Текст книги "Опасный поцелуй"

Автор книги: Джефф Эббот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Я окажу тебе неотложную помощь прямо на месте если ты не начнешь говорить, – жестко заявил Гуч.

Энсон мрачно посмотрел на Уита и пожал плечами.

– Ты ведь точно такой, как я, правда? – спросил он Гуча. – Всю жизнь разгребаем чужое дерьмо. Мы не делаем ничего дурного, мы сами потерпевшие.

– Это точно, – с невозмутимым видом отозвался Гуч.

– Джуниор дал Питу Хабблу полмиллиона наличными из денег своего отца на серию каких-то порнофильмов, потому что Пит пообещал ему процент с продаж, главную роль и любых девок, которых он захочет трахнуть. Ну а на самом деле Пит снимал вовсе не это кино. Он делал какой-то дерьмовый фильм о своем пропавшем братце. Джуниор узнал, что его обвели вокруг пальца, И захотел получить свои – вернее наши – деньги назад. Пит же заупрямился, утверждая, что это может стать гораздо более выгодным вложением денег, чем порно. Но Джуниор не говорил отцу о своевольном решении инвестировать фильм, поэтому мы должны были забрать эти деньги назад.

– И поскольку вы не смогли найти деньги на яхте, вы решили, что их взял судья?

– Мы присматривали за яхтой Пита, видели, как Мозли покидает ее и в срочном порядке смывается из города, будто у него задница горит. Я решил, что деньги у него или он, по крайней мере, знает, где они.

– Ваших денег у меня нет. – Уит с презрением смотрел на Энсона.

– Не расстраивайся, что они пропали, Уит, – сказал Гуч. – Эти ублюдки заработали их на исколотых венах и выпачканных в кокаин носах детей. – Гуч снова приставил ствол к голове старика. – Это ты стрелял в Уита накануне вечером? Обработка перед дознанием по делу Хаббла?

Энсон покачал головой.

– Я не имею в виду лично тебя, Энсон, – пояснил Гуч. – Я говорю об одном из твоих подручных.

Энсон снова покачал головой.

– Я… В принципе Джуниор мог вызвать какого-нибудь парня из Корпус-Кристи, кого-то из местных бойцов Чисто теоретически.

– А как он мог узнать подробности о семье Уита? – зарычал Гуч, хватая Энсона за горло.

Энсон закашлялся.

– Джуниор… частенько бывает в баре «Шелл Инн». Хозяйка с удовольствием болтает о своих бывших пасынках, причем в мельчайших деталях. Но это, опять же, чисто теоретически.

– Ага. Спасибо, – сказал Гуч и ослабил хватку.

– Думаю, вам не приходило в голову, что Пит эти деньги мог просто потратить, – предположил Уит, и сам удивился тому, как спокойно звучал его голос.

– Но не за несколько дней и не в Порт-Лео, – раздраженно возразил Энсон. – Это по-прежнему наши деньги. Он обманул нас, и мы хотим получить всю сумму назад. Я решил, что они либо у тебя, либо у этой сучки Велвет.

– А где Джуниор? – вдруг спросил Уит, и внутри у него все похолодело.

– Он сказал, что поедет в Хьюстон, чтобы объяснить ситуацию своему отцу.

– Врешь. – Гуч криво ухмыльнулся. – Ты ведь прекрасно знаешь, где он находится.

Уит вытащил из кармана мобильник и позвонил в номер мотеля, где остановилась Велвет. Никто не ответил. Он оставил сообщение для нее у служащего мотеля с просьбой позвонить ему, как только она сможет это сделать.

– Вероятно, Джуниор пытается сейчас надавить на Велвет так же, как вы давили на меня? – спросил Уит.

– Ну… Он не собирался причинять ей боль. Он хочет сниматься в ее фильмах. – Энсон покачал головой. – Фильмы про секс. В мире больше не осталось никаких ценностей, все просто сливается в унитаз. До меня не доходит, почему Голливуд не снимает хороших мюзиклов.

– Читай свои лекции где-нибудь в воскресной школе, – оборвал его Гуч.

Масла в огонь подлил Уит;

– Знаете, я слышал по радио, что Джейбса Джонса уже поймали и он заговорил. Его преподобие якобы должен был откуда-то получать наркотики. Может, он связан с Джуниором?

На лице Энсона не дрогнул ни один мускул.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду. – Он пожал плечами, устало прикрыв веки.

Гуч тихонько засмеялся.

– Уит, иди к своей машине, а я скоро к тебе присоединюсь.

– Что ты собираешься с ними сделать? – спросил Уит.

– Иди. – Голос Гуча был мягким и слегка ленивым, будто он собирался всего лишь выпить стаканчик лимонада.

– Нет. Я звоню в полицию.

– Мы не будем этого делать, – сказал Гуч.

– Но, ради бога, я ведь мировой судья. Я обязан их арестовать. По крайней мере, за нападение на должностное лицо.

Гуч обернулся к Энсону.

– А что, Уит, если еще одному тупице, с которым они вдруг вздумают разобраться, не выпадет такое счастье, как я? Кто тогда спасет его задницу?

– Оказавшись в тюрьме, они не будут никого преследовать.

– Я не могу давать показания в суде, Уит, – спокойно объяснил Гуч. – Так что этого не произойдет.

– Но ты не должен их убивать.

– Можно мне предложить вам компромисс? – тихо спросил Энсон.

– Нет! – рявкнул Гуч. – Заткнись!

– Думаете, я вот так мечтал проводить время на своей пенсии? – обратился Энсон к Уиту. – Вытирать носы вечно пьяным идиотам, которые считают себя крутыми?

– Это все равно лучше, чем в пенсионном возрасте сидеть за решеткой и продаваться за сигареты, – перебил его Уит. – Без этих зубных протезов вы будете там по-настоящему популярны? Что вы можете дать нам на Джуниора Дэлоуча?

Энсон улыбнулся и покачал головой.

– Ничего, кроме его дерьма, судья.

– Хорошо. Тогда я не буду вызывать полицию. В любом случае здесь вы вне моей юрисдикции. – Он понимал, что просчитался, попытавшись строить свои отношения с Гучем на высоких моральных принципах. Энсон расценил обеспокоенность судьи как его слабость. Уит направился к машине, думая об одном: «Гуч, пожалуйста, не убивай их».

– Подождите секундочку, – позвал Энсон, но Уит продолжал идти» В тишине был слышен только звук его шагов: никаких выстрелов, криков и звуков прощания с жизнью. С шоссе доносился отдаленный шум оживленного движения. Уит сел в свой «форд» и закрыл дверь.

Он ждал и ждал, с напряжением прислушиваясь к каждому шороху. Через полчаса из-за угла закусочной с легкой улыбкой на лице появился Гуч. Он уселся на сиденье рядом с Уитом.

– Даже боюсь спрашивать, – сказал Уит.

– С ними все в порядке. Они под надзором.

– Под чьим надзором, и кто это решил о них позаботиться?

– Нападение. – Гуч пожал плечами. – Этот парень и Эдди жестоко избили меня. Причем Энсон на своей коляске им помогал. – Он помолчал. – Я думаю, ими вполне могут заинтересоваться федералы. Распространение наркотиков, отмывание денег и много чего еще. Довольно отвратительные типы.

– Ясно. Спасибо, Гуч. Можешь объяснить мне, почему ты поехал за мной в Бомонт?

– Разве спасение твоей задницы не кажется тебе достаточно серьезной причиной?

– Пожалуйста, признайся мне, ты не убил этих людей? – Я же сказал тебе, что они под надзором. Пойди и посмотри сам, если тебе так хочется.

Уит зашел за угол закусочной. Фургона с четырьмя спущенными колесами там не было. Уит вернулся к своей машине.

– А эта забегаловка как, ничего? – спросил Гуч. – Что-то я проголодался.

Глава 35

Посетив дом для престарелых, Клаудия вернулась в полицейский участок. Там ее ожидала записка от Дэвида: Джейбс Джонс оставался на свободе. Разумеется, никто не искал Марси, потому что по сравнению с такой крупной добычей, как Джейбс, она не представляла особого интереса. Клаудия принялась за скучную работу на телефоне. Бадди Бир сидел дома с сильной простудой, но он подтвердил всю информацию о переводах, о которых говорила Розель Кросс. Охрипшим голосом он сообщил, что лично сопровождал нескольких переводившихся клиентов, когда нельзя было подключить их близких. Он не мог припомнить, чтобы они привозили кого-нибудь из Дэшей или чтобы он просто слышал что-нибудь про находящийся там дом для престарелых.

– Я помню все поездки за последние пару лет, когда я лично доставлял клиентов, – сказал Бадди. Он прервался, чтобы трижды громко чихнуть. – Но переводами занимались другие ребята из «Тихой гавани». В понедельник я смогу посмотреть свои бумаги, если вы хотите знать точно, кто что делал. Могу и раньше, если это срочно.

– Спасибо, не нужно. Надеюсь, что вы скоро поправитесь.

Я ввожу внутривенно препарат «найквил». Надеюсь, это не противозаконно. – Он засмеялся.

– Я не буду за это составлять на вас рапорт, – в тон ему ответила Клаудия.

– Детектив, я знаю, что у вас приятельские отношения с Уитом Мозли. Но если мне удастся выиграть эти выборы я постараюсь доказать вам, что умею упорно трудиться И я с нетерпением жду возможности поработать с вами.

– Спасибо, Бадди, – сказала она, чувствуя неловкость. – Мне приятно это слышать, и я уверена, что мы могли бы с вами прекрасно сотрудничать.

– Хорошо. Дайте мне знать, если я могу быть вам чем-либо полезен. – Бадди вежливо попрощался с ней, и она положила трубку.

Итак, никаких связей между Дэшей и Порт-Лео. Клаудия потерла висок резинкой на кончике карандаша. А что, если раньше уже имели место такие случаи, как с Марси? Исчезновение девушки может быть лишь эпизодом более крупного преступления. Ведь так?

Клаудия позвонила в департамент общественной безопасности в Остине, где находилась база данных штата по пропавшим людям, которые «вышли из дома и не вернулись», и оставила там данные Марси: молодая женщина, которую в последний раз видели на месте ее работы.

Похоже, что женщин, похищенных из домов для престарелых, было не так уж много. Вскоре ей прислали по факсу список всех пропавших, и она принялась изучать даты. Странно. Клаудия быстро вернулась к своим записям от Розель Кросс В ноябре прошлого года, через неделю после перевода клиента из Порт-Лео в Ларедо, молодая женщина, Анжела Мари Моррис, вышла после окончания своей смены в ресторане «Ларедо Тако Белл» и пропала. В мае, через три недели после перевода пациента из «Тихой гавани» в другое аналогичное заведение в Браунсвиле, другая молодая женщина, Лаура Джанетт Палински, исчезла из пиццерии, в которой работала официанткой.

Клаудия еще раз перезвонила в департамент и попросила, чтобы ей по факсу прислали имевшиеся у них подробности дел, а также описание и фото обеих молодых женщин. Как только она получила дополнительные сведения и присланные снимки, тут же уселась их изучать. Обе они чем-то отдаленно напоминали Марси Бэлью: у них тоже были темные волосы, круглые лица, наивные улыбки. И все трое относились к одному типу женщин: славные девушки, работавшие на малооплачиваемой работе, возможно, копившие на учебу в колледже или же просто старавшиеся как-то прожить от зарплаты до зарплаты.

Время, когда Бадди – или тот, кто занимался этим переводом, – находился в этих двух городах, почти совпадало со временем пропаж. Клаудия уточнила, что Бадди во время всех этих переводов был не один, его сопровождала сиделка-практикантка. С другой стороны, женщины исчезли не тогда, когда Бадди был в их городе. К тому же Бадди никогда не занимался переводом из Дэшей в Луизиане.

Все это показалось Клаудии довольно подозрительным.

Она позвонила в полицейские отделения в Ларедо и Браунсвиль, выяснила имена детективов, которые вели дела о пропаже женщин, и оставила для них сообщения с просьбой перезвонить ей.

Затем она набрала номер кабинета Розель Кросс.

– Я бы хотела знать, находился ли Бадди Бир на работе в следующие дни: 10 ноября прошлого года, 3 мая и 30 сентября этого года. – Это были дни, когда Моррис, Палински и Бэлью видели в последний раз.

– Зачем вам это?

– Просто пытаюсь представить развитие событий в хронологическом порядке, не более того.

– Только одно слово. Скажите, вы его в чем-то подозреваете? – Женщина, казалось, была потрясена.

– Нет. Это обычный способ прояснить общую картину. Я только что с ним разговаривала, и он, не возражая, ответил на все мои вопросы.

– Ладно, – сказала Розель Кросс, – я уточню это в понедельник утром.

– Миссис Кросс, – настойчиво произнесла Клаудия, – сейчас пятница, вечер, уже довольно поздно, и, я уверена, вам хочетсяпоскорее попасть домой. Мне тоже. Вы можете, не откладывая дело в долгий ящик, прямо сейчас подойти к компьютеру и за одну минуту все проверить. Мне просто нужно знать, не брал ли он в эти дни отгулы и не болел ли.

– Подождите, пожалуйста, – с явным раздражением ответила Розель Кросс и поставила телефон на паузу.

Пустой желудок Клаудии заныл от голода. Она полезла в сумочку за конфетой, которую ей в таких случаях всегда удавалось разыскать, но вместо этого ее пальцы нащупали бумагу и она вытащила конверт, на котором было написано: «Открыть наедине». Господи, вероятно, это было любовное послание, которое подсунул ей Дэвид. Она вскрыла конверт, и оттуда выскользнула копия фотографии из газеты. На снимке были подростки – Джуниор, Кори, Эдди Гарднер и какая-то девушка, державшая в руках толстую рыбину Уит приложил к фото записку. «Я не уверен, что это может что-нибудь означать, но подумал, что ты должна об этом знать. И еще: я думаю, что Джуниор дал Питу полмиллиона. Возможно, Гарднер забрал их назад для своего старого приятеля по рыбной ловле, причем таким жестоким образом. Также возможно, что это Гарднер порвал пакеты на руках трупа в качестве услуги Джуниору. Наверняка тебе нужно об этом знать. Остерегайся. Скоро позвоню. Будь осторожна. Уит».

Она была готова его задушить.

В трубке вновь раздался раздраженный голос миссис Кросс:

– В названные вами дни Бадди находился на работе. Никаких отгулов.

– Спасибо, – поблагодарила ее Клаудия. – Я очень ценю вашу помощь.

Миссис Кросс повесила трубку без каких бы то ни было комментариев.

Клаудия позвонила Уиту на сотовый и получила сообщение, что телефон находится вне зоны приема. Она оставила для него голосовое послание: «Позвони мне обязательно, как только появится хоть малейшая возможность», а также домашний и рабочий номера. Затем она снова позвонила Велвет в мотель, но, как и раньше, никакого ответа не последовало. Возможно, эта женщина решила покинуть город, разочаровавшись в том, что дознание обернулось не в ее пользу. Но когда Клаудия обратилась за разъяснением к служащему мотеля, тот сообщил, что Велвет еще не рассчитывалась за комнату.

Клаудия пошла в кабинет Дэлфорда. Он сидел за своим письменным столом; кобура со служебным револьвером была расстегнута и лежала рядом с наспех сложенной стопкой бумаг. Когда он поднял на нее тяжелый взгляд, она сразу поняла, что он не рад ее приходу.

– Задержались на работе? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал обычно.

– Мне только что позвонила одна женщина из дома для престарелых и пожаловалась на тебя.

– У вас есть проблемы более значительные, чем я – заметила Клаудия и положила перед ним на стол фотографию и сопровождавшую ее записку от Уита.

– Господи Иисусе, – наконец произнес он. Клаудия сидела напротив, по другую сторону стола.

– Я не могу понять, – сказал он. – Неужели это Эдди Гарднер?

– Думаю, да.

– И он знаком с Дэлоучем…

– Очевидно.

– Ты говорила с ним об этом?

– Нет. Несколько часов назад он уехал. – Она помолчала. – У вас есть копия его служебного досье из Хьюстона?

– Конечно. Эдди, насколько япомню, абсолютно чист. Целый мешок рекомендаций. – Дэлфорд показал на снимок. – Черт, возможно, это просто совпадение. Дети пошли на мол порыбачить, в течение дня познакомились, а потом больше никогда друг друга не видели.

– И Эдди, и Джуниор из Хьюстона.

– А кроме них – еще четыре миллиона человек. Сотни подростков из Хьюстона приезжают сюда на рыбалку. Это не преступление.

– Разумеется, нет. А вот торговля наркотиками и покрывание убийства – это, безусловно, преступление.

– Тебя сейчас просто переполняют мысли о всяких серьезных обвинениях, не так ли, наша маленькая мисс? – Дэлфорд искоса посмотрел на нее и тяжело вздохнул. – Ты все выспрашиваешь, как я веду здесь дела, роешься в папках, до которых тебе не должно быть никакого дела, рвешь пакеты на руках трупа и обвиняешь в этом коллегу…

– Я теперь совсем не узнаю вас, – тихо сказала Клаудия. – Какого черта вы занимаетесь всеми этими фокусами? Объясните мне, Дэлфорд. Я могу вам помочь…

На столе у Дэлфорда зазвонил телефон, и он быстро схватил трубку. Слушая, шеф трижды пробормотал «Боже праведный», а потом, судорожно сглотнув, сообщил ей:

– У нас снова появился труп. Плавает сейчас в бухте. Девушка. – Дэлфорд защелкнул кобуру служебного револьвера. – Она… не целая. Какой-то ненормальный сукин сын разделал ее тело.

Велвет внезапно проснулась. Ей наконец удалось немного подремать, после того как он закончил насиловать ее. Сейчас она чувствовала прикосновение к своей коже мокрой тряпки, которой вытирали ее ноги и половые органы, а также места, где были испачканы простыни. Велвет поняла, что простыни вынимаются из-под нее, а полотенца под бедрами скручиваются. Голос рядом беззаботно напевал песенку «Пляжное сафари» из репертуара «Бич Бойз».

– Будешь суп, крошка? – спросил Кори. Она слабо кивнула, дрожа от злости и страха.

Он налил ей в рот ложку едва теплого куриного бульона. Велвет проглотила ее и чуть не расплакалась. Ее последняя еда, черт побери! Когда она услышала стук ложки в пустой чашке, мучитель снова вставил ей в рот кляп и с легким щелчком закрыл на нем замок.

– А теперь поспи, – ласково сказал Кори, и она услышала, как он вышел из комнаты. За этим последовало пять или шесть щелчков, и Велвет с ужасом поняла, что ее заперли на несколько оборотов ключа.

Слез уже не было. Она напряглась, пытаясь ослабить веревки, но они не поддавались.

«Господи, меня изнасиловали», – все еще не веря в то что произошло, подумала она, и в голове ее зазвучал голос отца, несгибаемого приверженца методистской церкви в Омахе, гордости всего штата: «Чему ты удивляешься ведь то, что ты делаешь, вызывает отвращение. Это позор, и ты получаешь то, чего заслуживаешь».

Нет. Она покачала головой, будто возражала знакомому голосу. Ее отец никогда не говорил ей таких слов. Он не стал бы жить, если бы узнал, что она так пала. Велвет содрогнулась, и слезы горячим потоком полились из ее глаз. Она плакала молча, чувствуя, как слезы впитываются в повязку на глазах, и ей все труднее становилось дышать. Она высморкалась и пожалела, что не может воспользоваться платком, чтобы… он… оно не видело, что она плакала.

К чертям платок! Подумай лучше о пистолете, чтобы отправить этого сукиного сына прямиком в ад.

Она не должна падать духом. Кто-нибудь все равно сообразит, что она уехала и исчезла. Уит и Клаудия станут ее искать. Или не станут? Блин, может быть, она уже вовсе и не в Порт-Лее? Велвет понятия не имела, сколько времени она находилась без сознания.

Думать, думать…

Он сказал, что он Кори Хаббл.

О Боже, Пит и этот его фильм. Пит так скрытничал со своим расследованием. Пит нашел-таки брата, только вот Кори не хотел, чтобы его нашли. Еще бы! Ведь он оказался полным извращенцем, наркоманом, контрабандистом. К тому же этот выродок не брезговал похищением людей и изнасилованиями. Возможно, он не остановился и перед братоубийством.

Она должна отсюда выбраться. Она не может просто лежать здесь и ждать, пока ее убьют.

