Текст книги "Пробудившийся любовник (Пробужденный любовник)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 11

Зейдист тихо проскользнул в свою комнату. Настроив термостат и положив лекарство на конторку, он подошел к кровати и прислонился к стене, держась в тени. Время словно остановилось, когда он, наклонившись к Бэлле, наблюдал за едва заметными движениями покрывала на ее груди, следовавшими за дыханием. Он чувствовал, как минуты перетекают в часы, но все равно не мог сдвинуться с места, даже несмотря на онемевшие ноги.

В свете свечей он видел, как раны на ее коже исцелялись прямо на глазах: синяки исчезали с лица, опухоль около глаз спадала, порезы затягивались. Благодаря глубокому сну, тело с легкостью боролось с нанесенным вредом – ее красота постепенно возвращалась, что приносило неимоверное облегчение. Высшие круги, в которых она вращалась, отвергли бы женщину с любыми физическими недостатками. Да, именно такими и были аристократы.

Подумав о своем красивом холостом близнеце, он понял, что на его месте должен был быть Фьюри. Он бы стал идеальным спасителем, учитывая совершенно очевидное влечение, которое брат испытывал к этой женщине. К тому же, она была бы рада проснуться рядом с таким мужчиной. Любая была бы счастлива.

Так какого черта он не возьмет и не отнесет ее в комнату Фьюри? Сейчас же.

Но он не сдвинулся с места. И смотря на нее, лежащую на подушках, которых никогда не касалась его голова, между простынями, которые никогда не окутывали его тела, он вспомнил прошлое…

С того дня, как раб впервые очнулся в темнице, прошло много месяцев. Не осталось ничего такого, чего бы не было сделано с ним, в нем или на нем: жизнь крутилась в предсказуемом ритме следующих друг за другом надругательств.

Госпожа была поражена его мужским достоинством и считала нужным продемонстрировать его всем мужчинам, которым оказывала покровительство. Она приводила в темницу незнакомцев, смазывала раба бальзамом и выставляла его на всеобщее обозрение словно породистого жеребца. Он знал, что она делает это лишь для того, чтобы вселить в других неуверенность – он видел удовольствие, светившееся в ее глазах, когда зрители потрясенно качали головами.

Когда же неминуемое насилие начиналось, раб изо всех сил пытался вырваться из собственного тела. Это помогало ему выносить происходящее: он поднимался к потолку, все выше и выше, и парил там словно облако. Если удача переходила на его сторону, у него получалось отключиться от насилия полностью и просто витать, наблюдая со стороны за ставшими чужими унижениями, болью и опущением. Но это срабатывало не всегда. Порой у него не получалось освободиться от собственного тела, и тогда муки поглощали его.

Госпоже приходилось постоянно использовать бальзам, и со временем он заметил кое-что необычное: когда он оставался заперт в своем теле и все происходящее становилось реальностью, когда звуки и запахи прорывались в его мозг словно стаи крыс, даже тогда нижняя часть его тела как будто принадлежала другому живому существу. Все, что он чувствовал там, отдавалось лишь слабым эхом в его сознании. Это было очень странно, но он был благодарен. Это онемение спасало его.

Оставаясь один, он учился контролировать свое огромное, пережившее превращение тело. Достигнув успехов, он бесчисленное множество раз нападал на охранников, совершенно не раскаиваясь в подобных вспышках агрессии. На самом деле, он уже не чувствовал ничего общего с этими людьми, следившими за ним и находившими столько отвращения в исполнении собственного долга. Их лица были знакомы ему не больше, чем призрачные фигуры из снов, являя собой лишь жалкие остатки прошлой жизни, от которой ему стоило бы получать больше удовольствия.

После каждого нападения его избивали часами, нанося удары только по ладоням и подошвам ног – Госпожа хотела сохранить его внешнюю красоту нетронутой. В конце концов, охрана разрослась до целого отряда воинов, которые входили к нему в темницу, только одев кольчугу. Более того, его кровать снабдили наручниками на пружинах, которые можно было открыть не входя в помещение, так что стражникам не приходилось подвергать себя опасности, снимая с него цепи. Когда же Госпожа взывала к нему, его накачивали каким-то наркотиком, или подмешивая его в пищу, или выстреливая дротиками через щели в двери.

