Текст книги "Восток"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Говоришь, что не оставили ее? – Молодой, чем-то заинтересовавшись, затаил дыхание.

– А че тебе, вощем-та, говорю? – Второй, что старше, хохотнул.– Да и не продали б ее тебе, не вышел ничем.

– Че эт не вышел, а? – Молодой неожиданно скрипнул зубами.– Ты че сказать хочешь?

– Да ниче не хочу сказать, тьфу… – Собеседник харкнул, зашуршал подошвой, растирая слюну.– Не про тебя эта бабель, понятно? Для кого ее вытащить оттуда хотят? Да и чего ты в ней нашел? Тонкая, чернявая, ни письки, ни сиськи, жопа – во! С кулак, не больше, зачем те такая?

Дунай пожал плечами, примеряя к себе описанный образ. Непонятно, о ком речь, но девка не такая, как те, что ему нравились. То ли дело Любава, эх. Вот та красива по всем статьям, хороша, ничего не скажешь, так и просится на язык что-то ласковое, да разум не дает сказать. Интересным показалось лишь то, что какую-то неведомую чернявую худобу маркитант не против вытащить откуда-то. Но это дело стороннее и к Любаве никакого отношения не имеющее. Дунаю оно без надобности, а вот начавшийся спор о женской красоте оказался как раз на руку.

Пластун осторожно зацепился на крайней к развалинам опоре, где его точно не смогли бы заметить с дальнего поста. Уцепился за кирпичи и, снова повиснув на одних пальцах, перебрался ближе к самой стене. Несколько мгновений болтался, стараясь зацепиться за что-то, нашел. Выщербленный лишний раствор чуть пониже бойницы самой стены надежно принял носок одного сапога. Так… теперь тихо, чтобы не отвлечь разошедшихся спорщиков, забывших про саму службу, перебросить одну руку к бойнице. Есть! Пальцы крепко и надежно взялись за шершавую поверхность, напряглись, выжидая еще одного броска. Оп!

Пластун приник к стене, на пару секунд держась только на самих пальцах и скользящем вниз сапоге. Вцепился левой рукой в выступ на боковом выступе поста, замер, зафиксировал положение. И осторожно, боясь не удержаться, поставил ногу на выдающееся самым краешком ребро кирпича. Руки уже не болели, нет. Мышцы, хоть и привычные ко всякому, разрывало изнутри обжигающее пламя. Во рту стало солено, Дунай, не заметив, прокусил губу. Но зато положение оказалось вроде бы надежным.

– Я те грю, че баба должна быть вся круглая, мягкая, с жопой обязательно! Такая добрая, колотить ее можно, если чего. А тощие, они злые, мало ли.

– И че, слышь, че толстая-то? Зачем ее колотить? Ее любить надо!

– А? Бабу – и любить, сбрендил, че ли? Баба должна готовить, стирать и давать!

– Слышь?!

Дунай, раскорячившийся над шестиметровой пустотой, даже вздохнул. Вот людям спокойно живется, видать. Треплются о женщинах, ссорятся, доказывают чего-то, вместо того чтобы следить да слушать. Ничего-ничего, науку сегодня он им преподаст, на всю жизнь запомнили бы, да вряд ли. Так… вот теперь можно и отдохнуть.

Пластун наконец-то сумел встать в углу между постом и собственно самой стеной. Прижался спиной к кирпичам, чуя, как чуть расслабились сведенные судорогой мышцы. Выложиться на стене ему пришлось на всю катушку. Вот только то ли еще будет? Но пока можно отдохнуть, дожидаясь проверяющего. А спор все продолжался, маркитанты вошли в раж, доказывая друг другу преимущества разного подхода к женщинам.

Сам Дунай никакого желания бить какую-либо женщину никогда не испытывал. Да и глупость это какая-то, еще и с дикостью: женщин бить.

А тем временем спорщики переругивались, не замечая очень важной вещи. Мягко и неслышно ступая по проходу между стенами, в их сторону двигался высокий силуэт. Проверяющий шел, стараясь не спугнуть отвлекшихся караульных. Дунаю оказалось не очень удобно смотреть в ту сторону, но… пластун хищно и довольно ухмыльнулся. К посту, тихо и незаметно, шел не широченный Рвач и не длинный и нескладный Мерри, нет. Деве Удаче сегодня Дунай точно приглянулся то ли упорством, то ли своим подъемом по стене. Вот награда и не заставила себя долго ждать.

К посту двигался Гед, тот, кого Дунай и хотел найти. Старшина маркитантов, несколько дней назад встречавшийся с мохнатеньким недомерком и договорившийся с тем о продаже каких-то хитрых штук от шаманов. Которого Дунай знал лично и которого надеялся разговорить. Обещаниями ли выжить либо еще как, неважно. Гед мужиком оказался расчетливым, за золото готовым продать чуть ли не мать родную. Золота у Дуная не было, но и у Геда вариантов просто так остаться целым и живым после появления пластуна в Хитровке не маячило.

– Заткнулись оба! – рявкнул старшина, оказавшись совсем рядом.– Совсем охренели? С утра в карцер и штраф, поняли?

Ответить поняли или нет, часовые просто не успели. Лишь только Гед, пригнувшись, зашел в достаточно просторный пост, Дунай начал действовать. Пластун не стал дожидаться еще одного подобного случая, рывком перебросив себя через стену и оказавшись за спиной старшины. Меч, плавно перекочевавший из ножен в руку, начал свой неслышный путь.

Трах! Шишка-противовес, матово поблескивающая на рукояти, ударила Геда по макушке, вырубая. Ударом правой ноги Дунай отправил его в угол, косо выбросив клинок вперед. Острый зауженный конец с хрустом перерубил одышливому постовому горло. Маркитант от удара полетел назад, мягко ударился спиной о стену, сполз по ней вниз. Засипел, вцепившись слабеющими пальцами в развороченную плоть, упал на колени.

А пластун, не теряя зря времени, ударил кулаком. Твердые набитые костяшки с хрустом врезались в висок торговца, не желающего бить пухлых баб, а желающего любить их более стройных компаньонок. Ни того ни другого ему сделать не довелось. Погиб от кровоизлияния и осколков височной кости, вошедших в мозг. Дунай успел подхватить разом потяжелевшее тело, чтобы ничего не звякнуло, не выдало его. Положил молодого торговца на пол, развернулся к выходу, прислушиваясь и принюхиваясь. Нет, никто не всполошился на дальних постах, помогла дева Удача и милость Отца воинов. Ну и – не отнять – умение и выучка, данные пластуну наставниками.

Так, кое-что Дунай уже сделал. Осталось удачно ретироваться отсюда, прихватив с собой Геда. Тот лежал в углу, сложившись тряпичным манекеном, используемым на учебных боях Кремля. Пластун проверил жилку на шее, испугавшись, что переборщил с силой удара. Но нет, старшина оказался живым, сердце мерно гнало кровь. Достать из поясного подсумка кляп было делом нескольких секунд, затянуть тесемки на затылке того меньше. Короткие шнуры пластун держал там же, сноровисто стреножив старшину по рукам и ногам. Осталось спустить его вниз, не повредив, и утечь в ночь, не всполошив стражу. На какое-то время, пусть даже на полчаса, никто проверяющего искать не будет. А Дунай будет уже далеко, если повезет. Вот только крылатые мутанты, что по дороге… хотя?

Пластун перевернул молодого маркитанта, глядя на его оружие. Как и думал, автомат, старый добрый АК, с деревянным прикладом и большим магазином. Где остальные? А вот они, в подсумке на поясе. Очень хорошо, то что надо. У Геда с собой оказался лишь пистолет в кобуре, а у второго охранника действительно виднелся ствол карабина СКС. Не будь задача другой, так точно прихватил бы с собой, унес в схрон драгоценное огнестрельное оружие, благо что патронов у торговца в патронташе хватало. Но не сейчас, лишний вес только сделает бег опаснее. Только старшина, автомат молодого часового и подсумок. Глядишь, выйдет проскочить мимо рукокрылов, отобьется если что. Веревку свою тратить не хотелось, но и тут запасливые маркитанты подсобили. В углу, закрепленная на металле крюков, вбитых в стену, скручена веревочная лестница. Не иначе как у маркитантов есть свои разведчики, вот чего бойся. Надо взять на заметку на будущее, мало ли.

Лестница мягко стукнула о землю перекладиной, сброшенная вниз через бойницу, снабженную хитрой железной дверцей понизу. Все верно, в узкую щель для стрельбы вряд ли пролезет даже худой человек, не говоря про хорошо питающихся маркитантов. Пластун подтянул спеленатого Геда по полу, спустился сам и потянул того на себя. Маркитант все еще посапывал в отключке, и то хлеб. Не мешает, не вырывается, не пытается привлечь внимания. Ох и тяжел Гед, ничего не скажешь, но куда деваться, если надо? Лестница заходила под Дунаем ходуном, начав раскачиваться. Пластун подхватил старшину правой рукой, прижал к себе, двинулся вниз. Невелико расстояние до земли, а поди-ка пройди с немаленьким мужиком под мышкой. Да и брякнешься с ним, запутаешься в проволоке, не приведи Перун, привлечешь внимание. Уже перед самой землей Дунай все же выпустил старшину, почувствовав, что вот-вот растянет связки на руке. Тот шмякнулся, охнул и, видно, пришел в себя. Пришлось прыгать за ним, добавив для верности кулаком в голову, снова отправляя того в темноту беспамятства.

Осталось немного: поднять его и перемахнуть через путанку из колючей проволоки прямо с тех плит, откуда Дунай начинал подъем на стену. Перевесил автомат через грудь, притянув его к боку, закинул Геда на плечо. Луна, добрая душа, так ни разу и не выглянула, да и ветер продолжал выть, помогая пластуну. А здоров маркитант, хотя с виду не такой уж большой. Настрадавшиеся при подъеме мышцы Дуная жалобно сжались, почувствовав дополнительный вес. Но это ничего, не впервой, отдохнут. Впереди еще сумасшедший бег до берлоги, этого точно не избежать. Гед, обмякнув на плече, чуть шевельнулся.

Дунай сплюнул, в несколько прыжков набрав разгон, оказался на плитах. Тут не до остановок, с таким грузом стоит надеяться только на силу ног, пока не подводившую. Толчок от самой высокой части бетонного треугольника из рухнувших плит… и пластун взмыл в воздух. Перелетел колючку, умудрившись зацепиться лишь краем одной штанины, замер прислушиваясь. Нет, не заметили, наклонился, не снимая Геда с плеча, вытащил острые шипы из ткани. Темнота впереди шевельнулась, выпуская Пасюка.

«Хорошо поохотился?» – Друг вывалил язык.

«Да. Бежим».– Дунай бросился в защитную темень развалин. Крысопес тут же обогнал, вырвавшись вперед. Рывок, чуть ли не на пределе натруженных мышц и всего организма, вышел хорошим. Уже добегая до углового здания, смотрящегося острым рылом утюга, Дунай услышал за спиной крики на стене. Видать, горе-караульные всполошились из-за пропавшего старшины и бросились наконец-то искать. Ну и добрались все-таки до поста, где давно остывали их товарищи. Вот теперь Геда стоит привести в себя и заставить бежать наравне, распутав ноги. Дунай забежал за угол, остановился и спустил того на землю. Несколько раз ударил по щекам. Гед зашевелился, выпучил на Дуная глаза, начал мычать. Пришлось ткнуть ему под нос засапожник, темный, не отблескивающий:

– Развяжу ноги, и побежишь, куда скажу, внял? Кивни.

Маркитант кивнул.

– Хорошо. Тебя поведет Пасюк. Увижу, что хочешь удрать, так натравлю его на тебя. Не сожрет, но покусает хорошо. Внял?

Гед снова внял, качнув головой.

– Пойдем мимо рукокрылов, буду отстреливаться, если что. Поможешь и послушно добежишь куда следует, так будешь жить. Снова все понял?

Пленный порадовал Дуная, замотав головой куда быстрее. Верно, кому хочется умирать такой-то смертью. Ее начинаешь ценить, лишь увидев разную. Отдать концы от удара ножа под лопатку или от рвущих в лохмотья клыков с когтями – вещи неодинаковые. Так что маркитант, даже будучи связанным, быстро прикинул что и к чему, согласившись. Ну на то он и старшина, чтобы продумывать все наперед.

«Побежали. Веди пленного»,– Дунай посмотрел на Пасюка. Крысопес оскалился, показав весь свой зубной набор Геду. Тот, судя по легкой дрожи морщинок у глаз, явно загрустил. Ничего, пусть проникнется и впечатлится, полезно будет всем троим.

Пластун перекинул автомат вперед, расслабил ремень так, чтобы удобнее висел. Обращаться с таким оружием учили в теории на втором году пластунской школы. Недавно довелось подержать в руках, познакомиться. Хотя на танке-то привезли в Кремль оружие куда как новее. Да то сейчас и неважно. Оттянул затвор, увидел, лишь поднеся к глазам, острую пулю. Магазин в АК стоял длинный, какого-то красноватого цвета, чуть поблескивающий даже в темноте. Дунай помнил, что такие снаряжали сразу по сорок пять смертельных подарков, порадовался предусмотрительности убитого торговца. Подсумок тоже оказался полным, и хорошо, если этого припаса будет достаточно. Рукокрылов на крыше явно хватит с избытком.

Со стороны Хитровской базы все гомонили, но наружу пока никто не вышел. И то верно, страшно ночью в городе, опыт нужен и умение. Хотя Дунай даже сомневался – точно ли выйдут? Сейчас в Хитровке делили между собой неожиданно возникший участок власти двое оставшихся здесь старшин. Законы у маркитантов жесткие, а власть любит каждый, уж тем более те, кто наверху. Гед командовал своим отрядом, люди у него опытные, не поспоришь. Так что хоть Рвачу, хоть Мерри, а хочется пристегнуть их к своей связке. И то на руку, пусть поспорят еще немного, а Дунай с пленником пока уйдут подальше.

Разрезав путы на щиколотках Геда, пластун поднял того на ноги. Толкнул в спину, отправляя первым в бег. Сам взял АК удобнее, примериваясь к непривычному оружию, и побежал следом.

Хуже не придумаешь, чем когда одновременно надо и торопиться, и думать о том, что поскрытнее бы, поскрытнее. Потому пришлось выбирать, Дунай положился на скорость и огневую мощь, не видя других возможностей. Рукокрылы-то, конечно, налопались мяса хорошо, только хватило ли? Этим кровопийцам сколько ни дай, так все сожрут и еще добавки попросят. Вот сейчас пластун и проверит, можно ли пробежать мимо гнездовья добротно поохотившихся днем мутантов и остаться целым. На собственной шкуре… да, лучше не придумаешь.

Впереди неслась темная, с видимыми белыми пятнами приземистая фигура Пасюка, за которым торопился, иногда спотыкаясь, Гед. Уцелевшее здание со странной вывеской «…спедиция» становилось все ближе и ближе. Вот они пробежали его, начав удаляться. На какой-то миг в голове даже колыхнулось радостное ощущение выигрыша, но тут же прошло. Не верил пластун в лень и отсутствие аппетита у мутантов, хоть кол ему на голове теши, не верил, и все тут. И не зря, наверное, только ускорил бег, стараясь отбежать как можно дальше, в сторону своей «родной» академии. Там у него припасен вариант как раз на такой случай. Дунай втянул воздух, заслышав басовитый рык крысопса. Чуть позже в голову вломилась торопливая мысль товарища:

«Почуяли. Но пока ленивые».

«Пройдем?»

«Нет. Они жадные, сейчас расшевелятся».

Расшевелились, ничего не скажешь. Дико верещавшая крылатая тень спикировала на двух людей и одну крысособаку резко, совершив красивый пируэт, видимый даже на фоне серого низкого неба. Дунай ответил сразу же, экономно поставив флажок предохранителя на одиночную стрельбу. АК кашлянул, раскатисто треснув, выплюнул первую порцию горячей смерти. Глаз пластуна не подвел, рука не дрогнула, пули отбросили черную фигуру, полощущую кожаными крыльями воздух, сломали чуть не пополам. Если бы мутант оказался один… но любое счастье когда-то да заканчивается.

Автомат постреливал одиночными, чуть не сбив еще двоих мутантов, прежде чем пластуну пришлось перевести режим огня на очереди. Чертовы твари угадывали направление выстрела, уходили с траектории полета пуль. Да и слишком уж быстрыми оказались противники, не говоря про количество темных крыльев, разрезающих воздух. В голове Дуная шел счет, не дающий забыть про приближающуюся к устью приемника пружину магазина. Патроны-то заканчивались, до угла перекрестка еще далеко, да и вряд ли там рукокрылы отстанут. Если только преследователям навстречу не поднимется другая стая, постоянно делящая с ними охотничью территорию. На это Дунай и рассчитывал, помятуя про соседей нападавших, в свое время загнавших его на территорию академии, туда и бежал. Тут боек сухо щелкнул, ударив вхолостую. Ближайший рукокрыл завопил, перевернувшись в полете, ринулся на ставшего беззащитным человека. И завопил еще сильнее, правда тут же заткнувшись.

Пасюк скакнул с места, не разбегаясь, вцепился мутанту в глотку, завалив на землю. Тварь не успела даже хрипнуть, когда пасть крысопса щелкнула по шее, почти отделив голову от тела. Дунай тем временем успел отбить прикладом следующего нападавшего и вставить новый магазин. Дернул на себя затвор, полив веером перед собой. Рукокрылы завопили дико, на пределе слуха, завертели адский хоровод, готовясь нападать с разных сторон. Крылья со свистом рассекали воздух, не давая Дунаю следить за черной каруселью, разгоняя своих хозяев с все более увеличивающейся скоростью. Тут-то путь пластуна и закончился бы… наверное. Но расчет на тупость и дикую ярость сородичей летающих черных дьяволов не подвел. Помощь пришла, как говорится, откуда ее и не ждали. Вернее, ждал Дунай, вжавшись в стену, твердым ребром врезавшуюся в спину. Гед валялся у его ног, пыхтел что-то через кляп, Пасюк подпрыгивал и клацал клыками.

Соседняя стая свалилась на преследователей молча, верещать вновь прибывшие стали позже. Расчет оказался верным, свежие и полные сил мутанты ринулись защищать свою территорию. Преследователи Дуная, потрепанные стрельбой и залетевшие далеко за границы собственных охотничьих земель, подались назад, стараясь просто выжить. Пластуну, пленнику и Пасюку осталось только бежать что есть сил. Что они и сделали, стараясь оторваться от рвущих друг друга крылатых. В погоню бросился было один тощий рукокрыл, но далеко преследовать не стал, заголосил, видно звал сородичей. Понял, что подмоги не дождаться, и махнул назад, в самую драку. Судя по дикому ору, смещавшемуся к Хитровке, «академные» мутанты погнали «залетных», чему Дунай порадовался еще больше. Не станут маркитанты соваться к разъяренному зверью, себе дороже.

Гед споткнулся, мелко заперебирал ногами, едва не упав. Дунай подхватил его, наподдал пинка для скорости и побежал дальше. В легких горело, мышцы уже не стонали, а просто орали от усталости. Давненько не доводилось таким-то вот образом бегать, да еще и решать сложные задачи. Хорошо хоть до берлоги осталось совсем ничего. Жаль, что не завяжешь Геду глаза, иначе убьется в каком нибудь из ходов. А дальше видно будет, чего с ним делать-то. До круглой поросли живых наполовину деревьев осталось совсем немного. Дунай не повел бы врага с собой, но рядом не было ни одного безопасного места, чтобы поговорить с тем по душам. Ну а то, что Гед узнает про убежище пластуна… Так мертвые-то и не болтают.

– Ф-у-у-у… – Дунай шлепнулся на расстеленную шкуру, оперся спиной о стену.– Наконец-то…

Маркитант, брошенный им посредине пола, натужно захрипел, садясь. Пасюк, лежащий у разведенного костерка, лениво покосился в его сторону, но даже не вздумал шевельнуться. Гед задергался, заблестел выпученными голубыми глазами, закосил на перешибленный в давней драке нос и даже чуть покраснел.

– Чего тебе, дружище? – Пластун подошел к нему, сел на корточки.– А-а-а, сопли у тебя, болезный. Кляп, что ли, вытащить? Да? Ну сейчас, потерпи немного.

– Ты охренел?!! – завопил торговец сразу же, как деревяшка, обшитая кожей, покинула его рот.– Чего творишь, я тя спрашиваю?!! Какого хера!!!

Дунай сел напротив, предварительно пододвинув шкуру и свернув ее валиком. Стянул сапоги, аккуратно размотав портянки. Накрутил их на голенища, подставив под самый нос маркитанта. Гед орал, брызгая слюной и грозя всяческими карами сбрендившему кремлевскому, пластун внимательно его слушал.

– Скотина дремучая, ты понял, че сделал ваще, нет? Да тебя теперь на куски порвут, поймают, ремни из спины резать начнут. Вот тогда я на тебя посмотрю, как ты скалиться будешь. Чево молчишь, урод бородатый?!!

– Ты бы рот-то прикрыл, упырь.– Дунай зевнул.– А то зубы повышибаю. Ну, чуешь, барышник, чем пахнет?

Гед заткнулся, покосившись на здоровый костистый кулак, возникший перед его носом и глазами. Пластун одобрительно похлопал его по плечу, встал и пошел к огню. В закромах у него валялось много чего, в том числе и небольшой металлический чайник. А травяного чая ему сейчас очень хотелось. Не обращая внимания на сопевшего и дергающегося, не иначе как пытавшегося развязаться маркитанта, Дунай набрал воды, продел в дужку пруток и подвесил чайник на рогульки, специально для того и вмурованные у огня. Обернулся к Геду, разом успокоившемуся.

– Ты, маркитант, зла-то на меня не держи, не из-за чего. Возьми лучше да расскажи, кому да куда вы девку нашу выкупили у мохнатых? Покайся, Гедушка, ослобони душу, глядишь, и попущение тебе сделаю, мучить точно не буду.

– Какую девку? – Маркитант скорчил удивленное лицо.– Ты о чем, Иванушка-дурачок?

– Вот не ври, а? – Дунай приоткрыл крышку чайника, глядя на начавшую закипать воду. Сыпанул горсть сухих трав и ягод, выращиваемых в Кремле. В подвальчике сразу же сладко запахло.– Один ваш тоже… молчал, потом врал, потом помер. Хочешь помереть, Гед?

– Белены объелся, ты, как там тебя… – Гед покраснел, злился. А ведь точно, Дунай-то ни разу ему имени своего и не называл. То так обзовется, то так, одни прозвища и догадки.– Не знаю ни про какую бабу.

– Да я тебя, голуба, про бабу и не пытаю, за бабой пусть ее муж бегает. Говорю же русским языком, что девку ищу. Молодую, высокую, статную и красивую. Коса русая, золотом отливает, длинная, с руку толщиной и до самого зада. Кличут Любавой, пропала третьего дня при штурме Кремля. А концы все к вам ведут, зуб даю, правда, не свой. Твой.

Маркитант засопел, молчал, видно собирался с мыслями. Дунай чуть не пропустил момент, когда вода совсем закипела, ладно хоть крышка застучала. Торопливо снял чайник с огня, подул на чуть обожженные пальцы, налил в кружки себе и маркитанту. Распутал узлы, освобождая руки. Тот начал морщиться, растирая побелевшие запястья. Неприятно, а то как же, все затекло, больно, как кровь возвращаться начала. Взял кружку, начал отхлебывать горячий, парящий сладостью заварки напиток. Бегал глазами туда-сюда, окончательно поняв, что влип.

– Ты это, Гед, не держи на меня зла, еще раз прошу.– Дунай с удовольствием ощутил теплую волну, начавшую подниматься изнутри после чудо-отвара.– Я ведь знаю, что вы тут замешаны. Вы много в чем замешаны, не только в этом.

– И в чем еще? – Маркитант улыбнулся.

– Нашел, чего у тебя Фенг просил? – Дунай прихлебнул. Улыбку Геда как сдуло.– Ну что ты, что? Как шило в мешке ни прячь, маркитант, конец все равно наружу вылезет. Не согласен? Так что, скажешь, где Любава?

– Ты… ты!!! – Торговца затрясло.– А не скажу, так что, ремни резать будешь?

– Не… – протянул Дунай.– Пасюка попрошу, так он тебя яйца отгрызет. Медленно.

Гед сглотнул, побелел:

– Нет ее в Хитровке уже около суток.

– Умница.– Пластун довольно кивнул.– На того, как его там… Тима, тоже подействовало. Да ты не боись, Пасюк ятра не откусывает, брезгует. Говорит – вонько больно.

– Говорит?..– Возможно ли побелеть больше, чем было… маркитант доказал, что возможно.– Кто говорит?

– Пасюк, не расслышал, что ли? Да ты не сбивайся, ври дальше, кто, куда и зачем, помнишь?

– Шайны это.

– Кто? – Вот тут пришел черед удивляться Дунаю.– Какие такие шайны?

– Такие вот.– Гед покопался в карманах, достал короткую просмоленную трубку. Дунай поморщился, поняв, чего сейчас будет. Табачное зелье, появившееся у маркитантов недавно, оказалось штуковиной зело смрадной. А маркитанты-то дымили вовсю да с завидным постоянством. Ну ничего, потерпит, раз для дела надо. Удобнее Геду так говорить, пусть дымит, дело его.

Маркитант долго приминал табак пальцем, раскуривал, окутавшись сизым дымом. Потом, пару раз глубоко затянувшись и закашлявшись, продолжил. А Дунай нежданно для себя понял, чего тот так задыхался и постоянно сплевывал при беге. Эвон чего, как отрава дымная на человека действует.

– Табак видишь, например? От них, от шайнов. Появились не так уж и давно, полгода не прошло. Припороли целым табором откуда-то с востока.

– С востока? – Дунай недоверчиво покачал головой.– Это же сколько идти-то надо?

– Хе… – усмехнулся маркитант.– Кому идти, а кому и ехать. У шайнов у этих, кремлевский, техника на угле работает. По рельсам старым, что восстановили, поезда катят, например. А по городу здоровенные такие махины, как их… локомобили, во! Здоровенные железные бандуры, с котлами, какие на колесах, какие на гусеницах.

– Да ну? – Пластун недоверчиво покачал головой.– Прямо не верится. И сразу с вами связь наладили.

– Ты про Кольцо шаришь, не? Вощем, привалило их с целый батальон, если не больше. Кто-куда-почем, все сразу просекли, а мож, и знали, хрен их пойми-разбери. Мы и раньше с ними дела имели, но так, больше все по мелочи. Че знаем сами, им и сливали. Кремль их интересует, шаришь, чудак? Во-во, а уж бабы ваши…

– Чего бабы? – насторожился Дунай. Глаза у маркитанта неожиданно забегали взад-вперед.– Эй, человече, не молчи, вещай дальше.

– Вощемта, баб ваших мы им и раньше сбагривали пару-тройку раз, было дело, например. Да и не только баб, если уж по чести. Че ты на меня буркала свои вылупил, мужик? Нам за что платят, то мы и продаем, как говорицца.

– И давно? – Голос у пластуна стал совсем спокойным. Гед с опаской покосился на него.

– Давно. А тебе это че волнует-то, например? Дальше рассказывать? Ну вот, слушай. Короче, прибыли они с шумом и помпой, че твой Князь на морковкино заговенье у вас в Кремле. Че? Нет такого праздника… ну и хрен с ним. Насчет прохода через Кольцо уже не с нами договаривались, чересчур их много вышло. Ну пустили их оранжевые. Кто такие оранжевые? Не, дружбан, ты ваще не вкуриваешь, я смотрю, например. Кольцо, оно чево такое? Кольцо, которое Садовое было раньше. Живут там властелины, чево?.. Вы там, в Кремле, все такие тугие или через одного. Ай, епта, больно же!

Дунай потер ладонь, хмуро глядя на разболтавшегося маркитанта. Этот оказался не таким, как молодой. На него, видно, никакого заклятия наложено не было, болтал без удержу. Продавали, значит, неведомым шайнам людей из Кремля? Интересно…

– У Кольца, с той стороны, сейчас их Форпост, крепостца такая. На вокзале бывшем, Курском. Там всегда стоит с сотню человек, если не больше. Верховые, пехота, рабочие. Ты вот про Фенга говорил, так он гао-шайн, например. Так, правда, мелкая сошка, посыльный. Не, точна не больше, ага.

– Туда Любаву отправили?

– Кого? Ба… девку твою? Не, пока не туда. Отправили ее вчера к месту встречи, а уж дошли или нет, пока не знаю. Ребята наши еще не возвращались. А так-то – скорее всего она уже там, у пришлых. Шайны к себе никого больно не пускают, встречаются в нескольких местах, бабосы, например, передают, и все. Золота у них, кремлевский, хоть одним местом жуй, шаришь?

– А золото что, для вас самое главное? – Дунай поморщился.– На людей наплевать совсем?

– Не, ну ты не подумай.– Гед пожал плечами.– А как быть-то? Вы у себя там сидите, как волки какие-то, хрен кого подпустите. А че сидите-то, хрен пойми-разбери, например. Заперлись внутри Кремля, ни туда ни сюда, вот и получили то, что есть.

– Сколько воинов у них, какие? – Дунай решил не спорить с маркитантом, толку говорить с продажной шкурой?

– Да хватает, ты уж поверь. Не, они, канешно, ни чета даже тебе. Но их больше, а сколько за Москвой стоит, я не знаю. Такой расклад, например, сам думай.

– Вам-то с этого какая выгода? – Пластун хмыкнул.– Кремль шайнам не взять, даже с жуками… которые медведи. А вы им не нужны будете, пойдете в расход. Не?

– Неа.– Скорость ответа маркитанта Дунаю точно доказала правоту его собственных выводов. Гед-то тоже не уверовал в миролюбие пришельцев. Другое дело, что деваться им некуда, попали как кур в ощип.

– Да и ладно.– Дунай почесал в затылке.– Ты мне, мил-друг, вот чего расскажи… только честно, слышь? Где, говоришь, Любаву твоим этим шайнам передавать будут?

– Вот ты отмороженный на всю голову, а! – восхитился Гед.– Один, что ль, попрешь бабу выручать?

– Нет.– Дунай хмыкнул.– С Пасюком. Ладно, давай-ка поспим чуток. И это, Гед, не дергайся ночью-то. А то, не ровен час, друже мой тебя пригрызет, и всего делов. Хорошо? Ну и молодец.