Текст книги "Стрела Купидона"

Автор книги: Джанет Битон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Даже сейчас человек, идущий по берегу был для нее Ником. Но Ник уехал в Афины, может быть, он уже в Англии. Вот так оно и будет происходить с ней всегда – искать Ника в каждом высоком темноволосом мужчине до тех пор, пока тот не подойдет достаточно близко, чтобы она могла убедиться, что он вовсе не похож на…

Она вскочила на ноги.

– Ты сказал, что уезжаешь на пароме!

Он стоял перед ней, ветер теребил его волосы. Было не настолько темно, чтобы она не смогла различить твердые очертания его губ, ямочку на подбородке.

– Мы так и сделали, – сказал Ник. – Я оставил Джонни у друзей в Афинах и приехал сюда сегодня вечером. У меня осталось здесь дело, которое я хотел бы закончить.

– Спасибо за твой звонок, за помощь… – почему-то ей стало трудно говорить.

Он склонил голову.

– Я думал, вы были в Сфинари. Как все прошло?

Она опустилась на ограду и постаралась подробно рассказать ему все. По мере того, как она говорила, ей удалось совладать с нелепой дрожью, которая заставляла ее губы дергаться.

Он прислонился к узловатому стволу древнего рожкового дерева.

– Значит я ошибался, а ты была права.

Она покачала головой.

– Все было не так просто. Как дела у Марии?

– Ее отцу успешно сделали операцию, и хирурги уверены, что он скоро поправится.

– Я очень рада. И она смогла рассказать тебе об Алтее?

Но его телефонный звонок в Ретимнон был раньше, чем он мог увидеться с Марией.

Она заметила блеск в его глазах, когда он улыбнулся.

– Получается так, что Мария могла бы сразу дать вам ключ к разгадке местонахождения Алтеи, если бы все не повернулось так, как повернулось. Алтея была в травматологическом отделении больницы и ждала рентген, когда Мария привезла туда своего отца после того случая в ноябре. Они просидели в приемном покое друг против друга так долго, что Мария не могла забыть ни лицо, ни желтый свитер, который был на Алтее. Но я смог поговорить с Марией только сегодня утром.

– Тогда как…

– Ах, да! – Ник подошел и сел рядом с ней на каменную ограду, уперев локти в колени. – После того, как вы уехали в Ретимнон, я задумался, неужели я не могу ничего сделать. Я был ужасающе груб и хотел исправиться.

– Я понимаю. Ты не мог беспокоить Марию тогда.

– Было еще кое-что кроме этого, – он провел рукой по глазам. – Мне показалось, что я могу вернуться на Одос Лефтериоу. Женщина, которая забрала вещи Алтеи, должна же была на чем-то приехать. И я решил спросить об этом. Домовладелица забыла об этом, но женщина приезжала на такси. Я взял ее с собой, и мы отправились искать водителя и тот сразу вспомнил, что высадил женщину на автобусной остановке, где она хотела пересесть на автобус до Сфинари. Я полагаю, он долго уговаривал ее доехать на его такси, но это стоило бы дороже, а у нее не было денег! Сфинари был в твоем списке церквей, и я подумал, что вы уже проверили его…

– Мы пропустили Сфинари! Это было в тот день, когда шел страшный ливень, и после Крицы леди Частерис Браун сказала, что с нее хватит.

– В любом случае, я взял мотоцикл и поехал. У меня все еще была та фотография, которую ты дала мне. В первом же доме, куда я обратился, мне показали где живет Алтея. Я пошел вдоль улицы, и в саду за домом увидел, как она развешивает белье на веревку.

Он повернулся к ней. Эмма старалась избежать его взгляда.

– Мы были очень благодарны тебе. А то моя бедная старушка уже совсем потеряла надежду.

Она хотела больше сказать, но слова не шли. Молчание воцарилось между ними. Волны ритмично ударялись о песок и откатывались, таща за собой гальку. Через минуту он встанет и уйдет, а она снова останется одна. Это была злая шутка Судьбы – дать ей еще несколько мгновений рядом с ним. В конце концов, он ведь уже попрощался.

Она спросила:

– Как Джонни?

– Восстает против возвращения в Лондон и нашей многострадальной домоуправительницы.

– Миссис Итси-Битси? Ник громко рассмеялся.

– Значит он рассказал тебе о ней! Она расторопная и надежная, но этого мало. Мне придется искать кого-то другого, а святых на эту должность предлагают мало. Джонни крутится как на сковородке от волнения за свою бусину, должен сказать. В тот день, когда мы уезжали, звонил доктор Бадд. Оказывается, когда специалисты копались в архивах, они выяснили, что и до этого на землях отеля находили разные интересные предметы – какие-то камни-печати, кусочек золотого листа. Потом, покопавшись поглубже, они обнаружили, что французские археологи в начале века нашли здесь минойскую гробницу. В древности она была разграблена, и все эти бусины и камни-печати, должно быть, были растеряны, когда грабители выбирались отсюда. Французы засыпали ее, но теперь ученые мужи, опираясь на сведения из архивов, склоняются к мысли, что это могла быть важная гробница и они горят желанием открыть ее и посмотреть. Джонни, кажется, не очень расстроен, что это захоронение, а не дворец. Моя мать не очень-то довольна из-за своих грядок, – Ник усмехнулся. – Спиро полон планов сделать рекламный щит у дороги, чтобы завлекать туристов и повернуть фортуну лицом к отелю!

Он замолчал. Эмма ждала. Почему он не уходит сейчас? Все, что могло быть сказано между ними, уже сказано. Не в силах вынести это больше, она спрыгнула на ноги и пошла по гальке вдоль кромки прибоя. Она слышала, как он шел по берегу за ней.

– Я сказал, у меня есть дело, которое я хотел закончить на Крите, – сказал он, произнося слова так тихо, что она едва могла расслышать их за плеском и шипением волн. – Я хотел поговорить с тобой. Кажется, мне повезло, что ты не уехала в город. Ты много времени проводишь с Уолтером Фередэем.

Эмма подняла подбородок. Что ему до этого?

– С Уолтером забавно.

– Я имел ввиду вот что, – сказал он, – я думаю, ты не та девушка, чтобы броситься на шею Уолтеру Фередэю. Но однажды он заявил…

Ее сердце забилось, когда она повернулась к нему. Что он говорит?

– … Что у тебя есть кто-то в жизни, кто дорог тебе, о ком ты беспокоишься. Конечно, у такой девушки как ты, должен быть такой человек! И тогда я подумал…, – он наклонился и поднял плоский морской камушек. – Может быть, я принимал желаемое за действительное в те короткие ночные часы, когда не мог заснуть. Я подумал, что если это только уловка, чтобы отбиться от Уолтера… Это могло бы быть… только могло… быть выдумкой.

Он встретил ее взгляд твердо, но в наступившей темноте было невозможно прочитать выражение его глаз.

– Это не было выдумкой, – сказала она мягко. С бьющимся сердцем она начала медленно осознавать, что ее безумные надежды могут стать правдой.

– Я понимаю. Конечно. Я должен был знать… Я действительно знал! Вот почему я уехал. Но потом мне пришлось вернуться. Я должен был спросить. Я должен был убедиться! – и он пошел прочь. Его плечи под легкой летней рубашкой опустились, как будто внезапно он устал. И тут он выпрямился и запустил камень, который держал в руке, далеко в море.

– Становится прохладно, – сказал он. – Пора уходить.

Он повернулся и зашагал по берегу, потом остановился у старого рожкового дерева. – Сегодня ночью нет луны.

– Она взойдет позже. Зато есть звезды, – она пошла за ним по берегу. – Что ты имел в виду, когда говорил, что принял желаемое за действительное, размышляя ночью?

Эмма ощутила, как он застыл словно вкопанный, когда они оказались лицом друг к другу.

Ник сказал:

– Если те слова – не выдумка, какое это имеет значение?

Ей нечего было ему ответить. Она молчала, и он сжал ее руки.

– Зачем ты мучаешь меня, Эмма! Я люблю тебя, неужели ты не видишь? Я влюбился в тебя почти сразу, когда увидел, как ты самоотверженно опекаешь эту вздорную старуху. Я полюбил тебя, потому что ты такая прекрасная, прямолинейная, с тобой так хорошо поговорить. Я полюбил тебя, потому что ты так искренне вступалась за Джонни и была так добра к нему. Я хотел тебя, а вынужден был наблюдать, как ты проводишь время с Уолтером Фередэем. Но какое у меня было право сказать тебе все это? С испорченным ребенком, о котором надо заботиться, с грузом семейных проблем, которых я не в силах вынести. Какое право я имел просить тебя о любви? Какое право имел думать о будущем с тобой?

Едва в силах поверить, что это не сон, она прошептала:

– Почему ты все время говоришь о правах?

– Потому что права – ничто там, где замешана любовь. – Его руки сжали ее ладони.

– Я хотел верить, что у меня есть шанс. Я хотел надеяться. Но почему-то мы все время шли наперекор друг другу… И с Алтеей. И с Джонни. Я начал думать, что даже не нравлюсь тебе. Я злился на себя, на тебя, на судьбу. Я забрал Джонни из дому раньше времени, потому что думал, если уеду от тебя, то смогу выбросить тебя из головы. Но я понял, как только мы приехали в Афины, что это бесполезно. Скажи, этот человек, который тебе так дорог…

– О, Ник! – Эмма поднялась на цыпочки и прикоснулась к ямочке на его подбородке. – Неужели ты не можешь догадаться, кто это?

Он уставился на нее, его глаза мерцали в темноте. И тогда она почувствовала в его объятиях, медленно сжимавшихся сильнее, то, как он понял, что она имеет ввиду. Она прижалась к его щеке. Его губы нашли ее губы сначала нежно, вкрадчиво, потом все настойчивее. Эмма не смогла бы сказать, как долго они простояли так. Она слышала, как ветер шелестел листвой дерева и завораживающе двигались волны.

Потом его объятия ослабли, и он провел рукой по ее волосам.

– Моя Эмма, – пробормотал он. – Неужели это правда? Ты, в самом деле говоришь это? Ты любишь меня?

– Я никогда не была влюблена раньше, – прошептала она. – Я думала, со мной этого уже никогда не произойдет. А потом это случилось, как гром среди ясного неба. Это твои старые греческие боги, Купидон и его компания выпускают стрелы!

– Добрый старый Купидон! – Он снова притянул ее к себе, целуя ее щеки, глаза, нос. – Выходи за меня замуж, Эмма.

– А что скажет Джонни?

– Джонни любит тебя. Ты знаешь это.

– И я люблю его.

– Тогда все устроено, – сказал Ник. – А после того, как мы поженимся, мы вернемся на Крит и устроим такой праздник, о котором будут говорить годами.

– С отдельным специальным тостом в честь леди Частерис Браун, – счастливо засмеялась Эмма. – Если бы не она, я не оказалась бы в нужном месте для стрелы Купидона!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6