Текст книги "Маскарад"
Автор книги: Джанет Дейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
14
– Как ты понимаешь, Броуди Донован получил исчерпывающую информацию об Адриенне, – лукаво сказала Нэтти и, взяв с дивана халат Реми, небрежно брошенный на спинку, понесла его в гардеробную. – А дальше… дальше начались якобы случайные, а на самом деле тщательно подстроенные встречи. Броуди дважды оказывался у ворот старого Французского рынка в тот самый момент, когда Адриенна отправлялась вместе с тетушкой за продуктами. По воскресеньям он теперь ходил на мессу в собор святого Луки, который исправно посещало семейство Жардин. Как-то Адриенна пошла на примерку к мадам Трюссар, а он поджидал девушку в кафе неподалеку и потом «неожиданно» столкнулся с ней на улице. Тот же самый трюк он проделал и в опере.
В те времена, – пояснила Нэтти, – в нашем театре давали по четыре спектакля в неделю. Броуди выяснил, когда Адриенна должна появиться в опере, и купил билеты в амфитеатр. Моя бабушка рассказывала, что он попадался Адриенне на глаза в антрактах, но, разумеется, далеко не всегда мог с нею заговорить.
– Судя по всему, Адриенна поощряла его ухаживания. По крайней мере, она догадывалась, что эти встречи не случайны, и ничего не имела против, – предположила Реми.
Увлеченная разговором, она обвила руками столбик старинной кровати и опустилась на матрас, смяв покрывало, которое Нэтти так долго и тщательно разглаживала.
– Да, конечно, – кивнула Нэтти. – Броуди ей тоже понравился. И немудрено – он ведь был не чета креольским щеголям, заносчивым бездельникам и дуэлянтам. А в том, что Броуди – янки, была особая пикантность. Запретный плод всегда сладок. – Нэтти проницательно посмотрела на свою собеседницу и как бы невзначай заметила: – Наверное, каждая девушка мечтает встретить отважного красавца, готового ради нее на все. Времена меняются, но наши мечты о любви остаются неизменными. Разве не так?
Реми не могла с нею не согласиться.
– Ну так вот, – продолжала Нэтти, – после нескольких «случайных» встреч Броуди стало известно, что Адриенна собирается на бал в отель «Сент-Луис» – среди креолов он считался самым престижным местом. Янки устраивали балы в отеле «Сент-Чарлз». Я тебе уже говорила, что они и жили, и развлекались отдельно от креолов. Поэтому Броуди Доновану нелегко было получить приглашение на креольский бал, но он постарался и, как обычно, добился успеха. Да, ему пришлось дорого заплатить за возможность попасть на бал, но Броуди был одержим мечтой об Адриенне Жардин. И не жалел ни времени, ни сил, ни денег на достижение заветной цели…
Высокие колонны окружали знаменитую ротонду отеля «Сент-Луис». Желтоватый с розовыми прожилками мраморный пол ярко блестел, высокий сводчатый потолок был украшен затейливым орнаментом. На стенах висели картины, в глубине зала располагалась длинная мраморная стойка бара.
Наряды гостей, в число которых удалось попасть и Броуди Доновану, поражали своей изысканностью. На Броуди был черный фрак, белый жилет и белые перчатки. Он сидел, лениво потягивая бренди, и внимательно рассматривал публику, входившую в зал. При малейшем повороте головы жесткий накрахмаленный воротничок больно врезался ему в шею, но Броуди не обращал на это внимания.
Оркестр заиграл кадриль. Броуди вгляделся в лица танцующих, на мгновение усомнившись: может, он не заметил прихода Адриенны? Но нет, в зале ее не было. Броуди повернулся к колоннаде, по которой прогуливались дамы в шелковых и атласных платьях. Их наряды были украшены цветами, расшиты бисером и отделаны кружевом. Увы, темноволосой, темноглазой Адриенны Жардин не оказалось и среди этих дам.
Броуди отпил глоток бренди и, снова покосившись на вход, увидел семейство знакомого плантатора. А за ними… за ними появилась пожилая женщина в платье болотного цвета. Седые редкие волосы были прикрыты кружевным чепцом с розовыми лентами. Донован моментально узнал желчную и унылую тетку Адриенны.
