Текст книги "Зеркальный oбpaз[Mirror Image]"

Автор книги: Джефф Мариотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

торой слова фактически незнакомого человека важнее того, что говорят сестры. Он, правда, добился от нее не больше того, что она сама была согласна сделать.

– Тимоти, что ты там делаешь? – снова спросила она. – Выходи, я не укушу тебя.

– Ответь же мне, – отозвался Тимоти. Его голос неожиданно прозвучал тверже и повелительнее, чем раньше, в нем даже слышались сердитые нотки. Такая перемена встревожила ее. – Ты принесла его?

– Ты же просил меня об этом, – резко ответила она. – Конечно, я принесла. Но мне хотелось бы, чтобы ты тоже ответил на некоторые вопросы.

– Я отвечу, обещаю, Пейдж. – Теперь он говорил как Тимоти, которого она знала, правда, не очень хорошо. – Но мне нужно зеркало. Дай мне его, и я отвечу на любые вопросы. Любые.

– Что ж, тогда выходи и возьми его. – Ей не хотелось пробираться сквозь подлесок, который становился гуще и уходил все дальше от открытого пространства у мельницы. Ей хотелось, чтобы он хотя бы вышел ей навстречу. Особенно при том, что сейчас он не показывал себя тем приятным парнем, каким она его считала. Она вытащила зеркало из ранца и показала его. Когда туман между ними рассеялся, Тимоти, казалось, начал расплываться и исчезать, затем приобретал более устойчивые очертания, по мере того как улетучивался туман. Ей показалось, что увядающий день и туман шутят с ней, но с каждой секундой ее уверенность в этом угасала.

– Положи зеркало на землю на том открытом месте, – сказал он, указывая рукой. Она поняла, какое место он имеет в виду – крохотное пространство посреди четырех деревьев, где не было подлеска и землю усеяли опавшие листья. – Потом отойди, а я возьму его.

– Тимоти, что с тобой? – удивлялась Пейдж. – Почему бы тебе не взять зеркало из моих рук? – Сейчас она припомнила, что ни разу не прикасалась к нему. Даже когда передавала номер телефона, он ждал, пока она положит бумажку на стол, и только потом взял ее. Вдруг этот факт показался ей значительным, хотя она не догадывалась, что он мог означать. – С тобой что–нибудь случилось? Ты заболел?

– Пейдж, – резко произнес Тимоти, – прошу тебя, положи зеркало и отойди.

Дразня его, она помахала зеркалом.

– Так в чем же тут дело? Тимоти, я хочу это знать. Я хочу, чтобы ты мне сказал.

– Пейдж, я же обещал, что отвечу на все твои вопросы. Пожалуйста, сделай так, как я говорю. Положи зеркало там. Я подойду и возьму его, и все будет в порядке. Я не могу объяснить, не могу сказать, почему пока не хочу подходить к тебе слишком близко. Но после того как ты отдашь мне зеркало, все будет в порядке. Пейдж, мы сможем быть вместе. Так долго, как сами этого захотим, ты и я.

Она вспомнила, что думала примерно так же, по крайней мере, до того, как проявился этот жутковатый Тимоти. Он вначале показался ей пределом мечтаний: красивый, добрый, веселый и не испытывающий неудобства от того, что она ведьма. Другие мужчины, которых она знала, реагировали бы совсем иначе. Конечно, она не знала его достаточно хорошо, чтобы сказать, имеются ли основания для серьезных отношений. Она с удивлением слушала, что он говорит так, будто роман между ними уже состоялся. Это поражало, звучало как–то странно, волновало и было приятно. Ей нравился тип мужчин, берущих на себя ответственность, и тот факт, что Тимоти считал себя привлекательным, ей приходился весьма по душе.

Все же история с этим зеркалом отдавала чем–то странным. Что в этом плохого, верно? Теперь она была ведьмой, а несколько месяцев тому назад ей показалось бы все это уж чересчур странным. Она решила, что не ей судить о других на основе их коэффициентов странности.

Как бы то ни было, она теперь ведьма, с которой приходится считаться. Что бы ни было у него на уме, она не сомневалась, он желает ей только добра. А если окажется, что это не так, то она найдет выход. Не однажды она защищала свою жизнь и сделает это еще раз, если возникнет угроза.

Однако все дело заключалось в том, что она не могла заставить себя усомниться в нем, хотя ей хотелось этого. Складывалось впечатление, что ее механизмом «доверяй–не доверяй» кто – то управлял, не позволяя вдаваться в слишком большие сомнения. Всякий раз, начиная сомневаться в нем, Пейдж ощущала, как ее охватывает душевное волнение. А когда она начинала верить ему, то внутри все успокаивалось. Она всегда считала себя хорошим знатоком характеров, и какой–то голос внутри ее говорил, что Тимоти, несмотря на очевидную странность, хороший парень.

