Текст книги "Вампирская сага. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Дылда Доминга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 20

– Хороший особняк, – сказала Фанни, передавая пальто дворецкому и чувствуя себя неловко в окружающей ее роскоши.

Они с Нагарой остановились в особняке Малькольма в Дитлоке, в котором Сэм уже была однажды.

– Чувствуй себя, как дома. – Приветливо произнесла Сэм, протягивая ей руку. – Идем, я познакомлю тебя с ребятами.

Они вошли в гостиную, в которой вполне можно было потеряться, заполненную светом и неброской приятной мебелью.

– Так светло. – Невольно пробормотала Фанни, моргая и привыкая к освещению.

– Дэниэл, – он оказался шустрее, чем можно было предположить, и, несмотря на присутствие Дикси, первым знакомился с гостьей.

– Фанни, – испуганно ответила она, пытаясь сообразить, откуда он взялся.

– Дэниэл, – одернула его Сэм, – не пугай так сходу нашу гостью.

– Разве я так страшен? – Усмехнулся Дэниэл, но отошел, и сделал это по-человечески медленно.

– Умница, – кивнула в его сторону Сэм, а потом подвела Фанни к Билли, поднявшемуся им навстречу из кресла.

– Это Билли, Билли, это моя подруга Фанни.

– Очень приятно, – он вежливо едва коснулся ее руки губами, и Фанни вздрогнула.

– Мы не настолько дикие, – прокомментировал Дэниэл из другого конца комнаты, от него не ускользнула ее реакция.

– Привет, Фан, я Дикси, – Самостоятельно представилась слуга Дэниэла. Сегодня она била все рекорды по пестроте одежды. На ней были розовые колготы, синяя юбка и полосатая кофточка всех цветов радуги, ко всему этому Дикси зачем-то напялила на себя еще и зеленое боа.

– Привет, – оторопело ответила ей Фанни, разглядывая девушку.

– Это не цирк приехал, – спокойно пояснила Сэм, – Дикси – подруга Дэниэла.

– Подруга – в смысле…

– Да, в том самом смысле.

– Это так странно, – Фанни опустилась в кресло, предложенное ей Билли. – Мне кажется, что я вижу сон.

– Это не сон, Фанни, – мягко сказала Сэм, коснувшись облака ее рыжих волос. – Это на самом деле.

– А твой друг придет? – Неуверенно спросила Фанни.

– Нет, он занят. – Ответила Сэм.

– И что мы будем делать? – Фанни обвела взглядом комнату и всех присутствующих.

– Развлекаться и отлично проводить время. – Отозвался Дэниэл, снова появляясь рядом. Билли остался нем, как рыба, словно его там и не было.

– Билли, что происходит? – Сэм подошла к нему, пока Дэниэл развлекал Фанни болтовней и своими фокусами, а она смотрела на него, как ребенок.

– Ничего, – он пожал плечами.

– Перестань, я не узнаю лучшего обольстителя в мире.

– Ты хочешь, чтобы я ее обольстил? Или связал с собой? Или и то и другое? – Его голос звучал немного агрессивно и напряженно.

– Я не говорила, что обязательно так должно произойти. Просто, если бы она тебе понравилась…

– Любое желание, звучащее из твоих уст – это приказ, неужели ты не понимаешь? – С болью произнес он.

– Нет, Билли, я бы никогда не стала приказывать тебе. Ты – мой друг, ты же знаешь.

– И я свободен уйти? – С вызовом спросил он.

– Да, свободен. – Сэм недоумевала, она так рассчитывала на него, а он повел себя так странно, так не похоже на старого доброго Билли. – Что с тобой происходит? – Снова спросила она.

Он опустил голову.

– Возможно, она очень хороший человек, и уж точно не заслуживает смерти. Так почему бы не обратить ее? И вопрос будет решен. Это я могу сделать, это может сделать кто угодно из наших.

– Потому что она хочет детей, покоя и света.

– А этот твой светлый друг не может ей помочь?

– Билли, ей никто не может помочь, я перебрала все варианты, прежде чем прийти к этому. Но ты так и не сказал мне, что случилось? Ты сам на себя не похож. Я не говорю, что ты был бы обязан взять ее, но просто ты раньше легче относился к таким вещам, по крайней мере, пока дело не доходило до обязательств. А я говорила и говорю тебе: вперед, никаких обязательств нету.

