Текст книги "Смерть по объявлению"

Автор книги: Дороти Ли Сэйерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Обычно подобные вещи всплывают на поминках. Вопрос был поставлен... Нет, дело совершенно не в этом.

– А Дайана что сказала по этому поводу?

– Сказала, что Дин занимался спортом. Она держала его на буксире с ноября до конца апреля – около шести месяцев, а для Дайаны это достаточно долго. Интересно, чем же привлек ее этот молодой человек. Полагаю, она рассчитывала, что он на ней женится.

– Такова версия его сестры?

– Да, но еще она сообщила, что у Виктора было много амбиций. Я не совсем понял, амбиций какого рода.

– Думаю, она понимала, что Дайана – его невеста. Или она ею не была.

– Должно быть, была. Полагаю, что его сестра поймала, что он подумывает о женитьбе. Паркер рассмеялся.

– Раз так, – проговорила леди Мэри, – он что-то скрывал от своей сестры.

– Маленький чертенок. Памела была просто шокирована вчерашним шоу. Вечеринки, на которые ее брал, не были столь жаркими. Зачем он брал ее с собой? Еще один вопрос. Вчера я узнал, что Виктор хотел познакомить свою сестру с Дайаной, возможно, предполагая представить ее как будущую родственницу. Но разве Дин не собирался держать свою сестру в неведении? По словам Уиллиса, Виктор не хотел причинять ей лишнюю боль.

– А кто такой Уиллис?

– Уиллис – молодой парень, который был самым близким другом Дина, был даже влюблен в его сестру и сейчас ужасно ревнует ее ко мне. Уиллис считает, что я из компании Виктора Дина, пытается наступать мне на пятки и играть в Ватсона. Он сын провинциального портье, получил образование в средней школе; в агентстве Пима пишет тексты о кремах для лица и корсетах; носит двусторонний жилет. Это, пожалуй, самая примечательная его черта. Кроме того, Уиллис признался, что в момент падения Виктора Дина был в уборной, которая, как я уже говорил ранее, находится совсем рядом с крышей.

– А кто еще был в тот момент в туалете?

– Я его не спрашивал. Я же не мог смущать Уиллиса своими детективными расследованиями, ведь в агентстве я лишь изображаю роль новичка, занявшего место покойного Дина, и, естественно, не осмеливаюсь задавать много наводящих вопросов. К тому же, сколько я ни интересовался о происшествии в офисе, ответы на свои вопросы так и не получал. Да и дело настолько туманное, что выискивать виновного в непонятном преступлении среди примерно сотни людей достаточно сложно.

– Я полагал, ты ищешь убийцу.

– Естественно – но я не думаю, что мне удастся отыскать его, пока я не узнаю точно, где было совершено преступление. Кроме того, мистер Пим нанял меня только присмотреть за происходящими странностям в офисе. Конечно, убийство – большая странность, но Пим не приглашал меня копаться в смерти Дина. Поэтому, сам понимаешь, я не совсем свободен в своих действиях. Пока единственным человеком, у кого я вижу мотив для убийства, является Уиллис. Но это не тот мотив, который мне нужен.

– А что ты думаешь насчет ссоры Уиллиса с Дином?

– Самая глупая ссора, которая только может быть. В выходные Уиллис часто бывал дома у Дина. Дин жил в квартире вместе с сестрой, рядом ни родителей, ничего подобного. Уиллис влюбился в сестру Виктора, но Памела держала его на расстоянии, потому что не была уверена в серьезности его намерений. Однажды Дин взял с собой сестру на одну из горячих вечеринок Дайаны. Уиллис узнал об этом и поговорил с Памелой, словно датский дядюшка. Сестра Дина назвала Уиллиса занудой и идиотом. В случившемся Уиллис обвинил Дина, тогда Дин послал Уиллиса ко всем чертям. Вот тебе и ссора. Конечно же. Памела поддержала брата. После чего они объединилась против Уиллиса и «похоронили» его. Тогда Уиллис пообещал пристрелить Дина как собаку, если тот не перестанет разрушать жизнь своей сестры. Это его слова, как мне рассказали.

– Уиллис мыслит клише, – проговорила Мэри.

– Конечно, вот почему он пишет такие отличные тексты. В любом случае Дин и Уиллис находились в страшной ссоре в течение трех месяцев. Потом Дин упал с лестницы. Теперь Уиллис принялся за меня. Вчера я попросил Памелу отвезти его домой, но я даже не могу предположить, что из этого вышло. Я объяснил девушке, что такого рода вечеринки очень опасны для людей, предрасположенных к сумасшествию, таких как в Уиллис. Было ужасно смешно смотреть, как тот явился в своем костюме а-ля Ку-клукс-клан, но при этом на нем были туфли, которые он обычно носит в офисе, и кольцо на пальце, различимое за километр.

– Бедняга! Полагаю, что не Уиллис спустил Дина с лестницы?

– Я тоже так думаю, но ведь мы не знаем точно. Этот человек полон мелодраматизма и мог посчитать это прекрасным грехом. Но я не думаю, что ему бы хватило мозгов, чтобы продумать все детали. Даже если бы он сделал это, я уверен, что сразу же после непременно отправился бы прямиком в полицию в своем двустороннем жилете с заявлением: «Я совершил это во имя любви». Но существует неоспоримый факт: связь Дина с Дайаной и компанией окончилась еще в апреле – так зачем же ждать до конца мая, чтобы нанести удар. Ссора с Дином произошла еще раньше – в марте.

– Вероятно, Питер, сестра Дина подвела тебя к этому. Связь могла не прекратиться тогда, когда она об этом сказала. Она могла держать это в секрете. Возможно, она сама наркоманка или что-то в этом роде.

– Нет... Но можно кое о чем догадаться... Хотя нет, не думаю, что с Памелой Дин может быть что-то в этом роде. Клянусь, что ее отвращение вчерашней ночью к этой публике не было поддельным. Кстати, Чарльз, откуда эти чертовы люди достают все это? Вчера в этом доме было такое количество наркотиков, что хватило бы для отравления целого города.

– Если бы я знал, – печально произнес мистер Паркер, – тогда я бы был в шоколаде. Все, что я могу тебе сказать, – так это то, что они переправляют все это в лодках, а потом распространяют по разным местам, вроде вчерашнего. Вопрос – откуда? Конечно, мы можем уже завтра выйти на полсотни мелких дистрибьюторов. Но какой в этом толк? Они и сами не знают, откуда они поступают или кто передает им наркотики. Все они рассказывают одну и ту же историю. Это передается им на улице мужчиной, которого они никогда не видели ранее и не смогут опознать. Или же подкладывается им в карман в омнибусах. Вопрос не всегда в том, что они не хотят говорить правду, часто они ее действительно не знают. И если даже поймать того человека, он тоже не прояснит ситуацию. Это бизнес, как и любой другой. Кто-то наживает на нем миллионы.

– Да. Но вернемся к Виктору Дину. Есть одна загвоздка. Он зарабатывал шесть фунтов в неделю. Как же он тогда водился с компанией де Момери, общение с которой обходится примерно триста фунтов в год?

– Наверное, он жил за счет Дайаны.

– Возможно. С другой стороны, может быть, он действительно полагал, что у него есть шанс жениться на аристократке, вернее, так называемой аристократке. Ведь несмотря на то, что родственники Дайаны указали ей на дверь, она – де Момери. Представь, что Дин тратил намного больше возможного просто для того, чтобы оставаться рядом с такой девушкой. Все слишком затянулось, и он погряз по уши в долгах. К тому же это незаконченное письмо, адресованное Пиму... Как оно выглядит в свете всей этой истории?

– Ну... – начал было Паркер.

– Эй, ребята, хватит топтаться на одном месте! – перебила его Мэри. – Как вам обоим нравится ходить вокруг да около. Мне стало ясно еще час назад, что это клевета. Это же совершенно очевидно. Дин просто искал повод подзаработать. Он обнаруживает, что в агентстве творится что-то неладное – главный бухгалтер мутит что-то со счетами, или кто-то из офисных мальчиков приворовывает наличность. Тогда он пытается запугать виновника: «Если не отстегнешь мне, я расскажу все Пиму» – и начинает писать письмо. Вероятно, он даже не намеревается его отдавать директору; это была просто угроза. Неизвестный узнает о его намерениях и решает: «Мне проще убрать Дина с дороги, чем делиться с ним». Вот и все.

– Так просто? – проговорил Уимзи.

– Конечно, просто. Только мужчинам нравится все усложнять и делать из всего загадки.

– А женщинам нравится сразу же делать выводы, считаешь?

– Посоветуй мне что-нибудь. Кстати, я могу дать тебе адрес того дома, где мы были прошлой ночью. Наркотики, азартные игры, я уж ничего не говорю о кошмарных оргиях.

Он назвал адрес, и главный инспектор сделал пометки в своем блокноте.

– Хотя мы можем сделать немногое, – признался он, – это частный дом, принадлежащий майору Миллигану. Какое-то время мы за ним наблюдали. И даже если бы могли попасть туда, это, вероятно, не привело бы к желаемым результатам. Я не думаю, что найдется хоть один в этой банде, кто знает, откуда действительно поступают наркотики. Хотя, конечно, можно сказать четко о том, что есть определенные обстоятельства. Кстати, у нас уже имеется материал по паре, арестованной с твоей помощью прошлой ночью. Им грозит семь лет.

– Хорошо. И я отлично провел это время. Две сотрудницы из рекламного агентства оказались рядом и узнали меня. Я уставился на них в изумлении и сделал вид, что женщины обознались. А следующим утром при их расспросах объяснил, что у меня есть кузен, который внешне очень на меня похож, – пресловутый малый Уимзи.

– Если ребята де Момери узнают о тебе, ты обнаружишь себя на Куир-стрит, – проговорил Паркер. – Как тебе удалось подружиться с Дайаной?

– Нырнул с высокой скульптуры в фонтан. Это отлично меня прорекламировало, и Дайана мной заинтересовалась. Я выглядел как лобстер в рубашке.

– Надо быть осторожнее, братец, это должно быть опасно, – мягко произнесла Мэри. – Мы тебя любим, и маленький Питер не может представить себе лучшего дядю!

– Это может плохо кончиться, – заметил Чарльз, – на этот раз дело действительно достаточно запутанное. Когда ты встречаешься лицом к лицу со смертью, жертвой которой кто-то из твоего окружения вот-вот должен стать, ты уже можешь не напрягаться и не вынюхивать убийц, – это дело полиции. Надеюсь, это послужит для тебя уроком.

– Спасибо, постараюсь извлечь выгоду из всего вышесказанного. А теперь я пойду и постараюсь вновь стать мистером Брэдоном. Дай мне знать, если будут какие-то подвижки с Момери – Миллиган.

– Хорошо, конечно. Надеюсь, теперь мы продвинемся в деле наркодилеров.

– Надеюсь. А что уже известно полиции об этом?

– Нам поступила информация о транспортировке кокаина через побережье Эссекс. Но, благодаря недавнему распоряжению правительства об отмене береговой охраны и надзора на этой территории, наша работа усложнилась. Особенно много проблем со всеми этими частными моторными лодками. Так что, если захочешь повеселиться вечером, присоединяйся.

– Ясно, благодарю. Связывайся со мной в любое время. Я заканчиваю работать в 17.30.

В это время три человека неустанно думали о мистере Дэсе Брэдоне.

Мисс Памела Дин стирала шелковые чулки в своей уединенной квартире:

