Текст книги "Право на счастье"

Автор книги: Джаннет Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

9

Кофе пили в гостиной. Все разместились в большой комнате, кто где хотел. Росс стоял у кресла Мейбл, иногда потирая одну ногу о другую. Мистер Стэплтон облюбовал себе место у окна, а его жена расположилась на маленьком диванчике.

Барнет сидел на софе вместе с Шерил и Робертом. Он так и не понял толком, что произошло за ужином, но рисковать не хотел и поэтому, сердито косясь на брата, жестом собственника обнимал Шерил за плечи.

В течение часа или около того, слушая вполуха разговоры о предстоящей свадьбе, он старался взять себя в руки, восстановить утраченное равновесие. Во всем виновато платье, говорил он себе. То самое платье, что носила Шерил в моих эротических сновидениях. Шелковое, сексуальное, красного цвета. Я остолбенел, когда увидел на ней это чертово платье.

Она выглядит в нем еще прекраснее, чем в моих грёзах.

Барнету стало жарко. Наверное, как раз сейчас в моем теле начали бродить излишки вина, выпитого за обедом, подумалось ему.

Если бы он приписал это истинной причине, то, скорее всего, сбежал бы из гостиной.

В этот момент Шерил пошевелилась и, зевнув, слегка наклонилась в сторону Барнета. Изящные округлости ее фигуры оказались в укрытии его тела. Кончиками пальцев Барнет казался ее нежной кожи, легкий аромат ее духов дразнил обоняние…

Будто белый горячий шар взорвался перед его глазами тысячей мелких осколков, и на миг он ослеп, онемел, оглох… Интересно, доживет ли он до конца вечера, притворяясь джентльменом, не выдав себя, если Шерил так и будет сидеть прильнув к нему? А что, разве нужно думать только об этом вечере? Ему предстоит прожить еще остаток уик-энда, черт побери!

Однако и остальные члены семьи заметили усталость Шерил.

– О чем мы только думаем?! – вскричала миссис Стэплтон. – Так поздно, а наша гостья еще на ногах! Барнет, ты бы проводил Шерил в ее комнату.

На самом деле время было еще не очень позднее, около одиннадцати, но Барнет не стал спорить: чем скорее закончится этот вечер, тем лучше.

Он встал и протянул Шерил руку, чтобы помочь ей подняться. И на этот раз она не раздумывала. Последовали слова прощания, и, сопровождаемые пожеланиями доброй ночи, они удалились.

Однако, едва оказавшись вне пределов слышимости, Барнет начал обвинять Шерил – типичная мужская реакция на повышение гормонов в крови.

Мрачно глядя на нее, он требовательно спросил:

– Ты не хочешь рассказать, что произошло между тобой и Робертом?

– Между мной и Робертом? – удивленно повторила Шерил.

– Разве ты не слышала моего вопроса?! – чуть не закричал Барнет, не в силах справиться с бушевавшей в нем ревностью.

Он машинально ускорил шаги, поэтому Шерил пришлось чуть ли не бежать за ним: ее руки он так и не выпустил.

– Но, это же просто смешно!.. – фыркнула она.

– Смешно?! – продолжал кипеть Барнет. – Я не слепой! За ужином что-то произошло. Ты ведь не станешь этого отрицать?!

– А… ты про это… – Шерил вздохнула. – Представляешь…

– Я знаю, в последнее время ты нечасто общалась с мужчинами! – не слушая ее, горячился он. – И все же тебе следует понять: сегодня вечером ты вела себя совершенно определенным образом. Ты…

Шерил задохнулась от возмущения.

– И каким же, интересно? Ты полагаешь…

– Шерил, я привез тебя сюда, чтобы ты отдохнула и восстановила силы, – снова перебил ее Барнет. Он стремительно несся по ступеням, заставляя Шерил буквально скакать по лестнице. – Удовлетворение твоих скрытых потребностей в мои планы не входило.

Все! Довольно! Шерил выдернула свою руку и остановилась.

– Вот, значит, ты о чем думаешь?! Что я заигрывала с Робертом?

Барнет сразу пришел в себя, его гнев стих. Он ведет себя как ревнивый дурак. У Шерил есть полное право возмущаться.

– С женатым мужчиной?! – Голос Шерил дрожал от негодования. – Ты и вправду думаешь, что брачный обет ничего для меня не значит? Что я могу хотя бы помыслить о каких-то отношениях с женатым мужчиной?

Вопрос ударил его как хлыст. Упиваясь своим праведным гневом, он забыл один «небольшой» факт. И Шерил, не ведая того, швырнула ему этот факт прямо в лицо. Барнет сам был грешен в том, в чем сейчас обличал ее.

Шерил душой и телом была предана своему мужу, а он вожделел к ней. Разве не так?

Барнет молчал, сраженный открывшейся ему истиной. Он заметил, что на глаза Шерил навернулись слезы – слезы гнева, а может быть, разочарования. Разочарования в нем.

– Мне казалось, Барнет, ты знаешь меня лучше. Как можно так низко обо мне думать?

И прежде чем он успел ответить, Шерил повернулась и направилась к своей спальне. Оглушительный звук захлопнувшейся за ней двери заставил его вздрогнуть. Но он не шелохнулся – он прирос к полу.

Как мне пришло в голову затеять этот дурацкий разговор! – клял себя Барнет. Моя глупость может стоить мне не только дружбы – под угрозой возможность видеть единственную женщину, которую я когда-либо любил.

Я могу потерять Шерил навсегда.

10

Эта поездка была явной ошибкой. Завтра утром я уеду.

Шерил уже часа два сидела подобрав под себя ноги и пыталась всесторонне обдумать сложившуюся ситуацию. Ссора с Барнетом испортила весь уик-энд. Оставаться здесь – значит мешать свадебному торжеству: как ни притворяйся, окружающие заметят, что между мной и Барнетом пробежала черная кошка, что у нас плохое настроение, и это отразится на обшей атмосфере. Хотя… можно постараться и воздвигнуть барьер между собой и Барнетом, этакую стену холодных или хотя бы ровных отношений. Можно-то можно… Но почему у меня такое ощущение, что я должна бежать?

Не обманывай себя, оборвала Шерил цепочку своих размышлений. Ты прекрасно знаешь почему. Потому что не надеешься на себя! Однако, если я уеду, разве наши отношения не рухнут окончательно?

Шерил рассмеялась – отрывисто и горько.

Какие отношения?

После сегодняшнего вечера она искренне сомневалась, останутся ли они с Барнетом друзьями. Его гнев был совершенно несправедлив, обвинения – абсолютно беспочвенны. У нее есть все основания уехать отсюда и забыть о нем. Это будет самое правильное. И все же ее сердце сжимала боль. Как он не понимает: уж кто-кто, а она не станет заигрывать с женатым человеком?!

Сама мысль об этом вызвала у Шерил отвращение, всколыхнув много горьких воспоминаний, которые она старалась не вытаскивать на свет Божий.

Но все-таки странно: Барнет вел себя совершенно необычно – рвал и метал, словно… словно ревнивый поклонник.

Неужели Барнет ревнует? Шерил нахмурилась. Нет, это невозможно.

Она нахмурилась еще сильнее. А если все-таки возможно?

С того момента как самолет поднялся в воздух, их отношения изменились. Что-то между ними произошло. Они будто шли по лезвию ножа и старались найти новую манеру поведения. А может быть, ей все это кажется?

Шерил, что было сил ругала себя. Ей бы отдыхать, веселиться, наслаждаться жизнью, а она громоздит и громоздит перед собой все новые и новые вопросы. Впрочем, этому есть объяснение.

Почти два года она не оставалась наедине с мужчиной, не считая своего брата. И, наверное, просто забыла, как себя вести. А если… если не у нее одной изменились чувства?

Шерил легла в постель и натянула на голову покрывало, стараясь избавиться от назойливых мыслей. Но мысли не уходили. Единственным человеком, к которому она всегда могла обратиться, требовались ей совет или помощь, был Барнет. И сегодня она его потеряла, потеряла своего лучшего друга.

В дверь тихо постучали.

Шерил застыла, напряженно размышляя: ответить или притвориться спящей. Скорее всего это Барнет. А что, если похотливый жених Мейбл? Впрочем, неважно, кто именно, она предпочла бы не видеть ни того, ни другого.

– Шерил… – прошептал за дверью низкий мужской голос.

Напряжение отпустило ее – это был Барнет. Но секундное облегчение сменил гнев.

– Я знаю, ты не спишь, – продолжал он. – Я видел в твоем окне свет.

– Уходи, Барнет. Я устала и не хочу с тобой разговаривать.

Тишина длилась целую вечность.

Несколько разочарованная – быстро же он сдался! – Шерил решила, что Барнет ушел, но неожиданно дверь отворилась, и он неуверенно шагнул в темноту.

Ну и самообладание у этого типа!

Барнет сел на кровать. Словно перепуганная девственница, Шерил громким шепотом потребовала:

– Уходи! Уходи из моей спальни!.. Немедленно… Она резко выпростала руку, указывая на дверь, и покрывало соскользнуло, обнажив едва прикрытую кружевами грудь. Это не прошло мимо внимания Барнета – его глаза застыли па белом шелковом неглиже.

Одарив его сердитым взглядом, Шерил укуталась покрывалом чуть ли не с головой.

– Правда, Барнет, уходи. Я думаю, для одного вечера мы наговорили достаточно…

– Ты права, – поддакнул он, удивив ее своим смирением. – Мы сказали слишком много, в этом-то все и дело.

Барнет умолк, запустив пальцы в свои густые белокурые волосы. Вид у него был растерянный, взъерошенный и… опасный.

По телу Шерил пробежала дрожь.

Очевидно, заметив реакцию Шерил и истолковав ее по-своему, Барнет встал, остановился между кроватью и дверью на веранду и снова взлохматил волосы. Шерил никогда не видела его таким расстроенным, неуверенным в себе.

– Я пришел, чтобы извиниться, – сказал он, пристально вглядываясь в ее лицо и делая шаг к кровати.

Слава Богу, дверь на веранду открыта. Если бы Барнет явился с определенными намерениями, то закрыл бы ее. Шерил почувствовала разочарование, за что тут же укорила себя.

– Я наговорил тебе невесть, что. Не понимаю, что на меня нашло. – Барнет горестно покачал головой.

Зато она знала.

Они оказались в романтическом раю, одни, впервые без Джейсона и Уолли в качестве сопровождающих. Красивая раковина под названием «дружеские отношения» дала трещину, и теперь они не знали, как себя вести.

У Шерил перехватило дыхание, когда Барнет присел на край кровати. Сидя на расстоянии вытянутой руки и не сводя с Шерил глаз, Барнет заговорил:

– Мы давно знаем друг друга. Ты – один из моих лучших друзей, и я не хочу терять тебя.

– Я тоже не хочу тебя терять, Барнет.

Он заметно расслабился. На его лице появилась неуверенная улыбка.

– Значит, по-прежнему – друзья?

Шерил молча кивнула. Барнет облегченно вздохнул.

– Слава Богу!

И, прежде чем она успела понять, что происходит, обнял ее. Это были нежные, но невинные объятия.

Однако ответная реакция была далеко не столь невинной. У Шерил перехватило дыхание, пульс участился, кровь быстрее потекла по жилам. Объятие Барнета ввергло ее гормоны в настоящий ад.

Он отстранился, но не отпустил ее.

Шерил смотрела на него широко открытыми глазами. В какое-то мгновение она испугалась: а вдруг он поцелует ее? А если не поцелует?

Но Барнет поцеловал. Точно так же он сотни раз целовал Уолли на прощание.

Должно быть, Барнет что-то заметил, потому что его взгляд замер на лице Шерил. Он недоуменно поднял бровь.

– Что-нибудь не так?

– Нет-нет, все в порядке.

– Ты уверена?

– Конечно. – Шерил заставила себя улыбнуться. – Я не держу на тебя зла.

Что-что, а прощать и забывать она научилась. В этом отношении Отис помог ей приобрести большой опыт.

– Сегодня на удивление длинный день, – заметил Барнет, однако с места не двинулся.

Похоже, у него вертелось на языке что-то еще. Шерил делала вид, что ничего не замечает. После некоторого колебания Барнет решился:

– Насчет ужина… Ты не хочешь поговорить? Ну… о том, что произошло у вас с Робертом?

Прекрасная возможность рассказать ему об этом мерзавце, будущем зяте. Но что-то остановило Шерил.

Недоверие. Недоверие к Барнету.

Если он считает, что она способна флиртовать с его собственным братом, да к тому же женатым, поверит ли, что она не давала никакого повода жениху его сестры? И, кроме того, если честно, Шерил не представляла, как поведет себя Барнет, узнав правду. И это тоже ее останавливало.

Обжегшись на молоке, дуют на воду…

За годы, прожитые с Отисом, все иллюзии Шерил рассеялись, и она не знала, сможет ли когда-нибудь до конца доверять мужчине.

Шерил медленно покачала головой.

– Не хотелось бы обсуждать это сейчас…

Барнет вздохнул.

– Хорошо, тогда в другой раз.

– Возможно.

Он встал, вытянулся во весь свой шестифутовый рост и улыбнулся. Улыбка получилась невеселой.

– Ну… тогда… спокойной ночи, Шерил.

– Спокойной ночи, Барнет.

Эхо закрываемой двери еще долго стояло в ее ушах.

Шерил лежала в темноте, смотрела на дверь, за которой он скрылся, и ей казалось: Барнет не просто закрыл дверь – он закрыл дверь в их будущее.

11

Проснувшись на следующее утро, Шерил почувствовала, что после вчерашнего плавания у нее ноют все мышцы, а в голове от недосыпания пульсирует боль. Беспокойная ночь лишила ее всякой жизненной энергии. И еще этот сон.

Об Отисе.

Шерил долго винила себя в смерти мужа. В тот вечер они сильно повздорили. После нескольких месяцев уловок, лжи, всевозможных уверток Отис наконец признался: у него была любовная связь на стороне, но теперь он хочет начать новую жизнь и просит Шерил обо всем забыть. Оскорбленная до глубины души, Шерил вскипела и, ни капельки не солгав, заявила: ей нужно хорошенько подумать, прежде чем ответить, потому, что скорее всего, их брак уже не имеет смысла… Ей никогда не забыть, как Отис на нее посмотрел…

А затем он уехал – злой и расстроенный.

И не вернулся.

На следующий день, ранним утром, на пороге их дома появился Джейсон и сказал, что Отис мертв. Друзья из дорожной полиции, которые хорошо знали их семью, решили: будет лучше, если Шерил услышит печальную весть от своего брата.

И с тех пор в ней поселилось не проходящее чувство вины, хотя уже на следующий день ей сообщили: ответственность за аварию лежит не на Отисе – пьяный водитель грузовика не смог справиться с управлением и вылетел на встречную полосу. Но если бы я простила его в тот вечер, изводила себя Шерил, Отис никуда не поехал бы.

С тех пор он часто виделся ей во сне. Одинокие ночи снова и снова возвращали се к последней ссоре, определившей, как она считала, судьбу мужа, и каждый раз Шерил заново перебирала в памяти их разговор, горько сожалея о каждом своем слове.

Но сегодня ночью Отис приснился ей другим. Таким, каким был прежде. Очаровательным парнем, которому она вверила себя еще до того, как он стал ее мужем. Казалось, Отис наконец-то, упокоился с миром.

Шерил сбросила покрывало. Солнце только вставало. Но ей необходимо было выйти из комнаты и вытряхнуть из головы все ночные мысли. И кое о чем подумать.

Шерил быстро натянула на себя футболку, шорты, надела теннисные туфли. Схватив легкую кофточку, она выскочила на веранду и сбежала по ступеням.

Воздух, пропитанный соленой влагой, омыл ее кожу. Она вздрогнула, ощутив дуновение прохладного бриза. Постояв немного, Шерил глубоко вздохнула, набросила на плечи кофточку и зашагала по берегу.

Ее ноги тонули в песке, и песчинки быстро пробились в теннисные туфли. Шерил остановилась у самой кромки воды и вытряхнула песок. А затем устремилась вперед – сначала быстрым шагом, потом рысцой. Она бежала, не оглядываясь назад, не позволяя себе задуматься, от кого и от чего убегает, сосредоточившись на бесконечной полосе пляжа перед собой и запретив себе думать обо всем остальном.

Шерил остановилась, только когда легкие отказались ей служить, а сердце забилось у самого горла – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Ноги не держали ее. Шерил упала на песок и уставилась на пенистые волны.

Окружающий мир медленно проникал в ее сознание. Где-то поблизости женский голос прокричал: «До свидания!» Хлопнула дверца машины, послышался рев двигателя. По пляжу рука об руку медленно шла пожилая пара. Чайки с истошными криками ныряли в утренний прилив, извлекая оттуда свой завтрак.

Ее окружал мир, полный жизни. И только она была одинокой, никому не нужной, словно вообще не существующей в этом солнечном утре. Дом Стэплтонов находился всего в миле отсюда, может, чуть больше, но Шерил казалось, что она пребывает на другом конце света, где нет ни одной знакомой приметы, ни одного знакомого лица.

Как-то так случилось, что она потеряла свой путь. Заблудилась. Куда бы она ни шла, направление оказывалось ложным. Раньше – с Отисом, теперь – с Барнетом. Обхватив руками колени и опустив на них голову, – ее любимая поза – Шерил погрузилась в темную глубь раздумий. Она понимала: ни люди, ни обстоятельства тут ни при чем – это ее сердце не знает, какой выбрать путь.

В сегодняшнем сне Отис, казалось, одобрял ее, говорил, что пришло время забыть прошлое и подумать о будущем. Разочарование, которое вызвал в ней невинный поцелуй Барнета, совершенно определенно сказало Шерил: ты нуждаешься в большем, в куда большем, чем одинокое существование. Но почему-то, когда она думала об этом «большем», у нее начинало сосать под ложечкой.

Последние два года внесли в ее жизнь много перемен. Она пережила потерю мужа, которого, несмотря на все трудности брака, по-настоящему любила. Она выстояла перед лицом финансового хаоса – оказалось, все дело было в менеджменте. Она воспитывала сына и гордилась тем, что Уолли на глазах превращался в чудесного маленького мужчину.

Но чего Шерил не могла изменить, что было ей неподвластно, – это длинные одинокие ночи.

Одиночество сжимало ее сердце, саднило, как незаживающая рана, заставляло лежать без сна, дожидаясь первых утренних лучей. И только когда вставало солнце, когда она погружалась в дневную кипучку дел, которые не позволяли ей сосредоточиться на своих внутренних проблемах, она чувствовала, что спасена.

И вот теперь даже яркие солнечные лучи, обычное ее спасение, отказали ей в помощи. Они не могли заменить то, чего ей так не хватало. В этот момент Шерил с полной ясностью поняла: ей нужен спутник жизни, близкая душа… Ей нужно кого-то любить…

Ветер взвихрил волосы и бросил ей в лицо. Она подняла руки, чтобы привести их в порядок, и в солнечных лучах темным золотом сверкнуло обручальное кольцо. Шерил задумчиво уставилась на этот символ связи настоящего с прошлым, и сердце ее забилось так, будто собиралось выскочить из груди.

После смерти Отиса она не решилась снять кольцо. Оно служило постоянным напоминанием о неопределенности, незавершенности дел и отношений, которыми закончилось ее замужество. Временами Шерил казалось: снять кольцо – все равно что, избавиться от памяти.

И вот сейчас, сидя на еще не прогретом песке, подставляя себя магическим солнечным лучам, Шерил впервые подумала: а может, это кольцо всего лишь повод убежать от жизни, спрятаться от нее, не искать общения из страха ошибиться еще раз, еще раз причинить себе боль?

Шерил представила выразительное лицо Барнета. Прошлой ночью она хотела от него большего, чем дружеский поцелуй. Ей хотелось ощутить сладкий жар его губ. Хотелось почувствовать теплоту его тела. Хотелось… Барнета.

Шерил встала, в очередной раз вытряхнула из туфель песок и неспокойные мысли из головы. Затем, боясь передумать, торопливо стянула с пальца обручальное кольцо. И сразу почувствовала в себе какую-то физическую перемену – словно изменился ее вес, словно она лишилась руки или сердца.

Уже не сомневаясь в правильности своих действий, Шерил сунула золотой ободок в кармашек шорт. Она понимала – это первая ступенька на пути, который ведет к окончательному прощанию с Отисом, первый шаг к началу новой жизни.

Посмотрим, какое место в этой новой жизни займет Барнет, подумала Шерил. Судя по его братскому клевку в лоб прошлой ночью, вопрос об интимных отношениях пока не стоит. Что ж, на «нет» и суда нет. Нужно радоваться тому, что мы уладили свои разногласия и сохранили дружеские отношения.

Но радости Шерил не чувствовала.

Она ощущала беспокойство.

Шерил медленно зашагала к дому, к Барнету. Сняв туфли, она с удовольствием брела по прохладному влажному песку. Соленый ветерок и мягкие лучи солнца ласкали кожу. Утро было просто сказочным, и Шерил почти забыла свои печали, но судьба опять приготовила ей сюрприз.

Росс, этот кошмарный жених Мейбл, стоял на тропе, ведущей к дому.

– Доброе утро, Шерил.

Голос у него был липкий, точь-в-точь как его натертая маслом для загара кожа. Босые ноги и элегантные темные очки являли удивительное несоответствие с джинсами и распахнутой на груди рубашкой. Взъерошенный, небритый, он, казалось, только что поспешно бежал из чьей-то постели.

– Немного рановато для свиданий, мистер Кобурн. Вам не кажется? – спросила Шерил, опуская светские любезности.

Сверкнули великолепные зубы.

– Вечер затянулся допоздна, и миссис Стэплтон настояла, чтобы я остался на ночь. В комнате для гостей, разумеется. – В голосе Росса звучало неприкрытое раздражение. Очевидно, он рассчитывал провести ночь со своей невестой. – Это всего через пару дверей от тебя. Я слышал, как ты выходила утром. Вот и поджидаю тут.

Мысль о том, что этот приставучий тип был совсем рядом, повергла Шерил в ужас, и она, не раздумывая, выпалила:

– Я, как чувствовала, – заперла дверь на ключ.

Ничуточки не смутившись, Росс наблюдал за ней с веселым блеском в глазах.

– Я не нравлюсь тебе, – констатировал он.

– После вчерашнего?! – удивилась Шерил. – Конечно, нет.

– Я мог бы это изменить… – с властной настойчивостью он придвинулся ближе, – если бы ты дала мне шанс.

Шерил ощутила, как в предчувствии грядущих неприятностей сердце задрожало испуганным зайчишкой, но твердо сказала:

– Мистер Кобурн, могу дать вам только один шанс – сделайте шаг в сторону и позвольте мне пройти. Мой отец был полицейским, и я умею защищать себя от наглых приставал.

Росс с насмешливой ухмылкой поднял руки, но с места не тронулся.

– Не надо угроз, детка. Хочешь пройти – пожалуйста. Тебе же хуже.

С отвращением глядя на него, Шерил покачала головой.

– Предполагается, что завтра у вас свадьба. Может быть, стоит подумать о брачных обязательствах?

Росс усмехнулся.

– В этом вопросе я всегда был сторонником широких взглядов.

– А что думает об этом Мейбл?

Улыбка стала менее лучезарной.

– Мейбл предпочитает видеть только светлые стороны жизни.

Шерил недоверчиво уставилась на Росса. Неужели не осталось на свете ни одного мужчины, который принимал бы всерьез хоть какие-нибудь обязательства? Неужели те, кто верит в любовь, честь и достоинство относятся к вымирающему племени?

– Иначе говоря, чего не знаешь, того не существует, так? – уточнила Шерил. – А вдруг кто-нибудь раскроет Мейбл глаза, и она увидит все в истинном свете?

Росс пожал плечами.

– Это будет их слово против моего.

– Ты действительно такой подонок?

– Брось, детка, – вкрадчиво прожурчал Росс, подходя еще ближе. – Тебе нужно научиться расслабляться, больше наслаждаться жизнью.

Шерил бдительно следила за его приближением и просчитывала варианты: бежать или защищаться. Вчера вечером она была вооружена парой трехдюймовых каблуков. Сегодня – босая и под рукой никакого оружия. Легкие теннисные туфли не в счет. А в противнике как-никак больше шести футов, и он в хорошей форме. Если дойдет до рукопашной, она может проиграть.

Таким образом, остается второй вариант – бегство.

И, не раздумывая больше, Шерил сделала шаг в сторону, обошла Росса и устремилась к дому. Она не оглядывалась назад и не знала, гонится ли он за ней. Глядя прямо перед собой, Шерил влетела на широкую веранду, опоясывающую дом, рванула дверную ручку и почувствовала себя в безопасности.

Барнет вышел из-под душа и швырнул полотенце в корзину для грязного белья. Ледяная вода так и не охладила его возбуждение. Он нахмурился, чувствуя себя не в своей тарелке. Уж эти его фантазии! Но кому какое дело до его фантазий? Даже в ранние часы пробуждения он мог бы служить образцом благопристойности, но в своих грёзах он волен быть любым: разнузданным, испорченным, неприличным… Хотя, если честно, подобные грёзы сильно изнуряли его.

В его ночных мечтаниях главная роль отводилась, конечно, Шерил.

Этой ночью, увидев ее в большой уютной кровати, в кружевах выглядевшую невероятно сексуально, он ощутил острый приступ желания. Держать ее в объятиях и умудриться не перейти грань дозволенного было настоящей пыткой. Возможно, он и попытался бы воплотить свои фантазии в жизнь, но заметил растерянность и чуть ли не ужас в глазах Шерил. Ему потребовалось включить все свои сдерживающие центры, чтобы не поддаться чувственному порыву и не обнять ее со всей силой своей пылкой бушующей страсти.

Барнет застонал и выбросил непристойные мысли из головы. Схватив первое подвернувшееся под руку полотенце, он обернул его вокруг бедер и вошел в спальню. Его навыки и привычки воспитанного человека подвергались в эти дни серьезным испытаниям. Он не представлял, как долго еще сможет противостоять искушению.

Барнет рассеянно потянулся к ящику, где лежало белье. И тут дверь резко отворилась, вбежала Шерил и с громким стуком захлопнула ее за собой. Затем повернулась и, будто защищаясь от чьего-то вторжения, привалилась к двери спиной. Увидев Барнета, она окаменела. С пылающим лицом, с длинными растрепанными волосами, задыхающаяся и взволнованная, она была чудо как хороша – живое воплощение его эротических грёз.

Биение собственного сердца оглушило Барнета. Кровь бросилась в голову. Он тяжело сглотнул и призвал свое трудно управляемое непредсказуемое тело к порядку.

– Барнет?.. – удивилась Шерил.

Упершись рукой в шкаф – поза, как он решил, достаточно небрежная, – Барнет насмешливо вопросил:

– А ты надеялась увидеть тут кого-нибудь еще.

– Да… то есть… нет. – Шерил покраснела, ее взгляд скользнул по его фигуре и убежал в сторону. – Я думала… это моя комната.

– Бывает… – неопределенно отозвался Барнет, ожидая ее следующего шага.

При его теперешнем настрое ей следовало бы побыстрее уйти. Однако, как показалось Барнету, Шерил не торопилась. Закусив губу, она раздвинула шторы и бросила беспокойный взгляд на веранду.

– Что ты думаешь о своем будущем зяте. – Спросила она, отрываясь от окна.

Вопрос застал его врасплох.

– О Россе. Нормальный парень, по-моему. Хотя не совсем то, что я хотел бы для сестры.

Шерил мельком взглянула на него.

– Правда? Почему ты так говоришь?

Похоже, Шерил затевает длительную беседу, с досадой подумал Барнет. Теперь я знаю, что такое адские муки. Передо мной стоит самая соблазнительная женщина на свете, к которой меня отчаянно влечет, а я не могу не то, что протянуть к ней руки – не смею коснуться ее взглядом: непослушное тело решительно отказывается мне подчиняться.

Стараясь не выдать своего смущения, Барнет пожал плечами.

– Мейбл всегда была энергичной. Она умна, сообразительна, ей не откажешь в решительности. Можно сказать, «детенок» превратился в мисс Активность. – Барнет усмехнулся. – Россу придется попотеть, чтобы угнаться за ней.

– Да-да… – рассеянно отозвалась Шерил и глубоко вздохнула, отчего тонкая футболка соблазнительно поднялась на ее груди.

Жар опалил его кожу. Во рту пересохло. Барнет облизнул губы, старательно отводя взгляд от самых заманчивых частей ее тела. Но у него это плохо получалось.

Шерил еще раз выглянула в окно и спросила:

– Ну а каковы наши планы на сегодня?

– Поручения, и только поручения, – ответил Барнет и поморщился, услышав, как неестественно звучит его голос. – Ма приготовила для нас с тобой длиннющий список дел. Знаешь, сколько их бывает накануне свадьбы?

– Догадываюсь.

Шерил принялась делиться впечатлениями об утренней прогулке и уходить, судя по всему, не собиралась. Барнет слушал ее не более пяти секунд, а потом, не в силах удержаться от соблазна, стал изучать длинные стройные ноги, волнующий изгиб бедер, мягкий абрис грудей. Удивительная штука жизнь. И несправедливая. Он полночи ворочался, изгоняя образ Шерил, и вроде бы в этом преуспел. А вот теперь прямо с утра она появилась перед ним, и чувственный жар вновь наполнил его тело. И не просто наполнил еще немного, и он вырвется наружу.

Для мужчины, чью наготу прикрывает лишь обернутое вокруг бедер полотенце, скрывать свои нежные чувства к женщине – задача не из легких. И с каждой секундой положение Барнета становилось все более затруднительным.

Мертвая тишина повисла в комнате.

Барнет почувствовал, что Шерил наблюдает за ним, и его взгляд мгновенно вернулся к ее лицу.

– Что-то не так? – спросил он, стараясь, чтобы голос его не выдал.

– Барнет, ты меня не слушаешь? – укоризненно спросила она.

Его терпение лопнуло.

– Поверь мне, когда я оденусь, внимания у меня прибавится.

У Шерил широко открылись глаза, она взглянула на Барнета повнимательнее и увидела… все. Густо покраснев, она заторопилась к двери в свою комнату, спотыкаясь на толстом паласе.

– Я… хм… понимаешь… поговорим попозже…

Барнет вздохнул.

– Пока, Шерил.

И она ушла, так же как вошла, – в облаке тревожащей женственности и физически осязаемой сексуальности. Хлопнула дверь, и женщина его мечты исчезла.

Барнет рухнул на кровать и предал проклятию судьбу, звезды и все прочие земные и небесные силы. Черт побери, ругал он себя, вот уж действительно дурак – выпустил мышку из мышеловки! В переносном смысле, конечно, хотя и не только в переносном.

Теперь Барнет не сомневался: Шерил определенно знает о его чувствах, хотя бы потому, что некоторые физиологические особенности, мягко говоря, скрыть невозможно.

Но, странное дело, неожиданно для себя Барнет почувствовал облегчение. Столько лет он притворялся другом, и только другом, и даже представить не мог, какое облегчение, что все обнаружилось, что больше не надо скрывать правду. Конечно, лучше, если бы он сказал о своих чувствах словами. Но некоторые вещи обрисовывают картину намного точнее и убедительнее. Так что неважно, как Шерил узнала о его чувствах. Главное – она о них знает.

Другой вопрос – что ему теперь делать? Может, пойти и объясниться? Или притвориться, что ничего не случилось и положиться на судьбу – как будет, так и будет?

Одно Барнету было ясно: он внес свою лепту в изменение их отношений, следующий шаг – за Шерил.