Текст книги "Пробудившийся любовник (Пробужденный любовник)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 18
Зейдист изо всех сил пытался сидеть спокойно, пока Бэлла пила. Он не хотел беспокоить ее, но с каждым движением рта, прикасавшегося к его руке, ему все сложнее было сохранять контроль над собой. Госпожа была единственной, кто когда-либо питался от него, и воспоминания о былом насилии были так же остры, как и клыки, впивавшиеся в его запястье. Страх объял его, сильный и живой, рожденный не тенями прошлого, но паникой реальности.
Матерь Божья… У него начала кружиться голова. Он был готов отрубиться в любую минуту, словно изнеженная девчонка.
В отчаянных попытках удержаться на плаву, он попытался сосредоточиться на темных волосах Бэллы. Один из локонов, лежавший рядом с его рукой, блестел в потолочном свете ванной, такой красивый, такой густой – совершенно непохожий на светлые волосы Госпожи.
Боже, эти темные волны выглядели такими мягкими… Если бы он осмелился, то зарылся бы руками… нет, лицом в эти локоны цвета красного дерева. Выдержал бы он? Смог ли бы быть так близко к женщине? Или ему стало бы еще хуже от накатившего страха?
С Бэллой, возможно, ему бы хватило выдержки сделать это.
Да… Ему бы понравилось в ее волосах. Может быть, сквозь них он нашел бы путь к ее шее… прижался бы поцелуем к ее горлу. Очень нежно.
Да… А потом он мог бы двинуться наверх и потереться губами об ее щеку. Может, она бы позволила ему сделать это. Он бы не стал приближаться ко рту. Он не мог даже представить, что она захочет быть в такой близости от его шрама, да и верхняя губа была изуродована. Кроме того, он не умел целоваться. Госпожа и ее фавориты предпочитали держаться подальше от его клыков. А после у него ни разу не возникало желания подобной близости.
Бэлла прервалась и подняла голову, ее сапфировые глаза обратились к нему в попытке удостовериться, что с ним все нормально.
Ее беспокойство задело гордость. Господи, думать, что он настолько слаб, что не сможет покормить женщину… и что самое отвратительное, знать, что она понимает это, пока прикасается к его вене. А еще то выражение, мелькнувшие на ее лицо несколько минут назад: ужас сквозил в ее взгляде, когда она поняла, что делали с ним в рабстве.
Он не выносил сострадания, не хотел этих обеспокоенных глаз, не нуждался в ласках и утешениях. Он открыл рот, готовый остановить ее, но злость затерялась где-то по пути между его нутром и горлом.
– Все нормально, – сказал он грубо. – Не останавливайся. Продолжай.
Облегчение в ее взгляде было словно очередной шлепок по заднице.
Когда она снова начала пить, он подумал: «Как же я ненавижу все это».
Ну… кое-что во всяком случае он действительно ненавидел. Ну, хорошо, он ненавидел то дерьмо, что засело у него в голове. Но когда осторожные движения ее рта возобновились, он понял, что они нравятся ему.
По крайней мере, нравились до тех пор, пока он не подумал о том, что попадает ей в рот. Грязная кровь… ржавая кровь… изъеденная, зараженная, отвратительная кровь. Черт, он просто не мог понять, почему она отвергла Фьюри. Он был идеален как внутри, так и снаружи. Нет, вот она, рядом с ним на холодной твердой плитке, впившись в его вену через отметины раба. Почему она…
Зейдист закрыл глаза. После всего, что ей пришлось пережить, она, несомненно, решила, что не заслуживает ничего лучшего, чем загрязненная кровь. Вероятно, тот лессер с корнем вырвал из нее чувство собственного достоинства.
Бог ему свидетель, последний вздох этого ублюдка прорвется через его крепко сжатые ладони.
Вздохнув, Бэлла отпустила его запястье, закрыла глаза и обессилено откинулась на стенку душевой кабины. Шелковые полы халата намокли и прилипали к ногам, очерчивая линию ее бедер… впадину под животом.
Когда он мгновенно затвердел, у Зеда появилось желание отрезать его к чертям собачьим.
Она подняла на него глаза. Он был почти уверен, что у нее сейчас начнется припадок или что-то подобное, и пытался не думать о той гадости, что она проглотила.
– Ты в порядке? – Спросил он.
– Спасибо, – хрипло ответила она. – Спасибо, что позволил мне…
– Да, ты можешь прекратить это.
Боже, ему нужно было защитить ее от себя самого. Сама сущность Госпожи въелась в него, отголоски жестокости этой женщины были заперты в бесконечном круговороте его вен и артерий, раз за разом совершая путешествие по его телу. И Бэлла только что получила дозу этого яда.
Ему стоило бороться лучше.
– Я отнесу тебя в постель, – сказал он.
Не услышав протестов, он поднял ее, вынес из душа, остановившись на секунду перед раковиной, что бы захватить для нее полотенце.
– Зеркало, – прошептала она. – Ты закрыл зеркало. Почему?
Покидая ванную, он не ответил: не мог говорить о том, что ей пришлось пережить.
– Ты думаешь, что я так ужасно выгляжу? – Прошептала она, уткнувшись ему в плечо.
Дойдя до кровати, он поставил ее на ноги.
– Халат промок. Тебе стоит его снять. Вытрись этим, если хочешь.
Она взяла полотенце и начала развязывать пояс. Он быстро отвернулся, прислушиваясь к шороху одежды и простыней.
Когда она забралась в постель, древнейший инстинкт, проснувшийся внутри него, потребовал, чтобы он лег вместе с ней. И не для простых объятий. Он хотел бы внутри нее, двигаться внутри нее… кончать в нее. Почему-то это казалось правильным: дать ей не только свою кровь, но и завершить начатое половым актом.
Что было настоящим безумием.
Проведя рукой по волосам, он гадал, откуда могли взяться подобные мысли. Черт, ему стоило держаться от нее подальше…
Ну, это, так или иначе, скоро произойдет. Она уедет сегодня. Уедет к себе домой.
Инстинкты словно сорвались с цепи, требуя, чтобы он боролся за то, чтобы она и дальше оставалась в его постели. Но пошли они к черту – эти дурацкие первобытные желания. Ему нужно было идти на работу. Ему нужно было пойти и найти одного особенного лессера и расправиться с ним ради нее. Вот, что ему нужно было сделать.
Зед направился к шкафу, натянул рубашку и вооружился. Взяв кобуру, он подумал о том, что стоило бы попросить у нее описание лессера-похитителя. Но он не хотел лишний раз травмировать ее… Нет, он попросит Тора сделать это – тот неплохо справлялся с подобными вещами. Тор сможет поговорить с ней, когда она вернется домой.
– Я ухожу, – сказал Зед, застегивая кобуру для кинжалов на груди. – Хочешь, я попрошу Фритца принести тебе поесть, прежде чем ты поедешь домой?
Ответа не последовало, и он выглянул в дверной проем гардеробной. Лежа на боку, она смотрела на него.
Очередная горячая волна инстинктов прокатилась по телу.
Он хотел бы видеть, как она ест. После соития, после того, как он кончит внутри нее, он хотел, что бы она ела еду, принесенную им, он хотел, чтобы она брала ее из его рук. Черт, он хотел пойти на охоту, убить кого-то для нее, принести мясо домой и приготовить его, а потом накормить ее досыта. А потом он хотел бы лежать рядом с ней, сжимая в руке кинжал – защищая ее сон.
Он снова исчез в гардеробной. Черт, он сходит с ума. Точно.
– Я скажу ему, чтобы принес тебе чего-нибудь, – сказал он.
Он проверил черные лезвия своих кинжалов, проведя ими по коже предплечий. Боль ворвалась в сознание, и он уставился на отметины, оставшиеся после клыков Бэллы на его запястье.
