Текст книги "Четверка сравнивает счет"

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10

– Сглаза не существует, – заявил Джо. – Не пытайся запугать Стефани.

– Ты ни во что не веришь, – упрекнула бабуля Белла. – И в церкви я тебя никогда не видела. – Она наставила на него палец: – Твое счастье, что я молюсь за тебя.

– Обед готов, – объявила миссис Морелли. – Джозеф, помоги бабушке Белле пройти в столовую.

Вот так я впервые побывала в доме миссис Морелли. До этого я была только в гараже и на заднем дворе. И, безусловно, я проходила мимо дома бесчисленное количество раз, всегда разговаривая тихим шепотом и не мешкая из боязни, что миссис Морелли поймает меня за ухо и отчитает за вчерашние трусики или за нечищеные зубы. Известно, что ее муж не скупился на ремень для сыновей. Миссис же Морелли ни в чем таком не нуждалась. Миссис Морелли могла пригвоздить тебя к стене одним словечком. «Ну», – сказала бы она, и несчастная жертва созналась бы в чем угодно. Любой, кроме Джо. Еще ребенком Джо рос без надзора и славился непослушанием.

Дом оказался уютнее, чем я ожидала. Он был похож на семейный дом, в котором обычно шумят и возятся детишки. Сначала Джо и его родные братья и сестры, теперь вот внуки. Мебель была зачехлена и вычищена. Ковер недавно пропылесосили. Столы отполировали. Под одним из окон стоял маленький деревянный сундук для игрушек, а рядом с сундучком колыбель.

Столовая выглядела более официальной. Стол был застелен кружевной скатертью. На комоде красовался фамильный фарфор. Во главе стола были выставлены и дышали две откупоренные бутылки вина. На окнах висели белые кружевные занавески, а под столом расстелен традиционный бордовый восточный ковер.

Мы заняли свои места за столом, и Мэри Элизабет вознесла благодарственную молитву, пока я сверлила взором закуску.

По окончанию молитвы бабуля Белла подняла бокал вина и провозгласила:

– За Стефани и Джозефа. Долгих лет им жизни и деток побольше.

Я воззрилась на Джо:

– Ты не хочешь что-нибудь сказать?

Джо подцепил вилкой парочку равиоли и посыпал их тертым сыром.

– Только двое деток. Не могу позволить себе большую семью на жалованье копа.

Я прокашлялась и уставилась на Морелли.

– Ладно, ладно, – смирился Морелли. – Деток не будет. Стефани переехала ко мне, потому что ей нужно где-то пожить, пока ее квартиру ремонтируют. Вот и все.

– Что ж ты думаешь, я дура? – возмутилась бабуля Белла. – Я же вижу, что происходит. Я-то знаю, чем ты занимаешься.

Морелли положил себе цыпленка.

– Мы со Стефани просто хорошие друзья.

Моя вилка застыла на полдороге ко рту. Он теми же самыми словами описывал свои отношения с Терри Гилман. Замечательно. И чему мне теперь верить? Что меня ставят на одну доску с Терри? Ладно, тупица ты эдакая, сама подтолкнула его. Ты нажала на него, чтобы он сказал бабуле Белле, будто отношения у нас несерьезные. «Ну, да», – согласилась я, но он мог бы сказать так, чтобы я прозвучала для него немножечко важнее, чем Терри Гилман.

Вдруг бабуля Белла отклонила назад голову и положила руки ладонями вниз на стол.

– Тихо!

Мэри Элизабет перекрестилась.

Миссис Морелли и Джо обменялись многострадальными взглядами.

– А сейчас что? – прошептала я.

– У бабули Беллы видение, – пояснил Джо. – Это находит на нее наравне со сглазом.

Голова бабули Беллы дернулась, и она наставила на нас с Джо два указательных пальца:

– Вижу вашу свадьбу. А после у вас будут трое сыновей, и род наш продолжится.

Я наклонилась к Джо:

– Эти штучки, что ты купил… они ведь хорошего качества, надеюсь?

– Лучшее, что можно купить за деньги.

– А сейчас мне нужно прилечь, – заявила бабуля Белла. – Мне всегда требуется отдых после того, как меня посетило видение.

Мы подождали, пока она выберется из-за стола и вскарабкается на лестницу. Потом послышалось, как хлопнула дверь спальни, и матушка Джо издала явный вздох облегчения.

