Текст книги "Точка Гриндиса (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Тихонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 26

Движение мое пролегало меж разными руслами рек и копьями воздетых к верхотуре скал. Чувство направления гласило о праведности пути, а плавающий в воздушных потоках окруженный кольцом водопадов остров, что в красном спектре зрения Нантиса оказался фильтрующей кровь мира артерией словно подтверждал его. Я на верном пути! Появились неясные, но какие-то затейливые сияния.

Вскоре небесные острова вплелись в прекрасные ожерелья, а ветви, державшие небесные украшения, венки и более мелкие, зависшие в вышине, пьющие воду из водопадов образования, стали мерцать ярче. Тогда и свет ясного Раэла, потеряв свой лик, закатился в нависшую над ним перевернутую гигантскую гору. Та исполинским кратером тьмы, словно заглотив солнце и заточив его в вечно неспособное переварить светило пространство, просто ушла во мрак. Тогда и пришла ночь, мириадами разноцветных огней окрасившая небосвод.

Красный мир под властью ночной тени разительно переменился, он, будто гигантское зеркало пытался отразить бесчисленные сияние водивших хороводы звезд. Что-то подсказывало мне, что лучше не попадать под отраженный плотью земли свет. Я стал уворачиваться, танцевать в вихре света и тени, примерно тогда, в лучах пульсирующего света, я начал разглядывать в пролетающих мимо меня нитях мелькающие образы сотен путей. Да, похоже, это оно.

Теряющиеся в вышине разноцветные звезды и заключенные в них лазейки путей. С пути Гриндиса видны и все остальные дороги перемещений.

Будто какой-то безумный кукольник, дергающий миры за ниточки, словно пытался окутать меня сетью маленьких миров. Посылаемые звездной пылью ленты видений, показывавшие мне хроники различных путей. Захлестнувший меня сплошным потоком натиск таинственных образов, множество дорог, борьба с ними, частые перемены обстановки и головокружение.

Засушливая пустыня, каменные изваяния и ледяная лента пути. Луки, мечи и копья в руках оживающих природных статуй, големов, горящие огнем глазницы и медленная поступь армии. Тянусь сквозь преграду, сквозь мир. Вспышка, картина переменилась.

Тающая вселенная, гаснувшие звезды и мерцающая дорога, ползущий за мной огненный шквал, мои быстро мелькающие ноги и соприкосновение с неясностью. Обращаюсь за помощью Нантиса. Вспышка!

Кристаллы звезд выдавали все новые образы, я старался не потонуть в их нескончаемом потоке. Вспышки, вспышки, радуга путей, залет в синий свет.

Бегущая под ногами почва, кажущееся движение, ночь и громкие хлопки мотыльков. Молнии дорог, пляска электричества и армия исполинских колючих силуэтов неведомых домов. Выйти, двигаться дальше! Нет, не то, еще дальше, прочь от калейдоскопа прорвавших свои кристальные оболочки путей. Похоже, впереди наступает конец, конец цепочке образов, начало верной дороги. Вперед, пройти все преграды и добраться до цели! Браслет сиял карликовым солнцем, руку жжет вырывающимися из него протуберанцами, а я все шел, стараясь не обращать ни на что свое внимание.

Дойдя до невидимой границы, прорвавшись сквозь лабиринт искажений, я направился к странным образом отталкивающей радужные лучи вишневой реке.

Сдаться на милость течения и тем самым спастись от разыгравшегося хаоса безумного театра. Войти в безмолвие воды, услышать шепот реки. Дабы совсем не слиться с браслетом, отозвать зрение Нантиса. Да, я стал чувствовать, что начал забывать о прежних красках мира, а осколок стал слишком глубоко в меня проникать. Такого эффекта я совсем не ожидал... Так и рехнуться можно, по-наркомански хочется вернуть эйфорию красной реальности. Бррр...

Да! Фантасмагория проникающих в эту реальность путей тоже застала меня в врасплох. Что же будет дальше? Разборка меня на атомы и последующая их промывка, а затем сборка? Надеюсь, что нет!

Не смотря на заснувший браслет, я ощущал не только сопровождаемое водой движение, но и некое смещение в гранях зависшего в моей памяти образа Пути Сердца. Похоже, процесс затягивания петли на моей шее начался, и теперь я без всякой на то помощи движусь в недра огненной спирали, к центру Гриндиса.

