Текст книги "Опасный поцелуй"

Автор книги: Джефф Эббот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Дэлфорд Спаерс покачал головой.

– Я надеюсь, что, получив этот ордер и проведя обыск, вы ничего не нарушили. – Он показал на глаз Клаудии. – Он скоро у тебя светиться начнет.

– Я вроде не собираюсь фотографироваться на доску почета как лучший сотрудник месяца.

Повисла напряженная тишина.

– Мы оказались, Дэлфорд, в очень интересной ситуации, – нарушила молчание Клаудия. – Пит Хаббл отправил свою женщину в миссию Джейбса. Вы можете объяснить, зачем он затеял все это дело, если хотел застрелиться?

Дэлфорд отхлебнул из чашки остывший кофе.

– Тогда и ты объясни мне появление предсмертной записки, Клаудия. И не забудь об отпечатках пальцев Пита и Сэма на ней, – заявил он категоричным, не терпящим возражений тоном и бросил на Клаудию суровый взгляд, чтобы окончательно поставить ее на место. Она ответила ему таким же твердым взглядом, хотя чувствовала, что невероятно устала. У нее все болело и ныло словно она попала под поезд.

– Я полагаю, что вы уже беседовали с судьей Мозли относительно обнаруженных медэкспертом результатов, а также проблем с упаковкой рук трупа.

– Да, беседовал, – подтвердил Дэлфорд.

Эдди Гарднер покраснел.

– Клаудия, ты же смотрела тело вместе со мной, – сказал он. – Я не портачил с упаковкой.

– Я и не говорила, что это сделал ты, – невозмутимо ответила она. – Я просто передала вам то, что сказали патологоанатомы и судья.

Дэлфорд пригладил кончики усов.

– Эдди, проверь еще раз всю цепочку надзора за трупом. Убедись, что это было повреждение пакетов. Наверное, эта чертова команда из морга просто недоглядела.

– Хорошо, сэр, – отозвался Эдди и добавил: – Есть еще одна вещь относительно Хаббла. Поскольку мы знаем примерное время смерти, можно вычислить все суда, которые подходили к Золотому Заливу и отходили от него за этот период, так как «Настоящий позор» стоял в самом конце пристани. Мы с Клаудией проверили пять из шести яхт, отчаливающих от берега, и все лодки, которые швартовались там в это время. Никто, как оказалось, не видел ничего интересного.

– А эта последняя лодка?

– Крейсерская лодка под названием «Мисс Фолли». Владелец живет под Новым Орлеаном и катается вдоль всего побережья Залива. Он не отчитался о своих передвижениях. – План передвижения в море представлял собой то же самое, что и план полета, и требовался в обязательном порядке от коммерческих судов. Обычно он составлялся частниками по собственному выбору.

– Давайте разыщем эту лодку, – предложил Дэлфорд, обращаясь к Эдди. – Я не хочу, чтобы у прессы появился повод обвинить нас в небрежности. Клаудия, нам надо поговорить.

После того как Гарднер закрыл за собой дверь, Дэлфорд вытянул на столе сложенные в замок руки и заявил:

– Я заметил, что ты смотрела дело Кори Хаббла. Нашла что-нибудь интересное?

– Нет, ничего особенного.

– Вижу, ты все еще злишься за отстранение от руководства делом.

– Нет, это ваше право.

– Да ладно, Клаудия. Я тебя прекрасно знаю. Ты же просто бесишься от злости. Но послушай, я просто хочу, чтобы этим занимался Гарднер.

– Так, как он это сделал с пакетами для рук?

– Я таки задел тебя за живое. Ну ладно. – Лицо Дэлфорда сморщилось, и на нем появилось подобие улыбки. – Решено. Дело Хаббла будет завершено, как только Уит поднимет наконец свою задницу и издаст это чертово заключение. Сосредоточься на деле Бэлью.

– Но это дело шерифа, а не наше, – возразила Клаудия. – Иди, быть может, вы стараетесь свести нас с Дэвидом, поддерживая идею его и моих родителей?

Дэлфорд рассмеялся низким дрожащим смехом, который был ей так знаком, и она снова почувствовала тепло к этому противоречивому в поступках, подверженному причудам старому упрямцу, который мог либо быстро продвинуть человека по службе, либо облить его грязью так, что это пятно оставалось навсегда.