В следующее мгновение плантатор и его родственники отступили вправо, и Адриенна предстала перед Броуди во всей своей красе: черные волосы уложены в высокую прическу, на корсаже кроваво-красная роза, глубокое декольте подчеркивает прелесть покатых белых плеч…
Ночь сразу расцветилась яркими красками, наполнилась благоуханием. На душе Броуди стало покойно и хорошо.
Он отставил рюмку в сторону и уже собрался отойти от стойки, как вдруг заметил рядом с Адриенной стройного, элегантного юношу. Броуди вздрогнул, но, обнаружив в лице молодого человека отдаленное сходство с Адриенной, облегченно вздохнул. Перед ним был ее брат Доминик Жардин, внук и наследник Эмиля Жардина.
Однако радоваться было рано. Броуди вспомнил предупреждение Кадо: с Домиником Жардином шутки плохи. К двадцати пяти годам тот успел поучаствовать в дюжине дуэлей, и в искусстве владения шпагой ему не было равных. Единственным достойным противником Доминика мог считаться его учитель фехтования. Второе обстоятельство, которое сильно удручало Броуди, состояло в том, что Доминик и Адриенна были очень дружны. Поговаривали, будто они не имеют друг от друга секретов. Доминик гордился красотой сестры и очень пекся о ее репутации.
Броуди задумался. Как же быть? Он-то считал, что на его пути к Адриенне стоит только одно препятствие – строгая тетка, обмануть которую не составляет труда. Весь Французский квартал знал о ее скаредности. Эта женщина могла торговаться часами, выгадывая пару центов, так что Броуди оставалось лишь выждать, пока она застрянет в какой-нибудь лавке, – и путь к Адриенне бывал открыт. По уверениям Кадо, мадам Жардин любила выпить и украдкой покупала на сэкономленные деньги абсент.
Но, к сожалению, Доминик Жардин не грешил тайным пристрастием к спиртному. Нет, это был достойный наследник своего могущественного деда, и, немного поразмыслив, Броуди решил, что с юношей лучше действовать в открытую. Он допил бренди, поставил рюмку на мраморную плиту и медленно направился к Жардинам, всем своим видом показывая, что он вовсе и не искал этой встречи.
Прохаживаясь под руку с братом по залу, Адриенна вежливо раскланивалась со знакомыми: кому-то махала рукой, кому-то кивала. Взгляд ее скользил по толпе, стараясь не пропустить ни одного приветствия. На лице девушки был написан вежливый интерес. В зале раздавались веселые звуки кадрили, слышался радостный гомон и шуршание тафты, шелка и атласа. Юбка Адриенны, напоминавшая колокол, слегка покачивалась, и девушка, казалось, плыла по блестящему мраморному полу. Со всех сторон слышались возгласы, обращенные к ней и к Доминику:
– Ах, Адриенна! Видела бы твоя матушка, какой ты стала красавицей!
– Помнишь, дорогая, как ты заскучала в опере и заснула у нас в ложе? Мне кажется, это было вчера!
– Доминик! Ты не забыл нашу дочь Гизетту?
– А где ваш дедушка? Я так надеялась его сегодня увидеть.
Доминик терпеливо объяснил, что дед отлучился по срочному делу на плантацию, но скоро вернется – буквально через пару дней. И они с сестрой двинулись дальше.
Звуки кадрили стихли, танцующие начали расходиться. Адриенна наблюдала за ними, нервно сжимая ручку сложенного веера. Причем на женщин она не обращала никакого внимания, а вглядывалась лишь в мужские лица. Хотя даже самой себе не признавалась в том, кого она ищет.
Оркестр заиграл вальс, и Доминик поспешил пригласить тетушку Зизи на первый танец.
Она сурово нахмурилась, однако по глазам было видно: ей польстило приглашение племянника.
– Нет, мой милый, я уже стара для того, чтобы крутиться, как веретено. Считай, что ты исполнил свой долг, и больше не заговаривай со мной о таких глупостях.
– Ах, тетушка, зачем вы обижаете своего любимого племянника? – шутливо надул губы Доминик. Он обожал поддразнивать тетку, пользуясь тем, что ему любые шалости сходили с рук.
– Не любимого, а единственного, – парировала тетушка Зизи. – Ничего, ты быстро утешишься, голубчик. Ладно, вы, молодые, танцуйте, веселитесь, я вам мешать не буду. А ежели хочешь проявить любезность, мой дорогой, то принеси мне рюмку абсента.
