Текст книги "Сборник сказок Дональда Биссета"

Автор книги: Дональд Биссет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Про попугая Эрни, который заболел корью

Мистер Стол – столяр, его кот Гримбл и голубой попугай Эрни жили все вместе в маленьком домике. Днем, когда мистер Стол уходил на работу, Гримбл спал в кухне на стуле, а Эрни прыгал в клетке по жердочке, гляделся в зеркало и клевал зернышки.

Время от времени Гримбл просыпался, потягивался, смотрел, как Эрни прыгает по жердочке, и снова засыпал.

И вот как-то раз, когда Гримбл проснулся и поглядел на клетку, он не увидел на жердочке Эрни. Попугай сидел неподвижно в углу клетки. Он весь покрылся красными пятнышками.

– Клянусь моими когтями и котятами! – воскликнул Гримбл. – У Эрни корь! Надо поскорей вызвать хозяина, чтобы он сходил за доктором.

Но мистер Стол работал в другой части города на большой фабрике, и Гримбл даже не знал, как туда пройти. Что было делать? Он посидел, подумал и скоро придумал (Гримбл был очень умный кот). Он подошел к окну, вскочил на подоконник, а оттуда – прямо на лужайку.

Стояло ясное утро, светило солнце, и анютины глазки на газоне во все глаза смотрели на мир.

Гримбл подошел к анютиным глазкам и сказал им:

– Закройте, пожалуйста, глазки, как будто уже ночь!

– Хорошо, Гримбл, – ответили анютины глазки и свернули свои лепестки.

Как только они зажмурились, на лужайке стало темно, как ночью. Но в соседнем саду был еще ясный день, там анютины глазки смотрели во все глаза. Но когда они увидели, что на лужайке через забор темно, они скорей зажмурились, и здесь тоже стало темно, как ночью. А следом за ними цветы закрылись и во всех остальных садах, и скоро во всем городе настала ночь.

Часы на городской башне только-только пробили одиннадцать и очень удивились, что уже стемнело.

"Должно быть, мы отстали, – подумали они, почесав стрелкой затылок. Неужели уже вечер?"

И они затикали быстро-быстро – в жизни они так быстро не тикали! – и тут же пробили шесть часов.

Когда директор фабрики, на которой работал мистер Стол, услышал, что часы на городской башне пробили шесть, он выглянул в окно, увидел, что уже стемнело, и решил, что пора распускать рабочих по домам. Он дал гудок, рабочие кончили работу, надели пальто и пошли по домам.

Как только мистер Стол вернулся домой, он тут же увидел, что у Эрни сыпь, и поспешил за доктором. Узнав, что у Эрни красная сыпь, доктор пришел немедленно.

– Так-так, – сказал доктор. – Кажется, и в самом деле корь в легкой форме. Скажи-ка мне, дружок: "Девяносто девять".

– Девяносто девять! – сказал мистер Стол.

– Не вы, мистер Стол, – сказал доктор. – Мне нужно, чтобы Эрни показал свои десны.

– Девяносто девять, – сказал Эрни.

– Да-да, несомненно корь, – сказал доктор. – Ну ничего, он скоро поправится.

Доктор оставил лекарство для Эрни и сказал, что завтра опять зайдет.

– А пока, – сказал он, – может быть, Гримбл присмотрит за ним?

– Конечно, присмотрит, – сказал мистер Стол. – Гримбл очень умный кот.

Через неделю Эрни стало лучше, и он весь день опять прыгал по жердочке, а Гримбл спал в кухне на стуле и ждал, когда вернется с работы мистер Стол.

Про поросенка, который учился летать

Однажды поросёнок – а звали его Икар! – пришёл к Волшебному источнику и попросил исполнить его желание. Ему давно уже хотелось научиться летать.

– Если тебе очень хочется, я могу сделать так, что ты полетишь, – сказал Волшебный источник. – Но только для этого тебя сначала надо превратить в птицу.

– Нет, я хочу быть поросёнком! Поросёнком, который умеет летать, – сказал Икар.

– Но поросята не могут летать! – возразил Волшебный источник.

