Текст книги "Люди и драконы"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Если только что? – спросил Тарберт, как показалось Беку, слишком резко.

– Если только ксексиане не руководствовались какими-то скрытными побуждениями. Я понимаю, что это нелепо, потому что видел их планету и знаю, как они страдают, и все же…

– Мы в самом деле еще многого не понимаем, – признался Тарберт.

– Мне бы дышалось гораздо легче, если бы на моей шее не рассиживался нопал, – сказала Маргарет. – Если бы в действительности он докучал только моему аналогу…

Тарберт быстро подался вперед всем телом.

– Не забывайте, ваш аналог – часть вас самой. Вы не видите своей печени, но она там, где ей положено быть, и она функционирует. Вот так и ваш аналог.

– И все-таки Маргарет, возможно, права, – осторожно сказал Бек. – Что если нопалы существуют только в паракосмосе?

– Это предположение ничуть не лучше других, – недовольно ответил Тарберт. – Взять хотя бы вот эти два контраргумента: во-первых, имеется нопалон, который я могу перемещать своими собственными руками; во-вторых, налицо контроль, который нопалы осуществляют над нашими эмоциями и восприятиями.

Бек, сорвавшись с места, размашистыми шагами забегал по комнате.

– Нопалы могут оказывать свое влияние через аналогов, так что, считая, что притрагиваюсь к нопалону, я лишь хватаю пальцами воздух, то есть на самом деле это за меня делает мой аналог в паравселенной. По сути это укладывается в гипотезу Маргарет.

– В таком случае почему я не в состоянии с помощью создаваемых в моем сознании образов изрубить нопала воображаемым топором?

Беку вдруг стало до боли тревожно.

– Это мне кажется совершенно бессмысленным.

Тарберт смерил оценивающим взглядом обрывок нопалона.

– Ни массы, ни инерционности – по крайней мере, в базовой для нас Вселенной. Если мои телекинетические способности приложимы к этому материалу, то я бы имел возможность воздействовать на него. – Пленка из нопалона медленно поднялась в воздух. Бек с нескрываемым отвращением не отрывал от нее глаз, материал вызывал у него особую брезгливость: заставлял думать о смерти…

Тарберт резко повернулся в его сторону.

– Вы сейчас противодействуете мне?

Он становился совершенно невыносимым. Бек посмотрел на Маргарет и обнаружил, что та смотрит на Тарберта с ненавистью, не меньшей, чем его собственная. Вдвоем они, пожалуй, могли бы…

Бек испугался самого себя. Это нопал направляет его мысли по своему усмотрению, теперь у него не осталось ни малейшего сомнения. Но, с другой стороны, Тарберт и ксексиане – злостные враги Земли! Надо нарушить их планы, иначе все будут уничтожены. Бек неотрывно следил, как сосредоточивает свою волю Тарберт на обрывке нопалона.

– Работенка не из легких… В паравселенной этот материал, наверное, очень жесткий. Не угодно ли попробовать?

– Нет, – хрипло ответил Бек.

– Нопал досаждает? Он крайне возбужден, – произнес Тарберт.

– Что вы придрались к моему нопалу, – как бы со стороны услышал Бек свои слова. – Неужели нет других поводов для беспокойства?

Тарберт поглядел на него искоса.

– Да, весьма забавно такое слышать.

Бек перестал шагать, потер пальцами подбородок.

– Вот, вот, теперь, когда вы об этом сказали…

– Так, значит, нопал руководит вами, это он говорил за вас?

– Да нет… – Бек и сам был не очень уверен. – Но что-то на меня действительно нашло, какое-то интуитивное прозрение. Благодаря нопалу мне открылось нечто неожиданное…

– Что именно?

– Не знаю, не успел ухватить, промелькнуло и исчезло.

Тарберт, пробурчав что-то невнятное, снова сосредоточил внимание на куске нопалона, заставляя его подниматься и падать, изгибаться и вращаться в воздухе. Вдруг он неожиданно метнул ткань стрелой через комнату и мерзко расхохотался.

– Ну и досталось же нопалу от меня! – Тарберт резко повернул голову в сторону Бека, глядя в пространство над его головой.