И тетка присоединилась к матронам, восседавшим на стульях и кушетках у стены. Бедняжке, как обычно, суждено было в течение целого вечера выслушивать свежие сплетни и время от времени вставлять в разговор свои язвительные комментарии. Адриенне стало ее безмерно жаль. Как же она одинока! Несчастной отведена роль служанки, правда, одетой в шелка. Тетя Зизи полностью зависит от своего отца, Эмиля Жардина, и ее унылое одиночество немного скрашивают лишь спиртное да Доминик.
– Ты заметил? Она с трудом удержалась от улыбки, – лукаво заметила Адриенна, любуясь красавцем братом. – Тетушка Зизи тебя боготворит.
– Разве это плохо? – притворно оскорбился Доминик.
– О да. Я боюсь, ты скоро зазнаешься, – засмеялась Адриенна. – Тебя все женщины обожают.
Но Доминик не поддержал ее шутливый тон.
– Нет, сестрица, их привлекают наши семейные связи и капиталы, – серьезно возразил он.
Адриенна тоже притихла, думая о том, что когда-нибудь брату придется взвалить на себя тяжелое бремя обязанностей, лежащее сейчас на плечах деда. Бремя, о котором Доминику начали твердить чуть ли не с рождения. И Адриенна с раннего детства усвоила, что Доминик всегда будет занимать в сердце деда первое место, хотя дедушка никогда не подавал ей повода усомниться в его любви. Да, она для него отрада, но надежды он возлагает на Доминика. Ведь Доминик – наследник. И значит, именно он – залог дедушкиного бессмертия. Доминику суждено продолжить род Жардинов.
Впрочем, Адриенна на это не серчала. Что поделать, если таков порядок вещей? Она преданно любила брата, и в ее сердце не было места зависти.
Любуясь красивым профилем Доминика, Адриенна торжественно произнесла:
– Женщины, которые видят в тебе лишь богатого наследника, недостойны такого человека, как ты.
– Никогда бы не подумал, что моя сестра способна на грубую лесть. – Доминик картинно изобразил удивление. – Интересно, какие еще сюрпризы сулит мне сегодняшний вечер?
– Будем надеяться, приятные. – Адриенна снова повернулась лицом к танцующим парам и… краем глаза заметила темно-рыжую шевелюру Броуди.
Он тоже явился на бал! И стоял совсем рядом, футах в тридцати от нее, занятый вежливой беседой с мсье Руссо. Адриенна на мгновение задержалась взглядом на фигуре Броуди. Почему-то ей стало приятно, что он так элегантно выглядит. Черный фрак красиво облегал широкие плечи… Девушка не смогла сдержать счастливой улыбки и многозначительно добавила:
– Может, сегодня даже произойдет чудо.
Она старалась не смотреть на Броуди, но все равно почувствовала, что он направляется к ней. Прямо к ней! Женщины провожали его любопытными и восхищенными взглядами, а Адриенна упорно делала вид, будто не замечает его приближения.
Когда Броуди подошел совсем близко, она как бы невзначай повернулась, посмотрела ему в глаза и… сразу поняла, что он раскусил ее хитрость.
– Добрый вечер, мсье Донован!
– Добрый вечер, мадемуазель Жардин! – Броуди почтительно наклонил голову, однако задержался взглядом на ее лице чуть дольше, чем позволяли правила приличия.
– Доминик, позволь представить тебе мсье Броуди Донована, – торопливо проговорила Адриенна. – Познакомьтесь, мсье Донован, это мой брат Доминик Жардин.
Брат холодно поздоровался с янки и, как и ожидала Адриенна, попытался осторожно выведать, кто такой Броуди и откуда он знает его сестру. Донован отвечал любезно и сдержанно. О себе он не сказал ничего, о чем Адриенна бы не знала: за последние две недели она украдкой навела о нем справки и выяснила, что Броуди пользуется уважением у крупнейших финансовых воротил Вье-Карре. Они высоко ценили его учтивость, терпение, деловую хватку и неизменно добавляли в конце разговора:
– О, если бы все янки были похожи на этого!
Но Адриенна чувствовала, что душой Броуди как был, так и остался типичным янки. Он разительно отличался от молодых креолов. Донован не расточал женщинам комплиментов, не петушился в надежде обратить на себя внимание, не корчил из себя донжуана. И в то же время от его быстрых лукавых взглядов ее бросало в жар, а томные взоры креольских юношей лишь тоску на нее нагоняли!
Адриенне нравилась прямота Броуди. Янки не скрывал, что она ему нравится и он намерен рано или поздно добиться ее благосклонности.
– Мсье Жардин, вы позволите мне пригласить вашу сестру на танец? – неожиданно спросил Броуди Донован.
Поймав вопросительный взгляд брата, Адриенна чуть заметно кивнула. Ей было невдомек, что ее глаза сияют от счастья. Меж бровей Доминика залегла недоуменная складка, но он все же улыбнулся в знак согласия.
Броуди вывел Адриенну на середину зала. Сильные руки в белых перчатках закружили ее в вихре вальса. Пышная юбка девушки не позволяла Броуди приблизиться, и они вальсировали, держась на расстоянии вытянутой руки. Она завороженно смотрела на его широкие плечи, на мужественный подбородок и манящие губы…
– А вы хорошо танцуете, мсье Донован. – Девушка волновалась, но это было приятное волнение.
– Вы хотите сказать, для янки, да? – усмехнулся Броуди.
Адриенна тихо засмеялась. Господи, сколько же раз он, наверное, слышал эти глупости!
– Не только для янки. Для кого угодно. – Она кокетливо стрельнула глазками.
– Услышать от вас комплимент, прекрасная мадемуазель Жардин, это неслыханная честь, – торжественно произнес Броуди Донован. – Пожалуй, ничто не способно принести мне большую радость… кроме одного.
– Вот как? Чего же вам не хватает? – в тон ему откликнулась Адриенна.
– Вашего поцелуя, мадемуазель.
Взгляд Адриенны невольно устремился на губы Броуди. Всего на мгновение она представила себе…
О нет! Разве можно об этом думать?
– Как вы смеете такое говорить?! – Голос Адриенны дрожал от возмущения.
– А почему вы слушаете? – прошептал Броуди и, крепко сжав ее талию, закружил Адриенну с такой скоростью, что у нее захватило дух.
Ну а потом… потом уже поздно было вспоминать его слова и пытаться на них ответить.
Танец закончился, а дерзкие слова Броуди все не шли у нее из головы.
«Кроме вашего поцелуя, мадемуазель… Поцелуя… Поцелуя…»
И стоило Адриенне в тот вечер взглянуть на Броуди, как она вспоминала эти слова.
Он снова пригласил ее на вальс, и она без колебания согласилась.
– Вы отдаете себе отчет в том, что мы с вами танцуем уже двенадцатый раз, мсье? – спросила Адриенна, ловя на себе любопытные взгляды окружающих.
– А вы считали? – усмехнулся Броуди. – Впрочем, я, признаться, тоже веду счет нашим танцам.
– На нас уже обращают внимание.
– Ну и пусть. Что нам до них? К тому же в своих мыслях они, боюсь, весьма недалеки от истины… – Броуди многозначительно посмотрел на Адриенну и замедлил движения. – По-моему, вы устали, мадемуазель Жардин.
– Почему вы так думаете? – запротестовала она.
– Пойдемте со мной, – вместо ответа сказал Броуди и невозмутимо, словно остановка посреди танца не была грубым нарушением светских приличий, повел Адриенну к выходу на улицу. У Адриенны было чувство, будто она идет сквозь строй, однако она покорно следовала за Броуди и даже позволила ему взять себя под руку. Заговорщически переглянувшись, Броуди и Адриенна выскользнули из отеля и торопливо пошли вдоль длинного ряда модных магазинов. Тетка была бы в шоке, если б узнала, что Адриенна сбежала из-под надзора. Однако девушку это сейчас не беспокоило.
Звуки музыки и гул голосов постепенно стихали. Броуди сжал локоть Адриенны, молча подавая ей знак остановиться. Она заглянула ему в глаза, и у нее захватило дух от ужаса и трепетного ожидания. Они стояли возле входа в какую-то лавку. Адриенна отступила к стене и спрятала руки за спину.
– Зачем вы привели меня сюда? – испуганно пролепетала она.
Броуди уперся рукой в дверную притолоку над ее головой.
– А зачем вы за мной пошли?
– Мне хотелось побыть с вами наедине, – честно призналась Адриенна.
Броуди от восторга лишился дара речи. Затем его губы потянулись к ее губам… Ресницы Адриенны дрогнули и опустились. Первый поцелуй был легким и осторожным. Но уже в следующий миг, не встретив сопротивления, Броуди поцеловал ее по-настоящему.
Когда же он оторвался от губ Адриенны, девушку охватила странная печаль. Она медленно открыла глаза и с удивлением обнаружила, что, целуя, Броуди даже не обнял ее. Казалось, между ними до сих пор существует какая-то невидимая преграда. Адриенна вопросительно посмотрела на своего спутника, пытаясь понять, что их разделяет.
– Адриенна! – задыхаясь, прошептал он и порывисто притянул ее к себе.
У Адриенны промелькнула смутная мысль, что она не давала ему разрешения называть ее по имени, однако этот человек явно не привык испрашивать разрешения. Если ему чего-то хотелось – он этого добивался. Например, захотел ее поцеловать – и поцеловал! Причем Адриенна охотно подарила ему не один, а много поцелуев. Она обвила руками шею Броуди, погрузила пальцы в его густые шелковистые волосы и уже не замечала ничего вокруг, утопая в море новых, необыкновенных ощущений, которые пробудили в ней страстные мужские губы. Еще вчера Адриенна и помыслить об этом не смела, а теперь в ее груди запылал вулкан.
Наконец Броуди отстранился. Адриенна молча смотрела на него, отчетливо слыша громкий стук своего сердца. Руки и ноги ее дрожали, но не от слабости, а от волнения, вызванного поцелуем.
Броуди улыбнулся. Его губы тоже подрагивали.
– Пожалуй, мне пора поговорить с твоим дедушкой.
– Да! – горячо согласилась Адриенна. – Его, правда, сейчас нет, но он скоро вернется. – Она осторожно прикоснулась пальчиком ко рту Броуди, вспоминая вкус его губ. – Ты можешь быть доволен. Ты получил мой поцелуй.
– Но теперь я желаю большего, – усмехнулся Донован и прижал к губам ее пальцы. – Нам пора вернуться, а не то я тебя украду.
Адриенна шла, гордо подняв голову. Ей было очень приятно ощущать себя взрослой, опытной женщиной. Когда они возвратились в бальный зал, Броуди вызвался сходить за шампанским. Адриенна с радостью согласилась – ей хотелось ненадолго остаться одной, чтобы разобраться в своих чувствах. Но стоило ей присесть, как к ней тут же подошел Доминик.
– Ты сияешь от счастья, – с полувопросительной интонацией произнес он, вглядываясь в лицо сестры.
– Да, – призналась он. – Ах, Доминик! Мсье Донован хочет попросить у дедушки позволения ухаживать за мной.
– Ты с ума сошла, Адриенна? – Доминик был потрясен до глубины души. – Он же янки!
– Я знаю.
– Но дедушка…
– Да-да, дедушка будет метать громы и молнии и призывать на помощь всех святых, чтобы они меня вразумили. Но ничего, он немного покипятится и… даст согласие, – убежденно сказала Адриенна.
– Ты уверена? – У Доминика явно имелись на сей счет серьезные сомнения.
– Да ты вспомни, милый братец, – укоризненно улыбнулась Адриенна, – разве дедушка хоть когда-нибудь отказывался выполнить мою просьбу?
– Но ты никогда не просила разрешения встречаться с янки, – резонно возразил Доминик.
15
В доме на Ройал-стрит шум стоял такой, что стены тряслись. Из библиотеки, располагавшейся на втором этаже, доносились громкие разъяренные крики, хрустальные подвески люстры жалобно звенели. Скандал начался после того, как Броуди Доновану недвусмысленно было указано на дверь.
Эмиль Жардин стоял у письменного стола и глядел на внучку с негодованием. В глубоко посаженных глазах старика сейчас не было ни капли любви к Адриенне, которую он всегда называл своей отрадой. Они почернели от гнева. Руки Жардина, обычно тянувшиеся погладить девушку по волосам или по щеке, были сжаты в кулаки. И, разумеется, сейчас деду и в голову не приходило добавлять к каждой фразе ласковое «голубка».
Адриенна знала, что дедушка порой бывает сердит, но таким разгневанным она его в жизни не видела. Он покраснел, как вареный рак; на шее веревками вздулись жилы. Однако Адриенну это не испугало. Она тоже была не робкого десятка.
– Вы бы хоть из вежливости его выслушали!
– С какой стати мне слушать эту чушь? Видите ли, он тобой увлечен! Да я лягу костьми, но не позволю ему трепать твое честное имя! Как он смеет! Негодяй! Двери моего дома отныне навсегда закрыты для этого дикаря! – кричал дед, размахивая руками.
– Вы не имеете права! – тоже возвысила голос Адриенна.
– Нет, имею! Это мой дом.
– И мой тоже.
– Ты моя внучка и должна меня слушаться. А я запрещаю тебе даже здороваться с этим субъектом!
– Но почему? – возмутилась Адриенна. – Просто потому, что он янки? Это же устарелые взгляды, предрассудки. Янки давно живут среди нас, нравится вам это или нет! Между прочим, вы, дедушка, не отказываетесь с ними торговать…
– Это ничего не значит! Мой дед торговал с индейцами, но не пускал их к себе на порог. И я этого наглеца больше не пущу!
– Вы к нему несправедливы.
– Замолчи! Как я сказал – так и будет. Все! Больше никаких обсуждений! Слышишь? Иди в свою комнату.
– Не пойду! Я уже не ребенок, дедушка.
– Не ребенок, а позволила проходимцу вскружить себе голову. Безобразие, что Зизи это проморгала! Форменное безобразие! Я ее никогда не прощу. А ты… ты больше его не увидишь, Адриенна. И дело с концом!
– Вы ошибаетесь.
– Не смей мне перечить! Я не позволю!
Адриенна поняла – спорить с дедом бесполезно. Она слишком зла, чтобы рассуждать логически, а он клокочет от ярости и не желает слышать разумных доводов. Поэтому она повернулась и выбежала из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь. По коридору разнеслось гулкое эхо. Потом дом погрузился в тишину. Однако атмосфера все равно оставалась зловещей, предгрозовой.
Адриенна замерла в нерешительности.
Что делать?
В конце коридора мелькнула чья-то тень. Адриенна узнала свою чернокожую служанку. Сули Мэй подглядывала за ней из-за угла. Адриенна подобрала юбки и побежала… но не в свою комнату, как приказывал дед, а в прямо противоположном направлении! Негритянка испуганно покосилась на дверь библиотеки. Адриенна схватила ее за руку и повлекла за собой в гостиную, подальше от посторонних взоров.
– Сули Мэй, – горячо прошептала она, убедившись, что их никто не видит, – ты не заметила, куда пошел мсье Донован?
– Заметила, мисс! Он пошел к реке.
Адриенна быстро прикинула в уме, давно ли это было. Нет, пожалуй, недавно. Минут пять назад, от силы десять.
– Побеги за ним, Сули Мэй, и приведи его сюда.
– Сюда? – в страхе попятилась служанка. – Но мсье Жардин сказал…
– Я знаю, что он сказал, – оборвала ее Адриенна. – А ты делай, как я говорю. Приведи мсье Донована сюда. Я буду ждать его в крытом переходе. Беги же! Ну!
Как и во всех прочих домах Вье-Карре, в доме Жардинов имелся внутренний дворик. Войти в дом можно было с парадного крыльца, украшенного полуколоннами, а также через двойные двери, за которыми начинался крытый переход, похожий на туннель. В конце его находились высокие чугунные ворота, которые вели в залитый солнцем зеленый внутренний дворик с фонтаном.
Примерно посередине темного перехода в стене был сделан арочный проем, за которым виднелась деревянная лестница, уходившая на второй этаж. Адриенна притаилась внизу этой лестницы и настороженно прислушивалась к каждому звуку, доносившемуся с улицы.
Наконец темно-зеленая калитка скрипнула, и Сули Мэй бесшумно проскользнула в галерею. Она зябко куталась в шаль; концы платка, повязанного на голове, торчали кверху, словно маленькие рожки. Увидев Адриенну, служанка обернулась, подала знак человеку, стоявшему за воротами, и в проеме появился Броуди Донован. Сули Мэй жестами умоляла его поторопиться, однако Броуди не спешил. Он стоял, гордо выпрямив спину, и было ясно, что ему с трудом удается сдерживать гнев. Адриенна испуганно съежилась под его суровым, ледяным взглядом. Она понимала: дедушка смертельно оскорбил Броуди, презрительно указав ему на дверь. Броуди ему этого не простит.
