Текст книги "Убийца на вечеринке с шампанским (= Любитель Шампанского, Убить, чтобы остаться)"

Автор книги: Джадсон Пентикост Филипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Один человек прочитал мне лекцию о цилиндрах, – ответил Куист. Он встал. – Боюсь, вам придется пойти со мной, Мариан, и рассказать свою историю Кривичу и окружному прокурору. Если вы согласитесь дать показания против Хедмана, это, возможно, облегчит вашу участь.

– И нет... нет другого выхода?

– Боюсь, что нет.

Мариан была бледна как привидение.

– Вы разрешите мне переодеться, чтобы я могла выйти на улицу?

– Конечно.

Она направилась к двери, но он остановил ее:

– Чистое любопытство, Мариан, но каким образом у Беверли Трент Луизы – оказалась ваша фотография?

– Это все шуточки Дуга, – ответила она. – В тот первый визит – когда он был Предводителем, – он украл отсюда фотографию и передал ей. Я уверена, он делился с ней тем, что они получали от меня.

Куист ждал. Прошло, вероятно, минут пять, когда он внезапно услышал крик, доносившийся с первого этажа. Он поспешно вышел в коридор и заглянул в лестничный пролет. Он увидел внизу, на первом этаже, горничную, которая стояла, закрыв лицо руками, и кричала что было мочи. Слышались другие голоса, пронзительные, истеричные.

Куист не стал дожидаться лифта. Он сбежал по лестнице в вестибюль. Парадная дверь была распахнута. Горничная просто стояла в углу комнаты и не умолкая кричала.

Куист схватил ее за плечи и потряс:

– Что случилось?

– Мадам! – с трудом произнесла горничная. – Она там, на улице... она, должно быть, упала... о, Матерь Божья!

Мариан Шир не собиралась обеспечить алиби или давать свидетельские показания против себя или кого-то другого.

Глава 4

Дэн Гарви, злясь на весь свет, сидел в своем маленьком "рено" в конце того квартала, где находился ресторан "Фор Сизонс". Хедман не торопил событий. На самом деле бесполезно было вести наблюдение за Хедманом сегодня вечером, говорил себе Гарви. Хедман не предпримет попытки получить деньги от Джонни Сандза сегодня вечером, поскольку ему предстоит заняться Глорией. Но Куист сделал ставку на это, и Гарви волновался о Глории. По крайней мере, он будет поблизости, если ей вдруг понадобится помощь.

Парочка провела в "Фор Сизонс" почти два часа, и Гарви забеспокоился, потому что забыл захватить лишнюю пачку сигарет. Он не терял надежды, что на улице появится какой-нибудь парнишка и он, дав чаевые, попросит его купить пачку сигарет.

Наконец Глория с Хедманом вышли под ручку из ресторана. Они смеялись, им было очень весело. Гарви мысленно выругался. Они не имели права наслаждаться жизнью, в то время как он сидит здесь, мечтая о сигарете.

Швейцар подозвал для них такси, и Гарви завел мотор "рено". Он получил от Кривича адрес квартиры, которую снимал Хедман, и ожидал, что такси поедет по направлению к центру, на восток. К его удивлению, такси повернуло на запад, к площади Колумбии, вдоль Западного Центрального парка, а потом снова на запад и остановилось перед безликим особняком. Глория и Хедман вышли из такси, все еще в приподнятом настроении. Шофер получил причитающиеся ему деньги и исчез в направлении Бродвея. Глория и Хедман поднялись по ступенькам к парадной двери особняка, и Хедман открыл дверь своим ключом. "Сукин сын снимает две квартиры", – подумал Гарви. Он припарковал машину и стал ждать в самом мрачном расположении духа.

Ему показалось, что ждать пришлось долго, хотя, если верить часам Гарви, прошло меньше часа, когда парадная дверь особняка открылась и вышел Хедман. Один Хедман, без Глории. Хедман поспешно зашагал в сторону Бродвея.

Гарви заколебался. Ему поручили держать Хедмана под наблюдением, но он очень не хотел уезжать отсюда, оставив Глорию в особняке без всякой поддержки. Но работа есть работа. Возможно, Хедман просто собирался найти ночной винный магазин или гастроном, чтобы купить сандвичей, хотя бог знает, почему они должны испытывать голод после обеда в "Фор Сизонс". Возможно, Хедман, подонок, решил позаботиться о будущем, купить продукты для завтрака. Эта сумасбродка Глория выжила из ума!

Гарви неохотно завел мотор "рено" и медленно поехал следом за Хедманом.

В начале двенадцатого Куист вошел в дом Бикмана. Лидия и Джонни Сандз находились в гостиной. Взглянув на Куиста, Лидия сразу поняла, что случилось что-то очень плохое. Он выглядел усталым, исчезла легкость походки. Он сразу направился к бару и налил себе "Джека Дэниелса" со льдом.

– В чем дело, Джулиан?

Он обернулся. Губы были плотно сжаты, ни тени улыбки.

– Мариан Шир покончила с собой, – ответил он, – и приходится думать, что это я довел ее до такого состояния.

– Джулиан!

– Я рассчитал все до малейших деталей, – сказал Джулиан. – Я просто не ожидал, что она пойдет на попятный. – Он посмотрел на Джонни, который, казалось, застыл в своем кресле. – Нет никаких сомнений, что твоим шантажистом является Хедман, Джонни. Хедман и Хирш одно лицо, он же Предводитель. Это долгая история, но Мариан была замешана в ней косвенным образом. Она шантажировала Хедмана и забирала часть того, что ты платил ему.

– Тогда его алиби не выдерживает критики, – прервал его Джонни. – Он убил Эдди и других. Да поможет мне Бог, когда он попадется мне в руки, я...

– Поскольку Мариан не выступит свидетельницей, нам нужно продолжать начатое, – прервал его Куист. – Нам нужно схватить Хедмана, когда у него в руках окажутся деньги.

Зазвонил телефон.

– Вероятно, это Дэниел с отчетом, – заметил Куист.

Лидия подняла трубку и сказала:

– Алло. – Широко раскрыв от удивления глаза, она медленно повернулась к Куисту. – Это тебя, Джулиан, – сказала она. – Дуглас Хедман.

Куист взял у нее трубку. Он произнес ровным голосом:

– Да, Хедман?

– До чего же ты чертовски умный парень, Куист, – заговорил Хедман. Вслед за этим раздался смех. – О, я знаю, твой телефон на прослушивании, парень. Я дам копам номер, если тебе от этого станет легче.

– Чего ты хочешь? – спросил Куист.

– Деньги, конечно, – ответил Хедман. – Ты слушал радио? Если слушал, то знаешь то, что известно мне: наша подружка Мариан нырнула лебедушкой с крыши своего дома. Это ты довел ее до этого, Куист?

– Чего ты хочешь? – повторил Куист. Его голос дрожал от сдерживаемого гнева.

– Как я сказал, папаша, денег. На этот раз ты привезешь их, Куист, и без всяких фокусов. Я не доверяю Джонни, он опять начнет бушевать. Ты, я знаю, заплатишь все это охотно из-за своей красотки мисс Кард. Она на самом деле куколка, Куист.

– Что с Глорией?

– Ты принесешь выкуп тихо-спокойно, или тебе придется искать новую секретаршу. Милашка Глория утратит свою привлекательность и не сможет сидеть за твоим круглым столом, чтобы очаровывать клиентов. Она будет выглядеть так, будто из ее лица пытались приготовить не совсем обычный гамбургер. Я не дурачу тебя, папаша, и сразу предупреждаю. Она предпочтет умереть, что очень жаль, потому что она так полна жизни. Так слушай.

Куист с трудом разжал губы:

– Я слушаю.

– Ты принесешь чемодан с деньгами к северо-восточному углу Бродвея и Пятьдесят седьмой улицы. Там есть проволочная корзина для мусора. Ты положишь в нее чемодан, а потом уберешься оттуда к чертовой матери. Ясно?

– Дальше.

– Ты принесешь сумку точно к часу ночи, – приказал Хедман. Он хихикнул. – У тебя почти два часа, чтобы обдумать, каким образом ты мог бы засечь меня. Но пока будешь думать, папаша, помни о прекрасной Глории и о том, какой безобразной сделает ее твое предательство. Все ясно?

– Ясно.

– Мне хотелось бы дождаться до завтра, когда утром откроются банки, тогда я удвоил бы сумму. Но у меня создалось впечатление, что наша Мариан наговорила много лишнего. Разве не странно, какими внезапно становятся благородные люди? Однако я подозреваю, что ты всегда был благородным, папаша. Оставайся таким, если тебя заботит судьба Глории Кард. Пошевеливайся.

В трубке раздался щелчок.

Когда Куист положил трубку, рука его слегка дрожала. Бесцветным голосом он изложил все, что услышал, Лидии и Джонни. Его рассказ прервал телефонный звонок. Это был человек Кривича, который записывал звонки в цокольном этаже.

– Нам удалось проследить звонок, мистер Куист. Это был телефон-автомат в телефонной будке неподалеку от Центра Линкольна в Западном округе. У нас есть патрульная машина, посмотрим, может, они сумеют установить местонахождение Хедмана.

– Нет! – резко прервал его Куист. – Оставьте его в покое. Вы можете связаться с лейтенантом?

– Наверное.

– Передайте ему, чтобы он позвонил мне как можно скорее. Вы слышали наш разговор? Если нет, послушайте запись, и вы поймете, почему я не хочу, чтобы мешали Хедману.

Лидия стояла рядом с Куистом, сжимая его руку.

– Ты действительно думаешь, что он изувечит Глорию?

– Он сумасшедший, – ответил Джонни. – Он сделает что угодно с любым человеком.

– Он находился неподалеку и смеялся, когда девушка сгорела заживо по его указанию, – напомнил Куист. – Дэн беспокоит меня. Он наблюдает за ним. Если Хедман засечет его...

– Отзови его! – предложил Джонни.

– Где он? – спросил Куист.

– Ты знаешь, где находится квартира, которую снимает Хедман? – спросил Джонни. – Куда еще он может повезти Глорию, кроме своей квартиры?

– Я могла бы поехать туда, – предложила Лидия, – найти Дэна и отозвать его.

– Если позвонит Кривич, он пошлет туда полицейскую машину, они окажутся там быстрее, чем мы с вами, – возразил Куист. Он сжал лоб ладонью. – Я позволил ей пойти на свидание с ним. Я должен был знать, что ему наплевать на все, кроме основного интереса. Я позволил Мариан выйти из комнаты, когда просто загнал ее в угол. Боже!

Телефон снова заверещал. На этот раз звонил Кривич.

– У вас есть адрес квартиры, которую снимает Хедман? – спросил его Куист.

– Конечно.

– Я считал себя очень хитрым, очень умным, – сказал Куист. – Я решил, что мы сумеем заманить Хедмана в ловушку, чтобы у вас были против него улики. – Куист объяснил, какое задание получил Гарви, а потом подробно рассказал о телефонном звонке Хедмана. – Я не могу отозвать Дэна, потому что не знаю, где он. Но возможно, он находится неподалеку от квартиры Хедмана, ждет в маленьком "рено"-седане. Вы согласны, что его надо отозвать, верно?

– Как бы мне хотелось, чтобы вы не разыгрывали из себя гения, – сказал Кривич.

– Мне тоже.

– Как вы думаете, почему он дал нам два часа, чтобы найти выход из положения? – спросил лейтенант. – Подождите минутку. Отправлю патрульную машину на поиски Гарви.

Куист ждал, от волнения морщинки в уголках его глаз стали глубже. Кривич вернулся к телефону.

– Машина в пути, – сообщил он. – Они должны быть на месте через две-три минуты, через пять минут Гарви уберут оттуда – если найдут его. Вы получили ответ на мой вопрос? Почему два часа?

– Полагаю, чтобы улизнуть оттуда, – сказал Куист. – Заказал билеты на самолет куда-нибудь: в Мексику, на острова. Он оставил себе время только для того, чтобы схватить деньги и сесть в самолет – до начала поисков.

– Ваша девушка у него, как вы считаете?

– Кто знает?

– Если мои парни найдут Гарви, он будет знать, где она. Если она в квартире, должны ли мы рисковать, ворвавшись туда?

– Возможно, он находится рядом с ней и в руках у него нож... кислота... бог знает что еще, – сказал Куист. – Если мы заманим его в ловушку, он не сдастся. Он изуродует Глорию, чтобы наказать нас.

– Тогда мы позволим ему улизнуть, – возразил Кривич.