– Ну что ж, – наконец сказала она. – Но повторяю, Тимоти, мы поговорим. Основательно поговорим.

– Вне всяких сомнений, – откликнулся Тимоти. – Как раз так я и собираюсь поступить.

Ей показалось, что он улыбнулся, но при разделявшем их тумане полной уверенности в этом у нее не было.

Она положила зеркало.

ГЛАВА 11

– Нам? – спросила Фиби, цепляясь за слово «вам», которым только что воспользовалась Агнес.

Агнес посмотрела на нее своими бледными глазами.

– К сожалению, я не смогу принять участия в предстоящей борьбе, – сказала она. – У меня не осталось сил, которые я могла бы предложить. Ничего похожего на силы, которыми обладают Зачарованные, и никакой дополнительной информации, которая могла бы оказаться полезной. Ну что ж, очень жаль, но я должна вернуться куда положено.

Фиби показалось, что очертания Агнес стали расплываться, словно изображение в кинофильме, чуть потерявшее фокус. Похоже, Агнес это тоже почувствовала. Взгляды Агнес и

Лео встретились, ее глаза расширились, и по лицу призрака промелькнула тень ужаса.

– Ну, Лео, – настойчиво произнесла она.

– Хорошо, – откликнулся Лео. Агнес тут же замерцала и растворилась, оставив после себя едва уловимый запах яблок. Лео пожал плечами.

– Меня удивляет, что она хоть это рассказала. Вряд ли нам следовало ждать от нее большего.

– Ой! – вскрикнула Фиби.

– Что? – спросила Пайпер, приподняв бровь.

– Мы забыли спросить о письме, – ответила Фиби.

Пайпер печально покачала головой:

– Ты все о письме? Я думаю, это письмо такая же скверная липа, как сон, или как ты там его называешь, побудивший тебя разыскать его. Я бы сказала, что и то, и другое – дело рук Тимоти Макбрайда. Как и заклинание, которое заставляет нас спорить.

– Но с какой целью он это сделал?

– Скорее всего, мы об этом узнаем, лишь поговорив с Пейдж, – сказал Лео. – Но поскольку ни ее, ни зеркала Агнес здесь нет, логично предположить, что Тимоти захотел изолировать Пейдж от вас и убедить ее вызволить его из зеркала.

– Меня и это тоже немного смущает, – сказала Фиби. – Как же Тимоти мог вернуться, если зеркало стало для него ловушкой? И почему именно сейчас?

Коул нежно коснулся ее плеча.

– Я думаю, мы узнаем ответы на все эти вопросы лишь после того, как найдем его, – сказал он. – Однако поскольку мы все лишь строим догадки, я бы добавил, что вода, ворвавшаяся в это старое кладбище, где он захоронил восстанавливавшие его силы тела, проникшая сквозь пол, открывшая доступ воздуха к ним, возможно, положила начало всему происходящему. Придала ему некий импульс. Недостаточный, если Агнес сказала нам правду про зеркало, для того, чтобы вернуть ему полную физическую форму. Недостаточный, чтобы он засвидетельствовал какую–то часть своего присутствия.

– И снова начал убивать, – добавила Пайпер. – Не забывайте об этом.

– Верно, – откликнулся Коул. – И, как мы знаем, каждое убийство придает ему дополнительные силы. Поэтому возможно, что он смог достичь определенной точки, определенного уровня присутствия, но понимал – ему необходимо освободиться от зеркала.

– И он воспользовался мною, чтобы вбить клин между нами, – заключила Фиби, и вдруг все содеянное ею поразило ее словно удар, нанесенный чьей–то рукой. Она снова начала листать «Книгу Теней», ища заклинание, которое свело бы на нет любое колдовство, насланное на них. – Сделать так, чтобы Пейдж нам не доверяла, и тогда с ней можно делать все, что ему захочется.

– А это может также означать, что ей грозит опасность, – заметила Пайпер.

– А если он вернет себе физическую форму, то опасность будет угрожать всем, – добавил Лео. – Нам известны его злодеяния. Став прежним, он сможет убивать еще больше людей, с каждой жертвой становясь все сильнее. Похоже, он считает, что в последний раз, когда был здесь, действовал слишком медленно, дав вашим предкам возможность во всем разобраться. На этот раз он вряд ли совершит подобную ошибку. Если он обретет достаточно мощи – особенно если сделает с Пейдж что–нибудь, – то устранит угрозу Силы Трех, и тогда его уже не остановить.

Пока Лео говорил, Фиби думала о себе, о том какой вред причинила семье, не доверяя Пейдж и ссорясь с Пайпер. Теперь она осознала, что все может быть гораздо хуже, что Тимоти собирается причинить Пейдж зло, даже убить ее. Или, возможно, уже убил! Боль, которую она почувствовала минуту назад, вернулась, утроилась. Неужели это она все подстроила так, чтобы убили ее сестру? Она сдерживала горячие слезы.

– Лео, нам надо найти се. Разыскать Пейдж. Немедленно!

Он стоял молча с закрытыми глазами, слегка подняв голову к потолку.

– Пожалуй, он опередил нас, – заметил Коул.

«Обожаю этот радиолокатор Зачарованных, которым обладает Лео, – подумала Фиби. – Он не однажды помогал нам выходить из переделок. Хоть бы не подвел нас и на этот раз!»

Через мгновение глаза Лео открылись.

– Я засек ее, – скромно сказал он. – Пошли.

Кладя зеркало на влажные листья и отступая назад. Пейдж не спускала с Тимоти настороженного взгляда. Он все еще казался ей призрачным, не совсем материальным. У нее возникло ощущение, что она видит кору дерева, перед которым тот стоял, прямо сквозь его полупрозрачную фигуру. Он подошел к месту, где она положила зеркало, но остановился у самого края, словно боясь показаться целиком. «Оттуда он никак не дотянется до зеркала», – подумала она. Она не понимала, почему он просто не подойдет и не возьмет его.

Но то что он сделал, удивило ее еще больше. Он стоял у деревьев и протянул руку к зеркалу, но, естественно, не дотянулся. Когда его рука вытянулась и попала в поле солнечного луча, пронзившего туман, Пейдж заметила, что она влажная и отражает свет. Пейдж заморгала глазами, чтобы убедиться, не мерещится ли ей. Его странная нечеловеческая рука была словно соткана из миллионов водяных капель и не рассыпалась лишь при помощи одной силы воли. Складывалось впечатление, что он сливается с туманом.

В это мгновение она поняла, что совершила ужасную ошибку, и осталась лишь доля секунды, чтобы ее исправить. Она попыталась вернуть зеркало, но Тимоти среагировал мгновенно, и зеркало тут же окружило голубоватое сияние, отразившее воздействие ее силы. Она подумала, что раз ей не удается вернуть зеркало таким путем, то придется просто забрать его руками. Пейдж уже намеревалась броситься к зеркалу, как вокруг нее замерцали огни и крепкая рука Лео обвила ее талию, удерживая на месте.

– Пейдж, нет! – испуганно закричала Фиби.

Пейдж повернулась к сестрам и их мужьям.

Пайпер, Фиби, Лео и Коул смотрели, как причудливая конечность сняла зеркало с влажных листьев.

– Он не настоящий, – сказала Пайпер.

– Во всяком случае, пока, – добавил Коул.

– Поэтому–то я и хотела перехватить зеркало, а вы остановили меня, – посетовала Пейдж.

Лео пожал плечами:

– Он опасен, Пейдж. Это убийца.

Тимоти тем временем поднес зеркало к лицу, словно любуясь собственным отражением. В тумане он все еще походил на призрак, однако на его лице расплывалась улыбка крайнего удовлетворения.

– Пейдж, ты же этому не веришь? Правда? Ты ведь меня хорошо знаешь. Я хоть раз обидел тебя? Или еще кого? – спросил он.

– Я этого не видела, – призналась Пейдж. – Но я верю своим сестрам.

– Да, – сказала Фиби немного странным голосом. Пейдж взглянула на нее и увидела, что выражение ее лица такое, словно она проглотила нечто невкусное, – сестры держатся вместе.

– Как мило, – отозвался Тимоти. – Пейдж, я надеялся, что ты встанешь на мою сторону. Из нас двоих получилась бы славная команда. Но, пожалуй, ты и так для меня много сделала. – Он отвел руку с зеркалом назад, словно отбивающий мяч в бейсболе, готовясь швырнуть его.

– Я так не считаю, – сказала Пайпер, пытаясь своим заклинанием заморозить его.

Сначала Пейдж показалось, что у Пайпер получилось. Он вроде застыл в движении, словно покрытая пузырями стеклянная скульптура. Но тут она заметила, что Пайпер всего лишь заморозила движущиеся водяные капли, придававшие ему физическую форму – не только руке, но и всему телу. Похоже, он черпал свою форму из окружавшего его тумана и, сделав едва заметную паузу, швырнул зеркало в ствол ближайшего дерева.

Стекло разлетелось, осколки свистели в воздухе и падали, словно серебристые листья, на слой спутавшихся коричневых листьев. Ярко вспыхнул свет – но, как показалось Пейдж, не теплый желтый свет. К этому свету примешалось нечто темное и тошнотворное, отскочившее от согнутой рамки зеркала, и погрузило лицо Тимоти в зловещий отсвет.

Отсвет быстро угас, и Тимоти бросил остатки зеркала на влажную землю. Он изменился – обрел плоть, гибкость и цвет. Легкий ветерок шевельнул его волосы. Складки его одежды теперь были из настоящей ткани, и было слышно, что она шуршит, как настоящая. Он больше не был соткан из тумана, а приобрел новую жизнь.

– Поздравляю, Пиноккио, – сказала Пейдж. – Ты теперь настоящий парень. А теперь что?

– Теперь я заморожу его, – заявила Пайпер, посылая новую порцию заклинания.

Но Тимоти злобно ухмыльнулся и прочертил пальцем в воздухе круг, который засверкал огненным светом и отразил заклинание Пайпер, словно щит, преграждающий путь брошенному камню.

– У тебя не получится, сестра. – Он рассмеялся и другой рукой потрогал свою щеку. – Вот как здорово. Пейдж, еще раз спасибо… Даже хорошенько подумав, я так и не пойму, которой из вас больше обязан.

Не понимая, что означают его слова и как их воспринимать, Пейдж взглянула на сестер. Она уже собиралась потребовать объяснения, как Тимоти взмахнул тремя пальцами и исчез из виду.

– Он исчез? – завопила от злости Пейдж. – Просто так?

– Он способен запросто блокировать заклинание Пайпер, – констатировал Лео. – А также попытку Пейдж вернуть зеркало. Очевидно, он уже стал довольно сильным.

– А почему он сказал, что не знает, которой из нас больше обязан? – недоумевала Пейдж. – Это же я помогла ему. – Никто не ответил. – Разве не так?

Снова все промолчали.

– Разве не так?..

Фиби обхватила себя руками и поежилась от холодного сырого воздуха.

– Ах, Пейдж, не ты одна виновата, – сказала она. – Но мне не хочется говорить об этом здесь. Пошли домой, а?

– Конечно, – сказала Пейдж. – Как хочешь.

Фиби локтем подтолкнула Лео:

– Лео?! Пойдем?

– Конечно, – откликнулся тот. На этот раз уловив намек, он перенес всех домой.

Деррил всецело ушел в изучение счетов по кредитным карточкам, пытаясь найти связь, которая не обнаружилась в записях телефонных переговоров, адресных книгах и в беседах с друзьями или членами семьи жертв. Он слышал о деле по тяжкому убийству нескольких человек в северо–восточной части страны, которое распутали, когда выяснилось, что четыре жертвы в течение нескольких месяцев ездили в один и тот же магазин шин. Один из клерков магазина выписывал адреса из заказов и навещал клиентов дома, где убивал их спящими. Насколько все могли понять, в этом случае фактическая связь с шинами отсутствовала, жертв душили, а не убивали гаечным ключом. Так что связующую нить не сразу удалось найти, но она была найдена при изучении квитанций.

Но эти женщины вполне могли и не жить в одном городе. Площадь Сан – Франциско невелика по сравнению с другими крупными городами, однако густо населена. Одни люди легко переезжали из района в район, другие оставались поближе к своим очагам, а если они жили в одном месте и работали в другом, значит, находились то тут, то там. Но тот, кто жил и работал к югу от Маркета, например, обычно не проводил свободное время в Филморе или Кау Холлоу или Пресидио Хайтс, и наоборот.

Деррил сидел, разложив перед собой атлас улиц, и искал адреса, найденные в записях покупок. Он обнаружил пару упущен и й: Джулия Тилтон покупала несколько компакт–дисков в магазине в Норт Бич, который находился совсем рядом с бутиком, где Карен Накамура, например, купила кашемировую шаль. А Гретхен Уинтер и Шарлей Уэллс в тот же день ходили в одну и ту же сеть обувных магазинов, но в разные отделы.

«Как же этот парень выбирает свои жертвы? – недоумевал он. – У женщин нет физического сходства. Нет никакой связи с их местожительством. Единственное совпадение – это то, что жертвы были совсем одни на безлюдных улицах или в тихих районах». Он считал, что в головах большинства серийных убийц разыгрывается болезненная психологическая драма, в которой одно и то же лицо убивается снова и снова. Но этот парень нарушал все правила, которые были известны Деррилу.