– Твоя мама пугает меня, Клаудия, и я просто вынужден как-то успокоить ее. Я очень хочу, чтобы ты оказала помощь шерифу. Считай, что ты направлена в его команду.

И ты таким образом избавляешься от меня.

– А теперь иди и приложи к глазу лед. А еще лучше – хороший кусок мяса, – посоветовал Дэлфорд.

Клаудия вернулась в свой кабинет. На столе высилась кипа бумаг: два новых рапорта о кражах со взломом, которые надо было довести до ума, дело о краже в магазине. Через несколько минут к ней зашел Гарднер, попивая из банки лимонад «Доктор Пеппер». Он прикрыл за собой дверь и наклонился к ее столу.

– Умная, да? – сквозь зубы произнес он.

– Не поняла.

– Сама сработать как следует не смогла, а теперь стараешься и меня выставить в дурном свете.

– Ты заблуждаешься.

– Неправда. Ты ополчилась на меня, Клаудия. Возможно, ты сама порвала пакеты, пока я отвлекся.

– Ладно, успокойся.

– Ты считаешь, раз ты мексиканка и женщина, тебе должны все время доставаться лучшие дела? – спросил он, ожидая, что она не замедлит с ответом на внезапно брошенный в ее огород камень.

– Но ведь то, что ты идиот, – как ни в чем не бывало произнесла она, – тоже еще не означает, что тебе обязательно должны доставаться худшие.

Эдди Гарднер резко придвинулся к ней и прорычал:

– Держу пари, что ты царапаешься, когда тебя трахают. Клаудия встала.

– Проваливай отсюда и больше никогда не смей разговаривать со мной в подобном тоне.

С уязвленным видом Гарднер отступил назад.

– Я не знаю, о чем вы говорите, детектив Салазар. – Он открыл дверь и вышел.

Клаудия снова села за стол, чувствуя во рту привкус желчи. Интересно, подумала она, каким образом своевластие и злоба так быстро захлестнули этот замечательный полицейский участок? Дэлфорд превратился в тирана; Гарднер, в котором она всегда подозревала большую свинью, но который оставался умеренно забавным типом, вызывал теперь одно лишь отвращение.

Она прошла в комнату отдыха, чтобы налить себе воды со льдом. Там она встретила патрульного Фокса, жующего шоколадный батончик. Уголки рта у него были перепачканы шоколадом.

– Как дела, Билл? – спросила она, вяло улыбнувшись.

– Работаю на Эдди в поте лица. От этих звонков по делу Хаббла уже стер пальцы до костей.

– А что там, собственно, происходит? – Она положила в стакан лед и залила его водой из крана.

Фокс пожал плечами.

– Я обзвонил все номера, которые набирал Пит Хаббл. Должен тебе сказать, что он был знаком со странными людьми. Большинство из них, похоже, знали Хаббла только по его… работе. – Выросший в баптистской семье, Фокс просто не мог выговорить слово «порнография». – Я сделал записи, но пока еще не распечатал их.

Клаудия взяла у него исписанные неровным почерком листы бумаги. В последние дни своей жизни Пит звонил двум режиссерам порнофильмов и одному сценаристу легального кино. Несколько раз он набирал номер своей матери, три раза – бывшей жены. Была пара звонков в дом для престарелых «Тихая гавань», в котором жил дедушка Дэвида. Клаудия вспомнила, что он располагается за пляжем «Маленький шалун», где она виделась с Хезер Фаррел и хотела еще раз переговорить с ней. Интересно кому там Пит звонил еще? Ага, вот номер в Восточном Техасе, в маленьком городке Миссатук, по которому она пыталась звонить на следующее утро после гибели Пита но, как и Фокс впоследствии, так и не услышала ответа. В телефонной компании сказали, что номер принадлежит некоей Кати Бро. За последние три дня перед своей смертью Пит звонил ей четыре раза.

Клаудия снова вернулась в свой кабинет и, подняв трубку, набрала номер в Миссатуке. Этот телефон сейчас был отключен, а новый номер не указывался.

Глава 30

Через полуприкрытые жалюзи пробивались лучи послеполуденного солнца. На столе Уита, на котором сейчас не было ни обычного вороха бумаг, ни чашки с недопитым кофе, лежали полосы света и тени. Уит сидел по диагонали от Клаудии, все еще оставаясь в мантии из строгой черной ткани, из-под которой выглядывал косой воротник его желтой летней рубашки. Он закончил рассмотрение дел по нарушениям правил движения к двум часам, и она пришла, чтобы кратко рассказать ему о том, что произошло в миссии Джейбса Джонса.

– Я не слишком доверяю этой предсмертной записке, – заявила Клаудия. – И уж совсем не могу поверит в то, что Пит поместил Рейчел в миссию Джейбса в качестве шпионки, а затем покончил с собой.

Уит развязал тесемки на своей шее.

– Рейчел не говорила вам, успела ли она рассказать Питу о наркотиках, которые там видела?

– Нет, она не разговаривала с ним с того момента, как попала к Джонсу. Они боялись, что это будет слишком рискованно. Получается, что Пит как-то иначе выяснил, что Джейбс занимается распространением наркотиков.

– Распространением? – переспросил Уит.

– У него было явно больше порошка, чем он мог использовать сам. Получается, у Джейбса был мотив.

– Похоже на то, – неуверенно сказал Уит.

Клаудия чуть склонила голову.

– Ты сейчас говоришь, как выпускник школы имени Дэлфорда Спаерса, где учат сдержанному проведению расследований.

– Так, значит, Дэлфорд тоже попал в черный список твоих «любимчиков»?

– Во всяком случае, я оставила там место и для него. На первом же теперь Гарднер. – Она рассказала ему о своей стычке с Эдди.

– Будь осторожна с ним. Очень осторожна, – посоветовал Уит.

– Он дурак. Я сумею с ним справиться.

– Я не шучу, – с нажимом произнес Уит, и Клаудия увидела, что он крайне серьезен. Этот пронзительный взгляд он обычно предназначал докучливым клиентам и повторно осужденным. Губы его слегка дернулись. – Он очень опасен.

– Он и в твоем черном списке, судья?

– Просто не переходи ему дорогу, хорошо? Поверь мне. – Что происходит?

– Ничего. Устал. Дознание состоится завтра в час. Я решил созвать его по полной форме в зале суда, а не прост вынести заключение о причине смерти.

Она подумала, что политический капитал, который можно заработать на смерти известного человека, значит для Уита слишком много, чтобы пренебрегать им перед самыми выборами.

– Конечно, хорошо. Я подготовлю свои записи, чтобы быть во всеоружии во время дачи показаний.

Он полез в ящик стола и протянул ей бумажку с телефонным номером.

– Этот телефон Пит использовал в Калифорнии для сообщений, адресованных лично ему. Весьма любопытно узнать, кто из Порт-Лео или Техаса звонил по нему.

– Ну какая же ты неутомимая пчелка! – воскликнула Клаудия. – Спасибо. Поручу Фоксу проверить это.

– Я должен идти. Обещай мне, что будешь осторожна.

– Осторожна? В каком смысле?

– Просто осторожна, ладно?

– Хорошо. – Раздумывая над тем, кто это так напугал и озадачил Уита, Клаудия вышла из здания мирового суда и уже через пару минут была в своем кабинете.

Уит смотрел, как Клаудия переходит улицу. Внезапный порыв ветра растрепал ее черные волосы, и она, убрав с лица непослушные пряди, зашла в полицейский участок.

Уит опустил жалюзи. Утром он позвонил всем своим братьям. Он выслушал последние новости о прорезавшихся у его племянников зубах, о грядущих выпусках нового программного обеспечения, об интригах в кругах литературных критиков. Но ничего, что касалось бы выстрелов, темных личностей, скрывающихся в тени деревьев у дома и готовых напасть на невинных родственников только из-за того, что Уит оказался не тем судьей, не в том месте и не в то время, ему не сообщили. Каждый из этих разговоров он заканчивал якобы увиденной по телевизору историей о случае бессмысленного насилия и просил всех быть крайне осторожными.

Уит чувствовал себя неимоверно уставшим и через силу выполнял свои повседневные обязанности. Как обычно, он подписал несколько распоряжений, а потом провел короткое слушание по делу о прогуле и очень долгое заседание суда по дорожным нарушениям. Завтра должно было состояться дознание; времени у него оставалось мало. Уит поднял трубку телефона.

– Велвет? Это Уит Мозли. Сделайте мне одолжение. Ключ от «Настоящего позора» все еще у вас?

– Да. – Ее голос был ленивым и сонным, как будто она только что проснулась. Если это действительно было так, то интересно, чем она занималась всю ночь.

– Тогда я подъеду и возьму его у вас, если позволите.

– У копов тоже есть ключ.

– Я бы хотел воспользоваться вашим.

Она немного подумала.

– Ладно, договорились.

– Мне тут нужно кое-что сделать, поэтому я буду у вас через час.

– Жду вас, судья.

Он положил трубку, стянул свою мантию и уже в пляжной рубашке, шортах цвета хаки и сандалиях отправился в не самый благополучный западный район Порт-Лео.

Клинок наблюдал за небольшими волнами, которые накатывались на гладкий чистый песок пляжа «Маленький шалун». Прекрасный влажный воздух – дыхание океана – нес в себе запах соли и свежести. На берегу не было никаких признаков пребывания Хезер Фаррел: ни пятен крови на песке, ни следов ее ног.

Он отвернулся от воды, и в этот момент послышался тонкий голос, напоминавший голос его матери, которая вечно что-то шептала сыну и ругала его. Голос продребезжал ему прямо в ухо: «Ты думаешь, что у нее не осталось другой одежды, кроме той, что была надета на ее никчемное тело?»

Он замер, а через минуту уже повернул лодку в сторону пляжа. За полумесяцем песчаного берега, в глубине парковой зоны, стояла группка виргинских дубов, окруженных высокой травой. Он однажды видел Хезер там: она поцарапала ногу и стояла, прижавшись к наклонившемуся, как Пизанская башня, дереву.

Девчонка должна была ночевать где-то здесь, неподалеку. Он помчался по песку, потом по высокой траве, чувствуя, как в груди бешено стучит сердце и его всего охватывает панический ужас. Мамин голос смеялся над ним, сливаясь с шумом ветра.

Он бродил по высокой траве среди кривых дубов около получаса, но нашел только узкий прямоугольник из смятых стеблей травы, где недавно лежал спальный мешок этой девчонки, и разорванную упаковку от крекера с ореховым маслом.

Стоянка для трейлеров называлась «Конец радуги». Однако горшка с золотыми монетами, на который обычно указывает радуга, не было и в помине.

Он постучал не в ту дверь, и сонная пожилая женщина сказала ему, что Мэриан Дачемп живет в трейлере номер шесть. При этом она указала на безукоризненно ухоженный домик на колесах – настоящий дворец среди прокуренных травкой хибарок.

Уит удивлялся, как люди добровольно соглашаются жить в таких передвижных домиках на техасском побережье. Один пронесшийся над заливом ураган или просто тропическая буря средней силы могли забросить такой трейлер от моря на середину их округа. Причем мелкими частями.

Уит постучал в следующую дверь. Внутри домика слышалась джазовая мелодия из ежедневного послеобеденного ток-шоу. Дверь распахнулась. В проеме, слегка покачиваясь, появилась женщина, выглядевшая, видимо, старше, чем была на самом деле. На ней были обрезанные до колен потертые джинсы и выцветшая футболка с надписью: «Ледяной минтай, Корпус-Кристи».

– Мэриан Дачемп?

– Возможно, – ответила женщина, часто моргая на ярком дневном свету.

– Я Уит Мозли. Мировой судья округа Энсайна. Я веду расследование по делу о смерти и хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Хм, хорошо. А о чем речь?

– О Кори Хаббле.

Она уставилась на него с искренним недоумением.

– О вашем приятеле, который исчез несколько лет назад, – уточнил Уит. – Помните?

Мэриан Дачемп задумалась. Она явно была пьяна. В опущенной руке у бедра была зажата бутылка вина, – кстати, как это ни удивительно, французского бордо, а не какого-нибудь обычного для таких стоянок пойла.

Джорджи, настоящая ходячая база данных, снабдила Уита краткой информацией о Мэриан: была симпатичной девчонкой-сорванцом и спортсменкой до последнего года младшей средней школы, пока во время несчастного случая не утонул ее отец. Покойный, казалось, восстал из могилы, чтобы увлечь свою дочь на дно; Мэриан Дачемп затянуло в разрушительную спираль наркотиков, пьянства и мелких краж. Из школы ее выгнали, и с тех пор Мэриан живет на содержании у матери. Просто позор, возмущалась Джорджи.

– Кори… Ну да… – она говорила медленно, подбирая слова.

– Вы могли бы ответить на несколько вопросов, касающихся Кори?

– Ну, я сейчас пьяная. Но понимаете, я ведь не в публичном месте, судья, так что, думаю, на этот раз я ничего плохого не делаю.

– Я здесь не для того, чтобы арестовывать вас или читать вам мораль, понятно? Если, конечно, вы не собираетесь куда-нибудь выезжать и садиться за руль.

– Поскольку машины у меня нет, то я наверняка никуда не поеду. – Мэриан засмеялась, грубо и неприятно захохотав, и на него пахнуло вином. Уставившись на гостя с неясной полуулыбкой, она вдруг сказала: – А я помню вас. Вы один из мальчишек Мозли.

– Точно. Самый младший. – Уит почти сразу же пожалел, что сказал это. Вечный ребенок из довольно известной семьи. Но когда твои пятеро старших братьев уже набирают ход, рыбачат, спят с женщинами, выпивают, оставляя свой след в общественном самосознании города, прокладывать свой собственный, неповторимый, путь становится намного сложнее.

– Да, я знакома с вашим братом Марком, – сказала она. Улыбка ее потеплела, стала если не вполне радушной, то более дружелюбной. – Заходите.

За этим домом явно ухаживала заботливая женская рука. Уит сразу заметил и семейные фотографии в золоченых рамках, и небольшую молочную бутылку со свежими гвоздиками на обеденном столе, и аккуратно разложенные на диване подушки, на которых были вышиты банальные фразы: «Там, где ты, все расцветает» и «Немного принцесса». Довольно скромное жилье выглядело словно свежеубранный гостиничный номер. На кухонной стойке стоял ряд пустых винных бутылок. Уит прочитал на этикетках «Кейк-брэд», «Ла Крема», «Кювэзон». Ни одной дешевой марки.

– Хороший у вас трейлер, – заметил он.

– Я нашла квалифицированную помощницу, – глупо ухмыльнулась Мэриан. – И знаете, хорошую помощницу действительно трудно найти. Но мне всегда везет. Присаживайтесь. Вы на службе? А судьи вообще бывают на службе? Хотите стаканчик отличного красненького? – Взгляд ее скользнул по его шее, затем перешел на грудь.

– Нет, спасибо. – Он присел на диван, а хозяйка развалилась в глубоком кресле с подголовником. Он знал, что когда-то она была стройной и по-своему привлекательной девушкой, но сейчас ее кожа приобрела болезненный желтоватый оттенок, живот был похож на небольшой винный бочонок, а под глазами чернели постоянно обновляемые темные круги.

– Как сейчас поживает Марк? – вежливо поинтересовалась она.

– Он живет в Остине, по-прежнему один, скоро получит диплом магистра искусств в Техасском университете в области художественной литературы. Он заканчивает роман и работает над сборником стихов.

– Вот это да-а-а, надо же! Стихи. – Она помолчала. – Я могу зарифмовать несколько слов. – Признавшись в этом, Мэриан слегка покраснела, как будто стыдилась того, что пренебрегает этим божественным даром.

Уит выдержал паузу секунд в двадцать, пока Мэриан наконец не забеспокоилась и не улыбнулась ему.

– Насколько мне известно, вы были знакомы с Кори Хабблом в детстве, – сказал Уит.

– Теперь это уже древняя история, как Вьетнам или Ренессанс.

– Его брат Пит недавно погиб, но перед этим он работал над фильмом об исчезновении Кори. Мы интересуемся людьми, с которыми он мог говорить о Кори.

– Мы – это кто? Полиция?

– На самом деле, мы – это, собственно, я. – Уит подозревал, что она недолюбливала полицию. – Мое дознание определяет, несет ли кто-нибудь ответственность за его смерть или нет. Моим боссом являются избиратели. Я работаю на округ и его жителей.

– Так вы не работаете на Дэлфорда Спаерса?

– Он не взял бы меня на работу, даже если бы речь шла о том, чтобы подтирать ему задницу, – грубовато ответил Уит. Мэриан, которая была неуправляемым подростком, должна была не любить многолетнего шефа полиции. – Я не отношусь к его любимчикам.

Мэриан резко встала со своего кресла и снова налила себе бордо. Изящной тонкой струйки не получилось, и вино выплеснулось из бутылки прямо на пол. Она слизнула капли вина со своей руки, затем осушила бокал и, прежде чем неверной походкой вернуться в свое кресло, вновь доверху наполнила его.

– Вы настолько расстроились или вас просто мучает жажда? – спросил Уит.

– О Кори Хаббле рассказывать нечего.

– Пит так не думал.

– Ну да, а теперь его кремируют, и он скоро предстанет перед вечностью. – Она пожала плечами. – Нет уж, спасибо.

Уит молчал. В такой ситуации Мэриан Дачемп вряд ли можно было считать надежным свидетелем. В суде, по крайней мере. Уит решил действовать несколько иначе. Он вдруг встал, нашел себе бокал, налил глоточек вина и снова сел на диван.

– Знаете, я помню Кори, – сказал он. – Я был с ним знаком, не очень близко, правда.

Глядя, как он прихлебывает вино, Мэриан заметно расслабилась. Она провела по ободку своего бокала ногтем.

– Он… он завидовал вам, – сказала она и мягко рассмеялась. – Вас это удивляет?

– Конечно, удивляет. Я не представлял собой ничего особенного.

– Ну, у вас была куча братьев. Вокруг вас всегда были близкие. У Кори после смерти отца никого не осталось. Пит не в счет, он был любимчиком. А вот их мать просто помешалась на своих законах, которые так любила писать. Она постоянно околачивалась в Остине, ей больше всего на свете нравилось, блин, служить народу.

– А разве он не считал вас своим другом?

Она рассмеялась.

– Друг! Какое, красивое чистенькое слово. Мы перепихивались с ним время от времени, – Она следила за реакцией Уита на ее грубость.

– И он время от времени бил вас?

Она хихикнула.

– О! Я всегда давала ему сдачи. Когда Кори получал отпор, он превращался в маленькое заурядное дерьмо.

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы он был груб с другими женщинами?

Она коснулась ободка своего бокала языком.

– Я была единственной, у кого хватило глупости встречаться с ним.

– Так что же, по вашему мнению, с ним все-таки случилось, Мэриан?

– Я действительно не знаю. – Она отхлебнула немного вина, глядя куда-то в сторону. – И почему я, собственно, должна вам что-то рассказывать?

– Мне нужна ваша помощь, вы единственный человек, который может мне в этом помочь. Никто другой не в состоянии этого сделать.

– Это слабый довод.

– Перед этим вы упомянули Дэлфорда Спаерса.

Мэриан пожала плечами.

– Вы думаете, что Дэлфорд плохо справился со своей работой при расследовании дела Кори?

Она засмеялась, но в ее смехе была неприкрытая злость.

– Это была лиса, охраняющая курятник.

– Почему?

– Кори ненавидел Дэлфорда Спаерса каждой своей клеточкой.

– То же самое можно сказать о любом подростке в городе, – заметил Уит и пригубил еще вина, решив ей подыграть. – Я сам был в той команде террористов, которая покрасила его дом в розовый цвет. Помните?

Она резко засмеялась, вспомнив широко полюбившуюся – или, по крайней мере, широко обсуждавшуюся – выходку, совершенную много лет назад братьями Мозли.

– И все-таки, чего же Кори так взъелся на Дэлфорда?

– Я думаю, – медленно произнесла она, – Кори смылся, потому что Дэлфорд пронюхал о его затее.

– А о чем речь?

– Ну, Кори, видимо, шутил. Знаете, как могут болтать дети. Как-то он сказал мне, что хочет убить Дэлфорда Спаерса. – Она держала свой стакан совершенно неподвижно, двумя руками.

Уит тоже замер.

– Как же он собирался осуществить это?

Она пожала плечами.

– У него был отцовский дробовик.

Уит внимательно посмотрел на нее: женщина сидела неподвижно, уставившись на бахрому своих шорт.

– Как вы думаете, почему он поделился своим планом с вами, Мэриан?

– Наверное, чтобы произвести на подружку впечатление. У него в котелке было десять фунтов дерьма.

– Почему он хотел застрелить Дэлфорда?

