный крахмал, накопленный в печени и мышечных тканях, что обеспечивает быстрый источник горючего, которое мышцы и головной мозг используют в чрезвычайной ситуации. Те же гормоны стресса расщепляют накопленную жировую ткань, превращая ее в жирные кислоты, которые обеспечивают источник энергии для мышечных тканей. Кроме того, глюкокортикоиды и эпинефрин расщепляют белки мышечной ткани на образующие их аминокислоты. Эти аминокислоты могут подвергнуться дальнейшему расщеплению, становясь глюкозой, или послужить в качестве тканеобразующего материала при заживлении ран и других повреждений, которые могут быть получены во время физического эксцесса.

Для бесчисленных поколений наших предков реакция нападения/ бегства обеспечивала нужное физическое подспорье, которое было необходимо для того, чтобы выжить в чрезвычайных ситуациях. Даже в сегодняшнем мире эта активация симпатической нервной системы может иметь решающее значение для выживания. Например, женщина, задним ходом отъезжавшая на автомобиле от дома, случайно наехала на своего двухлетнего сына. Она выскочила из автомобиля, и хрупкой, весящей 55 кг женщине удалось полностью приподнять машину над малышом, что помогло ему спастись. Еще в одном случае огромный трактор опрокинулся, придавив 12-летнего сына фермера. Мужчина сумел приподнять трактор над своим ребенком, хотя при этом повредил себе спину. Автономная нервная система играет жизненно важную роль даже в ходе повседневного существования. Если бы не эта система, мы бы не могли приспосабливаться даже к незначительным изменениям среды, например во время выхода на улицу и возвращения в помещение, или адаптироваться к изменениям в рабочей нагрузке, например, когда нужно представить курсовую работу к определенному дню.

Однако несмотря на важнейшую роль, которую эта система играет в контексте современной жизни, она зачастую приводит к неадаптивным последствиям. Когда человек начинает сердиться или волноваться, попав в дорожную пробку, или приходит в ярость от действий другого водителя, симпатическая нервная и эндокринная системы вызывают древнюю реакцию нападения/бегства. Организм переполняется гормонами стресса, сердце стучит, артериальное давление подскакивает, а кровяной поток насыщается жирными кислотами, мобилизованными из жировой ткани. Когда человек сидит за рулем автомобиля, у него немного возможностей дать выход этим физиологическим реакциям. Давление может оставаться высоким в течение многих часов после события, спровоцировавшего его повышение. Жирные кислоты, которые были мобилизованы в качестве топлива в кровяной поток, не утилизируются и, соответственно, откладываются на внутреннюю поверхность артерий, образуя скопление бляшек, ведущее к атеросклерозу.

Рабочее место – еще одна современная область, где эта древняя реакция вызывает теперь неадаптивные последствия. Когда руководитель или начальник человека недоволен его работой, приводится в действие тот же механизм нападения/бегства. К сожалению, если индивидуум действительно последует физическому паттерну реагирования, согласующемуся с физиологическим паттерном его организма, его, вероятно, ждут большие неприятности. Физическое нападение на своего начальника в нашей культуре не приветствуется и почти неизбежно ведет к лишению свободы людей, выбирающих эту конкретную стратегию.

В современном мире мы часто получаем новости о стрессовых событиях по электронному оборудованию, которое обеспечивает дистанционную коммуникацию. Сильная стрессовая реакция может быть вызвана телефонным звонком от родственника, живущего на расстоянии в сотни миль, или даже сценами войны, которые мы наблюдаем по телевизору в своей квартире. Это постоянное продуцирование стрессовой реакции без подходящего физического выхода оказывает крайне вредное влияние на организм.

Несомненно, что атеросклероз – одно из последствий проявления мгновенной симпатической реакции. Согласно оценкам, около 20 % американцев предрасположены своим типом личности к риску сердечных заболеваний, обусловленному их вспыльчивостью и, как правило, циничным взглядом на человеческую природу (Donner, 1996). Эти люди составляют подмножество так называемой личности типа А, поведение которой характеризуется неистовостью, требовательностью и целеустремленностью. Требовательность сама по себе не является фактором риска, но у тех индивидуумов, у которых она сопряжена с враждебностью, есть явная связь требовательности с сердечными заболеваниями. Хроническая гневливость и фрустрация ведут к периодическому запуску стрессовой реакции, вызывая образование артериальных бляшек. Хронические всплески артериального давления и сердцебиения, переживаемые людьми, у которых уже развивается атеросклероз, могут привести к тому, что бляшка в коронарной артерии оторвется, образуя тромб, и тем самым ускоряя сердечный приступ (The Stress Connection, 1994).

Кроме повышения вероятности сердечных заболеваний, хронические стрессовые реакции ослабляют многие другие системы организма. Хронический стресс расстраивает пищеварительную систему, поскольку одна из функций симпатического возбуждения – подавлять пищеварение. Когда, с тем чтобы вернуть пищеварительную систему на уровень функционирования, активизируется парасимпатический отдел автономной нервной системы, это может привести к избыточной секреции желудочных кислот. При хроническом чрезмерном высвобождении желудочной кислоты существует вероятность образования пептических язв (язв желудка и двенадцатиперстной кишки). Определено, что одним из факторов в образовании пептических язв является вирусная инфекция, но они связаны и со стрессовой реакцией. Подавление иммунной системы, которое происходит во время симпатического возбуждения, ослабляет способность организма защищаться от инфекций. Хроническое отключение иммунной системы приводит к тому, что человек становится уязвимым к различным патогенным бактериям и вирусам. Результатом становится паттерн хронических болезней, который делает борьбу со стрессовыми событиями еще более проблематичной, запуская порочный цикл, когда стресс подрывает здоровье, делая существующие стрессоры еще более стрессовыми и труднопреодолимыми.

Влияние хронического стресса на головной мозг ухудшает ситуацию еще сильнее. В современном мире большинство наших повседневных проблем носят комплексный характер и требуют относительно большой остроты ума для своего устранения. Одна из непосредственных функций стрессовой реакции – усилить когнитивное функционирование. Это достигается за счет повышения в плазме крови уровней глюкозы, доступной для нейронов центральной нервной системы. Благодаря своим глюконеогенным свойствам, гормоны стресса мобилизуют глюкозу из накопленных запасов и направляют это топливо в мозг, повышая давление крови. Такие гормоны, как эпинефрин, вероятно, делают мембраны нейронов еще более проницаемыми для их основноготоплива – глюкозы. Все это приводит к повышению скорости и эффективности нервного функционирования. Оборотной стороной этого процесса является то, что в долговременной перспективе хроническое воздействие таких глюкокортикоидов, как кортизол, делает нейроны намного более уязвимыми к физиологическим «атакам», приводя к гибели нейронов и когнитивным нарушениям (Sapolsky, 1999).

У людей с диагнозом клинической депрессии, как правило, происходит аномально высокая секреция таких глюкокортикоидов, как кортизол (Sapolsky, 1999). Изображения мозга с высоким разрешением, полученные методом магнитных резонансов, указывают на значительное уменьшение величины гиппокампа в пределах от 12 до 15 % при сравнении с парными недепрессивными контрольными испытуемыми. Гиппокамп – это структура мозга, играющая важнейшее значение в опосредовании информации, хранимой в долговременной памяти. Можно было бы предположить, что люди, у которых гиппокамп меньше нормального, впадают в депрессию из-за нарушений когнитивного функционирования. Однако это кажется маловероятным, поскольку в вышеуказанном исследовании испытуемых подбирали попарно по уровню образования. Изучение гиппокампа у людей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), также свидетельствует о его атрофии с уменьшением в объеме от семи до восьми процентов от нормы. Имеются также данные о линейной положительной корреляции между продолжительностью участия в боевых действиях и атрофией гиппокампа, независимо от того, диагностировали у человека ПТСР или нет.

Даже в среде, окружавшей наших древних предков, хроническая активация реакции нападения/бегства, без сомнения, пагубно сказывалась на здоровье. Следует помнить, что процесс естественного отбора направлен не на получение идеальных организмов или систем. Естественный отбор направлен на сохранение физиологических и поведенческих черт, которые позволяют индивидуальным организмам прожить достаточно долго, чтобы оставить жизнеспособное потомство. Накопленные эффекты хронического стресса, как правило, не летальны для индивида, пока не минуют лучшие репродуктивные годы. Соответственно, в ходе естественного отбора предпочтение всегда будет отдаваться наличию системы стрессовой реакции, которая позволит вам преодолеть эпизодическое чрезвычайное происшествие, пусть даже в конечном счете она приведет к относительно ранней смерти.

С практической точки зрения, мы, будучи современными людьми, должны помнить, что стрессовая реакция вызывается восприятием угрозы. Воспринимается что-то как угроза или нет – следствие расчетов и фильтрации, которые идут в нашей когнитивной системе. Осознанное понимание того, что гнев и фрустрация при иррациональных действиях другого водителя причиняют вред только нам самим, – первый шаг в уходе от цепочки физиологических событий, связанных со стрессовой реакцией. Физиологи идентифицировали тип личности, который, по-видимому, относительно неподвержен вредным стрессовым реакциям. Этот тип называют «стойкой личностью»; такие люди, как правило, рассматривает стрессоры не в качестве угрозы или наказания, а скорее как вызов (Dobasa, Maddi & Kahn, 1982). Подобные люди обладают от природы позитивным взглядом на жизнь, принимая каждый стрессор как своего рода препятствие, которое надо преодолеть в игре под названием жизнь. Хотя большинство из нас, вероятно, не одарены такой природной склонностью к стойкости, желательно, чтобы мы попытались усвоить этот взгляд настолько, насколько это возможно. Поскольку подавляющее большинство стрессоров, действующих в современном мире, имеют абстрактный ментальный характер, реакция на них посредством древнего паттерна физического метаморфоза не только неадаптивна, но потенциально детальна.

Психическое здоровье.

Одним из подтверждений теории несоответствия является прогрессивное ухудшение психического здоровья за прошедший век. По-видимому, каждое последующее поколение становится все более восприимчивым к приступам тяжелой депрессии. Среди американцев, родившихся до 1905 года, только один процент имел к 75-летнему возрасту эпизод тяжелой депрессии (Meyer & Deitsch, 1996). Среди американцев, родившихся после 1955 года, шесть процентов страдали тяжелой депрессией к 30-летнему возрасту. Тот же исторический тренд отмечается в других промышленных странах, таких как Новая Зеландия, Тайвань и Ливан. Согласно современным оценкам, симптомы депрессии проявляются в течение жизни у 23,1 % населения США.

Депрессия обильно взаимодействует и с другими аспектами здоровья и благополучия. Среди людей в возрасте 45 лет и старше, в остальном отличающихся совершенным здоровьем, вероятность того, что депрессия вызовет у них сердечный приступ, на 50-100 % выше, чем среди недепрессивного контингента (Marano, 1999). Кроме того, люди, у которых случается сердечный приступ и появляются симптомы депрессии в последующие 18 месяцев, умирают в 3,5 раза чаще, чем те, кто не впадает в депрессию после сердечного приступа.

Этиология клинической депрессии очень сложна и запутана. Однако некоторые причинные паттерны самоочевидны. Как указывалось ранее, хронический стресс образует порочный цикл физиологического истощения. Те же самые области мозга, которым постоянная секреция кортизола наносит наиболее ощутимый вред, чаще всего способствуют обострению симптомов депрессии; к ним относятся кора лобной доли, миндалевидное тело и гиппокамп. У людей с хронической депрессией все эти области носят заметные следы атрофии. Очевидно, что современная среда становится все более стрессовой.

Но почему это неизбежно? По сравнению с нашими предками эпохи палеолита, жизнь, которую мы ведем, отмечена обильной пищей, удобствами и досугом. К сожалению, избыток пищи и недостаток физической нагрузки подрывают способность организма преодолевать стресс. Проблемы здоровья, связанные с нашей современной диетой и сидячим образом жизни, уже обсуждались. Однако остается вопрос: почему физически нетребовательный современный образ жизни оказывается столь стрессовым, причем уровень стрессов повышается с каждым следующим поколением?

Частично проблема заключается в следующем: по мере того как работа требует все меньше физических усилий, нам приходится выполнять ее во все большем объеме. С изобретением каждого нового устройства, «экономящего труд», общий объем ежедневного и еженедельного труда возрастает. Паттерны труда народов, занимающихся охотой и собирательством, сильно отличаются от типичной для нашего общества рабочей недели, продолжительностью 40 с лишним часов. Большинство народов, непосредственно добывающих себе продовольствие, трудятся один или два дня при одном или двух днях отдыха, обычно работая лишь несколько часов в день (Elliot, 1998). Вероятно, этот паттерн сохранялся на протяжении подавляющей части существования человечества.

Традиционные народы также демонстрируют сезонные вариации в трудовой нагрузке. Как правило, уровни активности намного выше в весенние и летние месяцы, когда пищи в избытке, а погодные условия благоприятны. Напротив, зимнее время года – это обычно пора отдыха и сохранения ресурсов. Одна из форм депрессии, называемая сезонным аффективным расстройством, вероятно, является адаптацией к этому паттерну сохранения ресурсов во время зимы. Люди, страдающие симптомами сезонного аффективного расстройства (САР), становятся очень апатичными в зимние месяцы, когда ночи длинны, а дни коротки. Кроме ощущения вялости, им свойственна сильная потребность в углеводах и тенденция запасать избыточную жировую ткань в зимние месяцы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю