Текст книги "Право на счастье"

Автор книги: Джаннет Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

6

– Шерил… – прервал ее сон знакомый поддразнивающий голос. – Открой глаза, соня. Мы уже приземляемся.

Она проснулась не сразу: видимо, преддорожные хлопоты и сборы действительно утомили ее. Не открывая глаз, Шерил несколько раз вздохнула и, изгоняя остатки сна, потянулась – насколько позволяло кресло. При этом ее рука коснулась мускулистого плеча, отчего по всему телу, расслабленному дремотой, побежали мурашки.

Она открыла глаза.

Барнет встретил ее взгляд.

И память мгновенно вернула ее к тому, что предшествовало этому спасительному сну. Фактически она сама бросилась в объятия Барнета. Стюардесса даже решила, что они женаты. Ошибка бортпроводницы так смутила Барнета, что он покраснел, – и стыдно ему было, конечно же, не за себя.

Сейчас в его глазах такое неопределенное выражение… Нипочем не узнать, что у него в мыслях.

Самолет сделал резкий толчок и остановился. Пассажиры встали, собирая свои вещи. Поднялся и Барнет. Шерил последовала его примеру. Ей требовалось время, чтобы восстановить душевное равновесие, и потому она делала все медленно, не спеша. Барнет продемонстрировал недюжинную выдержку и чудеса терпения.

Пока она шла по проходу, рука его, как бы страхуя, лежала на талии Шерил, отчего по ее спине шел легкий холодок. Этот интимный жест напомнил ей об ошеломляющем ощущении близости Барнета, когда ее голова покоилась на его плече.

До чего же она сожалела о своем решении! Согласиться провести с ним уик-энд! О чем она думала? Ее чувства того и гляди вырвутся наружу, и один Бог знает, что тогда может произойти.

Только через час они получили свой багаж, арендовали машину и вышли из здания аэропорта. Стояла тяжелая влажная жара, хотелось побыстрее сбросить вмиг ставшую несвежей дорожную одежду и надеть что-нибудь невесомо-легкое. Хотелось поскорее куда-нибудь добраться.

Барнет погрузил в багажник вещи и со вздохом удовлетворения открыл дверцу машины.

– Ну, теперь прямо к воде. Шерил устало улыбнулась.

– Эй, не забудь, – весело сказал Барнет, – мы на пути к каникулам!

Нехитрая шутка вернула Шерил утраченное равновесие. По-видимому, решила она, дружеские основы отношений восстановлены.

Барнет уверенно вывел машину из толчеи улиц на широкое окружное шоссе, поблескивающее от недавнего дождя. Шерил, откинувшись на спинку сиденья, наслаждалась быстрой ездой. Пусть это и станет началом каникул, решила она, а все, что было до этого, – прочь, прочь, прочь…

В таком настроении она и увидела большой красивый дом, сложенный из какого-то светлого камня. Барнет свернул на широкую подъездную дорожку, и только тут Шерил подумала о его родителях. Точнее, об их с Барнетом разнице в происхождении.

Она была дочерью полицейского и до замужества жила с отцом в небольшой двухкомнатной квартирке. Даже самый оптимистично настроенный наблюдатель не назвал бы их семью богатой. И все же они были по-своему богаты – теплом и любовью.

Барнет, наоборот, родился в состоятельной семье. Когда дети стали подрастать, его родители перебрались из Новой Зеландии в Австралию, в Кэмпбеллтаун, где отец Барнета открыл риэлтерскую фирму. А потом, когда сыновья уже учились в колледже, мистер Стэплтон удалился от дел и решил еще раз, уже окончательно, поменять место жительства, остановив свой выбор на Мельбурне, вернее, на его морском пригороде. Барнет родился, что называется, с серебряной ложкой во рту, никогда ни в чем не нуждался и все же, по мнению Шерил, был самым непритязательным человеком на свете. Иногда она даже забывала о разнице в их происхождении. Вернее, он никогда не давал ей повода вспоминать об этом.

Барнет и его брат, не жалея сил, создавали собственную компанию. Деньги были для них само собой разумеющейся вещью, а не предметом постоянного беспокойства. Успех – вот что виделось им основной целью предпринимательской деятельности.

– Расслабься, – сказал Барнет, помогая Шерил выйти из машины. – Мои родители знают, что ты приедешь, и обещали вести себя прилично.