Дни тянулись медленно. Он сосредоточенно выискивал слабости своих сторожевых псов в попытках спастись от насильственного грехопадения… а потом, несмотря на все цели и умыслы, он умер. Даже когда он выбирался из-под Госпожи и был предоставлен самому себе, он больше не жил.

Раб ел в своей темнице, набираясь сил для следующей схватки с охраной, когда увидел, как сдвигается подвижная панель на двери, давая место просунувшейся в дырку пустой трубке. Он вскочил на ноги, хотя был полностью обнажен, и почувствовал первый укол в шею. Он вытащил дротик так быстро, как смог, но затем почувствовал новый удар, потом еще… и еще… до тех пор, пока его тело не отяжелело.

Он очнулся на кровати в кандалах.

Госпожа сидела рядом с ним, низко опустив голову так, что волосы спадали завесой на ее лицо. Она словно почувствовала, что он пришел в сознание, и взглянула на него.

– Я скоро вступлю в брак.

О, Славная Дева в Забвении. Этих слов он так долго ждал. Теперь он будет свободен, ведь с появлением хеллрена отпадет нужда в рабе крови. Он вернется к своим кухонным обязанностям.

Раб вынудил себя обратиться к ней с уважением, хотя не считал ее достойной женщиной.

– Госпожа, вы отпустите меня?

Ответом ему была лишь тишина.

– Пожалуйста, отпустите меня, – срывающимся голосом сказал он. Учитывая все, что он пережил, потеря гордости была не такой уж большой жертвой. – Я умоляю вас, Госпожа. Освободите меня из заключения.

Когда она взглянула на него, в глазах ее стояли слезы.

– Я поняла, что не могу… Мне придется оставить тебя. Я должна оставить тебя.

Он начал вырываться, и чем сильнее он дергал цепи, тем отчетливее светилась любовь на ее лице.

– Ты великолепен, – сказала она, приблизившись, чтобы дотронуться до его плоти. В ее глазах горело желание. Она словно… боготворила его. – Я никогда не встречала такого мужчину. Будь твое происхождение не столь низким, я бы ввела тебя в общество как своего супруга.

Он увидел, как ее рука медленно двигается вверх-вниз, и понял, что она дотрагивается до той штуки, что так интересовала ее. Слава Богу, он ничего не чувствовал.

– Отпустите меня…

– Ты никогда не твердеешь без бальзама, – грустно прошептала она. – И никогда не доходишь до конца. Почему?

Она начала ласкать его сильнее, пока он не почувствовал жжение там, внизу. Отчаяние заполонило ее потемневший взгляд.

– Почему? Почему ты не хочешь меня? – Он не ответил, и она с силой дернула его плоть. – Я красива.

– Только для других, – произнес он прежде, чем осознал смысл сказанного.

Ее дыхание остановилось, словно он ударил ее со всей силы. Потом ее взгляд скользнул по его животу, груди – на лицо. Глаза ее оставались влажными от слез, но теперь в них полыхала ярость.

Госпожа поднялась с кровати и посмотрела на него сверху вниз. Потом она ударила его так сильно, что наверняка поранила и свою ладонь. Сплевывая кровь, он подумал, не выбила ли она ему несколько зубов.

Ее глаза впились в него, и тогда он понял, что сейчас она убьет его. На него снизошло успокоение. По крайней мере, страданиям придет конец. Смерть… Смерть будет великолепным решением.

Но она вдруг улыбнулась ему, словно прочитала его мысли, словно забралась внутрь его головы и украла их, как украла его тело.

– Нет, я не отошлю тебя в Забвение.

Она наклонилась и поцеловала один из его сосков, втянув его в рот. Ее рука скользнула по его ребрам, потом по животу.

– Ты худеешь. Тебе нужно питание, разве не так?

Она опускалась вниз по его телу, целуя и посасывая его кожу. Дальше все прошло очень быстро. Бальзам. Она сверху на нем. Отвратительное соединение их тел.

Когда он закрыл глаза и отвернулся в сторону, она ударила его… один раз… второй… тысячу раз. Он отказывался смотреть на нее, а у нее просто не хватало сил, чтобы повернуть его голову, несмотря на то, что она схватила его за уши.

Когда он лишил ее своих глаз, ее рыдания стали такими же громкими как влажный звук соприкасающихся тел. Когда все было кончено, она ушла, завернувшись в шелковое одеяние, и в скором времени оковы разжались.

