Текст книги "Вальс под звездами"

Автор книги: Донна Олвард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Через двести метров поверните налево.

Люси криво ухмыльнулась GPS-навигатору на приборной доске.

– Спасибо тебе, Боб, – серьезно произнесла она, глядя на дорогу в поисках следующего поворота. Здесь, на открытом пространстве, она впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему свободной

– Через сто метров поверните направо.

Подчинившись монотонной инструкции, она включила «поворотник». Впереди показался небольшой знак с номером шоссе. К счастью, ей удалось запрограммировать прибор таким образом, чтобы он указал ей точное местонахождение «Прейри Роуз Ранч», иначе ей бы пришлось целую вечность колесить по бескрайним просторам канадской равнины. Не то чтобы она была против. В этих зеленых полях и холмах с изредка попадающимися деревьями и загонами для скота было что-то успокаивающее.

Свернув на указанное шоссе, Люси лишь через несколько секунд обнаружила, что оно было покрыто гравием, а не асфальтом. Ей пришлось поднять стекла, чтобы защититься от летящей из-под колес пыли.

Ферма «Прейри Роуз Ранч» действительно находилась у черта на куличках, как и говорилось в электронном письме мистера Гамильтона. Подобное уединение показалось ей настоящим раем после всех тех проблем, которые обрушились на нее в последние несколько месяцев. Она не могла дождаться, когда приедет сюда и наконец скроется от любопытных глаз и кривотолков за своей спиной. В Канаде ее никто не станет искать. На «Прейри Роуз» она сможет быть просто Люси Форнсворт.

Она нахмурилась, когда Боб сообщил, что потерял спутниковый сигнал, но ей следовало радоваться, что он довел ее хотя бы до этого места. Она ехала сюда для того, чтобы познакомиться с методикой разведения лошадей мистера Гамильтона, обсудить цены и приобрести несколько племенных жеребцов, Это была ее первая серьезная ответственность, и ее способностей должно хватить. Впервые за долгое время она чувствовала себя хозяйкой собственной жизни. Никто не указывал ей, что делать и как себя вести.

Никому на этой ферме не нужно знать, кем она была на самом деле. Последнее, чего ей хотелось, это чтобы на нее смотрели как на королевскую особу. Для нее жизнь потеряла смысл, но, по крайней мере, это короткое путешествие отвлечет ее на какое-то время. Возможно, даже поможет развеять довлеющую над ней печаль. Она попала из одной затруднительной ситуации в другую, не успев передохнуть. Когда король Александр предложил ей отправиться в эту поездку, она вылетела от него со скоростью реактивного самолета.

Впереди с левой стороны показалась группа больших зданий. Вскоре она оказалась у открытых кованых ворот и поняла, что не ошиблась адресом; на верху кованой чугунной арки красовалась эмблема в виде розы. Боб пришел в себя и сообщил, что она добралась до места назначения, Протянув руку, она отключила его.

Проезжая по длинной прямой дороге, Люси смотрела по сторонам. Ферма была в хорошем состоянии. Ей удалось разглядеть двухэтажный дом, спрятавшийся за длинной конюшней и загоном для лошадей. Заборы были свежевыкрашенными, кругом царил порядок.

Эти места были похожи на те, в которых она выросла, но отличались от купающегося в солнечных лучах Маразура. Небо здесь было широким и бледно-голубым в отличие от лазурного средиземноморского неба. Вдалеке на сочных зеленых лугах и склонах холмов паслись лошади, напоминая ей о доме ее детства в Вирджинии. Это успокаивало и одновременно беспокоило. Все ее представления о себе оказались ложью, и ей вдруг захотелось развернуться и уехать, несмотря на то, что она достигла цели своего путешествия. Возможно, в конце концов, это было не такой уж хорошей идеей.

Ничего не имело смысла. Это было единственным, в чем она была полностью уверена в последнее время.

Люси припарковалась рядом с белым грузовиком с нарисованной розой на боку и выбралась из машины. Нужно найти хозяев и представиться им, подумала она. В следующую секунду ветер растрепал ее кудри и донес до нее голоса со стороны конюшни. Люси поправила футболку. По крайней мере, там ей скажут, где найти хозяев.

Люси услышала мужчину раньше, чем увидела. Его голос был низким и мягким, словно бархат. Поскольку она была в кроссовках, ее шаги по бетонному полу были практически не слышны. На мгновение она остановилась и, закрыв глаза, вдохнула воздух, приятно пахнущий сеном, соломой и лошадьми. Эти запахи ассоциировались у нее с родным домом и были единственной константой, связывающей ее с прошлым в мрачные дни неопределенности и отчаяния. Кем бы она ни была, ее место было там. В конюшне с лошадьми.

Люси это знала и была возмущена. Возмущена тем, что это было единственное, что у нее осталось. Мужской голос что-то произнес с вопросительной интонацией. Ему со смешком ответил женский. О чем они говорили, Люси не разобрала. Она помедлила. Может, ей следует сперва зайти в дом? Она не хотела вторгаться без спроса. Но, завернув за угол, она внезапно увидела перед собой две пары ног, и отступать было уже некуда.

Владелец голоса выпрямился во весь рост. Одна его рука лежала на холке потрясающе красивой гнедой лошади. Сначала Люси обратила внимание на высокий рост мужчины. Затем обнаружила, что его длинные ноги были обтянуты потертыми джинсами. Она подняла глаза. Простая хлопковая рубашка подчеркивала атлетическую ширину груди и плеч.

– Чем могу помочь?

Люси почувствовала, как ее щеки заливает краска. Сглотнув, она протянула мужчине руку.

– Люси Форнсворт.

Только бы это не был Броуди Гамильтон,взмолилась она про себя. Нет, этот красавец не мог быть тем человеком, с которым ей предстояло заключить сделку.

В ответ мужчина почтительно снял шляпу, и ее взору предстала грива густых темных волос. Темно-карие глаза с морщинками в уголках приветливо улыбались ей. Сердце Люси учащенно забилось. Дружелюбие мужчины было искренним, не наигранным. Она была полностью в этом уверена. Улыбнувшись, он сделал шаг вперед, и ее рука утонула в его широкой ладони.

– Рад вас видеть, мисс Форнсворт. Я Броуди Гамильтон. Не ожидал, что вы так рано приедете.

Значит, это все-таки был Гамильтон. Когда пальцы мужчины сомкнулись вокруг ее пальцев, внутри у нее все упало.

«Прейри Роуз» пользовалась высокой репутацией среди скотоводов. Люси представляла себе мистера Гамильтона похожим на фермеров, среди которых выросла. Постарше и не таким привлекательным. Она не ожидала, что он так молод, высок и сексуален. Сколько ему лет? Тридцать? Тридцать три? Интересно, он женат? Люси вежливо улыбалась, хотя внутри злилась на себя. Вот идиотка! Раскраснелась как школьница. О чем она только думает? Черт побери, она приехала сюда работать!

– Мой самолет прибыл немного раньше.

Ее рука все еще сжимала его руку. Его пальцы были теплыми и мозолистыми. Ощущения были приятными, но она не понимала, как простое рукопожатие могло так ее взволновать.

Это всего лишь физическая реакция,сказала себе Люси. Он привлекательный мужчина. Нет смысла это отрицать. Ее всегда восхищали сильные грубоватые мужчины, умеющие работать руками, и он отлично подходил под эту категорию. Любая женщина на ее месте реагировала бы точно так же.

– Это Марта, мой ветеринар, – представил он женщину, держащую за удила лошадь. Марта была выше и крепче Люси. В ее волосах кое-где поблескивала седина. Ей было лет сорок пять.

– Вы из Маразура, – сказала Марта, отпустив удила и пожав Люси руку. – Семья Наварро славится своими королевскими конюшнями. Для меня большая честь иметь с вами дело.

Почему Люси почувствовала гордость, когда ей сообщили то, о чем она понятия не имела? Она провела в Маразуре всего два месяца и не успела оценить по достоинству лошадей, принадлежащих Его Величеству. Ее никто не водил на конюшни. Александр позволил ей самой ходить туда, куда захочется. Он отправил ее в Канаду лишь для видимости. Он не знал, что с ней делать. Она слышала, как он говорил это старшему из своих сыновей. Но сейчас это не имело значения. Сейчас она была здесь, и они все удивятся, когда она добьется успеха. Гамильтон не знал, кем она была на самом деле, и Люси не собиралась ничего менять.

