Текст книги "Собиратель костей"

Автор книги: Джеффри Дивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава шестая

Обыкновенный болт…

Классическое правило исследования вещественных доказательств: в первую очередь анализируй самые необычные предметы.

Том вертел в разные стороны целлофановый пакет, а Райм изучал находящийся в нем болт, наполовину ржавый, со сбитыми фасками и изношенной резьбой.

– Ты уверен насчет отпечатков пальцев? Использовался ли тонкодисперсный реактив, применяемый для этой цели?

– Да, – подтвердил Мел Купер.

– Том, – сердился Райм, – убери у меня со лба волосы и зачеши их назад. Я еще утром просил тебя это сделать.

Помощник вздохнул и принялся укладывать непослушные черные пряди.

– Осторожнее! – предупредил он, когда Райм недовольно дернул головой, отчего расческа еще глубже завязла в волосах.

Амелия Сакс, насупившись, сидела в углу. Ноги она убрала под стул, и сейчас их ступни занимали положение, словно у бегуна на старте. Казалось, что женщина с нетерпением ожидает возможности сорваться с места.

Внимание Райма вновь переключилось на болт. Когда Линкольн еще работал в полицейском управлении, он принялся составлять обширную базу данных, включающих в себя всевозможные характеристики оружия, пуль, волокон ткани, отпечатков протекторов шин, следов моторного масла, обуви, различных инструментов и тому подобное. Он потратил сотни часов, систематизируя эти данные, присваивая им номера и индексы.

Но, несмотря на свой титанический труд, он так и не добрался до каталогизации скобяных изделий. Теперь он злился на себя за то, что не успел это сделать, но еще больше его сердил Вине Перетти, который так и не удосужился продолжить его работу.

– Нам потребуется дозвониться до каждого изготовителя и продавца подобных болтов в северо-восточном районе города. Нет, во всей стране. Надо выяснить, кто их делает и кому продает. Перешлите факсом описание и чертеж этого болта нашим диспетчерам. Пусть начинают работу.

– Послушайте, таких изготовителей, а, тем более, магазинов, могут быть миллионы! В каждом крупном универмаге обязательно должен быть отдел, где торгуют болтами.

– Не думаю, – задумчиво произнес Райм. – В таком случае он не стал бы оставлять нам эту вещицу. Здесь что-то не так. Могу поспорить, что наш болт – особенный, и их выпускают весьма ограниченное количество.

Селитто набрал номер и через минуту доложил Райму:

– Нам выделили четырех диспетчеров. Теперь вопрос: где нам взять список фирм-производителей этих железок?

– Пошлите патрульного на 42-ю улицу, – распорядился Линкольн. – Там в публичной библиотеке есть каталоги, но пока он их не раздобыл, пусть диспетчеры начинают обзванивать тех, кто занесен в Желтые страницы.

Селитто повторил приказ в телефонную трубку. Райм с беспокойством посмотрел на часы. Половина второго.

– Теперь перейдем к асбесту.

На долю секунды это слово будто зависло у него в мозгу, вызывая смутные воспоминания и ассоциации. Что же такого знакомого в этом слове? Линкольну показалось, что ему совсем недавно попадалось упоминание именно об асбесте. Но где? К тому же в последнее время он перестал доверять своим ощущениям. Тем более, он уже не мог точно сказать, как давно это было. Когда приходится лежать день за днем, месяц за месяцем без движения, время замедляет свой бег. Может быть, это проклятое слово «асбест» попадалось ему в литературе и два года назад.

– Что нам известно об асбесте? – вслух рассуждал Райм. Ему никто не ответил, да он этого и не ждал, так как знал ответ сам. Асбест представлял собой набор сложных силикатов, негорючих, так как, подобно стеклу, они уже подверглись полному окислению. Часто его применяют как наполнитель для изготовления строительных конструкций.

Когда-то, при расследовании убийства полицейского тем самым Даном Шепердом, работая вместе с судебными антропологами и одонтологами, Райму пришлось трудиться в облицованном асбоцементными плитами помещении. Он до сих пор вспоминал привкус пыли, проникавший в легкие невзирая на защитную маску. Тогда труп копа был ими найден в генераторной, куда его сбросил убийца, на станции метро «Сити Холл». Именно в тот момент, когда Райм расстегивал на груди полицейского рубашку, послышался треск, и на него рухнула та самая проклятая балка. Маска не дала ему задохнуться от поднявшихся облаков пыли и строительного мусора.

– Может быть, подозреваемый прячет жертву на каком-нибудь строительном объекте? Там, где сейчас идет уборка, – предположил Селитто.

– Может быть, – согласился Райм.

Селитто обратился к своему молодому помощнику:

– Джерри, позвони в Управление по охране окружающей среды и выясни, где сейчас завершаются строительные работы и вывозится мусор.

– Боу, у тебя есть команды, готовые к работе? – поинтересовался Райм.

– Одна готова приступить прямо сейчас, – подтвердил Хауманн. – Хотя, надо сказать, половина сил сейчас привлечена в связи с работой конференции. Отдел безопасности ООН и Секретная службы вроде как одолжили у нас сотрудников.

– Я получил кое-какую информацию от экологов, – поманил Бэнкс Хауманна, и они отошли в сторонку. Они отодвинули несколько стопок книг, и Хауманн развернул на освободившемся месте тактическую карту города. С одной из книг что-то свалилось прямо на нее.

– О Господи! – от неожиданности подпрыгнул Бэнкс. Райм со своего ложа не мог видеть, что у них упало. После секундного замешательства Хауманн нагнулся и, подняв с пола фрагмент позвоночника, снова водрузил его на книги.

Райм почувствовал, как на него устремились взгляды всех присутствующих в комнате, однако не стал распространяться по поводу находки. Хауманн склонился над картой, а Бэнкс принялся сообщать ему все, что узнал по телефону о строительных участках, где в данный момент могла производиться уборка мусора. Боу отмечал места фломастером. Выяснилось, что таких участков в городе было великое множество, и все они находились в самых разных районах. Пока что картина вырисовывалась не слишком вдохновляющая.

– Надо сузить места поиска, – предложил Райм. – Давайте посмотрим, что у нас с песком. Купер, что лично ты о нем думаешь?

Селитто передал Боу пакет, и тот высыпал его содержимое на эмалированный поднос. Поблескивающий порошок оставил в воздухе небольшое облачко пыли. В самом центре кучки оказался и маленький камешек.

У Линкольна Райма перехватило горло. Но не оттого, что он увидел: Линкольн пока что еще даже не смотрел на песок. Порыв схватить ручку, зародившийся в мозгу, отозвался болезненным импульсом, замершим на половине пути, так и не дойдя до бесполезных, бесчувственных пальцев. Давно он уже не испытывал ничего подобного. Он еле сдержался, чтобы не расплакаться от обиды, как ребенок. И только вид пузырька с секоналом да пластикового пакета, оставленных доктором Бергером, немного успокоил его. Они, как ангелы-спасители, витали в комнате, не давая ее хозяину до конца расслабиться.

Он прокашлялся:

– Отпечатки!

– Что? – переспросил Купер.

– На этом камне должны быть отпечатки пальцев. Селитто вопросительно посмотрел на Линкольна.

– Камень попал сюда случайно. Он не относится к песку, – начинал сердиться Райм. – Котлеты отдельно, и мухи тоже отдельно. Мне важно знать, что тут делает этот камешек. Проверь-ка его на предмет отпечатков.

Используя щипцы с фарфоровыми наконечниками, Купер осторожно вынул из песка камень, и внимательно оглядел его со всех сторон. Затем надел очки и направил на камень луч фонаря.

– Ничего? – нетерпеливо поинтересовался Райм. Существует методика, называемая «показания вакуумного металла»: она является очень важной для выявления скрытых отпечатков пальцев на непористых поверхностях. При этом в вакуумной камере, куда кладется анализируемый предмет, начинается испарение золота или цинка, и тончайший слой металла покрывает скрытые отпечатки. При этом пальцевой узор становится виден во всем своем великолепии – с бугорками и завитками.

Но именно этого приспособления у Купера с собой сейчас не оказалось.

– Так что у тебя вообще есть? – недовольно спросил Райм. – Черный седан, стабилизированный физический проявитель, йод, черный амидо, магнитный порошок… Да мало ли чего!

Кроме этого, он захватил с собой нингидрин для поиска отпечатков на пористой поверхности и супер-клей для гладких поверхностей. Райм сразу вспомнил о тех открытиях в криминалистике, которые потрясли эту науку всего несколько лет назад. Технический служащий в лаборатории американских вооруженных сил, расположенных в Японии, использовал супер-клей, чтобы починить сломанный фотоаппарат. Каково же было его изумление, когда из-за воздействия паров клеящего вещества на камере проявились скрытые отпечатки множества пальцев, причем намного ярче, чем это делалось при помощи других реактивов.

Именно этот метод и собирался сейчас применить Купер. При помощи щипцов он поместил камешек в стеклянную коробочку и капнул клеем на горячую пластину, прикрепленную внутри. Через несколько минут камень был извлечен наружу.

– Что-то есть, – важно сообщил он и принялся оглаживать камень кисточкой с порошком, видимым в ультрафиолетовых лучах. После этого на камень был направлен специальный луч, и в самой его середине проявился отчетливый отпечаток. Его тут же сфотографировали в натуральную величину «поляроидом» и передали снимок Райму.

– Поближе, пожалуйста, – прищурившись, попросил Линкольн. – Да, он прокатал палец по камню!

Когда палец «катается» по предмету, отпечаток получается отличный от того, как если бы этот предмет просто брали в руки. Конечно, не специалист не отличил бы эти отпечатки, разница была заметна, может быть, только в ширине бороздок на пальцевом узоре, но эксперту все становилось ясно с первого же взгляда.

– Посмотрите-ка, а это что такое? – внезапно встрепенулся Райм. – Я имею в виду вот эту линию. – Над самим отпечатком пальца красовался полумесяц.

– Похоже на…

– Вот именно, – подхватил Райм. – Это след от ее ногтя. В нормальных условиях такой след было бы трудновато получить. Могу поспорить, что он специально смазал отпечаток пальца.

– А зачем ему надо было все это? – изумилась Сакс. Райм снова начинал сердиться на всех окружающих лишь за то, что они не успевали так же быстро, как и он, схватывать информацию и оценивать ситуацию, и поэтому принялся объяснять:

– Своей очередной «постановкой» он пытается передать нам две вещи. Во-первых, подчеркнуть, что его жертва – женщина. Это на всякий случай, если мы до сих пор не догадались, что между нею и сегодняшним трупом имеется некоторая связь.

– Но почему так сложно? – недоумевал Бэнкс.

– Чтобы заставить нас лишний раз попотеть, – огрызнулся Райм. – Теперь он ясно показал нам, что женщина находится у него в руках и ей угрожает опасность. – Взгляд Линкольна случайно упал на руки Амелии. Он был удивлен, почему у такой красивой женщины столь неухоженные ногти. Мало того, некоторые пальцы были обмотаны пластырем, а на других – ногти обгрызены до самого мяса. На одном ногте даже запеклась кровь. Он посмотрел на ее лицо и сразу заметил покраснение под бровями. «Наверное, от неумелого выщипывания волосков», – подумал Райм. А возле уха – самая настоящая царапина. Все признаки самостоятельного разрушения собственного организма. Оказывается, в мире существует еще миллион других способов уделать себя, кроме как с помощью «арманьяка» и таблеток.

– И вот еще что хочет рассказать нам наш предполагаемый подозреваемый, – громко объявил Райм. – И я уже, кажется, говорил вам об этом. Ему кое-что известно о вещественных доказательствах и о том, как проводится судебная экспертиза. Поэтому он требует от нас, чтобы мы начали мыслить нестандартно и действовать не по правилам. Он предупреждает, что все вещи, которые он нам оставил на месте преступления, необычны, и анализировать их надо тоже с умом. Ну, во всяком случае, так думает он. Тем не менее, мы, как я считаю, все равно разберемся в этом деле. Могу биться об заклад! – Внезапно Райм нахмурился. – Карта! Нам нужна карта. Том!

– Какая карта? – попытался уточнить помощник.

– Ты знаешь, какуюименно я имею в виду!

Том устало вздохнул:

– Понятия не имею. Линкольн.

Глядя в окно и разговаривая сам с собой вполголоса, Райм рассуждал:

– Подземные туннели бутлегеров, тайные входы, асбест… Все это относится к делам минувших дней. Ему, по всей вероятности, нравится история. Старинный Нью-Йорк… Мне нужна карта Рандела.

– И где она лежит?

– В материалах для исторического обзора в моей книге, где же еще?

Том сразу отыскал нужную папку и извлек оттуда ксерокопию карты Манхэттена:

– Это?

– Да-да, именно это!

Это была обзорная карта Нью-Йорка от 1811 года, выполненная специально для планирования решетчатой структуры расположения улиц в городе. Карта была начерчена в горизонтальной плоскости так, что южный Бэттери-Парк располагался слева, а Гарлем, который в реальной жизни находится на севере, здесь оказался справа. Расположенный таким необычным способом, весь остров напоминал тело прыгающей собаки, готовой к нападению, с чуть приподнятой узкой головой.

– Прилепи ее на стенку… Вот так.

Как только Том выполнил это несложное поручение. Линкольн довольно улыбнулся:

– Знаешь что. Том, пожалуй, мы примем тебя в нашу команду. Будем работать вместе. Лон, выдай ему какой-нибудь блестящий жетон или еще что-нибудь.

– Ну, Линкольн… – Помощник посмотрел на хозяина укоризненно.

– Нет-нет, ты нам действительно нужен. По-моему, ты в душе всегда мечтал стать кем-то вроде Сэма Спейда или Коджака?

– Только Джуди Гарланд, – ответил Том.

– В таком случае, ты будешь нашей персональной Джессикой Флетчер! Значит, на тебя накладывается обязанность составлять портрет нашего подозреваемого. Не теряй времени и доставай свою роскошную ручку, которая вечно без дела торчит у тебя из нагрудного кармана!

Молодой человек лишь закатил глаза к потолку, но потом послушно вынул из кармана рубашки «Паркер» и взял со стола новенький блокнот.

– Нет, я придумал кое-что получше, – провозгласил Райм. – Мы воспользуемся одним из моих плакатов. Да, тех самых, с репродукциями. Приклей его пустой стороной на стену, а писать будешь толстым маркером, крупными печатными буквами, чтобы мне все хорошо было видно.

Том выбрал «Лилии» Моне и пристроил плакат на стене так, чтобы он хорошо был виден Райму с постели.

– Наверху пиши: Предпод номер 823. Затем рисуй таблицу из четырех колонок. Озаглавь их так: «Внешность», «Место жительства», «Транспортные средства», «Прочее». Чудесно. Итак, начинаем. Что нам о нем вообще известно?

– Его транспортное средство – это самое обыкновенное такси желтого цвета, – тут же включился Селитто.

– Правильно. А в столбце «Прочее» надо первым делом записать то, что ему известно многое о криминалистике и методах, используемых для проведения анализа вещественных доказательств.

– А ведь это в свою очередь может означать, – добавил Лон, – что он успел хлебнуть свою порцию.

– Не понял вас, – удивился Том.

– Я хотел сказать, что наш подозреваемый, вероятно, уже имел судимость, раз так неплохо разбирается в криминалистике.

– Может быть, стоит добавить, что у него есть «Кольт» 32-го калибра? – подал голос Бэнкс.

– Черт возьми, конечно! – поддержал его Лон.

– И еще он разбирается в пальцевых узорах, – внес свой вклад Райм.

– В чем? – снова недопонял Том.

