Текст книги "Пробудившийся любовник (Пробужденный любовник)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 13
Повесив трубку, Бэлла почувствовала такую бурю чувств в груди, что, казалось, она вот-вот должна была взорваться. Ее хрупкие кости и тонкая кожа были не в состоянии выдержать такой накал эмоций.
В отчаянии она оглядела комнату, разглядывая нечеткие, размытые мазки картин, написанных маслом, антикварную мебель, лампы, сделанные из восточных ваз… и Фьюри, уставившегося на нее с кушетки.
Она напомнила себе, что она, как и ее мать, аристократка. Так что ей придется, по крайней мере, притвориться, что она взяла себя в руки.
– Спасибо, что остался здесь, пока я звонила семье.
– Конечно, я все понимаю.
– Моя мать была… очень рада услышать мой голос.
– Могу себе представить.
Ну, по крайней мере, она выразила это словами. В остальном она была совершенно спокойна. Как всегда. Боже… Эта женщина была похожа на тихие стоячие воды, неколебимые никаким земными событиями, даже самыми ужасными. И все из-за преданности Деве-Летописице. По мнению мамэн[38]38
Мамэн – мать. Слово используется и в качестве идентификатора, и в качестве ласкового, уважительного обращения.
[Закрыть], все случавшееся имело на то причину… и ничто не было достаточно важным.
– Моя мать… очень рада. Она…
Бэлла замолчала.
Она ведь уже говорила это, так ведь?
– Мамэн была… она, действительно, была… она была рада.
Но было бы лучше, если бы она, по крайней мере, лишилась дара речи от радости. Или продемонстрировала любую другую эмоцию, кроме блаженного принятия духовного просвящения. Да ради Бога, она ведь похоронила дочь и стала свидетелем ее воскрешения. По идее, это должно было вызвать хоть какую-то эмоциональную реакцию. Но вместо этого, мать говорила с ней так, словно они только вчера общались по телефону, а за последние шесть недель ничего особенного не произошло.
Бэлла снова взглянула на телефон. Обхватила себя за талию.
Без малейшего предупреждения она вдруг открыто зарыдала. Всхлипы вырывались словно чихание: быстрые, тяжелые, обескураживающие своей яростью.
Матрас прогнулся и сильная рука обхватила ее за плечи. Она попыталась оттолкнуть ее, зная, что воин не захочет иметь дела с подобной смазливой слабостью.
– Прости меня…
– Все нормально, Бэлла. Обопрись на меня.
О, черт… Она упала на Фьюри, скрещивая руки на его мощной талии. Его длинные роскошные волосы щекотали ей нос. Они так хорошо пахли, и приятно касались ее щеки. Она зарылась в них, глубоко дыша.
Наконец успокоившись, она почувствовала, что ей стало легче, но не в хорошем смысле этого слова. Злость наполняла ее, придавая телу контуры и вес. Но кожа становилась все более хрупкой, словно превращаясь решето, и Бэлла просачивалась сквозь нее, растворяясь в воздухе… превращаясь в ничто…
Она не хотела исчезнуть.
Выдохнув, она выбралась из объятий Фьюри. Она моргала, пытаясь очистить помутившийся взгляд, но остатки мази на веках мешали этому. Боже, что с этот лессер с ней сделал? Она чувствовала, что это было что-то нехорошее…
Она потянулась к своим векам.
– Что он со мной сделал?
Фьюри просто покачал головой.
– Это так ужасно?
– Все кончилось. Ты в безопасности. Только это имеет значение.
«Ничто не кончилось», – подумала она.
Но потом Фьюри улыбнулся, его желтый взгляд стал удивительно нежным, словно бальзам, наложенный на раны.
– Может, будет легче, если ты переедешь домой? Если так, мы найдем способ доставить тебя туда, несмотря на то, что рассвет будет совсем скоро.
Бэлла представила свою мать, и просто не смогла думать о том, каково это будет – жить с ней под одной крышей. Не сейчас. Еще одну большую проблему представлял собой Ривендж. Если он увидит на ней хоть царапинку, он просто сойдет с ума. А ей меньше всего хотелось иметь брата, вышедшего на тропу войны против лессеров. Она хотела, чтобы жестокость прекратилась. Насколько она понимала, Дэвид сейчас медленно катился в ад, и ей не хотелось, чтобы кто-то, кого она любила, пострадал, пытаясь ускорить этот процесс.
– Нет, я не хочу уезжать домой. Только после того, как я окончательно поправлюсь. Я так устала… – Ее голос затих, когда она взглянула на подушки.
Через мгновение Фьюри поднялся.
– Я в соседней комнате, если вдруг понадоблюсь.
– Возьмешь свою куртку?
– О, да… Давай посмотрим, есть ли здесь халат. – Он исчез в гардеробной и вернулся с перекинутой через руку черной атласной тканью. – Фритц готовит гостевые комнаты для мужчин, так что он, скорее всего, просто огромный.
Она взяла халат, и он отвернулся. Когда она выскользнула из кожаного бушлата, холодный воздух мгновенно вцепился в кожу миллионами иголочек, и она быстро завернулась в атлас.
– Готово, – сказала она, благодарная за его вежливость.
Он снова повернулся, и она протянула ему куртку.
– Я постоянно говорю тебе «спасибо», так ведь? – Прошептала она.
Он долго смотрел на нее. Потом медленно поднял куртку к лицо и сделал глубокий вдох.
– Ты…
Его голос оборвался. Он отбросил бушлат в сторону. Странное выражение застыло на его лице.
Вообще-то, нет. Это не было выражением. Это было маской. Он скрывал что-то.
– Фьюри?
– Я рад, что ты с нами. Постарайся выспаться. И съешь что-нибудь из того, что я принес, если сможешь.
Дверь бесшумно закрылась за ним.
* * *
Поездка домой прошла в неловком молчании, и большую часть времени Джон смотрел в окно. Телефон Тора звонил дважды. Оба разговора состоялись на Древнем Языке. Постоянно повторялось имя «Зейдист».
Когда они въехали на подъездную дорожку, Джон заметил незнакомую машину, припаркованную там. Красный Фольксваген Джетта. Но Тор, протискиваясь мимо автомобиля и заезжая в гараж, не казался удивленным.
Он затушил двигатель и открыл дверь Рендж Ровера.
– Кстати, занятия начнутся послезавтра.
Джон отпустил ремень безопасности, который пытался отстегнуть, и взглянул вверх.
«Так рано?» – Знаками спросил он.
– Сегодня мы утвердили кандидатуру последнего ученика. Мы готовы начать.
В тишине они шли по гаражу. Тор был впереди, его широкие плечи двигались в такт шагам. Голова его была опущена вниз, словно он выискивал трещины в бетонном полу.
Джон остановился и свистнул.
Тор замедлил шаг и остановился.
– Да? – Тихо спросил он.
Джон вытащил свой блокнот, нацарапал что-то на бумаге и повернул Тору.
Брови Тора сошлись на переносице, когда он прочитал написанное.
– Тебе не за что извиняться. Я сделаю все, чтобы ты чувствовал себя комфортно.
Джон протянул руку и сжал его бицепс. Тор покачал головой.
– Все нормально. Пошли, не хочу, чтобы ты простудился. – Мужчина оглянулся, когда Джон не сдвинулся с места. – О, черт… Я просто… Я сделаю то, что ты хочешь. Вот и все.
Джон снова схватил ручку.
«Я ни на секунду в этом не сомневаюсь. Никогда не сомневался».
– Хорошо. Ты и не должен. Просто я чувствую себя так, словно я твой… – Повисла пауза, и Тор потер лоб большим пальцем. – Слушай, я не хочу давить на тебя. Пойдем внутрь.
Прежде, чем Джон стал умолять его закончить предложение, Тор открыл дверь, ведущую в дом. Оттуда доносились голоса: Велси и… какой-то незнакомой женщины. Джон нахмурился, выходя из-за угла на кухню. И остановился как вкопанный, когда блондинка оглянулся на него.
О… Уау.
Ее волосы были подстрижены в короткое каре, глаза цветом походили на молодую листву. Талия ее джинсов была сильно занижена… Боже, он видел ее пупок и еще дюйм кожи под ним. А ее черная водолазка была… Ну, он мог бы рассказать, насколько совершенно ее тело.
Велси ухмыльнулась.
– Ну, ребята, вы пришли как раз во время. Джон, это моя кузина – Сэйрелл. Сэйрелл, это Джон.
– Привет, Джон, – улыбнулась женщина.
Клыки. О, да. Вы только посмотрите на эти клыки… Горячая волна захлестнула его тело, оставляя за собой дрожь. Не помня себя от смущения, он открыл рот. Потом подумал: «Ага. Сейчас». Разве что-то могло вырваться из этой бесполезной дырки посреди его лица?
Ужасно краснея, он поднял руку и помахал.
– Сэйрелл помогает мне с зимним праздником, – сказала Велси. – Она останется на ужин. Почему бы вам двоим не накрыть на стол?
Когда Сэйрелл снова улыбнулась, покалывание на его коже лишь усилилось, и у него появилось такое чувство, что он парит в воздухе.
– Джон? Ты не хочешь помочь нарыть на стол? – Повторила Велси.
Он кивнул. И попытался вспомнить, где лежали столовые приборы.
* * *
Свет фар грузовика О скользнул по фасаду хижины мистера Икс. Минивэн старшего лессера был припаркован здесь же, чуть правее. О припарковался за Таун&Кантри[39]39
Таун&Кантри – Town and Country (англ., дословно «город и загород») – минивэн кампании «Крайслер».
[Закрыть], заблокировав ему выезд.
Когда он выбрался из машины, и холодный воздух наполнил его легкие, он понял, что чувствует себя превосходно. Несмотря на то, что он собирался сделать, все эмоции внутри него походили на гладкие перышки: аккуратно разложенные по своим местам. Его тело было полностью спокойным, контролировало силу, заключенную в нем, было готово к сражению.
Возня со свитками заняла много времени, но он все же нашел то, что искал. Он знал, что должно было случиться.
Он распахнул дверь хижины, не постучав.
Мистер Икс взглянул на него из-за кухонного стола. Его лицо было совершенно невозмутимым: ни хмурости, ни насмешки, ни злобы, впрочем, как и ни капли удивления.
Так они оба чувствовали себя превосходно.
Не говоря ни слова, старший лессер поднялся, заводя руку за спину. О знал, за чем потянулся Икс, и улыбнулся, доставая свой собственный нож.
– Так, мистер О…
– Я готов к повышению.
– Прошу прощения?
О повернул лезвие, нацелив его на себя, и приставил к груди. Обхватив рукоятку двумя руками, он с силой вонзил ее в свое тело.
Последним, что он увидел перед тем, как его поглотил белый смерч, был шок, написанный на лице мистера Икс. Шок, мгновенно сменившийся ужасом, когда тот понял, куда направляется О. И что он будет делать по прибытии.
Глава 14
Лежа в постели, Бэлла прислушивалась к тихим звукам, доносящимся снаружи: мужским голосам в коридоре, низким, ритмичным… ветру, бушующему за окнами особняка, капризному, порывистому… скрипу пола, резкому, пронзительному.
Она заставила себя закрыть глаза.
Через минуту (или чуть позже) она уже вскочила на ноги и прохаживалась по мягкому восточному ковру, который приятно щекотал босые подошвы. Элегантность, окружавшая ее, не имела ни малейшего смысла, и она вдруг поняла, что пытается описать себе все, что видит. Обыденная жизнь, безопасность, в которой она оказалась, были словно чужой язык, который она позабыла. Или все это было сном?
Напольные часы в углу пробили пять часов утра. Сколько времени она уже на свободе? Сколько времени прошло с того момента, как братья явились за ней и вытащили ее из-под земли? Уже восемь часов? Может быть, но ее не оставляло ощущение, что прошло лишь несколько минут. Или, наоборот, лет?
Неясность ощущения временных отрезков была сродни ее затуманенному зрению. Изолируя, пугая.
Она плотнее закуталась в атласный халат. Так не должно быть. Она должна радоваться. После стольких недель, проведенных в трубе, рядом с лессером, она должна рыдать от облегчения.
Вместо этого все окружавшее ее казалось подделкой, словно она жила в кукольном домике размером с нормальный, заполненном фальшивками из папье-маше.
Она остановилась у окна, поняв, что лишь одна вещь кажется ей реальной. Ей бы очень хотелось быть рядом с ним.