Икар очень огорчился и пошёл домой. По дороге он думал только об одном: как бы научиться летать.

На другое утро пораньше он отправился в лес и попросил каждую птицу дать ему по перышку. Ну конечно, они ему дали.

– Наверное, ты хочешь научиться летать? – спросили они.

– Да, – ответил Икар.

Он связал все перья вместе, и получились крылья. Потом поднялся на вершину горы у самого берега моря. За ним следом взобрались туда кошка и мышка, птичка и два кролика, целая компания жуков и даже улитка – всем хотелось видеть, что у него получится.

Икар привязал крылья, взмахнул ими и медленно поднялся в вышину. Вот это было счастье! И все зрители тоже радовались, а самый маленький жучок чуть не умер от восторга. Икар поднялся высоко-высоко, почти до самого Солнца.

– Ай да поросёнок! Ай да молодчина! – нахваливал он себя. – А Волшебный источник ещё говорил, что поросята не могут летать. Могут!

И как раз в этот момент он так близко подлетел к Солнцу, что верёвки, которыми он привязал крылья, загорелись от солнечного жара. И крылья упали вниз. А за ними следом и поросёнок. Он несколько раз перекувырнулся в воздухе и плюхнулся в море.

Бедный Икар совсем промок, хорошо ещё, что он благополучно доплыл до берега и бросился бегом к маме.

– Не огорчайся, мой маленький Икар, – сказала ему мама, – ведь ты все-таки ЛЕТАЛ!

И она дала ему джем и пирожное. А все друзья пришли к нему в гости и завели хоровод:

Поросёнок Икар, наш дружок,

Собрались мы сегодня в кружок,

Чтобы петь и плясать,

Чтобы петь и плясать

В честь того, кто умеет летать!

Про тигренка

Однажды Тигрица-мама задумала испечь сладкий пирог. Она так усердно раскатывала тесто, что мука и сахарная пудра летали по всей кухне.

Как раз в это время родился тигрёнок Бинки. Тигрица-мама поглядела на него и удивилась:

– Где же твои полоски? Ну ничего, мы всё равно будем любить тебя, и без полосок.

Но Бинки знал, что тиграм полагается быть полосатыми. И он не теряя времени побежал искать себе полоски.

Первым ему повстречался сержант. На рукаве у сержанта было целых три полоски.

– Дай мне, пожалуйста, одну полоску! – попросил у него Б инки.

– Стоять смирно, когда обращаешься к военному! – прикрикнул на тигрёнка сержант. – Нет у меня лишних полосок.

Бинки побежал дальше и увидел чугунную ограду. Какой-то человек красил её. Бинки подождал, пока он кончит, а когда человек ушёл, Бинки прислонился к ограде сначала одним боком, потом другим. Краска пристала к шерсти, и он стал полосатым.

Бинки бросился бегом домой, чтобы показать маме свои полоски. Но было очень жарко, сильно припекало солнце, и краска начала таять и капать на землю, так что скоро у Бинки опять не осталось ни одной полоски.

И тут он встретил Зебру. Бинки замер от удивления: сколько полосок на одной-единственной спине!

Это же несправедливо! Он сел и горько заплакал.

– О чём ты, малыш? – спросила его Зебра.

– По… по… почему я не полосатый? – пожаловался Б инки.

– Бедняжка, – сказала Зебра и ласково лизнула тигрёнка. – А на вкус ты ничего, приятный. – И она лизнула его ещё раз. – Вроде сладкого пирога.

Она лизнула его ещё и ещё, и вдруг на спине у Бинки одна за другой появились чёрные полоски!

Он прибежал домой к маме и закричал:

– Мама! Ура, я полосатый!

– Правда! – обрадовалась Тигрица-мама. – Ну кто бы мог подумать! Наверное, это сахарная пудра и мука засыпали твои полоски, когда я готовила сладкий пирог.

Тигрица-мама была очень довольна и пригласила Зебру на чашку чаю.

К чаю Зебра получила охапку сена, а Бинки – кусок сладкого пирога.

Про тигренка, любившего принимать ванну

Жил-был тигрёнок, по имени Берт. Зубы у него были большие, белые и острые, а рычал он громче грома.

Но в общем это был славный и добрый тигрёнок – до тех пор, пока кто-нибудь не шёл принимать ванну.

Он сам очень любил принимать ванну и мог просидеть в ней хоть весь день, если только мистер и миссис Смит и их маленькая дочка – они жили вместе с тигрёнком – не начинали на него сердиться. Подумайте только, когда бы они ни захотели принять ванну, Берт всегда рычал на них и показывал зубы.

– А ну-ка, Берт! Вылезай из ванны и иди ужинать! – сказала ему однажды миссис Смит и поманила его большущей миской с костями.

– Спасибо, не хочу! – ответил Берт и зарычал. Миссис Смит чуть не расплакалась.

– Пора купать ребёнка, – пожаловалась она, – а Берт не хочет вылезать из ванны. Как быть?

– Кажется, придумал! – сказал мистер Смит. Он пошёл в магазин и купил двадцать бутылок чёрных чернил, а когда Берт отвернулся, вылил все чернила в ванну. Вода стала чёрная-чёрная, и Берт тоже стал весь чёрный.

Несколько часов спустя Берт решил, что пора ужинать, и вылез из ванны.

– Ой, только поглядите на эту большущую чёрную кошку! – сказал мистер Смит.

– И в самом деле, какой красивый кот! – сказала миссис Смит.

– Какой такой кот? – возмутился Берт. – Я вовсе не кот. Я тигр!

– У тигров полоски, – сказал мистер Смит. – Они не бывают чёрными.

"О небо! Может быть, я и в самом деле стал котом?" – подумал тигрёнок.

– Но только кошки не любят купаться, – продолжал мистер Смит. – Верно?

– Верно! – согласился Берт.

После ужина Берт вышел в сад. Тут его увидел соседский пёс Принц, любивший гоняться за кошками.

– Ага, кошка! – обрадовался он. – Сейчас мы её поймаем!

Правда, ему было слегка не по себе, так как он никогда ещё не видел такой огромной кошки. Но он привык, что коты и кошки всегда удирали от него, как только он начинал на них лаять, поэтому он смело подскочил к Берту, залаял и оскалил зубы.

Берт не спеша повернул к нему свою морду и только разочек зарычал, вот так:

– Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р!

С таким страшным зверем Принцу ещё никогда не приходилось встречаться, он мигом перемахнул через изгородь и был таков.

Немного погодя в сад вышел мистер Смит, и Берт спросил его:

– А я правда кот? Разве я не слишком большой для кота?

– Ну конечно же, ты не кот, – сказал мистер Смит. – Ты тигр. Из особой породы тигров, которые сидят в ванне не больше тридцати минут. Это самая лучшая порода тигров!

Берт был польщён.

– Особая порода! – согласился он. – Самая лучшая!

И он замурлыкал от удовольствия, и принялся умываться языком, и слизал всю черноту, и снова стал тигром – жёлтым в чёрную полоску.

Потом он вернулся в дом и сказал миссис Смит:

– Пойду-ка я приму ванну!

Он пустил воду и хорошенько отмылся. Он сидел в ванне ровно тридцать минут, и миссис Смит похвалила его за это и дала ему целое ведёрко мороженого.

Берт сунул голову в ведро и лизал мороженое.

– Гам-гам-гам! – говорил он. – Моё любимое мороженое!

Про улитку Оливию и канарейку

Тысячу лет назад, когда король Типперерии был еще совсем молодой, в королевском саду в золотой клетке жила певунья канарейка.

Ее так и звали – Певунья. И вот как-то раз во время завтрака – а на завтрак у нее были кукурузные хлопья с молоком – она поторопилась, и хлопья застряли в горле, так что она чуть не задохнулась и ужасно раскашлялась:

– Кх-кх, кх-кх!

Так громко, что улитка Оливия, жившая в другом конце королевского сада, не на шутку перепугалась и поспешила через весь сад похлопать Певунью по спине, чтобы она перестала кашлять.

Но сначала Оливия написала записку маме и сообщила, куда идет. И только потом отправилась в путь. Весь день над головой палило солнце, но улитка храбро ползла вперед. И наконец в сумерки добралась до клетки, в которой жила Певунья.

– Кх-кх, кх-кх, – кашляла бедняжка Певунья.

Оливия изо всех сил похлопола ее рожками по спине, кукурузные хлопья выскочили из горла, и Певунья сразу перестала кашлять. Как хорошо! На радостях она открыла клюв и запела.

Лучшей песни Оливия в жизни не слышала! С этого дня улитка Оливия и канарейка стали большими друзьями и чуть ли не каждый день ходили друг к другу в гости.

Про чайку Оливию и черепаху Розалинду

Жила-была чайка. Звали ее Оливия. Она жила на острове среди морей со своей подружкой, черепахой Розалиндой.

Оливия целыми днями ловила в море рыбу. А Розалинда сидела дома, под тенистым деревом, грызла капусту и пела. У нее был очень хороший голос.

Однажды мимо острова пролетал голодный аист Чарли. Увидев, что Розалинда одна, он подумал:

"Вот удача! Неплохой обед получится из этой черепахи".

Аист спустился вниз, подхватил клювом черепаху и улетел с ней.

Прилетев домой, он открыл дверцу небольшой клетки и сказал Розалинде:

– Входи! Капусты здесь сколько хочешь. Ешь и толстей!

Потом захлопнул дверцу и запер клетку. Когда Оливия вернулась с рыбной ловли, она хватилась Розалинды, но черепахи нигде не было. Уже и ночь спустилась, а Оливия все продолжала искать Розалинду. Наконец, пролетая над темным лесом, она услышала знакомую песню. Кто же это поет, неужели Розалинда?

Оливия полетела на голос, спустилась в лес и при лунном свете увидела бедняжку

Розалинду, которая пела грустную-грустную песню. А рядом в гнезде спал аист.

– Тише, ни звука, – прошептала Оливия. Она перекусила своим сильным клювом прутья клетки, и Розалинда вышла на свободу.

Увы, они были слишком далеко от дома, а летать Розалинда не умела. Пришлось им построить плот и плыть к дому по морю. Сквозь бурю и ночь! Оливия привязала к мачте веревку и тянула плот против ветра. А черепаха рулила веслом и пела веселые песенки, чтобы подбодрить себя и Оливию.

Когда они наконец приплыли к своему острову, Оливия привязала Розалинду за хвост к дереву и сказала:

– Теперь ты в безопасности!

И если вам случится когда-нибудь проплывать мимо этого острова и в лунную ночь вы услышите песню, знайте – это поет Розалинда.

Путешествие Дейзи в Австралию

Жила-была на свете ленивая слониха. Звали её Дейзи. Каждый день после обеда – если только не было дождя – она устраивалась под высоким дубом вздремнуть, и снилось ей, что она лежит на большой-пребольшой пуховой перине.

– Как бы мне хотелось иметь настоящую пуховую перину, – сказала она однажды ласточкам, сидевшим на дубе. – Я бы выспалась на ней хорошенько, а потом отправилась бы в Австралию к бабушке.

– Ты слишком ленива, Дейзи, – сказали ласточки. – Лучше поспи ещё.

– А может быть, крот выроет мне в саду туннель до самой Австралии? Вот бы хорошо! – размечталась Дейзи.

И она попросила Эрнеста – так звали крота – вырыть для неё туннель.

– Ну и дурочка ты, Дейзи! – сказал Эрнест (он-то был поумнее). – Ведь Австралия лежит по другую сторону земного шара, до неё никак не докопаться. Слишком далеко. Легче уж туда перепрыгнуть.

– Перепрыгнуть? – удивилась Дейзи.

– Конечно, – сказал Эрнест. – Если ты подпрыгнешь высоко-высоко и не будешь опускаться вниз двенадцать часов подряд, Земля за это время успеет сделать полоборота, и Австралия окажется как раз под тобой. Тебе останется только приземлиться и пойти в гости к бабушке.

– Нет, сказала Дейзи, – так высоко мне не подпрыгнуть. Даже если меня будет учить прыгать кузнечик.

– Тогда сунь хобот в землю и дунь! – сказал Эрнест. – Может быть, ты взлетишь, как ракета.

– Я не умею сильно дуть, – сказала Дейзи. – Вот если бы у меня была настоящая ракета! Раз – и ты в воздухе, хлоп – и ты опять на земле, уже в Австралии. Так бы я согласилась.

– Что ты! – сказал Эрнест. – Кто это посадит слониху на ракету! Попробуй лучше сама взлететь, как ракета. Я придумал, как тебе научиться дуть посильнее. Ты должна выпить ванну шипучки. Тогда у тебя внутри как за-шшш-шипит, как за-бббб-бурлит, как за-сссс-свистит – совсем как у настоящей ракеты.

– Это я могу! – сказала Дейзи.

И она выпила ванну шипучки. Тут же внутри у неё как за-шшшш-шипит, как за-ббб-бурлит, как за-сссс-свистит! Она скорее хобот в землю, схватила зонтик и взвилась в воздух – почти до самой Луны. Потом раскрыла зонтик и стала мягко приземляться.

А пока она спускалась, Земля продолжала вращаться, поэтому ей удалось приземлиться как раз в Австралии.

Там её радостно приветствовали.

– Какая умная слониха! – говорили все. – Ведь это прекрасный способ сэкономить на билетах. Ты заслужила награды. Что ты хочешь?

– О, пожалуйста, большую пуховую перину, – сказала Дейзи. – Я лягу на неё, хорошенько высплюсь, а потом пойду в гости к бабушке.

Так Дейзи наконец получила пуховую перину.

– Смотрите! – сказала она австралийским ласточкам. – У меня теперь настоящая перина!

– Подумаешь, – сказали ласточки. – У нас тоже! – И они спрятали голову под свои пушистые перышки и заснули.

Путешествие Джо

Раз в год дочка начальника станции в Пэддингтоне мыла крышу своего дома, и совы, которые жили на крыше, часто падали вниз, потому что крыша делалась скользкая.

Вот совенок Джо и решил, что, когда в следующий раз придет пора мыть крышу, он уедет на денек в деревню к бабушке в гости. Кому уж охота падать с крыши!

Он сел в поезд, который шел до бабушкиного дома. Паровоз звали Шервуд, а машиниста – мистер Босток.

– У тебя есть билет? – спросил мистер Босток совенка Джо.

– Конечно! – ответил Джо и показал мистеру Бостоку свой билет.

Они поехали.

Как только прибыли на бабушкину станцию, Джо побежал к бабушке. Он прекрасно провел день у бабушки на кухне и долго играл с водопроводным краном в «журчит-не-журчит».

Шервуд тоже неплохо отдохнул и подзаправился углем. А мистер Босток пил чай и ел хлеб с вареньем.

Но он ел неаккуратно и испачкал вареньем рельсы. Поэтому когда собрались в обратный путь, Шервуд не мог сдвинуться с места – колеса прилипли.

– Ox, – сказал он, но хныкать не стал. – Пуфф! – сказал он. Пуфф-пуфф-пуфф. – Но с места сдвинуться не мог.

Мистер Босток позвал на помощь Джо, а Джо свою бабушку. И вот все вместе мистер Босток и бабушка, Джо и бабушкин кот, которого звали Том, поднатужились и… Шервуд как был, так и остался стоять на месте.

Тут Джо осенило:

"Ведь коты такие облизы!"

И он сказал Тому:

– А почему бы тебе не облизать рельсы?

Том с большим удовольствием слизал с рельсов варенье и запил водой.

Когда Джо вернулся домой на станцию Пэддингтон, звезды уже потухли, начинался день, и ему ужасно захотелось спать. Ведь совы спят именно днем.

Он взлетел на крышу и хотел прочитать на сон грядущий свое любимое стихотворение:

 
Гори, вечерняя звезда.
Но вместо этого у него получилось:
Гори, Шервудская звезда,
Пусть мчатся в Лондон поезда.
Гори для кошек, и собак,
И для мальчишек-забияк,
Проснется скоро детвора,
А нам, совятам, спать пора…
 

Рыба с жареной картошкой

Дэнис, баклан, жил на бакене в Голуэйской бухте. Бакен звали Маргарет. Ночью Дэн спал на бакене, а днем садился на самый его край и, вытянув шею, высматривал в бледно-зеленой морской глубине рыбу.

Заметив добычу, Дэн нырял поглубже и выплывал уже с рыбой в клюве. Он любил подкинуть рыбку вверх, разинуть пошире клюв, а потом схватить ее на лету и мигом проглотить.

Дэн очень любил рыбу. Он ел ее и на завтрак, и на обед, и на чай, и на ужин. Рыба никогда ему не надоедала.

Однажде над песчаной отмелью пролетала куропаточка Элис, и ветром ее отнесло в открытое море. В этот день она летала в гости к бабушке и теперь возвращалась домой, на родное болото.

Элис очень устала и вдруг увидела посреди моря бакен, а на бакене Дэниса. Дэн очень обрадовался ей.

– Оставайся со мной, мы вместе поужинаем, – предложил он. – Сегодня на ужин рыба!

– Рыба? – удивилась Элис. – Я никогда в жизни не пробовала рыбы. Она вкусная?

– Очень вкусная! – воскликнул Дэн. – На свете нет ничего вкуснее рыбы!

И с этими словами он нырнул с бакена и тут же выплыл со сверкающей серебряной рыбкой, которую протянул Элис.

Элис внимательно оглядела рыбку и спросила:

– А как ее едят?

– Вот так! – сказал Дэн, подкинул рыбку вверх, а потом поймал и проглотил.

Подожди минутку, я тебе еще одну достану.

Он опять нырнул в море и опять выплыл с рыбкой в клюве, правда, на этот раз совсем маленькой.

– Попробуй эту, – сказал он.

Элис подбросила рыбку вверх, открыла свой малюсенький клюв как можно шире и мигом проглотила рыбку.

"До чего же невкусно! Какая гадость!" – подумала она.

– Ну как, вкусно? – спросил Дэн.

– Да, спасибо, – ответила Элис. Она была очень вежливая куропатка. – Очень вкусно.

– Тогда подожди, я тебе еще одну достану, – сказал Дэн.

– Нет-нет, не надо, – поспешила сказать Элис. – Я никак не могу задерживаться.

Большое спасибо за вое. До свидания!

И она улетела.

Вернувшись домой, она запряталась в вереск и сладко проспала всю ночь. А наутро ярко сияло солнце, и Элис вдруг вспомнила про Дэна. "Какой он умный и добрый, – подумала она. – Хорошо бы пригласить его в субботу на ужин".

Она написала Дэнису письмо с приглашением на ужин и опустила его в ближайшем городе.

Дэнису, баклану

Бакен Маргарет, Голуэйская бухта

Дэн очень обрадовался письму и тут же ответил, что принимает приглашение. На конверте он написал:

Элис, куропатке

Четвертая вересковая полянка справа

Болото, что неподалеку от площадки для гольфа.

Голуэй

В субботу Элис встала пораньше и приготовила все к приему Дэна. Она была куропатка смышленая и знала, что бакланы не то, что сухопутные птицы, – они не любят ягод и зерен. А что они любят, ей было хорошо известно, поэтому она слетала в город и вернулась с большущей связкой рыбы и с пакетом жареной картошки.

Скоро на вересковую полянку прилетел Дэн. Стол был уже накрыт. Начался пир! Дэн впервые попробовал жареной картошки.

– Хруст-хруст-хруст, – жевал он. – Рыба с жареной картошкой даже вкусней, чем просто рыба. А можно я и в следующую субботу прилечу к тебе в гости?

– Конечно! Можешь прилетать каждую субботу, – сказала Элис.

И Дэн прилетал каждую субботу, и каждый раз Элис угощала его рыбой с жареной картошкой.