– И замаливать свои грехи, – добавил Куист.

Он положил трубку и начал шагать по комнате, засунув сжатые в кулаки руки в карманы своего голубого пиджака. Лидия подошла к нему.

– Ты не должен винить себя, дорогой, – сказала она. – Глория знала, что идет на риск, она знала, что он мог быть убийцей.

– Но я не знал, – возразил Куист. – Я знал, что он может быть убийцей, но я оказался настолько наивным, что поверил, будто он действительно увлекся Глорией. Ребенок, играющий со спичками, – вот кем я был.

– Тогда ты отвезешь ему деньги, а мы найдем ее, – заявила Лидия.

– А ты представляешь, откуда начинать поиски? – спросил он. – Конечно, как предполагает Кривич, он, возможно, заберет ее с собой. Тогда что?

Снова позвонил Кривич, голос у него был мрачным.

– Никаких признаков вашего друга Гарви по соседству с квартирой, сообщил он Куисту. – Вы повезете деньги?

– Да.

– Мы возьмем под наблюдение близлежащие кварталы.

– Но даже если вы натолкнетесь на него, не задерживайте, пока мы не разыщем Глорию, – попросил Куист.

В половине первого ночи Куист вышел из своей квартиры, неся сто тысяч долларов в сумке из свиной кожи. Он поймал такси на Второй авеню и попросил шофера отвезти его к пересечению Пятьдесят пятой улицы с Бродвеем.

После грозы стояла прекрасная безоблачная ночь. Полная луна заливала город бледным светом. Движение почти прекратилось, и Куист добрался до назначенного места заблаговременно. Он стоял в тени здания, не сводя глаз со своих часов. Он оставил себе ровно три минуты, чтобы дойти до мусорной корзины на углу Пятьдесят седьмой улицы. Он чувствовал, как мелкие капельки пота стекают вдоль позвоночника под его рубашкой. Он имел дело с сумасшедшим. Он должен в точности следовать инструкциям.

Без трех минут час Куист торопливо зашагал к мусорной корзине, которая находилась в двух кварталах. Мимо него прошел человек, низко опустив голову. На противоположной стороне улицы парочка стояла около витрины, разглядывая через стекло выставочный зал автомобилей. Такси со значком, означающим, что работа окончена, проехало мимо него в том же направлении. Ни одного полицейского. Никого, кто хотя бы отдаленно имел отношение к Кривичу.

Куист подошел к мусорной корзине за пятнадцать секунд до назначенного срока. Когда на его часах раздался звуковой сигнал, отмечавший точно назначенное время, он бросил сумку в проволочную коробку.

Пожалуй, самым тяжелым испытанием, выпавшим на его долю, было повернуться и уйти.

Дэн Гарви сказал себе, что Хедман был каким-то необычным психом. Он пьет вино и обедает с девушкой в самом дорогом и элегантном ресторане в городе, везет ее в маленькое убежище в Западном округе, оставляет ее там, вероятно, для того, чтобы выполнить какое-то ее поручение, доставить ей дополнительное удовольствие, – и не возвращается!

Следуя за Хедманом, который шел по направлению к Бродвею от особняка, где он оставил Глорию, Гарви увидел, как его подопечный остановился у одной из телефонных будок, расположенных на углу улицы. Даже на расстоянии Гарви видел, какое удовольствие получает Хедман от разговора с каким-то человеком; не раз он смеялся и явно радовался тому, что говорил его собеседник. Закончив разговор, Хедман вышел из будки, оглядел обе стороны улицы, а потом пересек Бродвей и направился к какому-то захудалому бару. Гарви приткнул "рено" у обочины в полуквартале от бара и стал ждать. Хедман, сказал он себе, скоро появится снова с бутылкой спиртного. Он, несомненно, был знаком с порядками этого заведения, поэтому ему проще было купить бутылку здесь, чем искать магазин спиртных напитков, который работал бы в столь поздний час. Действительно, в половине двенадцатого ночи, вероятно, все винные магазины уже закрыты.

Но Хедман не выходил. Прошло десять, двадцать минут. Гарви тихо чертыхался про себя. Может, у этого бара имелся запасный выход. Если Хедман воспользовался им, тогда весьма вероятно, что он засек Гарви: самый короткий путь обратно к Глории был тот, которым пришел сюда Хедман. К концу получаса Гарви выбрался из машины и пробрался в тени зданий к парадному входу в бар "Бар О'Коннела и гриль". Гарви прошел мимо двери, натянув пониже шляпу, и мельком заглянул внутрь. Хедман был там, сидел за столом в глубине зала, в одиночестве. Перед ним стоял высокий стакан – вероятно, джин с тоником, а может, просто содовая. Он курил сигарету и выглядел весьма довольным. Когда Гарви проходил мимо, Хедман изучал циферблат своих часов.

Такое случается сплошь и рядом. Мужчина сидит там с бутылочкой, в то время как Глория, очевидно не находя себе места от нетерпения, ожидает его в полутора кварталах отсюда. Это, должно быть, какая-то эротическая чепуха.

Гарви вернулся в "рено" и стал ждать. Прошло еще полчаса, и Хедман наконец вышел на улицу. Никакого пакета, никакой бутылки. Он стоял у обочины тротуара, пока не показалось проезжавшее мимо такси. Гарви завел мотор своей машины. Хедман не стал бы брать такси, чтобы проехать полтора квартала, или стал бы? Все его поведение казалось ненормальным. Такси направилось к центру города, в противоположную сторону от особняка, где ждала Глория. Машина повернула на восток по Пятьдесят четвертой улице, пересекла Бродвей, взяла направление на север и остановилась у обочины. Хедман не появлялся.

Потом Гарви подпрыгнул на сиденье, будто случайно прикоснулся к обнаженному электрическому проводу. На противоположной стороне улицы он увидел Куиста, который нес знакомую сумку из свиной кожи и быстрым шагом направлялся в сторону центра. Игра явно продолжалась.

Такси Хедмана не двигалось. Куист дошел до угла Пятьдесят седьмой улицы. Он остановился у проволочной корзины для мусора, посмотрел на свои часы, а потом бросил сумку в проволочную корзину. Повернулся и удалился.

Такси Хедмана все еще стояло на месте. Оно не двигалось до тех пор, пока Куист не дошел до угла следующего квартала и, повернув на восток, не исчез из виду. Потом такси тронулось. "Рено" пришел в движение в ту же секунду.

Такси вновь остановилось неподалеку от мусорной корзины, где покоилась сумка из свиной кожи. Задняя дверца открылась, и Хедман вышел. Он двинулся к корзине, где лежала сумка.

В дни зеленой юности, когда Гарви играл в профессиональной футбольной команде, он был свободным защитником. Его обычно сравнивали с Слайдером Локхартом из нью-йоркских "Гигантов", их прием называли "стремительным броском". При захвате мяча свободный защитник прорывается к ведущему игроку другой команды, который не успевает передать мяч. Когда Хедман достиг мусорной корзины, Гарви рванулся вперед. Как только Хедман потянулся за сумкой из свиной кожи, его сбил с ног обрушившийся на него Гарви. От полученного удара Хедман отлетел от сумки, до которой так и не дотянулся, на добрых десять ярдов. Гарви свалился на него; при падении Хедман стукнулся головой о тротуар.

Хедман лежал очень спокойно, тонкая струйка крови сбегала из уголка его рта. Раздался визг шин по мостовой – таксист поспешно удирал, не желая принимать участия в происходящем.

Гарви поднялся, поцарапанный и злой. Город, похоже, вымер. Он подошел к мусорной корзине и вытащил оттуда сумку с деньгами. Затем склонился над Хедманом, приподнял его за воротник пиджака и потащил за собой к "рено", как мешок с картошкой. Он ухитрился запихнуть в машину бесчувственное тело и сумку, влез сам и направился к особняку на окраине города, где, вероятно, томилась в ожидании Глория.

Гнев Гарви почему-то сконцентрировался на Глории. Пошла на свидание с таким жалким подонком, как Хедман, убийцей и шантажистом! Что ж, он предстанет перед ней с ее дружком!

Машина остановилась перед особняком, Хедман не подавал признаков жизни. Гарви с холодностью клинициста проверил, жив ли он. Хедман был жив. Гарви вытащил бесчувственное тело из машины. Держа в одной руке сумку, он проволок тело по тротуару и втащил его в вестибюль здания. Изучил имена на маленьких медных табличках. "Дэвид Харрис, 1-С". Хедман все еще пользовался своим старым именем, тупица.

