Текст книги "Черный поцелуй"

Автор книги: Дуглас Энефер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Я пришел сюда не для того, чтобы вас бить. Не сваляй вы дурака, дело можно было уладить гораздо проще.

– Можете не извиняться, Шэнд.

– Я не извиняюсь, Кэбот, потому что спровоцировали меня вы. Просто сожалею. потому что в этом не было необходимости, и потому что вы просто не смогли держать себя в руках.

Кэбот понял халат, перебросил его через плечо, обошел меня и распахнул дверь.

– Давайте, убирайтесь.

Я посмотрел ему в глаза.

– Вы дали мне слово насчет Ванессы. Не забывайте. Может, оно и недорого стоит, но я советую вам его сдержать.

Он приложил руку к опухшему глазу и внезапно ухмыльнулся.

– Собственно говоря, я бы должен теперь попытаться вам отомстить, но не думаю, что мне этого захочется. Напротив, я начинаю находить вас довольно симпатичным.

– Это радует, – улыбнулся я. – Надо надеяться, вы возьметесь за ум.

– Удивительное дело, – вздохнул он, – вы свалились как снег на голову, украли мою девушку, подбили мне глаз, чуть не сломали руку, и, несмотря на это, я вас чуть не полюбил.

Он провел рукой по своим мокрым волосам, на миг покосился на меня, затем продолжил:

– Что же касается моего болезненного тщеславия, тут вы, пожалуй, правы. Говоря откровенно, я должен признаться, что рад вычеркнуть Ванессу из своего списка, – он скривил губы в циничной ухмылке. – Желаю вам с ней большого счастья, но думайте, что делаете.

Я забрал свои шляпу и пистолет и вышел. В прихожей я ещё раз обернулся.

Кэбот исчез. Но я слышал, как льется в стакан виски, и, судя по звуку, в немалом количестве.

III.

Я вернулся к машине, открыл дверцу и сел за руль, одновременно массируя костяшки пальцев. Они болели и, рассматривая руку, я установил, что она слишком покраснела.

Неудивительно...

Нэнси спросила:

– Что у вас с рукой, мистер Шэнд?

– На вечеринке было немного неуютно, Нэнси.

– Вы хотите сказать, что подрались?

– Это была самооборона.

– Но почему, что там случилось?

– Мистер Уэйн Кэбот не смог держать себя в руках, Нэнси, и мне пришлось сделать это вместо него. В данный момент он пытается вновь обрести уверенность в бутылке виски.

Нэнси поморщилась. Я завел мотор и попытался развернуться.

– Я знаю, вам не нравится то, что я сделал, – заметил я. Откровенно говоря, мне самому это не нравится. Не стоило мне браться за такое дело. Я побывал у Кэбота и сделал ему своего рода предупреждение. Но его оно только разозлило и, когда он замахнулся, я вынужден был его ударить.

Рассказ звучал правдоподобно и даже был не слишком далек от правды, но, тем не менее, только не слишком. Нэнси не знала, что я оставил Кэбота в полной уверенности, будто я друг Ванессы, что я не представился ему как частный детектив. Вольно или невольно я привел парня в ярость, вместо того, чтобы попытаться уладить дело миром. Впрочем... Пожалуй, это было совершенно невозможно.

Так или иначе, но я чувствовал себя не в своей тарелке.

Я сунул в рот трубку и крепко стиснул мундштук зубами. Затем сдал машину назад и вновь попытался развернуть машину. На стоянке было просто не повернуться.

Шофер в высоких сапогах все ещё пялился на Нэнси, облокотившись на машину. Его коллеги куда-то исчезли.

Нэнси раскачивало на сиденье из стороны в сторону. Я ощущал близость её тела. И это мне очень нравилось.

– Пока вы были в доме, на стоянку въехала машина, – сообщила Нэнси, "де сото" цвета морской волны, с золочеными молдингами, хромированным рулем и небольшой вмятиной на заднем крыле. Водитель вышел и поговорил с одним из шоферов, но не с тем, мимо которого мы только что проехали.

Мы свернули в узкую улочку, которая вела к Риверсайду. Я безразличным тоном спросил:

– Ну и что? Какое это имеет значение, Нэнси?

Она, не глядя на меня, продолжала:

– Мужчине, вышедшему из машины, было лет сорок пять, рост примерно метр семьдесят, вес порядка ста семидесяти фунтов, одет в немного тесный для него костюм цвета маренго. На левой стороне лица – небольшой шрам. Волосы каштановые, во всяком случае, те, что остались, так как он почти лысый, она улыбнулась. – Я заметила это, потому что он снял шляпу.

– Какая удача для нас! А не было при нем ещё и пулемета? – спросил я с самой серьезной миной.

– Не смейтесь надо мной, мистер Шэнд. Этот тип производил очень подозрительное впечатление.

Я сбросил газ и повернулся к Нэнси.

– Ну ладно, хватит. Вы все это выдумали, потому что помешались на идее создать лучшее в Нью-Йорке детективное агентство.

Но она меня не слушала.

– Значит, этот тип поговорил с шофером, и вдруг они оба повернулись и уставились в ту сторону, куда вы ушли. Шофер показывал пальцем именно туда. На пальце у него было витое кольцо, похоже, медное...

– А на обуви – пыль с примесью пепла, из чего вы заключили, что он прибыл со Змеиных гор в штате Аризона.

– Я обратила внимание на кольцо, потому что их обычно не носят на указательном пальце, – невозмутимо продолжала Нэнси, игнорируя мою реплику. – Потом я вышла из машины, чтобы лучше слышать, о чем они говорят. И должна сообщить вам потрясающе важную новость.

– Это меня не удивляет. У вас все потрясающее!

– Сейчас неподходящий момент для глупых комплиментов.

– Это не комплимент, Нэнси. Вы потрясающая девушка, – я вынул трубку изо рта и сунул её в ящик для перчаток. – И потрясающе красивая.

Она, не отвечая, уставилась в окно. А спустя несколько минут сердито буркнула:

– Я бы хотела, чтобы впредь вы ничего подобного не говорили, мистер Шэнд.

– Почему же?

Теперь она смотрела на меня уже раздражено.

– Не знаю, но это звучит как-то ... неискренне.

– Нет, искренне, Нэнси. Я без ума от вас, и хочу, чтобы вы это знали.

– О-о... – она нервно смяла перчатки, а затем, помедлив, рассмеялась. – Могу держат пари, так вы говорите всем своим клиенткам.

– Конечно, но им я это говорю неискренне.

– О-о... – повторила она и умолкла.

Немного погодя я спросил:

– Так о чем же эти люди говорили, Нэнси?

Хотя это ни в малейшей степени меня не интересовало, но просто не пришло в голову ничего лучшего, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

– Я, конечно, не все разобрала, но слышала, как мужчина в сером костюме говорил, что просто бессмысленно пытаться застать Уэйна Кэбота в такое время, потому что он – я имею в виду мужчину в сером костюме – тоже хотел с ним поговорить, но после нескольких напрасных попыток от затеи отказался. Он сказал, что нет смысла ждать весь день.

– Не знаю, что тут подозрительного, Нэнси. Масса людей может хотеть увидеть Кэбота.

– Возможно, но потом он спросил шофера, знает ли тот вас, а шофер ответил, что не имеет ни малейшего понятия, потому что никогда раньше вас не видел. Но сумел дать довольно точное ваше описание. Потом они уставились в мою сторону, и я подумала, что лучше вернуться в машину.

– Ну, – согласился я, – все это может быть и интересно, но почему же подозрительно?

– Очень уж их разбирало любопытство, кто вдруг вздумал навестить мистера Кэбота, – протянула Нэнси. – А этот тип и в самом деле выглядел очень подозрительно. Я уверена, у него недобрые намерения.

– Вы просто начитались криминальных романов, Нэнси.

– Я бы хотела, чтобы вы воспринимали меня всерьез, мистер Шэнд.

– Ну ладно, – сдался я. – Полагаю, вы хотите, чтобы я занялся слежкой за тем типом. Но раз он исчез, я спрашиваю вас, что дальше?

Я решил, что с этим вопросом покончено, но недооценил Нэнси. Она подалась вперед, вглядываясь в поток машин, и проворковала:

– Если вы прибавите газу, мы его быстро догоним.

Я озадаченно покосился на неё и вдавил педаль в пол. Мы обогнали какой-то "понтиак" и старый черный седан, – и тут я увидел впереди голубой "де сото".

Насколько можно было разглядеть, у него действительно была вмятина на крыле, а за рулем сидел лысый мужчина в сером костюме. Он свернул на Восемьдесят первую улицу и влился в густой поток транспорта, двигавшегося в сторону Бродвея.

Нэнси заметила:

– Можно следовать за ним в пределах видимости, при таком движении он ничего не заметит.

Я вынужден был остановиться на красный свет и откинулся на спинку сиденья.

– Эта игра вас забавляет, верно, Нэнси?

– Я лишь пытаюсь вам помочь, мистер Шэнд.

Двигаясь к центру города, мы миновали площадь Колумба и Таймс-сквер. Едва не потеряв "де сото" в пробке на Мэдисон-сквер, в конце концов мы снова его догнали. Потом пересекли Шестую авеню и двинулись на Вилидж. На Гринвич – авеню он внезапно направил машину в узкий переулок, свернул ещё раз и исчез.

Подъехав к тому месту, где исчез "де сото", мы озадаченно переглянулись: автомобиль словно сквозь землю провалился.

Я остановился и сунул в рот сигарету. Нэнси протянула мне зажигалку, я прикурил и осуждающе заметил:

– Я думал, вы не курите...

– Я в самом деле не курю.

– Зачем же тогда эта зажигалка?

– Мне подарила её девушка, с которой мы когда-то жили вместе. Я разжигаю ей плиту.

– Что, разве нет электричества?

– Есть, но плита не электрическая. Такую я не могу себе позволить. Пока не могу, – добавила она.

Я представил себе, как Нэнси стоит у кухонной плиты, готовит что-то вкусное и поджидает старину Шэнда, чтобы подать эту вкуснятину ему. Но это были лишь мечты. Никто не знает, когда я прихожу домой, и менее всего я сам.

Я обшарил глазами переулок. Пусто.

– Нэнси, вы видите то же, что и я?

– Да, тут одностороннее движение. Но где же тот "де сото"? Не мог же он заехать в дом? Этому должно быть объяснение. И мы его найдем.

– Не все ли равно, куда он делся? – попытался я её угомонить.

– Никогда заранее не знаешь... К тому же у меня есть вполне определенная версия...

– Ага, женская интуиция?

– Не смейтесь над женской интуицией, мистер Шэнд.

– Почему же? Разве она не безошибочна?

– Не всегда, но большей частью. Кроме того, я видела того типа, а вы нет. Нельзя отсюда уезжать, пока все не проверим.

– Согласен, но где тут искать?

Нэнси ничуть не смутилась.

– Можно медленно ехать по улице и смотреть.

– А если мы его в самом деле найдем, что тогда?

Она лишь улыбнулась.

– Это я оставляю некоему Дэйлу Шэнду, детективу милостию Божьей.

Я ухмыльнулся, запустил мотор и медленно двинулся мимо трех обшарпанных многоквартирных домов, нескольких захудалых магазинчиков, трех баров, какой-то закусочной и ресторана. Перед рестораном доска с красными буквами на белом фоне восхваляла обеды за три доллара с носа.

В конце переулка стоял серый трехэтажный дом с небольшим двориком, достаточным, однако, чтобы поставить в нем "де сото". Я свернул к воротам, чтобы заглянуть туда.

Никаких следов!

Но в дальнем конце двор уходил в сторону, следовательно, машина вполне могла стоять за домом. Я сдал свой "бьюик" на метр назад, повернул руль и не стал глушить мотор, чтобы при необходимости иметь возможность сразу же исчезнуть. Затем стал соображать, что делать дальше.

Какой-то парень в клетчатой ковбойке и плаще с капюшоном прошел по улице, остановился перед рестораном и углубился в изучение рекламного щита.

Нэнси спросила:

– Итак, не хотите ли что-нибудь предпринять, мистер Шэнд?

Я загасил сигарету в пепельнице и недовольно буркнул:

– А что вы, Нэнси, предлагаете? Я же не могу ворваться в дом только потому, что туда мог зайти какой-то человек, которого я даже не знаю.

– Полагаю, вы проникали в дома и на менее серьезных основаниях. А медлите вы только потому, что надеетесь рассеять мои фантазии.

– Если откровенно, Нэнси, разве это не так?

– Нет!

– Предположим, я действительно туда войду, что я должен сказать?

– Ну... вы же можете что-то придумать? Какой-нибудь предлог, чтобы поговорить.

Я скептически покосился на Нэнси.

– Если он действительно там.

– Это мы сможем выяснить только если вы войдете в дом, мистер Шэнд. А если в с ним поговорите, то наверняка узнаете и причину.

– Причину чего?

– Причину любопытства относительно того, кто пришел в гости к мистеру Кэботу.

Она замолчала, потому что из дома вышел какой-то мужчина. Им оказался не водитель "де сото", а высокий крепкий парень с кривой ухмылкой и блеклой, почти серой кожей. На нем был испещренный пятнами коричневый костюм поверх когда-то белой рубашки без галстука. Глаза водянисто-голубые, воспаленные покрасневшие веки, бровей почти не было. Не спуская с нас глаз, он шел прямо на нас. Подойдя к машине, наклонился к окну, и я опустил стекло.

– Вы что-нибудь ищете?

Голос был низким и абсолютно равнодушным.

Я оглядел мужчину. Лицо его казалось высеченным из гранита, морщинистое, с резкими чертами. Подбородок необычайно угловатый, а губы тонкие, просто черта. При разговоре обнажались кривые бурые зубы.

– Может быть да, а может и нет, – ответил я.

Он наклонился ещё ниже и просунул голову в окно. Нас обдало запахом дешевого виски и ещё более дешевого табака.

– Хитер бобер, – пробормотал он, отвернул голову в сторону и сплюнул на тротуар.

– Возможно, мы ищем одного человека, – повторил я, – но, возможно, и нет. Это от многого зависит.

– Хочешь надо мной посмеяться? – раздраженно фыркнул мужчина.

– Нет, все так и есть.

– Хитер, – зло сплюнул он ещё раз. – Только хитрецов я не люблю. Трогай-ка ты свою тачку и проваливай отсюда, братец.

Я повернул ключ зажигания и мотор затих. Этот малый просунул свою гранитную физиономию ещё глубже внутрь машины и снова сплюнул, но на этот раз уже не на тротуар.

– Ты, вероятно, ищешь ссоры, братец? – спокойно спросил он.

Я снял правую руку с руля и стал медленно опускать её вниз. Гранитный малый ухмыльнулся, и рука его взметнулась вверх. В ней был "кольт" с длиннющим стволом и спиленной мушкой.

Я недоверчиво уставился на него и заметил:

– Ты же не станешь палить из этой пушки средь бела дня... И ни в какое другое время дня и ночи тоже.

– Я на твоем месте не был бы так уверен, – процедил он.

– А я уверен. Если тебя ещё раз поймают, свет для тебя померкнет навсегда, это ты знаешь не хуже меня.

– Откуда...

– Да от тебя так и несет тюрягой, – перебил я. – И ты не можешь ничего себе позволить. Этот музейный экспонат тебе следует поскорее выбросить. Уже за то, что ты его носишь при себе, тебя нужно отправить за решетку.

На его шее начал нервно дергаться кадык. Когда он заговорил снова, голос звучал едва слышно.

– Такой вариант я предусмотрел, хитрец. У меня есть друзья. И ни один проклятый коп не засадит меня снова за решетку. Возможно, ты и прав, и бегать с этой хлопушкой мне не стоит... Так что, возможно, я и не спущу курок, зато могу перевернуть его в руке и так огреть тебя по голове, что ты потом не вспомнишь, что случилось.

Я вздохнул.

– Хватит спорить. Почему нам мирно не посидеть тут, в машине, и не поговорить, вместо того, чтобы размахивать пушкой?

Он не отреагировал, а только скривил рот.

– Я спросил, что вы тут вынюхиваете, и ответа не получил. Попробую ещё раз. Абсолютно вежливо и так далее. Итак, что вам здесь нужно?

– Мы ищем автомобиль марки "де сото", цвета морской волны, с золочеными молдингами и вмятиной на заднем крыле, и его водителя, мужчину в сером костюме. Этого достаточно?

Он опустил "кольт" и сунул его в карман. Глаза его едва заметно сверкнули.

– Вы его ищете?

– Именно!

– Почему же вы сразу не сказали? Мы могли бы сэкономить массу времени и нервов, – тут по лицу его скользнуло нечто отдаленно напоминавшее улыбку. – Возможно...

– Поговорить с ним, видимо, непросто?

– В этом можете не сомневаться, – он согласно кивнул.

– И потому ты бегаешь вокруг с этой пушкой, какие раньше носили шерифы на Диком Западе?

– И сейчас ещё носят, – ухмыльнулся он, – а иначе, как вы думаете, я бы её заполучил?

– Откровенно говоря, не могу себе представить, чтобы какой-нибудь шериф её тебе подарил. Меня это немало удивило бы.

– О подарке речи не было, брат – хитрец, но оставим это, – он провел рукой по волосам. – Во всяком случае, просто так туда зайти вы не сможете. Сначала придется иметь дело со мной. Так просто увидеть его нельзя.

– Его? Разве у него нет имени? – спросил я.

Он покосился на меня.

– А как же... Это не секрет. Эл Ларгс своего имени не скрывает. Но говорит далеко не с каждым. Сначала нужно обратиться ко мне. Для того я тут и поставлен.

– Ладно, – кивнул я, – тогда спроси своего босса, могу ли я его увидеть.

Мужчина распахнул дверцу.

– Он вас знает?

– Нет.

– Я спрошу, найдет ли он для вас время. Как вас зовут?

– Дэйл Шэнд. Скажите ему, что дело касается визита, который он собирался нанести некоему лицу в доме на Риверсайд-драйв.

– Ладно, а... – он указал на Нэнси.

– Ее имя для дела не имеет значения. Она будет дожидаться в машине.

Тип с каменным лицом, немного поколебавшись, кивнул, повернулся и исчез во дворе.

Нэнси заметила:

– Я считаю, вам не следует идти туда одному.

Она не дрожала и не кусала губы. Может быть, лицо её чуть побледнело, но в остальном она выглядела абсолютно спокойной, хотя наверняка никогда прежде не видела человека с оружием в руке. Да к тому же ещё такого висельника. Держалась она удивительно – я ей почти гордился.

– Вы втянули меня в эту историю, – возразил я, – и если собираетесь и впредь быть мне полезной, оставайтесь в машине. Если через пятнадцать минут я не вернусь, немедленно поезжайте в управление полиции и расскажите лейтенанту Лу Магулису, что случилось. Вы водите машину?

Она молча кивнула. Я примирительно заметил:

– Ваши подозрения, видимо, обоснованы. Сожалею, что я не сразу принял их всерьез.

– Не будем об этом, мистер Шэнд. История действительно выглядит притянутой за волосы. Просто у меня какое-то нехорошее предчувствие...

– Во всяком случае, вы оказались очень внимательны. Порядочный гражданин не нуждается в бывшем каторжнике, чтобы нанять его телохранителем, – пробормотал я. – В следующий раз я буду больше к вам прислушиваться.

– В следующий раз? – Нэнси вопросительно взглянула на меня.

– Будет ведь и следующий раз, верно, Нэнси?

Она кивнула.

– Но было бы приятнее, если бы вы меня об этом попросили.

Вернулся сторож. Сунув в рот кусок жевательного табака, он объявил:

– Пойдемте. Босс готов вас видеть. Дама останется в машине, как договорились.

Я вышел из машины, захлопнув за собой дверцу. На улице не было видно не души. Только тип в плаще с капюшоном все ещё топтался перед рестораном.

Мы пересекли двор и вышли на задворки дома. Там стоял тот самый "де сото". Невысокий коренастый парень мыл машину, насвистывая сквозь зубы. Коротко стриженный, он был в черной потертой кожаной куртке и застиранных синих джинсах, заправленных в резиновые сапоги. Когда мы проходили мимо, он даже не поднял головы.

Игнорируя его, провожатый повел меня по узкой мощеной дорожке. Повсюду валялись пустые бутылки из-под виски и ведра, полные отбросов. Тянуло мерзким смрадом, на всем лежал толстый слой пыли. Дорожка кончилась перед оливково-зеленой полуоткрытой дверью в дом. Мужчина остановился и кивком указал на дверь. Когда я проходил мимо, он внезапно выхватил револьвер.

– Отдайте-ка пушку!

Он протянул руку за моим "люгером" и сунул его к своему "кольту".

– Ладно, теперь можете войти.

Я прошел в мрачную прихожую. Пол был застелен грязным линолеумом, на стенах шелушилась краска. К одной из стен прислонилась какая-то трухлявая этажерка. Пахло застоявшимся табачным дымом и спиртным. В конце прихожей висела тусклая электрическая лампочка; подойдя ближе, я обнаружил под ней дверь.

Мой провожатый приложил палец к кнопке рядом с дверью и трижды позвонил.

Чей-то голос пригласил нас войти. Затем мы оказались в комнате, не имевшей ничего общего с тем, что я до того видел в этом доме и возле него. Она была свежеотремонтирована, на паркетном полу лежали два индийских ковра. Кроме того, я разглядел длинный полированный стол красного дерева, несколько массивных кожаных кресел, письменный стол, телевизор, бар – и мужчину в сером костюме.

Прислонившись спиной к одной из двух батарей отопления, он смотрел на меня. Описание внешности, данное Нэнси, было верным, но неполным. Его лицо было бледным, как расплавленный воск, и лишенным всякого выражения. Полные красные губы почти неприлично контрастировали с цветом лица. И живыми на этом мертвом лице были только глаза. Маленькие хитрые глазки.

Левая рука его была опущена в карман пиджака, во рту сигара. Дым вился из угла его рта. Он молчал.

Я тоже закурил, задул спичку и сломал её в пальцах.

Он, наконец, раскрыл рот.

– Вы Дэйл Шэнд, частный сыщик?

– Да, это я.

Он вынул сигару изо рта, внимательно оглядел её влажный конец, а потом взглянул мне прямо в глаза.

– Смышленая девочка на вас работает, мистер Шэнд.

Я покачал головой.

– Никто на меня не работает. Вы, должно быть, неправильно поняли.

– Я не делаю ошибок, Шэнд. Я видел малышку, которая ждала вас в вашей машине.

– Это ничего не меняет. Она на меня не работает, хотя очень хотела бы. Я просто взял её с собой.

Эл Ларгс пожал плечами и моргнул. Глаза у него были темно-карими, с маленькими золотистыми пятнышками.

– Ну, тогда вам следует как можно скорее принять её на работу. От неё мало что ускользнет. Только одному ей ещё нужно научиться – незаметно подслушивать.

– Чего же вы ждали? – развел я руками. – Она же дилетантка.

– Но, пожалуй, это ненадолго. Я предполагал, что она предложит вам проследить за мной. И потому от вас не отрывался.

– Конечно, – язвительно возразил я. – И именно потому спрятали "де сото".

– Ну, если бы я все сделал слишком просто, вы были бы разочарованы. Когда вы сунули свой нос в этот переулок, мне стало ясно, что вы что-то ищете. Не скажете, что именно?

– Почему же нет? У девушки сложилось мнение, что вы были чрезмерно заинтересованы в том, чтобы выяснить, кто собрался навестить Уэйна Кэбота. Вначале я решил, что она фантазирует.

Эл Ларгс швырнул сигару в стеклянную пепельницу и спросил:

– Но теперь вы так уже не думаете, верно?

– Откровенно говоря, я не знаю, что и думать, – признался я – но, полагаю, вы мне расскажете.

– Не собираюсь я вам ничего рассказывать, Шэнд. Все дело лишь в том, что я вас случайно знаю, и знаю, что вы частный детектив. Знаю даже, что вы иногда работаете вместе с полицией, когда это считают нужным такие копы, как Магулис. Но здесь вопросы задаю я, – он улыбнулся. – И большей частью получаю верные ответы.

– Только большей частью? – хмыкнул я. – Или вы оговорились?

– А вы попробуйте проверить, Шэнд.

– Я жду.

Он прошел к бару и вдруг резко обернулся.

– В чем состоит ваш интерес к Уэйну Кэботу?

– У меня нет к нему никакого интереса, мистер Ларгс, спокойно возразил я.

– Не говорите ерунды, Шэнд. Вы были там.

– Верно, у меня был к нему некий интерес, но теперь уже нет.

– Зачем вы к нему приходили?

– Один клиент попросил меня с ним поговорить.

Эл Ларгс ухмыльнулся. Но не слишком дружелюбно.

– Это не ответ, Шэнд. Но я могу его из вас выбить, если вам так больше нравится.

Я обернулся, Малый с гранитной физиономией стоял в дверях, многозначительно потирая кулаки.

– Это Лон Келман. Одно мое слово, и он сломает вам руку – очень медленно, чтобы вы прочувствовали.

– Очень мило с вашей стороны, – кивнул я с самым серьезным видом.

– Не думайте, что я не позволю ему этого сделать, Шэнд! в ярости выкрикнул Ларгс.

– Я не питаю никаких иллюзий, мистер Ларгс. Вы, безусловно, сделали бы это, но не теперь. Не забывайте про девушку в машине. Если я не вернусь, она начнет тревожиться и сообщит в полицию.

Эл Ларгс злым глазом покосился на меня.

– Конечно, Шэнд. На сегодня никакого насилия. Но завтра тоже будет день. Я не спущу с вас глаз, что бы ни случилось.

– Вы меня просто убиваете! Зачем вам, собственно, понадобилось разыгрывать такой спектакль, только чтобы сказать мне, чтобы я держался подальше от Кэбота?

Ларгс сунул руку в бар и вытащил полупустую бутылку "бурбона".

– Вы догадались, о чем речь, Шэнд?

– Это было нетрудно, – кивнул я.

Ларгс смерил меня пронизывающим взглядом.

– Так вот, запомните: вредно совать нос в дела Уэйна Кэбота или любые другие, имеющие отношение к Кэботу.

– Вредно для кого? – как можно безобиднее поинтересовался я.

Ларгс снисходительно прищурился.

– Не стоит задавать такие глупые вопросы, Шэнд.

На губах его застыла хищная ухмылка.

– Кто вас направил к Кэботу?

– Этого я вам не скажу, мистер Ларгс, – покачал я головой. И услышал, как сзади шагнул ко мне Лон Келман.

– Оставь его, Лон! – пролаял Ларгс, – мы и так все выясним.

Он вновь наполнил свой стакан.

– Если вы станете держаться подальше от Уэйна Кэбота, для меня это дело закрыто. Если же нет, могу только надеяться, что больничное питание не доконает вас окончательно.

Я сдвинул шляпу на затылок.

– Вы полагаете, стоит прибавить в голосе металла, и все благоговейно рухнут на колени?

– Большинство людей достаточно благоразумны, чтобы поступить именно так, – невозмутимо заявил Ларгс. – Кроме того, вам не стоит заблуждаться, полагая, что мы только болтаем языком.

– В одном, во всяком случае, могу заверить, мистер Ларгс. У меня с Кэботом больше нет никаких дел.

– Хотите меня провести?

– Зачем мне это?

– Не знаю... Но вполне возможно, Шэнд.

– Вы ведь и сами в это не верите, – возразил я.

– Нет, не думаю. Вы лжете, Шэнд.

– Послушайте, – вздохнул я, – за разговор с Кэботом мне заплатят. Но никто не заплатит мне, если я суну нос в его дела.

– Возможно, я вам заплачу, чтобы вы этого не делали.

– Не могли бы вы сказать мне хотя бы одно, – попросил я. В чем состоит ваш интерес к Кэботу? Или лучше не спрашивать?

Он отхлебнул из стакана и пробурчал, не поднимая глаз:

– Можете спрашивать сколько хотите, Шэнд. Но ответа не дождетесь.

И отвернулся. Аудиенция была окончена.

– Пока, Эл, – сказал я.

– Пока, и не забывайте, что я вам сказал.

Я шагнул к двери, и Лон Келман отступил в сторону. Когда я проходил мимо, он молча вернул мне мой "люгер". Эл Ларгс негромко хмыкнул, дверь за мной закрылась, я миновал прихожую и снова оказался во дворе.

Парень в кожаной куртке все ещё полировал "де сото", как будто важнее ничего на свете не было. Когда я подошел, он поднял голову, не отрываясь от работы. Глаза под кустистыми бровями превратились в узкие щелочки. Глаза, при виде которых на ум приходили все смертные грехи.

Я ухмыльнулся и положил руку ему на плечо.

– Вы всегда носите оружие, когда моете машину?

Он продолжал тереть крышу машины куском замши, не позволяя отвлечь себя от работы.

– При машину мою, может, и нет, но в прочих случаях...он швырнул тряпку в ведро с грязной водой.

– Вы служите у Эла постоянно?

– Конечно!

– Он симпатичный малый, верно?

– Босс в порядке. Только не нужно становиться ему поперек дороги.

– Давно здесь? – осведомился я.

– Нет, недавно, – лицо типичного убийцы оставалось неподвижным.

– Готовите крупное дело, да?

– Понятия не имею, я только мою его машину.

– Как же вы ладите с Лоном Келманом? – поинтересовался я.

Он сплюнул, потом молча повернулся ко мне спиной и продолжил полировать машину.

Я обогнул дом и вернулся в своему автомобилю.

Тот стоял на месте, и все было в порядке, за исключением того, что Нэнси в нем уже не оказалось.

IY.

Боковое стекло оставалось опущенным, и я заглянул внутрь. За рулевой колонкой торчал какой-то старый почтовый конверт. Я вытащил его, расправил и прочел:

"Парень в плаще с капюшоном перед рестораном кажется мне подозрительным. Я иду за ним и встречусь с вами примерно через полчаса в конторе. Нэнси."

Почерк мелкий и аккуратный, буквы чуть завалены вправо. Я никогда раньше не видел почерка Нэнси, но именно таким его и представлял. Последнее время Нэнси часто занимала мои мысли, но должен признаться, к почерку они никакого отношения не имели.

Улица была пуста, начинался дождь. Стало холодно, и я почувствовал, как накатила хандра. И беспокойство. Иногда дела, которыми я занимаюсь, бывают опасными, и здесь, похоже, был как раз тот случай. Я не хотел, чтобы Нэнси рисковала. Парень в плаще с капюшоном наверняка был совершенно безобиден, но...

С Элом Ларгсом она оказалась права...

Теперь мне оставалось только ждать. Я медленно ехал по улицам в сторону конторы и поглядывал на тротуары. Может быть, она только что ушла и я подберу её где-нибудь по пути? Но видно её не было.

Я машинально сунул в рот сигарету. Подъехав к конторе, машину я поставил в переулке, обошел здание и направился к главному входу.

Четыре истертых ступени вели в вестибюль, где на стене красовался указатель с фамилиями и занятиями арендаторов. Рядом с лифтом на старой шаткой табуретке восседал швейцар. Он часто предоставлял постояльцам пользоваться лифтом самостоятельно, но в тот день был на месте и клевал носом. В шестьдесят пять лет он ещё сохранил собственные зубы – три сверху и три снизу. В рту торчала старая трубка из кукурузного початка, от которой уже издали чудовищно воняло.

Заслышав мои шаги, он открыл глаза, поднялся и почесал нос бурыми от никотина пальцами.

– Я отвезу вас наверх, мистер Шэнд. – Мне ещё битый час работать. Сегодня я довольно поздно заступил.

Говорил он тонким голосом и в конце каждой фразы взвизгивал, как кошка, которой наступили на хвост.

Я вошел в кабину.

Старик закрыл за мной решетку и включил подъемник. Потом заметил:

– Я думал, вы сегодня больше не вернетесь.

– Я и не собирался, но пришлось, – вздохнул я.

– И хорошо, – продолжал он, – хотя я из-за этого оказался неправ. Я ведь ему сказал, что ждать бессмысленно, потому что сегодня вы уже не придете.

– Загадками говоришь. старик.

Он вынут трубку изо рта.

– Простите, мистер Шэнд, я забыл вам сказать. В конторе вас ждет клиент.

Я взглянул на свое отражение в подслеповатом зеркале на стене кабины. Кожу избороздили глубокие морщины, я был уверен, что за последние четверть часа их прибавилось.

– Когда вы его подняли наверх? – спросил я швейцара.

Старик неторопливо пыхнул трубкой, потом ответил:

– Минут десять назад. Обратно он не спускался, так что, полагаю, ещё ждет.

– Как он выглядит?

– Раза в два моложе меня, – ухмыльнулся старик, – и куда интереснее. Я тоже выглядел бы моложе, будь у меня карманы полны денег.

Я вопросительно поднял бровь.

– Как ты определил, что он богат?

Мы поднялись на мой этаж, и он открыл дверь кабины.

– Поверьте, он имеет больше, чем может израсходовать, мистер Шэнд.

Я дал ему на чай и вышел.

В моей конторе есть небольшая приемная, которая всегда открыта, и несколько больший по размерам рабочий кабинет, который я всегда запираю, когда ухожу. Это напоминает полицейский участок и придает моей конторе солидный вид, что иногда может пригодиться. Смотря по обстоятельствам.

Если кто-нибудь сумеет разглядеть на нашем ковре узор, значит, зрение у него куда лучше моего. Мебель простая и не слишком комфортабельная. Потертое кожаное кресло для меня и стул с прямой спинкой для клиентов. Они быстрее переходят к делу, если сидят не слишком удобно.

На стене всего одна картина – портрет генерала Гранта в золоченой раме, забытый предыдущим арендатором. Кажется, генерал, постоянно за мной наблюдает и пробуждает во мне чувство вины, когда я расслабляюсь и позволяю себе в рабочее время пропустить стаканчик. Потому я картину и оставил.