– Броуди говорил мне о вашем визите, – произнесла Марта.

– Мы не каждый день имеем дело с королевской семьей, – признался Броуди, озорно улыбаясь Люси.

Ее сердце подпрыгнуло. Броуди Гамильтон был само очарование. Осознав это, Люси почувствовала себя лучше. Ей нравились обаятельные люди, но в отличии от своей матери она никогда не теряла голову из-за красивого лица и очаровательной улыбки. Улыбка Гамильтона исчезнет с его лица, когда он поймет, что она действительно знает, что делает.

– Меня интересует каш скот, мистер Гамильтон. – подойдя к лошади, Люси погладила ее по морде и улыбнулась, когда животное от удовольствия начало тыкаться носом в ее ладонь. – Что с тобой, малышка?

– Простой ушиб. Вчера она споткнулась на прогулке.

– На прогулке?

– Время от времени мы по нескольку часов ездим на них верхом, чтобы более взрослые животные оставались в форме. Марта утверждает, что через пару дней эта малышка будет как новенькая.

– Сколько ей лет? – спросила Люси, оценивая взглядом лошадь. – Шестнадцать? Семнадцать?

– Шестнадцать. – Улыбка Броуди слегка поблекла.

Люси провела рукой по лоснящейся шее животного. Она отметила про себя форму ушей, лба, широко расставленные глаза. Сомнений не было. Она узнала бы эту голову среди тысяч других. На ее губах заиграла улыбка. Какой приятный сюрприз!

– И это значит, что ее матерью была Притти Колин, – с триумфом заявила Люси. С ней этот номер не пройдет. Своей очаровательной улыбкой он ничего не добьется. Пусть убедится, что она прекрасно разбирается в том, за чем сюда приехала.

Улыбка Броуди исчезла полностью. Он уставился на мисс Форнсворт, пытаясь ее разгадать. Откуда она могла знать? Он купил Притти Пис на одной из ферм в Теннесси, когда ей было восемь лет. Притти была одной из первых его покупок. Эта рыжеволосая кудрявая Люси, наверное, была совсем ребенком, когда Притти Колин ожеребилась. К тому же она была из Маразура. Средиземноморье и Альберту [1]1
  Провинция Канады


[Закрыть]разделяли сотни тысяч миль. Однако у нее не было европейского акцента. Она родилась не в Маразуре. Он был так же уверен в этом, как в том, что Притти Пис была дочерью Притти Колин. Этот факт было невозможно узнать, не заглянув в его записи.

Кем была Люси Форнсворт? Он сдвинул брови. Эта женщина явно знала больше, чем хотела показать. Она его заинтриговала.

– Откуда вы знаете?

– Дело в ее голове. Она очень похожа на свою мать.

Броуди ошеломленно покачал головой. Марта рассмеялась.

– Мои поздравления, мисс Форнсворт. Думаю, вы лишили его дара речи. Такое бывает нечасто. Обычно ему всегда есть что сказать.

– Марта! – Броуди нахмурился. Ну и что с того, что когда-то Марта была его нянькой и меняла ему пеленки?

Марта потянулась за своей сумочкой.

– Успокойся, приятель. Просто девочка хорошо знает свою работу. Я заеду через несколько дней.

Когда она попрощалась и вышла, Броуди, надев шляпу, сказал:

– Признаюсь, мисс Форнсворт, вы меня удивили.

– Да, за мной водится такое.

– Значит, мне придется иметь дело с женщиной-загадкой, – снова улыбнулся он. Очевидно, она уже довольно долго занимается разведением лошадей. Несмотря на свой юный возраст, она хорошо разбиралась в лошадях. У нее был американский акцент. Скорое всего, юго-восточный.

– Откуда вы родом?

На мгновение ее глаза расширились, и Броуди почувствовал, что она подыскивает ответ на простейший вопрос. Он улыбнулся, чтобы подбодрить ее, но, к его удивлению, ее взгляд стал холодным, а губы сжались в тонкую линию.

– Должно быть, вам нужно работать, а я вас отвлекаю, – наконец произнесла Люси.

– Работа есть всегда, но, думаю, вам это известно. – Она не хотела отвечать, и он непременно выяснит почему. У него будет для этого несколько дней.

– Я просто...– Она сглотнула.

– Вы проделали долгий путь и, возможно, хотите отдохнуть. Я отведу вас в дом.

– Вы же сказали, что вам нужно работать.

Броуди слегка наклонил голову. Он не мог разгадать Люси Форнсворт. Она была моложе, чем он ожидал, и гораздо ниже. Она едва доходила ему до плеча. У нее были вьющиеся рыжие волосы, а не темные, как он себе представлял. В одном он не ошибся: судя потому, как Люси обращалась с Притти, было видно, что она обожает лошадей.

– Да, но это не мешает мне оказать вам должный прием.

Люси отвернулась, словно ей было неловко смотреть ему в глаза, и принялась гладить лошадь по голове.

– Я думала, что буду жить в домике для гостей.

– У нас его нет, поскольку в нем нет никакой необходимости. У нас достаточно места в доме. – Внезапно он представил себе, как сталкивается с ней в коридоре на рассвете. Ее кудри растрепались, а щеки все еще были розовыми после сна...

Что за глупости лезут ему в голову, черт побери?

– Я не хочу вам навязываться, мистер Гамильтон. Я могу остановиться в отеле в ближайшем городке. Как он называется, Ларч,..?

– Ларч-Вэлли, и до него полчаса езды. – Возможно, это была неплохая идея, но он пообещал, что поселит ее у себя. Он не хотел, чтобы его сочли негостеприимным. Это была важная сделка. Человека, присланного королем Александром, следовало принять как почетного гостя, кем бы он ни был.

– Это не так уж далеко, – возразила она снова. Подойдя к ближайшему крючку, он снял уздечку и прикрепил к удилам лошади.

– Если вам так будет удобнее, я не против. Но зачем лишний раз садиться за руль, когда вы можете этого не делать?

– Я не знаю.

Почувствовав, что гостья колеблется, Броуди продолжал настаивать.

– По крайней мере, останьтесь на обед. Если жареный цыпленок миссис Полсик вас не убедит...

– Я не хочу вам мешать. – Она закусила губу, и Броуди едва удержался от смеха.

– День здесь начинается рано, а заканчивается поздно. Здесь намного удобнее, чем в отеле, но решать вам.

Люси отошла от лошади. Гамильтон был прав. Зачем ездить туда-сюда, если заранее было обговорено, что ей предоставят кров. Единственная причина которой она не хотела оставаться, заключалась в том, что она чувствовала себя не в своей тарелке рядом с Броуди. И это было глупо. Ей не хотелось, чтобы в городе его считали негостеприимным хозяином. Для заключения сделки он был ей нужен в хорошем расположении духа.

– Хорошо, я останусь у вас. Мне просто не хотелось вам мешать.

– Уверяю вас, вы никому не помешаете. Дом рассчитан на большую семью и слишком велик для двух человек.

– Двух? – Она подумала о его жене, и отчего-то ей стало еще более неловко.

– Для меня и миссис Полсик. Она моя кухарка и экономка и будет рада увидеть новое лицо, а то моя хмурая физиономия ей уже надоела.

Люси посмотрела в его глаза, цвет которых напоминал темный шоколад. Он вовсе не выглядел хмурым. Ощущение тепла, разливающегося по венам вернулось, дыхание участилось.

Броуди Гамильтон от ног до макушки был образчиком мужской сексуальности. Любая нормальная женщина заметила бы это. Самоконтроль был единственным способом устоять перед его волнующей близостью.

Сделав глубокий вдох, Люси изобразила на лице вежливую улыбку. Дом и вправду был большой. Она лишь надеялась, что не будет часто сталкиваться с Броуди.

– Я ценю ваше гостеприимство.

– Позвольте мне закончить с Притти, и я вас отведу. Можете пока осмотреться, если хотите.

– С удовольствием.

Когда он уводил лошадь по коридору, Люси смотрела им вслед, прислушиваясь к стуку лошадиных копыт по бетонному полу. Вылинявшие джинсы обтягивали длинные ноги Броуди как вторая кожа, темная рубашка подчеркивала мощный торс.

Люси расправила плечи и стиснула зубы. В последнее время на нее свалилось достаточно трудностей, и будь она проклята, если позволит Броуди Гамильтону положить начало новым.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Сидя на деревянном стуле, Люси неторопливо потягивала крепкий кофе. Она сделала для себя два вывода.

Во-первых, Броуди Гамильтон был отличным хозяином. В конюшнях, на ферме и в доме царил идеальный порядок. Это характеризовало его как человека ответственного и организованного.

Во-вторых, в доме была главной миссис Полсик. Люси улыбнулась, вспоминая, как экономка при ней показала Броуди, кто здесь настоящий хозяин. Когда он представил Люси полную женщину с румяными щеками, миссис Полсик велела ему отнести наверх вещи гостьи, и он беспрекословно подчинился. Никаких недовольных гримас и закатывания глаз, только искреннее уважение и почтение.

Тем временем миссис Полсик проводила гостью на кухню и, налив ей кофе, принялась вынимать из печи противни с пирожными. В воздухе витали ароматы кофе ,корицы и ванили.

Люси охватили такая сильная тоска по дому, что к горлу подступил комок, а на глаза навернулись слезы. Ей не хватало подобных вечеров. Чай в гостиной и кофе с пирожными на кухне – разные вещи.

– Я отнес ваши сумки, – раздался у нее за спиной голос Броуди. Люси тяжело сглотнула. Она даже не подозревала, что приезд сюда будет таким болезненным. Что «Прейри Роуз» напомнит ей о месте, которое когда-то было ее домом. Было очевидно, что Броуди принимал все это как должное. Понимал ли он, как ему повезло в жизни?

Но, разумеется, она не могла сказать ему об этом. Вместо этого она повернувшись к нему лицом, произнесла;

– Спасибо.

– Не за что.

Несколько больших шагов – и он уже сидел за столом рядом с ней. Его голос был полон мальчишеского озорства, когда он обратился к экономке:

– Если это вишневый штрудель, я ваш навеки, миссис Пи.

Пожилая женщина нетерпеливо вздохнула, но достала из буфета белую кружку и налила ему кофе.

Люси почувствовала на себе его взгляд, но не стала поднимать глаза, чтобы он не увидел ее слез.

Не хотела предстать перед ним уязвимой. У нее не было возможности вытереть слезы, поэтому она широко раскрыла глаза, чтобы влага поскорее испарилась. Она думала, что эта поездка поможет ей забыться, а вместо этого боль и переживания последних месяцев прорвались наружу.

Несколько минут они пили кофе в тишине. Казалось, Броуди ждал, когда она заговорит первой, но Люси не могла найти подходящую тему. Свою личную жизнь она не собиралась с ним обсуждать. Меньше всего ей хотелось, чтобы он начал относиться к ней по-другому. Наверное, ей следовало расспросить Броуди о его методике разведения лошадей, но в голове у нее вертелись совсем другие вопросы. Управлял ли он всем этим огромным хозяйством в одиночку? Если да, то как получилось, что он оказался здесь один? Были ли они с миссис Полсик родственниками? Но подобный разговор предполагал равную степень откровенности с ее стороны, а она не могла себе это позволить.

Уставившись в свою кружку, Люси поджала губы и постаралась прогнать болезненные воспоминания. Должно быть, все дело в усталости. Она совсем не обижалась на Броуди. Он был с ней приветлив. Она прекрасно понимала, он не отдавал себе отчета в том, что он принимал свое благополучие как должное. Обычно люди не видят, как они счастливы, до тех пор, пока не лишаются этого. Лишь затем они начинают сожалеть. Люси была готова поспорить, что Броуди не испытывал никаких сожалений.

По крайней мере, так ей было проще убеждать себя в том, что он ей не нравится. Если он будет вызывать у нее неприязнь, ей не захочется рассказать ему больше, чем следовало.

– Мисс Форнсворт?

Она подняла глаза. Броуди смотрел на нее поверх своей чашки. Его взгляд был серьезным.

– У нас будет еще много времени для разговоров Вы устали после долгого перелета, не нужно себя пересиливать.

Броуди оправдывал ее, был любезным с гостьей. Он давал ей хорошую возможность установить между ними дистанцию, и ей следовало этим воспользоваться. Однако пустая незнакомая комната ее тоже не привлекала .За последнее время она устала от одиночества.

– Можете называть меня Люси. – Слуги в Маразуре неохотно обращались к ней «мисс Форнсворт» после того, как она запретила им называть ее принцессой. Даже обычное «мэм» или «мисс» заставляло ее чувствовать себя чужой. Она привыкла к тому, что друзья на «Тремблин Оук» кричат ей вслед: «Эй, Люси», но убедить слуг называть ее по имени она не смогла. А ей хотелось быть просто Люси. Возможно, если Броуди будет называть ее по имени, она перестанет чувствовать себя обманщицей.

– У вас замечательный дом, – сказала она из вежливости .– Здесь очень уютно.

В глубине его глаз промелькнула мрачная тень, но голос оставался веселым.

– Как управляющий конюшнями короля Александра, думаю, вы привыкли к роскоши.

– Вовсе нет. Дворец никогда не был моим домом.

Это была правда. Впервые она увидела Маразур несколько месяцев назад, а приезд во дворец стал для нее настоящим потрясением. Выросшая в семье со скромным достатком, она привыкла к потрепанной мебели, дешевой посуде, джинсам и футболкам. Дворец же был полон шикарной мебели, тонкого фарфора, шелка и кружев.

– Я получила типичное для среднего класса воспитание, – призналась она.

– Как вы оказались на этой работе? Вы слишком молоды.

– Слишком молода? – возмутилась Люси для видимости. Не могла же она признаться ему, что ее отправил сюда папочка.

– Очевидно, нет. У меня такое чувство, будто вы знаете, что делаете.

Для комплимента это прозвучало слишком вежливо.

– Меня с детства окружали лошади, и...– Остановившись, Люси задумалась. Она не хотела, чтобы он знал, иначе не будет никаких посиделок на кухне, а ей их очень не хватало. Хотя южная Альберта сильно отличалась от Вирджинии, в этой кухне было так тепло и уютно, как и в той, которую она помнила. Ей хотелось снова испытать те чувства, несмотря на горький осадок в душе. Миссис Полсик заново наполнила ее кружку, и на нее нахлынули воспоминания о крепком кофе в «Тремблин Оук», о печенье из жестяной коробки, которое почему-то всегда высыпалось на поцарапанный деревянный стол. Такие образы возникали в ее голове при слове «дом».

Она не хотела, чтобы к ней относились по-другому. До тех пор, пока Броуди думает о ней как о Люси, она сможет какое-то время себя обманывать. Узнай Гамильтон, кто она на самом деле, он не стал, бы воспринимать ее всерьез. Правда заключалась в том, что ей было необходимо убедить его в своей компетентности.

– Я нашла это место через знакомых, – солгала она.

Броуди напрягся. Люси призналась, что получила работу по знакомству. Он презирал кумовство. Почему-то это напомнило ему об одном человеке. О той, которая однажды посчитала, что «Прейри Роуз» слишком провинциальна для нее. Его пальцы крепче обхватили кружку.

Поставив перед ними тарелки с теплым штруделем, миссис Полсик направилась к холодильнику. Уставившись на свою порцию, Броуди приказал себе выбросить из головы неприятные мысли. То, кем была Люси Форнсворт, не имело никакого значения. Она не Лиза, и их связывали чисто деловые отношения. Ее близость к дому Наварро и королю Александру вот что было важно. Сотрудничество с королем Маразypa было многообещающим.

Отломив вилкой кусок пирога, Броуди отправил eго себе в poт.

– Вишневый. Дай ей бог здоровья.

Люси слабо улыбнулась, словно не привыкла к этому. Почему?

Опять он отвлекается. Единственное, что сейчас должно его интересовать, это планы короля Александра. Сотрудничество с одной из крупнейших конюшен в Европе станет новым этапом для «Прейри Роуз». Он сможет усовершенствовать свою программу, которая принесет его ранчо мировую известность. Он должен был это сделать ради своего отца. Ради себя самого и миссис Полсик.

– Ну и как это? Я имею в виду, работать на столь на высокопоставленное лицо?

Люси съела кусочек штруделя, чтобы скрыть свое удивление. Она почувствовала, что Гамильтон начал отдаляться, как если бы она чем-то его разозлила. За его вежливыми вопросами пряталось большая заинтересованность. Еще немного в таком духе – и он вытянет их нее всю историю. Нужно быть осторожнее, чтобы не наговорить лишнего.

Люси была в таком замешательстве, что ей пришлось съесть еще немного пирога, пока она придумывала ответ. За свою жизнь она имела дело со многими скотоводами, и красноречие было не самой сильной их стороной.

Работать на короля Александра временами было просто невыносимо, поскольку она всегда помнила, чему обязана своим нахождением во дворце. Несмотря на все заверения в обратном, она чувствовала себя там чужой. Впрочем, ее безрадостное существование частично скрашивали прогулки верхом на ее любимой лошади. Лишь эти маленькие кусочки свободы поддерживали в ней интерес к жизни.

Она не могла рассказать все это Гамильтону, если не хотела, чтобы он усомнился в ее компетентности. Чтобы он видел в ней только папину дочку, для которой лошади были всего лишь очередной прихотью.

Расправив плечи, Люси заставила себя улыбнуться.

– У Его Величества прекрасные конюшни и лучшее оборудование. Одно только хранилище для кормов там занимает помещение, равное по площади половине вашей конюшни. Лошади Наварро пользуются большим спросом по всей Европе. Все его служащие образованны и компетентны. Это место – настоящая мечта для менеджера.

– Но?

Медленно положив вилку, Люси удивленно посмотрела на него:

– Что вы имеете в виду под «но»?

– То, что вы недоговариваете.

– Я ничего от вас не скрываю. Я вполне довольна своей работой.

– Тогда почему вы не смотрели мне в глаза, когда рассказывали мне о ней?

– Прошу прощения? – Почувствовав, как ее щеки заливает краска, Люси взяла кружку и сделала глоток кофе. Она никогда не умела скрывать свои чувства.

– Вы не смотрите на меня. Моя мать всегда говорила, что так делают, когда, лгут.

Люси была ошеломлена. Он знаком с ней всего какой-то час, а уже называет ее лгуньей! Она с грохотом поставила на стол кружку. Этот человек не знал, кто она на самом деле, а если знал, то притвориться с его стороны было бестактно. Миссис Полсик обернулась, но ничего не сказала и как ни в чем не бывало продолжила резать овощи.

– Вы в чем-то меня обвиняете?

– Конечно, нет. Просто хочу знать, что вы не договариваете, чтобы после подписания контракта не было неприятных сюрпризов.

Люси резко поднялась. Черт побери, даже сидя он был немного выше ее.

– Вы намекаете на то, что я что-то скрываю о конюшнях Наварро? Мне это не по душе. Думаю, будет лучше, если я остановлюсь в отеле. Конюшни Наварро не нуждаются в «Прейри Роуз», точно так же, как...– Она гордо вскинула подбородок и заглянула Броуди прямо в глаза. – Точно так же, как вы не нуждаетесь в Наварро. Наши конные заводы не единственные в мире.

Гнев придал ей сил и уверенности. Но она отдавала себе отчет в том, что провоцировать Гамильтона было бы тактической ошибкой. Его глаза сверкали как горящие угли.

– Возможно. Но у меня сложилось такое впечатление, что королю Александру нужно только лучшее.

Люси встретилась с ним взглядом. Ее одновременно раздражала и восхищала его уверенность.

– А ваш завод лучший, я полагаю.

– Вы ведь не приехали бы сюда, будь это не так?

Люси поджала губы. И он еще смеет ей об этом говорить?

– Вы очень самоуверенны.

– Не надо воспринимать меня в штыки. Вы рассказали мне о конюшнях то, что обычно пишут в рекламных брошюрах. Я просто хочу знать больше. Имею я право знать, с кем имею дело?

