Текст книги "Потайной ход"

Автор книги: Дункан Кайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13

О герцоге Эдинбургском рассказывают такую историю. Старина Филипп прилетел из какого-то дальнего далека, спускался по трапу самолета не в самом радужном настроении. Он пожимал руки встречающим, когда какой-то подхалим спросил: «Как долетели, сэр?» Филипп помолчал с минуту, затем спросил этого малого: «Вы когда-нибудь совершали полет в шестнадцать тысяч километров?» Парень ответил, что да. «Ну, так в этот раз было то же самое», – сказал Филипп. Правда или нет, но похоже на него, и, в общем, это правильно.

Мой полет домой тоже ничем не отличался от предыдущих. Самолет был наполовину пуст, и до Гонконга в моем распоряжении оставался целый ряд кресел. Мир и покой, австралийское шампанское и хороший фильм. Пока я на земле ожидал рейса на Австралию, вспомнил свою встречу с Сергеем, удивляясь, почему давно его не видел. Сергей из тех, кто входит в вашу жизнь, не спрашивая разрешения. Возможно, думал я, он шел за мной по пятам в Англии, видел, как я входил в дом Павла, ехал следом, когда я сидел на заднем сиденье мотоцикла Павла. А может быть, Сергей перестал интересоваться тем, что мне казалось интересным приключением.

Я был настороже и во время полета, и на земле, в аэропорту Кай-Так, стараясь не пропустить ничего подозрительного. Вокруг сновали, наверно, шпионы разведок разных стран, толкались тут и там, пили кофе или между полетами покупали что-нибудь в магазинчиках. Сергея нигде не увидел.

От прощального поцелуя моей Джейн на сердце было тяжело, и я никак не мог отвлечься от вычислений, как далеко в данный момент находится она от меня. Я готов был вернуться в Лондон и подметать там улицы, только бы она была рядом. Это не эгоизм: улицы должны быть подметены. И потом, мне так нужна Джейн! И вдруг... Ну, я вам скажу! Такой экземпляр мог сойти с обложки «Вог», ее белокурые волосы годились для рекламы шампуня, и она могла сниматься с парой волкодавов у величественного дома.

Она остановилась рядом со мной.

– Я не хотела бы раздавить вашу шляпу, – с улыбкой сказала она, собираясь положить свое пальто на багажную полку.

Я ответил:

– О, пожалуйста! Она заслуживает быть раздавленной хотя бы потому, что и без того абсолютна бесформенна. Вам помочь?

Нет, спасибо, она сама справится. Я поднялся, пропуская ее к креслу у окна. Она была упакована в замшу и шелк. На некоторое время все мое внимание было сосредоточено исключительно на ней.

Когда мы взлетели, она уронила перчатку и оказала мне честь, позволив поднять ее. Очень мило поблагодарила, а через некоторое время принялась болтать. Она направляется в Мандьюру навестить заболевшую родственницу. Раньше ее родственница жила в Перте, но несколько лет назад переехала на юг. Саму ее зовут Элин Гундерссон, она наполовину шотландка, наполовину исландка, однажды побывала в Перте, но никогда не была в Мандьюре. Бывал ли там я?

– О да, – ответил я, сразу же вспоминая тамошних москитов, доводивших сильных мужиков до рыданий, и залив, где всегда можно было встретиться с парочкой акул. Но клянусь, москиты атаковали быстрее и более жестоко. – Мандьюра – чудесное место, там столько рыбы и морских обитателей, – сказал я.

Она тоже любила дары моря, и мы проболтали еще часика два. Она поведала мне, как мариновать селедку в мадере, а я ей – как запекать крабов, которых она сможет наловить в заливе. Мимоходом упомянул о москитах и посоветовал достать какой-нибудь репеллент[5]5
  Репелленты (лат.) – химические препараты, применяемые для отпугивания вредных насекомых от растений, которыми они питаются, животных и человека.


[Закрыть].

Элин пожала плечами.

– Насекомые меня не волнуют.

А я подумал: «Ну, что ж, леди, удачи вам...»

Всю оставшуюся часть полета она проспала, проснулась за час до Перта, как раз вовремя, чтобы успеть умыться и привести себя в порядок.

Очередь к иммиграционному и таможенному контролю выстроилась длинная, сидеть было не на чем, всюду приходилось стоять... Я оказался очень далеко от Элин, потому что все мужчины говорили ей: «О, пожалуйста, только после вас!» Я махал рукой, пока она не исчезла из поля зрения. В ответ – лишь легкий взмах руки.

Я вышел в зону, куда допускались встречающие. Здесь, как всегда, было душно и многолюдно. Я глубоко вздохнул и, взяв свои вещи, нырнул в толпу. Извиняясь на каждом шагу, пробирался к выходу и невдалеке увидел Сергея. Он пробормотал:

– Приятно снова встретиться.

Мы вместе пробились к выходу.

– Хорошо попутешествовал, приятель? – поинтересовался Сергей, когда мы остановились на солнцепеке, переводя дыхание. – Много выяснил, а?

– Ничего, – ответил я. – Я в том же тупике, что и прежде.

Он вздохнул.

– Итак, вся эта безумная беготня по Йоркширу оказалась напрасной. Это очень печально. Тебя подбросить?

– Спасибо, я возьму такси.

– Таксисты, – Сергей сделал неопределенный жест рукой, – слишком жадны. Они стараются урвать где только можно. Как бы там ни было, у меня здесь машина, а нам нужно поговорить. – Он крепко взял меня за локоть и пробормотал: – Сюда, сэр.

И я пошел с ним. Отчасти потому, что после полета слишком устал, чтобы спорить, отчасти потому, что он все равно заставил бы меня пойти, если бы я даже и сумел собрать силы, чтобы отказаться. Мы шли между рядами машин, пока он не указал на голубой с металлическим блеском «командор». Сергей подошел к дверце водителя, а я в это время собирался обойти машину, чтобы сесть на пассажирское место. Когда он остановился, кто-то сзади меня произнес:

– Это ваша машина, мистер Клоуз?

– Нет. – Я повернул голову. – Это... – И остановился на полуслове, потому что малый сзади меня выставил охотничий нож с черным тефлоновым покрытием. Тефлон нужен, чтобы лезвие не блестело, а главное, не цеплялось за ребра, когда нож вытаскивают.

– Не сюда, назад, – скомандовал он.

Я со страхом взглянул на Сергея, который тоже выглядел испуганным, как и я, потому что стоял лицом к лицу с Элин Гундерссон. И поскольку она улыбалась, а он нет, было достаточно ясно, что перевес на ее стороне.

Я подчинился и забрался на заднее сиденье. С другой стороны втиснулся здоровенный детина. Он достал наручники и пристегнул меня к дверной ручке, а затем вышел.

Машина тронулась, я больше не видел ни Сергея, ни Элин. Она, должно быть, представляет сторону противника, кем бы этот противник ни был. Помню, я задавал себе вопрос: откуда она может быть? Меня, наверно, преследует «Парамаунт Пикчерз» в надежде выведать тайну Питеркина или, может быть, Большой театр.

Но в этом не было ничего забавного, и я оставил ненужные мысли. Если вам интересно узнать, как себя чувствуешь, когда тебя похищают, то могу просветить: ужасно. Кроме того, минуту или две вы думаете, кто они, эти негодяи, и куда везут вас, и что будут делать, когда доберутся до места.

На переднем сиденье были двое, и я задал эти вопросы обоим вместе и каждому в отдельности. Они не ответили. Но вид окрестностей навел меня на кое-какие мысли. Мы повернули направо к Квинана Фриуэй, переехали через реку Каннинг и попали в Брентвуд. Такой маршрут означал, что мы направляемся в университет Мердок либо в Джандакот, третий по значимости аэропорт в Перте.

Мы в Джандакоте. Машина въехала на стоянку и остановилась рядом с ангаром. Через некоторое время подъехала еще одна машина, из нее вышла Элин. Сергей остался на заднем сиденье. Я повернул голову и увидел, что готовится к вылету вертолет.

* * *

Через десять минут мы были на его борту. Элин Гундерссон села впереди вместе с летчиками. Напротив меня поместился человек с пистолетом за поясом, а напротив Сергея уселся другой, с пистолетом в руке. Оба держались напряженно и настороженно, хотя это вряд ли было нужно, поскольку и меня и Сергея опять приковали наручниками.

Из-за сильного шума мой голос был едва слышен, когда я обращался к Сергею в надежде получить хоть какие-то разъяснения. Он, возможно, услышал меня, посмотрел в мою сторону, но вряд ли понял, о чем я спрашиваю.

Тем временем мы повернули на запад – центр города остался позади – и летели к северным окраинам, пока не достигли океана. Дальше, насколько я мог судить, мы летели вдоль береговой линии. Понять удалось немногое, но через час или два, взглянув в окно справа, я увидел маленький, похожий на Энеаббу городок с озерами Йарра-Йарра за ним. Я решил, что мы направляемся в сторону Джералдтона, и удивился: какие такие секреты могли храниться в Джералдтоне? Конечно, Питеркин здесь жил, но недолго, точно так же как в других городах.

* * *

Вскоре вертолет приземлился на равнине, простиравшейся во всех направлениях до горизонта. Через окно я узрел нечто, похожее на кабель. Когда выключили двигатель и лопасти перестали вращаться, я увидел желто-зеленый грузовик, во всяком случае, его верхнюю часть. Нет сомнений – дозаправка.

Я громко позвал на помощь.

– Я на твоем месте поберег бы голос, – сказал Сергей.

– О Боже, должны же мы попытаться!

– Снаружи работают двигатель и насос, а вертолет звуконепроницаем, – пояснил Сергей.

– Как ты полагаешь, где мы очутимся?

– Уверен, эту местность ты знаешь лучше меня, – ответил он. – Мы сейчас летели на север. Возможно, в Джералдтон, а может быть, немного севернее. Никогда не знаешь, что эти люди предпримут.

– Кто они? Кто эта девушка?

– А, да. Очаровательное маленькое создание, не правда ли? Подозреваю, намного старше, чем выглядит. Должно быть, капитан или майор, по крайней мере.

– Откуда она?

Он начал было объяснять. Но тут распахнулась дверь, они вернулись. Через несколько минут мы снова в воздухе. Вертолет наклонился, я секунду или две мог смотреть через плечо пилота. Мы пролетели над океаном, направляясь на запад, то ли к Южной Африке, то ли обратно на Аброльос.

И я оказался прав. Да и трудно было ошибиться: либо Аброльос, либо морская могила для меня и Сергея. Когда нас освободили от наручников и вывели наружу, мы оказались на плоской скалистой площадке, созданной матерью-природой для идеальной посадки вертолета. Вокруг, сколько хватало глаз, ничего не было видно, кроме океана. И неподалеку еще ужасная черная подводная лодка! При виде этого монстра всего в нескольких метрах от нас у меня от изумления отвисла челюсть и я пришел в такое смятение, что уже не мог владеть своими чувствами: мне снова стало страшно.

Лодка была неподвижной, плоской и очень реальной. Крошечный каменистый островок служил ей пристанью. Спустили узенький трап, и через несколько минут я уже шел по нему под дулом двух пистолетов. За мной подталкивали Сергея.

– Вверх по трапу, – резко прозвучал сзади голос Элин.

Я выполнил ее приказание. Нас уже ждал моряк, указывавший на люк.

Я посмотрел вниз: сверкающие огни и люди, все лица повернуты в мою сторону.

– Спускайтесь вниз, – опять приказал голос Элин, столь же мелодичный, как могут быть мелодичны звуки ломающихся сосулек.

* * *

Она сказала:

– Все просто, мистер Клоуз.

Мы сидели лицом друг к другу, почти соприкасаясь коленями. Один из охранников стоял вне пределов слышимости, примерно на расстоянии метра, спиной к лестнице, по которой мы только что спустились.

– Просто, – повторила она.

Ее ясные серые глаза не отрывались от моих. Они были настойчивы, эти глаза, и как будто излучали энергию.

– Хорошо бы. Но, к сожалению, это не так, – ответил я. – Все, что я делаю, я делаю в интересах клиента. Некоторые, по-видимому, считают, что я занимаюсь чем-то иным.

– Так оно и есть, – сказала она. – В ваших руках дела предателя и перебежчика Петра Кинского.

– Рабочего человека, которого зовут Питеркин, – возразил я. – И поэтому меня похищают под дулом пистолета, везут триста километров на вертолете, а теперь держат на борту подводной лодки.

– И ей предписано через пять недель вернуться домой, во Владивосток. – Элин сделала паузу, затем добавила: – Если понадобится, с вами на борту.

– И в каком случае это будет необходимо? – поинтересовался я.

Ноздри ее раздулись, она глубоко и печально вздохнула.

– Мистер Клоуз, у вас находятся секретные документы, которые формально принадлежат Кинскому, но фактически – государству.

Я покачал головой:

– Его семье.

Теперь головой покачала она:

– Семьи нет, так что...

– У вас есть доказательства?

– Друг мой, был проведен тщательный поиск. Семьи нет.

– Будем считать, что есть, – сказал я, – и если даже предположить, что его собственность должна быть возвращена государству...

– А она должна...

– Даже тогда это будет не ваше государство. Она должна быть возвращена короне.

– Британской короне? Ерунда! Кинский был русским.

– Насколько я знаю, украинцем. Доказательств, конечно, нет.

– Украина – часть СССР. Он был советским гражданином.

– После этого он стал гражданином Новой Зеландии. Он присягал на верность короне.

Она с яростью взглянула на меня:

– Ни один советский гражданин не может перестать нести ответственность перед советским законом.

– И это вы говорите сейчас, в то время, когда в советской стране начался процесс распада государства. Мы читаем сводки о войне в Армении!

– Да, все так! Но Кинский будет нести ответственность за совершенное им, пока не будет принято специальное решение, освобождающее его по закону от этого, – сказала она. – В данном случае существует заочный приговор к смертной казни.

– Это еще нужно осуществить!

– Это уже осуществлено.

Я пристально смотрел на нее, а она на меня. Питеркин мертв. Я склонен думать, что он погиб в результате несчастного случая, упав с тех ступенек в Олбани. Но возможно, и нет.

– Если вы так приблизились к Питеркину, зачем понадобилось его убивать? Если вправду существует какая-то секретная информация, Питеркин был одним из тех, кто обладал ею. В конце концов, шарманщиком был он, а я всего лишь обезьянка.

– Вы будете замерзшей обезьянкой, если вас отправят в Сибирь. Есть одна пословица...

– Как он умер? – перебил я.

– Полагаю, его падение было не случайным. Меня там не было. Обычно женщин в мужские тюрьмы не пускают.

– Он увидел вашего парня и сразу прыгнул.

– Что-то в этом роде.

Она лучезарно улыбнулась.

– Хватит о прошлом. Быть может, вернемся к настоящему? Человек оставил после себя сведения огромной важности. Несомненно, он доверил их вам. – Улыбка сбежала с ее лица, а глаза стали еще холоднее. – Вы передадите эти сведения мне.

Это были хитрые подчиняющие глаза. Я вспомнил, как ее взгляд пригвоздил меня к месту. Уж не гипнотизер ли Элин Гундерссон?

– Он оставил мне средства, чтобы оплатить похороны, вот и все.

– Вы лжете. – В голосе не слышно приказа, он очень мягок, чуть громче шепота.

– Нет, – возразил я. – И я не знаю, что вас всех интересует. Я простой адвокат. Питеркин слышал обо мне, и я дважды защищал его, но безуспешно. Послушайте, Элин, я даже не уберег его от тюрьмы. Он сел на долгих три года. Вы считаете, это основа для близких взаимоотношений, для большого доверия? Я так не считаю. Я не стал бы доверять Питеркину. Но я был его адвокатом и занимался его делами. Вот и все.

Ее глаза еще горели, но я уже не испытывал страха перед опасностью оказаться под их влиянием.

Некоторое время она сидела, пристально глядя на меня, потом сказала:

– Вы должны рассказать мне все добровольно. Это самый простой путь для меня и, конечно, для вас. – Она помолчала. – Если этого не сделаете, подумайте, что может произойти.

– Меня уже пытали.

– Еще нет. Потом будет инъекция. Укол, который заставит вас говорить, рассказать абсолютно все.

– Зачем же тогда теряете время?

– Лекарство может иметь неприятные побочные эффекты. И кроме того, против вас персонально мы ничего не имеем. Вы, в общем, не предатель. Вы тот, за кого себя выдаете, адвокат, у которого есть обязанности по отношению к клиентам. К несчастью, ваши обязанности привели вас к обладанию информацией, которая для нас важна.

– К несчастью?

– Для вас – да. Вам эта информация абсолютно без надобности, вы не сможете ее использовать.

Я решил рискнуть:

– Я могу продать ее. Немало тех, кто желает обладать ею. Возможно, устрою аукцион.

Ноздри ее раздулись.

– Что вы собираетесь продавать, мистер Клоуз?

– То, о чем я знаю.

– Тем не менее, вы утверждали, будто ничего не знаете. – Элин ухмыльнулась. – Я устрою небольшой перерыв, чтобы дать вам подумать. Вы пьете чай с лимоном?

* * *

Я угрюмо прихлебывал чай с лимоном, стараясь решить, что же мне делать. Я хоть прежде и чувствовал себя загнанным в угол, но не в такой, как этот, когда нет ни малейшей возможности спастись. Кроме всего прочего, я находился в подводной лодке, меня охраняла как минимум сотня человек из команды, и выход только один вверх по трапу – или на дно. Что я мог им сказать, ведь я сам почти ничего не знал. Мои сведения, что Питеркин украинец, три года назад побывал в Москве и привез оттуда керамические листья с непонятными словами на них, были им ни к чему. Для Элин это бессмыслица. Даже для меня с моим знанием Питеркина и Западной Австралии слова «тяни», «толкай» и «Олбани» не слишком много значили.

Я отхлебнул еще чая, озабоченный проблемой: если меня не станет, «великую тайну» я унесу с собой в могилу. И это означает, что и Сергей, и этот ужасный Руперт, и Элин, в данный момент не готовые списать «великую тайну» со счетов, пока не готовы разделаться со мной. Но рано или поздно, в один прекрасный день кто-либо из них может сказать: «Черт с ним, какой в нем прок?» – и ускорит мою смерть, чтобы никто другой не сумел узнать тайну.

Надо было принять решение и кому-то все рассказать. Единственным человеком, доступным мне в данный момент для беседы, была Элин Гундерссон. Тогда сначала нужно узнать все, что возможно, о ней.

– Я надеюсь, – сказала Элин, усевшись через несколько минут опять напротив меня, – что вы решили сотрудничать с нами.

– Я думал об этом, – ответил я. – Однако существуют некоторые «но».

– Какие?

– Представьте, например, что у меня есть алмаз. Вы приходите и говорите: отдай мне алмаз, потому что я твой друг и не хочу причинить тебе вреда, в противном случае мне придется применить силу. Первые два утверждения в таком случае бессмысленны. Вы мне не друг, пока не представите доказательств дружбы, а ваши утверждения, что не хотите причинить мне вреда, необоснованны. Реальность одна – угроза применить силу. Почему не хотите ничего объяснить мне?

– Что именно?

– Расскажите о себе.

Она коротко кивнула. Так красивые женщины кивают швейцару в отеле, когда хотят вызвать такси.

– Я советский офицер. Вот и все, что вам следует знать.

– Нет, – возразил я. – На чьей вы стороне?

– Не понимаю вопроса.

– Что вы думаете о перестройке?

– Это – официальная политика моей страны.

– А что вы думаете о Горбачеве и Ельцине? И кто вы – преданный товарищ или только законопослушны?

– И то и другое.

– А команда?

– На лодке есть капитан.

– Кому вы можете отдавать приказания?

Она пожала плечами.

– Это значит – вы офицер разведки.

Она еще раз пожала плечами.

– Держу пари, – сказал я, – что вы офицер ГРУ.

– А если и так, какое это имеет значение? – спросила Элин. – Вооруженные силы всех стран имеют разведку.

– Сергей, – сказал я, – из КГБ. По крайней мере, я так думаю. А у вас он под стражей. Ну, не смешно ли?

– Отщепенец, – отрезала она.

– Он мне таким не показался.

– Вряд ли о подобных делах вы много знаете.

– Я твердо убежден, что он считает себя и патриотом и прагматиком. Знаю, он хочет того, о чем думает. Объясните мне, – продолжил я, – если у меня есть что-то ценное и я передам или захочу передать это представителю вашей страны, оно попадет к вам или к Сергею?

– Ко мне.

– Сергей здесь, на борту. А я очень благоразумный человек. Он может присоединиться к нашим беседам?

– Я уже сказала, он – отщепенец.

Когда она говорила, поблизости зазвучал звонок. Послышался звук снимаемой трубки и быстрый разговор. Элин прислушалась, потом нахмурилась.

– Что происходит?

Она ответила:

– Верьте или не верьте, но у нас гость.

– Враждебный? – спросил я. – Австралийский сторожевой корабль? Американский транспортный самолет?

– Человек, продающий рыбу.

– Ничто другое не может так заинтриговать, – сказал я. – Вы купите?

Она прислушивалась к шуму наверху, подняв красивую голову.

– Этот нахальный дурак появился без разрешения!

– Купите рыбу, и он исчезнет.

Она посмотрела на меня:

– И что это будет за рыба?

– Возможно, акула. Если повезет, баррамунди. Или сельдь для маринада.

Элин позволила себе улыбнуться.

– Маринованная селедка. Стоит попробовать. Капитан!

Наверху что-то случилось. Опять зазвонил телефон, потом внезапный тяжелый всплеск, затем голос, со смехом говоривший что-то. Элин поднялась и что-то зло крикнула.

– Смотреть под ноги! – гремел голос наверху. – Убрать ноги с пола!

Я быстро вскочил на сиденье, как дама, спасающаяся от мыши. Отсюда открывался прекрасный обзор помещения. Сверху из люка лилось нечто ярко-зеленое с желтым, целый поток студенистой дряни. Несколько мгновений я был в оцепенении. Элин с оружием в руках приросла к месту на расстоянии чуть больше метра. Мне было достаточно секунды, чтобы понять, что такое это желто-зеленое. И кто там наверху. Я выхватил из рук Элин пистолет, пока она стояла разинув рот.

Затем сверху опять послышался голос, такой громкий и внушительный, словно это был сам Бог:

– Вверх по лестнице, Джон!

Элин попыталась схватить меня, когда я одним прыжком достиг лестницы и, сознаюсь, ударил ее. Но ведь я был в панике и рвался наверх, высоко поднимая колени, потому что пол под моими ногами был полон живых морских змей, маленьких жалящих тварей.

Несколько человек, которых я успел увидеть, быстро ретировались, и правильно сделали, потому что эти змеи цвета национального флага Австралии вырабатывают яд в несколько раз более сильный, чем любая наземная змея. Семь тигровых змей жалят так же, как одна морская.

Тяжело дыша, я схватился за стальную ступеньку передо мной и почувствовал, как моя правая рука скользнула по жирному. При мысли, что сорвусь в кишащую массу морских гадов, сердце подскочило от ужаса, я крепко ухватился за ступеньку левой рукой.

– Выбирайся, ты, ублюдок! – прорычал голос, и я инстинктивно повиновался. Я ловко взобрался по лестнице. Внизу царствовала неразбериха, но недолго. Прозвучала команда, и я услышал удар металла о металл, а затем выстрел! Этот звук придал мне силы. Я летел наверх, ожидая еще одного выстрела, направленного прямо в меня, я рвался к свету, сиявшему надо мной. Когда очутился на палубе, оглянулся, увидел в нескольких сантиметрах позади себя Сергея с лицом, искаженным болью. Я понял, что он ранен в плечо, рубашка намокла от крови.

– Не валандайтесь там, – прорычал тот же голос, огромная ручища схватила меня за шиворот, и Джо Хэг буквально выбросил меня на берег, а следом за мной и Сергея.

Через секунду я стоял на скале, ожидая, когда Сергей ко мне присоединится. Над нами на фоне голубого неба выделялся силуэт большого сооружения из металла. Вдруг крышка люка открылась, из него хлынул поток света.

– Быстро, – скомандовал я Сергею. – Бежим!

На расстоянии не более сотни метров, на другом конце островка, я увидел «Леди Аброльос». Опять послышался голос Джо Хэга:

– А теперь попробуйте вот этого!

И не надо было быть ясновидящим, чтобы понять: еще одна партия морских гадов сброшена в подводную лодку, прямо на головы моих преследователей.

Несколькими секундами позже Джо Хэг спрыгнул на берег и побежал за нами.

Когда мы добрались до «Леди Аброльос», она уже разворачивалась. Я увидел в рубке маленькую фигурку Алекс, которая пыталась развернуть судно кормой к нам. Я немного колебался, стараясь в неясном свете правильно рассчитать прыжок. Одной ногой надо было точно попасть на корму и сразу сделать шаг вниз. Я прыгнул на деревянную обшивку кормы и затем полетел вниз, словно мешок с песком, сброшенный с грузовика. Было больно, но я ничего не сломал. Быстро вскочил и подхватил Сергея, летевшего за мной следом. Он лучше меня умел управлять своим телом. Через секунду или две с неба свалился Джо Хэг, который приземлился тяжело и с таким звуком, что у меня моментально возникло подозрение – не пролетел ли он сквозь обшивку кормы.

Алекс включила дизель, и судно стало удаляться от скал, постепенно набирая скорость.

Я сказал:

– Алекс, они нас не догонят.

– Они могут потопить нас.

– Нет! Нет! – воскликнул раненый, но довольный Сергей. – Они не потопят нас, будь уверен... Подумают, что ты отправишь послание в бутылке или что-нибудь в этом роде. – Он улыбнулся. – Как бы там ни было, ты со мной. – Внезапная улыбка исчезла с его лица, и он свалился на палубу в обмороке.

– Мне все равно, что он говорит! – Алекс прибавила скорость, и «Леди Аброльос» устремилась вперед, прямо к черной скале, возвышавшейся приблизительно на два метра над темным океаном, маскируя проход в канал. Я съежился от страха и отвел глаза. Джо Хэг прыгнул на нос, скорость уменьшилась, и вдруг мы, вместо того чтобы разбиться, начали медленно и осторожно продвигаться вперед. Я стоял на коленях около Сергея, который пришел в себя, моргал и ругался по-русски, а я не понимал русского. Но проклятья звучат всегда, как проклятья.

– Рана болит? – спросил я.

– Глупый вопрос! – сердито ответил Сергей. – В моем плече пуля, будь она проклята! А ты еще дергал меня, затаскивая на борт. Проклятие, конечно, болит!

– Давай посмотрю. И следи за речью в присутствии дамы.

– Спасибо, непременно. – Сергей разрезал левый рукав рубашки, когда раздался усиленный громкоговорителем голос Элин:

– Будьте уверены, мистер Клоуз, вам не скрыться!

Но Сергей, очевидно, не принимал ее угрозы всерьез. Он был занят обследованием раны на руке, закончив, сказал довольным тоном:

– Входное отверстие здесь, видишь? А выходное – вот здесь. Перебинтовать, и горячий сладкий чай от шока. Ах да! Не давайте мне спиртного, даже если попрошу, ладно? Двадцать четыре часа.

– Если проживу так долго, – ответил я.

– Проживешь! – Он взглянул на меня. – Она отстала от тебя. До следующего раза, конечно.

– Откуда ты знаешь?

– Приготовь чай, приятель, это срочно. Мне плохо.

Я пошел и принес аптечку первой помощи. Потом вскипятил воду и приготовил чай, положил сахару и принес ему дымящуюся кружку. Он сидел на палубе, прислонившись спиной к борту, прижав к ране большой кусок ваты.

– Спасибо, – сказал Сергей, – а теперь принеси оставшуюся кипяченую воду и что-нибудь дезинфицирующее. Промоем рану.

Потом он надел один из запасных свитеров Джо Хэга, спасаясь от вечерней прохлады. Свитер свободно болтался на нем, хотя Сергей был крупным малым. Он выглядел в этом одеянии немного комично, но нисколько не походил на больного.

Немного погодя я спросил:

– Почему ты думаешь, что она отстала?

– Это их новая подводная лодка. Глупо посадить ее на эти скалы, как ты считаешь? – Это был и ответ и вопрос одновременно.

– Как ты думаешь, кто она?

– ГРУ, – ответил Сергей.

– Так я и думал. Сказал ей это.

– Да? – Он зло усмехнулся. – Это застало ее врасплох, я думаю.

– Сказал ей, что ты из КГБ. – Было темно, и я не мог разглядеть его лица.

– И как она отреагировала? – спросил он.

– Сказала, что ты отщепенец.

Сергей коротко рассмеялся.

– Забавно, не правда ли? Все эти динозавры...

– Мне она не показалась динозавром.

– Да, она очаровательная, я согласен. Беда в том, знаешь ли, что некоторых из этих динозавров обуяли безумные военные идеи и они направляют все усилия на их осуществление. Встретил ее в самолете, да?

– Да.

– Ты, безусловно, должен перестать летать, учитывая твою способность заводить нежелательные знакомства.

Я оставил его и залез в рулевую рубку.

– Подводная лодка может нас догнать?

Алекс обернулась ко мне:

– Не думаю. Она слишком велика, чтобы пройти здесь ночью. Но у нее хорошая скорость. Возможно, она может пойти на юг, а потом вернуться и перехватить нас прежде, чем мы доберемся до Джералдтона.

– Во всяком случае она побоится зайти в территориальные воды Австралии, – добавил Джо Хэг. Для такого огромного человека он двигался очень легко, и я не слышал, как он подошел.

– Честно говоря, мне все это почти нравится. – Он ухмыльнулся. – Как мы все рассчитали, здорово?

– Блеск!

– Я увидел, как вертолет направлялся сюда. Так далеко они не летают, во всяком случае штатские. Я рассказал обо всем Алекс, она позвонила своей приятельнице в «Квантас»! Там подтвердили прибытие Дж. Клоуза в Перт.

– А змеи?

– Обитатели моря – мое увлечение. У меня есть пруд, где я их развожу. Вот я и придумал, как можно атаковать подводную лодку. Ну и вспомнил о пруде. У меня чудесная сеть, чтобы их вылавливать. Так что все просто, приятель.

Я огляделся. Сергей сидел, прислонившись к кабине, в одной руке кружка с чаем, в другой – сигарета. Алекс, держа штурвал в своих маленьких сильных руках, уверенно вела судно сквозь тьму, Джо Хэг, в одиночку справившийся с целой командой русской подводной лодки, ковырял ножом в зубах.

Вокруг все тихо, один лишь я не чувствую внутреннего успокоения. Сердце все еще прыгает, руки все еще дрожат, во рту все еще сухо.

– Какие есть предложения? – спросил я.

Молчание. Затем Сергей повернул голову:

– На вашем месте я не стал бы заходить в Джералдтон.

– Правильно. Будем держать курс на юг.