– Не знаю. Он никогда об этом не говорил… потому что я не воспринимала его всерьез. И вообще, мне кажется, он просто нафантазировал. Ведь Дэлфорд Спаерс до сих пор жив.

– Но зато Кори, видимо, нет, – сказал Уит. И тут Мэриан разразилась слезами. – Так вы думаете, что это Дэлфорд убил Кори? – спросил он.

Рыдая, она пожала плечами.

– Блин. Я не должна была вам ничего говорить…

Дэлфорд мог быть кем угодно – интриганом, бесцеремонным типом, добрым парнем, слишком старым человеком, чтобы менять этот мир, но не хладнокровным убийцей. Уит не мог поверить, что Дэлфорд способен убить человека, тем более убить ребенка.

– Почему вы об этом никому не рассказали?

– Почему же? Я рассказала обо всем матери Кори. Я боялась идти в полицию, потому что не верила Дэлфорду Я не знала, что мне делать. Поэтому я позвонила сенатору и рассказала о том, что задумал Кори. Она поблагодарила меня, а потом… Потом ничего не произошло. Знаете, я еще долго представляла себе, что Кори придет домой и миссис Хаббл позаботится о том, чтобы он не попал в беду.

Мэриан Дачемп осторожно поднялась и, спотыкаясь, прошла в кухню, чтобы снова плеснуть себе вина.

«Мы сами строим для себя наши маленькие мирки, – вспомнил Уит слова Велвет, – а потом никогда уже из них не выбираемся».

– Вы помните двоих друзей Кори? Из Хьюстона. Одного мальчика звали Эдди Гарднер, а другого – Джуниор Дэлоуч.

– Помню, Они иногда проводили здесь лето, а осенью по выходным вместе рыбачили. У Джуниора всегда было много наличных и наркотиков, которыми он с нами делился. – Она вдруг вспомнила, что Уит судья, и пробормотала; – Но с тех пор я не совершила ничего противозаконного, ясно?

– А что насчет Эдди?

– Это просто какой-то придурковатый приятель Джуниора.

Который с недавних пор работает детективом в полиции Порт-Лео.Вот так. Уит с грустью усмехнулся и спросил:

– Вы встречались с кем-нибудь из них в последнее время?

Она покачала головой.

– Нет, уже много лет, с тех пор как исчез Кори.

Дверь трейлера распахнулась, и в комнату заглянула высокая женщина лет под пятьдесят. Она была стройная, с густыми волосами, аккуратно завязанными в тугой узел; на ней был рабочий халат с передником, на котором красовался улыбающийся ярко-желтый утенок из мультфильма. В руках она держала сумку с продуктами.

– О, прости меня, дорогая. Я не знала, что ты тут развлекаешься. – Дама улыбнулась Уиту сладкой материнской улыбкой, как будто собиралась погладить его по головке и угостить конфеткой.

– Заходи, мама, – сказала Мэриан. – Это Уит Мозли, он судья.

Уит помог миссис Дачемп донести сумки. Один пакет характерно зазвенел. Он был полон бутылок вина: мерло, шардоне, пино нуар – все высшего качества. Уит молча поставил сумки на стойку в кухне, а мать Мэриан пробормотала несколько слов насчет того, что она просто принесла кое-что прохладительное для своей славной маленькой девочки и ей сейчас нужно расставить эти бутылки.

– Выпей немного красного, мама, – предложила Мэриан.

– Может быть, чуть позже, – ответила миссис Дачемп.

– Я уже ухожу. – Уит поблагодарил Мэриан за то, что она уделила ему время. Она часто мигала, как будто испытывала смущение, оттого что расплакалась при нем, После прихода матери Мэриан казалась более жизнерадостной, напоминая щенка, который убедился, что его миска для молока снова полная.

Миссис Дачемп проводила его на улицу, закрыв дверь перед носом Мэриан, которая прощалась слишком громко и к тому же заплетающимся языком.

– Я знаю, что вы очень занятой человек, которому предстоит постучаться еще в очень многие двери, – сказала мать Мэриан. – Желаю вам удачи на выборах. Надеюсь, вы победите. Не доверяю я людям с именем Бадди. [21]21
  Buddy – дружище, приятель (англ.).


[Закрыть]Такое впечатление, что они спешат набиться вам в друзья еще до того, как вы познакомились.

– Спасибо. Но я, собственно, приходил по другому поводу. Я расспрашивал Мэриан о Кори Хаббле.

Женщина глубоко вдохнула, и он уловил запах таблеток от горла.

– Зачем?

– Она говорит, что Кори перед своим исчезновением собирался убить человека.

– О Боже. Да Мэриан просто не знает, что болтает. Наверняка не подумала…

– Человеку, который целый день пьет, довольно трудно думать.

Миссис Дачемп криво улыбнулась.

– Она очень нервная. Это ее успокаивает.

– Вы всегда так поступаете? Приносите ей все, что она захочет?

Длинные худые руки женщины разгладили передник с утенком.

– Мэриан не в состоянии хорошо позаботиться о себе. У нее все идет кувырком. Для меня проще, если я сама… устрою все для нее.

– Мы с братьями делали то же самое для нашего отца. Он был пьяницей.

– Только не надо читать мне лекции.

– Да ради бога. А вы сами не устали ухаживать за ней? – поинтересовался Уит.

Женщина поднесла руку к своим накрашенным губам.

– Устала? От чего? О господи, да она валялась бы на улице, побиралась бы на пляжах и продавала бы себя за гроши. А так… я хотя бы приглядываю за ней.

– Посадив в клетку, набитую винными бутылками. Неужели вы уверены, что это единственный способ поддерживать контакт с дочерью? – Он ощутил внезапную злость на эту женщину, которая подталкивает собственного ребенка в пропасть, окружая ее нехитрым комфортом. – Держу пари, ее печень похожа сейчас на мокрую бумажную салфетку. Заметили, какие желтые у нее белки глаз? К ней подкрадывается смерть. А ведь Мэриан молодая женщина! Но осталось ей недолго. Помогите же ей!

– Убирайтесь отсюда! Теперь я определенно не буду за вас голосовать. И никто из членов Садового клуба тоже не будет, стоит мне только сделать несколько телефонных звонков.

– Да не нужен мне ваш голос, миссис Дачемп! – воскликнул Уит. Лицо женщины побагровело от злости, и она исчезла в своем трейлере, тихо прикрыв за собой дверь.

Уит в ярости завел мотор, и машина рванулась со стоянки трейлеров. Руки его дрожали.

«А ну-ка вставай и сделай мне немного кофе с бурбоном. Немедленно! Пошевеливай-ка своей задницей», – звучал из прошлого голос Бейба. Откликаясь на унизительные слова отца, Уит вскакивал с постели и, стараясь действовать как можно тише, варил ему кофе, добавляя в него изрядное количество виски, чтобы облегчить с утра папино нервное напряжение. Уиту тогда было восемь.

Он заехал на ближайшую заправочную станцию и залил бак бензина.

Дэлфорд. Кори. Как теперь выглядит вся эта история? Допустим, Кори действительно пошел за Дэлфордом с дробовиком. Если Дэлфорд убил его при самообороне, не было смысла держать это в секрете. Свидетельство Мэриан о планах Кори сделало бы рассмотрение его заявления о самозащите совершенно простым. Если бы Дэлфорд либо кто-то другой из представителей власти услышал об угрозах со стороны Кори, тот был бы тут же арестован, ему было бы предъявлено обвинение, и парень по полной программе столкнулся бы со всей правоохранительной системой. Уит был уверен, что именно этот путь выбрал бы Дэлфорд; он никогда не взял бы на себя роль судьи и палача. Для него ставка была слишком высокой, чтобы рисковать, связавшись с маленьким панком, каким был Кори Хаббл.

Но если все-таки Дэлфорд на самом деле убил Кори, то у него, конечно, была возможность уничтожить мельчайшие улики. Уит сомневался, что такое, теоретически предполагаемое, убийство можно доказать, тем более по прошествии стольких лет.

Он попытался представить себе, как Кори подкрадывается к Дэлфорду, неопрятный, обкуренный подросток, преследующий уважаемого офицера полиции. Наверняка Кори пришлось следить за Дэлфордом, выучить его распорядок дня, чтобы нанести удар, когда тот был наиболее уязвим. Но когда это могло случиться? Что видел Кори? О чем он узнал? Уит подумал, что неплохо было бы установить, где Дэлфорд провел тот роковой уик-энд.