– В отпечатках пальцев. Они ведь, если приглядеться, действительно представляют собой самые настоящие узоры. И еще внеси в таблицу то, что он, скорее всего, имеет безопасное жилье, откуда и начинает действовать. Прекрасно. Вы только посмотрите на Тома. По-моему, его истинное призвание – работа в криминалистике!

Том вспыхнул и отступил от стены, стряхивая с рубашки прилипшую паутину.

– Ну вот, ребята, – подытожил Селитто, – это наше первое знакомство с предподом номер 823. Райм повернулся к Мелу Куперу:

– Пойдем дальше. Что у нас там с песком?

Купер сдвинул очки на бледный лоб, насыпал немного песка на предметное стеклышко микроскопа поляризированного света и начал настраивать резкость.

– Гм-м… Забавно. Отсутствует двойное лучепреломление. Поляризирующие микроскопы показывают двойную рефракцию кристаллов, волокон и некоторых других материалов. При исследовании обычного морского берегового песка это особенно хорошо видно в окуляр.

Предпод № 823

Внешность

Место жительства

Транспортные средства

Прочее

Возможно, имеет безопасный дом

Стандартное желтое такси

Знаком с методами криминалистики

Возможно ранее судим

Знаком с анализом отпечатков

Пистолет «Кольт» 32 калибра

– Значит, это вовсе и не песок, – пробормотал Райм, – а нечто совсем другое. – Ты можешь индивидуализировать это вещество?

Индивидуализация… Конечная цель криминалиста. Большинство вещественных доказательств может быть идентифицировано.Но даже если вы определили предмет, остаются сотни или даже тысячи источников, откуда он мог появиться. Если же вам удалось его индивидуализировать,значит, вы уже знаете источник происхождения этого вещества или же количество таких источников весьма ограничено. Это может быть отпечаток пальца, формула ДНК, кусочек краски, который отвалился как раз от машины подозреваемого и подходит и по цвету и по форме к поврежденной поверхности, как маленький фрагмент мозаики, незначительный сам по себе, но в совокупности с остальными кусочками делающий картину законченной.

– Может быть, – вздохнул Мел, – только для начала мне надо определить, что это вообще такое.

– Измельченное стекло? – предположил Райм. По своей сути стекло – это значительно расплавленный и спаянный песок, но процесс изготовления стекла меняет структуру кристаллов. Измельченное стекло также под микроскопом не покажет двойной рефракции. Купер впился глазами в непонятное вещество.

– Нет, не стекло и вовсе непохоже. Даже предположить не могу, что это такое. Жаль, у нас здесь нет рентгеновского аппарата с рассеянной энергией!

Довольно распространенный инструмент в современной криминалистике – это сканирующий электронный микроскоп, соединенный с рентгеновским аппаратом рассеянной энергии. Он обнаруживает даже самые незначительные включения в любом образце, который подвергается анализу.

– Достаньте ему такой прибор, – приказал Райм Селитто и оглядел комнату. – И еще нужен вакуумный аппарат для отпечатков пальцев. Не помешает и ГХ-ФМ спектрометр.

Газовый хроматограф разделял вещества на составные элементы, а фотоспектрометрия помогала определить каждый из них. Эти приборы позволяли криминалистам работать с образцами, составляющими сотые доли грамма, сравнивая результаты с множеством систематизированных в каталогах веществ.

Селитто тут же связался с лабораторией и объявил о своем заказе.

– Однако мы не можем пассивно дожидаться этих дорогих игрушек. Мел, – заявил Райм. – Поэтому придется нам действовать старомодным способом. Что ты еще можешь мне рассказать о нашем лже-песочке?

– Он смешан с грязью. Есть включения глины, кварца, полевого шпата и слюды. Наблюдаются микроскопические следы разложившихся растений. Попадается также то, что может оказаться бентонитом.

– Бентонит, – с удовольствием повторил Райм. – Это вулканический туф и пепел, спрессованные в морских отложениях. Он встречается строителям при закладке глубоких фундаментов, и они добавляют его в жидкое цементное тесто. Это предохраняет здание от оседания. Итак, мы ищем район новостроек, поблизости от побережья, возможно, к югу от 34-й улицы. Севернее коренные породы располагаются близко к поверхности, и подобной заливки фундаментов там не требуется.

