Текст книги "Чёрное в белом (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Затем он повернулся, и его золотые глаза были странно заметны во тьме.
Он сделал жест рукой, снова используя армейские сигналы, чтобы сказать мне зайти слева, обойти свет к другой стороне открытого арочного проёма и встать напротив него.
Опустив пистолет, я сделала, как он сказал.
Я ступала осторожно, держась в тени на всем пути до другой стороны арки, чтобы оставаться невидимой для любого в освещённой комнате.
Секунды спустя я достигла противоположной стороны двери. Оставаясь в тени, я уставилась на освещённую сторону комнаты, которую я могла видеть, не высовывая лицо в проем и тем самым на свет.
Отсюда это мерцание оранжевого и жёлтого определённо выглядело как свет свечей.
Огонь, во всяком случае.
Я также видела кусочек чего-то, напоминавшего надпись на дальней стене. Я не узнала ни одну из букв, но не это первым делом привлекло моё внимание. Символы были выполнены прерывистыми, неровными мазками кисти с использованием темно-красной жидкости. Я очень, очень надеялась, что эта темно-красная «краска» была не тем, о чем мне мгновенно сообщил мой разум.
Однако я чувствовала запах, даже отсюда.
Этот густой медный запах витал в воздухе, видимо, делаясь ещё хуже от мерцания свечей. Я уловила легчайшую ноту дыма, но почему-то мой мозг наиболее сильно сосредоточился на этом медном запахе.
Возможно, это какой-то животный инстинкт, все ещё встроенный в мою ДНК.
Я взглянула на Блэка и увидела, что он также держится в тени, его золотые глаза сканировали противоположный сегмент выставочного зала. До меня дошло, что со своего места Блэк имел намного более обширный обзор на комнату в целом. Я со своего места не могла видеть статую ангела, лишь край той надписи на стене, покрывавшей часть картины, вместе с арочным проёмом, ведущим, должно быть, к юго-западному концу центральной выставочной палаты.
Со своего угла Блэк, должно быть, видел саму статую.
Как раз когда я подумала об этом, он нахмурился.
Затем он издал слышимый вздох – настолько слышимый, что я подпрыгнула, только теперь осознавая, как тихо мы себя вели.
Он посмотрел на меня, встречаясь со мной взглядом глаз, похожих на львиные.
– Мы опоздали, док, – сказал он.
Блэк говорил тихо, но не шептал.
Прежде, чем я успела отреагировать, он убрал пистолет в кобуру. Я недоумевающе уставилась на него, когда он без колебаний вошёл в выставочный зал, его губы поджались в мрачную линию, когда он вышел на свет и переступил через порог. Я стояла там, все ещё стискивая свой пистолет обеими руками, дыша чаще, пока какая-то часть моего мозга продолжала цепляться за его слова.
В отличие от Блэка я все ещё держала пистолет в руках, когда последовала за ним. Я держала его обеими руками, пусть даже целясь в пол. Более того, я лишь крепче стиснула рукоятку, когда вышла на свет.
Как только я завернула за угол, я издала невольный вздох.
Я увидела её первой… в смысле, раньше всего остального.
Я смотрела на неё несколько полных секунд перед тем, как осознала всю остальную сцену… или что значила её неестественная поза.
Её руки были раскинуты в стороны и вверх, в той же изогнутой петле над головой. Её голова сама запрокинулась, темно-красная лужа указывала, где её перерезали платье.
Она была одета в свадебное платье.
Её платье сзади струилось вшитым шлейфом ниже, чем у других девушек на фотографиях убийств, которые я видела. Вместо того чтобы ровно лежать в искусственной позе, зеркально повторяющей две другие, она была вытянута в позу с помощью статуи ангела и лошади, как будто там была проволока или нить. Что бы это ни было, оно не проявилось мгновенно в свете свечей.
Кто-то зажёг более тридцати или около того белых свечей, используя их, чтобы окружить статую ангела и осветить место убийства.
Каждое предплечье было привязано к одному из крыльев ангела. Её руки были тщательно расположены таким образом, который опять предполагал проволоку или нити, удерживающие их в идеальной, деликатной позиции, напоминавшей позу балерины.
Её ноги были расположены в той же позе, что и у остальных жертв, с тем различием, что эта поза была более-менее вертикальной, а не уложенной на спине. Левая нога выпрямлена, носочек вытянут, и большая часть ноги видна из-под платья, которое подобрано спереди почти до талии. Правая нога согнута в колене, носочек так же вытянут и, видимо, привязан тем же механизмом, которые использовался для удержания рук на месте.
Тот, кто перерезал ей горло, так глубоко распилил плоть и мышцы, что едва не оторвал голову от тела. В результате её голова свешивалась под гротескным углом, зияющий разрез смотрел в небо, окружающая его кожа шеи на контрасте казалась костяно-белой.
Кто-то вырезал символ из трёх спиралей у основания её горла. Судя по количеству крови, пропитывавшей её грудь, я подозревала, что там его тоже вырезали. Символ на её горле занимал большую часть ключичной области и в свете свечей казался почти черным.
Я уставилась на неё, зная, что она мертва.
Более того, она мертва уже какое-то время.
Никакой крови на полу под ней. Ничего не хлестало из этой раны на шее.
Металлическое ведро стояло перед ней на каменной плитке пола, выглядя до странности невинно. Однако его расположение было тщательно продумано, поскольку ведро стояло в идеальной симметрии с выставленным напоказ телом и статуей, образуя вершину треугольника с крыльями ангела.
Я вздрогнула, осознав, что во многом медный запах исходил от этого ведра.
Прикрыв рот и нос одной рукой, я отвернулась от неё, борясь с тошнотой, но все равно направляя пистолет примерно в её сторону.
Мой взгляд переместился на стену.
Теперь я видела две строки символов, занимавшие всю длину комнаты с той стороны.
Я понятия не имела, что они значили.
– Это послание, – выдохнул Блэк.
Я взглянула на него, только сейчас осознавая, что забыла об его присутствии.
– На каком языке? – спросила я тише шёпота.
Он наградил меня мрачным взглядом, не отвечая. Затем он заговорил на языке, которого я никогда прежде не слышала. Его слова звенели инопланетной мелодичностью, смешиваясь с более грубыми, более гортанными звуками, которые почему-то казались ещё более чужеродными.
Когда он закончил, воцарилась звенящая тишина.
Затем он заговорил снова, тем же ясным голосом. Только после нескольких слов я осознала, что он переводит слова для меня, говоря по-английски.
– И поднимется великий плач, когда заговорят боги, – сказал Блэк. – Нужда в двери в то другое место должна быть утеряна, а те, что по другую сторону, забыты…
Когда он закончил говорить, тишина сделалась ещё глубже.
Все, что я слышала в ней – это слабое шипение пламени оплывающих свечей.
– Что это значит? – наконец, прошептала я.
Блэк посмотрел на меня. Что-то в этих глазах придавало ему такой вид, будто он погрузился в размышления, и его мысли находились в миллионе миль отсюда. Я наблюдала, как гаснет этот отстранённый взгляд сразу перед тем, как выражение его лица ожесточилось, заставляя его выглядеть опасным.
– Это значит, что он знает обо мне, – ответил он.
Он сократил расстояние между нами двумя длинными шагами. Я не вздрогнула, но почувствовала, как напрягаюсь, крепче стискиваю пистолет, все ещё целясь им в пол и куда-то в сторону мёртвой девушки. Если Блэк и заметил, его это не остановило. Он подошёл прямо ко мне, его золотистые глаза казались более хищными в свете свечей.
– … Он знает, что я такое. Нам нужно выбираться отсюда. Сейчас же, Мириам.
Он схватил меня за руку.
Когда он сделал это, взрыв рябью прокатился по люку в крыше, сбивая нас обоих с ног.
Глава 10
СТАНОВЯСЬ ЖЕРТВОЙ
В ушах звенело. Я не могла слышать ничего другого.
Я осознала, что перекатываюсь на спине по плиточному полу, из которого выдраны куски. Голова кружилась, в глаза попадал дым и пыль, я пыталась разглядеть что-то сквозь падающий мусор, пока в моей ноге орала боль. Я пыталась перевернуться на бок. Я не могла мыслить достаточно связно, чтобы сформулировать, что я собиралась делать дальше, но моё тело все равно двигалось, как во время боевых действий.
Я поискала Блэка и обнаружила его лежащим на спине рядом с несколькими кусками каменной плитки, его глаза оставались закрытыми. Я не видела на нем ничего, кроме небольших порезов от стекла, возможно, ожогов на руках и лице… но казалось, что он без сознания. Мои глаза метнулись к огню, горевшему в центре комнаты. Женщина в свадебном платье, сгорая, напоминала какого-то демона, её вытянутые вверх руки чернели, пока огонь пожирал ткань её платья. Тонкая ткань вспыхивала все выше, пока я наблюдала, даже когда огонь добрался до её длинных волос.
Даже сквозь плывущую в воздухе пыль я чувствовала запах её горящей плоти.
Я радовалась, что не могу видеть её лица.
Я начала двигаться, ползти в сторону Блэка, хватая ртом воздух от боли из-за того, что там случилось с моей ногой…
В этот момент кто-то схватил меня за руку и потащил назад.
Я боролась, пытаясь дышать, затем высвободиться от этого человека, кем бы он ни был. Моя борьба продлилась недолго; боль в ноге волной прокатилась по мне, как только я попыталась пинаться, заставив меня кричать, пока не закончился воздух.
Я едва не потеряла сознание впервые в жизни.
Тот, кто меня тащил, лишь усилил свою хватку. Когда мой разум устаканился, я издала крик, закашлявшись от частиц пыли и уставившись в дыру в потолке, где когда-то находился люк. Почернев по краям, он извергал дым вверх высокой колонной.
Но выставочный зал постепенно исчезал из поля моего зрения. Я хрипела, снова кричала, пока меня тащили по осколкам стекла и расколовшейся каменной плитки, которая ощущалась как куски металла.
Закашлявшись сильнее, я сопротивлялась, повторно пытаясь высвободить руку из этих стальных пальцев, и удерживавший меня человек жёстко стиснул мышцы и кости… настолько жёстко, что мой разум отключился. Когда я в следующий раз открыла глаза, меня уже тащили во тьму второго выставочного зала.
Это был не Блэк…
Я выгнула голову и шею, чтобы посмотреть, кто волок меня по гладкому полу, пытаясь различить силуэт в темноте. Я не могла видеть его лица или даже чётко представить себе габариты теперь, когда мы полностью находились в тени. Пальцы в перчатке стиснули мою руку. Я мельком заметила наручные часы, серебряные, как армейские часы Блэка, но этот проблеск определённо не принадлежал руке, которую я помнила.
Мой разум прояснился, пронзая шок и боль.
Блэк лежал на полу. Без сознания.
Кто бы меня ни тащил, это не мог быть он.
– Отпусти, – выдавила я, мой голос звучал хрипло и приглушённо даже в моих собственных ушах. – Прекрати. Пожалуйста… Я могу идти… я уже могу идти сама…
Кто бы это ни был, он не ответил.
Возможно, он меня не услышал.
Я потянулась к левому боку, ища рукоятку пистолета, который у меня имелся. Я вспомнила, что держала его, когда сработала бомба. Должно быть, я его выронила. Я потянулась к правой кобуре, но она тоже пустовала. Значит, оставалась нижняя, на моем бедре.
– Эй! – я задыхалась. – Эй… наши друзья на подходе. Полиция…
Он жёстче дёрнул меня, и я почувствовала…
Злость. Чертовски много злости.
Так много, что она ненадолго ошеломила меня, выключая мой разум.
Это была не моя злость.
Но это беспокоило меня не так сильно, как второе озарение.
Кто бы меня ни держал, я не узнавала его разум.
Более того, он, похоже, скрывался за щитом. Как Блэк, когда я попыталась прочесть его в ресторане Клифф Хаус. Эмоции, которые я ощущалась, доносились издалека, лишь намёк, шепчущий сквозь трещины. Я бы и вовсе не ощутила его, если бы не чистая насыщенность того, что жило по другую сторону этой стены.
Я извернулась в его железной хватке, прикусив язык от ослепительной боли, которая вспыхнула в моем бедре, когда я шевельнулась. Я снова вытянула шею, пытаясь его увидеть, но он натянул что-то на лицо и голову, вдобавок к покрову на его теле и руках. Мы вышли в следующий коридор, и я впервые увидела его силуэт – определённо мужчина, судя по росту и основному телосложению.
Определённо не Квентин Блэк.
Он недостаточно высокий. Он недостаточно крупный. Он двигался не так.
Я знала это, конечно же. Я знала это до того, как мы покинули ту горящую комнату. Но даже так, что-то во взгляде на эту чужеродную фигуру, одетую во все чёрное и носящую перчатки, по-настоящему привело меня в чувство впервые с того времени, как сработала бомба.
Я издала затяжной пронзительный вопль. Это могло бы быть криком, если бы мои лёгкие не были настолько заполнены дымом и частицами от обвалившегося в другой комнате потолка. Я словно задохнулась этим звуком – наполовину кашлем, наполовину надломленным, паническим воплем.
Образы убитых женщин замелькали перед моими глазами.
Женщина на столе из нержавеющей стали. Та, что свешивалась с бронзовых крыльев статуи, горящая, с вытянутыми руками, та её рана на горле как безмолвный крик. Я старалась оттолкнуть лицо Зои, которое хотело наложиться на этих двух девушек.
Хоть я повредила как раз правую ногу, я дёрнула её вверх свободной рукой, издав стон, но не позволяя боли замедлить меня. Как только я это сделала, я его увидела: толстый осколок стекла застрял в мышце моего бедра, прямо над коленом.
Я не думала. Я не позволяла себе думать или ставить под сомнение, мудро ли то, что я собиралась сделать.
Адреналин хлынул по моему телу, заставляя мою руку дрогнуть, когда я выдернула осколок из ноги. Боль была немедленной, ослепляющей – она заставила все моё тело содрогнуться. Я не могла издать ни звука, но каким-то образом не потеряла сознание и не начала погружаться в полный шок. Я не стала ждать, пока тащащий меня мужчина выяснит, что я сделала.
Изогнув шею, я обернулась назад ровно настолько, чтобы увидеть, где он находился. Затем я замахнулась осколком стекла так сильно, как только могла, полоснув зазубренным краем по коже и плоти удерживавшей меня руки.
Линия темно-красного цвета быстро проявилась над этими черными перчатками.
Кто бы меня ни удерживал, он издал шипящий вздох.
Как раз перед тем, как разжать пальцы.
Я грузно повалилась на напольную плитку.
Я не стала ждать, но перекатилась на бок, издав крик, когда мой вес переместился на раненую ногу. Секунды спустя я вскочила на ноги с помощью стены, здоровой ноги и изрядной дозы адреналина. С тяжёлым вздохом я восстановила вертикальное положение, затем с трудом удержала его.
Встретившись с ним лицом, я подпрыгнула на одной ноге, используя стену для равновесия, все ещё размахивая зазубренным куском стекла.
Я старалась не думать о том, что могу истечь кровью прямо там, где стою.
Мужчина передо мной носил чёрную маску. Не лыжную… нечто иное.
Чем бы это ни было, оно покрывало все, за исключением глаз. Материал казался твёрдым, вроде пластика или металла. Маска придавала ему жутковатый, мертвецкий вид, как у бесстрастной куклы, лишённой выражения. Она также полностью изменяла форму его лица, делая невозможной идентификацию.
Он даже не выглядел человеком.
Он слегка повернул голову, пока я думала об этом. Небольшой огонёк от консоли панели управления в коридоре отражался от поверхности маски.
Металл. Она должна быть металлической, просто судя по тому, как свет отражался от полированной поверхности.
Он просто стоял там, наблюдая за мной.
Я буквально чувствовала, как он думает, но не пыталась определить это наверняка, помня, что говорил Блэк о том, чтобы не давать ему узнать о том, кто я такая.
Его глаза в дырках маски были светлого цвета, даже призрачного.
Более того, они были настолько светлыми, что показались мне контактными линзами – они выглядели почти белыми, или даже бесцветными, как кристалл. Затем я вспомнила странный цвет глаз Блэка и задалась вопросом, не связано ли это с тем, кем он являлся.
Возможно, у всех «людей» Блэка были такие глаза.
Мысль о том, что этот… это существо… может быть таким, как Блэк, заставило мой страх вернуться бурным потоком.
Это так же заставило меня сделать шаг назад.
Он шевельнулся одновременно со мной, удерживая порез на руке и подбираясь ближе, зеркально повторяя мои шаги. Он остановился, когда я взмахнула куском стекла. Прижавшись спиной к стене, я осмотрелась по сторонам, тяжело дыша и пытаясь решить, что делать.
Его колени слегка согнулись, опуская его тело в хищном приседе. Я невольно представила себе кошку, готовящуюся к прыжку, её хвост, бьющий по сторонам, пока она ждала, когда её добыча дёрнется или отвернётся.
Я не отводила от него глаз и начала шаркающими шагами сдвигаться в сторону, скользя вдоль стены и крепче держа осколок стекла. Когда я расположилась так, чтобы подобраться ближе к лестнице, он поднял руку в почти мирном жесте.
И вновь что-то в этом жесте напомнило мне странные повадки Блэка.
Моя другая рука зажимала рану на ноге. После малейшей паузы, последовавшей за его жестом, я продолжила двигаться вдоль стены, думая, что если только мне удастся добраться до лестницы…
Мужчина поднял другую руку.
В этот раз он держал пистолет. Может, даже мой пистолет. Он навёл его на мою грудь.
Тот проблеск надежды, за который я цеплялась, погас.
Страх угрожал стереть остатки мыслей.
Блэк находился в другой комнате. Лежал на полу. Может, даже уже горел. Я не видела, чтобы он хотя бы шевельнулся после взрыва. Если он очнётся, он же придёт за мной, не так ли? Он же не позволил бы этому психу просто забрать меня.
Но я не видела, чтобы он шевелился. Не слышала, чтобы он издал хоть звук.
Он… мог он на самом деле…
Мой разум споткнулся на этом слове.
Блэк не мог…
– Умереть? – сказал мужчина передо мной.
Его голос заставил меня подпрыгнуть.
Отчасти из-за громкости – он не шептал, а говорил громко, заглушая шум огня. Это первая речь громче бормотания, которую я услышала с тех пор, как мы ушли с Клемент Стрит.
Но по большей части все сводилось к самому его голосу.
Слово прозвучало механически, искажённо. Его голос звучал почти мультяшно-низко, с выраженным эхо. Спустя полсекунды мой разум подсказал мне, что в его маску встроен маскировщик речи. Это не настоящий голос. Я все ещё постепенно двигалась вдоль стены, инстинктивно перемещая вес и переставляя ноги.
Я замерла, когда он щёлкнул предохранителем, вновь стискивая пистолет и наводя на мою грудь.
Все ещё глядя на меня, он поднял другую руку. Со странной точностью он покачал пальцем. Каким-то образом этот странный архаичный жест заставил мой разум вновь заработать.
– Стоять, – сказал он, как будто разговаривая с собакой.
Как и раньше, слово исказилось, прозвучав через маскировщик низким механическим звуком.
Я стиснула челюсть, снова думая о Блэке.
Он не мёртв. Он не мог умереть.
Мужчина передо мной расхохотался. Смех ещё более зловеще звучал через голосовой модулятор. Он звучал как смех суперзлодея.
– Думаю, «бросил тебя» звучит более вероятно, – сказал он. Он помедлил, как будто ожидая от меня реакции. Когда я не шевельнулась и не ответила, он снова заговорил через механический маскировщик, и я услышала в его голосе веселье. – Насколько я слышал, мистер Блэк никогда не был надёжным, когда дело касалось женщин. Не то чтобы я виню его за это…
Прикусив губу, я отчаянно старалась думать.
«Где охранники?» – вопрошал мой разум.
Были ли здесь пожарные сигнализации? Разбрызгиватели для тушения пожара? Люди Блэка и их тоже выключили? Или мужчина в маске деактивировал все перед тем, как установить бомбу?
– Я тебя наряжу, – сказал он тем напыщенным механическим голосом. – Вы все выглядите такими хорошенькими, нарядными. Я могу забыть, что ты из себя представляешь. Я могу забыть… все. Все.
Я не отвечала, все ещё пытаясь сообразить. Он желал аудитории? Должна ли я пытаться вступить с ним в контакт, разговорить его? Даже через маскировщик я слышала в его голосе эмоции, какой-то проблеск страсти. Он был зол. Возможно, ощущал беспомощность. Раздражение. Мой разум гудел. Я не могла заставить его работать и придумать, что сказать.
Моя нога пульсировала. Голова начинала кружиться. Я потеряла слишком много крови.
– Мы принесём баланс в этот мир, – сказал мужчина своим металлическим голосом. – Совсем как принесли его в другой мир. Мы будем многочисленны… совсем как все было в начале. Чистота, – его голос сделался жёстче, зазвучал сердито даже через маскировщик. – Должны быть… жертвы. На пути жертвы всегда необходимы.
– Жертвы? – спросила я. – Вот чем являются те девушки? Жертвами?
Он лишь смотрел на меня сквозь металлическую маску.
– Как? – мой голос дрожал. – Как ты это сделаешь? Принесёшь баланс в этот мир?
Он также не ответил.
Я все ещё слышала, как пламя разгорается, трещит и распространяется по другим выставочным залам. Огонь как будто высасывал кислород из моих лёгких даже там, где я стояла. Дым становился гуще, смотреть через него становилось сложнее. Я вспомнила все картины, бесценную мебель. Шум огня как будто сделался громче, когда я об этом подумала. Затем другой звук возник на самом краю моего сознания.
Я слушала, думая, что воображаю это себе…
Но звук становился громче.
Сирены. Отдалённые, но определённо направляющиеся в эту сторону.
Как раз когда я подумала об этом, над нами, под потолком раздался лопающийся звук.
Я резко дёрнулась, вскидывая взгляд…
Разбрызгиватели включились, выпуская струи воды на наши головы.
В тот самый момент, когда я посмотрела вверх, мужчина в металлической маске кинулся ко мне. Он врезался в меня рукой и кулаком, ударяя по руке, державшей осколок стекла. Внезапный точный удар заставил меня разжать хватку.
Прежде, чем моя рука сжалась, стекло уже выскользнуло из моих пальцев.
Сделав шаг назад, он пнул меня точно туда, где осколок пронзил мою ногу. Он сделал это с такой же точностью, жёстко ударив пяткой ботинка.
Моя раненая нога подкосилась.
Я упала безо всякого сопротивления. Мои колени и ладони врезались в плиточный пол, и я резко вздохнула, подавляя крик, подступивший к горлу. Ощущалось все так, будто кости моих предплечий от столкновения разлетелись на куски.
Подняв взгляд, я заморгала под потоком воды, пытаясь что-нибудь разглядеть.
Мужчина передо мной поднял пистолет, целясь мне в лицо.
Я ахнула, закрывая глаза и готовясь.
Он не собирался ждать.
Никакого ритуала для меня. Никакого вырезания спиралей на груди, пока я кричу от боли.
Я просто умру.
Но пауза затянулась. Пистолет не выстрелил.
Пока я корчилась там, задыхаясь, до меня дошло задаться вопросом, а зачем он вообще тащил меня сюда. Почему просто не дать мне сгореть, как Блэку? Зачем не пристрелить, когда он нашёл меня? Я подходила под его профиль жертвы, но сильно сомневалась, что меня вырядят в белое платье и покроют слоем макияжа. Все это не имело смысла… но я совершенно не могла его прочесть, даже теперь, когда я активно пыталась, и это мне кое-что напомнило.
Кем бы ни был этот парень, Блэк не ошибся.
Мужчина в металлической маске определённо был таким же, как он.
Ноль преимущества, Мириам. Полагаю, вся эта экстрасенсорная штука в военное время служила костылём для выживания больше, чем я осознавала.
Мужчина надо мной издал очередной мрачный смешок. Хоть он уже делал это прежде, его звучание через механический маскировщик заставило меня вздрогнуть.
– Ты вообще не должна существовать, – сказал он. Его голос звучал более холодно, даже через маскировщик. Ты отвратительный, грязный выродок… животное…
Я недоуменно уставилась на него сквозь падающую воду.
Он имел в виду людей? Созданий, не похожих на него с Блэком?
Или конкретно меня?
Все ещё уставившись на него, я чувствовала, как моё недоумение усиливается. Чего он ждал? Почему меня не пристрелил? Я буквально ощущала его нерешительность, пока он возвышался надо мной.
Я закрыла глаза, хватая ртом воздух, пока вода текла по моему лицу и губам. Напрягаясь в ожидании выстрела, я едва не выпрыгнула из собственной шкуры, когда тишину нарушил ещё один голос, который я определённо узнала.
– Полиция! – заорал Ник Танака, когда вокруг нас включился свет, показывая по меньшей мере десять пистолетов, наведённых на нас с лестницы.
Облегчение взорвалось во мне, такое сильное, что на глазах едва не выступили слезы.
Я посмотрела влево с места, где стояла на полу в воде из разбрызгивателей. Я немедленно увидела Ника перед примерно шестью офицерами в штатском, он прижимал фонарик к стволу пистолета. Я видела на его лице ярость, такую сильную, что едва узнала его лицо, даже несмотря на приглушенный свет.
Однако эта ярость была направлена вовсе не на меня.
Я не могла даже с уверенностью сказать, узнал ли он меня в тот момент. Он скорее смотрел на мужчину в маске, возвышавшегося надо мной, и как будто ему приходилось сдерживаться, дабы не пристрелить его на месте. До меня внезапно дошло, что Ник считал мужчину в маске Квентином Блэком.
Почему-то это осознание почти заставило меня рассмеяться.
Затем я вспомнила о самом Блэке.
– В другой комнате! – крикнула я, указывая на вход в выставочный зал. – Мужчина ранен… в другой комнате! Вызовите скорую!
Ник едва взглянул на меня, все ещё сосредоточившись на стрелке.
– Опусти оружие, – сказал Ник, и его голос напоминал рычание. – У тебя есть две секунды. Или мы пристрелим тебя как бешеного пса…
Отвернувшись от лица Ника, я посмотрела на стрелка.
Он не шевельнулся. Я не ощущала в нем страха.
Когда я взглянула ему в лицо, я не увидела страха и в этих кристальных глазах.
Если уж на то пошло, то проблеск эмоций, который я от него ощущала, больше всего напоминал веселье.
– Как мило ты о нем беспокоишься, – сказал он через маскировщик. – Я позабочусь об этом и дам ему знать… когда в следующий раз с ним столкнусь.
– Кто ты? – спросила я, все ещё стараясь сфокусировать взгляд сквозь льющуюся воду.
Я готова была поклясться, что видела, как плоть вокруг его глаз сморщилась, должно быть, в улыбке.
Прежде, чем я смогла заговорить, он перевернул пистолет в руке, так быстро, что я не успела отследить движение. Прежде, чем я успела моргнуть, он взмахнул рукой. Чёрная рукоятка пистолета появилась передо мной.
Затем она врезалась в мой висок, вынуждая все перед глазами полыхнуть белым.
… А потом все померкло.