Бек неожиданно для себя самого вскочил с места и, шатаясь из стороны в сторону, стал медленно надвигаться на Тарберта, а в голове у него звучало теперь уж такое привычное утробное: «ггер, ггер, ггер».

Тарберт попятился назад.

– Не позволяйте этой дряни командовать вами, Бек. Она охвачена ужасом, она в отчаянии.

Бек остановился.

– Если вам не удастся ее одолеть, мы потерпим поражение в битве с нопалами еще до того, как она начнется.

Бек тяжело вздохнул.

– Вы правы, – севшим голосом произнес он. – Я должен сдерживаться. Ваши манипуляции с нопалоном как-то странно повлияли на меня. Вам ни за что этого не понять.

Тарберт ухмыльнулся и снова сосредоточил внимание на куске нопалона.

– Это весьма интересный процесс. Если хорошо поработать, то я научусь мысленно сворачивать непроницаемые для нопалов оболочки из нопалона… А теперь попробую образовать две половинки мешка из нопалона. Вот ловлю между ними нопала. Прижимаю половинки друг к другу… Чувствую сопротивление. И вот тварь обмякла, перестала биться… Ощущение такое, будто раздавил орех.

Бек поморщился. Тарберт с интересом на него поглядел.

– Вы, разумеется, ничего не почувствовали?

– Непосредственно? Нет.

– Ведь все происходило не с вашим собственным нопалом, – размышляя вслух, произнес Тарберт.

– Верно, всего лишь на мгновение я ощутил какую-то боль, страх. Который час?

– Почти три часа, – ответила Маргарет и с тоской посмотрела на дверь. Она, как и Бек, чувствовала себя усталой и опустошенной.

Тарберт же, всецело поглощенный уничтожением нопалов, выглядел свежим, будто только что прекрасно выспался. «Отвратительнейшее занятие он себе нашел, – подумалось Беку. – Сейчас он был похож на мальчишку, получающего удовольствие от ловли мух». Тарберт бросил взгляд в его сторону, нахмурился, и Бек выпрямился в своем кресле, чувствуя, как снова все в нем напряглось. Он постепенно выходил из состояния безучастного неодобрения, проявляя все растущий интерес к игре, пока не обнаружил, что его сила воли мобилизована для противодействия манипуляциям Тарберта с нопалоном. Он сделал свой выбор, и враждебность, которую мужчины испытывали друг к другу, стала очевидной. Оба были крайне напряжены, а кусок нопалона метался в воздухе.

И тут Беку пришло в голову, что это вовсе не праздное состязание двух умов, а нечто большее! Постепенно первоначальная догадка переросла в убеждение, что счастье, мир, сама возможность жить дальше зависят от исхода этой борьбы. Просто удерживать нопалон в неподвижном состоянии было уже недостаточно, он должен полностью овладеть им, хлестать им по Тарберту, перерубить ту незримую нить, что их связывала. Нопалон метался из стороны в сторону под напором воли Бека, но, тем не менее неумолимо приближался к Тарберту. И вдруг случилось нечто непредвиденное и страшное: Тарберт как бы взорвался ментальной энергией, нопалон вырвался из мысленной хватки Бека и больше ему уже не подчинялся.

Игра подошла к завершению. То же самое можно было сказать и о состязании двух умов. Бек и Тарберт смущенно переглянулись, но оба были в равной степени ошеломлены.

– Что случилось? – устало спросил Бек.

– Не знаю. – Тарберт стал растирать лоб. – Что-то нашло на меня… Я почувствовал себя несокрушимым великаном. – Он невесело рассмеялся. – Ощущение было такое…

На какое-то время воцарилось молчание. Затем Бек произнес с дрожью в голосе:

– Ральф, я больше не могу доверять самому себе. Мне нужно освободиться от нопала, прежде чем он сделает что-то совершенно невероятное.

Тарберт надолго задумался.

– По всей вероятности, вы правы, – сказал он в конце концов. – Если мы и дальше будем пикироваться, то ничего не достигнем. – Он медленно выпрямился. – Ладно, денопализирую вас. Если Маргарет сможет стерпеть два воплощения дьявола вместо одного.

– Я сумею выдержать, если надо.

– Вот и не будем дальше мешкать. – Бек встал и заставил себя направиться к денопализатору. Тарберт посмотрел на Маргарет.

– Вам бы лучше выйти.