Раб помассировал предплечья и вытер рукой рот. Посмотрев на кровь на своих ладонях, он с удивлением обнаружил, что она все еще красная. Он чувствовал себя таким грязным, что не удивился бы, будь она ржаво-коричневой.

Он скатился с кровати, все еще немного хмельной от введенного наркотика, и нашел угол, в который всегда уходил. Прислонившись спиной к стене, он прижал ноги к груди так, чтобы его мужская плоть была полностью закрыта.

Немного позже он услышал звук борьбы, доносившийся из-за дверей темницы, а потом стражники втолкнули внутрь маленькую женщину. Она упала на пол, ну тут же вскочив, начала колотить в деревянные панели.

– Почему? – Кричала она. – За что меня наказывают?

Раб поднялся на ноги, не зная, что делать. Он не видел других женщин, кроме Госпожи, с тех пор, как очнулся в темнице. Эта была какой-то служанкой. Он помнил ее…

Жажда крови охватила его, стоило ему лишь почувствовать ее запах. Он не мог даже представить, что пьет из Госпожи, после всего, что она сделала с ним, но эта маленькая женщина была другой. Ведомый животным инстинктом, он направился к служанке.

Женщина продолжала колотить в дверь до тех пор, пока не поняла, что не одна. Повернувшись и поняв, наедине с кем ее заперли, она закричала.

Жажда крови почти полностью завладела рабом, но усилием воли он заставил себя развернуться и отойти. Он рухнул на пол, обхватывая свое голое дрожащее тело руками, чтобы удержать его на месте. Повернув лицо к стене, он попытался вздохнуть… И понял, что вот-вот начнет оплакивать животное, в которое его превратили.

Через какое-то время женщина перестала кричать, еще чуть погодя она обратилась к нему:

– Это ведь, и правда, ты, так? Мальчишка с кухни. Тот, что таскал эль.

Он кивнул, так и не посмотрев на нее.

– Ходили слухи, что тебя забрали сюда, он я… Я поверила тем, кто говорил, что ты умер во время превращения. – Повисла тишина. – Ты такой большой. Как воин. Почему так?

Он не имел ни малейшего понятия. Он даже не знал, как выглядит: в темнице не было зеркала.

Женщина осторожно подошла к нему. Он взглянул на нее и заметил, что она пожирает глазами его метки раба крови.

– Серьезно, что тут с тобой делают? – Прошептала она. – Говорят… ужасные вещи творят с мужчинами, которые заключены здесь.

Он ничего не ответил, и она села рядом с ним, тихонько прикоснувшись к его руке. Он вздрогнул, но позже понял, что она лишь хотела успокоить его.

– Я здесь, чтобы покормить тебя, не так ли? Вот почему меня притащили сюда. – Через мгновение она отняла его руку от бедра и вложила в нее собственное запястье. – Ты должен пить.

Тогда он заплакал. Заплакал от ее щедрости, от ее доброты, от ощущения ее нежных рук, поглаживающих его плечи… От прикосновений, которые были приятны ему… Первых и единственных за всю его жизнь…

В конце концов, она прижала запястье к его губам. Его жадные до крови клыки обнажились, но он лишь поцеловал ее нежную кожу, отказываясь. Как он мог забрать у нее то, что постоянно забирали у него? Она предлагала ему сама, но ее принудили сделать это – она стала очередной заложницей воли Госпожи.

Позже пришли стражники. Обнаружив, что она укачивает его, словно ребенка, они, казалось, были потрясены, но грубить ей не стали. Уходя, она взглянула на раба: беспокойство светилось в ее глазах.

Секундой позже дождь новых дротиков обрушился на него словно несколько горстей мелких камешков. В уплывающем в туман мозгу родилась смутная мысль: ярость этой атаки не предвещала ничего хорошего.

Очнувшись, он увидел стоявшую над ним разгневанную Госпожу. Она держала что-то в руке, но он не мог понять что это.

– Думаешь, ты слишком хорош для подарка, который я преподнесла тебе?

В открытую дверь охранники швырнули неподвижное тело молодой женщины. Она осталась лежать словно бездушная кукла. Мертвая.

Раб закричал в порыве ярости. Рев отдавался эхом от каменных стен темницы, превращаясь в оглушительный гром. Он вырывался из стальных цепей, пока они не порезали его руки до костей, пока один из кроватных столбиков не разломился с резким треском… Но он продолжал реветь.

Стражники попятились назад. Казалось, даже Госпожа ужаснулась пробужденной ею ярости. Но, как и всегда, ей потребовалось немного времени, чтобы обрести контроль над собой.

– Оставьте нас! – Заорала она на охранников.

Она ждала до тех пор, пока силы не покинули раба. Потом она наклонилась над ним… и побледнела.

– Твои глаза, – прошептала она, разглядывая его. – Твои глаза…

Казалось, она пришла в ужас от увиденного, но снова молниеносно надела личину королевской сдержанности.

– Женщины, которых я дарю тебе? Ты будешь питаться от них. – Она взглянула на безжизненное тело служанки. – И тебе лучше не позволять им ублажать себя, иначе я сделаю это снова. Ты принадлежишь только мне и никому другому.

– Я не буду пить! – прокричал он. – Никогда!

Она отошла назад.

– Не смеши меня, раб.

Он обнажил клыки и зашипел.

– Смотри на меня, Госпожа. Наблюдай, как я иссыхаю! – Бросил он ей в лицо, его сильный голос наполнял комнату.

Объятая яростью она не поддавалась его напору. Дверь распахнулась, впустив в темницу стражников с обнаженными мечами.

– Оставьте нас! – Огрызнулась она. Лицо ее покраснело, тело сотрясала дрожь.

Она подняла руку, и он увидел, что сжимала ее ладонь – хлыст. Быстрым ударом, она полоснула раба по груди. Его кожа лопнула и начала кровоточить, но он лишь рассмеялся, глядя ей в лицо.

– Еще раз! – Завопил он. – Сделай это еще раз! Я ничего не чувствую, ты слишком слаба!

Словно плотина прорвалась внутри него, и слова полились без остановки. Он орал, пока она высекала его до тех пор, пока вся кровать не покрылась тем, что текло по его венам. Но вот, наконец, у нее уже не оставалось сил, чтобы поднять руку. Она тяжело дышала, вся в поту, забрызганная его кровью. Он оставался собранным, хладнокровным, спокойным, несмотря на боль. Хотя он был жертвой, она сдалась первой.

Ее голова склонилась, словно она признавала поражение. Она с силой втягивала воздух через побелевшие губы.

– Стража, – позвала она хрипло. – Стража!

Дверь открылась. Вошел мужчина в форме, пошатнулся и побелел, когда увидел, что произошло в темнице.

– Подержи его голову, – слабым голосом произнесла Госпожа, бросая хлыст на пол. – Я сказала: «Подержи его голову». Сейчас же.

Стражник шагнул вперед, поскользнувшись на скользком полу. Потом раб почувствовал мясистую руку, легшую ему на лоб.

Госпожа, по-прежнему тяжело дыша, наклонилась над его телом.

– Тебе… не разрешено… умирать.

Она нашла его мужскую плоть, но двинулась глубже – к одинаковым комочкам за ней. Она сжала их и выкрутила, заставляя его тело сжиматься в спазмах. Он закричал, а она укусила себя за запястье, поднесла его ко рту раба так, чтобы кровь стекала ему в горло.

Зед попятился от кровати. Он не хотел думать о Госпоже в присутствии Бэллы… словно все это зло смогло вырваться из его головы и навредить ей, пока она безмятежно спала и выздоравливала.

Он подошел к своему тюфяку и вдруг понял, как сильно устал.

Растянувшись на полу, он почувствовал жуткую пульсацию в ноге.

Боже, он и забыл, что его ранили. Он скинул ботинки и штаны и зажег свечу рядом с собой. Согнув ногу, он внимательно осмотрел рану на своей икре. Там было и входное, и выходное отверстие, так что пуля прошла на вылет. Жить он будет.

Потушив свечу, он набросил на себя штаны и вытянулся на спине. Позволяя боли в своем теле поглотить его, различая все ее оттенки, он превратился в сосуд, сгорающий в пламени агонии…

Он услышал странный звук, словно кто-то тихо всхлипнул. Потом еще раз. Бэлла начала метаться по кровати, сбивая шуршавшие простыни.

Он вскочил на ноги и подошел к ней как раз в тот момент, когда ее голова приподнялась и глаза распахнулись.

