Текст книги "Путеводитель вольного путешественника по Галактике"

Автор книги: Дуглас Ноэль Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

19

– Этого… робота мы берем с собой? – спросил Форд, поморщившись в сторону, где в углу под небольшой пальмой стоял, опасно сгорбившись, Марвин.

Зафод оторвался от зеркальных экранов с панорамой унылого ландшафта, посреди которого приземлилось «Золотое сердце».

– Андроида-параноида? – переспросил он. – Да, мы берем его с собой.

– Но что мы будем делать с маниакально-депрессивным роботом?

– Это – их проблемы! – сказал Марвин так, будто обращался к свежезаселенной гробнице. – А что бы вы стали делать, если вы сами – маниакально-депрессивный робот?! Нет-нет, не трудитесь отвечать. Даже я не знаю ответа на этот вопрос, а я, между прочим, в пятьдесят тысяч раз умнее вас. Само мышление на вашем уровне примитивности доставляет мне головную боль.

В дверь ворвалась Триллиан, выбежавшая из своей каюты.

– Мои белые мыши! Они сбежали! – воскликнула она.

Выражение глубокой озабоченности и искреннего сочувствия даже не промелькнуло ни на одном из лиц Зафода.

– Ну и фиг-то с ними, – сказал он.

Триллиан бросила на него яростный взгляд и снова исчезла.

Возможно, ее слова привлекли бы к себе гораздо больше внимания, если бы более широко известным стал тот факт, что люди были всего лишь третьей по порядку разумной формой жизни на планете Земля, а вовсе не второй, как обычно утверждало большинство независимых обозревателей.

* * *

– Здравствуйте, дети!

Голос прозвучал странно знакомо, но как-то неуловимо по-новому. В нем слышалась матриархальная нота. Этот голос раздался, когда экипаж собрался в шлюзе, через который они собирались выйти на поверхность планеты.

Члены экипажа поглядели друг на друга с недоумением.

– Это компьютер, – объяснил Зафод. – Я нашел у него аварийную запасную личность и подумал, что она, может быть, будет работать лучше.

– Сегодня – ваш первый день на новой, незнакомой планете, – продолжал новый голос Эдди, – проверьте, чтобы у всех были как следует завязаны шарфики и застегнуты курточки. И никаких игр с грязными зубастыми чудовищами!

Зафод нетерпеливо постучал по крышке люка.

– Прости, – сказал он, – но, по-моему, ты собирался открыть шлюз.

– Вот как? – переспросил компьютер. – Кто это сказал?

– Компьютер, блин, ты откроешь шлюз или нет? – повторил Зафод, стараясь не раздражаться.

– Не открою, пока тот, кто это сказал, не попросит прощения, – потребовал компьютер.

– Ох, блин, – пробормотал Форд, прислонившись к переборке и считая до десяти. Он очень боялся, что в один прекрасный день одушевленные объекты разучатся это делать. Только при помощи счета люди могут продемонстрировать свою независимость от компьютеров.

– Итак, – строго сказал Эдди.

– Компьютер… – начал Зафод.

– Я жду, – оборвал его Эдди. – Я могу ждать хоть целый день.

– Компьютер, – снова начал Зафод. Он попытался было придумать какую-нибудь тонкую логическую уловку, которой можно было бы уделать компьютер, но в конце концов решил не сражаться с ним на его территории. – Компьютер! Если ты сейчас же не откроешь шлюз, я залезу в твои главные банки данных и перепрограммирую тебя очень большим гаечным ключом. Ты понял?

Шокированный Эдди молчал.

Форд тихо продолжал считать вслух. Это самое сильное оскорбление, какое только может нанести компьютеру человек. Все равно что подойти к человеку и начать тихо повторять «сволочь… сволочь… сволочь…»

Наконец, Эдди промолвил:

– Я вижу, что нам всем еще предстоит как следует поработать над нашим поведением, – и шлюз открылся.

Ледяной ветер пробрал их до костей. Они поежились и шагнули с трапа на серую пыль Магратеи.

– Все это кончится слезами, попомните мои слова, – крикнул вдогонку Эдди и закрыл шлюз.

Через несколько минут он снова открыл и закрыл шлюз, повинуясь приказу, который застал его совершенно врасплох.

20

Пять фигур медленно брели по унылой местности, частью безрадостно серой, частью безрадостно бурой, а на остальное и вовсе не стоило смотреть. Местность походила на покрытое дюймовым слоем пыли осушенное болото, вся растительность на котором вымерла. Было очень холодно.

Зафод был явно несколько подавлен всем этим. Он погрузился в свои мысли и вскоре исчез из виду за небольшим бугорком на почве.

Ветер жег глаза и уши Артура, а затхлый разреженный воздух першил в горле. Но глаза его горели по другой причине:

– Это же фантастика! – сказал он и не узнал собственного голоса. Здешний разреженный воздух плохо передавал звук.

– Скверная дыра, на мой взгляд, – ответил Форд. – В кошачьем дерьме приятнее копаться.

Форда охватило обычное утреннее раздражение. После пятнадцати лет сидения взаперти, изо всех планет во всех звездных системах всей Галактики надо же было очутиться именно в этом пыльном углу! Вокруг – ни прилавка с сосисками! Форд нагнулся и поскреб холодную пыль, но и под ней не нашел ничего, ради чего стоило бы проделать тысячи световых лет.

– Да нет, – настаивал Артур, – ты не понимаешь. Я же впервые в жизни на самом деле иду по поверхности другой планеты! Чужого мира! Жаль, конечно, что он такой… никакой.

Триллиан поежилась и нахмурилась. Она могла поклясться, что только что заметила краем глаза какое-то быстрое движение, но, повернувшись в ту сторону, она увидела лишь корабль, холодный и неподвижный, стоящий в сотне метров за спиной.

У нее отлегло от сердца, когда через секунду-другую они снова увидели Зафода, стоящего на вершине бугорка и машущего им рукой.

Казалось, он чем-то очень взволнован, но они не разбирали, что он кричал им, из-за ветра и разреженности атмосферы.

Приблизившись к бугорку, они увидели, что он почти круглый по форме, и окружает кратер глубиной метров в полтораста. Вокруг кратера земля была забрызгана черным и красным месивом. Они остановились и потрогали кусочек. Он был сырым и резиновым на ощупь.

С некоторым ужасом они вдруг поняли, что это свежая китовина.

На краю кратера они встретили Зафода.

– Смотрите! – призвал он, показывая вниз.

Внизу посреди воронки лежали развороченные останки одинокого кашалота, который прожил слишком короткую жизнь, чтобы успеть разочароваться в своей судьбе. Тишину нарушали только тихие невольные спазмы в горле Триллиан.

– Я думаю, хоронить его не стоит? – пробормотал Артур и тут же пожалел о поданной идее.

– Вперед! – скомандовал Зафод и начал спускаться в кратер.

– Что, туда? – переспросила Триллиан с глубоким отвращением.

– Именно! – подтвердил Зафод. – Вперед! Я вам кое-что покажу.

– Да мы уж видим, – сказала Триллиан.

– Да не это! – сказал Зафод. – Кое-что другое. Вперед!

Никто не тронулся с места.

– Идемте! – позвал Зафод. – Я нашел вход!

– Во что? – ужаснулся Артур.

– Вовнутрь планеты! Подземный коридор. Падение кита вскрыло его, и нам надо туда. Туда, где не ступала нога человека последние пять миллионов лет, в глубины времени!..

Марвин снова начал иронически бурчать себе под нос. Форд стукнул его, и тот умолк.

С содроганием члены экипажа последовали за Зафодом вниз по склону воронки, изо всех сил стараясь не смотреть на ее несчастного создателя.

– Жизнь! – сказал Марвин скорбно. – Ты можешь презирать ее, ты можешь ее игнорировать; но любить ее невозможно.

В том месте, куда упал кит, земля обвалилась, обнажив сеть коридоров и переходов, по большей части заваленных щебнем и внутренностями. Зафод начал было расчищать проход внутрь, но Марвин справился с этим гораздо быстрее. Спертый воздух вырвался из темных глубин, а когда Зафод зажег факел, пыльный мрак рассеялся ненамного.

– По легенде, – сказал Зафод, – магратеяне большую часть своей жизни проводили под землей.

– Почему? – спросил Артур. – Из-за перенаселения или загрязнения среды?

– Нет, не думаю, – ответил Зафод. – Мне кажется, им просто не нравилось наверху.

– Ты уверен, что знаешь, что делаешь? – спросила Триллиан, с тревогой вглядываясь в темноту. – Один раз на нас уже напали.

– Дорогая, я тебе клянусь, что живое население этой планеты равняется нулю плюс четверо нас. Так что – не надо. Полезли. Эй, землянин!

– Артур, – напомнил Артур.

– Ну, да. Ты не мог бы типа взять себе этого робота и посторожить выход из подземелья? Договорились?

– Посторожить? – переспросил Артур. – От кого? Ты же сказал, что здесь никого нет.

– Ну, знаешь, так, на всякий случай, – сказал Зафод. – Для спокойствия.

– Чьего спокойствия, моего или вашего?

– Молодец, соображаешь! Ну, мы пошли.

Зафод вошел в коридор, Триллиан и Форд последовали за ним.

– Желаю вам отвратительно провести время, – проворчал Артур.

– Не беспокойся, – заверил его Марвин, – так оно и будет.

Через пару секунд троица исчезла из виду.

Артур сердито потоптался немного, но тут же решил, что могила кита – не самое подходящее место, чтобы топтаться в нем.

Марвин горестно взирал на него некоторое время, а потом выключился.

* * *

Зафод бодро шел по коридору – страшно нервничая, но стараясь скрывать нервозность за целеустремленностью. Он помахал туда-сюда факелом. Стены были облицованы темным кафелем и на ощупь оказались холодными. Воздух был спертый и затхлый.

– Ну, что я вам говорил! – сказал Зафод. – Необитаемая планета. Магратея! – И Зафод решительно зашагал по грязи и мусору, покрывавшему кафельный пол.

Триллиан коридор неотвязно напоминал лондонскую подземку, только чуть более ухоженную.

На равных расстояниях в кафель стены были вделаны большие мозаичные панно – незатейливые диагональные узоры ярких цветов. Триллиан остановилась и долго разглядывала один из них, но не смогла понять ничего. Она подозвала Зафода.

– Слушай, как ты думаешь, что это? Это какие-то символы?

– Лично я думаю, что это какие-то странные символы, – ответил Зафод, едва повернув голову. Триллиан пожала плечами и поспешила за ним.

Время от времени попадались двери, ведущие то налево, то направо, в небольшие комнаты, забитые, как обнаружил Форд, древним компьютерным оборудованием. Форд затащил Зафода в одну из комнат поглядеть. Триллиан вошла за ними следом.

– Слушай, – сказал Форд. – Ты говоришь, что это Магратея…

– Ну, да, – сказал Зафод. – Да мы же сами слышали голос!

– Хорошо, допустим, я согласен, что это Магратея – допустим. Но ты до сих пор ни словечка не сказал о том, как, галактион тебя возьми, ты ее нашел? Уж наверно не высмотрел в звездном атласе?

– Размышления. Правительственные архивы. Частное расследование. Несколько догадок. Легко.

– А потом ты угнал «Золотое сердце», чтобы попасть сюда и поискать, так?

– Ну, я угнал его, чтобы поискать много чего…

– Много чего? – удивился Форд. – Как например?

– Я не знаю.

– Как это?

– Ну, так. Я не знаю, что я ищу.

– Почему?

– Потому что… потому что… Я так думаю, потому, что если бы я это знал, я бы не смог его искать.

– Слушай, у тебя с головой все в порядке?

– Может быть, и нет, – сказал Зафод спокойно. – Полностью не исключено. Все, что я про себя знаю, так это то, что мои мозги могут работать в таком состоянии, как сейчас. А состояние их сейчас не очень хорошее.

Долгое время никто не произносил ни слова. Форд смотрел на Зафода внезапно озабоченным взглядом.

– Слушай, старик, если тебе нужно… – начал было Форд.

– Да не, погоди. Я тебе кое-что расскажу, – сказал Зафод. – Я вообще легок на подъем. Мне приходит в голову что-нибудь, и – а что? почему нет? и я это делаю. Я захотел стать президентом Галактики, и стал. Запросто. Я решил угнать этот корабль. Я решил найти Магратею – и так оно и вышло. То есть, конечно, я придумываю, как бы это сделать получше, это да, но все всегда получается само собой. Это как галактикредитка, которая всегда работает, хотя ты ни разу не вложил ни чека. Кроме того, как только я останавливаюсь и начинаю думать, почему мне хочется что-то сделать, да как это я придумал, как это сделать, я сразу же испытываю мощный позыв перестать об этом думать. Вот как сейчас. Мне очень трудно говорить об этом.

Зафод помолчал. Некоторое время в комнате стояла тишина. Затем он нахмурился и продолжил:

– Прошлой ночью я как раз снова об этом задумался. О том, что какая-то часть моих мозгов работает не так, как надо бы. И тогда мне пришло в голову, что, похоже, кто-то использует мой ум, чтобы добывать классные идеи без того, чтоб я знал. Я сопоставил эти две мысли и решил, что, может быть, кто-то заблокировал часть моего мозга – как раз затем, чтобы его доить, и поэтому я не могу ею пользоваться. Я подумал – нельзя ли это как-нибудь проверить? Пошел в корабельный лазарет и подключился к энцефалографу. Я прошел все основные тесты на обеих головах – все тесты, которые я проходил у правительственных врачей, чтобы стать президентом. Тесты ничего не дали. Ничего неожиданного, по крайней мере. Они показали, что я умный, наделенный воображением, безответственный, ненадежный, общительный – ничего такого, что мы бы уже не знали. И никаких других отклонений. Тогда я стал изобретать тесты сам, совершенно от балды. Тоже ничего. Тогда я попробовал наложить результаты тестов с одной головы на результаты с другой головы. Тоже ничего. В конце концов, меня все это достало, и я решил, что это просто приступ паранойи. Наконец, прежде, чем встать и уйти, я взял наложение результатов и посмотрел на него через зеленый фильтр. Помнишь, в молодости я всегда как-то по-особому относился к зеленому цвету. Я же хотел стать пилотом на торговом разведчике, помнишь?

Форд кивнул.

– Вот тут-то оно и выплыло, – сказал Зафод. – Ясно, как день. Целые зоны в центре обоих мозгов, которые связаны только друг с другом, и больше ни с чем. Какие-то сволочи прижгли все синапсы и обработали эти два куска подкорки электроникой.

Форд смотрел на Зафода, раскрыв рот. Триллиан побледнела.

– Тебя обработали… – прошептал Форд.

– Ага.

– И ты имеешь хоть какое-нибудь представление, кто? И зачем?

– Зачем? Я могу только догадываться. Но я знаю, кто были эти ублюдки.

– Знаешь? Откуда?

– Они выжгли на синапсах свои инициалы. Чтобы я знал.

От ужаса по спине Форда поползли мурашки.

– Инициалы? Выжгли свои инициалы в твоем мозгу?

– Ага.

– И что за инициалы? Говори, не мучь!

Зафод молча оглядел своих спутников. Затем он отвернулся к стене.

– «З.Б.» – ответил он.

В этот миг стальная дверь захлопнулась за ними, и комната стала наполняться газом.

– Остальное расскажу потом, – прохрипел Зафод, и все трое попадали без чувств.

21

Артур задумчиво бродил по поверхности Магратеи.

Форд предусмотрительно оставил ему свой «Путеводителя вольного путешественника по Галактике», чтобы тот не скучал в карауле. Артур нажал наугад несколько кнопок.

* * *

«Путеводитель вольного путешественника по Галактике» – книга, редактируемая весьма нерегулярным образом. В ней содержится множество глав, включенных в очередное издание только потому, что тогдашнему редактору это показалось недурной идеей.

Одна из них – та, на которую наткнулся Артур – рассказывает о судьбе некоего Вита Вуягига, тихого студента Максимегалонского университета, подававшего большие надежды в палеофилологии, трансформационной этике и волново-гармонической теории исторической перцепции. Однажды, после ночи, проведенной за пангалактик-горлодером с Зафодом Библброксом, этот студент вдруг заинтересовался вопросом: а куда делись все те ручки, которые он покупал в течение последние нескольких лет?

После долгих и кропотливых исследований, в ходе которых Вит Вуягиг посетил все основные бюро находок в галактике, он выдвинул теорию, которая некоторое время занимала умы в обществе. Где-то в космосе, гласила теория, наряду с планетами, населенными гуманоидами, рептилоидами, рыбоидами, ходячими деревоидами и сверхразумными оттенками синего цвета, существует также планета, населенная исключительно шариковоручкоидными формами жизни. На эту-то планету и исчезают пропадающие ручки, тихо проскальзывая через дыры в пространстве в мир, где, как все они знают, они могут вести свой собственный, уникальный шариково-ручковый образ жизни в полной гармонии со своей шариково-ручковой природой и наслаждаться жизнью так, как это могут только шариковые ручки.

И в теории все было вполне хорошо и славно, пока Вит Вуягиг не заявил в один прекрасный день, что нашел эту планету и даже работал там шофером у семьи дешевых зеленых фломастеров. После этого он был госпитализирован, написал книгу и в конце концов был вынужден скрываться от налогов – обычная участь тех, кто решается нагло валять дурака перед широкой общественностью.

Когда однажды в космические координаты, указанные Вуягигом, была направлена экспедиция, она обнаружила только маленький астероид, на котором жил одинокий старик, постоянно повторявший, что все неправда, но впоследствии выяснилось, что он лгал.

Все это, однако, не объясняет ежегодные 60 000 альтаирских долларов на счету Вуягига в брантисвоганском банке и весьма прибыльный бизнес Зафода Библброкса на использованных шариковых ручках.

* * *

На этом Артур отложил книгу.

Робот по-прежнему сидел рядом, совершенно неподвижный.

Артур встал и поднялся на край кратера. Он прогулялся вокруг кратера. Он осмотрел величественный закат двух солнц над Магратеей. Он спустился в кратер. Он разбудил робота, потому что лучше уж общаться с маниакально-депрессивным роботом, чем не общаться ни с кем.

– Вечереет, – сказал он. – Смотри, робот – звезды зажглись.

Из центра темной туманности можно увидеть немного звезд, да и те очень слабо, но их можно было увидеть.

Робот послушно поглядел на них и отвернулся.

– Я знаю, – сказал он. – Жалкое зрелище, не так ли?

– Но каков закат! Я и во сне не видывал ничего подобного! Два солнца! Словно горы огня плавятся в черном космосе…

– Я видел, – сказал Марвин. – Халтура.

– У меня дома было только одно солнце, – вздохнул Артур. – Я – с планеты, которая называлась Земля, я не говорил?

– Говорил, – ответил Марвин, – ты все время об этом говоришь. Название звучит ужасно.

– Но это была прекрасная планета.

– Там были океаны?

– О, да! – снова вздохнул Артур. – Огромные, бескрайние синие океаны…

– Терпеть не могу океаны, – сказал Марвин.