– Иногда она вызывает у меня нервную дрожь, – произнесла Мэри Элизабет.

А потом мы все начали жадно есть, избегая бесед о женитьбе, детях и сумасшедших старых итальянках.

Я пила маленькими глоточками кофе, при этом уминала миску домашнего печенья, одним глазом поглядывая на часы. Эдди Кунц не должен был появиться в баре до девяти, но я хотела быть на месте пораньше. В мой план входило внедрить Лулу и Салли в бар, а самой понаблюдать за улицей.

– Как любезно было с вашей стороны пригласить меня на обед, – обратилась я к миссис Морелли. – К сожалению, я должна рано уйти. Сегодня вечером я работаю.

– Охотницей за головами? – поинтересовалась Мэри Элизабет. – Ты охотишься за каким-нибудь беглецом?

– Типа того.

– Как волнующе звучит.

– Звучит, как грех против природы, – послышалась из коридора реплика бабули Беллы, только что вставшей с кровати в гостевой комнате и свеженькой, как огурчик. – Такая работенка не для тех, кто в положении.

– Бабушка Белла, – возразила я. – Я вовсе не в положении.

– Много ты знаешь, – произнесла она. – Я побывала в загробном мире. И вижу такие вещи. У меня есть внутреннее око.

* * * * *

– Ладно, – обратилась я к Морелли, когда мы были уже в половине квартала от дома, – так насколько точно видит это самое око?

– Я не знаю. Никогда не обращал на это внимания. – Он повернул на Роублинг и прижался к бордюру. – Куда мы направляемся?

– Я собираюсь в «Голубую Луну». Это следующий пункт назначения в охоте за сокровищами, устроенной Максин. Я возьму свою машину.

Морелли завернул и снова влился в поток транспорта.

– Я поеду с тобой. Не хочу, чтобы что-нибудь случилось с моим нерожденным ребенком.

– Это не смешно!

– Ладно. По правде сказать, сегодня вечером по телевизору одно дерьмо, поэтому я могу с таким же успехом прокатиться.

Бар «Голубая Луна» прописался в Публичном Комплексе. В соседнем квартале находилась общественная стоянка, а перед баром парковались прямо на улице. По обеим сторонам бара находились небольшие магазинчики, но в это время они были закрыты. В семидесятых это был диско-бар, в восьмидесятых – спорт-бар, а год назад его преобразовали в поддельный пивной заводик. В основе своей это было одно большое помещение с медной цистерной в углу, по одну сторону тянулся бар, а в середине стояли столики. Помимо того, что здесь подавали спиртное, в баре «Голубая Луна» торговали закуской. Картошкой-фри, луковыми колечками, начоз и жареным сыром моцарелла. В субботние вечера здесь было битком набито.

Для столпотворения было еще рано, и Морелли нашел местечко на улице за две машины от двери.

– Что дальше? – спросил Морелли.

– Предположительно в девять появится Кунц. Там видно будет, что случится.

– Что обычно случается?

– Да ничего.

– Черт возьми, я не могу ждать.

В восемь тридцать в здании появились Лула и Салли. Кунц заявился на пятнадцать минут позже. Я оставила Морелли в машине с фото Максин и отправилась поболтать с Кунцем.

– Ты выглядишь другой, – заявил Кунц.

– Кое-какие проблемы с прической.

– Да нет, не то.

– Новое платье.

– Нет. Что-то еще. Не могу определить точно.

Спасибо тебе, Господи, хоть за это.

Подошли Лула и Салли, встали рядом с нами у бара.

– Что поделываем? – спросил Салли.

– Теряем напрасно время, вот что поделываем, – проворчал Кунц. – Ненавижу эти долбанные поиски сокровищ.

Его глаза на мгновение задержались на мне, а потом уставились в какую-то точку поверх моего плеча. Я обернулась посмотреть, что так привлекло его внимание.

Там маячила собственной персоной Джойс Барнхардт в очень тесной черной кожаной юбке и в оранжевом вязаном топе на бретельках.

– Привет, Стефани, – поздоровалась Джойс.

– Привет, Джойс.

Она ослепила улыбкой Кунца:

– Привет, красавчик.

Я повернулась к Луле, и мы вместе сунули пальцы в горло и изобразили, как нас тошнит.

– Если бы у меня были такие сиськи, я бы мог делать большие бабки, – прошептал мне Салли. – Я мог бы за год нагрести столько денег, что удалился бы на гребаный покой. И мне никогда бы не пришлось больше надевать каблуки.

– Что ты здесь делаешь, Джойс? Я думала, Винни собирался с тобой поговорить.

– Это свободная страна, – заявила Джойс. – Куда хочу, туда и хожу. И буду делать все, что хочу. И прямо сейчас я желаю поймать Максин.

– Зачем?

– Просто забавы ради, – заявила Джойс.

– Сука.

– Потаскушка.

– Шлюха.

– Дырка.

Я пнула Джойс в голень. И прорисовала линию до этой самой дырки. И, кроме того, с тех самых пор, как я застала Джойс на моем собственном обеденном столе с моим собственным мужем, я мечтала попинать ее.

Джойс отплатила тем, что вцепилась в мою шевелюру.

– Ой! – произнесла я. – Отвали!

Отвалить она не пожелала, поэтому я хорошенько ущипнула ее за руку.

– Держись, подруга, – подбодрила Лула. – Должна тебе сказать, что ты ничего не понимаешь в драке. Эта баба дерет тебя за волосы, а все, на что ты способна, это ущипнуть?

– Ага, зато останутся синяки, – возразила я.

Джойс сильнее рванула меня за волосы. Потом вдруг издала писк, и очутилась на спине, на полу.

Я воззрилась на Лулу.

– Ну, я просто хотела проверить, работают ли новые батарейки, – пояснила Лула.

– Так как ты думаешь, сколько стоят эти груди? – спросил Салли. – Ты думаешь, они будут на мне здорово смотреться?

– Салли, это настоящая грудь.

Салли наклонился пониже и присмотрелся:

– Проклятье.

– Ой-ой-ой, – произнесла Лула. – Даже не знаю, как тебе сказать, но мы кое-кого упустили.

Я огляделась вокруг. Кунц смылся.

– Салли, проверь мужской туалет, Лула, стой здесь. Я посмотрю, нет ли его снаружи.

– Что делать с Джойс? – поинтересовалась Лула. – Может, свалить ее в угол, чтобы люди не спотыкались?

Глаза у Джойс остекленели, а рот распахнулся. Кажется, дыхание у нее было вполне в норме, учитывая, что она только что схлопотала несколько вольт.

– Джойс? – позвала я. – Ты в порядке?

Одна рука у нее дернулась.

Стала собираться небольшая толпа.

– Голова закружилась, – поясняла я всем и каждому.

– Я читала в одной инструкции, что люди иногда могут обмочиться, когда у них приступ головокружения, – сообщила Лула. – Не ждет ли нас такая забава?

Ноги Джойс засеменили по полу, а глаза вошли в фокус.

Лула приподняла ее и усадила на стул.

– Тебе следует показаться врачу после таких приступов, – советовала Лула.

Джойс согласно кивнула:

– Да. Спасибо.

Мы всучили Джойс холодное пиво, а сами отправились искать Кунца.

Я вышла на улицу к Морелли.

– Ты видел Эдди Кунца?

– Как он выглядит?

– Рост пять-одиннадцать. Бодибилдер. На нем были надеты черные брюки в складку и черная рубашка с короткими рукавами.

– Ага, видел его. Он уехал пять минут назад. Сел в «шеви блейзер».

– Он был один?

– Угу.

– Никто за ним следом не поехал?

– Нет, насколько я заметил.

Я вернулась в бар и остановилась у входа, высматривая Салли и Лулу. В помещении было столпотворение, и уровень шума явно возрос. Меня пихнули вперед, а потом резко дернули назад, и я очутилась лицом к лицу с рассерженной дамой, которую не узнавала.

– Я знаю, что это была ты! – заявила она. – Ты сука.

Я отпихнула ее руки:

– Что за проблемы?

– Ты моя проблема. Все было прекрасно, пока не появилась ты.

– О чем вы говорите?

– Ты знаешь, о чем я говорю. И если есть хоть капля разума в твоей большой тупой башке, ты уберешься из города. И умчишься, куда глаза глядят. Потому что, если не послушаешь, то я найду тебя и превращу в кучу углей… как твою квартиру.

– Вы устроили пожар в моей квартире!

– Черт, нет, не я. Разве я похожа на сумасшедшую, чтобы вытворить такое?

– Да.

Она очень тихо засмеялась, но в глазах не было ни малейшей эмоции, которую можно было связать с тем, что называют весельем.

– Верь, во что хочешь. Просто держись подальше от моего дружка.

Она грубо оттолкнула меня, гордо прошествовала в направлении двери и исчезла в толпе.

Я, было, направилась за ней, но вмешался парень, стоящий рядом.

– Так, – произнес он, – не хочешь ли заиметь собственного дружка в полное свое распоряжение?

– Боже, – возмутилась я. – Займись-ка своим делом.

– Эй, – продолжил он, – просто попроси. Зачем так нос задирать?

Я обошла его, но женщина уже исчезла. Я прошла через помещение к двери. Выглянула наружу. Потом вернулась внутрь и огляделась. Безуспешно.

Салли и Лулу я обнаружила в баре.

– Это невозможно, – поделилась Лула. – Народу, как селедок в бочке. Тут выпивку с трудом достанешь, не то, что кого-нибудь найти.

Я сообщила, что Морелли видел Кунца, уезжающим на «блейзере», но про рассерженную женщину им не рассказала. Эта женщина к делу не относилась. Наверно.

– Если тут больше ничего не намечается, мы с Салли смываемся отсюда и пойдем туда, где, как он знает, есть хорошая музыка, – сообщила Лула. – Хочешь пойти с нами?

– Нет, спасибо. С делами я закончила и отправляюсь в постель.

Салли и Лула многозначительно попихали друг друга локтями.

* * * * *

– ТАК ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? – вопросил Морелли, когда я вернулась в пикап.

– Ничего.

– Как всегда?

– Ага, только на сей раз не случилось еще более ничего, чем обычно.

Я порылась в сумке, нашла телефон и позвонила Кунцу. Никакого ответа.

– Это уж слишком странно. Зачем ему нужно было так спешно покидать бар?

– Ты с ним была все время? Может, кто-то передал ему еще один ключ, и он решил действовать на свой страх и риск.

Мы все еще стояли у тротуара, а я обдумывала, стоит ли пойти обратно в бар и поспрашивать.

– Подожди здесь, – сказала я Морелли.

– Снова?

– Это займет лишь пару минут.

Я подошла к бармену, который присматривал за баром как раз тогда, когда на нашу голову свалилась Джойс.

– Вы помните темноволосого парня, что был со мной? – спросила я. – Одетого во все черное.

– Ага. Эдди Кунца.

– Вы его знаете?

– Нет. Какая-то женщина пришла около семи, прямо как я заступил на смену. Она дала мне фотографию Кунца и десятку, чтобы я передал ему записку.

– Вы знаете, что было в записке?

– Нет. Она была в запечатанном конверте. Хотя, должно быть, что-то приятное. Он ушел почти сразу, как прочел ее.

Ну да, конечно.

Я вернулась к Морелли, опустилась на сиденье и закрыла глаза.

– Все, делайте со мной, что хотите – я сдаюсь.

Морелли повернул ключ в гнезде зажигания:

– Звучит так, будто тебя мешком пришибли.

– Сама себя довела. Сегодня я сглупила. Позволила сбить себя с толку.

Самое постыдное то, что я сразу не догадалась допросить бармена. И это не все, что меня расстроило. Морелли тоже меня довел. Он не понимал ничего насчет банки для печенья. Он дал своей матушке за столом неправильный ответ. И как мне не ненавистно признавать, но меня беспокоило око бабули Беллы. Боже мой, а что, если она права, и я беременна?

Я взглянула на Морелли. Его черты смягчил полумрак, но даже в темноте на его правой брови виднелся тонкий как бумага шрам. Несколько лет назад Морелли напоролся на нож. И, наверно, напорется еще не на один. Или, может, на пулю. М-да, не очень утешительная мысль. Да и его личная жизнь не служила утешением. В прошлом Морелли мало внимания уделял романтике. Время от времени он выказывал вспышки покровительственной нежности по отношению ко мне, но я никогда не была на первом месте. Я была только другом, наподобие Терри Гилман и оскорбленной женщины, кем бы она, черт побери, не была.

Поэтому я размышляла, что возможно, Морелли не первоклассный кандидат в мужья. Даже не учитывая факт, что он не хотел жениться. Ладно, а сейчас главное. Влюблена ли я в Морелли? Черт возьми, да. Я влюблена в него с тех пор, как мне исполнилось шесть.

Я шлепнула себя ладонью по лбу:

– О нет.

Морелли бросил на меня косой взгляд.

– Просто думаю, – пояснила я.

– Должно быть, еще те мысли. Ты почти вышибла себе мозги.

Дело в том, что пока я была влюблена в Морелли все эти годы, то всегда знала, что лучше всего с ним не связываться. Любить Морелли – все равно, что любить чизкейк. Часы страданий на тренажере, тяжкая работа по изгнанию уродливого жира в обмен на минутное блаженство.

Ладно, может, все было не так уж и плохо. Морелли повзрослел. Насколько он повзрослел, я точно не могла определить. По правде сказать, я много о нем не знала. Все, что я знала, так это то, что у меня были трудные времена по части доверия к нему. Опыт прошлого научил меня, что слепо доверять Морелли – не самое разумное дело.

На самом деле сейчас, когда я задумалась об этом, возможно влюблена – не самое подходящее слово. Наверно, лучше подходит очарована. Я определенно очарована.

Большую часть пути домой мы ехали в молчании. Морелли включил станцию, передающую старомодные шлягеры, а я сидела на руках, чтобы удержаться от соблазна вырубить это радио.

– Выглядишь озабоченной, – заметил Морелли.

– Да вот думаю о записке, которую Кунцу передал бармен. Он сказал, что Кунц прочитал ее и был таков.

– Ну и?

– Другие записки были зашифрованы. Распознать их Кунц не мог. Поэтому-то и привлекли Салли. Салли единственный, кто мог прочесть эти записки.

Морелли проехал по улице и припарковался у своего дома.

– Я так полагаю, что ты не рассматриваешь вариант: передать все это дело полиции?

И урезать себе премию за задержание и дать возможность Джойс притащить Максин? Ни в коем случае.

– Не-а. Не рассматриваю.

На нижних этажах у соседей Джо окна не горели. Кто рано встает, тому Бог дает, это значило, что у тебя работа, которая позволяет платить по закладной каждый месяц. За квартал отсюда гудели машины, но на улице Джо транспорта не было.

– Со мной в некотором роде произошел странный случай сегодня вечером, – начала я. – У меня была стычка с одной женщиной в баре.

Морелли открыл входную дверь и щелкнул выключателем.

– Ну и?

Я поделилась с Морелли подробностями разговора.

– Так что ты думаешь? – спросила я.

– Не знаю, что и подумать. Явно это была не Терри.

– Нет. Не Терри. Хотя было в ней что-то знакомое. Как будто я видела ее где-то прежде. Знаешь, похоже на безымянное лицо в супермаркете.

– Думаешь, это она бросила бомбу в твою квартиру?

– Я бы не вычеркнула ее из списка. Ты узнал какую-нибудь женщину, из тех, что входили или выходили?

– Нет. Прости.

Взгляды наши встретились, и мы оба знали, что в них светилось сомнение.

Он бросил ключи на буфет, снял куртку и бросил ее поперек одинокого деревянного стула. Потом прошел на кухню, где проверил автоответчик, отстегнул кобуру, пейджер и оставил на стойке.

– Тебе нужно передать информацию об этой женщине в группу поджогов.

– Мне что, на ночь глядя сейчас звонить?

Морелли сократил между нами расстояние и обнял меня:

– Можно позвонить и в понедельник.

– Хмм, – произнесла я менее чем поощрительным тоном.

– Что «хмм»?

– Не уверена, что это хорошая идея.

Он легко чмокнул меня в губы.

– Это никогда не было хорошей идеей.

– Точно. Послушай, это именно то, что я имею в виду.

– О, черт, – произнес Морелли. – Ты ведь не собираешься все усложнять?

Мой голос повысился на октаву.

– Чертовски верно, я собираюсь все усложнять. Как ты думаешь, что это вообще такое?

– Это… удовлетворение обоюдных нужд.

– Хорошее траханье.

– Ну, да.

Я оттолкнула его:

– Неужели тебе больше ничего не нужно, кроме хорошего траханья?

– Ну не прямо же сейчас! Да что с тобой? Ты собираешься сказать мне, что тебе это не нужно?

– Я контролирую свои нужды.

– Ага, точно.

– Контролирую!

– То-то у тебя соски торчат.

Я посмотрела вниз на платье. И под ситцем можно было узреть форму моих сосков.

– Они весь день были такие. С ними что-то не так.

В уголках рта Морелли заиграла улыбочка.

– Ты очень меня хочешь.

Я чертовски хотела его. И от этого еще больше взбесилась. Где мои принципы? И я не уверена, что он не соврал насчет женщины, с которой столкнулась в баре. К тому же чувствовала, что продолжаются какого-то сорта отношения между ним и Терри Гилман. И тут еще соски торчком! Тьфу.

– Прекрасно обойдусь без тебя, – заявила я. – Не звони мне. Я сама позвоню тебе как-нибудь.

– Ты и ночи не протянешь.

Самовлюбленное ничтожество.

– Ставлю пятьдесят баксов, что протяну.

– Ты хочешь поспорить?

Голос его звучал скептически.

– Первый, кто сломается, платит сполна.

Морелли сузил глаза и опустил брови:

– Прекрасно. Это буду не я, солнышко.

– Ха!

– Ха!

Я вихрем развернулась и потопала вверх по лестнице. Почистила зубы, натянула ночную рубашку и вползла в кровать. Пролежала с полчаса в темноте, чувствуя себя одинокой и сердитой, желая, чтобы Рекс был не на кухне, дивясь, что это на меня нашло: устроить такое глупое пари. Страх, решила я. Вот, что на меня нашло. Страх, что меня снова бросят. Страх, что меня предадут. Страх перед дефектными презервативами. В конце концов, я выбралась из кровати и потопала обратно по лестнице.

Морелли сидел в гостиной, устроившись в своем любимом кресле, и смотрел телевизор. Он одарил меня долгим внимательным взглядом.

– Я пришла за Рексом, – пояснила я, со свистом промчавшись мимо него.

Морелли все еще наблюдал, когда я вернулась, неся клетку с хомяком. Взгляд у него был изучающий и нервирующий меня.

– Что? – спросила я.

– Красивая ночнушка.

* * * * *

Воскресным утром я открыла глаза и подумала о Максин Новики. Я уже неделю занималась ее делом. А казалось, что прошло целых три. Я надела шорты и футболку и, не потрудившись причесать волосы, понесла Рекса в кухню.

Когда я притащилась, Морелли поднял взгляд от газеты. Он осмотрел мою прическу и улыбнулся:

– Стараешься помочь мне выиграть пари?

Я налила себе кофе и сунула нос в белый пакет из булочной, лежащий на столе.

– Пончики?

– Ага. Собирался, было, пойти в церковь, но вместо этого решил купить пончиков.

Я села напротив него и выбрала пончик с бостонским кремом.

– Я неделю занималась этой Новики и не думаю, что чего-нибудь достигла.

– А представь, как чувствует себя тот весельчак, изверг-убийца. Он кромсает людей, а так ничего и не достиг.

– Кстати.

Я дотянулась до портативного телефона и набрала номер Кунца.

– Никто не отвечает.

Морелли отломил кусочек пончика Рексу и положил в его чашку.

– Может, нам следует съездить туда сегодня утром.

Это привлекло мое внимание.

– У тебя что, одно из этих предчувствий копа?

– Чувствуется вонь.

Я согласилась. Дело попахивало. Я съела два пончика, прочитала комиксы и поднялась принять душ. Дверь оставалась незакрытой, но Морелли случайно не забрел. Прекрасно, сказала я себе. Так намного лучше. Ага, точно.

Когда я спустилась, Морелли меня ждал.

– Я готова, – сообщила я.

Морелли посмотрел на большую черную кожаную сумку, перекинутую через плечо.

– У тебя ведь там оружие?

– Боже, Морелли, я же охотник за головами.

– У тебя есть разрешение на ношение недозволенного?

– Ты же знаешь, что нет.

– Тогда избавься от пистолета.

– Ты носишь пистолет!

– Я коп, мне можно.

Я поджала губы:

– Подумаешь, большое дело.

– Послушай, – сказал Морелли, – так уж получается. Я коп и не могу никуда с тобой пойти, когда знаю, что ты носишь недозволенное. И, кроме того, твой вид с пистолетом в руке пугает меня до чертиков.

Так тебе и надо.

– Прекрасно, – произнесла я, вытаскивая пистолет из сумки. – Тогда не рассчитывай на мою помощь. – Я огляделась вокруг: – Так куда его положить?

Морелли закатил глаза и сунул пистолет в ящик буфета.

– У тебя ведь только один?

– Я тебе кто, Хопалонг Кэссиди?[32]32
  Персонаж популярных телефильмов (1949-51); благородный герой, гроза злодеев на Диком Западе – Прим. пер.


[Закрыть]

* * * * *

В первую очередь мы с Морелли заметили, что нигде не было машины Кунца. Во-вторых, на стук в дверь никто не откликнулся. Мы заглянули в окна. Свет не горел. На полу никаких трупов. И признаков борьбы не было. Также как и самого Кунца.

Мы стояли с прижатыми к стеклу носами, когда подъехал «линкольн таун».

– Что происходит? – поинтересовался Лео.

– Я ищу Эдди, – призналась я. – Вы его видели?

К нам присоединилась Бетти:

– Что-то не так?

– Они ищут Эдди, – пояснил Лео. – Когда мы видели его последний раз? Вчера?

– Прошлым вечером, – сказала Бетти. – Он выходил в начале девятого. Я помню, потому что поливала цветы.

– Утром его машина была здесь?

– Сейчас, когда вы упомянули об этом, я припоминаю, что не видела ее, – ответила Бетти.

– Субботняя ночь, – добавил Лео. – Вы же знаете, как это бывает с молодежью.

Мы с Морелли переглянулись.

– Может быть, – пробурчал Морелли.

Я дала им свою карточку с телефонным и пейджерным номерами.

– Так, на всякий случай, – добавила я.

– Конечно, – подтвердил Лео, – но не беспокойтесь. Он просто загулял.

Они исчезли в прохладном неосвещенном доме и захлопнули за собой дверь. Приглашения на торт на этот раз не последовало.

Мы с Морелли вернулись в пикап.

– Итак? – произнесла я.

– Такое ощущение, что записка носила личный характер и послала ее не Максин. Это бы объяснило тот факт, что записка не зашифрована.

– Ты, в самом деле, этому веришь?

Морелли пожал плечами:

– Возможно.

Я внимательно посмотрела в переднее окно.

– Они за нами наблюдают. Мне видно, как они стоят в нескольких шагах от окна.

Морелли завел мотор.

– У тебя есть какие-нибудь планы?

– Думаю, я могла бы навестить миссис Новики.

– Какое совпадение. Я проснулся поутру с мыслью, что хорошо бы провести денек на побережье.

Температура была около восьмидесяти. Небо цвета оконной замазки. А влажность столь высокая, что я ощущала воздух, ложащийся мне на лицо. Хорошо бы провести где-нибудь денек… где угодно, только не в Джерси.

– Ты же не собираешься гонять песни Бадди Холли[33]33
  Бадди Холи – знаменитый рок музыкант и композитор 50-х годов – Прим. пер.


[Закрыть] всю дорогу в Пойнт Плезант?

– А чем тебе не нравится Бадди Холи?

Я состроила гримасу. Наверно, ему и «Три бездельника» тоже нравились.

* * * * *

Когда мы приехали в Пойнт Плезант, начался дождь. Прекрасный ливень, который разогнал всех с пляжа. Такой дождище любят фермеры. Разве что в Пойнт Плезант не было ни одного фермера – только поникшие отдыхающие.

Я показала Морелли дорогу к дому Новики. Какое-то время мы сидели, ничего не предпринимая, а только наблюдая. На подъездной дорожке не было машин. Свет не горел. И никакого признака жизни.

– Все, как в доме Кунца, – заметила я.

– Ага, – согласился Морелли. – Давай-ка пойдем, взглянем.

Мы побежали к крыльцу под защиту козырька и позвонили в дверь. Никто из нас не ждал, что нам откроют. Так и случилось, тогда мы заглянули в окна.

– Мы пропустили вечеринку, – заключил Морелли.

В передней комнате царил беспорядок. Лампы разбиты, столы перевернуты, диванные подушки разбросаны. Это не дело рук Джойс. Тут был другой беспорядок.

Я дернула дверь, но она была закрыта. Мы обежали дом и столпились на маленьком крылечке. И тут нам не повезло с дверью.

– Проклятье, – выругалась я. – Спорим, что все ключи внутри. Может, даже тела.

– Есть только один способ проверить, – и Морелли врезал по дверному окну рукояткой пистолета.

Я отпрыгнула назад:

– Черт! Не верю, что ты это сделал. Ты не смотрел судебное разбирательство «О Джей» Симпсона? Копы не могут так запросто устраивать облавы.

Морелли просунул руку в дыру.

– Это был несчастный случай. И сегодня я не коп. У меня выходной.

– Тебе следует поработать с Лулой. Из вас вышла бы великолепная парочка.