Она отрицательно мотнула головой.

– Позвольте мне остаться.

Тарберт пожал плечами, а Бек был настолько взволнован, что не стал настаивать. С каждым шагом к денопализатору неистовство нопала возрастало, перед глазами Бека поплыли огненные круги, затем гулким набатом в голове загремело: «ггер, ггер, ггер».

Бек остановился, чтобы отдышаться. Цветные узоры перед глазами начали принимать причудливые очертания. О если бы он мог разобраться…

Тарберт, наблюдая за ним, нахмурился:

– Что-то стряслось?

– Нопал пытается показать мне что-то или дать возможность что-то разглядеть… У меня все смешалось… – Он прикрыл веки, пытаясь успокоить беспорядочное движение темных бесформенных пятен, золотистых колец, мотков синей и зеленой пряжи.

Откуда-то донесся раздраженный голос Тарберта:

– Давайте, Пол, смелее! Давайте разделаемся с этим.

– Погодите, – попросил Бек. – Я сейчас приноровлюсь… Весь фокус в том, чтобы научиться видеть с помощью мысленного зрения – глазами своего разума. Глазами своего аналога в паравселенной. Тогда становится видно…

Голос Бека звучал все тише, пока не угас, перейдя в размеренное дыхание. Пляска пятен прекратилась, и его мысленному взору представилась упорядоченная картина. Перед ним развернулась совершенно необычная панорама из налагающихся друг на друга черных и золотых пейзажей, и, как картина в стереоскопе, она было отчетливой и двоящейся, привычной и фантастической. Он увидел звезды и космическое пространство, черные горы, зеленые и синие сполохи, бесцветное дно какого-то моря, движущиеся молекулы, переплетение нервных волокон. Он увидел нопалов, здесь их вещественная основа проявлялась гораздо отчетливее, здесь они не были созданиями из эфирной пены, как казалось ему раньше. Но здесь, в паракосмосе, они были явлением несущественным, вторичным в сравнении с чем-то поистине огромным и бесформенным, занимающим добрую половину обозримого космоса, они плавали, наполовину невидимые, как золотистые ядра, подобно луне за облаками. Из темной бесформенной массы, затмевающей нопалов, произрастало неисчислимое количество длинных и тонких ресничек, которые, струясь и колеблясь, протягивались во все уголки этого замысловатого мира. На кончиках ресничек Бек различил какие-то предметы, свободно болтающиеся, как куклы на шнурках, как повешенные на виселице. Тончайшие волоконца проникали во все, самые отдаленные места. Одно из них шло внутрь заводского корпуса «Электродин Инжиниринг», где крепилось к голове Тарберта с помощью чувствительного пальца, как резиновая присоска. Вдоль этой нити гроздями теснились нопалы, которые, казалось, пытались перегрызть эту нить. Бек понял, что, если им это удастся, щупальце отодвинется, оставив череп открытым. Непосредственно над своей головой он увидел такой же предмет, заканчивающийся пустым колпачком-присоской. Бек проследил взглядом начало волоконца и увидел место, откуда оно исходило, – место, которое было столь же отдаленным, как край Вселенной, и столь же близким, как стена. Вот здесь-то он и увидел сердце ггера. Стекловидное желтое ядро изучающе разглядывало его с такой алчной, такой решительной и коварной злобой, что Бек стал что-то лепетать и запинаться.

– Тебе нехорошо, Пол? – услышал он встревоженный голос Маргарет.

Ее он тоже видел. Да, ошибиться он не мог, это была она, хотя черты ее были размытыми, колеблющимися. Вот он видит уже очень многих. При желании Бек мог бы даже поговорить с каждым из них, но они были так близко и одновременно так далеко…

– С тобой ничего не случилось? – спросил зрительный образ Маргарет, не издав ни звука.

Бек открыл глаза.

– Все нормально, – поспешил успокоить Маргарет Пол.

Видение длилось лишь секунду-две. Бек взглянул на Тарберта, и их глаза встретились. Вот оно что: ггер осуществлял контроль над Тарбертом, ггер осуществлял контроль над ксексианами. Он осуществлял контроль и над Беком, пока нопал не перегрыз щупальце. Нопалы – маленькие надоедливые паразиты – в борьбе за существование раз за разом одолевали своего грозного противника!

– Начнем, пожалуй, – предложил Тарберт, посмотрев на Бека приторно ласково, и от этого взгляда у Бека прошел мороз по коже – ггер как бы наставлял исполнителя своей воли. Глаза его, как показалось Беку, источали едва уловимый золотистый блеск.

Бек встал и направился к Тарберту, ему хотелось сохранить объективность, но он лишь испытывал ненависть и страх.

– Ральф, – произнес он как можно спокойнее, – нам придется еще здорово попотеть. Я знаю, что такое ггер. Он управляет вашими эмоциями точно так же, как нопал – моими.

Тарберт покачал головой и осклабился.

– Вашими устами говорит нопал.

– А вами управляет ггер.

– Я в это не верю. – Тарберт и сам всей душой стремился быть как можно объективнее. – Пол, вы недооцениваете коварства нопалов!

Бек невесело рассмеялся.

– Мне это напоминает спор между христианством и мусульманством: каждый считает своего соперника заблудшим язычником. Ни один из нас не переубедит другого. Что же делать?

– По-моему, нужно срочно денопализировать вас.

– Ради пользы ггера?

– Что вы предлагаете?

– Сам не знаю. Нужно во всем разобраться.

– Давайте посмотрим, к какому же общему знаменателю мы сможем прийти, каким бы он малым не оказался, – предложил Тарберт. – Насколько я понимаю, нашей главной задачей является денопализация Земли.

Бек отрицательно покачал головой.

– Наш первейший долг…

– Вот что!

Тарберт не стал мешкать. Кусок нопалона рванулся, изогнулся, накрыл голову Бека. Высокие иглы султана встопорщились, как парус, затем обмякли. Голову Бека ощутимо сдавило, он почувствовал, что ему стало нечем дышать, и сделал попытку отодрать ненавистную материю от головы, но у Тарберта было преимущество в стремительности нападения. Нопал вдруг затрепетал, затем раскрошился, как яичная скорлупа. Встряска, которую при этом испытал Бек, была так велика, что он чуть не потерял сознание. Сноп ярко-синих молний резанул по глазам, рассыпался мириадами огненных искр, но уже через мгновение исчезла сила, сдавливающая голову, потухли угольки в глазах. Несмотря на всю ярость, которую в нем вызвало вероломство Тарберта, несмотря на боль, Бек сразу почувствовал невыразимое облегчение, как будто после удушья его легкие снова наполнились воздухом.

Однако сейчас не время заниматься самоанализом – нопал уничтожен, но что теперь делать с ггером? Бек сконцентрировал свое мысленное зрение. Повсюду кишели нопалы, возбужденно раздувая плюмажи, а щупальце ггера зависло у него над головой. Почему же оно мешкает? Но вот оно стало медленно опускаться… Бек пригнул голову, схватил клочья, оставшиеся от уничтоженного нопала и натянул их себе на голову. Присоска снова опустилась, ощупывая пространство вокруг себя. Бек еще раз увернулся, поправив защитную оболочку вокруг черепа. Маргарет и Тарберт в изумлении наблюдали за его действиями. Нопал по соседству задергался и взволнованно затрепетал. Где-то угрожающе маячил ггер – как огромная гора, закрывая ночное небо.

Бек пришел в бешенство: он был свободен – так почему же теперь надо подчиняться ггеру?! Он схватил обрывок нопалона, мысленно вложил его в руку своего аналога и стал хлестать по присоске, по щупальцу. Щупальце подалось назад, как губа рычащего пса, качнулась несколько раз и раздосадованная убралась.

Бек разразился хохотом.

– Что не нравится? А ведь я только начал!

– Пол, – вскричала Маргарет, – Пол!!!

– Минутку, – ответил Бек, не переставая хлестать по щупальцу.

Вдруг он почувствовал, что ему мешают. Оказалось, что рядом стоит Тарберт, вцепившись в кусок нопалона, зажатый в руке Бека, и не давая тем самым отгонять чудовищную присоску. Бек потянул нопалон на себя, но безрезультатно. Стоп… Тарберт ли это?

Бек прищурился. Тарберт сидел, развалясь в кресле и полуприкрыв глаза… Два Тарберта? Нет, один из них, естественно, аналог, повинующийся сознанию Тарберта. Но каким образом аналогу удалось отделиться от оригинала? Или он самостоятельное существо? А может быть, это разобщение – результат искажения восприятий в паракосмосе? Бек пристально всмотрелся в осунувшееся лицо друга.

– Ральф, вы меня слышите?

Тарберт пошевелился.

– Да, слышу.

– Вы верите, что я вам рассказал о ггере?

Ответ он услышал не сразу.

– Да, верю. Только вот что-то – сам не пойму что – владеет мной.

– Я мог бы справиться с ггером, но вы мне помешали.

– И что тогда? Снова нопал? Или хуже?

– Ггер.

Тарберт закрыл глаза.

– Я не могу ничего обещать, но попытаюсь.

Бек снова заглянул в паракосмос. Где-то вдалеке – а может и совсем рядом – в огромном глазном яблоке ггера мелькнула тревога. Бек взял кусок нопалона, попытался сделать из него нечто похожее на дубину, но в руках аналога нопалон был жестким и непокорным материалом. Только после невероятных усилий Беку удалось соорудить довольно корявую дубину, и с этим оружием он попытался противостоять огромной черной массе. Чтобы напасть, надо было перекрыть огромное пространство, разделяющее их. Бек прищурился. В самом ли деле так далеко? И так ли огромен ггер? Перспектива стала иной, и ггер неожиданно стал просматриваться как бы зависшим в воздухе всего метрах в тридцати от Бека. А может, и того меньше – метрах в трех… Бек даже отпрянул в изумлении, но тут же замахнулся дубиной и ударил по черной бесформенной массе, которая сразу опала, как пена. Однако ггер никак не прореагировал, и это безразличие было куда более оскорбительным, чем враждебность. Бек с ненавистью взглянул на чудовище. Из черных глубин всплыл на поверхность огромный глаз, и Бек увидел, как в нем серебристым блеском отсвечивались мириады тянувшихся через пространство капилляров. Бек нашел волоконце, присосавшееся к голове Тарберта, протянул к нему руку, обхватил пальцами и изо всех сил дернул. Щупальце явно не собиралось отделяться от головы ученого, но в конце концов не выдержало, и присоска, судорожно извиваясь, отскочила. Значит это существо уязвимо! Теперь к ничем не защищенной голове Тарберта устремилось целое полчище нопалов, но Бек преградил им путь обрывком нопалона, которым тут же обернул голову Тарберта. Нопал разочарованно отпрянул выпучив глаза. Да и ггер не благодушествовал: его золотой глаз полностью выкатился на поверхность массы и теперь разъяренно барахтался.

Внимание Бека переключилось на Маргарет. Ее нопал с нескрываемой злобой глядел на него, сознавая грозившую ему опасность. Тарберт поднял руку, чтобы предостеречь Бека от поспешных действий.

– Лучше подождать – нам может кто-нибудь понадобится в качестве прикрытия. Ведь она все еще читуми.

Маргарет облегченно вздохнула, и ее нопал успокоился. Бек сел в кресло и налил себе чашку кофе. Сейчас его больше всего интересовал Тарберт, который смотрел отрешенным взглядом куда-то вдаль.

– Вы его видите?

– Да. Значит вот он каков, этот ггер.

– А кто это? – встрепенувшись, спросила Маргарет.

Бек описал ей чудовище и то загадочное окружение, в котором он обитает.

– Нопалы – враги ггера. Они обладают зачаточным разумом, а вот у ггера обнаруживается то, что я бы назвал мудростью зла. Нопалы более активны, у них, похоже, месяц уходит, чтобы перегрызть волоконце и отбросить присоску ггера. Я попытался его убить, но безуспешно: он очень стоек к воздействиям – по-видимому, из-за огромного количества энергии, к которой имеет доступ.

Маргарет, потягивая кофе, критически смотрела на Бека.

– Я считала, что освободиться от нопала можно только с помощью этой машины. А вот теперь…

– Теперь, когда у меня нет нопала, ты снова ненавидишь меня.

– Несильно, – сказала Маргарет. – Я в состоянии обуздать свои эмоции. Но как тебе удалось…

– Ксексиане были со мной откровенны. Они сказали, что нопала нельзя оторвать от мозга. Это им внушил ггер. А вот Тарберт оказался слишком проворным даже для ггера.