– Если продолжать играть в «угадайку», – продолжал Мел, – то я бы сказал, что основным элементом здесь является кальций… Подожди-ка, есть и какие-то волокна.

Он вновь закрутил ручками настройки, и Райм отдал бы все что угодно за возможность самому взглянуть в окуляр. Ему вспомнились те вечера, когда он сам до изнеможения прижимался к резиновому наглазнику микроскопа, разглядывая следы перегноя, кровяные клетки или мельчайшие металлические вкрапления в образцах.

– Вот, нашел! Какая-то крупная трехслойная гранула. Один слой напоминает роговой, и два кальциевых. Цвета немного отличаются, один из слоев – полупрозрачный.

– Три слоя? – сердито буркнул Райм. – Черт, это же частица морской раковины! – Теперь он уже сердился на самого себя. Что стоило догадаться раньше?!

– Да, именно так, – согласился Купер. – Похоже на устрицу.

Устричные отложения были известны лишь в районе Лонг-Айленда и Нью-Джерси. Райм втайне надеялся, что география поисков убежища преступника ограничится Манхэттеном, где была найдена первая жертва.

– В таком случае он предоставляет нам возможность обшаривать весь город, – забормотал Линкольн, – и поиски становятся практически бессмысленными.

– Вижу еще кое-что, – снова заговорил Купер. – Похоже на следы известняка, причем древнего, гранулированного.

– Может быть, это цемент? – предположил Райм.

– Не исключено.

– Тогда я перестаю понимать, причем здесь раковины, – пожал плечами Мел. – Вокруг всего Нью-Йорка отложения раковин включают в себя массу грязи и перегнивших растений. Здесь лее почему-то добавлен цемент, а растительные включения ничтожны.

– Края! – неожиданно рявкнул Райм. – Края! Какие края у твоей раковины. Мел?

Купер прильнул к окуляру:

– Обломанные, совсем, не сглаженные водой. Такое происходит при сухом дроблении. Эта раковина давно не лежала в воде.

Глаза Райма шарили по карте Рандела справа налево. Наконец, его взгляд замер на том месте, где у «прыгающей собаки» находился крестец.

– Есть! – выкрикнул он. – Теперь мне все ясно. В 1913 году Ф. У. Вулворт выстроил здание в шестьдесят этажей, которое до сих пор носит его имя. Оно знаменито своей архитектурной терракотой, из которой были вырезаны фигуры химер и прочих готических чудовищ. В течение шестнадцати лет дом оставался самым высоким в мире. Из-за того, что почва в этом месте Манхэттена была намного ниже, чем уровень Бродвея, рабочим пришлось выкопать очень глубокий котлован для возведения массивного фундамента. Во время работ случайно были обнаружены останки промышленника Талбота Соамса, похищенного в 1906 году. Они были погребены в породе, напоминавшей белый песок, но на самом деле оказавшейся измельченным ракушечником. Газеты во всю трубили о том, что тучный обжора-магнат и в смерти не нашел в себе сил расстаться со столь любимыми им при жизни устрицами. Из-за того, что эти моллюски во множестве встречались на восточной оконечности Манхэттена и все мусорные баки были завалены их раковинами, получила свое название Перл-стрит, то есть Перламутровая.

– Заложница должна быть где-то в центре города, – объявил Райм. – В деловой части, скорее всего, ближе к восточной стороне. И возможно, на Перл-стрит. Она находится под землей на глубине от пяти до пятнадцати футов. Может быть, это новостройка или просто подвал. Надо искать старинное здание или тоннель.

– Джерри, еще раз быстренько проверь по информации Управления охраны окружающей среды, где сейчас ведется вывоз асбеста.

– По Перл-стрит таких участков нет, – отозвался молодой детектив, отрывая взгляд от карты, над которой он и Хауманн сейчас работали. – Зато в других районах их не меньше трех дюжин: и в Гарлеме, и в Бронксе… В деловой части ничего похожего нет.

