Текст книги "Чёрное в белом (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4
СНЯТА С ДЕЛА

Полагаю, пришло время мне признаться.

Мне не так-то просто в этом сознаваться, но ради полного разоблачения… Я уже знала, что во мне что-то иначе.

До Квентина Блэка, я имею в виду.

Можно сказать так: с самого детства я знала вещи, неизвестные большинству людей. Вещи, которые, по возражениям многих людей, я знать не могла.

Вещи, которые, как говорили другие люди, я знать не должна.

Когда я была ребёнком, сложнее всего было понять не то, что я знала эти вещи. Сложнее всего – то, что вызывало больше всего недоумения, одиночества и горя – было понять, что большинство людей не знали этих вещей.

Слава Богу, у меня была моя сестра Зои.

Возможно, поэтому теперь я по ней так скучала. Она была такой же, как я. Мы практически имели свой собственный язык, пока росли, поскольку на неё это влияло так же сильно, как на меня, когда я осознала, насколько мы «отличались» от других детей.

В любом случае, я была старшей, так что многие из этих уроков выучила первой. Например, как упоминание всего, что я слышала или видела в сознании людей, вызывает много непонимающих взглядов, выгнутых бровей, оглушающей тишины… и страха.

По большей части страха.

В том числе от наших собственных родителей.

Я научилась молчать о том, что чувствую, ощущаю… и да, иногда слышу… из сознания людей вокруг меня. Я научила Зои тому же, как только поняла, что она такая же. Это навык выживания, который мы обе усвоили в юности.

Вдобавок к этому, недостаточно было просто не упоминать то, что мы можем слышать и видеть эти вещи. Нам также приходилось быть крайне осторожными, чтобы не поступать так, будто мы знаем эти вещи, по крайней мере, если не существовало разумного объяснения, откуда мы их знаем. Нам приходилось быть крайне осторожными, чтобы не изменять своё поведение таким изобличающим образом.

Иногда сделать это было очень, очень сложно.

Стало ещё сложнее после смерти Зои.

И намного более одиноко.

Психология уже по одной этой причине стала для меня логичным выбором в школе. Если я сумею понять, как устроены обычные люди, я смогу легче вливаться в их ряды. Вот почему я предпочитала заниматься чистыми исследованиями, а не получать деньги за то, что я сижу целыми днями и слушаю, как люди мне врут, а я должна улыбаться, вежливо кивать и притворяться, будто не замечаю.

Я ненавидела даже само слово «экстрасенс» и все современное дерьмо, ассоциирующееся с ним.

Но да, полагаю, оно подходит.

Я, Мириам Кими Фокс – экстрасенс.

По правде говоря, у меня аллергия на эту мысль.

Было намного проще терпеть, когда мы с Зои могли шутить над этим. После смерти Зои, конечно, я натыкалась и на других так называемых «экстрасенсов». К счастью, большинство из них понятия не имели, что я такое.

На самом деле, до Квентина Блэка я помню лишь одну женщину, которая посмотрела на меня особенно пристально, а затем спросила, какого черта я делаю со своим разумом. Она пожаловалась, что ни черта не может меня прочитать. Это была пожилая женщина, слегка похожая на ведьму своей одеждой и длинными седыми волосами, заплетёнными в косы, и всеми теми кристаллами, которые она носила.

Ещё она была очень прямолинейной.

Она сказала, что что-то во мне совершенно по-другому. Ещё она сказала, как будто обвиняющим тоном, насколько я помню, что она видит вокруг меня лишь какое-то дерьмо типа дымовой завесы, которую я поставила, чтобы скрыть мой разум ото всех смотрящих.

Она была права, конечно же.

Потому что с чтением мыслей есть вот какой прикол: даже если ты вроде как знаешь, что никто другой этого делать не может, тот факт, что ты-то сам это умеешь, делает тебя параноиком. Особенно когда я была ребёнком – до того, как я поняла, что все эти голоса, образы и шепотки эмоций обширное большинство нормальных людей не замечает – я практически предполагала, что любая моя мысль равносильна крику в переполненной комнате.

Поскольку Зои меня слышала, казалось логичным, что меня слышат и остальные.

Возможно, в результате, быть экстрасенсом – это ещё и следить за тем, что ты думаешь.

По правде говоря, ты остаёшься до некоторой степени параноиком даже после того, как понимаешь, что скорее всего тебя никто не услышит. Ты все равно задумываешься. Это все равно приходит тебе на ум. Это все равно, что говорить на иностранном языке среди людей другой страны – ты в любом случае время от времени сомневаешься, задаваясь вопросом, а вдруг они тебя понимают. Хотя бы один или два из них.

В конце концов, ты же понимаешь.

Логично, что остальные тоже могут тебя слышать.

Будучи полной противоположностью меня, большинство этих других «экстрасенсов», которых я встречала, с гордостью носили это звание. Некоторые даже зарабатывали этим себе на жизнь, вешая стандартный светящийся отпечаток руки на фасадное окно, разбрасывая орлиные перья, хрустальные шары и статуи Будды по своим наполненным фимиамом пещерам за пурпурными занавесками.

Некоторые даже работали с копами, как я, хотя не совсем в том же качестве. Однако никто из тех, с кем я сталкивалась, не обладал большим, чем способности низкого уровня. По крайней мере, если не считать ту женщину-ведьму, взглянувшую на края моего щита, но после той единственной встречи я больше никогда её не видела.

Некоторые были обманщиками до мозга костей.

Я никогда не говорила Зои, на что я способна. Однако я жила в Сан-Франциско, так что не могла полностью избегать экстрасенсорной части. Технологии «яппи» к тому времени почти полностью захватили мир, но в Сан-Франциско все ещё имелись останки эзотерической хиппи-культуры, особенно в отдельных частях города. Так что я просто игнорировала это. Притворялась нормальной.

Я могла игнорировать это… большую часть времени.

Никто не мог меня увидеть. И меня это абсолютно устраивало.

Ещё одно большое преимущество обладания способностью, которой почти ни у кого нет? Никто не может представить, что у тебя есть такая способность.

Ну, пока ты держишь рот на замке и ведёшь себя как все.

***

– Привет, Мири.

Я подняла взгляд, слегка поморщившись после синеватого свечения своего монитора.

Дело было следующим утром.

Рано, как и накануне.

Достаточно рано, чтобы я устала, однако хотя бы допила первую чашку кофе. Йен уехал из города по работе, так что я провела ночь в одиночестве, и возможно, это не помогало. Хотя у нас с Йеном имелись раздельные квартиры, мы делили большую часть пространства в шкафу, и когда он был в городе, я обычно спала в его доме на Чайна Бич.

Накануне вечером мы с Йеном поссорились… по телефону, и в основном из-за того, как долго он отсутствовал. Теперь вдобавок ко всему остальному я чувствовала себя виноватой из-за ссоры. Проснувшись за три часа до обычного сигнала будильника, я не сумела обратно заснуть, вопреки упорной тренировке в классе по спаррингу прошлым вечером.

Слегка отодвинув от себя ноутбук, я сложила руки на столе, выгнув бровь и посмотрев на Ника, который стоял в дверном проёме со слегка робким видом, держа в руках два больших стакана кофе из «Королевской Смеси».

Я не полностью купилась на виноватое выражение лица, но заметила его.

Он решил выбрать такой подход. Я понимала, почему он пошёл этим путём, но я отчётливо видела копа, наблюдающего за мной из-под этого взгляда.

А ещё я прекрасно понимала, зачем он здесь.

– Так вот, – сказал он осторожно, все ещё задерживаясь в дверях. – Я думаю, мне правда надо турнуть тебя с дела, Мири. Со свадебного.

Я издала невесёлый звук, скрещивая руки на груди.

Изображая удивление, я улыбнулась Нику.

– О? – только и сказала я. – Как это я отделалась так легко? Ты же знаешь, что до моего дня рождения ещё несколько месяцев, да?

Последовало молчание.

Затем Ник широко улыбнулся.

В этот раз облегчение в его глазах выглядело и ощущалось куда более искренним.

Он тут же подошёл ко мне, шмякнув один из принесённых стаканчиков с кофе на мой стол рядом с ноутбуком, затем плюхнулся своей мускулистой тушей в старенькое кресло, стоявшее напротив моего стола. Я смотрела, как он расслабляется на темно-красной кожаной обивке, скрипящей под его облачёнными в кожу плечами.

– Я решил тебя пожалеть, – широко улыбнулся Ник, снимая пластиковую крышку с кофейного стаканчика и зажимая стакан между бёдрами.

Я наблюдала, как он достаёт два пакетика сахара из кармана куртки и отрывает им краешки, прежде чем высыпать содержимое в чёрный кофе.

Кофе – единственный случай, когда Ник позволял себе сахар.

В остальных отношениях он типа был помешан на здоровом питании.

– … Ты явно втюхалась в нашего клоуна, – добавил он, подняв взгляд и подмигнув, когда он наклонился, чтобы выбросить пустые пакетики в мою мусорную корзину. – Я не хочу, чтобы ты заливалась слезами, когда они засадят его задницу в газовую камеру в Квентине, – подняв свой стаканчик без пластиковой крышки в насмешливом тосте, он добавил: – Квентин в Квентине… поэтично, тебе не кажется?

Я знала, что он имел в виду местную федеральную тюрьму, Сан-Квентин, которая находилась буквально по ту сторону моста Золотые Ворота.

– Мило, – сказала я, награждая его сухой улыбкой и откидываясь на стуле. Я взяла принесённый им стаканчик, принюхавшись перед тем, как сделать благодарный глоток. Улыбнувшись и опустив стакан, я встретилась с ним взглядом, наблюдая, как он смотрит на меня все ещё с тенью той улыбки.

– Ты скажешь мне причину, по которой не хочешь моего участия в деле, Ник? У тебя появилась какая-то горячая студентка-психолог, чьи трусики ты хочешь проинспектировать?

Он издал смешок – невольный, как мне казалось.

При этом он едва не прыснул кофе через нос.

Облегчение осязаемо схлынуло по его телу, ещё сильнее, чем прежде.

Это облегчение заставило и меня расслабиться.

Я видела, как посерьёзнело его лицо, когда он отказался от спектакля, затеянного при входе.

– Этот парень слишком заинтересован в тебе, Мири, – сказал он, и его глаза внезапно посерьёзнели. – Слишком, слишком заинтересован. Если честно, я не хочу, чтобы он ещё хоть раз на тебя взглянул… не говоря уж о регулярных беседах, – он поколебался, затем бросил на меня ещё один открыто извиняющийся взгляд. – Особенно поскольку нам, возможно, придётся отпустить его на какое-то время… временно, то есть.

Я застыла.

– Отпустить его?

– Ага. Возможно, даже сегодня, – он снова виновато посмотрел на меня, но в этот раз в его взгляде было больше стали. – Временно, как я и сказал. Нам просто нужно больше времени.

– Почему? – я не сумела скрыть удивление в своём голосе.

Более того, моё сердце уже грохотало, я вспомнила, насколько Блэк был уверен в этом, когда я говорила с ним в комнате для интервью.

– Мудак обложился адвокатами, – сказал Ник, пожимая плечами. – И его адвокат хорош.

– Кто? – я знала большинство адвокатов защиты в городе. По крайней мере, хороших.

– Фаррадэй, – сказал Ник. – Ты о нем слышала? Парень родом из Нью-Йорка… реальный яйцекрут. Сделал себе имя на том двойном убийстве с говнюком-инвестором несколько лет назад. С использованием монтировки. Помнишь?

Я кивнула. Я помнила.

Мои губы поджались, я все ещё боролась с недоумением.

– С дерьмовым париком, верно? – сказала я, делая ещё один глоток кофе. Когда Ник фыркнул и рассмеялся, кивая, я кашлянула. – Я думала, он в основном работает на парней с Уолл-стрит. Как, черт подери, Блэк может себе его позволить?

Помедлив ещё полсекунды, Ник поставил свой кофе на край моего стола, выуживая что-то из кармана потрёпанной кожаной куртки – другого кармана, не того, откуда он достал пакетики сахара. Наклонившись к моему столу, он бросил нечто, напоминавшее прямоугольную визитку. Ещё раз наклонившись таким же образом, он забрал стакан кофе, откидываясь обратно на кожаное кресло. Кресло протестующе скрипнуло, когда два слоя кожи потёрлись друг о друга.

– Этот засранец – частный сыщик, – проворчал Ник. – Представляешь себе?

Я недоуменно уставилась на него.

– Кто?

– Блэк. Квентин Блэк. Он частный сыщик. Лицензия и все такое.

– Он частный сыщик? – у меня отвисла челюсть.

Посмотрев вниз, я подхватила визитку, которую он мне бросил.

Ник мрачно кивнул, наблюдая, как я разглядываю визитку.

– Ещё и неебически богат. Ему даже не надо работать, у него столько денег… по крайней мере, если отчёты верны. Как только появился Фаррадэй, твой мистер Блэк запел совершенно другую песенку. Теперь он утверждает, что был на месте преступления. Говорит, что хранил молчание в «ожидании совета адвоката», поскольку знал, что обстоятельства говорят не в его пользу. Говорит, что боялся тюрьмы, боялся сказать что-то не то.

Ник раздражённо фыркнул, давая мне знать, что он думает об этой истории.

Я все ещё таращилась на визитку.

Каким-то образом это проклятая бумажка ощущалась как он сам… будто я чувствовала какой-то след Квентина Блэка, отпечатавшийся на куске холста.

Сама визитка была белой как кость, за исключением чёрного символа орла, отштампованного в центре. Символ выглядел почти по-военному, инициалы Квентина Блэка вплетались в дизайн снизу, напечатанные архаичным шрифтом.

Перевернув визитку, я нашла адрес сайта и физический адрес на Калифорния Стрит. Номер дома был достаточно маленьким, так что здание должно быть близко к воде. Это включало деловые офисы мистера Квентина Блэка в число самой дорогой недвижимости в мире.

Его офис располагался на сорок восьмом этаже.

Я даже представить себе не могла, какая там арендная плата.

Я прочистила горло, с трудом сохраняя незаинтересованное выражение лица.

– Как он объяснил кровь? – спросила я нейтральным тоном. – Он был покрыт кровью. У его адвоката есть что-нибудь на этот счёт?

Когда я подняла взгляд, Ник нахмурился.

– Он заявляет, что пытался «спасти» её, – проворчал Ник. – Что она была все ещё жива, когда он там очутился… еле жива. Он не отрицает, что был там… или что кровь принадлежит ей. Он говорит, что пытался надавить на некоторые худшие порезы, чтобы остановить кровотечение.

– Что говорит коронер?

Ник пожал плечами.

– Он говорит, что это возможно.

– Возможно? – я нахмурилась. – Возможно-вероятно? Или возможно-маловероятно?

– Возможно, – сказал Ник, награждая меня более тяжёлым взглядом. – А что? Ты все ещё думаешь, что он этого не делал, Мири? Потому что это слишком «театрально» для него, или как там?

Я кивнула, но не в ответ на его вопрос.

– Ну и? – спросила я. – Его история выстоит? В суде.

Ник нахмурился ещё сильнее.

– С его адвокатом? Возможно. Этот мудак – лицензированный частный детектив. У нас пшик вместо мотива. У него алиби на момент происшествия в кафедральном соборе Грейс… включая билет на самолёт, доказывающий, что его не было в стране. Мы проверили его кредитки, и они все подтверждают. Более того, вчера вечером он сообщил нам, что семья Эстер Велакез наняла его несколько недель назад. Теперь нам придётся прорабатывать это и проверять, сходится ли его история об убийстве во Дворце.

Я кивнула, настороженно наблюдая за его лицом.

Эстер Велакез была главной жертвой предыдущего свадебного убийства. Они нашли её точно так же, с несколькими дюймами макияжа на лице, уложенной в позу в дорогом свадебном платье почти как балерину. Только она была не одна. Вместо этого она истекла кровью в кафедральном соборе Грейс вместе с пятью людьми со своей свадебной вечеринки – тремя подружками невесты и двумя шаферами. Однако несомненно большая часть ущерба в плане порезов была нанесена ей.

Свадьба не планировалась ещё два месяца.

У всех у них на груди был тот же символ спирали. Однако только с ней убийца нанёс его, пока она была ещё жива. С остальными это было сделано посмертно.

История была действительно душераздирающей. Они вшестером пошли на ужин, затем в бар, чтобы отпраздновать. Все они ушли из бара вместе, и больше никто не видел их живыми.

Во всех отношениях Эстер была доброй девушкой, имела много друзей и семью.

Копы предположили, что свадебная вечеринка продолжилась в соборе, имея какое-то отношение к самой свадьбе, но никто не знал наверняка, как они там очутились. После убийства во Дворце казалось маловероятным, что они попали туда по доброй воле.

– Как он вообще объяснил своё пребывание на месте преступления? – сказала я, все ещё размышляя вслух. – Блэк. Он заявил, что проследовал за преступником до того места?

Ник хмурился все сильнее.

– Нет. Он говорит, что он сам и его люди вели наблюдение за различными местами в городе в надежде поймать убийцу за работой. Он говорит, что просмотрел «самые популярные места для свадеб», и Грейс стоял на первом месте. Дворец Изящных Искусств шёл вторым. Он говорит, что «не повезло» – он добрался туда слишком поздно, чтобы её спасти.

– Он видел, кто это сделал?

Ник пожал плечами, но я буквально чувствовала его злобу в тот момент.

– Он говорит, что нет. Он обещал сотрудничать, говорит, что даст нам все, что мы захотим, в рамках его собственного расследования. Он также заявляет, что действовал по наитию, отправляясь во дворец, иначе вызвал бы нас раньше. Он заявляет, что не собирался забирать себе лавры… ну или не так быстро, по крайней мере.

Я кивнула, складывая руки на груди и изучая его глаза.

– Но ты все ещё не веришь в это? – осторожно спросила я.

– Нет, бл*дь, я в это не верю! – взорвался Ник, сверля меня взглядом. – А ты?

Я сохраняла бесстрастно гладкое выражение лица.

– А почему я не должна верить?

Он навёл на меня палец. В этот раз злоба буквально вибрировала на его коже.

– Ты была там, Мири, – сказал он. – Ты видела его там. Он казался тебе напуганным? Боящимся полиции? Меня? Кого-либо из нас? Он выглядел как кто-то, кто готов «сотрудничать по всей строгости закона»? Как кто-то, кому вообще есть дело до смерти девушки, если уж на то пошло?

Я поколебалась, затем пожала плечами.

– Почему я должна сразу отмести его объяснение? Существует более правдоподобная история с учётом всех фактов?

– Ты считаешь более вероятным, что он случайно оказался там, пытаясь спасти жизнь девушки, а не попался на её убийстве?

Обдумав его слова, я кивнула, говоря правду.

– Честно? Да. Если родители девушки действительно его наняли, Ник…

– Все это хрень собачья, Мири… и ты это знаешь!

Поразмыслив над его словами, я медленно покачала головой.

– Прости, Ник. Не знаю. Это странно, конечно… и его пребывание на месте преступления определённо делает его подозреваемым. Но как говорится, это не совсем неправдоподобно, – я постучала по визитке Квентина Блэка на своём столе. – Возможно, ты не хочешь признавать, что он мог расследовать улику, которую ты упустил, и это выгорело?

Лицо Ника потемнело.

– Ты сама сказала, что Блэк – гребаный социопат…

– Ник, вокруг полно высокофункциональных нарциссистов и людей с расстройствами личности, которые не становятся серийными убийцами, – мягко напомнила я. – Полагаю, довольно много различных их форм можно найти в органах правопорядка… как и в частной охране. Исследования показывают, что многие из них определённо бегают вокруг с большими толстыми портфелями. Без мотива я не представляю, почему ты не можешь хотя бы принять его историю за истину, – прочистив горло, я добавила: – В любом случае, я сказала, что считаю его психопатом… не то чтобы я знала наверняка, что он им является. Ещё слишком рано, чтобы я могла с уверенностью поставить такой диагноз.

Помедлив, я продолжила небрежным тоном:

– Что ещё?

– В смысле – что ещё?

– Ты узнал что-нибудь ещё о Блэке? Что-нибудь, что ты мне не говоришь?

– Например?

Слегка пожав плечами, я сохраняла беззаботный тон и отпила ещё один глоток кофе.

– Ну. Его отпечатки пальцев и ДНК не дали совпадений, пусть даже он частный детектив… с лицензией, по твоим словам. Ты выяснил, почему? Он бывший разведчик или что? Кто-то с высоким уровнем доступа, раз они закрыли на это глаза?

Ник уставился на меня, его тёмные глаза сделались жёсткими как камни.

– Почему, бл*дь, ты спрашиваешь меня об этом?

Я вздохнула, заметив насторожённость в его взгляде.

– Ник, – сказала я, опуская стаканчик. – Я вот-вот выйду замуж за сотрудника разведки, помнишь? И Блэк заклеймил меня как бывшую военную спустя меньше минуты после того, как я вошла в ту дверь. Кажется логичным, что он может…

– Ладно, ладно, – перебил Ник, поднимая руку. Его голос все ещё звучал зло. – И да. Он служил несколько раз. И да, в конце – спецслужбы. Значит, все засекречено… даже для меня, – он наградил меня выразительным взглядом. – Однако у Йена может быть доступ.

Я нахмурилась. Почему-то упоминание Йена казалось слишком нарочитым.

– Его нет в городе, – сказала я, хмурясь все сильнее. – И я бы все равно не стала на это рассчитывать, если ты не пойдёшь по официальным каналам. У тебя есть ещё подозреваемые? Хотя бы по убийству в кафедральном соборе Грейс?

– Нет, – сказал Ник, его голос сделался жёстче.

Я вздохнула, в этот раз по-настоящему, поставив кофе обратно на стол.

– Что у тебя такое с этим парнем, Ник? Это на тебя не похоже. Неужели так сложно признать, что ты мог ошибаться?

– Сложно, когда я знаю, что не ошибаюсь.

Я фыркнула, жестом рук показывая, что сдаюсь.

Однако Ник продолжал сверлить меня взглядом.

– С этим парнем что-то не так, Мири. Я знаю, что ты это видишь.

Я издала удивлённый смешок.

– Ну, ага… читаешь между строк, Ник. Он, возможно, проделал немало «мокрой работы» для американской армии… насколько нам известно, он все ещё может этим заниматься. Естественно, ты получаешь эти сигналы. Тебе не приходило в голову, что тебе просто не нравятся парни вроде него?

Когда я встретилась взглядом с Ником, его глаза смотрели прямо-таки убийственно.

– Ты знаешь этого парня, Мири? – спросил он.

– Знаю его? – я почувствовала, как моё лицо залило необъяснимым жаром. – Блэка?

– Да, Блэка. Ты его знаешь? Ты встречалась с ним до вчерашнего дня?

Я разинула рот.

– Почему, во имя всего святого, ты так решил?

– Это простой гребаный вопрос. Ты собираешься на него отвечать?

Я захлопнула челюсть.

– Нет, я его не знаю, – мой нрав полыхнул жаром, когда я почувствовала, что Ник мне не верит. – О чем ты вообще спрашиваешь меня, Ник? Или мне лучше не знать?

Поначалу он не ответил. Однако когда он посмотрел на меня, его злость ничуть не утихла. Если на то пошло, выражение его глаз сделалось ещё холоднее.

– Он спрашивал о тебе, Мири. Много спрашивал.

Я издала раздражённый звук, вовсе не впечатлившись.

– И? Как я в этом виновата?

– А ещё он спрашивал о Йене. Бросил несколько загадочных гребаных намёков, которые мне очень не понравились, по правде говоря. Это заставило меня задуматься, возможно, он и с Йеном знаком.

Я поджала губы. Подняв руку, я постучала по своему помолвочному кольцу, искажая нашу с Ником дежурную шутку. Я позволила руке опуститься на поверхность стола.

– Он ясно дал понять, что заметил кольцо, Ник, – сказала я.

– И? – переспросил Ник. – Ты подходишь под профиль жертвы, Мири. Он знал имя Йена. Он также знал, что Йен был подрядчиком министерства обороны. Ты уверена, что все дело не в тебе?

Пришла моя очередь сверлить его взглядом.

Не из-за откровений Ника о том, что знал Блэк – по крайней мере, в основном не из-за них. В конце концов, я почти точно знала, как Квентин Блэк получил эту информацию.

Нет, я уставилась на него потому, что до этого момента мне даже не приходило в голову, что я подхожу под профиль жертв свадебного убийцы. Мы с Йеном не собирались жениться ещё пять месяцев, и у меня почти не было времени думать о церемонии, так что возможно, дело отчасти в этом. В последнее время он так много отсутствовал, так что планирование откладывалось. У меня не осталось живой матери, чтобы надоедать мне из-за этого, родители Йена тоже оба умерли, так что мы сделали выбор в пользу скромной церемонии.

Тот факт, что я подхожу под профиль жертвы, на время ошеломил меня.

Ещё это заставило меня задуматься, что замышляет Блэк, докапываясь до Ника по поводу Йена.

Он угрожал мне через Ника? Я находила это маловероятным, хотя и не могла решить окончательно. Если он не угрожал мне, то какого черта он делал? Зачем бодаться с детективом отдела убийств, который подозревает тебя в убийстве? Неужели Блэк настолько высокомерен?

«Да, – недвусмысленно ответил мой разум. – Да, он настолько высокомерен».

Однако я гадала, не кроется ли здесь нечто большее. Он сделал это, просто чтобы побесить Ника, или это какое-то послание для меня? Или это должно было рассорить меня с Ником.

Обдумывание вероятностей вновь заставило моё лицо залиться жаром.

И все же я не могла решить, ощущала ли я злобу или что-то другое.

Осознав, что все это время, обдумывая эти вещи, я таращилась на плечо Ника, а не на него самого, я сосредоточилась на его лице. И тут же обнаружила, что он наблюдает за мной, тот более жёсткий, более подозрительный испытующий взгляд вернулся на его лицо.

– Что, бл*дь, происходит, Мири? – спросил он. – Ты чего-то мне не договариваешь. Я хочу знать, что.

Я закатила глаза, в этот раз по-настоящему раздражаясь.

– Ты выдумываешь, Ник…

Он обрубил меня.

– Не выдумываю. Так что я скажу это только один раз, Мири. Держись подальше от этого ублюдка. Это прямой приказ.

– Приказ? – изумлённым тоном переспросила я. – Я больше не в твоём взводе, сержант…

Он не дрогнул.

– Ладно. Приказ. Угроза. Предупреждение. Выбирай слово. И не думай, что я не вижу, как вращаются шестерёнки в этом твоём огромном мозгу, Мири. Не допускай ни на секунду, что я не заметил это, когда я сказал, что ублюдка сегодня выпустят…

Закряхтев, он сменил позу своего мускулистого тела в кресле.

– По правде говоря, я не собирался давать тебе эту проклятую визитку, – пробормотал он, указывая на мой стол. – Я собирался просто снять тебя с дела, позволить думать, будто мы преуспеваем с Блэком как с любым убивающим засранцем… – сделав вздох, он глубже опустился в кожу кресла, положив руки на подлокотники. – … Йен меня убьёт, если я расскажу ему об этом, знаешь ли. Что я дал тебе поговорить с гребаным серийным убийцей, у которого теперь на тебя стояк. С бывшим соглядатаем, чьи данные стёрли из-за работы профессиональным убийцей…

Прикусив губу при упоминании Йена, я лишь пожала плечами.

– Так почему ты дал мне визитку, Ник? – спросила я.

Он наградил меня тяжёлым взглядом, затем резко взмахнул рукой.

– Потому что там на какое-то время ты почти вела себя как прежде, Мири…

– В отличие от чего?

Его выражение лишилось всякого сарказма.

– В отличие от того, кто врёт мне, – сказал он. Холодно глядя на меня, Ник указал на визитку Квентина Блэка, которую я все ещё держала между пальцев, играя с бумагой и сама того не замечая. – Я не знаю, что это, но у тебя есть что-то с этим парнем. Или он как-то произвёл на тебя впечатление… может, заинтриговал тебя. Может, это какая-то мозгоправская фишка… профиль, с которым ты никогда не сталкивалась. Возможно, тебе нравится в кои-то веки обмениваться колкостями с мозгом, который даже больше твоего. Я знаю, для тебя это редкий опыт…

Сверля меня взглядом, Ник сделал свой тон ещё более угрожающим.

– Или ты, бл*дь, знаешь его, Мири. Может, ты встречала его в песчаных карьерах, во время отпуска на отдых или типа того. Может, ты переспала с ним там… встречалась с ним. Играла с ним в шахматы. Чистила его винтовку. Да что угодно.

Когда я разинула рот, Ник вскинул руку.

– Если честно, мне все равно. Эта часть – не моё гребаное дело. Но мне не все равно, что ты явно не можешь трезво мыслить, когда он рядом. И я не один это заметил.

Я продолжала смотреть на него, все ещё будучи не в состоянии поверить.

Я невольно гадала, что ему сказал Блэк. Очевидно, он говорил что-то обо мне, не только о Йене. Блэк скормил Нику байку о том, что якобы он как-то знаком со мной. Но зачем? Какой у него мог быть мотив? И что, черт подери, он сказал, чтобы настолько взволновать Ника? Чтобы заставить его смотреть на меня так, будто я чёртов враг?

Впервые за долгое время я действительно испытывала соблазн прочесть Ника.

Нарочно, имею в виду… Я никогда не поступала так с друзьями.

Конечно, я вылавливала отдельные вещи нечаянно, как бы сильно ни блокировала себя. Но действительно отправиться туда, пытаться проникнуть в мозг друга – для меня это большое табу.

Я отбросила мимолётный соблазн, как только он пришёл на ум.

– Ник, – сказала я вместо этого с открытой растерянностью. – Ты наблюдал за мной все то время, что я говорила с Блэком. Ты буквально дал мне пять, когда я вышла оттуда…

– И с тех самых пор ты ведёшь себя странно, – перебил он.

– Ты был там, Ник, – зло сказала я. – Ты слышал всю беседу!

– Я был там, – признал он, стискивая подлокотники кожаного кресла. – И я слышал это. Но я сильно подозреваю, что я слышал всю беседу, Мириам. И с чего бы это, как думаешь?

Я вздрогнула прежде, чем успела себя остановить.

Затем я прикусила губу.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я нейтральным тоном.

– То и имею! – сорвался он, указывая на мой рот. – То, что ты только что сделала, прямо здесь! Те странные паузы между вами в допросной… и тот момент, когда ты едва не свалилась со своего проклятого стула, просто смотря на него. В тот момент я ничего не подумал, но заметил. Ещё до того, как я поговорил с Блэком. Глен спросил у меня, почему кажется, будто вы двое знаете друг друга…

Когда я избежала его взгляда, злость ещё агрессивнее просочилась в его голос.

– Ты собираешься сказать мне правду? – спросил он. – Ты встречалась с ним там? В какой-нибудь гребаной песчаной пещере под Кабулом?

Я покачала головой, с изумлением уставившись на него.

– Нет.

– Ты вообще его знала? До того, как мы его взяли?

– Нет! – повторила я уже злее.

Ник продолжал пристально смотреть на меня. Я чувствовала его скептицизм. Больше чем скептицизм. Он откровенно думал, что я вру ему.

Как будто услышав меня, Ник напряжённо выдохнул, ненадолго стиснув челюсти.

– Я не знаю, что там между вами двоими, но все мои инстинкты копа говорят мне держать тебя подальше от этого призрака-засранца. Так я и поступлю.

Раздражённо выдохнув, я заговорила, но Ник меня перебил.

– Я серьёзно, Мири, – сказал он, поднимая руку. Ник наклонился вперёд, сверля меня взглядом. – Если приблизишься к этому парню, я тебя арестую. Ты меня слышишь? Плевать я хотел, что говорит Йен. Я брошу тебя в тюрьму, пока нам не хватит улик, чтобы засадить Блэка… а затем обвиню тебя в препятствии открытому расследованию убийства. Заставлю тебя предстать перед судьёй… даже если они это выбросят.

Я уставилась на него, не в состоянии скрыть своё неверие.

– Иисусе, Ник. Какого черта…

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, Мири, – сказал Ник все ещё холодным голосом.

Последовала пауза, в течение которой мы просто смотрели друг на друга.

И пока мы занимались этим, я осознала, что никогда не была по ту сторону этого взгляда Ника. Я становилась его свидетелем, конечно, но этот взгляд никогда не был направлен на меня.