С этими словами он исчез за открытой крышкой багажника и стал выгружать их вещи. Нахмурившись, Шерил последовала за ним.

– Барнет, а что ты сказал им… ну, о том, почему я поехала с тобой?

– Сказал, что ты мечтаешь отдохнуть некоторое время от Кэмпбеллтауна.

– Да, но…

Однако высказать свое недоумение она не успела. Парадная дверь распахнулась, золотоволосая девушка стремительно сбежала по ступеням и бросилась к ним. И прежде чем Барнет успел сказать: «Привет!», она влетела в его объятия.

– Не верю своим глазам! Барнет, это и в самом деле ты?

– Здорово, сестричка! Знала бы ты, как я рад тебя видеть! – Барнет, посмеиваясь, сжал девушку в медвежьих объятиях.

– Почему ты не позвонил? – требовательно спросила Мейбл, едва носки ее туфель коснулись земли.

Высокая, очень стройная и красивая, она воистину была женским вариантом Барнета. Семейное сходство всех Стэплтонов поражало с первого взгляда.

– Я бы встретила тебя в аэропорту.

Барнет намотал на палец прядь белокурых волос сестры.

– Не хотелось тебя беспокоить, девочка. И, кроме того, пока я здесь, мне потребуется машина. Я не знал, есть ли у вас лишняя. – Он поймал любопытный взгляд Шерил. – Шерил, не знаю, встречалась ли ты когда-нибудь с моей сестрой. Мейбл, это Шерил, сестра Джейсона.

– Сестра Джейсона? – Мейбл вскинула бровь, затем с мстительным блеском в глазах простерла руку с вытянутым указательным пальцем и строго проговорила: – Обещаю не использовать это против тебя.

Шерил молчала, не зная, что сказать.

– Не обращай на нее внимания, Шерил, – с улыбкой посоветовал Барнет. – Это она вспомнила Джейсона. В младших классах она носила «хвост», и Джейсон не мог пройти мимо, чтобы не дернуть ее за волосы. Да еще называл ее «детеночком».

– Ну, в таком случае я тебе сочувствую. Он и меня называл этим отвратительным словом. – Шерил рассмеялась и энергично пожала протянутую руку.

– Мейбл, Барнет, как вы себя ведете? Перестаньте болтать и ведите гостью в дом, – властно распорядилась моложавая женщина, открывая входную дверь.

– Да, мама! – с досадой откликнулись брат и сестра в один голос.

Барнет с грохотом захлопнул багажник, так, что Шерил вздрогнула. Неизвестно почему, но она вдруг почувствовала себя неловко. И только когда Барнет успокаивающим жестом положил ей на плечо руку, она двинулась вперед.

Миссис Стэплтон в отличие от своих детей оказалась невысокой и полной. Яркие молодые глаза, синие, как у дочери, выразительно контрастировали с синевой чуть подцвеченных седых коротко подстриженных волос.

Какая красивая энергичная женщина, подумала Шерил. Да, детям есть, что позаимствовать у такой мамы.

Нежно обняв сына и оставив на его щеке яркий след помады, миссис Стэплтон переключила свое внимание на Шерил и, казалось, весьма ей обрадовалась.

– Очень приятно познакомиться, – пропела она, подхватила Шерил под руку и повела по широкой деревянной лестнице наверх. – Вы, наверное, не ужинали?

– Хм… нет, – несколько смущенно отозвалась Шерил, стараясь не слишком откровенно разглядывать роскошную обстановку дома. – Но я не голодна.

Изнутри стены были выкрашены в белый цвет, высокие окна открывали великолепный вид на океанскую ширь. В обстановке искусно сочетались старина и современность. Здесь любой человек чувствовал себя комфортно – каждый мог найти что-то близкое своему возрасту и вкусу.

– Тогда сделаем так: перекусите чуть позже, а пока я покажу вам ваши комнаты. Думаю, вы с Барнетом захотите освежиться с дороги.

– Спасибо, это было бы чудесно, – поблагодарила Шерил, оглядываясь на Барнета, который шел следом за ними и оживленно разговаривал с сестрой.

– Надеюсь, вам у нас понравится, – продолжала миссис Стэплтон. – как я обрадовалась, когда Барнет позвонил и сказал, что вы приедете.