Выйдя из транса, он натянул на бедра пистолетную кобуру, проверил близнецов Сиг Сойеров. Магазины обоих девятимиллиметровых были полны, а в патронташе были еще две обоймы. Он засунул метательный нож в пряжку на пояснице и удостоверился, что несколько хира сюрикэнов[48]48
Хира сюрикэны – (дословный перевод: «лезвие скрытое в руке») – скрытое японское оружие, предназначенное для метания, но иногда используется и для ударов. Представляет собой переносные лезвия, изготовленные из повседневных вещей: игл, гвоздей, ножей, монет, и так далее. Хира сюрикэны – вид сякэнов. Если верить фотке в Википедии, это как раз всякие метательные звездочки и иже с ними.
[Закрыть] все еще с ним. На очереди были тяжелые ботинки. Легкая ветровка, маскировавшая переносной арсенал, завершила картину.
Когда он вошел в спальню, Бэлла все еще не сводила с него взгляда. Ее глаза были такими синими. Словно сапфиры. Словно ночь. Словно…
– Зейдист?
Он подавил желание влепить себе пощечину.
– Да?
– Ты думаешь, я уродлива? – Он отпрянул, и она закрыла лицо руками. – Неважно.
Пока она пряталась от его взгляда, он вспомнил тот момент, когда увидел ее в самый первый раз – когда она неожиданно явилась в тренажерный зал. Она ошеломила его так, что он застыл на месте, словно громом пораженный. И она по-прежнему производила на него такое же впечатление. Словно у него в теле был выключатель, о котором знала только она.
Он откашлялся.
– Ты такая, какой всегда для меня была.
Он, было, развернулся, но тут же услышал всхлип. Потом другой. Потом третий.
Он оглянулся.
– Бэлла… Господи Боже…
– Прости, – сказала она, не отнимая рук от лица. – П-прости. Иди. Я в п-порядке. Прости, со мной все хорошо.
Подойдя к кровати и сев на край матраса, он пожалел, что не был наделен даром красноречия.
– Тебе не за что просить прощения.
– Я вторглась в твою комнату, в твою п-постель. Заставила тебя спать рядом со мной. Дать мне свою вену. Мне так… жаль. – Она глубоко вздохнула и взяла себя в руки, но отчаяние, сквозившее во взгляде, не ушло, словно земляной запах дождевых капель на прогретой солнцем дороге. – Я знаю, что должна уйти, знаю, что ты не хочешь видеть меня здесь, но мне нужно… Я не могу вернуться к себе домой. Лессер забрал меня оттуда, и я просто не могу себе представить, как буду там жить. И с семьей я тоже не хочу быть. Они не поймут, что со мной происходит, а у меня не сил, чтобы объяснять им это. Мне просто нужно немного времени, чтобы выкинуть все случившееся из головы, но я не могу быть одна. Хотя я и не хочу видеть никого, кроме…
Ее голос сорвался, и он произнес:
– Ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь.
Она снова начала всхлипывать. Черт возьми. Видимо, он сказал что-то не то.
– Бэлла… Я…
Ну и что ему теперь делать?
Дотронься до нее, кретин. Возьми ее за руку, ты, кусок дерьма.
Но он не смог сделать этого.
– Ты хочешь, чтобы я съехал отсюда?
Больше слез, еще больше слез и «Мне нужен ты» шепотом между всхлипами.
Боже, если он все расслышал правильно, ее оставалось лишь пожалеть.
– Бэлла, прекрати плакать. Прекрати плакать и посмотри на меня.
В конце концов, она глубоко вздохнула и вытерла мокрые щеки. Удостоверившись, что она слушает его, он продолжил:
– Не волнуйся ни о чем. Ты можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь. Ясно?
Она просто смотрела на него.
– Кивни, чтобы я понял, что ты слышала меня. – Она кивнула, и он поднялся на ноги. – И я последнее, что тебе нужно. Завязывай с этой хренью сейчас же.
– Но я…
Он направился к двери.
– Я вернусь перед рассветом. Фритц знает, как найти меня… хм, всех нас.
Покинув ее, Зед прошел по коридору, заставленному статуями, повернул налево и, миновав кабинет Рофа, достиг главной лестницы. Пройдя через площадку, он постучал в третью дверь противоположенного коридора. Ответа не последовало. Он постучал снова.
Он спустился вниз и нашел, что искал, на кухне.
Мэри, возлюбленная Рейджа, чистила картошку. Много картошки. Огромную кучу картошки. Она подняла глаза, и нож в ее руках замер над золотым Айдахо. Она огляделась, словно подумала, что он ищет кого-то другого. Или, возможно, она просто надеялась, что ей не придется остаться с ним наедине.
– Ты можешь ненадолго отложить свои дела? – Спросил он, кивнув на груду картофеля.
– Э-э-э, конечно. Рейдж всегда может съесть что-то другое. Кроме того, у Фритца начнется истерика, когда он узнает, что я собираюсь готовить сама. Что… ммм, что тебе нужно?
– Не мне. Бэлле. Ей сейчас пригодился бы друг.
Мэри положила нож и наполовину очищенную картофелину на стол.
– Я так хочу ее видеть.
– Она в моей комнате.
Зед развернулся, переносясь в мыслях к темным переулкам Колдвелла.
– Зейдист?
Он остановился, взявшись за ручку двери.
– Что?
– Ты очень хорошо заботишься о ней.
Он подумал о крови, которую позволил ей пить. О сексуальном желании, которое испытывал.
– Не особо, – бросил он через плечо.
* * *
«Иногда приходится начинать с самого начала», подумал О, пробираясь через лес.
В трех сотнях ярдов от места, где он припарковал грузовик, чаща уступала место широкому лугу. Он остановился, укрывшись за соснами.
На белесом снежном покрывале стоял амбар, переоборудованный в дом, где он впервые нашел свою жену. В свете уходящего дня он словно сошел с полотна Нормана Роквелла[49]49
Норман Роквелл – американский художник и иллюстратор.
[Закрыть] или с Холмаркской открытки – прекрасное американское жилище. Только из трубы красного кирпича дымок не шел.
Он достал бинокль и осмотрел окрестности, потом сосредоточился на доме. Следы от автомобильных покрышек и отпечатки ботинок около входной двери навели его на страшную мысль – вдруг амбар продали, и новые владельцы успели занять это место? Но внутри все еще стояла прежняя мебель: он узнал ее с того первого раза, как был здесь.
Он опустил бинокль, оставив его болтаться на шее, и сел на корточки. Он подождет ее здесь. Если она осталась в живых, то должна была вернуться в свой дом… или тот, кто заботился о ней, мог приехать сюда за вещами. Если же она погибла, то кто-то должен был выносить ее шмотки из дома.
Ну, по крайней мере, он надеялся на что-то подобное. Да и других зацепок у него не было: он не знал ни ее имени, ни места проживания ее семьи. Не имел ни малейшего понятия, где она могла находиться. Альтернативой было выйти на улицы и начать расспрашивать о ней гражданских. Учитывая, что других женщин в последнее время никто не похищал, она должна была стать горячей новостью. Только вот это могло занять недели… месяцы. А информация, полученная благодаря технике убеждения, не всегда была надежной.
Нет, наблюдение за домом должно было принести желаемые результаты. Он будет сидеть здесь и ждать до тех пор, пока кто-то не явится и не приведет его к ней. Может быть, здесь даже покажется изуродованный брат – это только облегчит ему работу.
Это было бы идеально.
О опустился на колени, не обращая внимания на холодный ветер.
Боже… Он надеялся, что она осталась жива.
Глава 19
Джон опустил голову вниз и попытался собраться с силами. Раздевалка была наполнена паром, голосами и шлепками мокрых полотенец о голые задницы. Ученики сбросили свои потные доги и принимали душ перед перерывом на ужин и началом следующего занятия в классе.
Все это было совершенно нормальным для группы молодых парней, но Джон однозначно не собирался здесь раздеваться. Несмотря на то, что все они были одинакового сложения, происходящее напоминало школьный кошмар, из которого он выбрался по достижению шестнадцати лет. А сейчас он просто был слишком измучен, чтобы пытаться справится с ним.
По его подсчетом сейчас было около полуночи, хотя ему казалось, что уже четыре часа утра… послезавтрашнего дня. Тренировка прошла ужасно. Никто не был особенно силен, но всем им удавалось справиться с позициями, которые демонстрировали Фьюри и Тор. Черт, некоторые были самыми обычными. Но Джон оказался в заднице. Его ноги двигались слишком медленно, руки все время находились не в том месте и не в то время, и у него начисто отсутствовала координация. Черт, как бы он ни старался, он просто не мог найти точку равновесия. Его тело походило на шевелящийся мешок с водой; он не двигался, а плюхался из стороны в сторону.
– Лучше поторопись, – сказал Блэйлок. – У нас осталось только восемь минут.
Джон посмотрел на дверь в душевую. Краны все еще были включены, но, насколько ему удалось разглядеть, в помещении было пусто. Он снял доги и бандаж[50]50
Бандаж – поддерживающая повязка для мошонки; используется для профилактики спортивной травмы.
[Закрыть] и быстро прошел в…
Черт. В углу стоял Лэш. Словно поджидал.
– Привет, здоровяк, – растягивая слова, произнес он. – Ты, и правда, показал нам класс пару раз…
Лэш замолчал и уставился на грудь Джона.
– Ты маленький подлиза, – отрезал он и выскочил из душевой.
Джон посмотрел вниз – на круглый шрам, расположенный на левой стороне груди… тот, с которым он родился. Тор сказал ему, что члены Братства получают такие во время обряда инициации.
Ужас. Теперь ему придется добавить и отметину, полученную при рождении, к разраставшемуся списку вещей, о которых он не хотел бы слышать от своих одноклассников.
Когда он вышел из душа с полотенцем на бедрах, все парни – даже Блэйлок – стояли вместе. Пока они рассматривали его, словно единый бессловесный отряд, он спросил себя, не сбиваются ли вампиры в стаи, как собаки или волки?
Они всё продолжали пялиться на него, и он подумал: «О да. Ответ на этот вопрос: да».
Джон опустил голову и прошел к своему шкафчику, отчаянно желая, чтобы день скорее закончился.
* * *
Было около трех часов ночи, когда Фьюри быстро шел по десятой улице по направлению к «ЗироСам». Бутч ждал его снаружи перед стеклянно-металлической дверью клуба, расхаживая как ни в чем не бывало по тротуару, несмотря на стоявший холод.
Он отлично выглядел в своем длинном кашемировом пальто и кепке «Ред Сокс» надвинутой низко на глаза. Неприметно, но хорошо.
– Как дела? – Спросил Бутч, когда их ладони соприкоснулись.
– Ночь прошла зря. Не нашли ни одного лессера. Эй, приятель, спасибо за компанию. Она мне необходима.
– Без проблем.
Бутч еще ниже натянул козырек кепки. Как и Братья, он не особо распространялся о себе в разговорах с посторонними. Работая детективом в уголовном отделе, он засадил пару местных наркодилеров за решетку, так что ему не стоило маячить у публики на глазах.
Внутри клуба гремело раздражающее техно. Аналогичные чувства вызывали и вспыхивающие огни, и человеческие тела. Но у Фьюри были причины для визита. Бутч же старался быть вежливым. Ну, типа того.
– Это местечко такое вычурное, – сказал коп, разглядывая парня, одетого в ярко-розовый костюм свободного покроя. – Я скорее согласился бы на деревенщин и доморощенное пиво, чем на эту эктази-культуру.
Когда они подошли к VIP-зоне, атласная веревка, преграждающая вход, мгновенно опустилась, и они шагнули внутрь.
Фьюри кивнул вышибале, а потом посмотрел на Бутча.
– Я недолго.
– Ты знаешь, где меня искать.
Коп направился к их обычному столу, а Фьюри шагнул вглубь зоны для избранных, остановившись перед двумя маврами, охранявшими дверь частных апартаментов Преподобного.
– Я скажу ему, что вы здесь, – сказал тот, что слева.
Через мгновение Фьюри пропустили внутрь. Кабинет был похож на пещеру: слабо освещенный, с низким потолком. Вампир, сидевший за столом, доминировал в пространстве. Особенно, когда поднялся на ноги.