– Чистая случайность, – скромно произнес Тарберт.

– Почему ксексианам ничего не известно о ггере? – спросила Маргарет. – Почему нопалы не позволили им увидеть его или не показали, как они это сделали для вас?

– Не знаю. Возможно ксексиане невосприимчивы к оптическим раздражителям, так как у них отсутствует зрение в том смысле, в каком понимаем его мы. Они образуют трехмерные модели у себя в мозгу, которые обследуют с помощью тактильных нервных окончаний. Нопалы, не забывайте, – эфирные создания и не в состоянии манипулировать тяжеловесными ментальными процессами ксексиан. Ггер допустил ошибку, послав ксексиан для денопализации Земли. Он не учел нашей восприимчивости к видениям, галлюцинациям, поэтому нам и повезло, по крайней мере, временно. В первом раунде преимущества не добились ни ггер, ни нопалы. Они только привели нас в состояние боевой готовности.

– Вот-вот начнется второй раунд, – заметил Тарберт. – Троих людей убить не трудно.

Бек поднялся.

– Если бы нас было больше… – Он скосил глаза на денопализатор. – По крайней мере, можно оставить без внимания эту зверскую машину.

Маргарет в тревоге посмотрела на дверь.

– Нам бы лучше куда-нибудь уйти, где ксексиане нас не найдут.

– Я не прочь затаиться, – согласился Бек. – Вопрос только – где? От ггера нигде не спрятаться.

Тарберт снова устремил взгляд куда-то вдаль.

– Довольно жуткое создание, – произнес он.

– И что оно нам может сделать? – дрожащим голосом спросила Маргарет.

– Он не может причинить особого вреда из паракосмоса, – ответил Бек. – Какой бы он ни был, воздействие его чисто мысленное.

– Размеров он прямо ужасающих, – сказал Тарберт.

– Дело не в размерах, они относительны. Дело в том, сколько энергии он сможет на нас обрушить.

Маргарет вдруг заерзала на кресле, подняв руку.

– Чш…

Бек и Тарберт удивленно посмотрели на нее и прислушались, но ничего не услышали.

– Что ты там обнаружила? – спросил Бек.

– Ничего, но мне вдруг стало как-то непривычно холодно… По-моему, возвращаются ксексиане.

Ни Бек, ни Тарберт не усомнились в достоверности ее ощущений ни на секунду.

– Давайте выйдем через черный ход, – предложил Бек. – Вряд ли от них можно ожидать чего-нибудь хорошего.

– По правде говоря, я думаю, они придут сюда, чтобы нас убить, – сказал Тарберт. – Пойду выгляну наружу, – прошептал он. – Они могут подкарауливать нас у выхода.

Тарберт растворился в темноте, Бек приложил глаза к щелке. Входная дверь в конце мастерской медленно приоткрылась. Бек увидел еще какое-то движение, затем все помещение озарила беззвучная фиолетовая вспышка.

Бек, шатаясь, отпрянул от окна. Фиолетовые языки последовали за ним.

Маргарет схватила его под руки, не давая упасть.

– Пол! Что с тобой?

– Я ничего не вижу, – еле слышно прошептал Бек, растирая лоб, – а в остальном все в порядке.

Он решил прибегнуть к зрению своего аналога. Понемногу сцена начала проясняться: стали видны здание, заслон из кипарисов, зловещие очертания четырех ксексиан. Двое из них стояли в конторе, один караулил снаружи проходной, еще один кружил у входа на склад. От каждого тянулось щупальце к ггеру. Тарберт стоял у двери, что вела со склада наружу. Если бы он открыл ее, то напоролся бы на ксексианина.

– Ральф! – прошипел Бек.

– Я его вижу, – услышал он голос Тарберта. – Я закрыл дверь на засов.

Со стороны двери донесся негромкий звук – кто-то пробовал открыть ее снаружи. Пульс Бека грохотал, как отбойный молоток.

– Может, они уйдут, – прошептала Маргарет.

– Вряд ли, – произнес Бек.

– Но ведь они…

– Они убьют нас, если мы не помешаем им сделать это с нами.

– А как мы можем им помешать?

– Нарушить их связь с ггером. Это может заставить их отказаться от первоначального решения.

Скрипнула дверь.

– Они знают, что мы здесь, – прошептал Бек и снова устремил взгляд в пустоту, принуждая себя смотреть глазами своего аналога.

В мастерскую вошли двое ксексиан. Один из них, Птиду Эпиптикс, сразу же направился к двери, ведущей на склад. Пристально всматриваясь в паракосмос, Бек отыскал нить, связывающую Эпиптикса с ггером. Выставив вперед руку аналога, он схватился за нить и резко дернул. На этот раз борьба была более ожесточенной. Ггеру удалось уплотнить свое волоконце, заставить его вибрировать, в результате чего Бек ощутил приступ страшной боли, но нить не отпускал и дергал все сильнее. Птиду Эпиптикс, хватаясь руками за голову, в бешенстве изрыгал потоки проклятий. Нить оборвалась, щупальце соскочило, однако на увенчанную гребнем голову ксексианина, тотчас же шлепнулся нопал, самодовольно растопырив плюмаж, а Эпиптикс только горько застонал в отвращении.

Громко задребезжала наружная дверь склада. Бек отвернулся и увидел Тарберта, с силой выкручивающего другую нить. Она оборвалась – и еще один ксексианин потерял связь с ггером.

Бек снова прильнул к щелке двери. Эпиптикс застыл неподвижно, будто пораженный молнией. В мастерскую вошли двое ксексиан, в недоумении остановились. Бек вытянул руки своего аналога и оборвал одно щупальце, Тарберт другое. Теперь все ксексиане застыли как вкопанные. Нопалы немедленно опустились им на головы.

У Бека в голове все перепуталось. Ксексиане не повинуются больше ггеру, но теперь они читуми, а он таупту, значит, желания убить не убавилось.

Маргарет потянула Бека за рукав.

– Выпусти меня отсюда.

– Нет, мы не должны им доверять.

– Они ничего плохого мне не сделают. Я чувствую. – Не дожидаясь ответа, Маргарет вышла вперед.

– Почему вы хотели убить нас?

– Потому что вы не выполнили наших наставлений, – проскрежетал переводчик на груди у Эпиптикса.

– Неправда! Вы дали нам неделю на приготовление, а прошло всего лишь несколько часов.

Птиду Эпиптикс в явном замешательстве повернулся к двери.

– Мы уходим.

– Вы все еще намерены нас уничтожить?

– Я стал читуми. Мы теперь все читуми. Нам нужно подвергнуться очищению.

Бек, покинув свое убежище, прошел в мастерскую. Примостившийся на голове Птиду Эпиптикса нопал рассерженно вздыбил плюмаж. Эпиптикс вздернул руку вверх, но Бек оказался быстрее. Держа в руке кусок нопалона, он накрыл им голову ксексианина. Нопал хрустнул в пальцах Бека и скатился с увенчанной гребнем серой головы. Эпиптикса затрясло от боли, пошатываясь, как пьяный, он воззрился на Бека.

– Вы больше не читуми, – пояснил Бек. – И больше уже не подвластны ггеру.

– Ггеру? – повторил механический голос переводчика. – Мне не понятно, что такое ггер.

– Всмотритесь в другой мир, мир мысли, – и вы увидите ггера, – сказал Бек.

Птиду непонимающе уставился на Бека. Когда тот рассказал ему обо всем, ксексианин прикрыл глаза чешуйчатыми перепонками, заменяющими ему веки.

– Ощущаю какие-то странные контуры. В них не чувствуется вещественной основы. Только какая-то податливость…

На какое-то время в мастерской воцарилась тишина. Ее нарушил вошедший Тарберт.

Нагрудные пластины ксексианина вдруг задребезжали, как будто на них посыпался град. В пульте-переводчике что-то забулькало, заклокотало – в его словаре очевидно не хватало нужных понятий.

Затем все-таки голос зазвучал снова.

– Вижу ггера. Вижу нопала. Они живут в пространстве, которое мой мозг не может смоделировать… Что они из себя представляют?

Бек устало плюхнулся в кресло, налил себе кофе, оставив пустым кофейник, и, вздохнув поглубже, принялся обсуждать с ксексианином то немногое, что знал о паракосмосе, включая и чисто умозрительные заключения – свои и Тарберта.

