Текст книги "Любовь — это серьезно"

Автор книги: Дорис Уилкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Значит, он приходил брать у тебя интервью, – повторил Винс угрюмо. – Это ты, интересно, внушила ему, что твое удачное замужество было как бы компенсацией за трудное детство, за все то, чего ты, плод незаконной любви, была лишена? Ты поэтому выскочила за меня замуж, любовь моя?

Тори тихо застонала. При одной только мысли о том, что Дигби мог написать, ей опять сделалось дурно.

– Думай, что хочешь, – обронила она убитым голосом и встала с кресла, с отвращением отодвинув тарелку.

– Вот я и говорю, статеечка тошнотворная. Аппетит отбивает напрочь, – съязвил Винс, указав глазами на нетронутый завтрак жены. – Или ты по любимому сохнешь, пить-есть не можешь? А возможно...

Тори согнуло пополам. Она схватилась за край стола, борясь с подступающей тошнотой. Голова кружилась. Она испугалась, что сейчас потеряет сознание Смутно, словно откуда-то издалека, до нее донесся сдавленный возглас мужа:

– Ну, у тебя и видок... Просто ужас!

По сравнению с тобой, очень даже возможно, подумалось Тори. Винс буквально лучился здоровьем, энергией и неиссякаемой жизненной силой.

– Это все потому, что у нас будет ребенок. У меня токсикоз... Но ты как-то об этом не думал, да? – Тори сделала шаг к двери. Она даже не знала, сумеет ли в таком состоянии добраться хотя бы до дивана в гостиной, не говоря уж о том, чтобы подняться наверх. – Ребенка мы зачали вместе, а страдать мне одной, потому что тебе наплевать...

Она бы, наверное, упала, если бы Винс ее не подхватил. И Тори услышала, как он выругался себе под нос. Почувствовав, что он обнимает ее за талию, она на секунду прижалась к нему. Он был ей так нужен сейчас. Его нежность. Его сила, его поддержка.

– Не волнуйся, я тебя не подведу, – выдавила Тори. Ей было трудно дышать, не то что говорить. Сегодня вечером их пригласили на благотворительное мероприятие в пользу умственно отсталых детей. Кстати, она с удивлением узнала, что Винс выписал фонду чек на более чем щедрую сумму. – Твой ребенок не помешает мне выполнить долг добропорядочной супруги добропорядочного человека, – произнесла она со всем сарказмом, на который была способна в своем теперешнем состоянии.

Но Винс подхватил ее на руки и проговорил твердо, но с какой-то странной хрипотцой:

– Ты никуда не пойдешь.

Тори протестующе пискнула, но получилось у нее не очень-то убедительно. Пока Винс нес ее в спальню, она, закрыв глаза, старалась не поддаваться расслабляющему ощущению его близости. Но ей было так хорошо. Она опустила голову ему на плечо, прижавшись щекой к мягкой ткани его пиджака.

«Я люблю тебя! Я люблю тебя!» – казалось, кричало ее сердце. Ее тело впивало его тепло. Его щека была так близко от ее губ... Знакомый запах одеколона...

– Винс...

– Тебе надо прилечь, отдохнуть, – сказал он все с той же странной хрипотцой, как будто у него в горле стоял ком. Он уложил ее в постель и накрыл пледом, не обращая внимания на ее слабые возражения. – Я попозже зайду.

Но не зашел. Тори ждала, ждала и сама не заметила, как заснула, а когда открыла глаза, за окном вовсю жарило солнце. Было уже далеко за полдень. То есть Винс уже должен был уехать на благотворительное собрание.

Как бы подтверждая ее догадку, за окном раздался мерный рокот двигателя. И знакомо прошуршали по гравию шины «БМВ».

Тори бросилась к окну, чтобы хоть издали посмотреть на мужа, но увидела только черный джип Флоранс, припаркованный на стоянке у дома. Выходит, Винс позвонил приятельнице, пригласил поехать с ним вместо плохо себя почувствовавшей жены.

Обида, боль, возмущение, ярость охватили ее... Как он мог?! Как он мог?!

Да очень просто, прошелестел у нее в сознании коварный голосок. Если Винс убежден, что ты «крутишь любовь» с Томом Дигби, он вправе считать, что и ему все позволено.

Так... Неужели нет никакой надежды? Все! – сказала себе Тори. Пора что-то делать. Нет безвыходных ситуаций. Все еще можно поправить. И заняться этим надо прямо сейчас. Тори решительно сняла трубку и набрала номер. Через секунду она уже говорила с Томом.

– И что ты хочешь, чтобы я сделал? Убедил Винсента Ллойда в том, что мы с тобой не встречаемся? – Тут как раз подошел официант, и Том заказал себе крем-брюле. Тори решила не брать десерт. Когда официант ушел, Дигби со смехом продолжил: – Если сейчас твой муженек сюда вошел, он бы мне точно не поверил.

Тори невольно поежилась. Меньше всего ей хотелось сидеть в одном из самых, пожалуй, престижных ресторанов города в компании Томаса Дигби. Да, ей надо было с ним поговорить. Но она собиралась зайти к нему в офис. Собственно, вчера они именно так и условились. Однако сегодня Том все-таки затащил ее сюда.

– Пожалуйста, не надо так шутить!

По ее резкому тону, по лихорадочному блеску глаз Том, должно быть, догадался, что его собеседница сейчас просто в отчаянии.

– Ладно, не буду, – проговорил он примирительным тоном, глядя поверх плеча Тори на официанта, который уже возвращался с заказом. – Хотя, если цветущая молодая жена не в состоянии сама убедить супруга в своей верности и любви, тогда... тогда, по-моему, дело плохо. Должен заметить, он производит впечатление жуткого собственника. И патологического ревнивца! – Том пристально посмотрел на Тори, не обращая внимания на официанта, который ставил перед ним вазочку с мороженым. – А он тебя, часом, не бьет?

Тори прожгла Дигби убийственным взглядом. Официант – профессионал в своем деле – не подал и виду, что что-то услышал. Но ей все равно было неприятно.

– Должен признаться, мне даже слегка импонирует, что Ллойд думает, будто я любовник его жены, – самодовольно заметил Том, когда официант ушел. – Такой весь из себя видный мужик, при всей-то его искушенности и деньжищах... Для него это, наверное, что-то новенькое: думать, что женщина – и не просто любая женщина, а его законная жена – от него гуляет. Какой удар по самолюбию! Из того, что мне доводилось о нем читать, я могу с уверенностью заключить, что большинство женщин, с которыми он когда-либо встречался, душу бы дьяволу запродали, лишь только подольше оставаться в его постели.

– Том!

Тори совсем не хотелось знать, какие были у Винса женщины.

– Прошу прощения, сердце мое, – пробубнил Дигби, отправляя в рот ложку мороженого, – но боюсь, с ним тебе придется разбираться самой. Если ты не можешь убедить собственного муженька в своей невиновности, это, как говорится, твои трудности. Я совсем не хочу, чтобы меня размазал по стенке ревнивый супруг... Он меня в два раза выше, и нрав у него просто бешеный. А я еще жить хочу... Да, тогда получилось не очень удобно, когда он застал меня у тебя в спальне... Но, я подчеркиваю еще раз: это твой муж и разбирайся с ним сама. Если, конечно, у него нет других причин сомневаться в твоей добродетели и беззаветной к нему любви. Вероятно, не стоит сейчас вспоминать о том, что давно прошло, но иногда прошлое тяготеет над нами... Причем, подчас мы и сами того не подозреваем. Мы все совершали ошибки, особенно будучи юными и впечатлительными. Конечно, чему-то жизнь нас учит. Но, случается, мы все равно наступаем на те же грабли...

Тори с отвращением наблюдала за тем, как он смакует мороженое, густо политое карамелью. Ей казалось, еще немного – и ее просто стошнит. Она уже жалела, что обратилась к нему. Помогать он ей не намерен. Чего, впрочем, и следовало ожидать. Она знала, что Дигби мерзавец, но не до такой же степени... Мало того, что он ее унижал все утро, так еще и разбередил старую рану, напомнив о той неизбывной боли, которую Тори пережила десять лет назад. Ей было тогда так плохо. Хотелось облегчить душу, поговорить хоть с кем-нибудь... С кем угодно. И надо же было такому случиться, что из всех своих тогдашних знакомых она выбрала именно этого прохиндея, который сидит сейчас напротив и с наглой рожей жрет крем-брюле.

– Знаешь, – продолжал Дигби как ни в чем не бывало, – зря ты не взяла мороженое. Вкуснейшая штука. И хорошо освежает в такую жарищу.

– Какой же ты мерзкий! – Тори вскочила, едва не опрокинув столик.

Он мстил ей за то, что она задела его мужское самолюбие, отказавшись с ним переспать. Потому что уже тогда, в девятнадцать лет, поняла, что это за человек.

– Отнюдь. – Том, похоже, ничуть не обиделся. – Я просто практичный. И трезво смотрю на жизнь.

Он говорил что-то еще, но Тори его не слушала, в ужасе уставившись в дальний конец зала.

– Что с тобой? – спросил Дигби.

Тори ему не ответила. Она стояла как громом пораженная и смотрела на двух молодых женщин, которые только что расплатились с официантом и направлялись к выходу. Первую, высокую блондинку, она не знала. Но вторая... миниатюрная брюнеточка с короткой стрижкой и большими карими глазами, которая вдруг обернулась и скользнула взглядом по Тори, была Флоранс Эшли!

– О Господи, только не это! – простонала Тори.

9

– Что случилось? – переспросил Дигби и ехидно осведомился: – Узрела кого-то из знакомых, с кем бы тебе сейчас не хотелось встречаться?

Тори так перепугалась, что не смогла даже ответить. Может, все еще обойдется. Может, Фло ее не заметила... Во всяком случае, она никоим образом не дала понять, что узнала Тори.

Когда Флоранс и ее спутница скрылись за дверью, Тори с негодованием обрушилась на Тома:

– Ты все это подстроил, да? Нарочно повел меня именно в этот ресторан?..

– Богом клянусь... – Дигби положил руку на сердце театральным жестом.

Даже если он и не подстроил это заранее, все равно был ужасно доволен, увидев Тори в такой растерянности. Больше всего ей хотелось плюнуть в его сияющую рожу.

– А она что, непременно наябедничает нашему Винсику, что видела нас с тобой вместе? – вкрадчиво поинтересовался Том, и только теперь Тори поняла, как сильно он ее ненавидит. Неужели Дигби до сих пор не может ей простить, что она ему отказала?!

Но сейчас ее меньше всего волновало отношение к ней Томаса Дигби.

Эта встреча вполне могла быть и случайностью, чудовищным совпадением. Тори допускала и такую возможность. Но как бы там ни было, она не намеревалась и дальше выслушивать гадости от этого негодяя Дигби. Ей надо было уйти отсюда. Прямо сейчас. Только бы не столкнуться на улице с Фло. Если Флоранс каким-то чудом все-таки не заметила ее с Дигби в ресторане, то, столкнувшись с Тори на улице, она может как-нибудь вскользь упомянуть об этом в разговоре с Винсом. А тот, естественно, заинтересуется, что его жена делала в городе. Теперь, когда Тори ощущала себя виноватой уже за то, что просто встретилась с Дигби, она даже не сомневалась, что, отвечая на его вопросы, начнет смущаться. И если Винс сопоставит факты...

Если же Фло все-таки узнала ее в ресторане и скажет Винсу... то тогда следует похоронить все надежды на счастливое будущее.

На следующий день Тори была слишком занята, чтобы думать о своих страхах и переживаниях.

Винс устраивал вечеринку для коллег и знакомых, которые уже давно горели желанием познакомиться с его молодой женой. Тори нервничала ужасно, и волнение на какое-то время отогнало мрачные размышления о том, видела ее Фло в ресторане с Томом или нет.

День выдался жарким и солнечным. Засушливая погода держалась почти все лето и первую неделю осени, и местами трава пожухла и выгорела.

Удушливая жара не спала и к семи часам вечера, когда Тори, в красном платье с открытыми плечами и с высокой прической, которая подчеркивала изящество ее худенькой фигурки, спустилась на лужайку перед домом, где стояли столы с закусками и кувшины с охлажденным пуншем.

Придирчиво все оглядев, она отдала официантам последние распоряжения.

Все, как хочет Винс, подумала Тори с горечью. Она старательно играла роль безупречной хозяйки дома. И была рада хотя бы тому, что сегодняшний вечер Винс проведет дома... пусть даже не с ней, а с гостями, которые воочию убедятся, какая они с мужем идеальная пара.

Что ж, она его не разочарует! Тори заставила себя улыбнуться, пряча тоскливый взгляд в тени густых ресниц.

Она оглядела безбрежный простор вересковой пустоши. И тут ее внимание привлекло какое-то движение на склоне ближайшего холма. Тори присмотрелась, щурясь на заходящее солнце. Над темно-зелеными зарослями папоротника вилась тоненькая струйка дыма, растворяясь на фоне закатного неба.

Она сразу же поняла, в чем дело. Но ей было страшно сказать вслух. Пусть лучше кто-то другой... Официант, расставлявший тарелки, как будто почувствовал напряжение Тори, поднял голову и проследил за направлением ее взгляда. А потом у нее за спиной раздался встревоженный шепот:

– Вот черт!

Тори не заметила, как подошел Винс. Но увидев его, почувствовала всегдашнюю сладостную дрожь. Это было совсем некстати. Она не могла сейчас расслабляться. Но все равно смотрела на него как завороженная, впивая каждую его черточку, каждое движение, каждый взгляд.

– Может, все обойдется? – с тревогой спросила Тори.

Несмотря на предательское возбуждение при виде мужа, несмотря на первобытный, едва ли не животный магнетизм, который тянул ее к этому человеку, она была обеспокоена не меньше Винса.

– Хотелось бы, но боюсь, дело плохо. Дождя не было почти месяц. Все высохло так, что холм может вспыхнуть, как папиросная бумага. Остается только надеяться, что о пожаре вовремя сообщили и он не выйдет из-под контроля. – Винс покосился на официанта, который уже расставил тарелки и теперь быстро проверял, все ли на месте. – Как у вас, готово?

– Да, мистер Ллойд. Благодаря чуткому руководству вашей супруги. – Пожилой официант широко улыбнулся Тори, глядя на нее поверх очков. Ему было наверное, под шестьдесят. Он повернулся к Винсу и проговорил с добродушной завистью: – Вы счастливейший из мужчин. Вам очень повезло с женой.

– Правда? – холодно полюбопытствовал тот.

В его взгляде, буквально впившемся в Тори, было что-то такое, что заставило ее вскинуть голову. Это был хоть и слабый, но все же протест. Взгляды их даже не встретились – схлестнулись. Безмолвная борьба двух характеров продолжалась несколько секунд.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут, к счастью, стали съезжаться гости. Тори вздохнула с облегчением, но радость ее мгновенно улетучилась, едва она углядела среди гостей Флоранс Эшли.

Одна, без спутника. В коротеньком, изумрудно зеленом платье, которое очень шло к ее черным волосам и, на взгляд Тори, было слишком откровенным. Очевидно, Фло выбирала наряд исключительно с целью привлечь к себе внимание хозяина дома. Мрачные подозрения Тори подтвердились буквально через полминуты, когда, обдав ее тонким ароматом дорогих духов, Фло устремилась прямиком к Винсу и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щеку. Ее рука с длинными, покрытыми ярко-красным лаком ногтями как бы невзначай задержалась на рукаве Винса.

– Где ты пропадаешь последнее время? Как всегда, много работы? Я звонила тебе вчера, рано утром, еще до того, как поехала в город... – она бросила проницательный взгляд в сторону Тори, – но вас обоих не было дома.

Тори пробрал холодок. Неужели Фло ее проверяет? Неужели действительно заметила ее в ресторане с Дигби?

– Да? – Винс нахмурился, сдвинув брови. – Ты же знаешь, на неделе меня практически не бывает дома. Но Виктория должна была быть... – Он вопросительно покосился на жену. И той показалось, что ее обожгло огнем. – Ты же ужасная соня, тебя по утрам и домкратом не поднять.

– По опыту знает, – понимающе рассмеялась Фло. – Но ее можно понять.

– Где ты была? – Винс пристально смотрел на Тори, не обращая внимания на горящий взгляд Фло, которая буквально пожирала его глазами.

– Наверное, спала, если было совсем-совсем рано. – Тори рассмеялась, пытаясь скрыть нервозность. – А ближе к полудню... ездила за покупками, – выдавила она, ненавидя себя за ложь. Она отправилась в город исключительно для того, чтобы встретиться с Томом Дигби. Но не могла же она открыто заявить об истинной причине, побудившей ее обратиться к пройдохе-журналисту.

– Счастливая женщина! – Фло улыбнулась, но что-то в ее умных карих глазах заставило Тори напрячься. – Мне бы тоже хотелось иметь мужа, который давал бы мне достаточно денег на походы по магазинам. Я бы тоже с утра до вечера ездила за покупками... Ведь у тебя денег немерено, правда, дорогой?

Винс мрачно усмехнулся.

– Смотря на что, Фло. Тебя содержать мне явно было бы не под силу. С твоими способностями тратить деньги... Вот Виктория в этом смысле более скромная и благоразумная. Что не может не радовать.

Он защищает ее? Приятное тепло вдруг разлилось по телу Тори. И мелькнула злорадная мысль: тебе, дорогуша, не подцепить моего мужа; хоть из кожи вон лезь!

Но тут Фло невинно поинтересовалась:

– Скромная в смысле расходов?

Тори уловила откровенный намек в вопросе, заданном елейным голоском. Мол, знаем мы эту скромницу. Вчера в Глазго она была не особенно благоразумной и осмотрительной... Но, может быть, ей показалось? Нервы у Тори были на пределе. И тут Фло обратилась уже непосредственно к ней прямо-таки с лучезарной улыбкой:

– Винс не особенно распространяется на эту тему, но, как я понимаю, вас уже можно поздравить?

– А-а? – Непонимающе хмурясь, Тори повернулась к мужу. Но он, попросив прощения, пошел встретить очередных гостей.

– Как я поняла, в последнее время ты себя плохо чувствуешь, тебя тошнит по утрам, целый день клонит в сон... – пояснила Фло в ответ на озадаченный взгляд Тори. – Ты ведь поэтому и не пошла на то благотворительное мероприятие, верно? У тебя будет ребенок.

Беременность Тори еще никак не проявлялась внешне. Во всяком случае, платье в обтяжку сидело на ней безупречно.

– Мы это не афишируем, Фло, – выдавила она и поспешно добавила: – Я суеверная. Не хочу, чтобы об этом знали... Мало ли что может случиться.

Флоранс усмехнулась, причем достаточно цинично, как показалось Тори.

– А что может случиться? Он узнает, что ты встречаешься с другим?! – Пристальный хитрый взгляд говорил сам за себя. – Вы оба молоды и здоровы... Хотя ты уже в том возрасте, когда первый ребенок считается поздним, – задумчиво проговорила Фло, изображая искреннюю озабоченность. – Так, когда ждать пополнения семейства? В марте? В апреле?

На этот раз уже не осталось сомнений: Флоранс Эшли ревнует ее. И завидует ей. И интересует ее не то, когда родится ребенок, а была ли Тори уже беременна, когда выходила замуж за Винсента Ллойда. Может быть, он поэтому на ней и женился... Тори оценила горькую иронию ситуации. Фло, видимо, считает, что она зацапала Винса благодаря беременности, а тот уверен, что она выскочила замуж, чтобы «прикрыть позор».

– Где-то так, – прошептала она.

Флоранс внимательно на нее посмотрела, а потом заговорила с неожиданной горячностью.

– Ты ведь хочешь все это сохранить – замечательный дом, муж, ребенок? Ведь хочешь? Тогда послушай доброго совета, держись за то, что у тебя есть. Зубами держись. Потому что один твой неверный шаг, Виктория Ллойд, и я его у тебя отберу.

Тори опешила от такой наглости. С лужайки тянуло ароматным дымком, там на углях жарилось мясо. Быть может, в другой ситуации этот запах показался бы ей соблазнительным, но сейчас Тори было не до того.

– Ты поэтому флиртуешь с ним у всех на глазах, хотя он мужчина женатый? – полюбопытствовала Тори, делая упор на слове «женатый».

Фло пожала плечами.

– А что такого? Он был моим еще до того, как здесь появилась ты.

Пока Тори мучительно соображала, что бы такое ответить, Флоранс, заметив кого-то из знакомых, направилась к ним, оставив молодую жену кусать губы от злости. А еще Тори стало страшно...

Почему Фло чувствует себя так уверенно и даже недвусмысленно угрожает ей?.. Знает, что их с Винсом брак готов вот-вот развалиться, и прилагает теперь все усилия, чтобы вернуть себе желанного мужчину. Будь что будет, решительно сказала себе Тори, но сегодня ночью тебя, Фло, ждет большое разочарование, если ты думаешь, что я отдам тебе мужа, на блюдечке преподнесу, точно порцию пикникового шашлыка... Это ее право, и ее долг – сражаться за человека, которого она любит! Тори специально заводила себя, будя здоровую злость, которая всегда придает человеку решимость. Если бы она могла видеть себя со стороны, то сама бы поразилась, как прекрасно выглядит.

Впрочем, Винс вел себя так, будто она, Тори, уже выиграла сражение. Он был предельно внимательным и заботливым. И хотя она понимала, что все это делается на публику, все равно не могла сдержать сладостную дрожь, которая пронимала ее всякий раз, когда муж приобнимал ее за плечи или лениво, как будто рассеянно, гладил по обнаженной спине. Пусть даже в каждом его прикосновении ощущалась холодная расчетливость.

Они как раз подошли к Марку с Эстер и завели беседу. Говорила преимущественно Эстер. Но Тори ее не слушала. Ее мысли были заняты только Винсом. Зачем он так ведет себя с ней? Он же понимает, что мучит ее... Естественно, он старается произвести на гостей подобающее впечатление. Но вдруг он еще и проверяет ее, Тори, пытается выяснить, по-прежнему ли она млеет от одного его прикосновения? Зачем так безжалостно играть на ее чувствах для того, чтобы удовлетворить свое мужское самолюбие?

– Эй, посмотрите!

Чей-то встревоженный крик перекрыл смех и гул разговоров. Собравшиеся как один повернулись в сторону пустоши.

– О Боже!

– А что они делают, чтобы остановить...

– Когда мы выезжали из дома, там виднелась только тоненькая струйка дыма...

Тори не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она заметила дым, но, видимо, ветер раздул огонь, и теперь, в сгущающихся сумерках, было видно, как тонкие языки пламени ползут по склону холма, точно искрящиеся ручьи.

– Пожар действительно распространяется! – воскликнул кто-то за плечом Тори.

Она обернулась. Это была грузная дама средних лет. Винс представил их друг другу в начале вечеринки. Тори уже забыла ее имя.

– Как вы чудесно отделали дом, дорогая. Роджер был приятнейшим человеком, но понятия не имел об уюте. Но вы с Винсом... вы действительно сделали этот дом домом!

Тори не без труда изобразила любезную улыбку. Если бы она знала! – мелькнула горькая мысль.

– Я только что говорила с Фло Эшли... – Пышнотелая дама придвинулась ближе к Тори и доверительно зашептала: – Такая приятная девушка и, как мне кажется, без ума от вашего мужа. В свое время... – Дама вдруг замолчала и через минуту продолжила, как ни в чем не бывало: – И она намекнула, что, вероятно, весной мы услышим тут топот маленьких ножек.

Тори невольно поморщилась. Воистину, слухи распространяются с быстротой лесного пожара!

– Вероятность, конечно, есть. Хотя мне казалось, что мы уничтожили всех мышей, – не удержалась Тори от язвительного замечания.

Она поняла, что толстуха дружит с Флоранс и, подобно своей юной приятельнице, не преминет разнести новость о беременности Тори по всей округе.

Толстая дама деланно рассмеялась и поспешно ретировалась. И тут же за спиной у Тори раздался одобрительный голос Винса, который перекрыл и шум возбужденных голосов, и шелест вечернего ветерка, несущего запах мяса, жарящегося на углях, и пьянящий аромат цветов:

– Хорошо же вы ее отбрили, миссис Ллойд. Дебора Кларк имеет дурную привычку везде совать свой любопытный нос.

– Осторожнее, Винс. – Тори покосилась на него из-под полуопущенных ресниц. – А то ты рискуешь забыться и перейти на сторону врага.

Он тихонько рассмеялся.

– В таком случае мы с тобой оба будем предателями, да, любовь моя? – прошептал он, и хотя Тори знала, что его обращение – ничего не значащие слова, ее сердце все равно забилось с надеждой.

Они стояли сейчас в углу лужайки, у зарослей рододендронов, которые еще пару недель назад были покрыты алыми цветами, прямо напротив каменной лестницы, что спускалась в сад. Рядом не было никого из гостей. Они остались вдвоем, хозяин и хозяйка гостеприимного дома, посреди шумного сборища улучившие минутку, чтобы побыть наедине. Во всяком случае, так показалось бы стороннему наблюдателю, подумала Тори и тяжело вздохнула. Ей было больно и обидно, что Винс продолжает подозревать ее. Что он так и не поверил ей...

– Если я и изменяю, то себе самой. И только в одном: что остаюсь здесь и выслушиваю твои обвинения, – выдохнула Тори.

Винс шагнул к ней. Она вся напряглась. В груди бешено заколотилось сердце.

– А почему, Виктория? Что тебя держит?

Она озадаченно уставилась на Винса. То есть, как что ее держит? Разве не он сам приказал – именно приказал! – ей остаться? Под его испытующим взглядом ей сделалось неуютно. Значит ли это, что он не желает ее больше видеть? Значит ли это, что он устал притворяться и хочет, чтобы она убралась подобру-поздорову...

Нет, только не это! – мысленно взмолилась она.

– Я скажу тебе почему. – Его голос доносился как будто с другой стороны невидимого, но все же непреодолимого барьера. – Потому что ты просто не можешь плюнуть на все и уехать. Потому что ты тоже пленница, как и я... Мы, моя дорогая, запутались в сети лжи и условностей. Мы все дорожим общественным мнением. Но в наших душах при этом горит огонь, яростный и неутолимый, намного более страшный, чем пожар. – Винс указал подбородком в сторону холма, схваченного языками пламени.

Тори взглянула туда и невольно вздрогнула. Холм полыхал уже с двух сторон, ручьи ослепительного огня превратились теперь в две отчетливо различимые реки.

Гости тоже заметили перемену. Над лужайкой поднялся гул возбужденных голосов.

– В жизни не видел такого пожара.

– Как вы думаете, он дойдет до долины?

– Если дойдет, тогда я даже не знаю, что будет вон с теми домами.

Почти все гости столпились сейчас на террасе и на краю лужайки, откуда лучше всего был виден горящий холм.

– Поразительно, до чего же странные животные – люди. Как они любят глазеть на природные бедствия, – сухо заметил Винс. – Пожар. Наводнение. Землетрясение. Что их так завораживает?

– Может быть, сила и мощь стихии. Она, наверное, возбуждает, – предположила Тори. Как же все-таки здорово, что она стоит здесь. В безопасности. С Винсом. – Но меня – нет. Мне просто страшно.

– Правда? – Он недоверчиво хохотнул. – А разве тебя ни разу не возбуждало то, над чем ты не властна? Виктория? То, что сильнее тебя?

Взгляды их встретились. Тори невольно облизнула губы, съежившись под его пристальным взглядом. Да, ее возбуждала сила. Его сила. И он это знал. И специально напоминал ей об этом. Зачем? Чтобы унизить ее лишний раз?

– Это было давно, – нервно проговорила она. – Я уже и не помню когда.

– Вызов, да, любовь моя? – Винс неодобрительно поцокал языком. Он явно смеялся над ней. – Если ты хочешь со мной поиграть, то учитывая, как ты сегодня выглядишь... – Он медленно обвел взглядом ее фигурку. Сначала взгляд его задержался на ее высокой прическе, потом скользнул вниз, как будто погладил по плечам, проник под алое платье. Тори притихла. Это была настоящая мука, когда он так на нее смотрел. – Перед столь соблазнительной женщиной не устоит ни один мужчина.

Тори вся напряглась.

– Но ты не всякий, да, Винс?

– Да, – подтвердил он спокойно. – Я твой муж. И сегодня здесь нет ни одного мужчины, который бы мне не завидовал.

Тори с трудом сглотнула и выдавила нервный смешок, покосившись в сторону гостей.

–А с чего бы им тебе завидовать?

– С чего?! – Винс усмехнулся так, будто поводом для насмешки был он сам. – А с того, дорогая, что все они догадываются, как ты меня возбуждаешь. С того, что не сомневаются, что в спальне я способен воплотить в жизнь самые необузданные фантазии... То есть они так считают.

Она замерла, боясь вздохнуть.

– Но они ошибаются?

В горле у нее пересохло. Сердце билось так, что казалось: еще немного – и оно выпрыгнет из груди.

– В чем? Что мне достаточно лишь прикоснуться к тебе и ты сразу растаешь? Что с тобой я мог бы удовлетворить свои самые безумные желания... если бы был настолько слаб или настолько глуп, чтобы поддаться искушению?

– Как Адам? – выдавила Тори. – Который невиновен в том, что возжелал вкусить яблока?

– С той лишь разницей, что я-то как раз виновен, да, любовь моя? И за грехи мои тяжкие гореть мне в геенне огненной.

Тори почувствовала, как ее грудь наливается и твердеет под тонкой тканью платья. Господи, как же она хотела его... неистово, безнадежно...

Если бы Винс пил стакан за стаканом весь вечер, как большинство из присутствующих здесь мужчин, тогда она не удивилась бы его высокопарным словам. Но Винс был трезв как стеклышко. Именно это и насторожило Тори.

Пожар разбушевался уже не на шутку. Два потока огня, брызжа слепящими искрами, стекали по склону холма, точно две могучие полноводные реки, стремящиеся разрушить все на своем пути. Ночь как будто взорвалась пламенем, когда потоки слились в один. Люди, наблюдавшие за буйством стихии с лужайки, разом издали вздох, исполненный благоговейного ужаса.

Тори вздрогнула и отвернулась. Тут она с облегчением увидела, что к ним идут Марк с Эстер. Действительно, очень кстати. Ее уже стал тяготить разговор с Винсом.

Побеседовав со знакомой супружеской парой, Тори затем посвятила свое внимание и время и другим гостям. Все хотели поговорить с ней, познакомиться поближе – всем было интересно, что это за молодая женщина с серебристыми волосами, которой удалось так быстро окрутить неприступного и донельзя независимого Винсента Ллойда.

Каждая любезная улыбка давалась Тори с трудом. А ведь надо было улыбаться, надо было делать вид, что у них с Винсом все хорошо, так, как и должно быть в приличной семье.

Тем временем огонь на холме поунялся. Должно быть, пожарные все-таки взяли его под контроль. Наконец и гости начали потихонечку разъезжаться. В числе самых стойких оказалась Фло, отметила Тори, вернувшись на террасу после того, как проводила Марка с женой.

Она также отметила, что Винс выглядел на редкость бодрым. Отметила, кстати, не без раздражения. Потому что сама чувствовала себя выжатой как лимон. И вовсе не из-за вполне естественного недомогания беременной женщины. Просто она до смерти устала притворяться перед гостями, делать вид, что у них в семье все замечательно.

– Пойди отдохни, – обратился к ней Винс. – Я сам тут управлюсь.

Значит, он заметил ее состояние. Тори была благодарна хотя бы за то, что он проявил о ней заботу. Или он все еще играет в заботливого муженька, ведь не все еще разошлись?

Но, как бы там ни было, предложение Винса пришлось очень кстати. Тори попрощалась с оставшимися гостями и поднялась к себе.

В спальне было душно, и она распахнула окно. Припозднившиеся гости расположились на лужайке перед домом. Вот Винс что-то сказал, и все засмеялись. Звонкий смех Фло прозвучал громче всех. Неожиданно Винс поднял глаза и увидел Тори. Он смотрел на нее так долго, будто забыл о гостях. Тори смутилась, улыбнулась ему немного нервно, хотя в темноте он не мог видеть ее улыбки, и поспешно отошла от окна.