Текст книги "Право на счастье"

Автор книги: Джаннет Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Кросс Джаннет
Право на счастье

Пролог

Рыжеватые волосы, обычно зачесанные за уши и собранные на затылке в тяжелый узел, развевались. Легкий ветерок играл широким подолом красного шелкового платья, то приподнимая его, то, наоборот, прижимая к соблазнительным округлым бедрам. Сейчас она обернется, протянет к нему руки…

У Барнета перехватило дыхание. Должно быть, он уже в раю – только там явью становится то, что на земле называют словом «грёзы». Конечно, если ты этого достоин. А разве он, мистер Ответственность, не достоин?

Женщина и вправду обернулась. Он увидел овальное матово-бледное лицо с прозрачными зелеными глазами, в уголках которых затаились голубоватые тени, изящный короткий носик с россыпью мелких веснушек, слегка вздернутую верхнюю губу…

Барнет нетерпеливо потянулся, предвкушая, как прижмет к себе горячее трепещущее тело, как уткнется лицом в тяжелую рыжеватую гриву. Должно быть, ее волосы пахнут камелиями, что растут перед ее домом. А потом…

Резкий звонок.

Женщина сразу оказалась в пустом ослепительно ярком пространстве – исчезли темные рододендроны, протянувшиеся вдоль набережной, океанская синь и галдящие белые птицы. Так и не обернувшись, женщина стала удаляться…

Барнет застонал, пытаясь удержать остатки сновидения. Потом с силой нажал на кнопку будильника. Еще и еще раз. В комнате воцарилась тишина. Он снова зарылся в теплое укрытие постели – вдруг удастся хоть на несколько минут продлить наслаждение, досмотреть сладостный сон.

И действительно перед ним вновь появились развевающиеся рыжие волосы, красное платье и…

Опять звонок.

Нет, это не будильник, дошло до Барнета. Звонит телефон.

С тяжелым вздохом он открыл глаза и покосился на циферблат. Бог мой, всего шесть! Ни один человек в здравом уме не станет трезвонить в такую рань!

Звонок…

Чертыхнувшись про себя, Барнет сорвал с рычага трубку.

– Говорите, – пробормотал он и закрыл глаза, снова погружаясь в легкую дремоту.

– Барнет?..

Манящий образ его сновидения обрел голос, певучий и мелодичный даже в этот час, когда, кажется, ни одно живое существо – кроме разве что болтливых кукабарр – не в состоянии открыть рта.

И тут Барнет увидел ее ротик, нежный розовый бутон, манящий, словно спелая земляника: склонись надо мной – попробуй, какая я ароматная и свежая.

– Барнет, да проснись же ты.

Он машинально сбросил простыню и сел на кровати. Предутренний холодок коснулся обнаженного тела, и Барнет вздрогнул, а потом замер в ожидании, совсем как в недавнем сне, ощущения которого – уже не образы, а ощущения – ему до смерти не хотелось отпускать.

Это сновидение не раз посещало Барнета. Видимо, ночью его подсознание, проявляя особую милость – или, наоборот, жестокость? – разрешало ему вернуться к тому, что он настойчиво подавлял в себе днем.

А все началось давным-давно, по меньшей мере, пять лет назад. Хотя… какие там пять лот? Раньше, много раньше.

1

Барнет Стэплтон понимал, что пора бы остановиться, но остановиться он не мог. «У Лорин» – третий бар, который они навестили за сегодняшний вечер. Ему понравилось название – почти как «Шерил». А «Шерил» – это то имя, которое он как раз и пытался изгнать из своей изрядно затуманенной алкоголем головы.

Он подмигнул роскошной блондинке, зазывно простирающей руки с рекламного щита у входа в бар, и обнял за плечи Отиса и Роберта.

– Итак, ребята…

– Барни, может, ты все-таки уймешься? Что на тебя нашло? – слабо запротестовал Роберт, высвобождаясь из некрепких объятий брата.

Их сходство было поразительным: оба стройные, высокие – не меньше шести футов, – с живыми загорелыми лицами и карими глазами: у Роберта чуть светлее, у Барнета – темнее. Не было, пожалуй, ни одной женщины, которая не отметила бы разительный контраст темных глаз со светлыми волосами. Барнет даже привык к тому, что представительницы прекрасного пола считали это чем-то необычным и… красивым. Кроме, конечно, Шерил. Она-то, похоже, никогда не находила в нем ничего привлекательного.