Его безжалостное спокойствие вывело ее из себя. Кто он такой, чтобы сомневаться в репутации Наварро? Люси захотелось больно его ударить. Чтобы удержаться от этого, ей пришлось засунуть руки в карманы. Она знала, что в делах эмоции только мешают, но ничего не могла с собой поделать.

– Все, что вам нужно знать, это то, что я приехала сюда выполнять свою работу. Работу, для которой у меня есть необходимая квалификация. И я не собираюсь с вами больше ничего обсуждать.

Она повернулась, чтобы уйти, но его голос остановил ее.

– Убегаете?

Внутри ее все замерло.

Убежать? От его спокойствия у нее перехватило дыхание. Если бы только она могла. Если бы только могла убежать от своей теперешней жизни. Ей надоело слышать от всех и каждого, что все будет хорошо. Потому что она в этом сомневалась. Все, чем она жила, во что верила, было навсегда потеряно после одного разговора. Ее жизнь безвозвратно изменилась, и она в один миг лишилась всего, что у нее было.

Своей работы. Своего дома. Своей матери.

Да, ей бы очень хотелось убежать, но все же она решила найти хоть что-нибудь, что поможет ей удержаться на плаву в безбрежном океане потерь и отчаяния. Она обрела это в работе на конюшнях и в поездке на «Прейри Роуз», так что теперь ей волей-неволей придется иметь дело с Броуди Гамильтоном.

Повернувшись, Люси посмотрела на него. Он пристально наблюдал за ней в ожидании ответа.

Он, наверное, даже, не представляет, как ему повезло. Он твердо знал, где его место, чувствовал уверенность в настоящем и будущем. На долю секунды ей вдруг захотелось оказаться в его объятиях и забыть обо всем на свете. Люси сглотнула. Это было нелепо. Она едва его знает. Должно быть, всему виной усталость. Одна лишь мысль о близости с Броуди Гамильтоном была абсурдной.

Этот человек только что в ней усомнился, и ей следовало сбить с него спесь. Вместо этого она уставилась на его губы и почувствовала, как внутри ее разливается жидкий огонь.

Люси быстро сделала шаг назад.

– Споря, мы вряд ли придем к соглашению, – наконец произнесла она. – Думаю, всему виной разница во времени. Я сама не своя. Простите, мне нужно отдохнуть. Уверена, завтра я буду в порядке, и мы сможем приступить к работе.

Его взгляд ничего не выражал.

– Ну разумеется, – Его тон был холодно-вежливым.

– Я вас провожу, дорогая. – Из-за угла появилась миссис Полсик с приветливой улыбкой. Люси повернулась спиной к Броуди, но по-прежнему ощущала на себе его взгляд.

– Вам не помешает принять горячую ванну и подкрепиться. Скоро мы будем ужинать.

Люси хотелось остаться до утра в комнате, но разве она могла пренебречь гостеприимством пожилой женщины?

– Увидимся за ужином, мистер Гамильтон.

– Да, мэм.

Экономка проводила ее в просторную спальню с окнами, выходящими на запад.

– Ванная рядом, – услышала Люси, восхищенная красотой гор вдали. Она видела их с шоссе, когда ехала на юг из Калгари, но после поворота на восток, в Ларч-Вэлли, они скрылись из виду. Сейчас их суровые вершины были окутаны в голубом небе легкой дымкой.

– Отсюда всегда видно горы? – спросила она у стоящей в дверях миссис Полсик.

– В ясные дни. А какой вид открывается с Вэйдз-Батт!

– Вэйдз-Батт? – Люси не припоминала этого названия на карте.

– Попросите Броуди отвезти вас туда. Это место находится на краю фермы. Два часа в седле – и вы там.

– Название мне не знакомо.

– Ну разумеется, ведь его нет ни на одной карте. Место названо в честь деда Броуди. – Миссис Полсик мило улыбнулась. – А сейчас вам лучше немного отдохнуть. Скоро будем ужинать. Я приготовила жареного цыпленка, а на десерт будут бисквиты с персиковой начинкой. На прошлой неделе Келли привезла из Би Си две упаковки.