– Асбест… асбест… – как завороженный, повторял Райм. – Что же такого еще может сообщить нам этот чертов асбест? Часы показывали уже пять минут третьего.

– Боу, в любом случае нам надо начинать пошевеливаться. Бери своих людей и бросай их на поиски. Проверьте все до одного дома по Перл-стрит. И Уотер-стрит тоже.

– Ничего себе! – ахнул полицейский. – Представляешь, сколько там этих домов?! – И он направился к двери.

– Лон, тебе тоже надо идти, – обратился Райм к Селитто. – Чем больше людей, тем больше шансов на успех. Придется задействовать все имеющиеся у нас резервы. Амелия, я хочу, чтобы вы тоже участвовали в поисках жертвы.

– Послушайте, я как раз думала о том, что…

– Офицер Сакс, – перебил ее Селитто, – по-моему, приказы надо выполнять, а не обсуждать.

Она бросила на него сердитый взгляд, который сразу же испортил ее привлекательную внешность.

– Мел, ты приехал сюда на своем автобусе? – спросил Райм Купера.

– Именно так. На СНР.

В автобусах, которые вызывали на место преступления для сбора и анализа вещественных доказательств, находилось такое количество всевозможной аппаратуры, которому позавидовала бы криминалистическая лаборатория небольшого города. В то время, когда Райм еще служил в следственном управлении, он приказал использовать более маневренные микроавтобусы. Их называли СНР – средство немедленного реагирования. С виду эти машины казались обычным городским транспортом, но Райм добился, чтобы их двигатели заменили на турбинные, такие, которые стоят в полицейских машинах перехвата. Впоследствии частенько получалось так, что лабораторные микроавтобусы успевали прибыть на место преступления даже раньше полицейских патрульных машин, и технические работники волей-неволей становились там первыми офицерами. А это мечта каждого, кто работает в полиции.

– Передай ключи Амелии.

Купер повиновался, и Сакс, на несколько секунд застыв, неожиданно сорвалась с места и бросилась к лестнице. Райм отметил про себя, что даже ее шаги сейчас звучали как-то сердито.

– Ну, хорошо, Лон. Что ты обо всем этом думаешь? – обратился Линкольн к Селитто.

Тот лишь посмотрел на пустую комнату и подошел поближе к приятелю:

– Ты действительно хочешь задействовать в этом расследовании ДК?

– Что такое ДК?

– Я имею в виду эту девушку, Сакс. У нее есть прозвище: ДК.

– Почему?

– Только не называй ее так в лицо, она начинает раздражаться. Ее отец был прекрасным полицейским в течение сорока лет. Он действительно был великолепным человеком, копом по призванию, поэтому ее стали называть ДК – Дочь копа.

– А ты думаешь, не следует нам ее подключать?

– Я ничего подобного не говорил. Просто мне интересно, почему ты выбрал именно ее?

– Потому что ей пришлось спускаться вниз по отвесной скале только ради того, чтобы оставить место преступления нетронутым. Кроме того, она самостоятельно перекрыла движение поездов. А это неплохое проявление инициативы.

– Ну и что? Я могу назвать тебе дюжину полицейских, которые поступили бы точно так же.

– Тем не менее, мне нужна именно она, – строгим голосом произнес Райм, давая понять Селитто, что дальнейшая дискуссия на эту тему неуместна.

– Я просто хотел сказать еще вот что, – смутился детектив, – я только что имел разговор с Поллингом. Так как Перетти не включен непосредственно в расследование, то могут возникнуть неприятности, если выяснится, что осмотр места преступления методом «решетки» производил самый обыкновенный патрульный полицейский.

– Возможно, так оно и будет, – безразлично произнес Райм, любуясь приклеенным к стене плакатом с начатым на нем описанием преступника. – Но мне кажется, что эта проблема и яйца выеденного не стоит по сравнению с теми, которые нас ждут уже сегодня.

И он опустил голову на мягкую подушку.