– Скажи мне, – спросил Артур, – а как у тебя с другими роботами?

– Ненавижу их, – ответил Марвин. – Куда ты идешь?

Артур не мог больше выносить этого. Он снова встал.

– Я, пожалуй, пойду, еще пройдусь, – ответил он.

– Все понятно. Я тебя ни в чем не виню, – сказал Марвин и сосчитал пятьсот девяносто семь тысяч миллионов овец, после чего – через секунду – снова заснул.

Артур похлопал себя по бокам, чтобы кровообращение вспомнило о своем существовании, и зашагал наверх по склону кратера.

Из-за того, что атмосфера была слишком разреженной, и из-за того, что в небе не было луны, стемнело очень быстро, и ночь оказалась очень темной. Поэтому Артур едва не столкнулся со стариком прежде, чем заметил его.

22

Он стоял спиной к Артуру, глядя на последние отсветы, тонущие в черноте за горизонтом. Старик был высок, сухощав, и одет он был лишь в длинную черную тунику. Когда он обернулся, лицо его оказалось тонким и благородным, строгим, но не лишенным некоторой доброты – лицо человека, которому вы охотно доверили бы вести свой банковский счет. Но он еще не обернулся – даже на артуров невольный возглас удивления.

Наконец, последние лучи солнца исчезли окончательно, и тогда он обернулся. Лицо его все еще было освещено каким-то светом, и когда Артур оглянулся в поисках источника этого света, он увидел, что в нескольких метрах сзади стоит небольшая машина непонятного устройства – вездеход на воздушной подушке, догадался Артур. Аппарат слабо освещал поверхность планеты вокруг себя.

Старец посмотрел на Артура – как показалось тому, с некоторой печалью.

– Вы выбрали весьма прохладную ночь для посещения нашей мертвой планеты, – сказал он.

– Кто… кто вы? – выговорил Артур.

Старец посмотрел в сторону. Артур увидел на его лице тень грусти.

– Имя мое не имеет значения, – сказал он.

У старика явно было что-то на уме – продолжать разговор он нисколько не торопился. Артуру стало немного не по себе.

– А… э-э… как вы меня напугали, – сказал он.

Старец снова посмотрел в сторону и чуть-чуть приподнял бровь:

– Простите?

– Я сказал, вы меня напугали.

– Не бойтесь. Я не причиню вам вреда.

– Но вы по нам стреляли! Ракетами! – воскликнул Артур.

Старик хмыкнул.

– Автоматика, – сказал он и чуть слышно вздохнул. – Тысячелетия тьмы миг за мигом проносятся в процессорах древних компьютеров, выстроившихся в недрах планеты, и века тяжким грузом ложатся на их банки памяти. Возможно, иногда они забавляются стрельбой, чтобы разнообразить свое существование.

Старец посмотрел на Артура со значением и сказал:

– Я – большой поклонник науки.

– А… э-э… правда? – переспросил Артур, которого старомодная и учтивая речь старика несколько выбивала из колеи.

– О, да, – сказал старец и снова умолк.

– Э-э… – начал было Артур, – Но…

У Артура появилось странное ощущение, словно бы он лежал в постели с чужой женой, и внезапно в комнату вошел ее муж, переодел брюки, бросил несколько незначительных фраз о погоде и снова ушел.

– Похоже, вам несколько не по себе, – заметил старец с вежливой озабоченностью в голосе.

– Э-э, нет, но… вообще говоря, да. В сущности, понимаете, мы не ожидали здесь никого найти. Я представлял себе примерно так, что вы все как бы мертвы…

– Мертвы? – повторил старец. – Хвала небу, нет. Мы просто спали.

– Спали? – неуверенно переспросил Артур.

– Именно. На протяжении всей, скажем так, экономической рецессии, – ответил старец, явно не беспокоясь тем, понял ли Артур хоть слово из того, о чем он говорит, или нет.

– Экономической рецессии?

– Видите ли, пять миллионов лет назад экономика Галактики претерпела, если хотите, кризис, и, видя, что планеты на заказ становятся предметом, как бы это сказать, недоступной роскоши… – Старец остановился и поглядел на Артура. – Мы строили планеты, – сказал он торжественно, – это вам известно?

– Ну да, – ответил Артур. – Я примерно представлял себе…

– Увлекательное занятие! – продолжил старик, и на лице его появилось мечтательное выражение. – Более всего я любил создавать побережья. Фьорды доставляли мне безграничное наслаждение… В общем, так или иначе, – он с некоторым трудом подхватил нить, – наступил спад, и мы решили, что сбережем, скажем так, массу нервов и сил, если просто проспим его. И мы запрограммировали компьютеры разбудить нас, когда все кончится.

Старик подавил едва заметный зевок и продолжал:

– Мы связали компьютеры с индексом цен на галактической бирже, и они должны были разбудить нас, когда кто-нибудь восстановит экономику до такой степени, что люди смогут позволить себе наши довольно дорогостоящие услуги.

Артур, постоянный читатель «Гардиан», был глубоко шокирован этим рассказом:

– Довольно некрасивое поведение, вы не находите? – сказал он.

– Разве? – мягко спросил старец. – Не знаю. Я несколько отстал от жизни.

Он указал на кратер:

– Это ваш робот? – спросил он.

– Нет, – донесся из кратера металлический голос, – я свой собственный.

– Если это можно назвать роботом, – пробормотал Артур. – Это, скорее, электронно-вычерствительная машина.

– Приведите его сюда, – велел старец, и Артура слегка удивили властные нотки, внезапно появившиеся в его голосе. Он позвал Марвина, и тот вскарабкался по склону, отчаянно хромая на обе ноги, которые были в полном порядке.

– Впрочем, по размышлении, – продолжил старец, – оставьте его здесь. Вы же отправитесь со мной. Нас ждут великие дела, – и старец повернулся к своей машине, которая безо всякого видимого сигнала тихо поплыла в темноте навстречу им.

Артур обернулся на Марвина, который со столь же хорошо заметным трудом развернулся и заковылял вниз по склону кратера, бормоча себе под нос горестные никчемности.

– Идемте, – позвал старец, – идемте, не то будет поздно.

– Поздно? – переспросил Артур. – Почему?

– Как твое имя, человек?

– Дент. Артур Дент, – ответил Артур.

– Поздно, Дентартурдент, потому что поздно, – строго сказал старец. Это, если хотите, угроза. – Его усталые стариковские глаза снова затуманились. – Самому мне они никогда особенно не удавались, но я слышал, что они могут быть весьма эффективны.

Артур вытаращил глаза.

– Экий экстраординарный тип, – пробормотал он себе под нос.

– Прошу прощения?

– Ничего-ничего, пожалуйста. – Артур начал раздражаться. – Итак, куда мы идем?

– В мою авиетку, – сказал старец, жестом пригласив Артура внутрь машины, беззвучно остановившейся рядом с ними. – Мы отправимся глубоко в недра планеты, где в эти мгновения наш народ просыпается от пятимиллионолетнего сна. Магратея пробуждается!

Артур невольно поежился, усаживаясь рядом со старцем. Необычайность всего происходящего и беззвучный полет машины, взмывшей в ночное небо, совершенно выбили его из колеи. Он посмотрел на старца, слабо освещенного тусклыми огоньками на приборной доске.

– Простите, – спросил он его, – а все-таки как вас зовут?

– Меня зовут… – промолвил старик, и знакомая уже печаль снова появилась в его взоре. Он помолчал. – Меня зовут… – сказал он, наконец, Старпердуппель.

Артур поперхнулся:

– Прошу прощения? – выдавил он.

– Старпердуппель, – тихо повторил старик.

– Старпердуппель?

Старик мрачно глянул на него:

– Я говорил, это не имеет значения, – сказал он.

Авиетка рассекала ночную тьму.