– Спасибо, – повторила Шерил, гадая, что именно сказал о ней Барнет.

Со дня рождения Уолли они ни разу не говорили о тех ролях, которые предстоит играть каждому из них на предстоящем торжестве. Насколько Шерил поняла, ей придется изображать даму сердца Барнета.

Миссис Стэплтон открыла одну из выходящих в длинный коридор дверей и бросила через плечо:

– Это твоя комната, Барни. – Она шагнула к следующей двери. – А это ваша, Шерил.

В комнате, выкрашенной в бледно-желтый цвет, стояла удобная современная мебель. Кровать была застелена вышитым кремовым покрывалом, за раздвинутыми шторами виднелась веранда, с которой открывался потрясающий вид на залив.

Дверь отворилась, и вошел Барнет, нагруженный чемоданом и сумками. Он вопросительно взглянул на Шерил.

– Куда поставить твои вещи?

Шерил застыла: Барнет появился не из коридора, что могло означать только одно: миссис Стэплтон отвела им смежные комнаты!

– Я… э-э-э… о-о-о… – залепетала Шерил, чувствуя, как запылало лицо.

Стоявшая в дверях Мейбл, не скрывая улыбки, любовалась этой сценой. Миссис Стэплтон сияла от удовольствия.

– Ну вот, устраивайтесь. Когда будете готовы, спускайтесь вниз. Я приготовлю вам что-нибудь перекусить. – Она подхватила дочь под руку и увлекла прочь из комнаты. – Пошли-пошли, дорогая. Дадим этой парочке возможность остаться вдвоем.

Они ушли. Шерил продолжала молча смотреть на Барнета. Подчеркнуто спокойно он опустил ее вещи на пол и заспешил к двери, из которой появился.

– Барнет! – сдавленно окликнула его Шерил.

Он остановился, медленно, будто нехотя, повернулся и взглянул на нее.

– Что ты сказал своей матери? – потребовала она объяснений. – Обо мне, о нас?

Барнет пожал плечами.

– Что мы друзья.

– Барнет, она думает, что мы больше, чем друзья! – Шерил чувствовала, что с каждым словом ее голос звучит все громче. Ну и пусть. Пусть все слышат, ей все равно. – Твоя мать отвела нам смежные комнаты!

Он слушал ее с покорностью истинно виноватого.

– Послушай, вероятно, у моей матери сложилось ложное впечатление, поэтому…

– Ложное впечатление?! Она считает, что смежные спальни – для нас явление привычное! – Шерил сорвалась на крик.

– Успокойся, – раздражающе спокойно попросил Барнет. – Я помню предложение Мэри… ну, чтобы тебе притвориться моей подружкой, но верь мне, Шерил, я… я не стану использовать тебя подобным образом. Я сказал матери, что мы просто друзья. Все остальное – результат ее буйного воображения.

Шерил скрестила руки на груди и бросила на Барнета уничтожающий взгляд.

– По-моему, тебя это не очень удивило. Почему-то мне кажется, что ты предвидел подобную реакцию своей матери.

Он молчал.

Шерил ждала ответа, нетерпеливо притопывая ногой. Барнет ослабил воротничок рубашки.

– Я не знал, что именно может прийти в голову моей матери, но вполне допускаю, что она сделала это намеренно. Хотела показать, будто не верит, что мы… – Барнет запнулся, – просто друзья.

– А ты не нашел нужным разъяснить ситуацию, – констатировала Шерил.

Барнет вздохнул.

– Шерил, я устал. Одно могу сказать: если моя мать вбила что-то себе в голову, ее не переубедишь.

Она недоуменно посмотрела на него.

– Значит, пусть твоя мать продолжает думать, что мы… что у нас… близкие отношения?

– Это всего несколько дней.

– Барнет!

– Сразу после свадьбы мы уедем. И какая тебе разница, что будет думать моя мать?

Шерил решительно тряхнула головой.

– А вот и ошибаешься. Совершенно с тобой не согласна. Твоя мать – прелесть. Мне неприятно обманывать ее.

– Нельзя считать, что ты кого-то обманываешь, если сразу не сказал правды, – наставительно изрек Барнет.

Она бросила на него быстрый взгляд, отметив мальчишески невинное выражение красивого лица.