– Кроме ответственности за ее жизнь. – Мрачно произнес он. – Если я не возьму ее, она умрет.

– Я не ставила вопрос так.

– Но он так стоит.

– Билли, уходи, – Сэм не понимала, что происходит, но больше не хотела этого выносить.

– Как прикажешь. – Произнес он и в ту же секунду скрылся, подняв порыв ветра.

– Что случилось? – Дэниэл оказался рядом, сдав Фанни на попечение Дикси.

– Если бы я знала. Билли повел себя как-то странно. Я не пойму ничего.

– Не огорчайся. – Дэниэл коснулся ее плеча. – На свете множество вампиров, Нагара сможет найти ей хозяина.

– Дэниэл, – вздохнула Сэм. – Я не хочу никого принуждать.

– Как у тебя все сложно, – произнес Дэниэл и присоединился к Дикси и Фанни.

Сэм стояла в другой стороне гостиной и смотрела на них с грустью, потому что ее лучший план спасения Фанни только что быстро и бесповоротно потерпел поражение.

Если бы «светлый друг», как его назвал Билли, действительно мог помочь Фанни. Было ли что-то вроде понятия связанных с ними людей у ангелов? Она слишком мало знала об их жизни на земле, вернее, его жизни.

Глава 21

После ухода Малькольма Билл снова вернулся к Клер. Они поселились в особняке Клер в Дитлоке. Он видел, как она снова устраивала кровавые вечеринки, предавалась веселью и наркотикам, но теперь что-то неуловимо изменилось в ней, словно надломилось, и она делала все это только для того, чтобы забыться. Билл не раз уносил ее с вечеринок, несущую полную чушь и пытавшуюся отбиться от него, но потом, когда он укладывал ее, в его руках она затихала. Иногда ее пальцы сжимались на его руке, и он знал, что она так благодарит его. Он сам долгое время своей человеческой жизни, заливал свою безысходность алкоголем, толпой все новых и новых подружек прикрывал свое глобальное одиночество, которое нельзя было загородить ничем. Только он был веселым алкоголиком, а природная особенность Клер и потребность кормиться склоняла ее в сторону мрачных развлечений. Он прекрасно понимал, что в пирах она пытается утопить свою память о Малькольме. Да, Малькольм действительно был хорошим главой и вампиром, Билли успел проникнуться к нему симпатией за тот небольшой промежуток времени, что служил под его началом. И он знал, что Клер с радостью поменялась бы с ним местами, чтобы быть ближе к Маку, но это было невозможно, поэтому она хотя и была в Готмунде, но держалась на расстоянии, карауля, выискивая любую возможность, ожидая подходящего момента. И вот дождалась, утратив вместе с ним, свою последнюю надежду, последнюю веру в счастье.

Совсем недавно он бы плюнул в лицо человеку, сказавшему ему, что он будет сочувствовать Клер. Но сейчас он словно начал различать ее настоящую за злой красочной маской, которую она носила.

– Клер, – мягко произнес он, подымая ее с пола возле дивана. – Я отнесу тебя в твою комнату.

– Как прошла вечеринка? – Вяло спросила Клер, ее рука безвольно болталась рядом с телом.

– Нормально, – ответил он.

– Что-то ты быстро вернулся для нормально, – съязвила она, и снова прикрыла глаза. – Как же я устала.

– Ты кормилась сегодня? – Спросил Билл.

– А разве не видно? – Произнесла Клер, улыбаясь окровавленными губами.

– Чем-то, кроме наркоты? – Глухо переспросил он.

– П-ф. – Клер снова отключилась.

– Так что, душка Сэм не уделила тебе должного внимания сегодня? – Спросила Клер, снова открывая глаза.

– Ты же знаешь, что не стоит язвить на эту тему. – Мрачно произнес Билли, укладывая ее в постель.

– Почему? Потому что нельзя обижать твою подружку? – С вызовом произнесла Клер.

– Нет. Потому что она – Мара, спутница нашего владыки.

– О, как ты заговорил.

– Клер, однажды ты ляпнешь не там какую-нибудь глупость, и он сотрет тебя в порошок.

– А тебе какое дело? – Огрызнулась она и секунду спустя устало добавила. – Может, так даже будет лучше.

– Мне не все равно. – Произнес Билл, выделяя это самое «не».

– Перестань. – Криво улыбнулась Клер, но затем ее улыбка застыла у нее на устах, когда она посмотрела в глаза Билла. – Билл, не стоит, разве я недостаточно мучила тебя?

– Достаточно, Клер, – кивнул он, – но я, кажется, понимаю, почему.

– И почему? – С вызовом спросила Клер, она снова начинала сердиться.

– От пустоты, – и он постучал по тому месту, где у людей билось сердце.

– От пустоты… – Эхом повторила за ним Клер и отвела взгляд. – Иди спать, Билли, рассвет уже вот-вот.

– Успею. – Ответил он, не двигаясь с места.

– Чего ты хочешь от меня? – Измученно произнесла она, снова подымая на него глаза.

– Что случилось? Как тебя обратили? – Спросил он.

Клер молчала долгое время, так что даже Билли задумался, не научилась ли она отключаться и с раскрытыми глазами.

– Он обращал меня капля по капле, каждую ночь, вливал в меня темную силу, но всегда оставлял каплю света, последнюю каплю, чтобы свесившись за грань мира живых, я снова мучительно возвращалась обратно, и так снова и снова… – В глазах ее застыли слезы.

– Зачем?

– Зачем, – она усмехнулась, и слезинки скатились по щекам, – это вопрос, который я задавала ему и себе тысячи раз. Может, ему нравилось мучить меня, может, он любил меня, а может, он ставил эксперименты, и хотел вывести новый вид человека, я не знаю. Знаю только, что когда он довел дело до конца, я не хотела больше видеть ни его, ни людей, никого.

– Но тебе же нужно было кормиться.

– Я кормилась кровью таких, как он, кровью себе подобных. – Клер зло рассмеялась. – Потому я и не создавала никого. Я мстила, я убивала монстров, одним из которых стала сама.

– И тебя не поймали?

– Тогда не было особенного порядка. Был совет, и он был судом, а дети совета – законом на земле. Обратив меня, он сам вложил закон в мои руки.

– Клер, а наша ветвь, наши старейшие…

– Да, это я помогла им перебить друг друга и исчезнуть оставшимся… Только это не наша ветвь, Билли, мы сами по себе. Меня обратил член совета.

– То есть, ты хочешь сказать, что есть западная ветвь Малькольма, обезглавленная северная ветвь, южная ветвь Этана и четвертая – ты, я и…?

– И все. – Ответила Клер, и, утомленная беседой, снова закрыла глаза, но уже надолго.

Глава 22

Сэм сидела на берегу моря и смотрела вдаль, где-то почти на самом горизонте, виднелся корабль. Море сменило оттенки на более темные в сравнении с летом, небо почти полностью закрывали тучи. Сэм не знала, ждать ли дождя, или рано или поздно все-таки появится просвет, и выглянет солнце. Среди красок начинающейся осени полуостров выглядел особенно пустынно, как выглядят курортные городки в не сезон, сиротливо и заброшенно. Она вспоминала о том, как совсем еще недавно изнывала от жары, проходя мимо этого пляжа, и решилась на нем искупаться, избавившись от одежды. Как на берегу ее встретил симпатичный светловолосый парень. Если день выдался пасмурным, мог ли в нем появиться Габриэль? И на что она рассчитывала, снова вернувшись на виллу Фиска? Сэм зевнула и закуталась сильнее во флисовую куртку, накинула капюшон и спрятала руки в карманы. Уходить от моря она не хотела – ей нравилось смотреть на него, оно завораживало и приносило ей облегчение. Соленые брызги, которыми был наполнен воздух, дарили ей ощущение жизни и движения.

– Погода не совсем пляжная, – произнес приятный голос позади нее.

– Габриэль? – Сэм радостно обернулась. Он стоял там, в светлых штанах и синей ветровке. Он ничуть не изменился, и от него по-прежнему исходило приятное тепло и свет, так словно солнце все-таки пробилось к земле. – Габриэль, – снова произнесла Сэм уже утвердительно и счастливо.

– Рада меня видеть? – Усмехнулся он, и по одной этой фразе Сэм уже поняла, что он в отличном настроении.

– Ты разговариваешь со мной? – Спросила она в тон ему, театрально нахмурив брови.

– А что мне остается, если ты так ищешь встречи, что готова превратиться в песчаную статую, – произнес он, – или ледяную, если бы я не пришел так скоро.

– Ты ведь не живешь зимой здесь? – Предположила Сэм.

– Да, я люблю тепло, если ты еще не заметила. – Улыбнулся он.

– Ты тоже рад меня видеть.

Он поднял на нее серьезные светло-зеленые глаза.

– Разве у меня есть кто-то еще?

– Габриэль, – вздохнула Сэм, она снова ощутила себя виноватой.

– Пойдем в дом, – предложил он, предлагая ей руку и подымая ее с песка. – Я зажгу камин и налью нам чего-нибудь согревающего.

Сэм с удовольствием пошла рядом с ним, продолжая держаться за его руку. Она наслаждалась детским ощущением беззаботной радости, которую она испытывала рядом с ним.

Стеклянный дом, на первый взгляд, тоже казался хмурым и холодным. Но пламя, весело заплясавшее в камине, заставило его согреться и стать более жилым. Они завалились с чашками, из которых подымался ароматный пар, прямо на ковре возле огня. Сэм смотрела на языки пламени, и думала о том, что это ничуть не хуже, чем смотреть на море.

– Над чем ты сейчас работаешь? – Спросила она.

– Ты имеешь в виду музыку?

– Да.

– Никаких фильмов, просто пишу для души. – Он поставил чашку на пол и сел, опершись на правую руку.

– Сыграешь?

– Почему бы нет. – Он поднялся и пошел в дальнюю комнату с роялем. Через несколько секунд оттуда донеслись звуки очень красивой и грустной мелодии. Сэм слушала, и ей казалось, что она слышит звуки моря, холодного и печального, пустого осеннего моря. Пронзительные крики чаек, свист ветра, бьющиеся полы одежды или парусов, замерзших рыб, издающий хрустальный звон при столкновении плавниками…

– Что с тобой? – Он снова оказался рядом, а она даже не заметила, словно впала в прострацию, слушая его музыку, и очнулась только сейчас.

– Откуда эта мелодия? – Спросила она.

– Отсюда, – он показал пальцем на свое сердце.

– Но почему такая грустная?

Он промолчал.

– Габриэль, – Сэм подняла на него глаза, усаживаясь на ковре. – Скажи мне одну вещь.

– Какую? – Ему явно не нравилось, когда она задавала вопросы, нежность, светившаяся на его лице, когда он только что коснулся ее, стала растворяться и на ее месте появилась пустая, ничего не значащая, маска.

Но Сэм обязана была продолжить.

– В тот день, когда я вспомнила, ты держал меня на руках до самого захода солнца. Почему ты был так уверен, что, если бы я умерла, то переродилась бы в свете?

– В тебе сейчас слишком много тьмы, – произнес он, прикрыв глаза.

– Нет, я не собираюсь сейчас вернуть свой шанс. Ты не понял. Я хочу знать, почему ты был так уверен, что свет примет меня, если во мне, так или иначе, была тьма? Пусть даже ничтожное ее количество, как в любом человеке, но все же?

Его пальцы нервно перебирали белый ворс ковра. Он словно попытался что-то сказать, но потом передумал.

– Габриэль, – голос ее звучал требовательно.

– Я ничего тебе не должен, – сказал он, и голос его на этот раз не предвещал ничего хорошего.

– Умоляю, я не хочу с тобой ссориться, просто скажи мне. – Сэм потянулась рукой к нему и сжала его пальцы.

Он вздрогнул, но руки не отнял. Его глаза пристально посмотрели на Сэм.

– Что ты хочешь услышать?

– Правду.

– Я взял твою тьму. – Произнес он.

– Черт тебя побери, – Сэм была поражена, хотя и догадывалась, что он должен был сделать что-то подобное. – Но как? Ведь тьма тебя убивает, разве нет? Нет, я не имею в виду, что не рада тому, что ты жив, просто, как ты смог? Как тебе это удалось? – Сэм нервничала, и слова путались, как и мысли в ее голове.

– Ты такой человек, – улыбнулся он.

Сэм нетерпеливо пожала плечами, что могло означать что-то вроде «а чего же ты еще ожидал».

– Я смог. – Ответил он. – Вампиры могут брать свет и питаться им. То же можем и мы. Я. – Исправился он, запнувшись. – Я не погибаю от этого, а становлюсь смертным.

– Ты не уходил в ту ночь, – ахнула Сэм. – Ты оставался дома. Но к утру…

– Верно, к утру я восстановился, чтобы увидеть, – он помолчал, – что ты потратила впустую мой дар.

Сэм молчала. Да, наверное, со стороны это именно так и выглядело. Так вот что он тогда сделал.

– Почему ты сейчас спрашиваешь об этом? – Поинтересовался он.

– Потому что одному моему другу очень плохо, и мне нечего ей предложить. – Сэм взглянула на Габриэля. – Из-за того, что я пренебрегла твоим даром.

– Сожалеешь, – кивнул он. – Но я не смогу тебе помочь сейчас.

– Я знаю. – Ответила Сэм. – Но смог бы ты… – Она замолчала в нерешительности.

– Что? – Габриэль смотрел на нее со смесью настороженности и любопытства.

– Забрать тьму у обыкновенного человека.

– Ты понимаешь, насколько это сложно, и что случится со мной, если я возьму слишком много? – Спросил он.

– Но со мной ведь у тебя вышло?

– Ради чего, Сэм?

Сэм не знала, как сказать.

– Ради шанса на свет. Возможно, у такого человека появился бы шанс раствориться в свете.

– Это не выход.

– Это не выход для всех, но выход для нее.

– Почему ты не предложишь ей обращение? – Спросил он.

– Я предлагала. – Сэм опустила голову, пряча глаза в пол. – Но это оказалось для нее слишком. Он не смогла, отказалась. Я даже хотела, чтобы она стала чьим-то человеком, но с этим тоже ничего не вышло. А я не могу, понимаешь, не могу сидеть и смотреть, как она умирает без надежды, без света в конце пути.

– А на всех остальных можешь смотреть? – Его голос звучал жестоко.

– Ты прав, – Сэм вовсе поникла, думая о сотнях тысяч разных людей, не имеющих никаких шансов и угрюмо идущих к своему финалу.

– Она родится заново, – махнул рукой Габриэль, – и ничего не будет помнить. Ей не будет больно, ровно до того момента, пока ей не придется умереть снова.

– Габриэль, я знаю, что ты зол на меня. – Сэм обняла свои колени, словно пытаясь защититься. – Но помоги ей, пожалуйста, я прошу тебя.

– Ты понимаешь, что я должен буду оказаться с ней рядом, когда она будет умирать, когда ее силы будут на исходе, чтобы не взять больше, чем смогу вынести. И чтобы она не успела снова набрать тьмы.

– А если я буду рядом, и буду держать тебя за руку? – Спросила Сэм, снова дотрагиваясь до его руки.

Он взял ее за пальцы и поднес их к губам. Потом подтянул ее полностью к его сильному прекрасно сложенному телу.

– Тебе придется держать меня всего, и все равно не будет никаких гарантий, если в ней осталось достаточно темной силы.

– Ты точно не забываешь, кому я принадлежу? – Спросила Сэм, высвобождаясь из его объятий и начиная сердиться.

– А ты, приходя в мой дом и прося меня о помощи?

– Прости, Габриэль, – она встала, готовая уйти.

– Постой, – налет пошлости и издевки слетел с его лица, как будто его там никогда и не было. – Я помогу тебе. – Сказал он, тяжело подымаясь с пола. – В конце концов, мне нечего терять.

Он закончил свою фразу слишком мрачно и слишком серьезно, чтобы Сэм могла не заметить.

– Габриэль, – она подошла к нему и нежно коснулась его щеки ладонью, – я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Если для того, чтобы тебя спасти, на самом деле потребуется обнять тебя с головы до пят, знай, что я сделаю это.

– Зачем? – Он убрал ее руку со своего лица, и смотрел с расстояния в несколько сантиметров, так близко к ней, что она ощущала его дыхание на своей коже. – Зачем я тебе?

– Ты – лучшее, что у меня когда-либо получалось.

Он рассмеялся легким искренним смехом.

– Мара-Мара, в этом своем воплощении ты такой ребенок. – Он взял ее в охапку и усадил себе на колени, опустившись назад на ковер. – Известно ли тебе, что в тебе сейчас намного больше света, чем десять минут назад?

– Что? – Недоуменно спросила она.

– Я не знаю, как это объяснить, но ты словно разгораешься рядом со мной. Когда такое происходит, я начинаю думать, что ты всех смертных можешь сделать светлыми.

– Обычно после этого мне становится очень плохо, – осторожно сказала Сэм, вспоминая, что с ней было в последний раз.

– Разве ты бы отказалась от еще одного шанса? – Спросил он, явно витая в облаках своих фантазий о ее перерождении.

– Габриэль, – Сэм одновременно и жаль было его одергивать, и сказать ему неправду она не могла. – Я не могу бросить Нагару.

Габриэль мрачно молчал, его снова словно сдернули с небес на землю. Сэм засомневалась, не изменил ли он своего решения.

– Так ты поможешь мне?

– Помогу. – Ответил он, но его голос не был счастливым. – Где Нагара сейчас? – Неожиданно спросил он.

– Наводит порядок в северной ветви. – Ответила Сэм, гадая, зачем он спросил.

– А ты перемещаешься сквозь тьму?

– Да, теперь в любое время дня и ночи. – Подтвердила она.

– Тогда уходи. – Сказал он. – Я приду к вам через пару дней. С ней же ничего не случится за это время?

– Ты знаешь, что гарантий нет. – Ответила Сэм, пораженная его словами. – Но у нее еще должно быть время.

– Уходи. – Снова повторил он. И Сэм, не прощаясь, покинула его дом, все еще недоумевая.

Глава 23

– Он согласился? – Спросил Дориан, прохаживаясь вдоль книжных полок особняка Малькольма в Дитлоке. Когда он так делал, это невольно напоминало ей о Маке, и заставляло сердце сжаться. Сэм отогнала воспоминания прочь, потому что ей необходимо было разобраться с настоящими проблемами.

– Да, – коротко ответила она, а сама снова задумалась над странным поведением Габриэля.

– Мне его вообще не понять, – произнес Дориан.

Сэм вскинула брови.

– Ты снова роешься в моей голове.

– Не сердись, – сказал он успокаивающим голосом. – Мне не нужно для этого рыться. Причина твоих огорчений – Габриэль, но я еще меньше могу разобраться в нем, чем ты. Он – твое дитя.

– А в своих ты разбираешься? – Голос Сэм звучал виновато.

– Да. Кто тебя интересует?

И она знала, что это не пустые слова, потому что благодаря ему, сама их отлично понимала. Но в случае с Габриэлем он действительно никак не мог ей помочь, потому что не знал сам.

– Все, с кем я общаюсь, как только они становятся мне не безразличны, уходят. – Мрачно произнесла она, имея в виду Малькольма.

– Они уходят, когда ты им становишься не безразлична, когда понимают, что ты никогда не будешь с ними.

– Но это ведь не относится к Габриэлю. – Уточнила она.

Дориан пожал плечами.

– Откуда мне знать.

– Он презирает меня за то, что я не стала такой, как он хотел.

– Ты бы давно забыла об этом, если бы сама себя не презирала за это. – Произнес он, подходя к ней ближе. – Ты считаешь, что мы не должны быть вместе? Считаешь, что равновесие нарушено? – Он наблюдал, как эмоции пробегают по ее лицу. – Хочешь, чтобы я уничтожил всех вампиров?

Сэм покачала головой.

– Нет, не хочу, тогда не останется никого цельного на земле. Только страдающие разорванные частички.

– Ты считаешь их цельными, счастливыми, моих детей? – Усмехнулся он. – Они тоже несовершенны. Все они. И, судя по всему, твой Габриэль тоже.

– О, нет, он особенный, – возразила Сэм. – С ним очень… легко.

– Легко, – прошептал Дориан, окунаясь в ее воспоминания о времени, проведенном с Габриэлем, о полуденном зное и маленьком кафе на площади с фонтанчиком. – Я настолько тяжелее?

– Не ревнуй, пожалуйста. – Теперь была ее очередь усмехаться. – Ты – другой, ты – намного больше и важнее. – В ее голове всплыла картина чернильного моря, стоя на поверхности которого, она тянула руки в глубину, к нему.

– По разные стороны стекла, – проговорил он, глядя на ту же картину в ее сознании. – Иногда мне страшно, что стекло перестанет быть прозрачным.

– Нагара, – она нежно коснулась его волос. – Мы всегда будем вместе. Никакое стекло не имеет значения.

– Один раз нас уже разлучили. – Он смотрел на нее грустно. – И надолго.

– Но что может случиться теперь? Больше нет детей света, нет первых детей ночи. Есть Габриэль, но что бы он ни натворил, я не расстанусь с тобой.

– Есть люди и вампиры.

– Ты хочешь спросить, что я сделаю, если вампиры убьют и обратят всех людей?

– И что ты сделаешь?

– Ничего. – Ответила Сэм. – Мы вернемся к тому, с чего начали. Потому что тогда не останется никого, кроме тебя и меня.

– Поживем наедине, – улыбнулся он. Затем добавил: – Они никогда не пойдут на такое самоубийство.

– Как дела с северной ветвью? – Сменила тему Сэм.

– Я поставил над ними Саранда.

– Саранда? – Поразилась Сэм. Но он же из ветви Малькольма, и разве он достаточно стар?

– Обе ветви пошли от Люсинды. Из их ветви старых почти не осталось, так что у меня не было другого выбора. Саранд справится, я не сомневаюсь.

– А Клер, она недостаточно стара? – С опасением спросила Сэм. Она и рада была, что старейшей не оказалась Клер, но и не могла для себя уяснить иерархию их запутанной ветви.

– Она тебе причиняет беспокойство? – Спросил Нагара, внимательно глядя ей в глаза.

– Нет, – почти выкрикнула Сэм, подумав, что он может с ней сделать, и, считая, что Клер все-таки не заслуживает смерти.

– Успокойся, – прошептал он, притягивая ее к себе. – Я не стану ничего делать, не поговорив с тобой.

Сэм облегченно вздохнула и расслабилась в его руках.

– Клер – достаточно стара. – Произнес он, нежно проводя пальцами по ее волосам. – Она – глава восточной ветви.

– Что?

– Всего было четыре ветви.

– Но что тогда она делала в северной? И где все ее дети? – Спросила потрясенная Сэм.

– Все ее дети – это Билл.

– Разве такое возможно? – Сэм не могла поверить.

– Возможно. – Ответил он. – Данис был болен. Это из-за него. Он все испортил.

Сэм вспомнила низкого вампира, способного проходить через тьму.

– Да, и закончил достойно.

– Они все закончили.

– Мне страшно от мысли, что они стали частью тебя. – Сэм посмотрела на его фигуру, словно в ней можно было различить части их тел, руки, глаза, плечи.

– Сэм, тьма безлика, они обезличились. – Спокойно ответил он, разводя руки и показывая, что внутри него никто не прячется.

– И что теперь будет с Клер, и Билли?

– Ничего. – Он пожал плечами. – Им самим решать.

– А как же ветвь Малькольма? Кто теперь главный? – Спохватилась Сэм.

– Дэниэл, – как само собой разумеющееся, ответил Дориан.

– Дэниэл? – удивилась Сэм.

– Что тебя удивляет?

– Почему он? Он же так… – Она искала подходящее, но не обидное слово, мысленно уже многократно обозвав его дураком. Достаточно было только взглянуть на Дикси.

– Нет, он далеко не дурак, он привык вести себя так, будучи всегда на попечении Малькольма, но он его дитя, и он справится.

– Его создал Малькольм? Давно? – Оказывается, она и это умудрилась пропустить. Только теперь она поняла, почему Мак говорил, чтобы она держалась Дэниэла, если с ним что-то случится.

– Не очень давно. Но в нем течет кровь Малькольма и его сила.

– Вот и все, что осталось от Мака, – подумала Сэм и тут же опустила глаза в пол, словно так можно было спрятать свои мысли от Нагары.