Текст книги "Предписанное отравление"

Автор книги: Дороти Бауэрс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15. Хетти

Через лес вела только одна дорога.

Л. Кэрролл «Алиса в Зазеркалье» [16]16
  Перевод Н. Демуровой.


[Закрыть]

Водитель автобуса был проворным юношей, без колебаний прошедшим через допрос. Из его показаний следовало, что он хорошо помнит Хетти: накануне она была среди пассажиров. Он был знаком с ней, ведь он часто отвозил ее в Буллхэм. Вчера она села в автобус на площади святого Михаила в семнадцать пятьдесят. Она вышла у «Трех цапель» – паба в трех четвертях мили от деревни Буллхэм. Это конечная остановка вечернего автобуса, курсирующего по Минстербриджу и округе.

– Во сколько вы остановились у «Трех цапель»? – спросил Пардо.

– В шесть тридцать восемь, – ответил водитель. – Прошлым вечером мы успели вовремя, по расписанию.

– Значит любой пассажир, который пожелал бы попасть в Буллхэм, должен был пройти остаток пути пешком?

– Нет, сэр. Но это был обычный путь Хетти Пэрк… мисс Пэрк… она бы прошла его, но вчера у нее был большой чемодан, и она сказала, что подождет автобуса из Флэксби – он останавливается у «Цапель» без пяти семь и следует в Буллхэм.

– Так вы оставили ее на обочине? – заинтересовался Пардо.

– Да. Мы стояли там лишь пару минут. Мы отъехали в шесть сорок, она в это время ждала на газоне.

– Кто еще сошел на конечной остановке?

– Никто, сэр. Она была последним пассажиром. Их было всего несколько, и никто не направлялся в Буллхэм.

Эти показания были подтверждены кондуктором.

Одолжив у Литтлджона автомобиль и сержанта Вейла (он знал местность), люди из Ярда повторили вчерашний путь девушки. Он пролегал по холмистой дороге, как правило, окруженной пастбищами. Приближаясь к «Трем цаплям», Пардо заметил, что дорога спускается, но впереди, по пути в Буллхэм, подымается снова.

На перекрестке они остановились, и Пардо вместе со спутниками вышел из машины, чтобы расспросить владельца таверны. Она находилась не прямо на перекрестке, а примерно на полсотни ярдов правее, тогда как дорога к Флэксби уходила влево. Вейл сообщил, что это маленький рыночный городок, примерно в девяти милях отсюда. С первого взгляда было ясно, что Хетти не пришлось бы ждать автобуса в Буллхэм ни у паба, ни в его окрестностях, так что, когда хозяин паба не смог дать никакой информации, если инспектор и был разочарован, то не был удивлен. Конечно, трактирщик знал об автобусе из Минстербриджа, но вчера вечером он не обращал внимания на то, выходил ли кто-нибудь из него.

– Ежели им было нужно в Буллхэм, сэр, а выпить им не было нужно, то они бы сюда и не зашли, и с крыльца их и увидеть бы не получилось бы, ежели только попытаться. Вот из сада можно было видеть ожидающий народ, но это в зависимости от того, где они стояли. Изгороди в саду местами довольно высоки, – пояснил трактирщик.

– И насколько я понимаю, вчера вечером, между половиной седьмого и семью, в саду никого не было?

Трактирщик уныло покачал головой. Он почувствовал, что его значимость понижается из-за неспособности предъявить очевидца.

Сыщикам не оставалось ничего, кроме как отправиться в Буллхэм. Дорога вела их на холм и, чтобы обогнуть заросли, резко свернула вправо, а спустя полмили понемногу повернула обратно – влево, вернувшись к первоначальному направлению.

Деревня состояла из одной длинной улицы, подымавшейся на вершину холма. «Зимой здесь невесело», – подумал Пардо, осматривая верхушки мрачных деревьев, разросшихся по правую руку от склона.

Сперва они отправились в полицейский участок – современное кирпичное здание на вершине улицы. Там их встретил сержант Коул. Он был одновременно испуган и возбужден. Буллхэм пребывал в ожидании.

Нет, все еще не произошло ничего, что бы пролило свет на исчезновение девушки. Он опросил жителей деревни, но вчера вечером ее никто не видел. Сержант был вял и непримечателен, но когда Пардо заговорил о звонке автобусникам из Флэксби, оказалось, что Коул уже успел его сделать.

– Я посчитал, что она не пришла бы от «Цапель», ведь, по словам ее матери, у нее был багаж. А в то время как раз мимо проходит автобус из Флэксби. Они дали мне водителя, но неудачно. Он не подбирал пассажиров у паба, и, когда он проезжал мимо него, там никто не стоял.

– Хорошо, – ответил Пардо. – Я и не ожидал этого. В каком-то смысле оно и к лучшему – это сужает время, в течение которого девушка исчезла. В последний раз ее видели без двадцати семь: она стояла на обочине, но когда без пяти семь мимо проходил второй автобус, ее там уже не было. Что же произошло за эту четверть часа?

Пардо задумчиво переводил взгляд с одного собеседника на другого, но на самом деле он не смотрел на них. Он мысленно вернулся в гостиную Лакландов, когда Хетти съежилась на стуле перед ним. Затем его голос и манеры оживились.

– Мы должны отыскать ее. Или хотя бы ее следы. Солт, вернитесь к «Цаплям», это будет отправная точка. Если сержант Вейл захочет пойти с вами, возьмите его с собой. Но подождите минутку.

Он обернулся к Коулу.

– Кстати, нельзя ли сократить путь до деревни, если идти не по дороге?

– О, да, – сержант взмахнул рукой, указывая направление. – Знаете, через лес. На том конце улицы есть спуск, но… – Коул запнулся.

– Но вы думаете, что она навряд ли пошла бы этим путем? – спросил инспектор.

– Если у нее был багаж, то нет, – покачал головой Коул. – Там заросли, и весь путь в гору.

Вейл внезапно обернулся к Пардо, его бледное лицо покраснело.

– А что насчет бури? Может быть…

– Черт возьми! – вырвалось у Коула. – Я и не подумал о ней. Она же могла спрятаться среди деревьев.

Пардо и Солт переглянулись.

– Во сколько в ваших краях началась буря? – спросил Пардо.

– Ну, – задумался сержант. – В четверть восьмого она уже бушевала. Не позже. А первые капли, конечно, упали раньше.

– Немного раньше, чем у нас, – пробормотал Солт.

– Солт, проработайте путь через лес в деревню, – распорядился Пардо. – Начните с того места, где видели девушку в последний раз. После визита к миссис Пэрк я пойду вам навстречу – со стороны деревни, и встречу вас, если, конечно, вы не управитесь раньше.

Когда Солт и Вейл ушли, инспектор Пардо обратился к Коулу:

– Далеко ли отсюда до Кассета и Литтлминстера?

– Прилично, – удивленно ответил сержант. – До Литтлминстера недалеко, но дорога ужасная. А Кассет находится в десяти милях.

– Если ехать из Кассета в Минстербридж на машине, Буллхэм будет не по пути?

– Вряд ли. Второстепенная дорога, не сокращающая расстояние… Нет, Буллхэм не по пути. Только если здесь есть какие-либо дела, оправдывающие крюк, – добавил он.

Пардо не ответил. Он размышлял, могут ли здесь быть дела у Дженни Херншоу.

Коул проводил инспектора к коттеджу Бриони – месту, где жила миссис Пэрк. Он объяснил, что мать Хетти была вдовой. Ее муж был мясником на ферме Корби и умер около года назад из-за больного желудка.

Миссис Пэрк открыла им дверь так быстро, что Пардо решил, что она, должно быть, ждала их прихода. Она была худощавой маленькой женщиной с начинающейся сединой и чем-то напоминала свою дочь.

Она провела их в аккуратную, но темную и переполненную гостиную. Пучок роз на окне затемнял комнату, мешая проникнуть свету. Сидевший за столом маленький мальчик сосал карандаш, перед ним лежала потрепанная тетрадка. Увидев сержанта в униформе он свалился со стула.

– Норман, продолжай свои занятия, – велел Коул и обернулся к миссис Пэрк, чтобы представить Пардо.

– Пожалуйста, садитесь, – сказала она, указав на софу возле окна. Сама она села на стул, терпеливо ожидая начала разговора.

Удивленный ее спокойствием, Пардо объяснил текущее положение вещей и рассказал о проведенных расспросах. Он не упоминал ни лес, ни бурю, но миссис Пэрк сама затронула их.

– Конечно, – сказала она, – когда вчера вечером разыгралась буря, я подумала, что глупышка Хетти не стала ждать автобус и пошла пешком, а когда начался дождь, вернулась в «Цапли», чтобы укрыться от непогоды. И когда я выяснила, что она не сделала этого, я начала волноваться, а затем подумала, что из-за какой-то неожиданности она могла задержаться у миссис Лакланд.

– Естественно, – ответил Пардо. – Но если бы она пошла пешком, разве вы не предполагали, что во время начала бури она могла оказаться ближе к дому, чем к пабу?

– Ну, у нее ведь был багаж, и она могла… – голос миссис Пэрк дрогнул, а затем она продолжила: – Она могла сначала…

– Да, и это подводит меня к следующему вопросу – о друзьях Хетти. Она ведь была дружна с молодым человеком из деревни?

– Полагаю, вы имеете в виду Джорджа Костера, – вспыхнула миссис Пэрк. – Ну, они были дружны, но это не заходило слишком далеко. Ходили на танцы. Ну, вы знаете, каковы парни и девушки.

– Знаю. А Джордж Костер, он работает на ферме поблизости?

– О, да. У Корби, там же, где трудился и мой муж. Но прошлым вечером Джордж ничего не знал о Хетти. В то время он работал, а ферма в поле по ту строну от леса. И он не знал, что прошлым вечером она должна была вернуться.

– Хорошо, миссис Пэрк, – Пардо заметил, что она волнуется сильнее, чем несколько минут назад. Он сменил тему. – Когда вы в последний раз видели Хетти?

– Больше недели назад. В тот понедельник, когда у нее был короткий день. Еще до смерти миссис Лакланд.

– А как насчет писем? Она писала?

– Только раз. Это не похоже на Хетти. Она всегда отправляла открытку или две в неделю. Но я не волновалась, так как списала это на весь тот ужас, что творился в доме, и всеобщую загруженность.

– А когда пришло письмо?

– В прошлую субботу. Если хотите взглянуть, я принесу его.

Она подошла к буфету и вынула конверт из-за розовой банки с роскошным букетом.

Еще до того, как Пардо коснулся конверта, он увидел, что тот идентичен конвертам, в которых были отправлены анонимные письма. Но это ничего не значит, подумал он, ведь такие конверты широко распространены. Он вынул из конверта письмо, на котором не была проставлена дата:

Лакландс,

Минстербридж

Дорогая мама,

Спасибо за письмо. Мы здесь в ужасном положении. Думаю, ты слышала, что старая леди умерла. Но все еще хуже – сегодня здесь была полиция. Не могу об этом писать. Расскажу обо всем позже. Меня уволили, поэтому скоро я буду дома и тогда расскажу. Писать не могу. Она обязательно об этом узнает. Надеюсь, что скоро буду дома. Жаль, что у Локков корь. Надеюсь, что Норман не заразится. Жди меня, и я все расскажу. Но не сейчас.

С любовью,

Хетти.

Пардо встал и протянул письмо сержанту Коулу, который бросал тоскливые взгляды в его сторону.

– Миссис Пэрк, на какое-то время я заберу его, – сказал инспектор. – Оно может помочь. У вас есть подозрения, кого Хетти могла иметь в виду, когда писала: «Она обязательно об этом узнает»?

– Нет, – ответила миссис Пэрк. – Это не могла быть миссис Лакланд, ведь она уже умерла. Так что я не знаю, кого она могла иметь в виду, разве что кухарку?

Прежде чем Пардо успел что-либо сказать, она быстро добавила:

– Ох, сэр, вы же не думаете, что с ней могло случиться что-то такое?

Пардо попытался придать своему голосу уверенность, которой на самом деле он не чувствовал:

– Давайте надеяться на хорошее. Наши люди ведут поиски, и как только что-то выяснится, вам сообщат.

Сыщики простились с миссис Пэрк и Норманом, который, вопреки всем правилам, взобрался на софу и прислонился носом к стеклу, чтобы получше рассмотреть, как уходят полицейские.

Пардо попросил Коула показать ему спуск, по которому жители деревни ходят в лес. Он сказал, что хотел бы пойти этим путем и встретить Солта и Вейла, и предложил, чтобы Коул вернулся в участок – чтобы быть на месте, если вдруг позвонит Литтлджон. Тайное нежелание сержанта повиноваться было поколеблено мыслью о том, что он может получить это сообщение первым.

Пардо обратил внимание на то, что у входа в лес заросли не становились реже. У дороги лес темных и молчаливых деревьев просто резко обрывался, что сильно контрастировало с солнечной и открытой дорогой. За входом в лес дорога сворачивала вправо, спускаясь под гору, Пардо решил, что там находится ферма Корби. Спустившись в лес, Пардо оказался на узкой тропинке, пролегавшей среди лиственниц. Какое-то время дорожка была легкой, но вскоре путь стал более крутым и обрывистым. Ели стали уступать место дубам, букам и орешнику, которые росли более плотно и были увешаны тяжелой летней листвой. Пардо заметил следы минувшей бури: поверхность дорожки местами была омыта, и было много свежеопавших листьев, но сырости почти не было, так как листва была густой. В этом сумеречном мире небес словно и не существовало, во всяком случае, в этой части леса за листвой его было совсем не видно. Здесь была только та тропинка, по которой он спускался вниз. Инспектор заметил, что здесь не хватало не только света, но и воздуха. Не было ни свежести, ни движения. Подлесок бурно зарос, но молочай и листовик пожелтели от недостатка света, а несколько наперстянок у тропинки выглядели хрупкими и болезненными.

Блеклость природы придавала мыслям инспектора мрачное направление. Он снова задумался над письмом Хетти. Может, он интерпретировал письмо именно так из-за чувства тревоги? Но Хетти и правда боялась чего-то или кого-то. Это точно. Предположительно, в пятницу она написала письмо, а в субботу он впервые поговорил с ней и заметил, в каком измученном состоянии она находилась. Кто же эта «она», и почему она «обязательно об этом узнает»?

Пардо прищурился, выйдя на полянку, усеянную лишь кустами и молодыми деревцами. Слева земля уходила под откос, и он слышал плеск невидимой воды. На небе сияло солнце. Он быстро шел более пяти минут и решил, что теперь, должно быть, находится в пределах досягаемости до Солта. Инспектор остановился и аукнул.

Почти сразу же он услышал слабый крик. Значит, он все еще находится в начале пути. Он продолжил путь по тропинке, его чувства внезапно оживились. Вокруг снова появились деревья, но теперь они росли не настолько плотно, чтобы не пропускать солнечный свет, и то тут, то там встречались полянки, усеянные колокольчиками.

Хрустнула ветка. Еще одна. Раздалось хриплое «Ау!» и звук тяжелых шагов. Прежде чем Пардо успел крикнуть еще раз, в поле зрения появился Солт, с осторожностью горожанина пробиравшийся по каменистому пути. Увидев инспектора, он поднажал и вскоре подошел к нему.

– Мы нашли ее, – тяжело дыша, сказал Солт. – Минуту назад. И я пошел за вами.

Пардо знал, что сейчас не время для расспросов. Сыщики молча свернула вправо, где лес был не таким густым, и пересекли небольшую полянку. В ее конце и примерно в дюжине ярдов от покинутой тропинки находился Вейл. Он склонился над чем-то, лежащим на траве. Когда подошли остальные сыщики, он встал и отошел в сторону.

Хетти лежала лицом вниз, одна рука была откинута в сторону, другая лежала под телом. Кулаки плотно сжаты. Ноги немного согнуты, а одежда в порядке, если не считать того, что платье было пропитано ночным дождем. У ног лежали промокшая шляпа и скомканный дождевик. За ними лежал чемодан, дешевая обивка которого потемнела от дождя. Лицо девушки было прижато к земле, и мокрые пряди волос прилипли к щекам.

– Я не трогал ее, – сказал Солт. – Ее нашел Вейл. Я думаю, она задушена.

Солт и Вейл отошли чуть в сторону, а Пардо опустился на колени и, взяв мертвую девушку за плечи, осторожно перевернул ее на спину. Передняя часть ее одежды бала сухой. Причина смерти была очевидна. Багровые синяки на ее горле были явными следами человеческих пальцев. Пардо содрогнулся, вспомнив о былой миловидности блондинки, и накрыл ее лицо платком. Затем он встал и встретился взглядом с Солтом. Его лицо застыло и словно не выражало чувств, а голос стал ровным и бесстрастным:

– Вы же на машине, не так ли? Вернитесь в буллхэмский полицейский участок и позвоните Литтлджону. Вызовите скорую и полицейского хирурга. Затем возвращайтесь ко мне, сюда. Вейл, если хотите – оставайтесь.

Вейл согласился. Он выглядел бледным и взволнованным. Это было его первое убийство, и именно он нашел тело – Солт в то время искал в дальней части тропинки. Вейл никогда не видел, как работают люди из Ярда, и стремился ничего не пропустить.

– Мы не трогали ни чемодан, ни одежду, – сказал он, указав на шляпку и дождевик.

Пардо рассеянно кивнул. Он взмахнул рукой в направлении деревьев внизу.

– Далеко ли мы от поля за «Тремя цаплями»? – спросил он.

– Недалеко, – ответил Вейл. – Если вернуться на тропинку, то за две минуты можно дойти до места, с которого мы начали поиски.

Пардо быстро просмотрел землю между мертвой девушкой и тропинкой.

– Вы пришли сюда случайно, не так ли? – спросил он у Вейла.

– Мы разделились. Один искал слева от тропинки, другой – справа. Я заглянул сюда, так как подумал: если девушку куда-то заманили, то, скорее всего, на подобную лужайку, а не в самую чащу.

– Да. А на короткой и сухой траве, какой она была до бури, даже борьба не оставила бы много следов. Но, возможно, девушку убили в другом месте, а потом принесли сюда, чтобы спрятать тело. Это место с дорожки не видно.

– Это так, – согласился Вейл. Затем он быстро добавил: – Но, в таком случае, убийца мог бы спрятать труп понадежнее. Все-таки здесь довольно открыто, и тело по-настоящему легко найти, особенно, если начались поиски.

– Ваше замечание наводит на размышления, – задумчиво ответил Пардо и вновь склонился над телом.

Вейл заметил, что инспектор подобрал что-то с платья. Вейл подался вперед, и когда Пардо поднялся, сержант увидел, что инспектор держит что-то вроде грязной тряпочки. Это была окровавленная и перепачканная, но довольно сухая повязка.

– Я не видел ее, – заинтересованно отметил Вейл.

– Должно быть, она была под ней и прицепилась к платью, когда я переворачивал девушку, – ответил Пардо. – Грязный лоскут. Но все равно он может повесить человека.

Глава 16. Три визита

Вот компания, с которой можно поболтать.

Джон Форд «Меланхолия влюбленного»

– Есть короткий путь на ферму, – сказал Вейл через два часа. За это время из Минстербриджа приехала и уехала скорая, а Пардо, Солт и сам Вейл успели пообедать в «Трех цаплях».

Было почти четыре. Полицейский хирург бегло осмотрел труп девушки перед тем, как ее отвезли в Минстербридж, и высказал мнение, что смерть наступила от удушения, но вскрытие покажет, не была ли она, например, отравлена. Он осторожно добавил, что Хетти умерла не более двадцати и не менее семнадцати часов назад.

Такая неопределенность не беспокоила Пардо. В этом деле со временем все было ясно. По мнению врача, смерть могла наступить с пяти сорока до восьми сорока. Но Пардо знал, что водитель и кондуктор минстербриджского автобуса видели девушку живой в шесть сорок, когда она стояла на обочине. Водитель из Флэксби, проезжавший без пяти семь, никого не видел. Логично предположить, что Хетти ушла в лес еще до семи, и, судя по тому, что она была в самом начале пути, она была убита вскоре после того, как вошла в лес. По заключению медика она умерла до восьми сорока. Но разразившийся шторм опровергал возможность убийства в этот час, даже если бы об этом свидетельствовали какие-нибудь косвенные доказательства. Умерла ли она на полянке или оказалась там после смерти, все произошло до того, как начался дождь. Земля под телом была достаточно сухой, и промокли только наружные части ее одежды. Даже колени ее чулок были сухими, словно не попадали под дождь. Коул сказал, что в Буллхэме буря началась в семь пятнадцать. Еще раз опрошенный владелец «Цапель» подтвердил это. Все эти факторы практически устанавливали время убийства – семь часов плюс-минус пару минут.

Далее нужно было разыскать Джорджа Костера. Коулу досталась незавидная работа по извещению матери Хетти о смерти дочери, а Вейл хоть и не был знаком с Костером, но знал, где находится ферма, и показал дорогу туда.

Выйдя из машины у «Трех цапель», сыщики повторили последний маршрут Хетти до леса. Пардо задавался вопросом: что же побудило девушку покинуть обочину и пойти в темный лес, навстречу смерти?

Давящая атмосфера в лесу оставалась той же, лишь тени немного изменили положение. Но теперь сыщики свернули вправо, к ручью, журчание которого Пардо слышал несколько часов назад. До вчерашнего дождя он тек тонкой струйкой; теперь же он разросся, радостно бурля водой. На другом берегу находилось недавно скошенное ячменное поле. Прежде чем перейти через ручей, Пардо заметил полость между берегом и мостиком. Возможно, последствия бури; но, может, и след человека, уходившего после убийства.

Сыщики перебрались через ручей и через минуту увидели ферму – окруженную стогами и коровниками груду белых построек, от которых уходила дорога в Буллхэм. Никого не было видно, но когда полицейские прошли через ворота и оказались во дворе, в котором сновали индюки и цесарки, из задней двери появилась женщина с ведром объедков – их она скормила птицам. Она была средних лет, с грубыми чертами лица. Вейл тут же шепнул инспектору, что это миссис Селби, вдова, которая ведет хозяйство Корби. Сама она тем временем подошла к троим мужчинам и спросила, по какому делу они пришли.

Когда Пардо объяснил, что они хотели бы поговорить с Джорджем Костером, она выпалила: «Что он натворил?», – и в ее голосе было больше возмущения, чем интереса.

– Насколько нам известно, ничего, – ответил Пардо, стараясь говорить как можно более спокойным голосом. – Но мы считаем, что он мог бы помочь нам в расследовании, которое мы проводим.

– Надеюсь, вам он сможет помочь, – с недоумением ответила она, – мне-то он не особо помогает. В последние дни от него мало проку.

Женщина внезапно повернулась к ним спиной и направилась к дому, бросив сыщикам через плечо:

– Можете найти его в конюшне за углом.

По пути к вышеуказанному зданию Солт бросил удивленный взгляд на инспектора. «Она не проявила интереса», – думал он. Чье-то веселое посвистывание резко оборвалось, как только они заметили краснолицего мальчугана, мывшего старенький «Форд». Увидев полицейских, он словно потерял речь, во всяком случае, когда Пардо спросил его о Костере, он лишь дернул большим пальцем в направлении конюшни.

Оттуда не доносилось ни звука, но когда сыщики прошли через двор, оставив онемевшего парня позади, и достигли угла конюшни, они обнаружили там парня, сидевшего на перевернутом ведре. Он встал и взглянул на них.

Сиявшее в небе солнце так освещало его, что он казался чуть ли не героем. Пардо прикинул, что парню лет двадцать пять или двадцать шесть. У него было мрачное, но симпатичное лицо и бронзовый загар. Внешне он выгодно отличался от типичных парней с фермерского подворья – он был одновременно изящен и мужествен.

– Мистер Костер? – спросил Пардо. После того, как парень осторожно кивнул, инспектор продолжил: – Я бы хотел поговорить с вами о мисс Хетти Пэрк. Мы проводим расспросы, так как прошлой ночью она не вернулась домой.

– Ну, она же была убита, – раздался резкий ответ. – Думаю, вы узнали об этом первыми.

Сержант Солт быстро взглянул на Вейла, но тот лишь разглядывал прогуливающегося по двору голубя.

– Как вы узнали? – спросил Пардо.

Костер мотнул головой в том направлении, откуда пришли сыщики:

– Около часа назад из деревни пришел мальчишка. Об этом все говорят. Вы нашли ее, не так ли? – сердито закончил он.

– Да, мы нашли ее. Возможно, вы знаете, как все произошло? – в голосе инспектора появились жесткие нотки.

Костер задумался:

– Она была задушена, так? Черт возьми, кто бы это сделал? Кому бы потребовалось сделать такое?

Его голос стал немного тише, парень словно спрашивал сам себя.

– Кому же? – резко повторил Пардо. – Когда вы видели ее в последний раз?

Затем он добавил более мягким тоном:

– Конечно, вы не обязаны отвечать на мои вопросы, и я должен вас предупредить о том, что все сказанное вами может быть использовано как улика. Но если вам нечего скрывать, то вы можете помочь, рассказав обо всем, что знаете.

Казалось, что Джордж Костер ничего не слышит, но его чувства были вызваны словами инспектора.

– Полагаю, вы думаете, что это сделал я? – грубо спросил он. – Вы думаете, что вчера я увидел ее в последний раз и убил ее? Ну, я не делал этого. Но что может заставить вас изменить мнение? Может, вот это… Думаете, эта рука душила кого-нибудь?

Быстрым отчаянным жестом он протянул вперед прежде скрытую от глаз инспектора левую руку. Ее большой палец был как следует забинтован – до самого запястья. Лицо Солта прояснилось, Вейл подошел поближе, но Пардо подумал, что он смотрит с интересом, но без удивления.

– Когда и как это с вами случилось? – спросил инспектор.

– В четверг, в корморезке, – коротко ответил Джордж. По-видимому, он считал, что доказал свою невиновность. Скрытый триумф Костера возмутил инспектора Пардо – он решил, что такой переход от негодования к спокойствию выглядит слишком наивно.

– Довольно сильная рана, так? – спросил он.

– Глубокий порез, – пожал плечами Костер. – До субботы я сам пытался лечить его. Затем миссис Селби велела мне обратиться к врачу. Так что в субботу вечером я сходил к доктору, и тот перебинтовал его. Но вы же видите, что я не мог это сделать?

– К какому врачу вы обратились? Есть ли в деревне доктора? – спросил Пардо.

– Нет. Ближайший – в Флэксби, но туда не так легко добраться. Я ездил в Минстербридж – в субботние вечера туда ходит автобус, да и к доктору Фейфулу я уже обращался.

Пардо покосился на относительно чистую повязку.

– А в последствии кто перевязывал ее?

– Доктор, – ответ Джорджа снова прозвучал угрюмо.

– Он осматривал рану еще раз?

– К чему вы клоните? – насупился Костер. – Да, он еще раз осмотрел палец, если вам это так уж интересно. Из-за кори у детей в понедельник он приезжал в деревню, тогда же он и обновил повязку.

– В какое время дня это произошло? – спросил инспектор, проигнорировав воинственный настрой парня.

Но Костер снова вспыхнул:

– Ну вы и любопытны! Выверяете, где я был, так?

– Костер, не глупите, – ответил инспектор. – Если бы я хотел перепроверить, где вы были, то сделал бы это намного проще – доктор Фейфул ведь в любом случае ответит на мой вопрос.

– Хорошо, хорошо. Это было после чая.

Кажется, Пардо не придал этому особого внимания. Его рука внезапно потянулась к карману. Инспектор что-то вынул и протянул Костеру. Это была испачканная повязка.

– Можете сказать что-нибудь о ней? – спросил он.

Костер протянул руку к тряпке, затем резко отдернул ее. Он напоминал животное, заподозрившее непонятную ловушку.

– Я не знаю, что это, – медленно ответил он.

– Думаю, что знаете, – спокойно возразил Пардо. – Вы носили ее какое-то время после того, как поранили руку. – Инспектор поднял руку, жестом не давая парню заговорить, и спокойно продолжил: – Возможно, ваша память улучшится после того, как я скажу, что повязка была найдена под телом Хетти Пэрк.

Наступила тишина. Никто не двигался. Затем Солт и Вейл разом шагнули вперед. Они решили, что Костер вот-вот набросится на инспектора. Это продолжалось лишь несколько секунд. Затем злоба сошла с его лица. Он был испуган, но страх был вызван недоумением, а не яростью. Он словно хотел заговорить, но не издал ни звука.

– Ну же, – терпеливо подбодрил его Пардо. – Если вам нечего скрывать, то лучшее, что вы можете сделать, это просто рассказать, когда вы носили повязку и когда сняли ее.

Хотя Костер говорил невнятно и неохотно, суть его объяснения была проста. В субботу доктор перевязал его, и он носил повязку до воскресного вечера, когда он решил, что докторская повязка мешает ему работать и успела запачкаться. Тогда он заменил ее на самодельную, носить которую было удобнее.

Было ясно, что парень пренебрегал советами доктора и считал, что раз уж кровотечение из раны остановилось, то теперь не стоит обращать на нее особого внимания и суетиться вокруг нее.

– Так вы носили повязку до тех пор, пока вечером в понедельник не приехал доктор? – спросил инспектор.

Костер печально взглянул на лоскут и, сомневаясь, ответил:

– Не знаю, не думаю. Пару раз она спадала.

– Вы должны вспомнить, носили ли вы ее, когда прибыл доктор Фейфул. Полагаю, он не одобрил вашу самодеятельность?

– Верно, – кивнул Костер. – Сказал, что это было глупо. Но все ведь было в порядке. Да и доктора всегда ворчат.

Казалось, к Костеру вернулся природный оптимизм. Но Солт заметил болезненную бледность и нервные взгляды на повязку.

– «Все было в порядке», так? – повторил Пардо. – Но не в полном, ведь, по вашим словам, вы не могли бы никого задушить?

– Я не дела этого, говорю я вам! – Костер яростно сжал правую руку в кулак. – И в лесу меня не было. Вчера я не ходил в деревню. Я…

– Допустим, вы в точности расскажете, чем занимались вчера между половиной седьмого и семью часами? – вставил Пардо.

Костер ответил не сразу. Через минуту он сказал, что был на лугу. Нет, с ним никого не было.

Пардо обратил внимание на то, что луг, о котором шла речь, хотя и находился на приличном расстоянии от Корби, но с фермы был не виден и примыкал к дороге в Буллхэм и к автобусной остановке. Костер мог выйти на дорогу, встретить Хетти до того, как пришел автобус, и, совершив убийство, вернуться на работу, сделав круг через лес. Было ясно, что у него нет алиби на время убийства. Показания миссис Пэрк о том, что он не знал о возвращении Хетти, вполне может не совпадать с действительностью. Откуда ей знать об их переписке, если девушка была в Минстербридже?

– Вы, конечно, знали о том, что Хетти уволилась и вчера должна была вернуться домой?

– Нет, не знал, – быстро ответил Джордж.

– Разве у вас не было обычая встречаться с ней в те дни, когда она приезжала домой?

– Да... Иногда, – добавил парень после заметной паузы.

– А поскольку вчера у нее должен был быть сокращенный день, разве вы не задумывались над тем, где она проводит вторую половину дня?

Костер слегка покраснел. Его взгляд снова стал угрюмым.

– Мне было все равно. Мы поссорились. Я имею в виду… – хотел было поправиться он, но было уже слишком поздно. – Я хочу сказать, что виделся с ней не каждую неделю. Мы вместе ходили на танцы по субботам, а понедельник – это уже не то. Кроме того, я знал о проблемах со старой леди, на которую она работала, так что я не ожидал, что она уволится в этот понедельник.

Солт решил, что Костер пытается отвлечь внимание от первоначальной обмолвки. Но Пардо не позволил ему.

– Так вы поссорились, да? – спросил он. – Когда это произошло?

– Ничего страшного, – попытался уклониться Костер. – Уже много времени утекло, – добавил он с деланной небрежностью. – Она ревновала. А ведь мы даже не были помолвлены.

– Ревновала к другой девушке?

– Вроде того, – судя по ответу Костера, он стремился согласиться с инспектором, но Пардо не проявил интереса к данному вопросу.

– Ну, на этом все, – сказал он. – Никуда не уезжайте – вдруг мне потребуется вас увидеть. Кстати, у вас здесь не хватает мужчин?