Не найдя иного пути, глядя на окруживший меня лабиринт световых дорог, пришлось проскользнуть в единственно оставшуюся лазейку, явившуюся надвигающимся на меня водоворотом.

Без дыхания, без воздуха, со всех сторон окруженный водной пучиной я куда-то перемещался. Давление сжимало мне голову и плечи, страх тянул в еще более глубокую бездну, бездну отчаяния.

Наконец вместе с струей воды меня вынесло в более спокойные воды, какие-то подземные водохранилища, – решил я. Усталый, с трудом державшийся на воде я наблюдал за устремленными на меня взглядами загадочных коронованных тьмой существ.

Проплыв мимо них и вздохнув с облегчением, я обнаружил надвигающийся на меня заслон, в виде покрытой сонными живыми водорослями скользкой решетки. Такую растительность я видел в самом начале пути, она тогда сплелась в хобот и, похоже, фильтровала воду. Тут тоже самое, и это преграда. Нужно отыскать лазейку! Ну разве я не палазник?

Ощупав ставшую моим пациентом преграду, я обнаружил плотно заросшую водорослями, зажившую, как будто ранее кем-то нанесенную рану. Слабыми ударами клинка разбудив растения и отогнав пытающиеся срастись корни, я проник внутрь. Найдя платформу берега и оглядев все видимое пространство под углом Нантиса, обессиленно повалившись на каменный пол и теряя сознания от усталости, я куда-то ушел. Последней мыслью моей была – Айлинель.

Окруженный слоем стен и домов город. Крепкие стены, внушительные арки ворот, толстое дерево дверей, свет маленькой солнечной звезды. Колоссальное сооружение на лбу Лазурхарда, синие, будто из янтаря стены храма. Сооружение дышит, выдыхает облако лазурного тумана, разделяясь на облачные хвосты, уходит в разные стороны, за концы горизонтов и в даль.

Повсюду вижу эти синие щупальца, они реют над городами, над селами и деревнями, ползут над возвышенными княжествами геллов. Одно облако зависло над Улиссаном, над каким-то домом, выпущенный из облака крюк уходит внутрь и исчезает.

Ничего не подозревающие люди, ходящие в синем тумане обмана, идущие войска, падающие под сенью ордена ворота и хор бегущих внутрь изири. Лапки тянуться, достают грозди умов, собирают их и ведут в синеву.

Снова храмовое строение в Лазурхарде, открытые ворота приглашают заглянуть внутрь. Вхожу, ощущаю паутинку дежавю, я здесь был, кажется, во сне, кажется, когда болел властью Синего Сердца. Лечу внутри колосса: тающие под тенями драконов стены скрывают блеск артефактов, двигающиеся культисты вытаптывают поступь рока, колыхание пламени скрывает фанатичный блеск их глаз. Золото и оружие, власть и сила, а по центру всего, над бездною весит великая сфера. Приближаюсь к ней, прощупываю воздух Нантисом, различаю исходящий из сферы синий силовой туман. Подымаюсь в высь, на поверхности шара различаю рябь оживших трещин, устремляю свой взор внутрь.

Осознание развеивает туман, пробивается к зенице правды. Да, внутри что-то есть, что-то живое, веками взращенное в камне и почти достигшее состояния пробуждения.

Будто из преисподней, из камня исходит рык, трескается его оболочка, из нутра в лазурном облаке, в кольце извивающихся протуберанцев рождается тень, взмах крыльев, которой силой выносит меня из храма, подымает в небесную высь.

Невероятной силы рев поглощает вселенную, мир начинает рушится, трескается земля, горы опадают в пучины, солнце меркнет, все вокруг замерзает и превращается в пыль...

Распахиваю глаза, озираюсь в поисках хаоса, ищу рвущую Гриндис тварь. Принимаю действительность такой какова она есть, прогоняю страх, подчиняю себе трясущиеся колени, стараюсь заглянуть в ореол спокойствия.

– Это всего лишь сон, – вздохнул я себе под нос.

Сон, ничего более... Но такой ясный, четкий и в тоже время окутанный туманом, и чудится что-то подобное уже снилось мне ранее. Опустим все это в колодец местных реалий, все-таки Путь Гриндиса, тут и должно происходить всякое.

Браслет не сияет, но чувствуется его успокаивающее тепло, ноющие мышцы затекли и просят капельку движения. Встаю сначала на четвереньки, затем на ноги. Словно истукан медленно разгоняю кровь по жилам. Вспомнив о жилах, бужу Нантис, поглаживаю цацку и смотрю на мир по-новому.

– Лазейка, лазейка, чего ты такая маленькая? – бормочу в слух, разглядывая сосудик пути.

Делать нечего, надо идти, бурчание в животе ясно доказывало, что скоро начнется голод.

– Идя к солнцу, значит! – заявил я, шагая по вишневой ленточке.

Петли, круги, дорога змеиться, поняв, что я эту гадюку не упущу, сбрасываю красные очки и иду дальше, приглушенно чувствую линию, тянусь, ступаю вперед. Чищу сапогами каменные ступени, заглядываю в трещину пути, проверяю ее красным лучом и выхожу на свет божий.

Покинув катакомбы, оглядываю здешнее пространство. Стоящие в строгой симметрии шатры встречают мой взгляд, иду к ним, простираю руки внутрь домишки: пустота, никого нет, только табурет и сухая кровать.

Пробираюсь сквозь табун шатров, то и дело заглядывая внутрь того или иного убежища, не теряю и путь, не отхожу слишком далеко от заветной ленточки. Забыв о пустых гробах и спрятанных там неясных ценностях, спешу к высокой круглой стене, нахожу на ее спине жилку моего пути, не находя иного выхода, хватаюсь за шершавый трос и взбираюсь по нему наверх.

Попадаю на балкон, успокаиваю дыхание, сажусь на его балюстраду, передыхаю и смотрю в недра темного коридора, различаю в его конце какую-то сеть, блеснув на миг Нантисом, устремляюсь туда. Прохожу мимо рельефных стен, глажу их поверхность. Ступени и решетка встречают меня в конце. Дергаю ржавую мразь, дыбы не рассобачить руки отскакиваю от ее движения. Выхожу наружу. Меня озаряет свет, какого-то теневого Раэла. Оглядываю видимость представшего перед глазами Колизея. Набитые до отказа скамьи, здравствующие взгляды зрителей, сотни оконных глаз, круг славы и противник, стоящий в двадцати метрах передо мной.

Ох! Только этого мне и не хватало! Меня что, ждали? Мне явно подготовлен теплый прием: арена, противник, закутанный в черный плащ, задвинутый на глаза капюшон, странные орудия боя в руках. Да уж, взрастили самостоятельность... Это вам не игры в турнир до первой крови, тут, видно, все совсем серьезно. И я тут совсем один!!!

Признаться, я немного опешил, при виде надвигающейся на меня темной фигуры, даже колени застучали чечетку. Десять метров – жест фокусника и с рук гладиатора свисают нунчаки. Пять – Айра вылетает из моих ножен. Потанцуем? Стычка, пляска ястребиных мельниц его орудий, сбивающее с толку вращение и атака Микеланджело, дерзкая тень между двух вихрей, зарядка в виде непривычных наклонов туловища назад. Ай! Одна дубинка чиркает голову. С таким я не сталкивался, но я все умею, и отступать тоже, на время, пока не увидим брешь, а он рано или поздно раскроется. Айрэлис, не подведи! Держусь на расстоянии, матадором злю, скольжу по стальным дубинкам, сближаясь, пытаюсь лизнуть его плечо, попадаю в захват, вытаскиваю Айру из сомкнутых нунчаковых оков, одновременно ухожу из-под удара второго орудия. Врезаясь в противника боком, хватаю в подмышку подымающуюся в опасную для меня позицию нунчаку, кручусь по своей оси, вою от вдавившейся в меня цепи и обратным хватом вонзаю ему в спину жаждущую теплой крови Айрэлис. Быстро!