Скорее всего, именно Зейдист подошел к кровати, когда она впервые проснулась. Ей снилось, что она снова в дыре под землей, снова с лессером. Открыв глаза, она увидела только огромную темную фигуру, склонившуюся над ней, и в тот момент просто не смогла отличить реальность от кошмара.
И эта проблема сохранялась до сих пор.
Боже, ей хотелось пойти к Зейдисту прямо сейчас, хотелось вернуться в его комнату. Но посреди всего хаоса, который начался после того, как она закричала, он ведь не пытался остановить братьев, забравших ее, так ведь? Возможно, он хотел, чтобы она была в другом месте.
Бэлла приказала собственным ногам двигаться и устроила себе небольшое путешествие: мимо подножья гигантской кровати к кушетке, небольшая петля к окну, проход мимо высокого комода, двери в коридор и старомодного письменного стола. Прогулка около камина и книжных полок.
Шаги. Шаги. Шаги.
В конце концов, она вошла в ванную. Она не остановилась у зеркала: не хотела знать, как выглядит ее лицо. Она пришла за горячей водой. Хотела принять сотню душей, тысячу ванн. Хотела содрать с себя верхний слой кожи и сбрить волосы, которые так любил лессер, отрезать ногти, почистить уши, поскрести подошвы ног.
Она включила душ. Когда вода стала достаточно теплой, она сбросила халат и встала под струю. В ту же секунду, как влага коснулась ее обнаженной спины, она инстинктивно прикрыла свое тело: одной рукой – грудь, другой – вершину бедер… пока не осознала, что это было необязательно. Ей не нужно было ничего прятать. Она была одна.
Она выпрямилась и заставила себя опустить руки. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, когда она в последний раз мылась в одиночестве. Лессер всегда был рядом с ней, глазея или, еще хуже, помогая.
Слава Богу, он никогда не пытался заняться с ней сексом. С самого начала она больше всего боялась изнасилования. Она была в ужасе, потому что была полностью уверена, что рано или поздно он принудит ее, но потом обнаружила, что он импотент. Сколько бы он не пялился на нее, он все равно оставался бессильным.
Вздрогнув, она потянулась за куском мыла и начал покрывать пеной руки. Она намылила шею, плечи, потом спустилась ниже…
Бэлла нахмурилась и наклонилась вперед. На ее животе что-то было… исчезавшие царапины. Царапины, которые… О, Боже. Это же «Д», так ведь? А дальше… Дальше «Э». А потом «В», и «И», и еще одно «Д».
Бэлла бросила мыло и скрестила руки на животе, откинувшись на плитку. Его имя было на ее животе. На ее коже. Словно страшная пародия на брачный ритуал, традиционный для представителей ее вида. Она, действительно, была его женой…
Неловко выбравшись из душа на скользкий пол, она схватила полотенце и обернула им свое тело. Взяла другое и сделал то же самое. Она бы использовала три, четыре… пять, если бы нашла еще.
Испытывая тошноту, дрожа, она подошла к запотевшему зеркалу. Глубоко вздохнула и провела рукой по поверхности, чтобы очистить ее. И взглянула на себя.
* * *
Джон промокнул губы и каким-то образом умудрился уронить салфетку. Мысленно обругав себя, он наклонился, чтобы поднять ее… и то же сделала Сэйрелл, ухватившая ее первой. Губами он произнес «спасибо», когда она протянула ее ему.
– Пожалуйста, – сказала она.
Боже, ему нравился ее голос. И ему нравилось, что она пахла как лавандовый лосьон для тела. И ему нравились ее длинные худые руки.
А вот как проходил ужин, ему не нравилось. Велси и Тор рассказывали ей о Джоне, выдавая напомаженную версию его жизни. То малое, что он написал в своем блокноте, полностью затерялось в урагане беседы.
Он поднял голову, и увидел, как Велси улыбается ему. А потом она вдруг откашлялась, словно хотела выглядеть совершенно невозмутимой.
– Как я и говорила, несколько женщин из аристократических кругов устраивали праздник зимнего солнцестояния еще в Старом Свете[40]40
Старый Свет – Европа.
[Закрыть]. Кстати, мать Бэллы – одна из них. Я хочу с ними связаться, чтобы удостовериться, что мы ничего не забыли.
Джон позволил разговору неспешно литься дальше, не обращая на него особого внимания, пока Сэйрелл не произнесла:
– Ну, думаю, мне пора. До рассвета осталось тридцать пять минут. Мои родители, наверное, уже бьются в истерике.
Она отодвинула стул назад, и Джон встал, как и все остальные. Он вдруг понял, что пока в воздухе витали традиционные «до свидания» и «всего хорошего», он пытался скрыться на заднем плане. По крайней мере, до того момента, как Сэйрелл посмотрела прямо ему в глаза.
– Проводишь меня? – Спросила она.
Его глаза метнулись к входной двери. Проводить ее? До машины?
Внезапно в его груди взрывом зародился какой-то незнакомый дикий мужской инстинкт, такой сильный, что его даже стало чуть потряхивать. Внезапно его ладонь начало покалывать, и он взглянул на нее: появилось ощущение, словно он держал что-то, словно что-то было в его руке… то, чем он мог ее защитить.
Сэйрелл откашлялась.
– Окей… Эмм…
Джон понял, что она ждала его, и мгновенно вышел из странного транса. Шагнув вперед, он показал рукой на проход к двери.
Когда они вышли наружу, она сказала:
– Ты волнуешься перед предстоящей тренировкой?
Он кивнул и вдруг понял, что внимательно оглядывает окрестности, всматривается в тени. Он чувствовал напряжение во всем теле, правая рука снова начала зудеть. Он не знал точно, что ищет. Знал лишь, что должен обеспечить ее безопасность любой ценой.
Брякнули ключи, когда она вытащила руку из кармана.
– Думаю, один мой друг будет в твоем классе. Его должны были сегодня принять. – Она открыла дверь своей машины. – Но ты ведь знаешь, зачем меня пригласили сегодня, не так ли?
Он покачал головой.
– Думаю, они хотят, чтобы ты пил из меня. Во время превращения.
Потрясенный Джон закашлялся: он был уверен, что от шока его глаза вылезут из орбит и покатятся по земле.
– Прости, – улыбнулась она. – Значит, они тебе ничего не сказали.
Да уж, такой разговор он бы не забыл.
– Я согласна, – сказала она. – А ты?
О. Мой. Бог.
– Джон? – Она снова откашлялась. – Вот, что я тебе скажу… У тебя есть что-то, на чем можно писать?
Оцепенев, он покачал головой. Свой блокнот он оставил в доме. Идиот.
– Дай мне руку. – Когда он протянул ладонь, она достала откуда-то ручку и наклонилась к нему. – Шариковый кончик мягко заскользил по его коже. – Это мой e-mail и IСQ. Я буду в сети примерно через час. Напиши мне, хорошо? Поболтаем.
Он посмотрел на написанное. Просто стоял и таращился.
Она едва заметно пожала плечами.
– То есть, ты не обязан, конечно, этого делать. Просто… знаешь… я подумала, что мы можем познакомиться поближе. – Она замолчала в ожидании ответа. – Эмм. Ну как знаешь. Никакого давления. В смысле…
Он схватил ее за руку, выхватил ручку и раскрыл ее ладонь.
«Я хочу поговорить с тобой», – написал он.
Потом он посмотрел ей прямо в глаза и сделал эту потрясающую, самую смелую в его жизни, вещь.
Он улыбнулся ей.
Глава 15
Когда взошло солнце и стальные жалюзи на окнах поехали вниз, Бэлла натянула черный халат и выскочила из спальни, в которую ее поселили. Быстро оглядевшись, она проверила коридор. Никого. Хорошо. Тихо закрыв дверь, она бесшумно заскользила по персидскому ковру. Достигнув большой лестницы, она остановилась, пытаясь вспомнить, куда нужно идти.
«Коридор со статуями», – подумала она, вспоминая то путешествие по дому много недель назад.
Она шла быстро, потом побежала, сжимая отвороты и полы халата, чтобы он не распахивался на груди и бедрах. Она миновала статуи и несколько дверей, пока не остановилась в самом конце коридора. Она даже не стала пытаться взять себя в руки, потому что это было невозможно: она была растеряна, не чувствовала твердой почвы под ногами – была на грани разрушения. Бэлла громко постучала.
Из-за двери послушалось:
– Отвали! Я не в настроении.
Она повернула ручку и толкнула дверь. Огни коридора проникли внутрь, отрезая кусочек темноты. Когда свет достиг Зейдиста, он сел на тюфяке из одеял, расположенном в углу. Он был обнажен, выпуклости мускул выступали под кожей, кольца в сосках отливали серебром. На лице со шрамом было отчетливо написано «ты вывел меня из себя».
– Я сказал: отва… Бэлла? – Он прикрылся руками. – Боже правый. Что ты делаешь?
«Хороший вопрос», – подумала она, ощущая как испаряется ее мужество.
– Можно… Можно мне остаться с тобой?
Он нахмурился.
– Что ты… Нет, нельзя.
Он взял что-то с пола и прикрыл этим бедра, когда встал на ноги. Не извиняясь за взгляд, Бэлла с жадностью впитывала его в себя: вытатуированные метки раба на шее и запястьях, туннель в левой мочке, его обсидиановые глаза, подстриженные под машинку волосы. Тело было таким, каким она его запомнила: очень худое с полосками мускулов, венами и костями. Он излучал грубую силу словно аромат.
– Бэлла, уходи отсюда, хорошо? Это не то место, где тебе стоило бы находиться.
Она не обратила внимания ни на его жесткий взгляд, ни на командные нотки в голосе. Хотя смелость и покинула ее, отчаяние давало нужные силы.
Ее голос стал крепче:
– Когда я была спасена – в машине, ведь это ты был за рулем, так ведь? – Он не ответил, но в этом не было необходимости. – Да. Это был ты. Ты говорил мне что-то. Это ты пришел за мной, правда?
Он покраснел.
– Братство пришло за тобой.
– Но ты увез меня оттуда. И сначала ты принес меня сюда. В свою комнату. – Она взглянула на роскошную кровать. Покрывала были отброшены, на подушке осталась вмятина от ее головы. – Позволь мне остаться.
– Послушай, ты должна быть в безопасности…
– С тобой я в безопасности. Ты спас меня. Ты не позволишь этому лессеру схватить меня снова.
– Никто и прикоснуться к тебе не сможет. Это место охраняется как чертов Пентагон.
– Пожалуйста…
– Нет, – отрезал он. – Теперь выметайся отсюда.
Ее начало трясти.
– Я не могу быть одна. Пожалуйста, позволь мне остаться с тобой. Мне нужно… – Ей нужен был именно он, но она полагала, что он не слишком хорошо отреагирует на такое заявление. – Мне нужно быть с кем-то.
– Фьюри тебе более чем подходит.
– Нет, не подходит.
Она хотела мужчину, стоявшего напротив. Она инстинктивно вверяла себя его силе.
Зейдист провел рукой по волосам. Несколько раз. Его грудная клетка расширилась, когда он глубоко вздохнул.
– Не прогоняй меня, – прошептала она.
Он чертыхнулся, а она выдохнула с облегчением, понимая, что это самое близкое к обычному «да», из всех, что она могла получить.
– Мне нужно надеть брюки, – пробормотал он.
Бэлла вошла внутрь и закрыла дверь. Опустила глаза – лишь на мгновение. Когда она снова взглянула на него, он отвернулся, натягивая черные тренировочные штаны.
Его спина, покрытая полосками шрамов, выгнулась. Видя это чудовищный узор, она поняла, что должна узнать, как именно он получил его. Как именно случилось все это. Каждый удар. Она слышала много слухов о нем; но теперь ей нужна была правда.
Он выжил, несмотря на то, через что ему пришлось пройти. Может быть, и ей удастся сделать то же.
Он обернулся.
– Ты ела?
– Да, Фьюри принес мне еду.
На мгновение его лицо изменилось, но эмоция исчезла так быстро, что она не смогла понять, что это было.
– Тебе больно?
– Не очень.
Он подошел к кровати и взбил подушки. Потом остановился рядом и уставился в пол.
– Залезай.
Она пошла вперед, обуреваемая желанием обнять его, и он дернулся, словно прочитал ее мысли. Боже, она знала, что он не выносит прикосновений, она выяснила это на собственном неудачном примере. Но ей все равно хотелось быть ближе к нему.
«Пожалуйста, посмотри на меня», – подумала она.
Она уже была готова произнести это вслух, когда заметила, что плотно облегает его шею.
– Мое ожерелье, – пробормотала она. – Ты носишь мое ожерелье.
Она потянулась к нему, но он уклонился. Быстрым движением он расстегнул золотую цепочку с маленькими бриллиантами и бросил ей в ладонь.
– Вот. Забирай.
Она посмотрела вниз. «Diamonds by the Yard»[41]41
Diamonds by the Yard – название ожерелья.
[Закрыть]. От Тиффани. Она носила его годами… Чаще, чем все остальные украшения. Эта вещь стала частью ее – без нее она словно была голой. Но теперь хрупкие звенья стали совсем чужими.
«Теплое», – подумала она, прикасаясь к ожерелью. Теплое от его тела.
– Я хочу, чтобы оно было у тебя, – сказала она.
– Нет.
– Но…
– Хватит разговоров. Забирайся в постель или убирайся отсюда.
Она положила ожерелье в карман халата и взглянула на него. Он по-прежнему не поднимал глаз, в такт дыханию кольца в сосках ловили тусклый свет.
«Посмотри не меня», – подумала она.
Но он не сделал этого, и она забралась в постель. Когда он наклонился, он чуть подвинулась, чтобы дать ему место, но он лишь поправил покрывало, а затем направился к тюфяку в углу.
Пару минут Бэлла лежала, уставившись в потолок. Потом схватила подушку, вскочила с кровати и пошла к нему.
– Что ты делаешь?
Голос был высокий. Тревожный.
Она бросила подушку и легла, вытянувшись вблизи его большого тела. Сейчас его запах стал намного отчетливее: вечнозеленые специи и квинтэссенция мужской силы. Нуждаясь в его тепле, она придвигалась к нему до тех пор, пока не коснулась лбом его руки. Он был крепким словно стена, но от тела шло тепло, и она расслабилась. Рядом с ним, она начинала чувствовать вес собственных костей, твердый пол под ногами, потоки воздуха, гулявшие по комнате. Через его присутствие она вновь соединила два расщепившихся мира в один.
Еще. Ближе.
Она двигалась до тех пор, пока полностью не прижалась к его боку: от груди до кончиков пальцев.
Он дернулся, отодвигаясь от нее, и ударился об стену.
– Прости, – прошептала она, снова сокращая расстояние между ними. – Мне нужно это. Моему телу нужно… – Нужен ты. – Что-то теплое.
Внезапно он вскочил на ноги.
О, нет. Он собирается ее вышвырнуть…
– Пошли, – резко сказал он. – Мы идем в постель. Я не могу допустить, чтобы ты спала на полу.
* * *
Тот, кто сказал, что невозможно продать одни и то же товар дважды, не был знаком с Омегой.
О перекатился на живот и оттолкнулся на слабых руках. Извергать рвоту было легче в таком положении. Помогала гравитация.
Пока его рвало, он вспоминал первую сделку, заключенную с отцом всех лессеров. В ночь вступления в общество Лессинг, О променял свою душу, наравне с сердцем и телом, на то, чтобы стать бессмертным, легитимным, обеспеченным всем необходимым убийцей.
А теперь он заключил еще одну сделку. Мистера Икс больше не существовало. О стал новым старшим лессером.
К сожалению, по совместительству он стал еще и шлюхой Омеги.
Он попытался поднять голову. Сделал это, и комната закружилась, но О был слишком измучен, чтобы волноваться по поводу нового приступа тошноты. А может, в желудке просто ничего больше не осталось.
Хижина. Он был в хижине мистера Икс. Суда по солнцу, недавно наступил рассвет. Заморгав от слабых лучей, он взглянул на себя. Он был обнажен. На теле остались синяки. Во рту – отвратительный вкус.
Душ. Ему нужен душ.
О поднял себя с пола при помощи стула и края стола. Ощущение в ногах по какой-то безумной причине наводили на мысли о лавовых лампах[42]42
Лавовая лампа (лава-лампа) – декоративный светильник, представляет собой прозрачную стеклянную ёмкость с прозрачным маслом и полупрозрачным парафином, снизу которых расположена электрическая лампочка. Лампочка нагревает и подсвечивает содержимое цилиндра, при этом происходит «лавообразное» перемещение парафина в масле. Лава лампы были изобретены в Англии, в 1963 году, ученым Эдвардом Крэйваном Уолкером. Компания Mathmos, купившая права на изобретение Уолкера, продолжает производство лава ламп на фабрике в Пуле (Великобритания), там же, где они были изготовлены впервые.
[Закрыть]. Видимо, потому что и те, и другие были жидкими внутри.
Его левая нога подвернулась, и он рухнул на сидение. Обхватив себя руками, он решил, что обмывание может и подождать.
Черт… Все снова изменилась, разве не так? И он много узнал во время процесса повышения в должности. До изменения статуса, он понятия не имел, что старший лессер был не только предводителем убийц. На самом деле, Омега был заперт на другой стороне и ему был необходим канал для того, чтобы воплотиться здесь. Лессер номер один служил маяком при переходе. Все, что он должен был делать – открыть канал и сверкать сигнальным огнем.
У его нового положения было много плюсов, по сравнению с которыми трюк мистера Икс с замораживанием выглядел детской игрушкой.
Мистер Икс… Старый добрый сэнсэй. О рассмеялся. Как бы паршиво он себя не чувствовал нынче утром, мистеру Икс было куда хуже.
Он мог это гарантировать.
Все пошло как по маслу после этого занудства в стиле «пронзи себя клинком в грудь». Приземлившись у ног Омеги, он поделился своими соображениями. Он указал на то, что количество членов Общества падает, особенно дела плохи у альф. Братья становятся сильнее. Слепой Король взошел на престол. Мистер Икс не справляется со своей работой.
И ни слова лжи. Но ничто из этого не способствовало сделке.
Нет, исход переговоров решила выгода, которую предложил О Омеге.
В истории общества Лессинг встречались такие случаи, когда у Омеги был личный интерес (если его можно было так назвать) в одном особенном лессере. Это не было обычным покровительством. Привязанность Омеги была сильной, но жертвы ее жили не долго, и, по слухам, разрывы были просто ужасающими. Но О был готов умолять, притворяться и врать, чтобы получить желаемое, а Омега согласился на то, что ему предлагалось.
Что за страшный способ убить свободное время? Но оно того стоило.
Он с ленцой гадал, что происходит сейчас с мистером Икс. О понял, что Омега собирался призвать лессера домой, и на данный момент это уже должно было случиться. Оружие бывшего старшего лессера лежало на столе, здесь же был его мобильный и Блекберри. А клочок земли перед входной дверью был выжжен.
О взглянул на цифровые часы на другом конце комнаты. Хотя он и чувствовал себя как раненное животное, пришло время действовать. Он взял мобильный мистера Икс, набрал номер и приложил его к уху.
– Да, сэнсэй? – В трубке раздался голос Ю.
– Произошли перемены в руководстве. Хочу, чтобы ты был моей правой рукой.
Тишина. Потом:
– Матерь Божья. Что стряслось с мистером Икс?
– Он жует свое розовенькое бельишко. Так ты в игре?
– Э-э-э, да. Кончено. Я с тобой.
– С этого момента ты отвечаешь за все проверки. Для личных встреч причин нет. E-mail’ов достаточно. Отряды останутся как есть. Альфы в парах. Беты по четверо. И сделай объявление по поводу мистера Икс. А потом тащи свою задницу сюда, в хижину.
О повесил трубку. Ему было наплевать на Общество. Еще меньше его заботила война с вампирами. У него было лишь две цели: вернуть свою женщину живой или мертвой; убить брата со шрамом, забравшего ее.
Встав, он мельком взглянул на свое тело – на неподвижное свидетельство сексуального бессилия. Ужасная мысль родилась в голове.
Вампиры, в отличие от лессеров, импотентами не были.
Он представил себе свою прекрасную, непорочную жену… увидел ее обнаженной, с волосами распущенными по бледным плечам, увидел, как свет облегает изящные формы ее тела. Роскошная. Идеальная, идеальная, идеальная. Очень женственная.
Созданная для поклонения. Но не для секса. Мадонна.
Но любой, у кого есть член, захочет обладать ею. Вампир, человек, лессер. Кто угодно.
Ярость пронзила его, и вдруг он понял, что надеется, что она мертва. Потому что, если этот уродливый ублюдок попытается заняться с ней сексом… черт, О кастрирует брата вилкой прежде, чем убить.
И, да поможет Бог ей, если она будет наслаждаться этим.
