Текст книги "Седьмой сын"

Автор книги: Дж. К. Хатчинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 24

На всем пути к лифту он не встретил ни души. Охранники и уборщики, мелькавшие в коридорах этим утром, куда-то исчезли. Если верить Кляйнману, их эвакуировали в безопасное место. Проходя мимо закрытых дверей и компьютерных панелей, отец Томас сверялся со спиральной мозаикой, украшавшей стены. Эта абсурдная и напыщенная роспись была единственным, что подсказывало ему направление к скоростному лифту.

Он робко приблизился к серебристому сканеру и, вспомнив процедуру, которую видел пару раз до этого, поднес лицо к устройству. Зеленый луч света скользнул по радужной оболочке глаза. Компьютер отозвался одобрительным звоном. Гидравлические клапаны зашипели, и дверь лифта открылась. Войдя в кабину, Томас почувствовал страх и легкое головокружение. Священник молча стоял, ожидая стремительного спуска. Затем, успокоившись, он вспомнил порядок действий.

– Эй, компьютер?

– ЗДЕСЬ, – раздался с потолка металлический голос.

– Ага. Ты… это… Компьютер, подготовиться к определению места назначения.

– ГОТОВ ДЛЯ ВВОДА ИНФОРМАЦИИ. ВВЕДИТЕ ЦЕЛЬ.

– Уровень четырнадцать.

Во время экскурсии Кляйнман сказал, что там располагались жилые отсеки.

– ИНФОРМАЦИЯ ПРИНЯТА.

Поездка не вызвала такого напряжения, как первые два раза. Спуск занял не много времени. Очевидно, четырнадцатый уровень находился ближе к поверхности земли, чем оперативный центр и Матка. Двери лифта открылись, и Томас осторожно вышел в коридор. Здесь тоже никого не оказалось. Никто не бежал к нему, чтобы выкрутить руки, избить, сковать наручниками и бросить в большую тюремную камеру под названием Общий холл. Коридор расходился в обе стороны. Томас не имел понятия, куда идти. Он не знал номера жилых апартаментов. Даже неизвестно, сюда ли они поместили его.

Томас не сомневался, что Хью Шеридан находился под домашним арестом. Когда их привели в оперативный центр, Шеридан накричал на Кляйнмана, и двое вышибал утащили его куда-то – метафорически вышвырнули вон кричавшего старика. Хью что-то знал об этом месте. Наверное, что-то важное и опасное. Ему не понравилась ложь, которую Кляйнман говорил о том докторе – так называемом основателе «Седьмого сына». О покойном интеллектуале Франке Бермане. «Скажи им правду», – прокричал отец. Отец Томас раздраженно фыркнул.

Кляйнман тогда сказал, что позже объяснит им поведение Хью. Очередная уловка. Старый хитрец не нашел для этого времени. Томас понимал, что бета-клонов привезли сюда лишь для того, чтобы отвинтить голову Джону Альфе. Кляйнман, Хилл и Дурбин надеялись, что «близнецы» перехитрят чудовище Франкенштейна, созданное в проекте «Седьмого сына». Конец истории. Томасу и его собратьям дали только минимальный объем информации – краткий дайджест о том, как они возникли. Кляйнман и не думал отвечать на их вопросы. Это заняло бы несколько часов и отвлекло их от охоты на главного зверя. Вот почему старый лгун увильнул от обещанных объяснений. И вот почему Томас жаждал повидаться с милым папой.

Я не ваш отец, сказал Хью.

«Действительно, – подумал Томас. – Но с семантикой мы разберемся позже. Итак, коридор. Направо или налево? На восток или запад? Вот две пачки с жевательной резинкой. Какую ты возьмешь?»

Томас пошел направо. Он шагал мимо темно-серых дверей, будто скопированных из фильма «Звездный путь». Такая же дверь вела в их общую комнату. Рядом с каждой располагался маленький сканер. Почти все устройства имели небольшую металлическую сетку встроенного микрофона, над которой мигали красные лампочки. Томас повидал достаточно фильмов – мы все имеем безвредные пороки; особенно акционеры из Гонконга. Он знал, что кроме сканеров устройства были оборудованы интеркомами, а красные светодиоды указывали на запертое состояние замков.

На многих дверях имелись цифры (14.10, 14.11, 14.12). На некоторых указывались имена и фамилии. Священник продолжал идти по плавной дуге коридора. Он миновал двери Кляйнмана, Хилла, Дурбина и Дефалько. Внезапно ему стало ясно, в какой из комнат находился отец. Около двери с фамилией Шеридан стоял вооруженный охранник. Взглянув на его мрачное лицо, священник замедлил шаг и вскоре остановился. Это был тот зеленоглазый парень, который вчера на стоянке у стентоновской больницы Святой Марии сказал ему, что он «не хочет никаких проблем». Человек, угрожавший мне пистолетом. Мой личный бугимен. Уверенность Томаса поникла, как засохшая роза.

– Проход запрещен, – сказал охранник.

Томас подумал о сотнях запертых дверей на этой базе. Он прочитал фамилию на бляхе бугимена. Стоун, Камень, он же Петр. Какая подходящая фамилия. Спасибо, Господи, за юмор.

– Я должен повидаться с ним, – сказал он охраннику. – Пойми меня, пожалуйста.

– У тебя ничего не получится.

Верзила увидел оружие за поясом Томаса и заметно напрягся. Священник опустил голову, взглянул на пистолет и с улыбкой посмотрел на Стоуна.

– Не волнуйся. Я не воспользуюсь им. Мне просто подумалось, что он может пригодиться. Ну, ты понимаешь… чтобы страху нагнать. Значит, мне не пройти к нему, пока ты здесь?

– Никак, – с усмешкой ответил Стоун. – Поэтому проваливай.

– У меня черный пояс, – как бы нехотя заметил Томас.

Солдат пожал плечами.

– Да, ты уже говорил. У меня он тоже имеется. Ты действительно хочешь помериться силами?

Томас улыбнулся и покачал головой.

– Наверное, Кляйнман и Хилл боятся, что я или кто-то похожий на меня придем повидаться с пленником. Вот почему ты торчишь здесь перед запертой дверью. Стережешь, как пес, моего отца.

– Я сказал, проваливай!

– Знаю, знаю.

Томас поднял руки, показывая, что сдается на милость Стоуна.

– Но, пожалуйста, подожди немного и взгляни на ситуацию моими глазами. Посочувствуй мне. Прояви снисхождение. Я думал, что он умер. Что его раздавило на перекрестке искореженной грудой железа. Он снился мне целых четырнадцать лет. В своих кошмарах я видел, как он умирает… проглоченный разбитым ветровым стеклом, летящий головой вперед в другую машину. Бампер смял его череп, словно тыкву. И вдруг он оказался жив! Для меня это похоже на фильмы о зомби. Однако, когда я захотел пообщаться с ним, его утащили и заперли здесь.

Священник взглянул в глаза охранника.

– Пойми хотя бы, почему я здесь. Пойми, почему мне так хочется увидеть его. Ты должен помочь нам встретиться.

– Я ни хрена тебе не должен.

– Значит, это тупик?

– Называй, как хочешь, – ответил Стоун.

Пока отец Томас вздыхал, прислонившись к стене на четырнадцатом уровне, Джек, Джей и Килрой 2.0 наблюдали на экранах события, вошедшие позже в анналы истории. Хакерская армия Килроя провела беспрецедентную и скоординированную атаку на веб-страницу Центров контроля заболеваний. Сайт агентства стал жертвой бесчисленных сетевых запросов. Мощности линий уже не хватало. Один клик мышью направил на сервер ЦКЗ около тысячи пинг-сигналов. Другой клик в Демойне добавил к ним еще пять тысяч. Это создало «затор» полосы пропускания: сервер больше не мог гарантировать нормальный доступ к сайту. Сбой системы привел к появлению сообщения об ошибке 404. Одно сообщение об ошибке сменилось десятью, затем сотней и далее тысячей. Возникла сетевая ситуация, аналогичная автомобильной пробке в час пик.

Пока правительственные чиновники из службы информационных технологий заламывали руки в отчаянии и изумлялись происходящему – они никак не могли понять, кому понадобилось рушить ЦКЗ, – Килрой 2.0 воспользовался ключом binary_fairy и проскочил через защитную программу «яйца». Он вывел страницу ЦКЗ на один из мониторов. Вместо графики и текста на экране высвечивалось сообщение «Хост недоступен».

– Пусть болваны побегают, – прошептал он себе под нос. – Пришло наше время. Похоже, нужная нам информация слишком секретна для ламеров и обычных юзеров. Иначе ее не стали бы хранить на независимом сервере центров.

Компьютеры ответили ему одобрительным шумом. Килрой шлепнул ладонями по коленям. Его массивный живот задрожал от очередного взрыва высокотонального смеха.

– Данные готовы для потребления. Секретная линия задействована, а высоколобые придурки, которые могли бы заметить наше вторжение, сейчас заняты восстановлением «рухнувших» публичных серваков.

Хакер вновь склонился к мониторам.

– Давайте поищем жертв невральных разрядов.

Страница ЦКЗ, доступная только по внутренней сети, могла бы служить безукоризненным примером графического минимализма. В верхней части размещался слоган организации: «Все самое безопасное и лучшее для здоровья людей». Рядом находился логотип департамента здравоохранения. С левой стороны в синем столбце изображался список текстовых сносок. Протоколы и руководство к использованию… сертификат Х.509… мониторинг IRMO… отчеты неавторизованных пользователей. В центре страницы располагались гиперссылки на различные сетевые директории. Килрой, плавно перемещая курсор слева направо, читал названия.

> Белые страницы/Архивные выпуски

> Бюллетени сообщества: а) с низким статусом; б) медицинские; в) с высоким статусом

> Исследования (текущие)

> Исследования (завершенные)

> ЦКЗ/ATSDR архивы

> Файл запроса CIO

> Поисковая база данных, Frame, SQL

Хакер кликнул на последней гиперссылке. На экране появилась новая страница – спартанская на вид, с простым текстуальным окном поиска. Под поисковым полем размещалась сетка с квадратиками сносок, предназначенными для сужения поиска.

– Нам придется проводить поиск по спискам умерших людей? – с сомнением в голосе спросил Джей. – Или исходя из их индивидуальных состояний?

Он уселся рядом с Килроем.

– Ты можешь сделать поиск более обобщенным? Основанным на регионах? Я думаю, что вместо поиска по городам и штатам нам лучше ограничиться региональными поисковыми запросами.

Пальцы Килроя уже колотили по клавишам.

– Нет, мы поступим круче. Инициируем поиск в национальных масштабах.

Он напечатал в строке поиска примерный список симптомов, которые, по словам Кляйнмана, переживали жертвы НПСП-разрядов: неврологическое расстройство, перемена личности и т. д. Килрой настроил поиск документов за прошлые шесть месяцев и кликнул по кнопке «ОТПРАВИТЬ». На экране вспыхнула иконка часов. Сеть приняла запрос.

– Как думаешь, что-нибудь получится? – спросил Джей.

– Определенно, – ответил Килрой.

– Нет, я не о том. Я про то, что происходит там, внизу.

Джей указал на кафельный пол.

– С отцом Томасом и человеком, которого мы считали отцом.

– Абсурдная затея, – ответил Килрой. – Скорее всего, нам предложат очередную кучу лжи.

– Это в тебе говорит паранойя, – произнес Джек.

– К сожалению, даже паранойя не защитит тебя от «промывки мозгов», – со смехом ответил Килрой. – Люди, контролирующие мир, правят нами без всяких правил. Они делят знание на группы и подгруппы. Они управляют людьми, предоставляя им доступ к особым знаниям. Такое деление помогает им скрывать правду и насаждать иллюзорные мифы.

Глаза хакера блеснули за толстыми очками. Его грязная челка качнулась в сторону, когда он кивнул на другого «близнеца».

– Это называется манипуляцией. Спроси у Джея об улыбчивых деспотах лидерах, которых он встречал в своей карьере. Здесь, на базе, стараясь добиться нашего содействия, нам дали строго отобранные куски информации. Но никто и не думал открывать нам истину. Наверное, ты тоже почувствовал подвох.

– Да, мы владеем деталями, а не общей картиной, – тихо ответил Джей. – Тут я не спорю.

В его голосе послышались оборонительные нотки.

– Я не меньше вас хочу знать правду. Но раскрытие ее потребует много времени.

– И когда мы ее узнаем? – покосившись на экран, спросил Килрой.

Поиск данных продолжался.

– После того, как закончим нашу миссию… И перед тем, как я вернусь домой к жене и малышкам.

Компьютеры разразились серией звуковых сигналов. Три клона повернулись к мониторам. Поиск во внутренней сети ЦКЗ был завершен.

– Мама миа! – воскликнул Джек, взглянув на монитор. – Посмотрите на их количество!

На экране появились результаты: дюжины совпадений с запросами поиска, каждый с загадочной последовательностью цифр и букв. Многие из них имели вездесущий синий цвет гиперссылок. Но по крайней мере десять названий были подчеркнуты красными линиями. Рядом с каждым таким файлом пульсировал анимационный логотип.

«Требуется авторизация CIO: 7-й уровень доступа», – прочитали они.

Джей вытянул руку и постучал ногтем по пульсирующему логотипу.

– Это то, что мы искали, – сказал он, – «CIO» на языке правительственных служб означает администратора центра, института или офиса.

– А почему мы не можем открыть эти файлы? – спросил Джек. – Разве мы уже не авторизированы?

– Я не уверен, – ответил Джей. – Возможно, это еще один уровень защиты. Вполне вероятно, что доступ к внутренней сети ЦКЗ имеют сотни или тысячи специалистов. Но вряд ли каждому из них дается одинаковый уровень авторизации.

Он снова ткнул пальцем в логотип.

– Это секретные правительственные материалы. Какой-нибудь профессор Джо из провинциального городка Невады не сможет добраться до них. Судя по моему опыту, ты либо получаешь авторизацию CIO, либо не получаешь. Те, кому нужен доступ к защищенным файлам, пишут прошения на ограниченный проход. Их запрос контролируется чиновником с авторизацией CIO. Короче, мы вломились в дом, но наткнулись на закрытую дверь сейфа.

Джек повернулся к Килрою.

– Твой золотой ключик может открыть для нас двери шоколадной фабрики?

Килрой навел курсор на одну из ссылок, подчеркнутых красной линией. Он щелкнул по ней, и в центре экрана возникло небольшое окно с надписью: проверка авторизации… Через миг появилось сообщение: авторизация одобрена. Перед ними начал выгружаться секретный материал. Побежали строки документа, набранного шрифтом двадцатого кегля.

Отчет # nu4446-ot-898vf

Проверка защиты:7-й уровень (улучшение статуса из 2-го уровня, см. связанные документы).

Место инцидента:Арканзас, Гебер-Спрингс.

Диагноз:внезапная неврологическая атрофия, 10 погибших.

Вирусная классификация (если приложимо):НЕИЗВЕСТНО.

Уровень биозащиты:НЕИЗВЕСТНО (изучение продолжается, см. связанные документы).

– Трам-пам-пам! – пропел Килрой.

Глава 25

Представьте себе две припаркованные бок о бок восемнадцатиколесные фуры. Теперь вообразите себя гигантом и прижмите их друг к другу, затем прихлопните немного рукой, чтобы они стали приплюснутыми. Поместите сверху этого монстра массивный цилиндр, похожий на канализационную трубу, – как раз там, где соединились два грузовика. Покрасьте полученную конструкцию в зеленый камуфляжный цвет. У вас должна получиться модель мобильной ракетной установки, какой ее мог бы нарисовать сторонний наблюдатель. Такие тягачи на шасси мощных МАЗов использовались в Татищевском гарнизоне для транспортировки межконтинентальных ракет с раздельными ядерными боеголовками.

Как и большинство других российских машин, МАЗ выглядел нелепо и угловато. Единственной закругленной вещью была массивная пусковая капсула, установленная на хребте транспортера. Она делила кабину водителей на две части – по бокам капсулы (чей нос выступал на шесть футов перед МАЗом) располагались два трапецеидальных отсека, в каждом из которых умещался человек, управлявший этим «бегемотом». Два больших ветровых стекла придавали машине вид механического насекомого.

Девлин с восторгом осмотрел огромный транспортер, стоявший под яркими лампами гарнизонного гаража. Он подошел к переднему колесу, пнул ногой по шине, затем вскарабкался вверх по металлической лестнице, приваренной к боку МАЗа. Дуг открыл толстую восьмидюймовую дверь, забрался в левую кабину и швырнул на приборную панель мятую пачку «Примы» и зажигалку «Зиппо». Он включил обогреватель, затем покосился на большую рацию и таймер, уже отсчитывавший часы до момента X.

Водитель, сидевший в другой кабине, когда-то имел фамилию Воронов. Теперь, как и все остальные служащие саратовского гарнизона, он тоже был Девлином. Проведя две прошлые недели в бесконечных тренировках, Дуг легко мог представить себе, что делал его напарник: Воронов щелкал переключателями, постукивал пальцем по датчикам и подкручивал рукоятки приборов. Девлин потянулся за сигаретой и проверил сумку с магазинами для автомата Калашникова. В этой миссии – их первой и последней – они не ожидали особых проблем, но на всякий случай подготовились к худшему.

Позади водительских кабин в тесном отсеке пусковой установки сидели два других Девлина. Сражаясь с приступами клаустрофобии и посматривая на мерцавшие мониторы, они высчитывали траекторию ракеты до указанной цели. Дуг вновь поблагодарил судьбу за знание кириллицы, которое оказалось очень полезным для их задания. Они сумели разобраться в программе нацеливания и в дешифровке паролей, разрешавших боевые действия (русские использовали специализированные компьютерные чипы, которые предотвращали несанкционированный запуск). Плюс ему нравилась российская телевизионная реклама, чьи советы блистали остроумием.

МАЗ завелся с удивительной легкостью. Изрыгая темные клубы дыма, машина заполнила гараж едким запахом дизельного топлива. В восьми других ангарах схожие МАЗы, с группами Девлинов в тесных отсеках, тоже прогревали двигатели. Оркестр из трех дюжин тел управлялся разумом одного дирижера.

Девлин почувствовал, как Воронов выжал сцепление, переключил скорость и мягко надавил на педаль газа. Мощный мотор в восемьсот лошадиных сил взревел, как тираннозавр. 120-тонный грузовик выехал из гаража под блеклое ноябрьское небо. Внутри стартовой капсулы дремал адский заряд: межконтинентальная баллистическая ракета РТ-211 М2 Тополь-М. Семьдесят пять футов в длину, шесть футов в диаметре. Вес: пятьдесят три тонны. Дальность: шесть тысяч пятьсот миль. Нарушая договор о сокращении ядерного вооружения, подписанный США и Россией, каждая ракета (по секретному приказу российского президента) несла не одну, а три боеголовки. Полная мощность заряда: две тысячи семьсот килотонн.

Солнце поднималось над Саратовом. Туман лениво отступал под натиском утреннего света. Колонна МАЗов под управлением Дугов Девлинов неторопливо рассекала синеватую дымку. Татищевский гарнизон готовился совершить величайшую бойню в истории человечества. Три группы должны были проехать по шестьдесят миль в разных направлениях (север, восток и юг). По прибытии в места с предписанными координатами им полагалось развернуть пусковые установки. В назначенное время они должны были запустить свои ракеты прямо в будущие учебники истории. Для этого требовалось не больше двух минут. Девять ракет. Двадцать семь боеголовок. Две цели.

Девлин поправил шлем и активировал внутреннюю связь. Это позволяло ему говорить с людьми, сидевшими в отсеке пусковой установки.

– Расчет траекторий закончен?

– Да, все нормально, – пришел ответ.

Дуг кивнул. Он не видел своих коллег. Их отделяли два фута проводов, изоляции и стали. Голос снова затрещал в наушнике.

– Если хотите посмотреть большое шоу, у нас найдется два кресла с вашими именами.

В наушнике раздался голос Воронова:

– Мог бы сказать «с нашими» именами?

Все четверо посмеялись над этой шуткой. МАЗ миновал ограду из колючей проволоки и электрический забор гарнизона. С каждой стороны дороги тянулись минные поля. Впереди распростерлась бескрайняя степь. Восемь других МАЗов следовали плотной колонной. В целом они могли запустить 24.3 мегатонны ядерного разрушения. А это было в сотни раз мощнее, чем бомба, уничтожившая Хиросиму.

– Прекрасный день для третьей мировой войны, – сказал Девлин.

Его спутники со смехом закивали. Им нравилось, что все они обладали чудесным чувством юмора.

Глава 26

Четырнадцатый уровень. Патовая ситуация.

Отец Томас вздохнул и, скользнув спиной по стене, сел на пол со скрещенными ногами. Его не смущала такая поза. Никаких тебе кушеток или офисных стульев перед кучей мониторов. Просто бетонный пол и спина, прижатая к стене. Это казалось ему… правильным и естественным.

– Ты не возражаешь, если я посижу здесь немного?

Стоун подозрительно сузил глаза.

– Я никуда не уйду.

Они молчали около минуты.

– Ты напоминаешь мне парня, которого я однажды знал, – наконец сказал Томас. – Я познакомился с ним перед семинарией – в те дни, которые можно смело назвать моей сексуальной революцией. У меня был мотоцикл – быстрый, японский.

Стоун фыркнул.

– Там, откуда я родом, парни называли их «рисовыми ракетами».

– Ну, это расизм.

– Еще какой расизм!

Томас улыбнулся и продолжил:

– Так вот этот парень работал вышибалой в баре неподалеку от Сент-Луиса. А я любил захаживать туда. Прикинь! Я проводил последние деньки перед постригом в священники. А тот тип был настоящим зверем. Большой, как медведь. Суровый не только с клиентами, но даже с давними приятелями. Его боялись злить. Понимаешь? Казалось, что у него под кожей жило злобное животное. Лев! Когда дело шло к драке, он словно попадал в свою стихию.

Томас вздохнул. Стоун посмотрел него сверху вниз.

– Так о чем я веду речь? – подытожил священник. – Когда люди приходили в бар, этот парень тут же ставил свой диагноз: кто из них будет веселым выпивохой, печальным занудой или наглым задирой. Он будто чувствовал их по запаху. Ты только переступал порог, а он уже мог сказать, чем закончится для тебя нынешний вечер – весельем или дракой. Он читал людей, как книгу. Вот таким был Мосол. Я думаю, из него получился бы хороший священник.

– Мосол? – хмыкнув, переспросил Стоун.

Томас взглянул на него и рассмеялся.

– Нелепая кличка. Но так его называли. Не задирай Мосла, обычно говорил мне один старый пьяница. Он не любил его и всегда отзывался о нем неуважительно. Но Мосол терпел старика. Прикинь! Никто не хотел связываться с крутым вышибалой, а тот позволял какому-то алкашу подшучивать над собой. Почему? Потому что Мосол знал, что старый пьяница не будет нарушать порядок. Ему было начихать на вежливое обращение. Он поддерживал порядок, как противовес плохому поведению. Старик был для него безвредным. Он находился на доброй стороне. Понимаешь?

Стоун слегка кивнул.

– Вот кого ты мне напоминаешь, Стоун. Мосла! Человека со львом внутри своего сердца! Человека, который может видеть людей насквозь. Который может отличить нормального парня от плохого негодяя.

Солдат скрестил руки.

– Я знаю, что ты пытаешься сделать. Но даже не думай об этом.

Томас отмахнулся от него.

– Я не собираюсь забалтывать тебя.

Он уныло пожал плечами.

– Хотя да. Попробовал немного. Ладно, все в порядке. Я уже смирился со своей неудачей.

Он печально вздохнул.

– Ты знаешь, кто я такой?

– Да. Урод без души.

Томас вздрогнул. Он прав.

«Ты никчемная тварь, – произнес темный голос внутри его мозга. – Безродное существо, позорящее Бога… Ты не имеешь права на существование…»

Прекрати! Не слушай!

– В твоих словах имеется доля правды, – ответил Томас. – Думаю, твое начальство одобрило бы такое суждение. Но я представляю собой нечто большее, Стоун, так же как и ты. У меня имеется своя жизнь, работа, счета, изъяны, проблемы. Я храню в коробках свои старые вещи. И хотя меня лишили детства, я вспоминаю о нем не меньше, чем ты. А сколько прекрасных мыслей посещало мою голову! Сколько ценных невысказанных идей! Знал бы ты, какие перлы я выдавал на вечеринках с коктейлями! Иногда ты мог бы назвать меня ничтожеством. Иногда – сущим ангелом. Много раз я болтался где-то посередине, стараясь руководствоваться благими примерами и оставаться на своем пути.

Священник с грустью посмотрел на охранника.

– Я такой же, как ты. Обычный человек. Еще один парень, живущий в этом чудесном непонятном мире. У меня тоже имеется куча тайных желаний, которые я хотел бы воплотить в реальность. Но меня обманули! Я четырнадцать лет видел сны о погибшем отце. Я видел ужасные кошмары, которые заставляли меня просыпаться в поту. Все, что я считал правильным, таковым не являлось. Многое оказалось неверным. Теперь мне придется смириться с этим. Моя голова кипит от вопросов – вопросов о базе «Седьмого сына» и о том, что здесь происходило. На них может ответить только один человек. Он в шести шагах от меня, Стоун. Прямо за той дверью, которую ты охраняешь. Шесть шагов, четырнадцать лет, семь сыновей. Пожалуйста, пропусти меня. Не будь тем человеком, который откажет мне в праве задавать вопросы.

Дверные запоры щелкнули, и дверь с мягким шелестом скользнула вбок. Томас посмотрел мимо Стоуна на открытый проем, ведущий в жилое помещение. Он посмотрел в глаза отца.

– Впусти его, – сказал Хью Шеридан перед тем, как отступить обратно в темное пространство.

Стоун кивнул. Томас вскочил на ноги. Он был ошеломлен. Дверь открыл Хью. Священник недоуменно взглянул на охранника.

– Я думал, Кляйнман и Хилл…

– Нет, – сказал Стоун. – Просьба исходила от Шеридана.

Томас стоял, открыв рот. Затем он откинул голову назад и рассмеялся. Значит, Шеридан просто не хотел общаться с ними. Ты не мой сын, говорил он прежде. Вам кажется, что я ваш отец. Но это только вложенные воспоминания… Мне нужно время, чтобы привыкнуть…

– Почему ты сразу не сказал? – спросил Томас.

– Ты не спрашивал, – с усмешкой ответил охранник.

Священник посмотрел в зеленые глаза солдата.

– Ты не ушел бы с этого места. Неважно, что я говорил… Ты никогда не впустил бы меня внутрь.

– Да. Но и ты никуда не ушел бы.

– Конечно.

На лице парня появилась улыбка, не подходившая ему.

– Значит, мы кое в чем схожи, – сказал Стоун. – У нас имеются черные пояса, и мы жутко упрямые.

Томас снова засмеялся.

– Не обижайся за ту встречу в Оклахоме, – произнес охранник. – Сам понимаешь, задание. Ничего личного.

Священник кивнул, и его улыбка потускнела.

– Я начинаю понимать это все больше и больше.

Он переступил порог апартаментов своего погибшего отца. Дверь с шипением закрылась за его спиной.