Ростом Преподобный достигал шести футов шести дюймов, большой ирокез, который он носил на голове, шел ему так же, как и итальянские шмотки. Его лицо было безжалостным и умным, словно подтверждая правильность занимаемого им места в столь опасном бизнесе. Но вот глаза… Глаза были словно не его. Они были удивительно красивыми, как аметист – глубокого фиолетового оттенка.
– Так скоро вернулся? – Спросил мужчина, голос его был низкий, звучный. Резче, чем обычно.
«Бери то, зачем пришел, и уходи», – подумал Фьюри.
Он достал пачку денег и вынул из нее три банкноты по тысяче долларов, положив их веером на металлический стол.
– Двойной комплект. Раздели на четыре части.
Преподобный холодно улыбнулся и повернул голову влево.
– Райли, принеси мужчине, что он просит. Сверни в косяки.
Из темноты появился подчиненный Преподобного и скрылся в двери в дальнем углу комнаты.
Когда они остались одни, владелец клуба медленно обошел стол, двигаясь так, словно по его венам текло масло, придававшее его движениям плавную силу. Он приблизился настолько, что Фьюри был вынужден скользнуть в полы куртки и нащупать один из пистолетов.
– Ты точно не заинтересован в чем-то посильнее? – Спросил Преподобный. – Красный дымок хорошо, только чтобы побаловаться.
– Если я захочу что-то другое, я попрошу.
Вампир остановился рядом с ним. Очень близко.
Фьюри нахмурился.
– Есть проблемы?
– Ты знаешь, что у тебя красивые волосы? Как у женщины. Все эти цвета… – Голос Преподобного гипнотизировал, в фиолетовых глазах светилась хитрость. – Кстати о женщинах, я слышал, что ты не пользуешься их услугами здесь. Это правда?
– Какая тебе разница?
– Просто хочу удостовериться, что ты получаешь все, что хочешь. Удовлетворять клиентов чертовски важно. – Мужчина придвинулся еще ближе и кивком указал на руку Фьюри, скрытую в полах куртки. – Твоя рука сейчас сжимает пушку, не так ли? Боишься меня?
– Просто хочу быть уверен, что смогу позаботиться о тебе.
– Да неужели?
– Ага. На тот случай, если тебя потребуется привести в себя с помощью Глока, прижатого ко рту.
Преподобный усмехнулся, сверкнув клыками.
– Знаешь, до меня дошли слухи… о члене Братства, который блюдет целибат. Да, кто бы мог подумать: воздерживающийся воин? Я еще кое-что слушал об этом мужчине. У него нет одной ноги. Его брат-близнец – изуродованный социопат. Ты случайно не слышал об этом Брате?
Фьюри покачал головой.
– Не-а.
– Хм. Забавно. А я видел, как ты тусуешься с парнем, у которого вместо лица – Хэллоуиновская маска. Я замечал тебя с несколькими мужчинами, которые подходят под то описание, что я слышал. Ты не думаешь…
– Сделай одолжение – принеси то, о чем я тебя просил. Я подожду снаружи.
Фьюри развернулся. Он с самого начала пребывал в паршивом настроении: в отчаянии из-за отсутствия лессеров на улицах Колдвелла и отказа Бэллы. Неудачное время было для схватки. Он едва сдерживал себя.
– Ты воздерживаешься, потому что любишь мужчин?
Фьюри оглянулся.
– Что это с тобой сегодня? Ты всегда хитришь, но сейчас ты ведешь себя как настоящий кретин.
– Знаешь, может, тебе просто стоит завалить кого-нибудь. Я не интересуюсь мужиками, но уверен, мы найдем того, кто услужит тебе.
Второй раз за последние двадцать четыре часа Фьюри сорвался. Он кинулся к Преподобному, схватил его за лацканы от Гуччи и вжал в стену.
Фьюри надавил ему на грудь.
– Нарываешься на драку?
– Ты поцелуешь меня перед сексом? – Продолжая издеваться, прошептал преподобный. – В смысле – это меньшее, что ты можешь сделать, учитывая, что мы знакомы лишь в профессиональном плане. Или ты не любитель прелюдий?
– Пошел ты.
– Традиционная реплика. Я ожидал от тебя чего-то более оригинального.
– Окей. Как насчет этого?
Фьюри резко прижался губами ко рту мужчины: поцелуй, словно удар, не имел ничего общего с сексом. Он сделал это лишь для того, чтобы стереть издевку с лица Преподобного. И у него это получилось. Застыв, вампир зарычал, и Фьюри понял, что раскусил его блеф. Но чтобы удостовериться, что урок выучен, он сжал нижнюю губу мужчины клыками.
Но в ту же секунду, что кровь коснулась его языка, он отпрянул, распахнув рот.
Потрясенный, он едва выговорил:
– Кто бы мог подумать? Пожиратель грехов.
Эти слова привели Преподобного в чувство: он собрался, стал совершенно серьезным. Видимо, в повисшей тишине он раздумывал над тем, как лучше опровергнуть заявленное.
Фьюри покачал головой.
– Даже не пытайся. Я чувствую вкус.
Аметистовые глаза сузились.
– Политкорректный термин – «симпат»[51]51
Симпат (ориг. «symphath») – подвид вампиров, характеризующийся, помимо прочего, желанием и способностью к манипулированию эмоциями других людей (в целях энергетического обмена). Исторически выделялись из основной расы и на протяжении нескольких эпох были объектом охоты остальных вампиров. Подвид близок к вымиранию.
[Закрыть].
Фьюри рефлекторно усилил захват. Матерь Божья. Симпат. Здесь в Колдвелле, живет внутри расы. Пытается замаскироваться под обычного гражданского.
Черт, это была тревожная весть. Рофу не нужна очередная гражданская война.
– Должен заметить, – мягко сказал Преподобный, – что, сдав меня, ты потеряешь поставщика. Подумай об этом. Где ты достанешь то, что тебе нужно, если я уйду со цены?
Фьюри уставился в фиолетовые глаза, все еще раздумывая над последствиями. Он все расскажет Братьям, как только доберется домой. И будет пристально следить за Преподобным. Но сдать парня… Дискриминация, с которой приходилось сталкиваться симпатам на протяжении истории, всегда казалась Фьюри несправедливой. Конечно, при условии, что они не начинали выкидывать свои фокусы. А Преподобный управлял клубом уже лет пять, и никогда не возникало никаких проблем, указывающих на присутствие симпата.
– Мы заключим небольшую сделку, – сказал Фьюри, пристально смотря в фиолетовые глаза. – Я помалкиваю, а ты лежишь на дне. И не пытайся играть со мной. Я не собираюсь ложиться лапками вверх и позволять тебе преспокойно высасывать из меня эмоции. Ты ведь этим и занимался? Провоцировал мой гнев, потому что изголодался по чувствам.
Рот Преподобного раскрылся как раз в тот момент, когда распахнулась дверь кабинета. В комнату влетела вампирша… и остановилась как вкопанная, увидев недвусмысленную картину: два мужских тела, прижатых друг к другу, губа Преподобного кровоточит, на лице Фьюри – кровь.
– Убирайся отсюда, – резко сказал Преподобный.
Женщина попятилась с такой скоростью, что споткнулась и ударилась локтем об косяк.
– Договорились? – Настойчиво спросил Фьюри.
– Если ты признаешь, что ты Брат.
– Нет.
Глаза Преподобного сверкнули.
– К твоему сведению, я не верю.
Фьюри вдруг пришло в голову, что тема Братства неслучайно всплыла сегодня ночью. Он вцепился в мужчину. Сильно.
– Интересно, что бы с тобой стало, если бы твое инкогнито раскрылось?
– Мы… – Преподобный попытался вздохнуть. – … договорились.
* * *
Бутч поднял голову, когда женщина, которую он послал проверить Фьюри, вернулась. Обычно подобные сделки совершались очень быстро, но сейчас прошло добрых двадцать минут.
– Мой мальчик все еще там? – Спросил Бутч, краем глаза заметив, что она потирает свой локоть, словно тот болит.
– О да, он там.
Она натянуто улыбнулась ему, и он вдруг понял, что она вампирша. Они все так ухмылялись – едва приоткрыв рот – когда находились среди людей.
Он решил, что она довольно привлекательна: длинные светлые волосы, грудь и бедра затянуты в черную кожу. Когда она скользнула рядом с ним на сидение, он почувствовал ее аромат и лениво подумал о сексе в первый раз с тех пор… ну, с тех пор как встретил Мариссу.
Он сделал большой глоток, прикончив скотч в своем бокале. Потом перевел взгляд на женскую грудь. Да, у него на уме был секс, но скорее, как чистый физический рефлекс – ничего больше. Этот интерес не имел ничего общего с теми чувствами, что вызывала у него Марисса. Та жажда была… всепоглощающей. Значимой. Важной.
Женщина кокетливо глянула на него, словно догадавшись о ходе его мыслей.
– Возможно, твой друг еще немного задержится.
– Да?
– Они только приступили.
– К сделке?
– К сексу.
Бутч вскинул голову и впился в ее лицо глазами.
– Прошу прощения?
– Ооой. – Она нахмурилась. – Вы, что, вместе?
– Нет, мы не вместе, – отрезал он. – Какого черты ты вообще несешь?
– Да, я так и думала, что тебе это не понравится. Ты хорошо одет, но вибрации особого рода от тебя не исходят.
– Моему приятелю тоже не нравятся мужчины.
– А ты уверен?
Воспоминание о безбрачии наводило на некоторые мысли.
Какая разница? Ему нужно еще выпить, и не нужно вмешиваться в дела Фьюри. Подняв руку, он махнул официантке, которая тут же поспешила к нему.
– Еще один двойной скотч, – заказал он. Из вежливости повернулся к сидевшей рядом женщине. – Ты хочешь чего-нибудь?
Ее ладонь опустилась ему на бедро.
– На самом деле, да. Но она мне этого принести не может.
Когда официантка ушла, Бутч откинулся на спинку сидения, вытянув руки – приглашая ее. Поняв намек, женщина наклонилась к нему, передвигая ладонь чуть дальше. По телу прошла волна возбуждения – первый признак жизни за последние несколько месяцев. Он вскользь подумал о том, что, вероятно, сможет выкинуть Мариссу из головы и заняться-таки сексом.
Со сдержанным интересом он наблюдал за тем, как женщина ласкает его через штаны. Он знал, как и где все это закончится: он оттрахает ее в одном из туалетов наверху. Это займет где-то минут десять. Он возбудит ее, завершит начатое и сделает ноги.
Боже он проделывал это сотни раз. Это была лишь мастурбация, замаскированная под секс. Ничего особенного.
Он подумал о Мариссе… Слезные каналы начало жечь.
Женщина, сидевшая рядом с ним, подвинулась, прижавшись грудью к его руке.
– Пойдем отсюда, папочка.
Он положил свою руку поверх ее, и она издала звук, похожий на мурлыканье. Но он убрал ее ладонь со своей промежности.
– Прости. Я не могу.
Женщина отпрянула и посмотрела на него так, словно пытаясь понять, не играет ли он с ней. Бутч взгляда не отвел.
Он не был готов сказать, что больше никогда не будет заниматься сексом. И уж, конечно, он не мог понять, как Мариссе удалось забраться так глубоко внутрь него. Он лишь знал, что эти традиционные встречи со случайными женщинами, больше не для него. Сегодня, по крайней мере.
Вдруг голос Фьюри прорвался через шум клуба:
– Эй, коп, ты хочешь остаться или пойдем?
Бутч взглянул вверх. В повисшем молчании он рассматривал своего друга.
Желтые глаза брата сузились.
– Что происходит, коп?
– Я готов идти, – сказал Бутч, пытаясь загладить неловкий момент.
Поднявшись, он увидел, как предостерегающе Фьюри посмотрел на вампиршу. В его взгляде так и читалось: «Держи свой рот на замке».
«Уау», – подумал Бутч, пока они шли к дверям.
Фьюри действительно был геем.