Выходя из тени падающего тела, вытягиваю ночной клинок, встряхиваю его и оборачиваюсь. Охаю от обжигающего меня кошачьего взгляда, подхожу к поверженному. Не получается отвести взора от больших затухающих глазниц. Я мог бы попытаться изменить остроту меча, но это не вязалось с правилами времени и атрибутами сего заведения. Жалко, но ты стоял между мной... Да что это за?! Получаю в награду за смерть салют из еды. Дикое место, дикие правила, нужно идти! Хватая пригоршню продуктов, замираю при виде открывающееся второй решетчатой двери. Встаю, кидаю все в чудом оставшийся при мне рюкзак, иду на выход.

По пути оглядываю сидящих на стенках арены королей подземелий. Имеющие странный сероватый загар люди, вот только за место волос у них были разных цветов и оттенков заплетенные в различные прически напоминающие короны заросли рогов. Затеяв гляделки Нантиса, я обнаружил не толпу коронованных существ, а черные, белые и серые сгустки энергии. Решив, что браслет пытается разглядеть сущность того, на кого устремляет свой взгляд, я попросту побоялся посмотреть на себя в его спектре.

Выход не оказался выходом в прямом смысле этого слова. За кругом Колизея оказывается лежит глубокая яма, а в ней копошатся большие скрытые мраком фигуры. В низ не полезу, ни в коем случае, не заставите, деревянные! Кстати, этих рогатых я видел, когда плыл в местных катакомбах, не знаю, тогда ли они это все затеяли или нет, но идея с ареной и ямой с тварями, мне явно не нравилась.

Обломив грани из бытия, усилив на сколько можно красный мир, я обнаружил тянущийся над пропастью веревочный отросток пути. Сразу и не заметишь... Либо я сам создал себе путь, или теперь дорога сердца мне лояльна и помогает найти новые лазейки?

Наперекор черным, белым и серым энергиям я полез по бордовой ленте, липкая, напоминающая ту лазейковую паутину канатная дорога не сопротивлялась, а как будто поддерживала мои руки и предлагала мне свои заемные силы. Я, упрямец, старался сам преодолеть этот отрезок и чуть не угодил ногой в расставленный тварями капкан, в виде надвигающейся на меня раздвинутой пасти тьмы. Повезло, я успел поднять ноги, но теперь прилип к канату. Пришлось обнять левой рукой сию веревкообразную субстанцию и вытянуть из ножен Айрэлис. Потом подрезать органику и освободить ноги, вернуть меч на законное место, крепко вцепиться и пройти эту не легкую до конца.

Это все было проделано лишь для того, чтобы увидеть испещренную раковыми опухолями провалов равнину. Прицепившись к новой дорожке и взглянув на кровавый диск солнца, я направился вперед. Куда только не занесет доброго путника...

Поев набранной у туземцев экзотической пищи, я подошел к удивленно глядевшему на меня провалу и пристально уставился в него, деланно удивившись. Игра воображение или там в глубине поистине есть яйцо зрачка. Услышав какой-то треск и решив, что птенцы не мое хобби, я побежал прочь от прорехи земли. Проклиная свое любопытство и усилившийся треск, я рвал когти.

Заслышались пушечные залпы, ядра полетели из открытых бойничных глазниц. Не птенцы, а кое-что по хуже! – решил я. БЕЖИМ!!! Взлетевшие вверх снаряды разрывались салютом шрапнели и устремлялись вниз. Бедная моя кожица и жизнь жестянка, если я попаду под такой град. Благо я бежал не куда глаза глядят, а к определенной цели, к двум поддерживавшим друг друга столпам камней. Свист рассекаемого воздуха и грохот странных выпускающих камни снарядов и каменные брызги повсюду, поднявшиеся от сотрясания с колен горы на горизонте и бегущий среди какофонии человек.

Своему более или менее удачному забегу под сень укрытия, я могу дать только одно объяснение – Гриндис помог. Теперь я весь исцарапанный и местами потрепавший одежду, сидящий в каменном домике Ронет жду конца этому и надеюсь не оглохнуть от чарующе истязающего воя разыгравшейся стихии.

Когда рок стих и дыры в бездне сомкнулись, а сероватый Раэл перестал напевать песнь света, тогда на смену дню пришла ночь огней.

– Нет, только не повтор светопреставления, не нужна нам дискотека палазников! – взвыл я.

Снова выкиды реальности, за пределами рояльности. Вспышка! – Блымкнула первая молния пути, затанцевал небосвод, все видимое пространство озарилось светом разноцветных огней.