«Прошлая ночь была сказочной... Мне не следовало туда ехать, ведь бедного Виктора похоронили так недавно... Но, конечно, я отправилась туда ради Виктора... Интересно, а этот детектив догадается об этом или нет... он многого не сказал, но мне кажется, он думает, что в гибели Виктора есть нечто нелепое и смешное... В любом случае брат подозревал, что что-то не так в агентстве Пима, и он был бы мне очень благодарен, если бы я выяснила, что именно не так. Никогда раньше лично не была знакома с частными детективами... Полагала, что выглядят маленькими назойливыми мужичонками. Вульгарными, с грубыми манерами... Мне понравился его голос и его ухоженные руки... О боже, здесь же дыра! Надо ее зашить, прежде чем стрелка поползет дальше... И, кроме того, прекрасные манеры. Только мне кажется, что он рассердился на меня за то, что я пришла в «Пимс паблисити»... Ну ладно, должно быть, он настоящий атлет, если так виртуозно взобрался на этот фонтан, и плавает он как рыба... Хорошо, что у меня новый купальник... Загар... Слава богу, у меня стройные ноги от природы... Наверное, мне нужно купить новые чулки, эти уже не годятся... Я бы не хотела выглядеть такой страшной в черном... Бедный Виктор! А что же мне делать с Алеком Уиллисом? Если бы он не был таким педантом... Я была бы рада, если бы мистер Брэдон... Он совершенно прав в том, что вся эта компания нехорошая, он на самом деле знает, о чем говорит, это не просто предрассудки... И почему Алек такой ревнивый и занудный? Выглядит так глупо в этой черной штуке... Преследует людей... Некоммуникабелен – мне нравятся коммуникабельные люди. Мистер Брэдон производит впечатление именно такого человека... Нет, он такой и есть... Он выглядит так, как будто только и занимался всю жизнь тем, что посещал подобные празднества... Полагаю, что детективы высокого уровня так и должны выглядеть... А из Алека получается отвратительный детектив... И у него явно проблемы с темпераментом... Интересно, а что делал мистер Брэдон, когда уехал с Дайаной де Момери... Она – красивая, черт бы ее побрал! И веселая... Но сколько она пьет! Говорят, что алкоголь старит прежде времени... У меня пока все в порядке с фигурой, но я не умею модно одеваться... Дайана явно сходит с ума по людям, которые совершают сумасшедшие поступки... Мне не нравятся пепельные блондинки; интересно, а я бы смогла перекраситься в пепельную блондинку?»

Алек Уиллис как ни пытался задремать, сегодня ему это не удавалось. Он в который раз взбил достаточно твердую подушку и перевернулся на другой бок:

«Черт! Что за мысли у меня сегодня... Эта чертова скотина Брэдон! Между ним и Памелой явно что-то есть... Наверняка помогает ей с делишками Виктора... От него можно ожидать только одни неприятности... 14 ушел с этой белобрысой сучкой... Конечно, Памела станет лизать ему ботинки... Ох уж эти женщины... Во что только они не ввязываются... Если бы я только не выпил столько... Чертова кровать! Мне нужно поговорить с Пимом... Это не безопасно... Убийство? Памела способна связаться с кем угодно... Памела... Она не позволит мне ее поцеловать, а все эта чертова свинья Брэдон... Вниз по ступенькам... Приложить руки к его горлу... Чертов акробат! Памела... Как бы я хотел сказать ей... Деньги, деньги, деньги... Если бы я только не набрался, так тогда... Дин был слишком прытким... Я ведь рассказал ей всю правду... Черт бы побрал этих женщин! Им нравятся одни негодяи... Я же не заплатил за этот костюм... О, черт! Зачем я только столько пил? Я забыл выпить бикарбонат... Я не заплатил за эти ботинки... Все эти обнаженные девушки на вечеринке... Черный и серебряный... Он выследил меня, чертовы его глаза! И голос противный: «Привет, Уиллис!» Сегодня так прохладно... Рыбы не ныряют... Рыбы не спят... Или спят?.. Я точно не могу уснуть... Убийство... Вниз по железной лестнице, положить руки ему на горло... О, черт! Черт! Черт!»

Дайана де Момери проснулась и поставила пластинку.

«Боже мой! Как скучно... Деньги, тонны денег... мне скучно... Меня достала эта мелодия... Меня все достало... Прошлой ночью я была пьяна вдребезги... Интересно, а куда отправился Арлекин? Интересно, а кто он на самом деле? Эта маленькая идиотка Памела Дин... Доберусь до нее. Полагаю, надо заполучить любым способом его адрес... Я отобью у нее Арлекина любой ценой... Если бы я не была такой рассеянной... Я многого не помню... Как он забирался по фонтану... Черный и серебряный... У него сексуальное тело... Думаю, он смог бы меня увлечь... Господи! Какая скука! А он такой интересный... Довольно загадочная личность... Если было бы возможно написать Памеле Дин... Маленькая глупышка... Подозреваю, она меня ненавидит... Жаль, что я так обошлась с Виктором... Упал с лестницы и сломал свою дурацкую шею; скатертью ему его чертова дорога... Может, позвонить ей? Она наверняка не возьмет трубку... Такие обычно никогда не подходят к телефону... Провинциалка... Если эта мелодия будет продолжать играть, я закричу... Выпивка Миллигана отвратительна... И почему только туда все ходят?.. Арлекин... Я даже имени его не знаю... Видон... Лидер... Или что-то в этом роде... О, черт! Может, Миллиган знает... Не могу больше этого всего выносить!.. Черный с серебряным... Господи, благодарю тебя!»

Лондон сверкал разноцветными рекламными огнями, пестрые вывески, казалось, пытались перекричать друг друга: «Сопо» полностью очищает организм – «Сопо» – и все чисто!»; «Нутракс» хорош для нервов – умаслите нервы вместе с «Нутраксом»; «О, бой! – это ириска «Томбой!»; «Обувь «Фарли» позволяет вам всегда двигаться вперед!»; «Обезопасьте свой дом – «Санфект» – и нет микробов!».

Машина лорда Питера Уимзи остановилась на светофоре. Уимзи выглянул в окно, его взгляд задержался на ярком объявлении: «Что бы вы ни делали, что бы вы ни покупали, сделайте паузу и купите нечто новое. Окунитесь в мир здоровья и процветания! Никогда не расслабляйтесь! Никогда не останавливайтесь на достигнутом! Продолжайте движение вперед – а если не сможете, примите «Нутракс» для ваших нервов!»

Лорд Питер Уимзи вернулся домой и лег спать.

ГЛАВА 6
УНИКАЛЬНАЯ ЧИСТОТА СМЕРТЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ

– А знаешь, – сообщила мисс Росситер мистеру Смейлу, – наш новый рекламный агент – чокнутый.

– Чокнутый? – мистер Смейл широко улыбнулся. – Не говорите загадками, мисс Росситер? В каком смысле чокнутый?

– Ну, – объяснила женщина, – он постоянно находится на крыше, играет с рогатками. И я предполагаю, что бы ему сказал мистер Хэнкин, узнав об этом.

– О рогатках? – мистер Смейл побледнел. – Мне кажется, дело не совсем в этом. Мы, мисс Росситер, совсем закопались в своих насущных делах и просто завидуем, если можно так выразиться, беззаботному молодому духу отдела печати. Так и должно быть, без всяких сомнений, – добавил мистер Смейл, находясь под чарующим влиянием своей собеседницы. – Позвольте мне предложить вам еще чашечку чаю?

– Большое спасибо, с удовольствием. – Ежемесячная чайная вечеринка была в полном разгаре, маленький конференц-зал был душен и переполнен людьми. Мистер Смейл галантно отошел в сторону за новой порцией чая, потянулся через длинный стол и столкнулся с миссис Джонсон. Это была невысокая женщина, управлявшая диспетчерской, офисными мальчиками, и, в случае необходимости, все сотрудники агентства обращались к ней за медицинской помощью, в ее распоряжении находилась аптечка первой помощи. Извинившись, Смейл, смутившись, попятился назад и наткнулся на мистера Харриса из отдела наружной рекламы.

– Прости, старик.

– Молодец, – заметил мистер Харрис, – очаровательные молодые женщины любят, когда им приносят все под нос. Ха, ха, ха! Я видел, как ты лебезишь перед мисс Росситер – что за секреты у вас с ней, а?

Мистер Смейл увильнул от ответа:

– А ты нам не поможешь? Может, догадаешься, о чем шла речь? – предложил он. – Один без сахара и один с сахаром, миссис Джейк, пожалуйста.

– Ладно, – продолжил мистер Харрис. – Я тебе скажу. Вы говорили о мисс Росситер и о мистере Смейле, не так ли? Самая интересная и волнующая тема для обсуждения в целом мире, правда?

– Не хотелось бы тебя расстраивать, но ты ошибаешься. Мы обсуждали другого члена коллектива. Нового рекламного агента. Мисс Росситер считает, что он – чокнутый.

– В этом отделе все чокнутые, если ты хочешь знать мое мнение, – проговорил мистер Харрис, надув щеки. – Дети. Недоразвитые дети.

– Похоже на то, – согласился мистер Смейл. – Твои слова меня уже не удивляют. Там все, если только не рисуют, то развлекаются на крыше с рогатками. Настоящие дети. А как насчет мисс Митейард, которая приносит с собой Йо-йо в офис?

– Объясню тебе, в чем дело, Смейл, – сказал мистер Харрис, взяв своего коллегу под руку и отводя его в сторону. – Все дело в университетском образовании. Что оно дает? Благодаря ему парень или молодая девушка держатся в первых рядах на детской площадке нашего рекламного агентства, в то время как они должны взглянуть в лицо реальности... О-о! Привет, мистер Брэдон! Это ваша нога? Простите, пожалуйста! Уверен, это помещение слишком мало для таких социальных сборищах. Я слышал, что в поисках более просторных мест вы забрались даже уже на крышу.

– О да, свежий воздух и все такое. Решил немножко отвлечься от работы, занявшись физическими упражнениями. Стрелял по воробьям из рогатки. Отличная тренировка зрения и ловкости. Поднимайтесь как-нибудь вместе со мной, и мы посоревнуемся.

– Это не для меня, благодарю, – ответил мистер Харрис. – Я уже слишком стар для таких забав. Хотя, когда я был мальчишкой, помню, как кидал гальку через парник с огурцами моей старенькой тетушки Джейн! Господи, как же ее это выводило из себя!

Мистер Харрис внезапно занервничал.

– Я не держал рогатки в руках уже лет тридцать, я полагаю, – добавил он.

– Тогда самое время взять ее в руки снова. – Мистер Брэдон вытащил из заднего кармана брюк кусок палки и резинку, ухмыльнулся, увидев мистера Пима, который показался в обозримом пространстве, разговаривая с молодыми служащими. – Между нами говоря, Харрис, тебе не кажется, что порой это место надоедает?

– Надоедает, – перебил его Толбой, отходя от стола и задевая мистера Смейла, который держал две чашки чая, – надоедает? Вы просто не понимаете значения слов. Никто, кроме человека, отвечающего за выкладку, не понимает этого.

– Так поделись с нами своим опытом, – сказал Брэдон. – Если выкладка уже готова, освежись на крыше вместе со своими молодыми коллегами. Я, например, был там сегодня утром и от души порезвился с рогаткой, найдя себе подходящую живую мишень.

– Живую мишень?

– Да, я не стану тебе лгать. Я стрелял из своей маленькой рогатки в скворца. Но, если это обнаружится, – добавил мистер Брэдон, – полагаю, во всем обвинят кота из столовой.

– ... Рогатка, – медленно произнес мистер Харрис. Он посмотрел на мистера Толбоя, чтобы убедиться, что тот оценил игру слов, но, заметив, что последний находится в полном замешательстве, продолжил: – Как в старой шутке, да? «Не стреляй из рогатки! Не стреляй из рогатки! Прими пилигрима домой!»

– Что ты сказал? – поинтересовался Толбой, хмуря лоб и пытаясь сконцентрироваться на услышанном.

– Вините кота, ты что не понял? – продолжил мистер Харрис. – Ах, вините кота! Вините рогатку! Ясно?

– Ха-ха! Здорово! – засмеялся мистер Толбой.

– Но рогатки бывают разными, – не унимался Толбой.

– А у вас как обстоят дела с рогатками, мистер Толбой? – резко прервал его Брэдон.

– У меня для этого глаз не наметан, к сожалению, – покачал головой мистер Толбой.

– Для чего глаз не наметан? – поинтересовалась мисс Росситер.

– Для рогаток.

– О, Толбой! Но ты же настоящий теннисный чемпион!

– Это не одно и то же!

– Зоркий глаз в игре – это зоркий глаз в игре, правда?

– Если уж глаз наметан, то наметан, и дело с концом, – проговорил мистер Харрис. – Вы когда-нибудь играли в дартс, Брэдон?

– Да, – с гордостью ответил Брэдон. Я три года назад в «Кау и Памп» даже выиграл оловянный кубок и получил право на три бесплатные кружки пива каждую пятницу в течение двенадцати месяцев. Но это удовольствие мне дорого обошлось, потому что каждый раз, когда я получал свою бесплатную порцию пива, собиралось еще человек пятнадцать приятелей, хотевших выпить вместе со мной. Так что мне пришлось отказаться от этой награды.

– Так как насчет дартса?

– Это же первый раз, когда вы находитесь на ежемесячном чаепитии, мистер Брэдон, – продолжила вдова. – Вам нужно познакомиться со всеми членами коллектива. Но, как я вижу, вы не стремитесь отдаляться от своего собственного отдела. Ах, ну конечно, когда мы толстеем и становимся старше, мы уже не так интересны джентльменам, как те молоденькие штучки!

– Уверяю вас, – произнес мистер Брэдон, – ничто, кроме вашего незыблемого авторитета, не смогло бы остановить меня от того, чтобы уделить вам внимание. По правде говоря, я и сам вел себя не очень хорошо. Полагаю, вы бы пожурили меня, если бы узнали, чем я занимался.

– Надеюсь, вы не расстроили моих мальчиков, – ответила миссис Джонсон, – юные сорванцы! Отвернись только на минуту, и они снова что-нибудь натворят. Головы забиты только игрушками. Вы не поверите, этот малый, Джинджер, принес с собой Йо-йо и разбил окно, играя в «Вокруг света» во время своего обеденного перерыва. Деньги за окно вычтут из его зарплаты.

– Я расплачусь сразу же, когда разобью окно, – пообещал мистер Брэдон. – И я сознаюсь, что сделал это из своей маленькой рогатки...

– Ох, эти мне рогатки! – закричала миссис Джонсон. – У меня уже их столько собралось, что не знаю, куда их девать. Вот этот Джинджер, не далее как месяц назад...

Мистер Брэдон достал из кармана брюк свою игрушку и с интересом взглянул на нее.

– Вы были у меня в кабинете и влезли в мой стол, мистер Брэдон!

– В самом деле, нет, я бы не осмелился, – запротестовал обвиняемый. – Я слишком воспитан, чтобы обыскивать дамские столы.

– Надеюсь, – вступил в разговор мистер Дэниэлс. – Миссис Джонсон хранит в этом столе все письма от ее поклонников.

– Довольно, мистер Дэниэлс. Мне на самом деле показалось в какой-то момент, что это рогатка Джиндджера, но теперь я вижу, что она немного отличается от его.

– Рогатка этого бедного ребенка еще у вас? Вы бессердечная женщина, – проговорил мистер Брэдон. – Смотрите, верните ее ребенку. Мне нравится этот паренек. Он говорит «Доброе утро, сэр» таким тоном, от которого я наполняюсь чувством значимости самого себя. А еще мне нравятся его рыжие волосы. Сделайте одолжение, миссис Джонсон, пообещайте мне, что позволите ребенку наслаждаться его смертоносным оружием.

– Нет, – произнесла миссис Джонсон. – Но я могу отдать ее вам, мистер Брэдон, и тогда если вновь будут разбитые окна, то вы будете за это отвечать. Пойдемте со мной после окончания вечеринки. А теперь, извините, я хотела бы пообщаться с другими сотрудниками.

Женщина отошла в сторону, без сомнения, чтобы рассказать мистеру Ньюболту, мистеру Сайдботаму, мисс Григс и мистеру Вудхерсту о детских проделках своих подопечных. Чайная вечеринка уже подходила к своему логическому завершению, и мистер Пим, взглянув на электронное табло на стене, всем приветливо улыбнулся и направился к выходу. Часть служащих вслед за ним вышла из комнаты, почувствовав вкус свободы. Мистер Брэдон подошел к миссис Джонсон и поинтересовался:

– Вы позволите мне сходить за рогаткой прямо сейчас, пока мы оба об этом помним?

– Да, конечно, если хотите. Только поторопитесь, – произнесла миссис Джонсон и уверенной походкой набилась к выходу.

– К тому же это приятно, – проговорил мистер Брэдон. – Это обещает мне еще несколько минут в вашей компании.

– Вы – льстец, – сказала миссис Джонсон, однако осталась довольна последним замечанием Брэдона. Она была не намного старше своего спутника и, будучи одинокой женщиной, особенно ценила подобное обращение. Они поднялись по лестнице в диспетчерский отдел. Миссис Джонсон достала связку ключей из своей сумочки и отперла ящик стола.

– Вижу, вы особенно внимательно относитесь к своим владениям. Запирающиеся ящики и все такое, да? – спросил Брэдон.

– Деньги, печати, только и всего, – ответила миссис Джонсон, – а еще я здесь храню разные странные вещицы, которые мне приходится конфисковывать.

Она достала кусок копировальной бумаги и коробочку с деньгами, стала копаться в глубине ящика. Мистер Брэдон взял ее руку и произнес:

– Какое у вас красивое кольцо.

– Вам нравится? Оно принадлежало моей матери. Старомодное, но интересное, как вы считаете?

– Очень милое кольцо и на вашей руке красиво смотрится. – Он продолжал удерживать ее руку в своей: – Позвольте мне. – Другой рукой Брэдон потянулся в глубь ящика, и достал оттуда рогатку: – Вот, похоже, корень разрушения – хорошенькая и крепкая с виду.

– О-о! Вы порезали палец, мистер Брэдон?

– Ерунда, видимо, задел перочинный ножик, который случайно открылся. Но рана не кровоточит.

Мужчина достал накрахмаленный носовой платок, обмотал его вокруг катапульты и беззаботно положи» обратно в карман. Миссис Джонсон посмотрела на его палец.

– Вам лучше его заклеить пластырем, – произнесла она. – Подождите минутку, я сейчас принесу вам из аптечки. – Она взяла ключи и вышла. Мистер Брэдон осмотрелся вокруг. В углу помещения на скамейке сидели четыре посыльных мальчика, ожидающие, что их куда-то отправят. Среди них был Джинджер Джо, его рыжая голова склонилась над страницами «Секстона Блейка».

– Джинджер!

– Да, сэр!

Мальчик подбежал и встал около стола в ожидании.

– Когда ты сегодня освобождаешься?

– Около шести, сэр, если успею принести письма и разложить их.

– Зайди тогда ко мне. У меня для тебя есть интересное предложение. Ты ведь хочешь немного подработать? Но, прошу тебя, никому не рассказывай об этом.

– Да, сэр, хорошо, – согласился Джинджер. Очередное послание молодой особе, подсказывал ему его опыт. Мистер Брэдон указал ему взглядом на скамейку, когда снова появилась миссис Джонсон.

Когда пластырь был приклеен на надлежащее место, она игриво произнесла:

– А теперь вам пора бежать, мистер Брэдон. У мистера Толбоя есть ко мне дела. Кроме того, мне еще нужно упаковать пятьдесят стереозаписей.

– Необходимо, чтобы это срочно спустили вниз, в отдел печати, – проговорил мистер Толбой, подходя с большим конвертом.

– Чедрик! – позвала миссис Джонсон.

Подбежал один из мальчиков и, взяв пакет, помчался выполнять поручение. Другой парень спустился с лестницы и поставил на стол большой поднос со стереоматериалами. Миссис Джонсон, принимая деловой вид, стала проверять, чтобы нужный блок ушел в нужную газету, чтобы вес было помешено в определенную коробку и проштамповано надлежащим образом.

Ровно в 17.45 Джинджер Джо предстал перед дверью мистера Брэдона. Офис уже был практически пуст; уборщики помещений начали свой привычный обход, и по пустым коридорам раскатывались звуки всплескивающейся воды и жужжание пылесосов.

– Заходи, Джинджер. Скажи, это твоя рогатка?

– Да, сэр.

– Хорошая! Сам сделал?

– Да, сэр.

– Удобно из нее стрелять?

– Достаточно удобно, сэр.

– Хочешь получить ее обратно?

– Да, пожалуй, сэр.

– Ну ладно. Только погоди, пока не трогай ее. Я должен убедиться, что такому парню, как ты, можно доверять подобные вещи.

Джинджер смущенно заулыбался.

– Почему миссис Джонсон забрала ее у тебя?

– Нам не позволяют приносить в офис подобные предметы, сэр. Миссис Джонсон поймала меня как раз, когда я показывал рогатку другим ребятам, и сразу же конфисковала ее.

– Конфисковала?

– Да, сэр, конфисковала.

– Ясно. А ты стрелял из рогатки в офисе, Джинджер?

– Нет, сэр.

– Хм. Ты ведь тот самый удалец, который разбил окно, не так ли?

– Да, сэр. Но не при помощи катапульты. Это был Йо-йо, сэр.

– Понятно. Так ты уверен, что никогда не пользовался рогаткой в здании офиса?

– Нет, сэр, никогда. Точно никогда.