Для начала нужно понять, где она находится, и осмотреться. Как же ей стянуть с глаз эту чертову повязку? Веревки, которыми была привязана Велвет, позволяли слегка упереться пятками и немного согнуть ноги в коленях. Она сделала это, а затем прижалась затылком к простыням. Она почувствовала узел в том месте, где повязка собралась в складки, и попыталась сползти немного вниз, стараясь сдвинуть ее о подушку. Потом она опять поднялась вверх и снова опустилась, повторив движение несколько раз; постепенно узел передвинулся ближе к ее щекам.

После нескольких минут настойчивых попыток она смогла приподнять ткань вверх настолько, что открылся один глаз. Это было все, на что она осмелилась.

В комнате царил полумрак; слабый свет исходил от единственной небольшой лампы, стоявшей у ее ног. Абажур с изображенными на нем танцующими цирковыми слонами показался ей вульгарным. Такую лампу можно обнаружить в какой-нибудь детской комнате.

Велвет удалось рассмотреть, что в помещении не было окон; точнее, места, где раньше были окна, теперь были аккуратно забиты листами фанеры, выкрашенными черной краской. Со стен свисали лоскуты, отклеившихся грязных обоев, на которых были нарисованы скачущие ковбои из мультиков, размахивающие своими лассо, и дикие пони, брыкающиеся в загонах, – идиллическая версия Дикого Запада образца 50-х годов. Детская комната, всеми забытая и брошенная.

Велвет повернула голову, чтобы понять, как ее привязали: все тело было опутано тонкой желтой веревкой, напоминающей те, которые она видела на лодках у пристани; запястья и лодыжки были связаны веревкой из более мягкого материала.

Кровать, на которой она лежала, была металлическая – старая двуспальная конструкция. Скривившись, Велвет вспомнила, как громко скрипели ее пружины.

Но кровать эта состояла из металлических деталей. А металл – это острые края, которые могут разрезать веревку. Ну да, а сама я – как тот ненормальный Гудини. [23]23
  Гарри Гудини – знаменитый иллюзионист, прославившийся тем, что в считанные секунды мог освободиться от веревок и цепей и закрытых ящиков и сундуков и т. п.


[Закрыть]Он снова потянулась, стараясь освободить хотя бы одну руку или одну ногу. Веревка только еще сильнее впилась в ее тело. Никакого ослабления или облегчения.

Велвет снова заплакала, ненавидя резиновый вкус кляпа во рту.

Тогда поговори с ним, чтобы он сам отпустил тебя.

Она заставила себя не рыдать и высморкалась, чтобы не перекрывать доступ воздуха.

Как ей заставить работать эту часть своего заклинания?

Она вдруг услышала свой собственный голос, когда препиралась с Уитом во дворе его дома: «Я нахожусь выше любого мужчины, который покупает мои кассеты».

Велвет понимала: Уит считает, что она унижает себя, занимаясь порнокино, но это… это было унижением ее мечты. Велвет могла поспорить, что она действительно намного лучше тех мужчин, которые пробираются в магазины для взрослых под покровом ночи, в спешке платят наличными за прокат ее фильмов, анонимно заказывают их через интернет, уединяются в темной комнате и смотрят на мужчин и женщин, которых она привлекает для участия в решении шарад плотской любви.

Велвет понимала, что именно заводит ее аудиторию.

Кори же явно заводился от ощущениявласти и возможности контролировать ситуацию. И конечно, жестокости. Причиненная ей боль была лишь подготовкой, прелюдией для него. Его оргазмом станет ее смерть.

Поэтому ей нужно замедлить это сумасшествие, ловко вырвать у него рычаги управления. Ее попытки заставить этого урода увидеть в ней человека закончились провалом. Он так и будет звать ее не по имени, а тем единственным словом, которое служило ему для выражения ласки и от которого ее бросало в дрожь. Крошка…

Ей, видимо, придется подстроиться под него и сделать то, чего он добивался, – превратиться в некий объект, существующий только для того, чтобы удовлетворять его похоть.

Но в такой объект, который найдет в себе силы прибить ублюдка. Насмерть!

Велвет сделала глубокий вдох.

– Пошел ты, Кори, – тихо прошептала она.

Теперь она была готова.