– Ну, как, везет? Скажите, что да. – Деррил обернулся и увидел Лоррен Йи, подошедшую к нему сзади и смотревшую на его заваленный бумагами стол.

– Очень хотелось бы, – угрюмо откликнулся он.

– Мне тоже. Мы пытаемся уложиться в срок.

– То есть если мы не найдем его, то умрет еще один человек, – уточнил Деррил.

– И это тоже, – согласилась Лоррен. – Но я говорю о другом сроке – люди из ФБР ждут своего часа. Если мы до утра не возьмем этого парня, дело переходит к ним. Специальный уполномоченный уже одобрил такое решение. Если сегодня ночью произойдет еще одно убийство, они даже не станут дожидаться утра. Нас даже не допустят за барьер следующего места преступления.

– Вы шутите, – возмутился Деррил, но понимал, что она говорит серьезно.

Ее осунувшееся лицо подтверждало это. В глазах не было радости, только печаль, поселившаяся в них с тех пор, как образовалась оперативная группа. Деррил знал ее не очень хорошо, но чувствовал, что к своей работе она относится серьезно. Ходили слухи, что она воспринимает работу даже слишком серьезно и не делает разницы между ней и личной жизнью. Деррил знал, что она не замужем, но холостыми были и он, и половина знакомых ему полицейских, включая тех, кто когда–то женился.

– Вам тяжко от всего этого, ведь так? – сочувственно спросил он. Кутузка не самое лучшее место для обсуждения личных чувств, но у них не было большого выбора, разве что отправиться в зал совещаний, отведенный для оперативной группы.

– Так бывает всегда, – ответила она. – Одной из жертв могли быть я, моя сестра, моя мать, понимаете? Глаза жертв с фотографий преследуют меня.

Деррил понимал, что она чувствует. Ему даже не хотелось заходить в зал совещаний, потому что женщины с прикрепленных к доске фотографий смотрели на него, призывали, даже будучи мертвыми, свершить правосудие. Но если слухи о Лоррен соответствовали действительности, то она относила копии фотографий домой и расклеивала их по всей квартире, чтобы не забывать о жертвах, пока готовит завтрак, чистит зубы или смотрит телевизор.

Он знал, что не может так жить. Он задавал вопрос, кто лучший полицейский: он, пытающийся хотя бы по минимуму сохранить профессиональную дистанцию, которую, впрочем, достаточно легко было нарушить, или она, переносившая боль жертв внутрь себя и переживавшая ее до тех пор, пока не закрывали дело. Он допускал, что она, возможно, лучше. В конце концов, ее назначили возглавлять оперативную группу, а он просто занимался своим делом. Однако он чувствовал, что может дольше продержаться на работе. Рано или поздно она сгорит или сломается. Деррил надеялся, что это произойдет позднее.

Вдруг в его мозгу, словно слепящая молния, мелькнула мысль. Он занимался этим делом, исходя из предпосылки, что убийца является простым смертным. А что, если догадка Лео верна? Что, если это дело как–то связано с бойней в доме на Тендерлойн и убийца представляет собой сверхъестественное существо? Деррил знал, что Зачарованные не дремлют и пытаются собственными методами найти ответ точно так же, какой и оперативная группа. Если придется воспользоваться сверхъестественными силами, а он в известной мере знаком с миром колдовства, то Холлиуэлы сообщат ему о своем решении. И тогда он, как это в прошлом случалось неоднократно, прикроет их.

Но если в игру вступит ФБР, то у него это может и не получиться. ФБР однажды уже заинтересовалось сестрами Холлиуэл. Если расследование выведет их на Зачарованных или пути сестер и федералов пересекутся, ему не удастся отвлечь последних.

Деррил понимал, что полиция выполняет необходимую для общества работу, стремясь поддерживать порядок и следить за соблюдением законов. Однако Зачарованные выполняли подобную работу в более широком масштабе. Но они по большому счету стояли на тонкой черте между добром и злом. Их миссию нельзя было ставить под угрозу.

Он опомнился и увидел, что Лоррен все еще стоит рядом, словно чего–то ожидая.

– Мы не можем отдать им это дело, – сказал он.

– Вы мне это говорите! – воскликнула она. Она сжала его плечо, вызывая какие–то странно знакомые ощущения, говорившие о том, что он не так уж хорошо знает ее. Но ему показалось, что в этом случае проявилось просто обычное товарищеское чувство людей, работающих вместе. Оба носили значки, и это сближало их в том смысле, какой непонятен гражданским лицам.

– Вот почему нам нужен прорыв. И чем быстрее, тем лучше.

Ему оставалось лишь согласиться с этими словами.