Текст книги "Во сне: теория заговора (ЛП)"

Автор книги: Джед МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Вы имеете в виду пробужденность и сон, как вы их понимаете?

– Возможно. Поищи.

В домике нет интернета, так что она ищет по старинке. На это уходит несколько минут, а я в это время думаю о том, как же добра вселенная, что дала мне это кресло.

– Ага, – говорит она, – нашла. Иисус сказал: Светильник тела есть око; итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; а если оно будет худо, то и тело твое будет темно. Итак, смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма? Если же тело твое все светло и не имеет ни одной темной части, то будет светло все так, как бы светильник освещал тебя сиянием. Итак, здесь говорится, что добро и зло – это свет и тьма.

– Давай по частям. Читай снова.

– Светильник тела есть око…

– Восприятие. Мы суть осознанность. Дальше.

– …Итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло…

– Когда осознанность не искажена эго, ты свободен от заблуждений. Дальше.

– …А если оно будет худо, то и тело твое будет темно.

– Если свет полной осознанности затемнен эго, то это тьма, которую они называют злом.

– …Итак, смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма?..

– Не фальшиво ли твое знание: заблуждения, искажения, верования и так далее.

– …Если же тело твое все светло…

– Глаза открыты, взор ясный.

– …и не имеет ни одной темной части…

– Нет искажений эго, которые заставляют тебя видеть то, чего нет, и не видеть то, что есть. Здесь говорится, что эго – источник всякого зла, а это глупость. Точка зрения, что Брахман хороший, а Атман плохой означала бы, что эго – первородный грех, что имеет смысл в библейском контексте, но такие слова, как добро, зло и грех, делают неправильным то, что задумано быть неправильным. Эго – это суть царства сновидения, без него ничего не было бы. Нельзя сделать Атмана и Майю плохими. Эта притча – пример тьмы, о которой в ней рассказывается. Читай остальное.

– …то будет светло все так, как бы светильник освещал тебя сиянием.

– Светло означает пробуждение ото сна, просветление.

– Ого, серьезно?

– Не знаю, но это любопытно. Толковать Библию – это как отправлять в суд в качестве свидетельства детские каляки-маляки, но если мы просто рассматриваем это как миф, как архетипическую историю, то происхождение рисунка не имеет значения. Важен только тот факт, что рисунок проходил через множество фильтров в течение многих веков и сохранился в своем теперешнем виде. Ни одно из основных религиозных писаний нельзя использовать всерьез, но размышлять над ними забавно, так что и они пригодятся.

– Так что, мне не стоит использовать эту штуку со светом?

– Лучше займись перерождением, яблоком, это ключ. Как ты сказала, Адам и Ева – это миф о творении, но нам не надо налегать на детали. В общих чертах все очень просто. В Книге Бытия Бог скучает и создает царство сновидений. Но Богу все еще скучно, поэтому на втором и третьем этапе он создает эго, которое представляет собой иллюзию обособленного я. Он достает голых Кена и Барби из упаковки и вдыхает в них толику собственного осознания вместе со способностью неверного понимания. Короче говоря, он создает набор аватаров – инь мини-я и ян мини-я, а потом стреноживает их эмоциями.

По мере того, как я излагаю это, во мне пробуждается интерес к теме. Получается на удивление любопытно. Я встаю и раздуваю огонь, продолжая рассуждать.

– Осознание не может творить ошибочно, но может ошибочно воспринимать. Создав эго, Брахман вводит видимость несовершенства в свою скучно совершенную вселенную. Отсюда возникает драма и конфликт, и теперь вселенная больше не скучна, что и является целью. Кто ж захочет смотреть скучный сон.

– Интересно, – говорит Мэгги. – Это можно пустить в дело.

– Конечно, поскольку кинематограф, которым ты увлечена, это тот же самый бизнес: проецирование чего-то интересного на пустой экран, видимость развлечения для сознания, шум и ярость, не означающие ничего.

– Итак, Адам и Ева были первыми персонажами.

– В мифе, но их мотивы неверно трактуются. Не то чтобы они осознали свою наготу и почувствовали стыд – они осознали свою бессмысленность и почувствовали страх. Вот реальный уровень их обнаженности: быть раздетым – это метафора. Итак, у нас есть эмоциональный источник страха вкупе со способностью неверного толкования, то есть эго, и сцена для драматической вселенной готова. У нас есть все элементы для нашей игры: театр, подмостки, персонажи, страсть, невежество, конфликт и публика. Теперь вся эта штука оживает и устраивает представление. Кен и Барби оживляются силой страха, который попадает на снабженную изъянами призму эго и преломляется в полный спектр эмоций.

– Ого, – говорит она в удивлении, – в этом почти есть смысл.

– Да, – соглашаюсь я в таком же удивлении, – почти.

^ ^ ^

Она делает заметки, пока я расхаживаю перед очагом и пытаюсь все осмыслить.

– Итак, – говорю я, – теперь можно сравнить этот и другой миф о творении – Большой Взрыв. До Взрыва нет ничего: ни пространства, ни времени, ни энергии, ни материи – ничего. А потом внезапно – бабах! Бытие. Вся вселенная возникает из ничего. Ex nihilo, что-то из ничего.

– Разве Большой Взрыв не научный факт?

– Религия – это система верований, а Бог – это их магическое объяснение. Наука тоже система верований, и Большой Взрыв – их магическое объяснение. Что предшествовало Богу? Что предшествовало Большому Взрыву? Бездна, ничто, тьма. Вот здесь и призывается магия, как раз в той точке, где разум пасует.

– Да, но как можно не спасовать в этой точке? – спрашивает она задумчиво. – Как может что-то возникнуть из ничего?

– Очень хорошо. Очевидно, что не может. Ex nihilo nihil fit, ничто не возникает из ничего: значит, вопрос неверен. Разум никогда не пасует, он только открывает ошибки в наших рассуждениях. Творение из ничего опровергнуто по существу, так что нам придется проверить наши допущения и начать заново. Поскольку никто не хочет этого делать, то прибегают к магии. Теория Большого Взрыва, Книга Бытия и другие мифы о творении дают фальшивые ответы, но когда мы на самом деле доберемся до вопроса, мы не ответим на него, мы его уничтожим.

– Но что происходит, когда мы проверяем наши допущения и начинаем заново? – спрашивает она. – Разве мы не будем приходить к тому же выводу снова и снова?

– Истина никогда не бывает тайной и всегда проста, нужно только задать правильный вопрос.

– Какой правильный вопрос?

– Правильный вопрос всегда похож на стену, препятствующую твоему дальнейшему продвижению. Разрушь препятствие и сделай шаг.

– О боже, это уже чересчур для моей домашки.

– Теперь ты помогаешь мне с моей. Записывай, пожалуйста. Вопрос, как что-то может произойти из ничего – фальшивый, потому что исходит из допущения существования ничто.

– А ничто невозможно?

– Точно. Ничто буквально невозможно. Доказательство тому – опровержение нуля. Как только ты устанавливаешь истину бесконечного сознания, ты устанавливаешь истину единицы. Если есть единица, то нуля нет. Единица – это сознание, и сознание есть все.

– Итак, ничто не существует, а что-то существует.

– Единственное что-то – это сознание. Наука и религия прибегают не к разуму, а к магическим объяснениям, чтобы объяснить существование физической вселенной, потому что для них жизненно опасно признать то, что менее ангажированные мыслители поняли еще много тысяч лет назад. Физической вселенной нет. Реальность нереальна.

– Да, теперь это полностью ваша теория. Я даже не поняла, что вы только что сказали.

– Хорошо, давай вернемся к твоей. Миф о творении на самом деле не требует осмысления, он и так хорош. Причина, по который ты не видишь перед церквями и университетами обозленных толп, требующих менее смехотворных объяснений, в том, что все мы плывем в одной лодке. У нас у всех внутри одна и та же черная дыра, и мы все экзистенциально заинтересованы в том, чтобы и дальше покрывать эту историю. Вот что делают мифы: они помогают нам спокойно не замечать эти большие мигающие табло, где говорится, что в наших историях нет смысла.

– Погодите, говорит она. – Большие мигающие знаки это как… постойте, – она копается в куче записей. И выслал его Господь Бог из сада Эдемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни.

Я остановился.

– Пламенный меч?

– Так здесь сказано.

– Похоже на шлагбаум на переезде, который оберегает нас от опасности. В этом есть смысл. Эдем – это внутренняя черная дыра, из которой мы появляемся и в которую возвращаемся, но весь драматический элемент сновидения зависит от того, насколько мы осознанны. Если Кен и Барби осознают тот факт, что они просто полые пластиковые куклы, то перестанут разыгрывать представление и зрелищу конец, так что пламенный меч – это предупреждение держаться подальше от истины, подальше от осознания бессмысленности, оставаться в безопасности, которая обеспечена им внутри драматической постановки, для обслуживания которой они и существуют.

– Что похоже на то, о чем вы говорили.

– Возможно. Итак, теперь мы утверждаем, что Эдем – это черная дыра внутри каждого из людей, внутренняя бездна. Так и есть на самом деле. Эдем – это безграничная бездна безличного сознания. Мы появляемся из бездны, чтобы поучаствовать в сновидении, и возвращаемся в бездну, когда оно заканчивается. Мы входим через закулисную дверь, отрабатываем свое время, прогуливаясь с напыщенным видом и исполненные треволнений, и больше о нас ничего не слышно. Эдем – это бездна.

– Черт побери, – говорит она, – просто отлично.

– Нет, погоди секунду, – я продолжаю шагать и размышлять. – Эдем – это осознание бездны. Чтобы увидеть ее, надо войти в нее, никак иначе, поэтому речь идет не о том, мы не можем пойти туда, а о том, что мы защищены от мыслей, что она там есть. Ее надо оградить и охранять от силы нашего разума. Эмоциональное стреноживание, которое уже упоминалось, это оно удерживает нас в персонаже. Да, так лучше.

Она молча записывает, а через минуту задает вопрос:

– Но делает ли это что-то из ничего?

– Нет, потому что мы не существуем, и это именно то, что говорит нам осознание черной дыры. Не-я – это истинное я. Сон о чем-то не является чем-то, это ничто. Есть только сознание.

– Так я не существую?

– Не существуешь, увы.

– Вот отстой, – говорит она, принимая новость спокойно, как и следует ее принимать. – Здесь говорится, что Бог слепил Адама из глины, верно?

– Ага, – говорю я, – пепел к пеплу, прах к праху. Это не о том, что Адам и Ева были изгнаны из рая, это о том, что они родились из бездны. Они появились из ничего в сновидении, где некоторое время болтались, прежде чем вернуться в ничто, откуда пришли, верно? Эдем, черная дыра, бездна, сингулярность, не-я, все это одно. Это то, что они не должны знать: не то, что они раздеты, а то, что они нереальны.

– И пока они живы, есть этот парень херувим с безумным мечом, не подпускающий их к истине.

– Да, можно сказать, что это самосохраняющий аспект эго, удерживающий Кена и Барби от знания об их истинной природе, которое полностью обессмыслило бы драматическое представление. Нельзя допускать, чтобы все покинули свои персонажи, или все развалится на части. Человеческий опыт требует полного погружения, поэтому от играющих нужно добиться невольной приостановки недоверия.

– Вот и мое заглавие, – говорит она возбужденно. – «Невольная приостановка недоверия«. Могу поспорить, Юнг и Кэмпбелл ни о чем таком не знали. О боже, мне светит такая пятерка за это!

^ ^ ^

Что приходит из ничего и возвращается в ничто? Ничто. Сначала я есть ничто, потом что-то, потом опять ничто, следовательно, истина меня – ничто. Спроси себя «Кто я?«, – и ты обнаружишь, что источник жизни не сад, а дыра. Мы созданы на основе праха-к-праху и оживлены вдохнутым в нас духом в царстве сновидений, который существует исключительно в развлекательных целях, и шоу должно продолжаться.

(18) Creatio ex nihilo

В истине существует только Я. Мир, индивидуальная душа и Бог – видимости в нем. (Рамана Махарши)

Есть одно основанное на вере опровержение учения о царстве сновидения [dreamstate-ism]: реальность слишком сложна и огромна, и как раз то, что видится реальным, не является реальностью. Однако это возражение – на самом деле перевернутый подтверждающий аргумент. Подумай об этом, как о кино. В чем больше смысла – действительно строить космические корабли, оружие и звезды смерти, нанимать и воспитывать армию из миллиона клонов, чтобы снять батальные сцены в космосе и все взорвать к чертям, или просто подделать эти вещи с помощью компьютера?

При использовании компьютерных спецэффектов эти корабли, персонажи и батальные сцены не имеют подлинного существования, каким мы его себе представляем. Это просто последовательность единиц и нулей, выстроенная в определенном порядке силой разума и желания, и именно это представляет из себя вселенная – порядок, организованный разумом и желанием, и для этого ей не надо быть действительной действительностью. В основе реальности не частицы, а разум.

Возражение, что вселенная слишком велика и сложна как раз для того, чтобы не быть реальной, в действительности оказывается очком в пользу учения о царстве сновидения. Именно физическая вселенная, какой мы ее себе представляем, оказывается ненужной и неправдоподобной, поскольку у нас есть Майя, Богиня Спецэффектов, творящая невозможное и создающая что-то из ничего: creatio ex nihilo.

^ ^ ^

– Итак, – говорит Мэгги через пару минут, – ничто не существует, потому что видится существующим?

– Или можно сказать, что все существует исключительно постольку, поскольку оно видится существующим, но это очень отличается от утверждения, что видящееся существующим действительно существует.

– Но погодите, – говорит она, – просто утверждение, что это все сознание, на самом деле не отвечает на вопрос, верно? Ладно, пусть это все просто сновидение, хорошо, нет настоящей вселенной или чего-то, но почему? В чем смысл всего этого?

– Ладно. Помнишь, несколько минут назад, когда ты сказала что-то, я ответил, что так сказал Бог?

– Ага, я не знала, что это значит.

– А перед этим ты что сказала?

– Не помню.

– Ты сказала, что твой домашний проект был скучным и ты хотела сделать его поинтереснее.

– Хорошо, – отвечает она, – и что?

– В этом и смысл всего, это ответ на твой вопрос. Разгадка истории Адама и Евы в том, что Бог заскучал со своим проектом и решил сделать его поинтереснее.

Она морщится.

– Ни за что.

– За что.

– В этом смысл всего? Быть интересным?

– Интересным, увлекательным, удивительным – разумеется. А в чем еще?

– Быть увлекательным для кого? Для нас?

– Для сознания, Брахмана. Осознание и видимость – это черно-белый символ инь-ян, который представляет царство сна, но они не могут просто сесть и сидеть, они должны что-то делать: все должно быть приведено в движение, вращаться. Видимость не может просто существовать, она должна быть динамичной, захватывающей, чарующей. Она должна морочить и услаждать. Брахман должен быть захвачен и перенесен в Атмана.

– Значит, когда я спрашиваю, зачем вообще нужно царство сна, в чем его причина, ваш ответ: «Богу скучно и он желает, чтобы его развлекали?»

– Именно.

– Богу скучно?

– Ну, мы рассказываем мультяшную версию, адаптированную под наше концептуальное понимание, но вообще да. Осознанию требуется видимость, а видимость не может быть скучной. В Книге Бытия Бог сначала создает небо и твердь, вселенную, правильно? Но очевидно, что она не слишком увлекательна. И дальше он делает ее интереснее.

– Очевидно ли это? – спрашивает она. – Я не уверена, что это звучит как что-то очевидное. На самом деле звучит вроде как, ну, глупо…

^ ^ ^

Мэгги видит множество чисел, плавающих вокруг, и их можно складывать множеством различных способов. Я вижу только единицу и облачко пара в форме двойки. Я прошел через процесс приведения в порядок универсального уравнения. Много лет я взирал на истину единицы и созерцал видимость двойки. Могу показать, к чему пришел и как понял это. Могу, хотя и не без длинного перечня оговорок и опровержений, заручиться поддержкой древних восточных учений и нескольких западных мыслителей. Могу писать книги о духовной возгонке и алгебраической редукции персональной реальности. В конце концов, я могу вести людей к истине, но не могу заставить их ее увидеть. Пока мы сами не взглянем, что там, по ту сторону стенок этого волшебного ящика, ни одно объяснение не выйдет за пределы слов. Короче говоря, то, что очевидно для меня с открытыми глазами, невидимо для Мэгги с ее закрытыми глазами.

И откровенно говоря, утверждение, что видимая вселенная – это просто домашний кинотеатр для бесконечного сознания, звучит глупо даже для меня самого, но неизбежный факт в том, что смысл невозможен и, следовательно, любое объяснение будет звучать глупо. Вся эта бесконечная пространственно-временно-энерго-материальная вселенная на самом деле просто зомбоящик с эффектом полного погружения, и если бы можно было спросить Брахмана, почему он привязан к нему, как какой-нибудь заплывший салом диванный овощ, его ответ был бы таким же, как твой или мой: «Я не хочу скучать!»

Другими словами, одна-единственная причина царства сновидений в том, что это развлечение для осознанности. Независимо от того, насколько удовлетворительным ты сочтешь это объяснение, оно абсолютно и верно, и другого не дано. Если ты хочешь объяснить вещи по-другому, тебе придется обратиться к верованиям, то есть пойти на риск в царстве сна и сконструировать свой аргумент из строительных блоков собственных фантазий. К счастью, нет причин коллекционировать воображаемые кусочки головоломок, потому что те, которые у нас уже есть, образуют вполне ясную и завершенную картину.

Теперь заново взгляни на мир с перспективы Брахмана и поразись тому, что из себя на самом деле представляет этот волшебный зомбоящик. Взгляни на время и пространство. Попробуй оценить фантастическое разнообразие обширного царства сна, а не только свой крошечный уголок в нем. Может показаться, что называя реальность нереальной, я выставляю реальность в невыгодном свете, однако никто не станет отрицать, что театр сновидения – величайшее творение. Cто миллиардов людей, живущих в среднем по пятьдесят лет, дают сорок четыре квадриллиона часов фантастически разнообразного развлекалова на одной только Земле. Разумеется, не все из этого увлекательно, но благодаря брахманическому свойству самоограничения Атмана каждое мгновение твоей жизни так же свежо и ново для Брахмана, как и для тебя, что устраняет проблему повторов.

^ ^ ^

Если бы мы собрали все когда-либо состряпанные объяснения вселенной, включая (но не ограничиваясь этим) Божественный План, Большой Взрыв, эволюцию души и «это отличное место для покатушек на роликах», то обнаружили бы, что все они рушатся под тяжестью собственной абсурдности. Любое объяснение, которое исходит из предположения, что вселенная действительно существует, обречено быть дурацким. Объяснение, что, мол, это Брахман развлекается, может показаться слегка разочаровывающим, потому что мы ждем грандиозного откровения о божественном смысле, но подобное откровение невозможно из-за невозможности такого смысла. Вселенная сновидения бессмысленна и служит развлечению единственного зрителя, воплощенного в тебе.

^ ^ ^

На самом деле, можно пойти еще дальше, сказав со всей определенностью, что без видимости не может быть осознанности. И наоборот, осознанность есть, следовательно, должно быть что-то, что осознается, пусть даже у этого чего-то нет другого существования, помимо видимого, то есть речь идет о сне. Можно сказать, что осознанность истинна, а видимость неистинна, что есть истинное утверждение, но я лично могу притязать на Я-Есть/Сознание, что делает правомерным мое утверждение, что видимость кажется существующей. Видимость существует так, как существует сновидящий, и не существует так, как не существует снящийся, но она кажется существующей, как сон. Я не могу подтвердить содержание видимого, но могу подтвердить саму видимость: не то, о чем я вижу сон, но то, что я вообще вижу сон.

Декартовский Злой Демон может ввести меня в какое угодно заблуждение, кроме единственного факта, – что я существую, а в этом я уверен, потому что я осознаю. Вот в чем разница между всем, во что я верю, и одной вещью, которую я знаю, но если видимости, которые обеспечивают основу моего самоосознания иллюзорны, могу ли я все еще притязать на них как на доказательства моего существования? Да. Независимо от того, что я осознаю, я осознаю, и, как верно заметил Декарт, Демон не может обмануть меня в этом.

Брахман – воспринимающий, Атман – процесс восприятия, а Майя – воспринимаемое. Воспринимающий, восприятие и воспринимаемое – не три, а одно: сознание. Сознание, будучи одним без другого, может осознавать только само себя, как зеркало, отражающее себя в бездне, создавая из ничего видимость всего: creatio ex nihilo. Итак, исходя из факта, что есть только сознание, можно заключить, что вселенная сновидения является, в сущности, бесконечным зеркалом.

И это хорошо.

^ ^ ^

Вам весело со всеми этими сновидческими штуками? Надеюсь, да, поскольку это все, на что они годятся. Мы просто лепим куличи из грязи и крушим песочные замки, так почему бы не порадоваться этому. Можно так никогда и не смириться с видимостью, как не смиряемся мы со снами, воспоминаниями и чувствами. В конце концов все, что нам остается – это принять тот факт, что царство сновидения такое, какое оно есть, пусть даже оно не такое.

Если ты пойдешь к одному из своих приятелей-ученых и сообщишь ему, что посадка на Луне была мистификацией, он высмеет тебя, но основываясь на чем? Просидел ли он несколько месяцев, изучая факты? Исследовал ли он свидетельства обеих сторон? Подверг ли он себя суровому эмоциональному очищению, чтобы подготовиться к вынесению непредвзятого вердикта? Провел ли он исследование своего метода, которое выдержало бы всеобъемлющую экспертную проверку? Нет. Да поразмышлял ли он хоть минутку? Разумеется, нет, он просто женат на своем повествовании, как и все остальное стадо. Но чокнутый конспиролог для него – ты. Конечно, он поглумится над твоей тупостью, но не потому что он рациональный Спок для твоего кретина МакКоя [персонажи вселенной Стартрек – Прим. перев.], как ему хотелось бы верить, а потому что он дитя с закрытыми глазками, завернутое в пеленки защищающего свою догму стада, из которого ты дезертировал. Твой ученый приятель – не человек широких взглядов, не исследователь, радующийся новой информации, им движет не любопытство или удивление. Он просто еще одна корова.

Вот почему я люблю подчеркивать, что возраст по развитию куда показательнее физического возраста. Стоит определить реальный возраст человека, и он покажется тебе простым и понятным, как взаправдашнее дитя. Это вполне применимо ко всем, так что если человек не излучает какую-то необычную отстраненность, можно смело предположить, что он застрял в предпубертатной стадии развития. Способность точно определять настоящий возраст людей приносит удовольствие, но не надо думать, что их ограничитель внутреннего возраста является изъяном, как может показаться. Взрослые попросту не такие потешные, так что единственный способ извлечь веселье из сновидения – ограничивать людей во взрослении.

А теперь попробуй посмотреть на своего окопавшегося ученого друга как на аспект самого себя. Смотри, как машинально ты реагируешь на вещи, которые, возможно, заслуживают большего внимания. Нет, ты должен всматриваться не в сами эти вещи, а в свою машинальную реакцию. Если ты хочешь совершить путешествие, то должен встать и двигаться и делать это с открытыми глазами и всматриваясь. Смотрение и видение – вот к чему все сводится, а вовсе не к уровню понимания или состоянию сознания или глубине сострадания. Если ты просто хочешь быть доволен, тогда все равно, но если ты хочешь пробудиться, ты должен открыть глаза.

Я – тот, кому, вероятно, не следует позволять пересекать бойкую улицу без присмотра, – поверг в прах три великие империи мысли – науку, религию и философию, приложив для этого не больше усилий, чем потребовало бы таяние снежинки. Это не отражение моей грандиозности (как и ее недостатка), но подлинный показатель поразительной наготы наших идиотов-имперцев. Здесь, в нашей Стране Сновидческих Чудес, кроличья нора – это реальность, а твердая почва – иллюзия. Я-Есть/Сознание – это знание, а все остальное – верование. Мы путаем описание и понимание, но то, что понято не до конца, – не понято вообще, и ничто не может быть полностью понято, потому что ничто, включая знание, – не реально. Спроси своего ученого друга, из чего сделана материя, или что такое время или жизнь или пространство, и смотри, какие он выделывает коленца. И кто тут теперь чокнутый конспиролог? Секрет царства сна – не вглядываться, но ты можешь, если захочешь: следует всего лишь открыть глаза.

^ ^ ^

– Миф о творении, который содержит в себе все остальные, – говорю я Мэгги, – это миф о том, что творение не миф. Стоит только принять творение как факт, и вот ты уже заплутала в чаще.

– Предупреждать надо, что сейчас будет спойлер.

– Извини.

– А есть миф о творении, который вам нравится больше, чем этот об Адаме и Еве? – спрашивает она, пока собирает свои вещи перед тем, как уйти.

– Есть один, где говорится, что Брахману было скучно и он создал Майю, чтобы она развлекала его. Затем Майя предложила Брахману создать вселенную и усеять ее людьми. Потом она разрезала Брахмана на миллиарды кусочков и спрятала по кусочку в каждом человеке, и с тех пор они играют в прятки: люди пытаются найти Брахмана, а Майя пытается их остановить.

– Здорово! – она какое-то время молчит и смотрит в пространство. – В этом есть какой-нибудь смысл?

– Это правильно, потому что это работает.

– Что ж, – добавляет она, – если не нравится чей-то смысл, возможно, следует приходить со своим.

– Что ж, – говорю я, – возможно, я так и сделаю.

(19) Миф о творении

МИФОЛОГИЯ, сущ. Мифология – совокупность первоначальных верований народа о его происхождении, древнейшей истории, героях, богах и пр., в отличие от достоверных сведений, выдуманных впоследствии. (Амброз Бирс)

Жил-был давным-давно, еще до рождения времен, некий Великий Зритель. Он был не просто великим, он был единственным зрителем.

Великий Зритель мог видеть все и во всех направлениях, от чего он был бы весьма счастлив, будь у него на что смотреть, но во всех направлениях было только Вечное Ничто. Великий Зритель был Чистым Осознанием, однако ему нечего было осознавать.

Это чрезвычайно печалило Великого Зрителя.

^ ^ ^

У Великого Зрителя было два качества, которые казались ему очень хорошими, но на самом деле это были плохие качества. Они были очень плохими, потому что заставляли Великого Зрителя грустить.

Первым из этих двух качеств была Бесконечная Бесконечность. Поскольку Великий Зритель был всем, то не было ничего иного, кроме него, так что он не мог завести друга, с которым можно было бы поиграть, или темного уголка, который можно было бы исследовать.

Вторым из этих двух качеств было Совершенное Совершенство. Поскольку Великий Зритель не был способен на ошибку, не могло случиться ничего примечательного или неожиданного, чтобы он мог испытать Удивление и Восторг.

^ ^ ^

И вот в один прекрасный день Великого Зрителя осенило! (Это стало бы самой первой идеей, если бы существовала такая вещь, как время, но время – просто идея и в действительности все случается одновременно, что не является проблемой, поскольку на самом деле не случается вообще ничего. Можешь себе вообразить, что тебе пришлось бы делать все одновременно? Благодарю тебя, Время!)

«Я Великий Зритель, – подумал он, – но мне нечего зрить. Я Чистое Осознание, но мне нечего осознавать. Есть только я, так что нечего видеть, но, возможно, я мог бы вообразить что-нибудь еще!»

И так родилась Иллюзия Видимости.

^ ^ ^

Свершилось! Великий Зритель сказал: «Да будет Что-нибудь еще», и вот стало Что-то еще! И посмотрел он на это и увидел, что это хорошо. Теперь здесь были и Зритель, и Зримое, и хотя зримое виделось лишь в воображении Великого Зрителя, это было намного лучше, чем ничего.

Разумеется, Ничего Другого не могло быть на самом деле, потому что Великий Зритель был Бесконечной Бесконечностью, но теперь это был сон о Чем-то еще, а у Великого Зрителя была видимость Другого для осознания.

И так родилась Иллюзия Двух.

^ ^ ^

А в другой день Великого Зрителя осенила другая идея. (Ибо чем ему было еще заняться, кроме как весь день сидеть и осенять себя идеями?)

«Дай-ка я воображу целую кучу Чего-нибудь еще, – подумал он, – и больше не буду скучать!»

Итак, Великий Зритель вообразил бесконечную вселенную и наполнил ее всеми видами Чего-нибудь еще, вроде планет, звезд, рек, деревьев и животных. И назвал он это своим Воображаемым Парком.

И так родилась Иллюзия Пространства-Времени, Энергии-Материи, Двойственности, Причинности и Жизни.

^ ^ ^

Но Великому Зрителю было все еще грустно: он скучал, потому что его Воображаемый Парк был Совершенно Совершенным, и в нем не было места для несовершенства. Все обладало Совершенным Смыслом, что было довольно безрадостно.

Великий Зритель созерцал вращающиеся галактики и планеты, но от этого его только подташнивало. Потом он созерцал животных, бегающих вокруг, питающихся, создающих других животных, но от этого он только клевал носом.

Все в Воображаемом Парке работало в точности так, как было задумано, так как же Великий Зритель мог почувствовать Удивление и Восторг?

^ ^ ^

И однажды Великого Зрителя осенила другая идея.

«Что если я воображу Воображаемый Парк, который не так совершенен, – подумал он. – Если во всем не будет Совершенного Смысла, то оно сможет Удивить и Обрадовать меня!»

Увы, но Совершенное Совершенство Великого Зрителя не позволило ему вообразить Несовершенство, и он продолжил грустить.

^ ^ ^

И однажды Великого Зрителя осенила другая идея.

«Может быть, – подумал он, – мне удастся получить удовольствие от моего Воображаемого Парка, если я смогу играть в нем, а не просто наблюдать за ним?»

Но как, черт побери?

«Я не могу вообразить ничего более совершенного и не могу вообразить ничего менее совершенного, – рассуждал он, – но что если вообразить кого-нибудь, кто сможет!»

Итак, Великий Зритель вообразил ограниченную версию самого себя, Малого Зрителя, и поместил то, что получилось, в свой Воображаемый Парк.

И так родилась Иллюзия Самости.