– Скажи мне честно, Барнет, это недоразумение ничуть тебя не обеспокоило, верно? Оно тебе даже на руку. Раз твоя мать думает, будто ты… связан со мной, она оставит тебя в покое, так?

– Пожалуй… – не глядя на нее, признал Барнет, переминаясь с ноги на ногу.

– Значит, несмотря на все твои протесты, в действительности ты будешь меня использовать.

– Никогда! – Теперь Барнет смотрел ей прямо в глаза. – Слышишь, Шерил? Я никогда не сделаю ничего, что может тебе навредить. Ты это знаешь.

Она не ответила.

Ее молчание больно задело Барнета. Шерил видела это по неожиданному всплеску чувств, отразившемуся в его глазах. После минутного колебания он решительно шагнул к двери.

– Я поговорю с матерью, прямо сейчас. В доме много комнат. Я уверен, она найдет для тебя что-нибудь более изолированное.

– Барнет! – остановила его Шерил и глубоко вздохнула, прогоняя остатки гнева. – Не стоит. Все в порядке. Эта комната вполне подойдет.

Он нахмурился.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– А как же насчет моей матери? Ну, о всяких ее предположениях?

Шерил пожала плечами.

– Я думаю, рано или поздно она доберется до истины. Достаточно взглянуть на нас, чтобы понять: между нами нет ничего, кроме дружбы. Ты со мной согласен?

– Вполне, – после секундного колебания отозвался Барнет.

Шерил, отбросив, наконец, все сомнения, наклонилась к чемодану.

– Я хотела бы переодеться, – ледяным тоном бросила она.

Барнет, кажется, собирался что-то сказать, однако промолчал и, неторопливо подойдя к двери, закрыл ее за собой.

Первым побуждением Шерил было запереть на замок дверь, которая отделяла их друг от друга. Но она тут же обуздала свой порыв, положившись на инстинкт, говоривший ей, что Барнету можно доверять.

Другой вопрос – может ли она доверять себе…

Четверть часа спустя Барнет осторожно постучал в дверь Шерил. Ответа не последовало.

Его охватила паника. Барнету припомнился обиженный взгляд Шерил, разочарованное выражение ее лица, когда он попытался объяснить, какими мотивами руководствовалась его мать.

Он снова постучал, на этот раз громче.

Ответа не было.

И тогда Барнет решительно открыл дверь. В комнате стояла тишина, если не считать шума прибоя, доносившегося снаружи. Легкий порывистый ветерок раздувал шторы на застекленной двери – мать называла ее французским окном, – выводящей на веранду.

Барнет направился к веранде. Шерил, опираясь на перила, вглядывалась в подступающую темноту, наполненную мерным шумом прибоя. У. Барнета вырвался вздох облегчения. Слава Богу, не уехала!

Шерил переоделась, теперь на ней были бледно-зеленая блузка и длинная развевающаяся юбка с золотисто-зелеными экзотическими цветами. В распущенных волосах молодой женщины – длинных, почти до пояса, – играл ветерок. Шерил выглядела как никогда умиротворенной и, как всегда, красивой.

Чуть помешкав, Барнет медленно направился к ней. Звук его шагов по выложенному кафелем полу заставил Шерил обернуться. Увидев Барнета, она улыбнулась.

Его сердце лихорадочно застучало.

Впервые за все время он ей солгал. Солгал, когда подтвердил ее слова: кто бы на них ни взглянул, сразу увидит – они просто друзья. Нет, не просто друзья – что-то между ними произошло. Какая-то перемена.

Извечное плотское влечение мужчины и женщины.

– Как же здесь покойно… – тихо сказала Шерил.

Барнет заставил себя улыбнуться, встал к ней лицом и прислонился к перилам.

– Ну что, уже не жалеешь, что приехала?

– Уже не жалею. – Шерил отвела от него взгляд, посмотрела на шумящую внизу синеву и глубоко вздохнула. – Впервые со смерти Отиса я принадлежу сама себе.

Острое чувство вины пронзило сердце Барнета, когда он услышал имя друга. Какое он имеет право, пренебрегая памятью Отиса, вожделеть к его жене?

– Работа и забота об Уолли занимают все мое время. Я почти забыла, кто я. Может быть, в этот уик-энд я вновь обрету себя, – задумчиво проронила Шерил.