Она заморгала, взглянула на его лицо… и закричала.

Глава 12

– Хочешь чего-нибудь поесть, приятель? – Спросил Фьюри Джона, когда они вошли в особняк.

Парень выглядел совершенно измотанным, впрочем, как и любой на его месте. Все эти медицинские обследования требовали больших затрат энергии. Фьюри и сам немного устал.

Джон покачал головой. Двери вестибюли сомкнулись за их спинами, и они увидели Тора, несущегося вниз по лестнице – он выглядел точь-в-точь как взволнованный отец. Несмотря на то, что Фьюри позвонил ему и рассказал обо всем по пути домой.

Визит к Хэйверсу по большей части прошел хорошо. Несмотря на недавний приступ, Джон был полностью здоров, а результаты анализа крови должны были быть скоро готовы. Если им повезет, они смогут узнать что-то о его предках, а это поможет Джону найти свою родню.

Тор положил руку на плечо мальчика, и Джон накренился под большим весом. Взгляды братьев встретились, и последовал немой разговор, потом Тор сказал:

– Думаю, я отвезу тебя домой.

Джон кивнул и показал что-то знаками. Тор взглянул на брата.

– Он говорит, что забыл спросить тебя, как твоя нога.

Фьюри поднял ногу и постучал по своей икре.

– Лучше, спасибо. Береги себя, Джон, хорошо?

Он наблюдал, как они исчезают в дверном проеме под лестницей.

«Какой хороший парнишка», – подумал он.

Слава Богу, что они нашли его до превращения…

Женский крик разорвал тишину фойе, резонируя от стенок внутреннего балкона.

Фьюри похолодел. Бэлла.

Он взлетел по лестнице на второй этаж и понесся по коридору мимо греко-римских статуй. Он распахнул дверь спальни Зейдиста, и свет из холла залил темную комнату. Увиденная сцена мгновенно запечатлелась в памяти: Бэлла в постели, прижавшись к спинке кровати, простыня натянута до самого подбородка. Зед, склонившийся над ней, с поднятыми руками, обнаженный ниже талии.

Озверев, Фьюри бросился к близнецу, схватив его за горло и прижав к стене.

– Да что с тобой?! – Заорал он, вжимая Зеда в штукатурку. – Ты гребаное животное!

Он снова ударил Зеда, но тот и не думал защищаться. Только сказал:

– Забери ее. Унеси ее в другую комнату.

Рейдж и Роф ворвались в комнату. Оба говорили что-то, но Фьюри не мог разобрать ни слова – в ушах стоял лишь страшный рев. До этого момента он никогда не испытывал к Зейдисту ненависти. Прощал все, помня, что тому пришлось перенести. Но напасть на Бэллу…

– Ты больной ублюдок, – прошипел Фьюри, сильнее вжимая сильное тело брата в стену. – Ты больной ублюдок… Боже, ты отвратителен.

В ответ Зейдист лишь посмотрел на него. Его глаза были как асфальт: темные, матовые.

Внезапно мощные руки Рейджа обвились вокруг них, стискивая в объятье, от которого трещали кости.

– Бэлле сейчас это не нужно, мальчики.

Фьюри разжал руки и отошел. Поправляя пальто, он резко бросил:

– Выведете его отсюда, пока мы не перенесем ее.

Господи, его так сильно трясло, что ритм дыхания сбился. И гнев не стих, когда Зед добровольно покинул комнату вместе с Рейджем, идущим следом.

Фьюри откашлялся и взглянул на Рофа:

– Господин, разрешишь ли ты мне остаться с ней наедине?

– Да, разрешу. – Голос Рофа превратился в грубое рычание, пока он шел к двери. – А мы удостоверимся, что Зед сюда в ближайшее время не вернется.

Фьюри взглянул на Бэллу. Она дрожала, часто моргая и потирая глаза. Когда он подошел к ней, она снова съежилась на подушках.

– Бэлла, это Фьюри.

Она немного расслабилась.

– Фьюри?

– Да, это я.

– Я ничего не вижу. – Ее голос сильно дрожал. – Я ничего…

– Я знаю, это только из-за мази. Давай, я смою ее чем-нибудь.

Он отправился в ванную и взял влажную губку, решив, что ей лучше видеть, чем оставаться с лекарством на веках, но слепой.

Она вздрогнула, когда он обхватил ладонью ее подбородок.

– Тише, Бэлла… – Когда он приложил губку к ее глазам, она начала вырываться, потом вцепилась в него. – Нет, нет… Опусти руки. Я все сниму.

– Фьюри? – Спросила она хрипло. – Это, и правда, ты?

– Да, это я. – Он сел на край постели. – Ты в доме Братства. Тебя привезли сюда примерно семь часов назад. Твоей семье сказали, что ты жива, и ты можешь позвонить им, как только захочешь.

Когда она положила руку на его запястье, он замер. Осторожными прикосновениями она поднялась к его плечу, потом к шее, и, наконец, добралась до волос. Она улыбнулась, почувствовав тяжелые волны, и поднесла несколько прядей к носу. Глубоко вздохнула, положив другу руку ему на бедро.

– Это, действительно, ты. Я помню запах твоего шампуня.

Близость и ее прикосновения проникали сквозь одежду и кожу прямо в его кровь шипящим пожаром. Сексуальное желание превращало его в настоящего ублюдка, но он никак не мог остановить собственное тело. Особенно в тот момент, когда ее рука соскользнула с его волос на грудь.

Его губы раскрылись, дыхание стало отрывистым. Он хотел прижать ее к своей груди и крепко обнять. Не ради секса, хотя его тело отчетливо требовало и этого. Нет, сейчас ему просто нужно было почувствовать ее тепло и уверить себя в том, что она жива.

– Позволь мне позаботиться о твоих глазах, – сказал он.

Господи, голос звучал так хрипло.

Она кивнула, и он осторожно протер ее веки.

– Как теперь?

Она моргнула. Слабо улыбнулась. Положила ладони на его лицо.

– Теперь я лучше тебя вижу. – Потом она нахмурилась. – Но как же я выбралась оттуда? Я не помню ничего, только… Я освободила гражданского, а позже вернулся Дэвид. А потом меня везли куда-то на машине. Или мне это приснилось? Мне снилось, что Зейдист спас меня. Он пришел за мной?

Фьюри не был готов обсуждать своего близнеца, даже вскользь. Он поднялся на ноги и положил губку на прикроватный столик.

– Нам нужно идти в твою комнату.

– А где я сейчас? – Она огляделась – ее рот медленно раскрылся от удивления. – Это комната Зейдиста.

Черт возьми, откуда она знает об этом?

– Пошли.

– Где он? Где Зейдист? – Настойчиво повторяла она. – Мне нужно увидеть его. Мне нужно…

– Я отведу тебя в твою комнату.

– Нет! Я хочу остаться…

Она была так возбуждена, что он прекратил попытки поговорить с ней. Он отбросил простыни, чтобы поднять ее на руки…

Черт, она была абсолютно голой. Он рывком вернул ткань на место.

– Эмм, прости меня. – Он зарылся пальцами в волосы. О Боже… Он уже никогда не забудет изящных линий ее тела. – Давай, я… Принесу тебе что-нибудь из одежды.

Он подошел к шкафу Зеда и с удивлением обнаружил, что тот почти пуст. Там не было даже халата, чтобы прикрыть ее, и, будь он проклят, но не за что не засунет ее в одну из боевых рубашек близнеца. Он снял свой кожаный бушлат и вернулся к ней.

– Я отвернусь, пока ты одеваешься. Потом мы найдем тебе халат…

– Не забирай меня у него, – взмолилась она. – Пожалуйста. Видимо, это он стоял около кровати. Я не знала, я ничего не видела. Но это должен был быть он.

Чертовски верно. И ублюдок был абсолютно голый и уже собирался наброситься на нее. Учитывая все, что ей пришлось вынести, такой промах стал бы настоящей катастрофой. Черт… Много лет назад Фьюри наткнулся на Зеда, занимавшегося сексом со шлюхой в переулке. Это было не особо красиво, и от мысли, что Бэлла могла бы стать объектом его домогательств, его затошнило.

– Одевай куртку. – Фьюри отвернулся. – Здесь ты не останешься. – Услышав, наконец, скрип кровати и шорох кожи, он глубоко вздохнул. – Ты готова?

– Да, но я не хочу уходить.

Он оглянулся. Она казалось крохотной в его огромном бушлате, темные волосы цвета красного дерева спадали на плечи, кончики локонов завивались так, словно высохли не расчесанными. Он представил ее в ванне, в чистой воде, ласкающей кожу…

А потом он снова увидел Зейдиста, наклонившегося над ней, смотрящего на нее своими бездушными глазами, желающего трахнуть ее, вероятно, лишь потому, что ей страшно. Да, ее страх должен был возбудить его. Всем было известно, что ужас заводил его куда сильнее достоинства и теплоты.

«Уведи ее отсюда, – подумал Фьюри. – Сейчас же».

Его голос задрожал.

– Ты сможешь идти?

– У меня кружиться голова.

– Я понесу тебя.

Он подошел к ней, все еще не веря, что сможет взять ее тело на руки. Но потом это случилось… Он скользнул рукой по ее талии и наклонился вниз, чтобы подхватить под колени. Она почти ничего не весила, и он с легкостью поднял ее.

Направившись к двери, он почувствовал, как она расслабилась в его объятьях, положила голову на плечо и захватила в кулак ткань его рубашки.

О… Дева Мария. Это было так естественное, так правильно.

Фьюри пронес ее по коридору на другую сторону дома – в комнату, располагавшуюся рядом с его спальней.

* * *

Джон двигался словно на автопилоте, когда они с Тором вышли из тренировочного комплекса и направились к парковке, где остался Рендж Ровер. Звук шагов отдавался эхом от бетонного потолка, разрывая тишину пустого пространства.

– Я знаю, что тебе нужно вернуться за результатами, – сказал Тор, когда они забрались во внедорожник. – Я пойду с тобой, какими бы делами меня не загрузили.

На самом деле, Джону хотелось бы заняться этим в одиночестве.

– В чем дело, сынок? Ты расстроился, что я не пошел с тобой сегодня?

Джон положил руку на плечо Тора и решительно помотал головой.

– Окей, просто хотел удостовериться.

Джон отвел взгляд, мечтая о том, чтобы этого похода к врачу вообще не существовало. Или, по крайней мере, чтобы, будучи там, он держал рот на замке. Проклятье. Ему не стоило ничего говорить о том, что случилось почти год назад. Просто, после всех этих ответов по поводу здоровья, он выболтал и это на автомате. Врач спросил его о сексуальной жизни, и он вспомнил тот январь. Вопрос – ответ. Как и все остальные. Почти также.

На секунду он испытал облегчение. После случившегося он не ходил к врачу, но где-то на задворках сознания понимал, что следовало бы. Придя на прием, он решил, что нужно просто пройти полное обследование и забыть о том нападении. Но вместо этого доктор начал говорить ему о специальной терапии и о необходимости обсудить этот опыт с профессионалом.

Можно подумать, ему хотелось еще раз пережить это. Месяцами он пытался похоронить эти мысли в самых темных уголках своего мозга. Он не за что не согласиться эксгумировать похороненный труп. Он приложил слишком много усилий, чтобы упрятать его под землю.

– Сынок? Как дела?

Черта с два он пойдет к психологу. Посттравматический синдром. Да пошло оно все.

Джон взял блокнот и написал: «Просто устал».

– Ты уверен?

Он кивнул и посмотрел на Тора, чтобы тот не подумал, что он врет. Хотя сам сгорал внутри собственной кожи. Что, черт возьми, подумает Тор, если узнает, что случилось? Настоящие мужчины никогда не позволяют сделать этого с собой, какое бы оружие не прижималось к их глоткам.

Джон написал: «В следующий раз я хочу пойти к Хэйверсу один, ладно?».

Тор нахмурился.

– Хм… Это не очень умну, сынок. Тебе нужна охрана.

«Тогда пусть это будет кто-то другой. Не ты».

Джон не смог посмотреть в глаза Тору, когда повернул блокнот. Повисла тишина.

Голос Тора стал совсем низким.

– Хорошо. Э-э-э… Ладно. Может, Бутч сможет отвезти тебя.

Джон закрыл глаза и выдохнул. Кем бы ни был этот Бутч, он ему вполне подходил.

Тор завел мотор.

– Как ты захочешь, Джон.

Джон. Не «сынок».

Они выехали с парковки, а в его голове крутилась лишь одна единственная мысль: «Боже, не позволяй Тору узнать правду».