Гарви попытался позвонить в 1-С, но не получил ответа. Глория явно не собиралась отвечать на звонок в дверь. Гарви позвонил в четыре другие квартиры. Раздался щелчок, и он вошел в подъезд, таща за собой Хедмана. Откуда-то сверху раздался крик: "Кто там?"

Гарви направился в глубь дома. Квартира 1-С должна была находиться там. Женщина продолжала вопить.

– Я позвоню в полицию! – кричала она Гарви.

– Именно это и сделайте, – попросил ее Гарви.

Он добрался до двери 1-С и забарабанил в нее. Маленькая идиотка и не подумала ответить. Гарви отступил назад и с разбега атаковал дверь. Раздался треск, и Гарви ворвался в квартиру. Потом втащил в комнату Хедмана – и увидел Глорию.

Она сидела на стуле лицом к нему, руки и ноги связаны, рот залеплен пластырем. Гарви опустил глаза на Хедмана – и дал ему пинка.

Потом подошел к Глории.

– Юная фантазерка, мечтающая о любви, – обратился он к ней. – Будет больно. – Он сорвал пластырь с ее рта.

– О боже! Дэниел, как я рада видеть вас! – воскликнула Глория.

– Я не раз говорил, что мне предстоит стать спутником твоей жизни, сказал Гарви. Он наклонился и развязал полоски ткани, которые натерли ее запястья и лодыжки.

– Он... он мертв? – спросила она, ее широко открытые глаза впились в Хедмана.

– Нет еще, – ответил Гарви.

Он подошел к телефону и набрал номер Куиста.

– Джулиан? Я захватил его... и деньги, – сообщил он.

Голос Куиста звучал напряженно:

– Глория пропала, она в опасности, Дэниел. Ты можешь заставить его сказать, где она?

– Глория здесь, приятель, злая как черт, но в полном порядке.

– Где ты?

– Западный округ, Шестьдесят пятая улица, – ответил Гарви. Он продиктовал адрес Куисту.

– Кривич патрулирует ту часть города, – сказал Куист. – Я мигом отправлю его туда.

– Прекрасно. – Гарви взглянул на Глорию. – Прежде чем наша Глория начнет рассказывать Кривичу о своих приключениях, ей нужно немного успокоиться. Увидимся.

Куист положил трубку. Лидия и Джонни Сандз ждали, чтобы он рассказал им, что случилось.

– Все обошлось, – объявил Куист. – Дэниел захватил его и – сумку. Глория в безопасности. Я не в курсе всех деталей, но это может подождать.

– Слава богу! – воскликнула Лидия.

– Все кончено, – повторил Джонни. – Дружище, я, кажется, просплю теперь целую неделю. Не знаю, представляете ли вы, ребята, что значит ждать, когда опустится топор, занесенный над твоей головой.

– Я представляю, – возразил Куист.

Он подошел к Лидии и опустил руки на ее плечи.

– Отправляйся домой, любовь моя, – сказал он. – Сегодня был долгий день.

– Джулиан! – Лидия выглядела обиженной.

– Ребята, вы не должны разыгрывать передо мной, будто вы чужие друг другу, – вмешался Джонни. – Пропущу на ночь стаканчик спиртного и завалюсь спать, так что в следующие двадцать четыре часа не буду даже знать, живы ли вы.

– Отправляйся домой, куколка, – повторил Куист.

– Как скажешь, – ответила Лидия. В ее голосе слышалась обида. – Приятно было познакомиться с вами обоими.

Куист наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Не дурачься, – попросил он, провожая ее до двери.

Джонни стоял у бара.

– Пропустишь со мной стаканчик перед сном? – спросил он.

– Почему бы нет? – ответил Куист. Он выглядел изможденным, усталым.

– Интересно было бы узнать, как Хедман сфабриковал эти алиби, – заметил Джонни, – но я подожду. Теперь, когда все позади, я готов ждать до бесконечности.

Куист взял из рук Джонни стакан с "Джеком Дэниелсом" и направился к двери, ведущей на террасу.

– Это еще не конец, Джонни, – сказал он.

– Для меня все кончено, – возразил Джонни. – Пусть Кривич попотеет над деталями. Я, слава богу, снова свободный человек.

Куист обернулся и посмотрел на него. В его голубых глазах застыла боль.

– Ты не свободен, Джонни. Никогда не быть тебе снова свободным, произнес он.

– Я переживу дурную славу, – возразил Джонни. – Мои друзья через какое-то время забудут об этом. Моя публика забудет об этом.

– Хорошо, если бы так, Джонни. Желаю этого от всего сердца, – сказал Куист. – То, что случилось за эти дни, ужасно, я потрясен до глубины души, но все еще испытываю к тебе какую-то симпатию.

Улыбка застыла на лице Джонни.

– О чем это ты толкуешь, дружище?

– Мне хотелось бы побыстрее сказать тебе все и разделаться с этим, Джонни, – ответил Куист. – Алиби Хедмана выдержит проверку. Ты знаешь об этом не хуже меня, потому что Хедман никого не убивал... по крайней мере, ни одного из тех четверых.

– Тогда кто, господи помилуй, сделал это?

– Ты, Джонни, – очень спокойно произнес Куист.

На щеке Джонни задергался нервный тик.

– Не убеждай меня, что ты поверил подтасованным фактам, дружище. Хедман ложно обвинил меня.

– Нет, Джонни. Ты постарался, чтобы все это выглядело как подтасовка фактов, потому что, привлекая к себе внимание, ты действительно выглядел невиновным. Теория мистера Шабрена относительно цилиндра с двойным дном снова оказалась верна.

– Ох, ты в своем репертуаре, Джулиан! – Джонни потянулся за бутылкой ирландского виски. – У меня нет настроения на забавы и розыгрыши. Это шутка, не так ли?

– Теперь нам известна большая часть истории, – продолжал Куист. Хедман, выступавший тогда под кличкой Предводитель, был на твоей вечеринке. Он нашел Беверли Трент мертвой в твоей спальне, прочитал записку. Хедман слонялся поблизости и видел, что сделали с трупом ты, Сейбол и Либман. Он усмотрел в этом путь к быстрому обогащению. Это все, что он знал, Джонни, но этого было достаточно, чтобы заставить тебя платить. Но этим и ограничивается роль Хедмана в этом деле. Они с Мариан тянули из тебя деньги. Вот и все, вся история Хедмана.

– Так я прекратил платить, и тогда он начал убивать всех, кто имел отношение к этому делу, чтобы напугать меня и вновь заставить платить, сказал Джонни. Его лицо приобрело болезненно сероватый оттенок.

– Нет, Джонни. Первое, что насторожило меня, была смерть Маршалла, голливудского полицейского. Маршалл не присутствовал на той ночной вечеринке. Откуда же Хедман узнал о нем? Только ты или Маршалл могли рассказать ему. Тогда я начал задавать вопросы относительно виновности Хедмана. Подсвечник убедил меня.

– О чем ты толкуешь?

– Как это было, Джонни? Ты платил и платил, а потом отказался. Ты отказался платить и отказался от своей карьеры. Но эта карьера была самым главным в твоей жизни. Каждый день, не посвященный ей, становился мукой. Потом подвернулся удобный случай: тебя пригласили принять участие в благотворительном концерте в "Гарден". Ты мог бы начать все сначала. Когда было объявлено, что ты согласился выступить в благотворительном концерте, шантажист – о, это был Хедман! – снова начал угрожать тебе. Вот тогда, мой бедный друг, у тебя помутился рассудок. Ты разложил все по полочкам. Возможность участия в этом Хедмана никогда не приходила тебе в голову. Это должен быть один из тех четверых людей, кто знал правду о Беверли Трент: Маршалл, полицейский, Сейбол, Либман или несчастный бедолага, малыш Эдди Уизмер. Один из твоих друзей оказался иудой. И поскольку, кроме них, у тебя не было никого на примете, ты решил избавиться от всех четверых.

Джонни залпом выпил стакан ирландского виски и налил снова. Горлышко бутылки отбивало дробь по краю стакана.

– С первыми троими справиться было легко, ты все хитро спланировал. Ты не мог заставить себя поверить, что это был Эдди. Но после того как трое других были мертвы, раздался звонок от шантажиста. Итак – да поможет ему Бог! – это должен был быть Эдди.

Джонни издал странный прерывистый звук, как будто ему нечем было дышать.

– Я еще не во всем разобрался тогда, – сказал Куист, – и я... я подтолкнул Эдди к краю обрыва, предложив ему как можно скорее уехать. Ты не позволил бы ему исчезнуть. Тогда он смог бы шантажировать тебя издалека. И таким образом – ты убил его этим подсвечником, спокойно вышел из той комнаты смерти и отправился на вечеринку к Мариан. В то время я удивлялся, почему убийца явился не подготовившись заранее, и воспользовался тем, что подвернулось под руку. Затем я представил, как это было. Никто не приходил. Ты уже был там. У тебя было полно времени, чтобы решить, что использовать в качестве орудия убийства. Ты должен был сделать это в тот же вечер, иначе Эдди уехал бы. Он умолял тебя, Джонни? Говорил тебе, как сильно он тебя любит? Протестовал, когда ты убивал его, говорил, что ни за что на свете никогда не предал бы тебя?

– Бедный маленький ублюдок, – хриплым голосом произнес Джонни. – Я подумал, что это должен быть он. Должен быть!

Куист облокотился о спинку кресла. У него подгибались ноги. Хорошего человека замучили до умопомрачения. Хедман, хоть его руки и не были обагрены кровью, нес ответственность за смерть пяти человек, потому что Джонни уже не жилец на этом свете.

А затем Куист обнаружил, что на него направлено дуло револьвера.

– Это твой револьвер, дружище, – сказал Джонни, – так что тебе известно, что он заряжен.

Куист не пошевелился. Он вцепился руками в спинку кресла.

– Тебе ничего не стоит сделать это, Джонни? Тебе это понравилось? Убивать?

– Ты не дал мне достаточно времени, чтобы осмыслить происходящее, дружище, – ответил Джонни. Его лицо блестело от пота. – Я не намерен сдаваться копам. Я не намерен предстать перед судом. Я намерен убраться отсюда, дружище, и обдумать все. Если ты попытаешься остановить меня, у меня не будет выбора.

– Тебе не скрыться, Джонни, – заметил Куист.

– Не дави на меня, Джулиан, – предостерег его Джонни.

– Брось его, Сандз, – раздался грубый голос за спиной Куиста.

Джонни обернулся, его палец нажал на спуск. Куист швырнул в него стул и упал на пол. Револьвер, казалось, выстрелил прямо ему в лицо, и откуда-то раздался еще один выстрел.

Куист с трудом поднялся на ноги. Один из людей Кривича сцепился с Джонни. Второй скатился по лестнице со второго этажа, за ним следовала Лидия.

– Я не подчинилась твоему решению – и не поехала домой! – Девушка попыталась рассмеяться, но вместо этого расплакалась и оказалась в объятиях Куиста, прижавшего ее к себе. – То, как ты уговаривал меня уехать, убедило меня, что происходит что-то неладное.

– Идиот, – прошептал он. Он прикоснулся губами к ее волосам.

– Я подслушивала, – призналась она.

– Дурные манеры, – ответил он и поцеловал ее в щеку.

– Когда ты начал раскручивать эту историю, я... я пошла за людьми Кривича. Одному из них я дала мой ключ от парадной двери, а другого провела через черный ход. – Она крепко обняла его. – Бедняга Джонни, – сказала она.

Не оглядываясь назад, Джонни Сандз направился к выходу, на его руках были наручники.

Навсегда умолкла золотая труба, не будет больше приносящих радость песен.

Послесловие

Джадсон Пентикост Филипс, писавший также под псевдонимом Хью Пентикост, – автор множества романов и рассказов, нескольких пьес и эссе, признанный мастер триллера и детектива.

"Когда ты – автор более сотни детективных романов и рассказов, чаще всего тебя спрашивают, откуда берутся новые сюжеты? На самом же деле давно уже известно, что существует лишь 36 драматических ситуаций, из которых только половина заслуживает того, чтобы о них писать. Зато писать можно каждый раз по-новому, ведь люди – такие разные, а их на земном шаре четыре миллиарда... И главная игра – не в сюжете, а в людях..."

Так говорил Дж. Пентикост Филипс, писатель, более шестидесяти лет удивлявший читателей своими новыми произведениями. Писать он начал в конце 20-х годов, еще во времена учебы в Колумбийском университете.