– Ваша служанка сказала, вы хотели меня видеть. – Голос Донована был холоден, под стать его взгляду.
– Да. – Адриенна посторонилась, пропустив Сули Мэй на второй этаж. – Да… Вы… вы поговорили с дедушкой…
– Он отказал мне от дома.
– Я знаю. А мне запретил даже здороваться с вами. – Адриенна заглянула Броуди в глаза, с тоской вспоминая, как тепло он смотрел на нее когда-то. – Скажите, вы послушаетесь его? Вы… откажетесь от меня?
Глаза Броуди пылали, словно раскаленные уголья. Старик Жардин жестоко уязвил его самолюбие, и Броуди не мог этого пережить.
– Нет, – решительно заявил он. – Никогда!
И в следующую секунду она уже очутилась в его объятиях и доверчиво потянулась к нему, подставляя лицо для поцелуя. Когда их губы соприкоснулись, Адриенна вдруг вспомнила сказку о Спящей красавице. Поцелуй Броуди пробудил ее к жизни, словно заколдованную принцессу, и она все больше и больше укреплялась в мысли, что поступает правильно, ибо именно такими и должны быть отношения мужчины и женщины.
– Надо найти выход, – пробормотал Броуди, уткнувшись губами в ее щеку. – Я верю, мы сможем его найти!
– Я тоже. – Адриенна слегка отстранилась и серьезно посмотрела на Донована. – Мой дедушка, он упрямый, но не злой. Просто ему кажется, будто он действует мне во благо, а я должна ему доказать, что он ошибается, Броуди.
Взгляд Донована потеплел.
– Я и не подозревал, как мелодично может звучать мое имя.
Адриенна тихонько рассмеялась, радуясь тому, что лед между ними растаял.
Внезапно со двора донесся голос тетки. Девушка напряженно замерла.
– Уходи! Уходи, не то она тебя заметит. Я поговорю с дедушкой. Только не сейчас. Надо подождать день-другой, пока он придет в чувство.
Броуди метнулся к калитке, но остановился.
– Ты знаешь слепого скрипача Кадо? Он обычно стоит на углу Ройал и Сент-Филипп-стрит.
– Ты про негра со скрипкой? Да, я его видела, – кивнула Адриенна.
– Если я тебе вдруг срочно понадоблюсь, передай ему записку. Он меня разыщет. – Броуди открыл калитку и, уже выходя, добавил: – А если от тебя долго не будет известий, я появлюсь сам.
– Дай мне неделю, – попросила Адриенна. – За неделю я все улажу.
В небе слышались зловещие раскаты грома, дождь лил как из ведра. Вода переполнила замусоренные сточные канавы, и вся грязь хлынула на улицы. Редкие прохожие жались к стенам зданий, пытаясь укрыться от дождя и хлесткого ветра под балконами. Город словно вымер. Все разбежались по домам и дожидались окончания грозы.
Адриенна, закутанная в длинный плащ с капюшоном, притаилась у входа в крытую галерею. Мимо проехало, разбрызгивая жидкую грязь, несколько экипажей. Ни пассажиры, ни кучеры, ни промокшие до нитки бедолаги, которых гроза застигла врасплох далеко от дома, не замечали, что маленькая калитка приоткрыта, не видели спокойного и решительного лица девушки.
Наконец к калитке подъехала карета, запряженная парой гнедых. Адриенна стрелой метнулась к карете и юркнула в открывшуюся дверь. Кучер еще не успел спрыгнуть на землю, чтобы помочь ей, а она уже сидела внутри.
Кучер подхлестнул лошадей, и экипаж рванулся вперед. Адриенна откинула капюшон и повернулась к Броуди. Ее саму изумляла собственная решимость и полное отсутствие стыда за свой безрассудный поступок. Броуди молчал, с волнением ожидая ее слов.
– Дедушка упорствует. При одном упоминании о тебе он впадает в неистовство.
– Ну и пусть. Все равно это не изменит моих чувств к тебе, – заверил Адриенну Броуди.
– И моих тоже! – воскликнула она.
Броуди невесело усмехнулся.
– В таком случае нам остается одно – бежать. Что ж, это вполне в духе янки.
– Нет! – Адриенна уже успела обдумать и решительно отвергнуть этот вариант. – Побег – всегда позор. Он будет означать, что в наших отношениях есть что-то нехорошее, постыдное. А я вовсе не стыжусь своих чувств.
– Да, ты права, но я не позволю твоему деду разлучить нас. Не позволю! Ты меня слышишь, Адриенна?
– Слышу.
За последние шесть дней Адриенна вообще успела поразмыслить о многом: о Броуди и о себе, о жизни и о том, что для нее важно, а что не очень. Она прекрасно знала, что такое женское одиночество – пример тетки был перед глазами. Знала Адриенна и о том, как несчастны браки по расчету, как горько и обидно притворяться молодым женам, будто бы они не подозревают, что их мужья содержат любовниц, обитающих в хорошеньких домиках на Рэмпарт-стрит. Чуть повзрослев, Адриенна твердо решила: она выйдет замуж только по любви. И даже в мыслях не допускала ничего другого! Ведь она принадлежит к Жардинам, одному из самых влиятельных семейств Нового Орлеана, которым уже не нужно укреплять свое могущество за счет выгодных браков.
Могла ли она предвидеть, что ее избранником станет янки! Могла ли ожидать, что дед так люто их ненавидит!
За последнюю неделю Адриенна дважды пыталась поговорить с Эмилем Жардином, но оба разговора окончились скандалом. Девушка поняла: настаивая на своем, она себе же делает хуже. Слезы и мольбы тоже были бесполезны: дед презирал слабость даже в женщинах.
Доминик сочувствовал сестре, но не пожелал заступаться за нее, а, наоборот, советовал примириться с решением деда, поскольку тому лучше знать, что ей нужно. Рассчитывать на тетю Зизи тем более не приходилось. Дед не прислушивался к мнению женщин, и слово дочери значило для него не больше, чем внучкино.
Но Адриенна не собиралась покоряться! Нет! Это было исключено! Правда, бросить открытый вызов дедушке она тоже не осмеливалась – это грозило полным разрывом отношений. Поэтому у нее оставался только один выход: сделать так, чтобы дедушка сам захотел выдать ее за Броуди Донована.
– Ничего не поделаешь, пока нам с тобой придется видеться урывками, Броуди, – со вздохом сказала Адриенна, погладив Донована по подбородку.
Он раздраженно поморщился.
– Чего нам ждать? Неужели ты надеешься, что он изменит свое решение?
– Со временем, конечно! – уверенно заявила Адриенна.
Броуди немного подумал и, косо усмехнувшись, пробормотал:
– Не понимаю, почему я на это соглашаюсь? Ты меня, наверное, приворожила.
– В таком случае приворотного зелья хватило на двоих, – засмеялась Адриенна и поглядела на него как на несмышленыша.
Броуди поцеловал ладонь девушки и, не отрывая глаз от ее лица, спросил:
– Когда ты должна вернуться домой?
– Скоро, – с сожалением ответила Адриенна, прислушиваясь к стуку дождевых капель. – Дождь скоро кончится, и на улицах опять будет многолюдно.
Она предпочла не добавлять, что ее репутация будет подмочена, если кто-нибудь увидит, как она выходит из чужой кареты. Но Броуди все понял без слов.
– Ты не представляешь, как мне хочется приказать кучеру гнать во весь опор! Будь моя воля, я бы украл тебя, увез отсюда навсегда. Но ты говоришь: «Не надо»… Так хотя бы побудь со мной еще несколько минут, Адриенна!
– Я побуду с тобой несколько часов, только не сегодня. В последнее время я не выезжаю ни на балы, ни в оперу. Поужинаю – и ухожу в свою комнату. Дедушка считает, что я на него дуюсь, а я его не разубеждаю. – Адриенна немного помолчала, не сразу решившись признаться в своем отчаянном замысле. Но потом все же продолжила: – Ночью здесь, на улице, почти никого не бывает, так что, если твоя карета остановится на минутку, никто не заметит. Я буду тебя ждать, и мы… мы сможем побыть вдвоем довольно долго – часа три.