– Я бы очень хотел помочь тебе в этом, – отозвался Барнет. – Помочь тебе снова обрести себя.

Шерил повернулась к нему. Их взгляды встретились и долго не расставались.

Интересно, подумал Барнет, поняла ли она, что я имею в виду нечто большее, чем обретение себя? Я говорил о пробуждении в некоем… романтическом смысле, о пробуждении чувств, подавленных заботами и трудами, заполнявшими ее жизнь в последние годы.

Игривый ветерок бросил ему в лицо прядь волос Шерил – чуть влажных, пахнущих камелией. Может быть, сон начинает сбываться? Обнять бы ее сейчас, зарыться лицом в этот благоуханный водопад и стоять так долго-долго, наслаждаясь одним лишь ощущением ее близости… Но Шерил быстрым движением подхватила игривую прядь, скрутила волосы и перебросила через плечо.

Однако что это? Барнет готов был поклясться, что увидел в ее прекрасных изумрудно-зеленых глазах отражение своих чувств. Видно, игра лунного света или темный морок навязчивых желаний заставил меня увидеть невозможное, решил Барнет. А может, Шерил тронуло мое предложение?

Она глубоко вздохнула, помолчала, а затем с обычной вежливой улыбкой сказала:

– Спасибо, Барнет, но с этим я должна справиться сама.

Он ошибся. Шерил не нужно то, что он мог бы ей предложить, – свою любовь. Для нее он навсегда останется другом ее мужа, ее другом не более.

Стараясь не выдать своего разочарования, Барнет как можно непринужденнее воскликнул:

– Не знаю, как ты, а я умираю с голоду! Ну что, попробуем атаковать холодильник моей матери?

Шерил мелодично рассмеялась – в ночи будто зазвенели серебряные колокольчики.

– И как можно скорее!

Положив Шерил руку на плечо, Барнет вслед за ней вошел в комнату. Ненадежный баланс их дружеских отношений был, можно сказать, восстановлен. Интимность момента ушла, рассеялась, будто ее и не было.

Вот только сердце Барнета никак не хотело войти в свой нормальный ритм, да в мысли вплеталась тоска, с которой он никак не мог справиться.

7

К тому времени как Шерил проснулась, комната уже была полна света. Но разбудили ее не солнечные лучи. В дверь, отделяющую ее спальню от комнаты Барнета, стучали.

– Шерил, проснись!

– Отстань, Барнет… – простонала она, натягивая на голову простыню.

– Ну, давай же вставай, дорогая. Солнце сияет, вода сверкает, песок золотится, а ты валяешься в постели. Тратишь драгоценное время.

Шерил стянула с головы простыню ровно настолько, чтобы увидеть стрелки будильника. Одиннадцать. Не может быть! Она поморгала и снова взглянула на часы. Ну и ну. Даже не припомнить, когда в последний раз она столько спала.

Молодая женщина неторопливо потянулась, отбросила в сторону простыню и, полежав еще немного, заставила себя сесть на кровати. Затем сунула ноги в тапочки, прошлепала через всю комнату и, зевая, открыла дверь.

Барнет стоял, опираясь на дверной косяк, и улыбался. Он молча оглядел ее, облаченную в свободную, размера на два больше, футболку, задержался взглядом на спутанных волосах и мельком отметил пушистые розовые тапочки.

Легкая усмешка тронула его губы.

– Тебе кто-нибудь говорил, что по утрам ты чертовски выглядишь?

Шерил нахмурилась. Мог бы и промолчать. Жаль, что она не может ответить ему тем же. В свободной футболке и шортах Барнет смотрелся очень даже здорово. Она скользнула взглядом по его длинным мускулистым ногам, плоскому животу и широким плечам, и у нее вырвался вздох одобрения. Годы тренировок сделали свое дело: фигура Барнета стала безупречной. У Шерил чуть было не появилось желание заняться спортом.

Она отвела со лба спутавшиеся волосы и спросила:

– Ты меня только для того разбудил, чтобы узнать это?

– Ошибаешься. Вовсе не для того. Хотел предложить тебе немного размять ноги. – При этом он взглянул на упомянутую часть ее тела.

Шерил инстинктивно одернула футболку, которая, как ей казалось всего минуту назад, вполне надежно закрывает бедра. Но сейчас под изучающим взглядом карих глаз Барнета футболка словно уменьшилась в размерах и стала прозрачной.

Предложение размяться, пробившись, наконец, в затуманенное сном сознание, вызвало активный протест ее тела. Барнет невозможен, его страсть к спорту – настоящее безумие.

– Ты же знаешь, Барнет, я не бегаю. Мне ни за что за тобой не угнаться.

Его улыбка стала еще шире.

– А кто тебе предлагает бегать? У меня другой план: давай устроим на взморье небольшой пикничок, а потом погуляем. Если захочешь, можем и понырять в заливе.

Шерил закусила губу – такому искушению трудно противостоять.

– А как же твоя семья? Разве мы не должны проводить время вместе со всеми?

– Я уже провел со своей семьей три часа, дожидаясь, пока ты проснешься, – проворчал Барнет. – К тому же впереди у нас целый вечер в обществе Стэплтонов.

– Но твоя мать… Что она подумает?

– Моя мать как раз и предложила этот пикник на берегу. Пока мы разговариваем, она собирает корзину.

Больше Шерил не протестовала.

– Ладно, я согласна. Буду готова через пять минут.

Закрыв дверь, Шерил сорвала с себя футболку и устремилась к шкафу, куда сложила прошлым вечером свою одежду. Из верхнего ящика она извлекла купальник, который купила накануне отъезда. Эластичный цельный белый купальник несколько смущал ее: слишком глубоко вырезан снизу и слишком открыт сверху. Как всегда, торопилась домой и не успела толком рассмотреть, не то, что примерить. Ну да ладно, сойдет, решила Шерил.

Она натянула на себя купальник и, чтобы спрятать слишком высоко открытые ноги, надела сверху шорты. Потом почистила зубы, быстро провела щеткой по волосам, собрала волосы в пучок, нанесла легкий макияж и через пять минут, как по звонку, стояла на веранде, поджидая Барнета.

Он появился почти сразу, держа в руке корзину для пикника.

– Не верю своим глазам! Чтобы женщина собралась вовремя и небо не упало на землю…

Шерил вздернула носик.

– Считаю это оскорблением всего женского пола, Барнет Стэплтон. Возможно, мне даже придется отказаться от вашего заманчивого предложения…

– Очень-очень печально, очень. Такой ланч!.. – Он склонился над корзиной и приподнял крышку. – Ну-ка посмотрим… Сыр, несколько сортов, между прочим. Копченые сосиски, потрясающие крекеры, фрукты и… о, сырный пирог на десерт.

– Ну, разве можно так искушать бедную женщину? – простонала Шерил. – Нечестно, нехорошо, непорядочно…

– А вот и ошибаешься! Всего лишь тактика торговых переговоров, усвоенная благодаря бизнесу, – пояснил Барнет. – Найди слабость у клиента и, используя ее, сделай ему предложение, от которого он не сможет отказаться. – Он шутливо коснулся кончика ее носа. – А тебе, моя дорогая, пришлось бы отказаться от еды.

– Ты просто невыносим!

Шерил рассмеялась, почувствовав необыкновенную легкость: его доброжелательное подтрунивание и яркий свет дневного солнца растопили напряжение вчерашнего вечера.

Вслед за Барнетом она спустилась по широким ступеням веранды и оказалась на берегу. Ноги тонули в мягком белом песке. Шерил сбросила сандалии и зарыла ступни в его прохладную глубину.

– Уолли был бы в восторге. Никакого двора – одна огромная песочница.

Барнет усмехнулся.

– В следующий раз захватим и его.

«В следующий раз»? Приехать сюда еще раз?

Шерил промолчала – не стоит придавать значения случайно вырвавшимся словам. Почему Барнет должен снова привозить ее сюда? У него нет на то никаких реальных причин.

– И куда теперь? – спросила она, оглядывая необозримый песчаный простор.

Они были одни. Лишь чайки суматошно носились над их головами да волны с глухим шелестом лизали берег.

– Куда угодно. Это частный пляж.

– Частный пляж? – Шерил в задумчивости подняла бровь. – Знаешь, с каждой минутой эти каникулы становятся все больше похожими на мои мечты. Не хватает только большой бутылки минеральной воды.

Он досадливо щелкнул пальцами.

– Ну как я мог забыть! Одну минуту, сейчас поправим дело.

Барнет шагнул к лестнице, но Шерил остановила его, положив руку ему на плечо. У него была теплая кожа, обласканная солнцем, и эта теплота тут же перетекла в ее пальцы. Барнет вопросительно смотрел на нее. Шерил облизнула губы.

– Я пошутила. И, пожалуйста, перестань меня баловать. Ко времени возвращения в Кэмпбеллтаун ты меня окончательно испортишь.

– Это невозможно, – возразил он с такой искренностью, что у Шерил перехватило дыхание. – После двух последних лет ты заслуживаешь, чтобы тебя немного побаловали. Жаль, что у меня всего три дня, даже меньше, чтобы испортить тебя.

Шерил не хватило сил отвести взгляд. Секунды казались вечностью, и, несмотря на все предостерегающие сигналы, рвущиеся из глубин ее разума, она продолжала стоять и смотреть на Барнета.

Барнет Стэплтон – великолепный образчик мужчины. Множество женщин, подпавших под обаяние его чар, тому свидетельство. И если она не проявит осторожности, то, не успеет и глазом моргнуть, как пополнит ряды жертв обаяния Барнета. От этой мысли у Шерил засосало под ложечкой. Она торопливо отвела взгляд и указала на первую попавшуюся на глаза песчаную отмель.

– Может быть, пойдем туда? Похоже, неплохое местечко.

Барнет молча кивнул.

Заботливая миссис Стэплтон предусмотрительно уложила в корзину плед, на котором они весьма удобно расположились и, расстелив бумажную скатерть, принялись пировать.

Слизнув с пальца последнюю крошку, Шерил ощутила приятное чувство насыщения и покой. Она оперлась на локоть и лениво следила за тем, как добывают свой завтрак крикливые чайки.

– Интересно, как там Уолли без меня?

– С ним наверняка все в порядке. Иначе бы Мэри уже позвонила.

– И все же я без него скучаю. Сегодня он впервые открыл утром глаза и не увидел меня.

– Все будет хорошо. Мэри – прекрасная мать. Она проследит, чтобы с Уолли ничего не случилось.

– Знаю, знаю… Но все равно не могу не беспокоиться.

Барнет убрал остатки пиршества в корзину и притворно нахмурился.

– «Лень добра не делает», любила повторять моя мать, когда мы были детьми. Теперь-то я понимаю, как она была права. Тебя необходимо срочно загрузить работой. Иначе… ты начнешь рыдать, как в самолете.

– Разве я рыдала?! – возмутилась Шерил. – Я просто боялась, что…

– Если тебя это успокоит, – перебил ее Барнет, – возьми и позвони Уолли. Попозже, когда мы вернемся. А сейчас… почему бы нам не попытаться немного отдохнуть?

– Ладно, человек с каменным сердцем, – проворчала она. – Пусть будет по-твоему.

– Ну что, готова к прогулке? – спросил Барнет, проигнорировав ее выпад.

Шерил встала. Он озабоченно оглядел ее с головы до ног.

– Прежде всего, тебе следовало бы намазаться солнцезащитным кремом. А то ты уже порозовела.

Под его изучающим взглядом она порозовела еще больше.

– Я не подумала об этом и ничего с собой не взяла…

– Нет проблем. Моя мать – женщина предусмотрительная.

Когда Шерил брала у Барнета тюбик с кремом, ее пальцы скользнули по его руке, и от этого невинного прикосновения у нее снова сбилось дыхание.

Стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд заинтересованной публики, Шерил принялась покрывать кожу защитным снадобьем. Дело двигалось споро, пока не дошла очередь до спины. Шерил машинально взглянула на Барнета.

– Требуется помощь? – немедленно отреагировал он.

Выражение его лица было таким невинным и простодушным, что у нее язык не повернулся сказать «нет». Она протянула ему тюбик. И все же, когда Барнет коснулся ее, Шерил чуть не подпрыгнула. Его руки мягко скользили по ее спине, от плеч до самого выреза купальника и даже немного ниже. Каждый дюйм ее тела ощутил нежное прикосновение сильных пальцев. Шерил, будто окаменев, сидела на пледе и боялась пошевелиться.

Уж эта его помощь! Но, если честно, до чего же приятно вновь почувствовать мужские руки на своем теле! Приятно, невыносимо волнующе и… страшно.

– Ну, кажется, все.

Барнет говорил отрывисто и дышал так, будто пробежал не менее десяти миль. Потом он быстро встал и, избегая взгляда Шерил, принялся возиться с крышкой корзины.

Шерил последовала его примеру: как ни в чем не бывало поднялась, стряхнула с пледа песок, сложила и протянула Барнету. Тот, молча и все так же не поднимая на нее глаз, взял плед.

Ну, нет, подумала Шерил, так не пойдет. Нельзя же провести вместе целый день, не глядя друг на друга.

– Барнет, что-нибудь не так?

– Не так? – глухо переспросил он, старательно запихивая плед в корзину. – Что может быть не так?

– Не знаю. Тебе виднее. Это ведь ты не смотришь на меня.

Медленно, со свистом втянув в себя воздух, Барнет поднял на нее глаза. В его взгляде появилось что-то новое, отметила Шерил. Видимо, он знает, как подействовало на меня его прикосновение.

Вот мы и достигли поворотного момента в своих отношениях. Подошли к тому, чего я боялась. Что упорно отвергала. В течение двух лет я вела уединенную жизнь, игнорируя собственные желания и потребности. И теперь мне мучительно хочется плюнуть на последствия и позволить себе получить от Барнета то, чего, если честно, мне очень недоставало все эти годы.

А что потом?

Верность не входит в число добродетелей Барнета. Он меняет женщин, как носовые платки. Я не настолько глупа, чтобы считать себя той женщиной, которая способна наставить его на путь истинный. Значит, через какое-то время я могу его потерять. Как потеряли другие женщины. А потому… Нет и нет. Мои гормоны, возможно, и готовы рискнуть, но только не сердце… Сердце к этому не готово.

Кроме моего либидо существует множество других вещей, куда более важных, напомнила себе Шерил. Прежде всего – Уолли. Барнет – существенная часть его жизни, и я не сделаю ничего, что могло бы подвергнуть опасности отношения этих двух мужчин – маленького и большого. Хотя, возможно, к этому примешивается и некоторая доля эгоизма: я привыкла к постоянному присутствию Барнета в своей жизни. После смерти Отиса он стал для меня неким символом уверенности в завтрашнем дне, отдушиной, несокрушимой скалой.

Он стал одним из моих лучших друзей.

И все это я могу потерять.

Разве стоит оплачивать такой ценой буйство гормонов?

– Знаешь, Барнет, что я думаю?

Он молчал.

– Я думаю, ты слишком переусердствовал, поглощая содержимое этой корзины. И потому просто осоловел от еды. Стал сварливым и раздражительным. Какая уж тут прогулка…

Барнет, прищурившись, посмотрел на нее.

– В самом деле?

– Угу. Я видела, как ты налегал на пирог с сыром. – Шерил изо всех сил старалась выдержать шутливый тон. – А теперь просто боишься, что не сможешь меня догнать.

– Догнать тебя?.. – Барнет притворился возмущенным, но Шерил видела, что он сдерживает улыбку. – За всю свою жизнь не слышал ничего смешнее.

Шерил облегченно вздохнула. Они провели четкую линию между дружбой и сексом и этой линии не перешли. Шерил твердо решила следить за тем, чтобы за время этих каникул их дружеские отношения не переросли ни в какие иные.

– Неужели?.. – Шерил отступила на шаг, вызывающе взглянула на Барнета. – Докажи! – И, не оглядываясь, понеслась по песку, уверенная, что он бросится за ней.

Мелкие ракушки, впиваясь в ступни, замедляли бег. Барнет настиг ее через несколько ярдов.

– Ну, так кто переусердствовал с десертом?! Кто осоловел от еды?! – Он схватил Шерил за талию, приподнял и устремился к воде. – Сейчас мы узнаем, кто стал раздражительным и сварливым!

– Поставь меня на землю! – потребовала Шерил, болтая ногами и смеясь.

Зловеще улыбаясь, он вошел в воду. Волны пенились вокруг его лодыжек, потом вода дошла ему до колен, затем – до пояса. И тут Шерил запаниковала. Вцепившись в Барнета, как в спасательный круг, она жалобно залепетала: