Текст книги "Журнал «Если» 2003 № 01"

Автор книги: Дональд Эдвин Уэстлейк

Соавторы: Адам-Трой Кастро,Брюс Стерлинг,Гарднер Дозуа,Джордж Алек Эффинджер,Чарлз Харнесс,Ричард (Рихард) Фосс,Стивен Дедмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Рецензии

АТАКА ПАУКОВ (EIGHTLEG GEDFREAKS)

Производство компании VillageRoadshowиNPVEnt., 2002. Режиссер Эллори Элкайем. В ролях: Дэвид Аркетт, Кари Вурер и др. 1 ч. 39 мин.

Нет, ребята, с загрязнением окружающей среды надо бороться! Гринписом или законодательством – не важно. Это же наипервейшее и архиважнейшее дело! Судите сами: в Неваде снова появились мутанты. Огромные! Разводил мужик махоньких паучков, а они возьми и пожри токсичные отходы. Вымахали размером с грузовик, заселили подземные туннели и давай закусывать жителями городка. Но нашлись смельчаки – устроили восьминогим тварям бойню. Повстанцы подобрались – ого-го! Там и парнишка-энтомолог, похожий на Гарри Потте-ра, и его мама – сексапильный местный шериф, и горный инженер —. он же владелец зараженных шахт (Дэвид Аркетт, «Крик»-1, 2, 3).

Полвека назад фильмы о громадных арахнидах пользовались грандиозным успехом (см. «Если» № 11, 2002 г.), а вот нынче – увы. Теперешние ленты получаются вторичными – обкушался народ, желает чего-то оригинального и щекочущего нервы. Вот и норовят киношники сдобрить тягомотину отличной графикой или гомерическим весельем. Но в этот раз подкачали: юморной ужастик, обещанный продюсером Роландом Эммерихом, получился слабым. И паучки вовсе не страшные. Так и хочется нажать стоп-кадр и рассмотреть их мохнатость и окрас. Выглядят бесподобно – ведь спецэффекты создавали люди, работавшие над известными блокбастерами: от «Терминатора-2» и «Звездного десанта» до «Годзиллы» и «Армагеддона».

И с юмором напряженно – грубо, непристойно и совершенно не смешно. Опять же – вторично. В пародийной «Эволюции», помнится, гадов одолели «хеденшолдерзом», а тут в морду паучихе прыскают парфюмом. Правда, есть тонны паутины, помповые ружья, бензопила (о, старый любимый DOOM!) и вытекающие зеленые паучьи внутренности. Однако… скучно.

Тем не менее у картины есть одно (и никогда не догадаетесь – какое) неоспоримое достоинство: после просмотра этой невообразимо нудной ленты возникает неодолимое желание взять с полки томик Брема или учебник зоологии и почитать о пауках. Неужели все, что так подробно показано, объяснено и разжевано в фильме – сущая правда?

Вячеслав ЯШИН

ОДИНОЧЕСТВО КРОВИ

Производство «Кинофабрика» при участии студии «Ритм», 2002. Режиссер Роман Прыгунов. В ролях: Ингеборга Дапкунайте, Юрий Куценко, Вячеслав Разбегаев, Оксана Фандера, Лев Прыгунов, Филипп Янковский. 1 ч. 36 мин.

Несмотря на то, что картина позиционируется как триллер, на самом деле это настоящая трагедия со всеми ее неотъемлемыми признаками, среди которых – неразрешимые конфликты героев и непременная гибель главных персонажей. С античных времен трагедии редко удавалось удерживаться в рамках реального мира, вот и здесь повествование приправлено мистикой и содержит ряд фантастических допущений.

В центре киноистории – женщина-ученый Мария, а также ее экзистенциальные и мистические переживания. Все самое страшное и самое главное происходит за кадром, а точнее, уже произошло. До начала фильма Мария совершает не просто сенсационное, а поистине фантастическое открытие в области фармакологии – делает решающий шаг к созданию лекарства, способного радикально решить проблему женского бесплодия. До начала фильма она, подгоняемая руководством фирмы и германскими партнерами, поспешно проводит эксперимент на девушках, добровольно согласившихся пойти на риск. До начала фильма пропадает ее муж Виктор. До начала фильма происходит трагический сговор, о котором Мария узнает только в самом конце картины… Все это – за кадром. А в кадре две, на первый взгляд, не связанные между собой сюжетные линии. Одна демонстрирует страдания растерянной женщины, не понимающей, что с ней происходит. Другая живописует преступления маньяка, убивающего молодых девушек.

В какой-то момент Мария начинает видеть пропавшего Виктора за рулем всех машин, едущих навстречу… Он попадает в автокатастрофу, но отделывается незначительными ранениями. Но в этот самый миг на трассе «Формулы-1» гибнет германский гонщик. Их судьбы неожиданным образом переплетаются – гонщик начинает являться Марии, и не во сне, а наяву…

Потом Мария узнает своего мужа в показанном по телевидению фотороботе убийцы. Она обращает внимание на то, что все убитые девушки участвовали в ее эксперименте. До открытия тайны остается всего один шаг…

Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ

КАКМАЙК (like mike)

Производство компаний 20th Century Fox и NBA Entertainment, 2002. Режиссер Джон Шульц. В ролях: Лил'Боу Bay, Моррис Чеснат, Джонатан Липницки. 1 ч. 39 мин.

Еще в начале прошлого века возник жанр «святочного рассказа». Все содержание этого жанра укладывается в одно популярное четверостишие: «Шел по улице малютка. Посинел и весь дрожал. Шла дорогой той старушка, пожалела сироту…» Тем не менее жанр до сих пор живет и процветает, особенно в кинематографе, особенно в голливудском. Правда, называют его теперь «рождественской сказкой», вне зависимости от того, происходит действие в Рождество или же летом.

С одной стороны, имеется «малютка» – тринадцатилетний негритенок Кэлвин, естественно, сирота, живет в детском доме и мечтает об усыновлении. Его обижают старшие и нечистый на руку директор детского дома. В жизни у мальчика есть только друг Мерф и любовь к баскетболу.

С другой стороны, имеется НБА – богатейшая спортивная организация, готовая вложить немалые суммы в съемки фильма, пропагандирующего этот вид спорта. Поэтому роль сиротки Кэлвина исполняет Лил'Боу Bay – юная суперзвездочка рэпа, роль Мерфа – хорошо известный по фильмам «Маленький вампир» и «Стюарт Литтл» Джонатан Липницки, а в эпизодах занято множество знаменитых баскетболистов.

Жизнь Кэлвина круто изменилась, когда произошло чудо – в его руки попали волшебные кроссовки, которые в детстве носил величайший баскетболист Майкл Джордан. В результате малютка стал суперигроком (вряд ли сценаристы читали повесть Кира Булычева «Умение кидать мяч», к слову, уже трижды экранизированную, но что-то общее проглядывается), и его взяли в профессиональную команду НБА, терпящую бедствие. А дальше…

А дальше начинается набор гэгов, перемежаемый слезоточивыми поисками уже знаменитым сироткой новой семьи. Все действие предсказуемо и слащаво до зубной боли, сиропная концовка также неожиданностью не блещет. Но…

Но любители баскетбола посмотрят этот фильм с удовольствием, глядя, что вытворяет на экране и площадке со звездами НБА этот мелкий рэпперенок. Пусть это и спецэффекты, но баскетбольные эпизоды очень смешны.

Тимофей ОЗЕРОВ

Интервью: ТИМУР БЕКМАМБЕТОВ. Соседи по лестничной площадке

Мы уже сообщали нашим читателям о грядущей экранизации романа Сергея Лукьяненко «Ночной Дозор» (напомним, что впервые с героями этого сериала читатели встретились иа страницах нашего журнала). В январе 2003 года стартует первый в новейшей российской истории проект по воплощению на экране произведения современного писателя-фантаста. О том, как это будет выглядеть, согласился рассказать нашему журналу режиссер будущей ленты Тимур Бекмамбетов.

Но сначала несколько слов о режиссере. Тимур Бекмамбетов родился в 1962 году в казахском Гурьеве. В конце восьмидесятых окончил Ташкентский театрально-художественный институт по специальности художник театра и кино, работал художником в театре, затем в качестве постановщика участвовал во французском мистическом фильме об Аральском море. Первый полнометражный фильм режиссера «Пешаварский вальс» (1994, в США вышел на видео под названием «Побег из Афганистана») сразу принес Тимуру международное признание, завоевав приз за лучшую режиссуру на международном фестивале в Карловых Варах. Параллельно занимался рекламой – многие телезрители до сих пор помнят исторические ролики-притчи: «Всемирная история, банк «Империал»!». В 2000 году режиссер снял в Голливуде историко-приключенческую ленту «Гладиатрикс» (в США фильм вышел под названием «Арена»), в 2002-м документально-игровую картину «ГАЗ – Русские Машины». В шоу-бизнесе известен также клипами Юлии Чичериной.

– По-вашему, фантастика – это отдельный жанр или способ реализации своих идей нетрадиционными средствами?

– Это способ сотворить героя. Для меня идеальный фантастический фильм – «Терминатор 2: Судный день». Основной принцип этого фильма – реальность расширена до границ, необходимых для того, чтобы рассказать историю, которую хотелось бы рассказать. Чем мне интересна фантастика? Атрибутика – космолеты и прочее меня не интересует, как и пророческая функция фантастики. Зато в фантастике можно придумать любого врага, любое зло облечь в самые яркие и интересные формы и создать героя, который может противостоять этому злу, так же используя любые средства. Фантастика дает художнику большую степень свободы. Как сказал Лем: «Мы вовсе не хотим завоевывать космос, хотим только расширить Землю до его границ».

И кроме того, фантастика – это попытка взглянуть на ситуацию, не ограничиваясь масштабами. Как, например, в «Империале» (хотя это история, но прием схож). Дело в том, что время начала девяностых не рождало героев, все было очень прагматично, даже цинично. Было очень тяжело продвигать позитивные идеи – они воспринимались чересчур пафосными и занудливыми. Но если героев нельзя отыскать в сегодняшнем дне – их легко найти в прошлом. И на фоне тогдашней серой жизни яркая костюмированная история давала людям возможность погрузиться в иную реальность. Но одновременно мы брали темы, актуальные на тот момент времени: если помните, ролик про Тамерлана вышел на фоне событий 1993 года. Злободневную тему из обыденной жизни нельзя было решить, оставаясь в рамках существующей реальности, и тогда решение находилось за счет расширения границ.

– Есть две концепции экранизаций литературных произведений. Первая – когда сам сюжет является лишь фундаментом, на базе которого режиссер строит свое «здание». Так, например, поступал Тарковский. Вторая – точное, почти дословное следование оригинальному тексту. Такая концепция популярна сейчас в западном кино – взять тех же «Гарри Поттера» или «Властелина Колец». Какая из них вам ближе?

– Скорее, вторая. Потому что книги уже проверены на читателе, а для современного кинопроизводства это самый веский аргумент в понимании того, что интересно, а что нет, что работает, а что нет. Тарковский ведь не ставил целью, чтобы его смотрели многие. Он не надеялся, что его будут показывать по центральному каналу и не боролся за то, чтобы рейтинг его фильмов превышал рейтинг соседней мыльной оперы… Навязывать свое авторское «я» мне неинтересно. В конце концов, есть автор, который получает за это деньги, и надо стараться как можно больше вытянуть из того, что он сделал. Как правило, в первый момент, когда соприкасаешься с новым произведением, ты пытаешься его разрушить, вторгнуться, внести больше своего. Тебе кажется, что вот сейчас ты все разберешь на составляющие и соберешь заново так, как тебе хочется. Но когда ты начинаешь работать, если достаточно честен и если вещь талантлива, то постепенно понимаешь: в ней все было собрано правильно… и начинаешь ее собирать обратно. В каком-то смысле это полезный процесс – разобрать и собрать заново. Он позволяет придумать какие-то вещи, которые что-то добавят фильму. В первую очередь, это касается драматизации событий. Ведь в кино, в отличие от литературы, зритель не может возвратиться назад, отвлечься на некоторое время и подумать. Поэтому мы старались переформатировать сюжет так, чтобы выделить линии, где было бы поменьше описаний, пересказов. Мы лишены закадровых размышлений автора, поэтому должны сделать их частью драматургического конфликта. «Плохие» и «хорошие» более зримо выделены, и борьба более явная…

– Но ведь в романе не происходит конфликта Добра и Зла. Там конфликт Темных и Светлых сил, причем Темные отнюдь не «плохие», а просто по-другому глядят на жизнь и иногда выглядят даже предпочтительнее условно «хороших» Светлых.

– Для того, чтобы что-то опровергнуть, надо что-то утвердить. В этом заключается наш «технологический» ход, наш способ рассказать историю. Нужно сначала дать понять зрителю: это Светлые, а это Темные. А потом, когда он скажет: «Ну и сволочи эти Темные! Вот подонки!» – мы спросим: «А такие ли они сволочи? Вот посмотрите с этой стороны». И все скажут: «Да, с этой стороны все выглядит не совсем так…

– В книге такой поворот сделать достаточно просто. Как же вы хотите добиться этого при помощи визуального ряда?

– Сначало надо сделать так, чтобы зрители испугались Темных и надеялись на Светлых, боясь уже за себя. Только закончив этот шаг, можно предложить зрителю развернуться и взглянуть с другой стороны. Есть очень простой прием, его проходят в театральной школе – как сыграть нерешительность. Литература: сидит человек, думает, не может на что-то решиться. Драматургия: этот человек вскочит и скажет: «Ну ладно, я пошел… Нет, я вот забыл сказать… Нет, я пошел… Нет, я все-таки скажу… В результате все видят, что человек колеблется, не зная, на что решиться… В том же состоит и мой способ рассказать историю. Я должен сначала убедить зрителя, что абсолютно все беды в городе происходят по вине Темных сил, и как только мне поверят, я объясню, что Светлые тоже не агнцы. В литературе можно заставить зрителя рассуждать вместе с тобой. Зрителя же в классическом игровом кино, построенном на аристотелевых принципах изложения историй, надо вести. Когда же ты с самого начала заставляешь зрителя сомневаться, получается скучно, по-европейски. В этом контексте хорошим примером служит фильм Тарантино «Бешеные псы» – похожие принципы я попытаюсь реализовать в постановке «Ночного Дозора».

– Сейчас появляется много российских сериалов, где вовсю эксплуатируется мистика. Не боитесь, что к моменту выхода «Дозора» эту тему окончательно «заездят»?

– Наши зрители смотрят не только отечественные сериалы, а вне России мистические темы весьма популярны, взять к примеру успех «Шестого чувства». У нашего проекта нет цели затронуть модную тему. Есть задача создать продукт совершенно нового для нашей страны уровня. И еще одна – создать мир, в который зритель поверит и попробует при помощи этой притчи осмыслить то, что происходит вокруг.

– Есть ли вероятность, что из-за наличия вампиров зритель изначально воспримет фильм как заурядный «ужастик»?

– Такого не случится. У нас очень бытовой мир, нет привычной, принятой в кино романтизации вампиризма. У нас вампиры не романтические, «стильные», они выглядят, скорее, соседями по лестничной площадке. В таком видении как раз заслуга Сергея Лукьяненко. Ну а мы с самого начала для себя определили, что вампир ни в коем случае не должен быть похож на своих собратьев из американских фильмов.

– Как я понимаю, вы сейчас снимаете одновременно полнометражный фильм и сериал?

– Мы снимаем сериал (4 серии по 52 минуты), который выйдет на телеэкран в предновогоднюю неделю 2003 года. А на 1 октября запланирована кинопремьера полнометражного фильма. Так планирует заказчик – телеканал ОРТ. Это один из самых крупных проектов канала.

Снимаем мы и на цифровую камеру (реальный мир – сцены в городе будем стараться подавать в документальной манере), и на пленку (общение Иных). Потом все будет соединено, получатся фильм и сериал. Разрабатывается множество спецэффектов; некоторые из них, созданные специально для «Ночного Дозора», я использовал в рекламном ролике банка «Русский Стандарт»: там где юноша и девушка идут навстречу друг другу по разводному мосту.

– Кто будет исполнять основные роли?

– Актерский состав уже подобран и утвержден, но к началу съемок в нем еще могут произойти изменения. Состав звездный. Антона сыграет Константин Хабенский (известный по сериалу «Убойная сила» и многим фильмам. – Д.Б.), Гесера – Владимир Меньшов, За-вулона – Виктор Вержбицкий («Мама, не горюй», «Что сказал покойник», «Гладиатрикс»), Алису – Жанна из группы «Блестящие», Светлану – Мария Порошина («Бригада», «Антикиллер»).

Тот факт, что Меньшов играет Гесера – многое объясняет. Иные «замаскированы» под людей, и чем ближе они будут к людям, тем нам интересней эта история. Чем больше они станут отличаться от людей, тем более ходульной и скучной может получиться лента.

– Когда наступит время «Дневного Дозора»?

– Ну, для начала надо будет оценить, понравится ли зрителям «Ночной… Потом можно будет говорить и о продолжении истории.

Беседу вел Дмитрий БАЙКАЛОВ

Запредельное кино

Мир душевнобольных – тяжелый таинственный мир. Много ужасов, много счастья. Это особая вселенная, и ужасов в ней намного больше, чем счастья – это другой мир. Нормальные люди редко сталкиваются с этим другим миром… К счастью». Доктор Страус, злодей.

Последним нашим сугубо фантастическим фильмом было снятое на излете советской эпохи «Подземелье ведьм». Виной исчезновения фантастики с экранов стали общий кризис российского кино, безденежье и проблемы с оригинальными идеями. Заполонивший все Голливуд давал надежду, что и мы так можем, что мы Америке еще покажем. Показали…

Год назад появился и как-то незаметно прошел по экранам «Иван-дурак» – дебютная лента Александра Дулерайна и Сергея Корягина, выполненная в жанре кибер-комикса. Каюсь, тогда я фильм пропустил, но сейчас, когда наконец появилась лицензионная кассета, посмотрел… и согласился с доктором из фильма: «Смотри – не смотри, а увидишь только то, что способен увидеть». Это про меня. Признаюсь – по всей вероятности, я очень ограниченный человек, с трудом отличающий модный ныне арт-хаус от трэш-авангарда. Поэтому многочисленные рецензии на фильм в СМИ мне показались чересчур восторженными. Может, это результат агрессивной рекламной кампании?

По мнению Бориса Юхананова (исполнителя роли доктора Страуса), главная составляющая фильма – «раскрепощение сознания». Не согласиться с этим – погрешить против истины. Да, лента – прорыв. Да, такого у нас еще не снимали – оригинально и «крышу сносит» напрочь! Но не от художественного замысла, а от безвкусицы. Называть бред «новым словом в искусстве» можно, «альтернативой существующему кино» – тоже. Вот только зачем? Фраза, обороненная матерью Ивана (Н.Русланова): «Боюсь я за тебя, сынок. Есть в тебе какая-то внутренняя дурь, как у отца твоего» – бьет прямо в точку. К слову: папа главного героя – инопланетянин…

Для тех, кто не видел: современная трактовка сказки про Иванушку-дурачка и прекрасную царевну начинается с того, что Ваня (С.Корягин), мчащийся на джипе в родной городок Запредельный, сбивает девушку, сбежавшую из психдиспансера, и вместе с ней попадает в клинику к злому гению доктору Страусу. Руководствуясь лозунгом «смерти нет, жизни тоже нет», доктор проводит изощренно жестокие эксперименты с мозгом несчастной, впавшей в коматозное состояние, и «закукливает», то бишь отправляет ее сознание в параллельный мир. Иван сотоварищи пытается спасти спящую красавицу. Такой вот сюжет.

Фильм сравнивали и с «Экзистенцией» Дэвида Кроненберга и с «Матрицей» братьев Вачовских. А что делать? «Кристобаль Хозевич успел раньше». На первый взгляд, и ощущение окружающего безумия, и попытки его осмысления действительно сходны с предметами сравнения. Что же до остального… Неловко в этом признаваться, но емкий термин «внутренняя дурь» так и хочется отнести к фильму в целом, а не только к главному герою. Возникает невыносимое желание понять, для кого снималась эта лента? Неужели лишь для психиатров и пациентов клиники им. Кащенко? Если бы! Оказывается, сняли даже не для критиков – они ко всему привыкшие. Нет, для обычного кинозрителя, который ходит в кинотеатр и ежедневно навещает видеопрокат. Поймите правильно, я не считаю зрителя глупцом, Боже упаси! Это не злопыхательство и не брызганье слюной от собственного недалекого ума, а лишь недоумение. Ведь «другое кино», будь оно хоть трижды «независимым» и «параллельным», несет в себе некую цель, принципиально иной взгляд на привычные вещи, новаторскую стилистику и оригинальные методы подачи материала. «Иван-дурак» – кино авторское, а значит – не конъюнктура. Это своего рода «прикольно» снятое «кино для своих», с чудовищной актерской игрой. Проще говоря – дурачество, выдаваемое за гениальную концепцию. И раз уж найдены деньги, то потратить их надо с претензией на самовыражение – всегда отыщется тот, кому будет интересно. Вероятно, авторы, принадлежащие к мастерской индивидуальной режиссуры, пытались демонстративно откреститься от существующих театральных школ. Цель занятная, однако результат, к сожалению, плачевен. Стебность диалогов; блестяще сыгранные второстепенные персонажи; фиглярство и надрывные монологи отца Викентия (О.Хайбуллин); экспрессивная «тормознутость» лейтенанта Воронина (С.Чонишвили); изобретенный создателями сленг («парфетон», «головные потрошки», «друккарг»); используемый реквизит («мозговая дрель»); красочные комиксовые декорации, а также несчетные парафразы популярных кинолент – все это забавляет. Что же до остального, то от картины остается лишь ощущение наигранности и дилетантства, как бы все это ни называли. Даже трэш-авангардом.

Вячеслав ЯШИН