– Мои окуньки не будут ждать, пока я завтра просплюсь… – продолжал гнуть свое Роберт.

– Да брось ты нудить, Роб! Люди ведь женятся не каждый день!.. – И, не слушая больше ничьих возражений, Барнет вошел в ярко освещенный вестибюль.

Компания расположилась у стойки, протянувшейся вдоль всей стены. Юркий, невысокого росточка смуглолицый бармен, – должно быть, латинос, смутно подумалось Барнету, хотя откуда бы взяться латиносу в Новом Южном Уэльсе? – бросил взгляд в их сторону, но подойти не торопился.

– Эй, парень! – Окликнул его Барнет, перекрывая обычный для этого времени гул голосов и негромкую мелодию кантри.

Черт побери, почему бы им не повеселиться? Разве сегодня не особый день?

Его лучший друг женится на единственной женщине, которую он, Барнет, когда-либо любил. Это ли не повод напиться? Пусть кто-нибудь попробует с ним поспорить!

Бармен неторопливо подошел к Барнету и обнажил в улыбке два ряда великолепных зубов.

– Да, сэр?

– Всем виски, двойное, и кофе, – распорядился Барнет.

«Латинос» отошел не сразу.

«Похоже, ребята, вы что-то отмечаете, – дружелюбно заметил он.

Стараясь ничем не выдать бушевавших в нем чувств, Барнет хлопнул по спине сидящего рядом Отиса. Этот дурень собирается повесить себе на шею цепи Гименея. Ты знаешь, кто такой Гименей? – Спросил он бармена.

«Дурень», среднего роста мускулистый мужчина двадцати пяти лет с остроскулым лицом и пронзительной синевы глазами, с укором взглянул на друга.

– Послушай, Барнет, ты что, собираешься кричать об этом на всех углах Кэмпбеллтауна.

Но Барнет проигнорировал его вопрос и вновь повернулся к бармену:

– Дружище, а ты был когда-нибудь женат.

– Нет, сэр. И даже не могу сказать, что мне этого хочется, – ответил «латинос», точным движением направляя стакан Барнету.

– Ну и молодец, – одобрил тот и сделал большой глоток виски.

– Передохни, Барнет, – заметил Отис, досадливо морщась. – Все равно ты меня не отговоришь.

– Пусть лучше и не пытается, – вмешался в разговор грузный мужчина с закрученными кверху усиками, казавшимися совершенно чужеродными на крупном добродушном лице. – Не то ему придется держать ответ передо мной. Я никому не позволю разбить сердце моей маленькой сестренки.

– Да успокойся ты, Джейсон, – поспешил угомонить его Отис. – Даже Барнет с его поганым языком не отговорит меня от женитьбы.

– Послушай, Отис, – подал голос Роберт, – не позволяй моему братцу дразнить тебя. Он наверняка на чем свет клянет себя за то, что первым не предложил Шерил руку и сердце.

Отис подозрительно взглянул на Барнета.

– Это правда?

У Барнета ёкнуло сердце. Этот паршивец, его собственный брат, оказался чересчур наблюдательным. Кто бы мог подумать?

– Если у кого и поганый язычок, то это у тебя, мой дорогой Роб. – Он усмехнулся и, повернувшись к друзьям, пожаловался: – Теперь вы представляете, каково мне каждый день общаться с ним на работе, а? Ну-ка напомните мне, почему мы сегодня взяли его с собой?

– Потому что он единственный оказался достаточно сумасшедшим, чтобы возить нас всюду, куда нам взбредет в голову, – пояснил Джейсон.

– За всех одержимых водил! – Барнет поднял свой стакан и, выигрывая время, не торопясь, допил виски.

В горле запершило, на глаза набежали слезы. Но неразбавленный напиток сделал, наконец, свое дело: там, где раньше ощущалась ноющая боль, Барнет почувствовал благодетельную пустоту.

Отис подтолкнул Роберта локтем.

– Ты ведь женат, правда? Вот и скажи им, что женитьба дело стоящее.

– Женитьба дело стоящее, – послушно повторил Роберт.

Барнет фыркнул.

– Не попугайничай. Скажи что-нибудь от себя.

– Ну, давай же, Роберт, – настаивал Отис, – выручай меня! Расскажи им обо всех преимуществах женатого человека.

Роберт сделал глоток кофе и вперил взгляд в потолок, будто надеясь там прочитать ответ па лот каверзный вопрос.

– Ну… еда, например. Хорошая еда. Я сам готовил куда хуже. К тому же теперь…

– Я не одинок, – хором закончили Барнет и Джейсон.

– А что в этом плохого? – не сдавался Роберт. – С тех пор как я женат, мне ни разу не пришлось возвращаться в пустой дом.

Барнет и Джейсон переглянулись.

– Ну, знаешь, на этот случай можно завести собаку, – хмыкнул Барнет.

Джейсон тоже усмехнулся, однако Роберт невозмутимо продолжал:

– А еще секс… Когда ты женат, не нужно искать любви на стороне.

Борясь с неожиданно подступившей ревностью, Барнет уставился в пустой стакан.

– Вот именно, – оживился Отис, – именно так! И на следующий уик-энд Шерил и я…

– Даже не думай употреблять слова «секс» и «Шерил» в одном предложении, – предупредил Джейсон, бросая па приятеля устрашающий взгляд.

– Джейсон, теперь твоя сестра взрослая женщина, – мягко заметил Роберт, старательно скрывая улыбку.

– Если бы речь шла о твоей младшей сестренке, будь уверен, ты чувствовал бы то же самое, – отрезал Джейсон, нацелив на Роберта свой толстый палец.

– Он прав, Робби, – поддержал друга Барнет. – Не знаю, как ты, но, когда Мейбл начала бегать на свидания, у меня не было, ни одной спокойной ночи.

– Неужели этот ребенок бегает на свидания? – удивился Джейсон.

Барнет и Роберт в недоумении уставились друг на друга. Барнет первым пришел в себя.

– Этот ребенок уже учится в колледже. Скоро будет дипломированным юристом.

– Дипломированным юристом? А впрочем, ничего удивительного. У нее есть к тому все данные. Таких упрямиц, как твоя сестренка, еще поискать надо. Да и решительности ей не занимать. – Он покосился на Барнета. – Только не подумай чего такого, дружище. Ты же знаешь, как тепло я отношусь к малышке.

– Не волнуйся, Джейсон, – успокоил его Барнет. – Думаю, ваши чувства взаимны.

Джейсон поерзал па высоком табурете и усмехнулся.

– Я всегда говорил: в том, что ваши родители переехали в Мельбурн, все-таки был положительный момент – они взяли к себе вашу сестричку, теперь вы можете спокойно спать по ночам.

Барнет неопределенно пожал плечами.

Над маленькой веселящейся компанией повисло молчание. Можно сказать, оно ощущалось физически. Кажется, оброни кто-нибудь неосторожное слово, и шаткое равновесие между сказанным и несказанным – тем, что у каждого из них вертелось в голове, – тут же рухнет. И потому приятели предпочитали молча пить кофе. Бармен, тоже молча, водил тряпкой по сверкающей чистотой стойке.

Наконец Барнет объявил:

– Парни, что-то наша вечеринка становится уж больно тихой. Думаю, пора нам двигать дальше.

– И куда теперь?.. – простонал Роберт.

– Давайте-ка махнем в ту бухточку… Ну, вы знаете… Развлечения там, конечно, хм, рискованные, но…

Отис покачал головой.

– Я обещал Шерил не заглядывать в такие заведения…

– Послушай, дорогой, через неделю будешь делать все, что тебе скажет Шерил, а пока – ты с нами, – наставительно пояснил Барнет, стягивая Отиса с табурета.

– Шерил убьет меня, если я попаду в какую-нибудь заварушку, – заныл Отис.

– Ни в какую заварушку мы не попадем, – уверенно возразил Барнет и, потрепав Джейсона по плечу, торжественно произнес: – Не зря же среди нас полицейский флик.

– Барнет, ты пытаешься надавить на офицера полиции? – с пьяной озабоченностью, запинаясь, осведомился Джейсон.

– Упаси меня Бог, дружище. Ну а если б надавил?

– Нет, нет и нет, – категорически отверг столь гнусное предположение Джейсон.

– Барнет, я все же не думаю, что это удачная идея. Ну, насчет стриптиз-бара… – попробовал урезонить приятелей Отис, однако с одной стороны на нем уже повис Барнет, с другой – Джейсон.

– Мы друзья, Отис. Разве я когда-нибудь тебя подводил? – спросил Барнет и тут же испугался: а вдруг тот заметил, какая горечь невольно прозвучала в его словах.

Хотя, черт возьми, он имел полное право задать такой вопрос. Дружба – единственная причина, почему он не разорвал эту помолвку. Будь на месте Отиса любой другой, он бы не задумываясь увел у него Шерил, но Отис…

– Поверь мне, ничто не огорчит Шерил. В случае чего – я все возьму на себя. Положись на меня, дружище.

– Ну, еще бы… Ты ведь у нас мистер Ответственность, – пробормотал Отис, чувствуя, как его слова растворяются в дымном гомоне.

Мистер Ответственность… Будто железом по стеклу. В школе, в старших классах, они были неразлучны и каждому тогда отводилась определенная роль. Джейсон – мистер Кулак. Отис – мистер Безрассудство. Он, Барнет, – мистер Ответственность.

Барнет всегда вытаскивал Отиса из всяких передряг, в которые тот попадал с удивительным постоянством. Неукротимый Отис не поддавался приручению и шлифовке. Вот почему Барнет был безмерно удивлен, когда его друг заявил, что собирается жениться на Шерил.

Впрочем, он понимал, чем руководствовался Отис, делая свой выбор. Очень хорошо понимал. Красивая, нежная Шерил таила в себе силу, способную преобразить и отпетого негодяя.

Острое сожаление снова пронзило Барнета. Эх, ну и дурак же я… Хватит! Если мысли – двигатель всех моих сегодняшних действий, я нажму на тормоза, иначе колеса никогда не перестанут крутиться. Шерил и все чувства, которые я к ней питал, остались в прошлом. Я слишком долго ждал, чтобы открыться ей, сказать правду о своей любви. Теперь уже поздно.

Слишком, слишком поздно, черт побери.

2

– Барнет, ты проснулся, наконец?

Женщина его мечты… Шерил Люмст, жена его друга…

– Шерил? – Он поморщился, услышав свой хриплый со сна голос.

– А я уже хотела положить трубку. Решила, что позвонила не вовремя.

В ее голосе Барнет уловил скрытое раздражение. Чувство вины за лукавый сон, осевшее в душе Барнета, никак не хотело покидать его. Теперь оно застряло где-то в горле, лишив его голоса. Он откашлялся.

– И совершенно напрасно. Ты же знаешь, Шерил, твой звонок всегда вовремя. Утром, вечером или ночью – в любой момент, когда я тебе нужен.

– Знаю, Барнет, знаю… – Ее голос смягчился. – Ты всегда был… – пауза, – всегда был добр ко мне. Я не заслуживаю такого отношения, потому что…

– Только не начинай сначала, – перебил Барнет, мрачно нахмурясь. В течение последних двух лет, после трагической гибели Отиса в автомобильной катастрофе, подобные разговоры возникали у них с раздражающим постоянством. – Я уже говорил тебе: мы друзья.

Хотя, знай Шерил о его подавленных желаниях и неконтролируемых мыслях, воплощающихся время от времени в такие вот сновидения, как сегодня, вряд ли он мог бы… Барнет не стал додумывать свою мысль и закончил фразу:

– А друзья должны помогать друг другу.

– Я знаю, но… – Шерил прерывисто вздохнула. – Господи, о чем я думаю? Чуть не забыла… Тебе удобно разговаривать? А может, я… хм… чему-то помешала?

Барнет изобразил недоумение.

– Ты имеешь в виду мой прерванный сон или что-нибудь еще?

– Да, Барнет, я имею в виду именно «что-нибудь еще». – В голосе Шерил снова прозвучало раздражение. Барнет, будто наяву, увидел, как вздернулся маленький точеный носик. – Ты… один.

Он улыбнулся, представив, как она вспыхнула при этом неожиданно вырвавшемся у него вопросе. Для замужней женщины, к тому же родившей ребенка, Шерил была на удивление непосредственной и наивной.

– Подожди, не клади трубку.

Барнет обвязался простыней и, придерживая плечом телефонную трубку, снова устроился в кровати.

– Так вот, под моей простыней никого, кроме меня, одинокого.

– Прекрасно.

Барнет услышал вздох облегчения. Интересно, подумал он, этот вздох относится к тому, что теперь мы можем спокойно разговаривать, пли к факту моего одинокого пребывания в постели? Но прежде чем он успел это выяснить, Шерил снова заговорила:

– Извини, но я хотела застать тебя до работы. Ты помнишь, какой сегодня день?

– Боже. Шерил, ты позвонила в такую рань, чтобы выяснить, какой сегодня день?

– Барнет…

– Ну, хорошо, хорошо… Дай-ка подумаю… Допустим, сегодня вторник. Первая неделя декабря, и – подожди, подожди – помнится, сегодня еще и… – он выдержал паузу, – день рождения моего крестника.

– Значит, ты не забыл, – заключила Шерил, не скрывая своего удовольствия.

– А как бы я мог забыть? – Барнет усмехнулся. – Последние два месяца, стоит мне появиться, Уолли только и говорит о предстоящем событии.

Уолли Люмет был точной копией своего отца: сорвиголова с ангельской улыбкой. Любого, кто его любил, он мог запросто обвести вокруг своего маленького пальчика. Включая и Барнета.

– Поэтому-то я тебе и звоню, – озабоченно сказала Шерил.

Барнет выжидал, что же последует дальше.

– Я хочу тебе сказать, – услышал он, – ты вовсе не обязан приходить сегодня вечером.

Он резко выпрямился, едва не выронив трубку.

– Шерил…

– Выслушай меня. Ты же понимаешь, Уолли немного перебрал со своим рождением… Четыре года – серьезный возраст. В четыре года разрешается посещать подготовительную школу… У него появятся новые друзья… Скорее всего, ты натащишь кучу всяких подарков…

Шерил перескакивала с одного предмета на другой и говорила так быстро, что, в конце концов, вынуждена была остановиться и перевести дух. Барнет зримо увидел складочку между темных красиво очерченных бровей, которая появлялась всегда, когда Шерил чувствовала себя неловко. Вот как сейчас.

– Барнет, я уверена, торчать весь вечер в компании детей – не самое интересное занятие Можно провести время повеселее.

– Повеселее? Как, например? – потребовал объяснений Барнет, крепче сжимая трубку.

– Ну… хотя бы сходить на свидание.

– Ты думаешь, я предпочту свидание дню рождения моего крестника? – спросил он низким, обманчиво ровным голосом – под его внешним спокойствием кипел гнев. – Какой же я тогда крестный, по-твоему?

– Ты замечательный крестный, – заверила Шерил. – Слишком замечательный. В том-то и дело. С твоей занятостью на работе и бурной личной жизнью…

Бурной личной жизнью? Что она хочет сказать? Да еще эта нотка ревности в ее голосе… Интересно, что она означает? Ничего она не означает, заверил себя Барнет, хотя ему очень хотелось думать по-другому.

– О какой бурной личной жизни ты говоришь? – спросил он.

– И в самом деле, Барнет, о какой? – Шерил рассмеялась легким серебристым смехом.

Да, похоже, его линия обороны рушится. Ладно, может, я и сходил на несколько свиданий, но…

– На несколько?.. – перебила его Шерил. – Скажи лучше, есть ли в Кэмпбеллтауне и его окрестностях хоть одна девушка старше восемнадцати, с которой бы ты не встречался?

Барнет понимал, что Шерил просто поддразнивает его, и все-таки растерялся.

– Послушай…

– Знаю-знаю… Твоя личная жизнь – твое личное дело. – Она вздохнула. – Я никогда, если помнишь, не критиковала тебя. Просто меня удивляет, как ты ухитряешься уделять так много времени Уолли. Я бы даже сказала, слишком много.

– Как видишь, справляюсь, – сухо ответил Барнет.

– Послушай, Уолли вовсе не ждет, что.

– Вопрос решен, Шерил, – прервал ее Барнет тоном, не допускающим возражений. – Во сколько начинается торжество?

Шерил сдалась, хотя и не без колебаний.

– В семь. Я побоялась назначить на более поздний час – как бы почетные гости не заснули еще до того, как Уолли развернет все подарки.

– Значит, в семь? Прекрасно.

– Барнет, ты уверен…

– Шерил, пожалуйста! Сейчас не то время, чтобы спорить. Я не успел выпить даже чашку кофе.

Он услышал легкий вздох и шепот в трубке:

– Ладно, Барнет, до вечера.

– До свидания, Шерил.

Барнет подождал и, только услышав короткие гудки, повесил трубку. Шерил ушла – и комната стала слишком большой и слишком тихой. И очень одинокой. Он снова вытянулся на кровати и предался размышлениям.

– Глупая упрямая женщина, – сообщил он четырем стенам. – Можно подумать, ей не о чем больше беспокоиться. Зачем прибавлять к длинному списку своих проблем еще и мои личные дела?

Однако его раздражение быстро улеглось – так было всегда, когда дело касалось Шерил. К тому же, и Барнет постоянно об этом помнил, за последние два года ей здорово досталось. Гибель Отиса стала страшным ударом для всех, но особенно, конечно, для Шерил. Потеря любимого мужа да еще множество забот, которые свалились на ее хрупкие плечи, – такое выдержит не каждый.

Как выяснилось, Отис, мистер Безрассудство, до конца остался верен своему характеру. Разумеется, ему в голову не пришло позаботиться, например, о страховке. Кроме того, почти все сбережения он вложил в покупку огромного дома, по которому страшно было ходить: проваливался пол, осыпалась штукатурка, скрипели рассохшиеся рамы. Участок зарос травой и диким кустарником… Конечно, место было великолепное – недалеко от города, рядом большой парк – словом, идеальный уголок для растущей молодой семьи. Но пока что это была бездонная яма, в которую уходили все деньги. Так что после смерти мужа Шерил едва сводила концы с концами и помимо основной работы в школе вынуждена была подрабатывать, благо руки у нее оказались золотыми.

Конечно, Барнет узнал об этом не от нее самой, а от Джейсона, брата Шерил, который стал для него единственным источником информации о ее финансовых делах.

Разумеется, Барнет сразу предложил свою помощь, однако Шерил вежливо, но твердо отвергла ее. Она предпочла с утра до ночи работать, чтобы обеспечить Уолли всем необходимым и сохранить дом – память о любимом муже.

При этой мысли Барнет почувствовал горечь во рту, но категорически отказался приписать это обыкновенной ревности. Давным-давно он признал полную несостоятельность всяких своих романтических чувств в отношении Шерил. Она любила Отиса и до сих пор продолжает его любить. Тут уж ничего не попишешь. Кроме того, как можно ревновать к другу, к человеку, с которым провел лучшие годы жизни?

Барнет беспокойно заворочался в постели. Пусть Шерил слишком упряма и горда, чтобы принять от меня деньги, которые я собирался дать ей в «долгосрочный кредит», подумал он, но будь я проклят, если ей удастся с такой же легкостью отмахнуться и от моей моральной поддержки. До тех пор пока Шерил и крестник будут нуждаться во мне, я собираюсь служить им верной опорой. Это самое малое, что я могу сделать в память о своем лучшем друге. Опять зазвонил телефон. Барнет свирепо взглянул на аппарат. Конечно, Шерил. С каким-нибудь новым предложением насчет дня рождения Уолли. Посоветует посвятить этот вечер, например, подготовке к… ну хотя бы к деловой поездке в Англию в следующем году.

Телефон продолжал звонить. Барнет сорвал с рычага трубку. – Знаешь, хорошо, что сегодня утром со мной в постели нет женщины, – проворчал он в трубку. – Пришлось бы потратить уйму времени, объясняясь насчет этих звонков.

Мертвая тишина была ответом на это выразительное заявление. Затем послышалось осторожное покашливание и немолодой женский голос проговорил:

– Спасибо, конечно, за столь интересную информацию, но, честно сказать, я не знаю, как мне полагается реагировать: то ли вздохнуть с облегчением, то ли выразить тебе сочувствие.

– Ма-а-ма, это ты? – простонал Барнет, хлопая себя по лбу.

– Как я догадываюсь, ты ждал совсем другого звонка.

– Да, то есть… нет. Мама, ты хоть представляешь, сколько сейчас времени?

– Конечно, дорогой. Четверть седьмого. Но я подумала, лучше позвонить тебе до того, как ты уйдешь на работу. – Ее спокойный рассудительный тон действовал Барнету на нервы. – Мне хотелось напомнить тебе о свадьбе. Ты ведь не забыл? Мы тебя ждем.

– Конечно, я буду. Моя единственная сестренка выходит замуж, а ты спрашиваешь, помню ли я об этом! Странный вопрос.

– Ну, я знаю, как вы с Робертом заняты в последнее время. – В ее тоне звучало откровенное неудовольствие. – Я, правда, до сих пор не поняла, зачем нужна степень бакалавра, чтобы продавать спортивные майки. Но твой отец уверяет, что дела у вас идут хорошо и мне не о чем беспокоиться.

Дела у них идут не просто хорошо – тьфу, тьфу! – дела у них идут прекрасно. Компания, которую Барнет и Роберт основали вскоре после окончания колледжа, занимала одно из ведущих мест на австралийском рынке спортивной одежды. Не «Адидас», конечно, но все же, все же…

– Послушай, мама…

Но она перебила его – обычная ее манера: – Я пыталась позвонить Роберту, но у них никто не отвечает.

Барнет вздохнул – разговор явно затягивался. Роберта нет в городе. Он в Брисбене. Договаривается об открытии филиала. И, по-моему, небезуспешно. А что касается свадьбы, я уверен, Роберт тебе уже сказал: он непременно приедет, конечно, с Джейн.

– А как насчет тебя, Барнет? Ты возьмешь кого-нибудь с собой? Какую-нибудь… подружку?

Барнет поморщился. Все как всегда. Обычный репертуар.

– Нет, мама.

– Барнет, – укоризненно заговорила мать, – твой брат женат уже несколько лет. А теперь выходит замуж и твоя младшая сестра. Пора тебе тоже обзавестись семьей. Ты об этом не думаешь?

Барнет застонал. Сначала Шерил, теперь мать! Почему всех так беспокоит его личная жизнь? Однако в шесть часов с минутами утра Барнету было не до споров.

– Думаю, мама, думаю. Возможно, когда-нибудь, если я встречу подходящую женщину…

– Барнет Арчибалд Стэплтон, ты так долго избегал матримониальных уз, что теперь не узнаешь эту подходящую женщину, даже если она окажется у тебя под носом!

Барнет скрипнул зубами, а мать продолжала:

– Кстати, на свадьбе будет много подходящих молодых женщин. Помнишь Маргарет Кеннет, подругу Мейбл по колледжу? Она – прелесть и еще не замужем. Я уверена, из вас получится замечательная пара.

– Мама, даже не думай устраивать смотрины во время свадьбы, – прорычал Барнет. – Или, клянусь, ты больше не увидишь меня в своем доме.

– Ах, дорогой, тебе кто-нибудь говорил, что по утрам ты бываешь ужасно ворчливым? – сказала мать; ничуть не обидевшись.

Барнет заставил себя сосчитать до пяти.

– Мама, мне пора вставать и собираться на работу.

– Конечно, дорогой. – Голос матери дрогнул. – Желаю тебе чудесного дня.

Раздались короткие гудки.

С недоверием глядя на аппарат, Барнет медленно положил трубку на рычаг. Неужели всего пятнадцать минут назад он крепко спал в этой постели, наслаждаясь самым приятным сновидением в жизни? И неужели за пятнадцать минут могло произойти столько неприятных событий? Сначала как-то сама собой затеялась нелепая ссора с Шерил, а потом объявилась мать со своим твердо высказанным намерением во что бы то ни стало отправить его к алтарю. Ну и ну!

Барнет сбросил простыню и вскочил с кровати. Утро начиналось – хуже некуда. Неужели и день будет таким же?