– Ггер для таупту то же, что нопалы для читуми. Сто двадцать лет тому назад ггеру удалось удалить нопала с одного из ксексиан…

– Ставшего первым таупту?

– Ставшего первым таупту на Айксексе. Ггер и дал ему первый образец нопалона – откуда ему еще взяться? Таупту ггер уготовил роль воинов, которые, сражаясь за торжество его дела, крестовым походом должны пройтись по планетам Галактики.

– Именно ггер послал вас сюда, на Землю, чтобы изгнать нопалов и сделать беззащитными мозг землян. Со временем все нопалы должны были быть уничтожены, ггер стал бы владыкой паракосмоса.

– Я должен вернуться на Айксекс, – сказал Птиду Эпиптикс. Даже механическому голосу переводчика не удалось скрыть, как сильно он пал духом.

Бек невесело рассмеялся.

– Вас схватят и возьмут под стражу, как только вы там появитесь.

– На моей голове шестизубый шлем. Я – повелитель космоса, – гордо произнес Эпиптикс.

– Для ггера это не имеет никакого значения.

– Значит, война разгорится с новой силой? Мы снова разделимся на таупту и читуми… – голос его задрожал.

Бек пожал плечами.

– Куда более вероятно, что или нопалы, или ггер уничтожат вас до того, как вы начнете такую войну.

– Тогда давайте убьем их первыми.

Бек издал язвительный смешок:

– Очень хотел бы знать – как!

Ральф уже приготовился было что-то сказать, но снова погрузился в состояние отрешенности.

– Ральф, что вы там видите?

– Ггера. Похоже, он очень возбудился.

Бек перенесся в паракосмос. Ггер дрожа и дергаясь из стороны в сторону, висел в воздухе на фоне неба-аналога, в окружении огромных пляшущих звезд. Центральное глазное яблоко выкатилось наружу. Бек завороженно всматривался в паракосмос, ему даже показалось, что где-то на заднем плане виднеется необычный пейзаж.

– Все, что есть во Вселенной, имеет аналог в паракосмосе и наоборот: все, что есть в паракосмосе, имеет свою копию в базовой Вселенной, – размышлял вслух Тарберт. – Какой предмет или существо в нашей Вселенной представляет собой оригинал, копией которого является ггер?

Тарберт продолжал рассуждать. Бек, встрепенувшись, внимательно слушал.

– Если б нам удалось отыскать оригинал ггера…

– Вот именно.

– Если это окажется верным в отношении ггера, то будет справедливым и в отношении нопалов, – забыв про усталость, закричал Бек.

– Да.

– Денопализируйте моих спутников, – вдруг вмешался в разговор Птиду Эпиптикс. – Мне хотелось бы увидеть вашу методику.

Даже в самой приятнейшей обстановке от ксексиан исходило не больше душевного тепла, чем от ящериц, подумалось Беку. Не произнося ни слова, он схватил кусок нопалона и одного за другим искрошил трех нопалов, покрыв пудрой из их субстанции увенчанные гребнем черепа ксексиан, затем без всякого предупреждения проделал то же самое и с Маргарет. Та удивленно вскрикнула и рухнула в кресло.

Эпиптикс не обратил на нее никакого внимания.

– Эти люди ограждены от дальнейших неприятностей?

– По-моему, да. Ни нопалы, ни ггер не могут проникнуть сквозь эту оболочку.

Птиду снова замер, очевидно, всматриваясь в паракосмос. Через некоторое время скрежет грудных пластин дал знать, что он раздосадован.

– Мне не дано увидеть ггера достаточно четко. Вам он хорошо виден?

– Да, – ответил Бек. – Когда я концентрирую свою волю в желании его увидеть.

– И вы можете определить направление, откуда он вам видится?

Бек показал вверх и чуть в сторону.

Птиду повернулся к Тарберту:

– Вы согласны с этим?

Тарберт кивнул.

– Я тоже вижу его в этом направлении.

Снова заскрежетали пластины на груди ксексианина.

– Ваша система восприятия в корне отличается от моей. Мне кажется, что он… – Здесь переводчик сбился на нечленораздельный лепет. – Просматривается со всех направлений. – Помолчав немного, Птиду добавил: – Ггер обрек мой народа на тягчайшие испытания.