– Мамочки! Похоже, заключенный в галактику лазеек Путь Сердца решил меня прикончить! – прошипел я.

– Фц! – ответил мне пролетающий неподалеку зеленый луч.

Выдержит ли убежище моего разума и мое укрытие марш славянки? Может, если закрыть глаза, то все пройдет? Отвернувшись от надвигающегося радужного хоровода, я, прислонившись к стене, уткнулся головой в грунт и прикрыл глаза руками. Помогало слабо, щупальца путей забрасывали меня огромным количеством образов, гораздо большим, чем в первый раз. Картины, лики, статуи, всех оттенков небеса и Раэлы, тени, скрытые в забвение пути и многое, многое другое.

Золотистый солнечный лучик, напомнивший мне об Айлинель, пробился сквозь армию ночи, мягким поцелуем тепла опустился мне на щеку. Это ты, милая? Пришла помочь? Не дать вечности известить о моей кончине? Тут прикосновение солнца сместилось, окутало левое запястья. Сквозь мириады раскрытых дверей и сотен пролетающих через меня ощущений, пробилось это – словно что-то нежное, мягкое и прекрасное прикоснулось к браслету, как будто чей-то бессмертный лик опустил взгляд на мое запястье.

Новое чувство пощипывание, колики под телом браслета, и еще кое-что. Я ощущал чью-то заключенную в моей руке ладонь. Шелк, ладонь из хрустального шелка, будто стоит сдавить ее еще чуть-чуть, и она тут же рассыплется, превратиться в вихрь тающих осколков. Неожиданно крепко пальцы таинственной руки сомкнулись, и чья-то воля потянула меня на верх, из переплетенных линий лабиринта страха, к яркому свету ареала свободы.

– Айлинель, это ты? – открывая глаза, спросил я, мысленно лелея надежду.

– "НЕТ!" – словно птица феникс озарил все вокруг чей-то будто исходящий отовсюду ответ.

Никого не было рядом, экспансия образов прекратилась, веретено миров покоилось в невесомости, башни путей замерли в чуть колышущемся экстазе вечного передвижения. Озарявший мир вихрь кристаллов потерял яркость, поблек пред дыханием птицы феникса. Я стоял, ощерив рот, забыв обо всем и дрожа как осиновый лист. Резко, как удавка, трога ассасина сжалась на моей руке, я, не выдержав давления заорал и припустился в бег. Нантис словно взбесился, давление его угасло, но теперь браслет, как схвативший мою руку дракон нес меня вперед. Тащил минуя преграды, не обращая ни на что никакого внимания, проникая сквозь замершие колонны путей. Какая муха тебя ужалила? Или дракон? Нантис нес меня сквозь безмятежные просторы, вонзившихся в землю лазеек, переносил на руках над кратерами и ущельями, над горами и уступами. На руках? Что, вообще, происходит?

Скорость стала размывать все видимое вокруг. Мысли прогнал надвигающийся на меня Раэл. НЕЕЕТ, ТОЛЬКО НЕ В ВСОЛНЦЕ, НЕЕЕТ!!! Обжегший меня свет уступил власти тьмы и скрывшись за горизонтом, даже не помахал мне на прощание.

Глава 27

Синий храм, рвущаяся завеса мира и распадающиеся морщинистые горы земли, падающая поступь мертвых Раэлов и все расширяющийся кратер на месте культа. Сначала эндшпиль храмового сооружения, затем весь город под ним, а потом и все вокруг стало замерзать и опадать в зияющие провалы разверзшейся апокалиптической впадины. А после абсолютный мрак.

Прилипшие в немом жесте каменные ладони над головой, светлое небо и приличествующая теплая атмосфера. А как же полет в корону Раэла или апокалипсис? Что все это был сон? Последнее точно, в вот ладонь и последующий полет к звезде, не уверен. Даже не знаю, меня, как будто что-то унесло, утащило от разрывающего сознание звездопада. Я даже увидел представший в виде Раэла свет в конце туннеля, почувствовал его жар и, кажется, чуть не искупался в нем. Но как? Сейчас я здесь, на своем прежнем месте, перенос не состоялся, или это была лишь попытка закрыть меня от всепоглощающих бликов вселенной?

Не знаю, что это было, но это удалось, я жив и серое вещество не течет у меня из ушей. Получается, что пока все закончилось наилучшим для меня образом. Да все это хорошо, но две мои последние ночки указывали на то, что если на следующем заходе Раэла я не найду укрытие, то все еще раз повторится, и кто его знает, помогут ли мне неизвестные силы еще разок!?

Вытащив из рюкзака последние крохи своего провианта, жуя пищу, я воззрился на порог ведущий в просторы равнины и дальше в ее пределы.

Задетая звездными ликами площадь переменилась, на смену черным провалам пришли солнечные зайчики, изо всех дыр этой гигантской головки сыра исходил свет, подрагивающий, яркий, вплетенный в узор рельефа, он вытекал из своего убежища, и метрах в пяти над землей рассыпался светящейся пылью. Цикл восстановления после вчерашней бомбежки или янтарные соты поселившихся там огромных пчел? На этот раз я решил не проверять догадки, а просто пройти мимо и отвернуть от загадки взгляд. Ну его на лево! Что ж, идем!

Под ногами весело клубились бегающие пятнышки света, над головой кружила солнечная пыль, а в небе светил чуть голубоватый Раэл. По сторонам вздымались стены огненных гнезд, из которых в место фениксов рождался лучезарный свет. Перепрыгивая через сияющие канавки, ступая по следам тысячелетий, пятная светлую поверхность земли, щурясь от яркого света, я продолжал распутывать клубок Гриндиса. Огибая очередной камень, я услышал чей-то голос.

– Ты следуешь за ним? – вопрошал он.

– За кем? – поинтересовался я, обернувшись.

На камне степенно возлежал один из тех рогатых существ, встретившихся мне в катакомбах и на арене.

– Ты похож на него и, кажется, как-то связан, – изрек тот.

Ничего не ясно.

– А ты что здесь делаешь? – спросил я, отмахивая от себя заблудившийся огонек.

– Я еще слишком мал, чтобы судить, но я видел, куда ты направляешься и мне, кажется, ты можешь помочь, – сказал он, доставая из кармана резную курительную трубку.

И вправду, какой-то он мелкий.

– Кому, в чем? – недоуменно спросил я, потирая ладони.

– Ему, кому же еще, видимо, он в опасности, а поблизости никого нет, вот я и решил, что только ты можешь его спасти, – он закурил и добавил, – целых два цикла Раэла я следил за этим синим исполином.

– Ты можешь выражаться яснее!? – взвился я, и тише добавил. – Поясни, пожалуйста.

– Когда пляска миров окончилась и синий воин уничтожил бойца, я решил проследить за ним, и пошел по его следам, я отстал, путь был нелегким, отчаявшись догнать преследовавшего того, кто был ко мне добр, я остался ждать здесь.

Судя, по его словам, я довольно долго провалялся в отключке, а он пытался кому-то помочь.

– А кто был к тебе добр? И кто тот, кто одолел бойца и стал преследователем, – вновь спросил я.

– Ну какой-же ты непонятливый, – вздохнул он, – кстати, меня Рафи зовут, а тебя?

– Ронет, не томи, пожалуйста!

– Добрый что-то искал, помогал нам построить жилища, добыть еду, а сам промышлял вытягиванием из нас информации, он даже подарил мне это, – он кивнул на свою трубку, – я рассказал ему о стене горизонта и о том, что не кому еще не удавалось ее преодолеть. Это вкратце, ведь тебе следует поспешить. А убивший нашего бойца, вообще, странный субъект: весь закованный в тяжелую латную броню и с огромной косой на перевес.

Опаньки! Напоминает моего знакомого...

– В какую сторону, Рафи? – спешно вопросил я.

– Туда, – махнул он вдоль видимой только мне ленточки моего пути.

– Сходиться, спасибо, я постараюсь ему помочь! – воскликнул я на бегу.

– На здоровье! – прокричал мне мигом закашлявшийся Рафи.

Получается здесь есть некто, кто скорее всего ищет путь, и жнец ордена, который движется по его следу. Но как добрый понял куда следует идти и какие следы на камнях он мог оставить? Не ясно в ясности! Я еще припустил.

Вскоре мне пришлось остановиться и не от нехватки кислорода, а из-за чего-то более серьезного. Мир заморгал крыльями тысяч бабочек. Все вокруг сначала являлось натурой, потом красным цветом, и так еще и еще, и еще. Что за хрень? Мне идти надо!!! Пропустите! Не в силах прогнать, сумасшествие реальности, я закрыл глаза, нашарил канат пути и пошел вдоль него. А в душе я боялся, что теперь все моя жизнь превратится в калейдоскоп красного и реального мира.

Спотыкаясь, падая, впечатывая ладони в землю, я крался вперед, шел, не взирая ни на что, плывя в красноватом тумане сомкнутых век. Красноватом? Равнина иного цвета. Странно... Двигаясь так еще примерно пол часа и совершенно от этого устав, я наконец раскрыл веки.

Оххо-хо! Светлая поверхность равнины сменилась розовато-алой, провалы бесследно исчезли, а впереди возвышалась бессмертная красная стена, над которой клубилось темное небо. Вот она – Стена Горизонта!

Я оглянулся, удивился увиденному, равнина бесследно исчезла, красный мир захватил пройденный мной путь. Но все же я разглядел маленькие очертания лазейки, по которой можно вернуться назад. След в красноте, частички реальности в красных пространствах и тянущийся вверх по стене и назад к равнине черный шлейф.

Вот как жнец прошел, по следам? Я думал только браслет способен привести кого-либо к сердцу. В голову приходит то, что жнец сначала следовал за мной, а затем потеряв меня, наверное, во время соприкосновения с таинственной ладонью, он направился по следам доброго. Или же, эти следы спровоцированы, чем-то вроде метки, наброшенной на доброго или на меня. В общем, нас обоих выследили и, по-видимому, хотят устранить. На ком-то из нас явно весит поводок, надеюсь, что все-же не на мне. Я подошел поближе и тронул стену, сердцебиения нет, значит, она либо мертва, либо очень крепко спит. Где ты, добрый?

Нехорошо выходит! Кстати, насчет нехорошего, сейчас я совсем не пользуюсь Нантисом, а мир то красный. Самое подходящее этому объяснение, в моем понимании, это то, что я уже слишком глубоко в пути, а там как раз такой – прекрасный ландшафтик.

На стену без снаряжения не взобраться, тогда как? Ага, что-то я туплю, Нантис то в режиме спячки. Изменив спектр зрения, мир преподнес некие изменения, конкретно в виде толстого впившегося в стену кровавого каната и близ лежащего рубинового крюка, и привязанной к нему веревки.

– Вот и снаряжение, – хохотнул я в слух.

Повесив крюк на пояс и обвязав себя его лентой, я по обезьяньи обхватил канат и стал покорять стену. Руки быстро уставали, ноги тоже, и я часто останавливался, вбивая крюк и придерживаясь каната, отдыхал на вису. Только вверх! Сантиметр за сантиметром, метр за метром, вверх. Стометровка? Выше! Ать-два, ать-два, ать-два – повторял я вертикальную схему альпинизма. Так, наверное, повторялось раз пятьдесят, пока над головой в конечном итоге не оказался костяной гребень ее макушки.

В глаза тут же врезалось залитое кровью небо и проступавшие в нем голубоватые капельки звезд. Моему созерцанию настал конец, ибо я услышал знакомые нотки соприкосновения стали. Посмотрев в сторону аккордов боя, я обнаружил в ста метрах внизу впереди, в лабиринте алых клыков, две сражающиеся между собой фигуры. Движимый желанием помочь я рванул в низ по пристально поблескивающим ступеням.

Глухо звучали шаги, неожиданно громко шелестели клинки, по бокам подымались кораллового цвета стены, из которых выколупывались белые прожилки костей. Ноги развивают поистине олимпийскую скорость и чудную антискользящую протекцию, приближаются врата без створок, розовая арка и бьющийся с синим жнецом гелл. В прошлый раз я сбежал от синего убийцы, сейчас – Ни за что!

Обмен смазанными движениями косы и меча, перекручивающееся орудие и опадающий с молниевидным порезом на груди гелл. Только бы успеть! Жнец продолжает свою жатву занося над ним страшную косу, я тенью преграждаю ей путь, и вкладывая все силы, останавливаю пожинателя прямо над головой сломленного гелла. Тот лишь алчно зыркнул на мой браслет и отступил. Жажда схватки окутала меня, тепло растеклось по венам, адреналин застучал в висках

– Подохни, тварь! – взревел я, отводя его косу от лица падшего летуна.

Пляска полумесяца, мой невероятно яростный натиск, и всхлипывающий волынкой жнец. Отступающий пред человеком броненосец и моя торжествующая ухмылка.

Как бывает в фильмах, в наш танец вмешивается совсем неожиданный аспект, конкретно в виде надвигающейся на нас толпы хрустальных карликовых тварей. Ярость как-то сразу приутихла, в разум постучалось содействие.

– Может сначала разберемся с мелкими? – вопросительно заметил я.

Пожинатель молча развернулся и направился на сонмы приближающихся на нас красных колючих существ. Здраво! Я скользнул к надвигающейся лавине и стал, стремительно передвигаясь, рассекать сиих карликовых красноармейцев. Те, жалобно взвывая, рассыпались кучками пурпурного пепла. Колючих царапающихся мерзавцев оказалось слишком много, и вскоре мы с жнецом уже стояли спина к спине. Расклад в пользу колючих бубей, крести и черви отступают.

Один гаденыш вцепился мне в левую руку, раскрошив зубы о Нантис, шмякнулся на землю и, замерев уставился на мое запястье. Удивительно, но все остальные, как будто обладая коллективным разумом, как-то осели и деланно повторили взгляд кусатика. Что сие означает? В очах карликов проблеснуло что-то вроде узнавания, и они тут же все разом обернулись на пожинателя. Ага, кажется, я разумею!

– Взять! – прокричал я, и вся толпа хрустальных монстров, как будто слушаясь моего приказа, разом ринулась в сторону жнеца.

"Капец Ему!" – заключил я. Но не тут-то было, жнец держался довольно неплохо, броня его редко ощущала укусы кусатиков, а когда их зубки все же добирались до его закованной в броню тушки, пожинатель как-то по-женски стонал. Что действительно эта махина баба? Если что-то от нее останется, то мы это проверим, – осклабив зубы, решил я. Да, сражение, из которого меня вывел или вывела Нантис, развивалось явно не в сторону синего, я уже было хотел прошмыгнуть через очередь карликов и посмотреть, как там гелл, но случилось совсем неожиданное.

Жнец поменял хват, правой рукой отбиваясь, полез во что-то вроде кармана и, похоже, найдя искомое, сжал это в пальцах, затем еще раз охнул, от взбирающегося по его спине шипастика и тут же скрылся в облаке белого тумана. Да я такое уже видел! У Нари! Что, снова он? Непохоже! Туман стал распространятся, пожирать в себя монстров и двигаться в сторону ступеней. Помня о том, что в белой мгле, конкретно для того, кто ею пользуется все хорошо видно, я решил не совать свой нос в чрево лиха, а просто пронаблюдать.

Это было бегство, сопровождаемое рычанием тварей, всхлипами тумана и шлейфом тянущихся за ним монстров – бегство. Белый паровоз уже преодолел половину лестницы, когда из его вершины вылетело несколько разрубленных тварей. Подождав еще пол минуты, я застиг момент прыжка пожинателя, рассеивание тумана и сдвига прорвавшейся плотины красных тел. Затем я увидел распахнутые черные крылья жнеца, оборачивающуюся в мою сторону голову и многообещающий взгляд зарниц из-под его опущенного забрала. Что это еще такое? Крылышки! Откуда они у него? Вообще, раз есть крылья, то зачем так корячиться? Раньше надо было взлетать, бомба!

Надеюсь, красномордые не зубы боятся сломать и больше меня не тронут, – думал я, переводя взгляд на гелла и подбегая к нему. Он был плох, глубокий порез извергал жидкую жизнь, а устремленные в небо глаза были затуманены болью и страхом. Левая рука возлежала в районе сердца, правая прилипла к моей кисти. Всеми силами пытающийся отсрочить неизбежное гелл закашлялся, потерял еще чуток капель существования, затем он, собрав все свою волю изрек: