355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Щербинин » Обьект » Текст книги (страница 5)
Обьект
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 16:27

Текст книги "Обьект"


Автор книги: Дмитрий Щербинин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Загораживая практически весь коридор, котёл пополз вперёд и вверх. Тут же засновали металлические клешни. Подождав, пока котёл отползёт подальше – Эван направил погрузчик за ним.

Если бы клешни двигались в некой определённой последовательности – это было бы легче – Эван бы выучил такую последовательность. Но они двигались беспорядочно.

И не было времени, чтобы поворачивать голову, – краем глаза Эван замечал движение, и тут же направлял погрузчик в другую сторону. Но и с той, другой стороны неслась на него клешня – он ускорял движение вперёд, а спереди – ещё несколько острых, и, как казалось – направленных прямо в его лицо клешней. Он дёргал погрузчик назад, снова изворачивался, проскальзывал в щели, в которые, как казалось, невозможно было проскользнуть – и всё же медленно продвигался вперёд, следом за котлом.

И вот тогда случилось нечто непредвиденное.

Одна из клешней сделала неточное движение, и задела за край котла. В результате котёл слегка накренился. Но и этого лёгкого крена было достаточно. Теперь, продвигаясь вперёд, котёл царапал стены, сыпались искры, ну а скрежет поднялся такой, что можно было оглохнуть. Эван не оглох, но у него заложило в ушах…

Котёл замедлял своё движение, клешни слепо били в него, расцарапывали его толстые бока, и сами от этих сильных ударов изгибались, исступлённо молотили по конвейерам. Всё больше летело искр, кусков разодранного железа, кое-где прорывались и языки пламени.

Эван чувствовал, что вот-вот случится катастрофа. Погибнет не только котёл и все эти клешни с конвейерами, но и он сам.

Он видел, что железный брус впился в бок котла, и, чем дальше котёл продвигался вперёд – тем сильнее давил в него. Котёл вот-вот должен был перевернуться. И тогда бы окончательно смятыми оказались бы и клешни и конвейеры. А потом последовал бы взрыв…

Надо было остановить это.

И Эван рванул погрузчик вперёд – ударил крылом в тот железный брус. Брус отлетел в сторону, но и погрузчик согнулся, в лицо Эвана ударили жаркие искры и клубы едкого дыма. И понял юноша, что уже не сможет вернуться.

Всё же он ещё вывернул погрузчик на боковой, изломанный конвейер. К нему поползла дрожащая, тяжёлая клешня.

"Это всё. Как нелепо" – подумал Эван, и потерял сознание.

Клешня остановилась в метре над сломанным погрузчиком. Воцарилась тишина…

Глава 9
"Герой"

Эван открыл глаза и обнаружил, что он лежит в светлой, просторной палате. Воздух был блаженно-свежим, а ещё вместо скрипов да гула в воздухе разливались приятные, мелодичные, правда едва слышимые звуки. Эван приподнялся, и понял, что тело его совсем не болит – он может свободно двигаться. На столике, возле его мягкой кровати стоял кувшин, и из кувшина выглядывали цветы с синими и зелёными, крупными лепестками.

Не прошло и полуминуты, а полупрозрачная дверь распахнулась, и на пороге предстал доктор и медсестра в белоснежных халатах, а также – мужчина с рыжими, густыми усами, облачённый в солидный костюм с галстуком. И Эван задал вполне естественный в его положении вопрос:

– Где я?

Медсестра неожиданно мягко, приветливо улыбнулась, и мурлычущим голосом ответила:

– В больнице.

Доктор добавил:

– Мы вас уже вполне вылечили и вы готовы к нормальной жизнедеятельности.

Ну а облачённый в солидный костюм усатый мужчина ошарашил Эвана:

– Вы – герой.

И Эван растерялся, спросил:

– Почему же я герой.

Мужчина протянул Эвану газету (что такое газеты Эван узнал ещё на водном мире у Эльзара), и проговорил:

– Читайте, читайте. Здесь правдиво описан ваш подвиг…

Это была пятая, предпоследняя страница газеты. Нижнюю правую четверть занимала статья с заголовком: "Предотвращена крупная авария на правительственных шахтах". Ниже шрифтом поменьше, но всё же жирным было напечатано: "В результате преступной халатности работников правительственной шахты N5 «Прогресс» произошла авария на конвейере у погрузочного чана N17. Взрыв, повлёкший бы за собой значительную поломку дорогостоящего оборудования и человеческие жизни не произошёл только благодарю оперативным, героическим действиям капрала Антана Кстона, и заключенного-перебежчика Эвана.

Далее следовали две чёрно-белых фотокарточки. С одной смотрел откормленный, ухмыляющийся Антан Кстон, которого Эван знал как начальника надсмотрщиков – человека корыстного, злого, любящего выпивку и ненавидящего людей. Другая фотокарточка была из личного дела Эвана. На ней Эван выглядел противоположностью Анатна – худющий, с мрачным выражением лица, и в тоже время с романтичным светом в глазах. Этот свет не смогла убить даже плохо перепечатанная фотография.

Из помещённой под фотографиями статейки следовало, что аварию предотвратил, в основном, Антан. Это, якобы он, первым бросился к погрузчику, и пролетел в коридор, где сновали железные клешни. Эван же просто оказался рядом, и оказал Анатану посильную, незначительную помощь.

И всё же поступок Эвана получил в статье высокую оценку. Самоотверженный поступок Эвана ставился в пример другим заключённым, которые "относятся к государственному оборудованию без должного уважения, и, зачастую, не соблюдают даже элементарных инструкций по эксплуатации…"

И в конце статейки: "Специальная комиссия рассмотрела дело, и нашла поступок Эвана требующим поощрения. Бывший заключённый получает освобождение, денежное вознаграждение в размере двадцати тысяч эзкудо, а также – квартиру в 127 районе Аркополиса".

Эти последние предложения Эван прочитал несколько раз. При этом он сильно сжал газету. Руки его тряслись…

Медсестра спросила:

– Вам плохо?

Эван широко улыбнулся, и проговорил:

– О нет. Мне очень хорошо. Кажется, мои мечты всё же начинают сбываться.

Облачённый в солидный костюм протянул Эвану блестящую карточку, на которой значилось, что её обладателем является корреспондентом газеты "Время побед", а также его имя и фамилия.

Улыбка обнажила несколько золочёных зубов мужчины. Он сказал Эвану:

– Очень хорошо, что вы с восторгом отнеслись к справедливому решению правящих органов. Думаю, на вопросы небольшого интервью, которое я хотел бы у вас взять, вы ответите с должным энтузиазмом.

– Да, да, конечно – я готов, – кивнул Эван.

И Эвану было задано несколько вопросов. Так, например, корреспондент попросил юношу прокомментировать своё отношение к решению комиссии, и тут Эван сказал немало восторженных слов.

– Какой вы представляете жизнь в Аркополисе?

– Я думаю, что это прекрасная, сияющая жизнь. У меня есть мечта, и теперь уже скоро я встречусь с Ней…

– Очень хорошо. Ну а что бы вы посоветовали тем, кто оступился. Чем, на ваш взгляд, они могут искупить свою вину перед нашим правительством?

Здесь Эван задумался. Ведь он прекрасно знал, что в шахтах, помимо всякого сброда, работает и умирает от несносных условий много замечательных или просто хороших людей. А вот надсмотрщики часто проявляли жестокость: избивали заключённых за малейшую провинность, или просто так. Эвана почти не трогали, потому что ценили как умелого пилота (хотя и не знали всех его возможностей) – но всё же он никогда не мог спокойно смотреть на страдания других. Что же он мог посоветовать этим заключённым? В чём была их вина? Он знал, что многих из них осудили несправедливо…

– Стремиться к свободе, – тихим голосом проговорил он. – Любой ценой обрести её. Жизни не щадить…

– Ага, замечательно, – кивнул корреспондент, быстро записывая и переделывая сказанное Эваном.

Потом – последовало ещё несколько вопросов. Интервью было завершено. Эвана сфотографировали, корреспондент крепко пожал ему руку, и произнёс:

– В вас чувствуется сила. Я уверен, что вы сможете сделать много полезного для нашего общества. Завтра вы будете выписаны из больницы, получите полагающееся вам вознаграждение, а также – ключи от квартиры. Всего хорошего.

И с этими словами корреспондент удалился. Доктор быстро осмотрел Эвана и сказал:

– Ну здоровье у вас отменное. Все раны, все полученные ожоги зажили, переломы срослись. Всё отлично. Вы совсем свеженький. Так что – до завтра.

Доктор удалился, а медсестра принесла Эвану очень даже хороший обед из трех блюд, с компотом. Эван поблагодарил её, и с аппетитом покушал…

Пришло время сна, но Эвану не спалось. Он подошёл к единственному в его палате окну, и увидел громадные многоэтажные дома, которые прежде наблюдал только в телескоп. Конечно, в вышине, как и всегда, сверкало лазурью небо, но так как Аркополис находился на границе света и тьмы, то здесь, внизу, у поверхности мира Нокт преобладали сумрачные оттенки позднего вечера. На улицах города двигались бессчётные огни автомобилей, в воздухе изредка пролетали сияющие алым патрули законников; в тысячи окон светились электричеством, и Эвану даже казалось, что он видит крошечные человеческие фигурки в этих окнах. Эван продолжал улыбаться и думал: "Да – сложновато будет найти здесь Её. Но я обязательно найду. Завтра же начну поиски…"

Всё же Эван заснул, и хорошо выспался…

На следующее утро ему вручили добротную одежду тёмно-серых тонов, выдали денежное вознаграждение (это была тонкая пачка блестящих купюр), и проводили к выходу из больницы.

Возле выхода его ждало такси. Сумрачный, черноусый шофёр, буркнул:

– Садись.

Эван никогда не ездил в автомобилях, но в имевшихся у Эльзара книгах читал об этом, да и наблюдал, разглядывая улицы Аркополиса через телескоп. Он знал, что в автомобиле надо раскрыть дверцу, и сесть в него. Вот этим Эван и занялся…

Он дёргал ручку, а она никак не хотела открываться. От волнения, от неловкости Эван даже вспотел. Шофёр выскочил из такси, и, грубо оттолкнув Эвана, нажал какой-то рычажок на дверце и распахнул её.

Эван пробормотал:

– Извините.

Шофёр смерил его уничтожающим взглядом и проговорил презрительно:

– Перебежчик.

Такого Эван не ожидал. Ведь решил, что все недоразумения решены, и теперь-то он станет свободным, уважаемым гражданином. А тут – такое отношение. В это просто не хотелось верить. И Эван решил, что это ещё одно недоразумение, которое надо поскорее забыться.

Вот уселся в душный, обтянутый грязной кожей салон такси. Шофёр же уселся на своё место. И вот такси сорвалось с места, поехало. Впрочем, быстрая езда продолжалась недолго: по улицам Аркополиса двигался плотный поток автомобилей: легковых машин и зловонных грузовиков – не менее плотный поток пешеходов протекал по тротуарам. И, конечно, Эван приник лицом к окошку, стал вглядываться в лица пешеходов, надеясь увидеть среди них Её.

Раньше он наблюдал жителей Аркополиса только через телескоп, то есть лиц их не видел. Теперь он мог наблюдать и их лица. Мрачные у них были лица. Все бледные, напряжённые, в глазах читалась агрессия, злоба; тёмными были их глаза и не было никакой радости смотреть в них, хотелось отвернуться, забыть их. И всё же Эван высматривал…

И без туго сумрачный воздух казался ещё более тёмным из-за гари, которую выпускали из себя автомобили. Из-за пробки едва двигалось. В салоне было жарко, душно. А тут ещё шофёр достал сигару, закурил. Густые тёмно-сизые клубы расползлись в воздухе, Эван сморщился, закашлялся.

Шофёр глянул на своего пассажира через зеркальце, усмехнулся, и приоткрыл оконца. Толка от этого оконца почти никакого не было – по улице медленно плыл такой же тяжёлый, отравленный машинами воздух.

Вдруг шофёр спросил:

– Ну что – в 127-ом районе тебя поселили?

– А – что? – переспросил Эван.

– Говорю – мне указали провезти тебя в 127-ой район. Там, стало быть, тебя поселили…

– А – ну да…

Шофёр снова хмыкнул и проговорил:

– Гадкий райончик. Ну там как раз и место для таких, как ты. А то бегут к нам всякие… – здесь шофёр нецензурно выругался и продолжил уже почти без злобы, почти спокойным голосом. – Уже подумал, где работать будешь?

– Работать… – глупо повторил Эван. – Ну да, надо будет работать… Но не всегда же…

В своих мечтах Эван уже решил, что, как только он найдёт прекрасную незнакомку – они сбегут из Аркополиса; потому что, по правде говоря, этот шумный город уже пугал юношу, он не понимал, как можно быть счастливым на этих душных улицах. Ещё больше удивлялся он тому, что при первом взгляде этот город представился ему прекрасным, манящим сокровищем…

– Что, ещё не решил, где будешь работать? – видя замешательство Эвана, спросил шофёр.

– Ну, некоторое время придётся… То есть – поработаю… – молвил Эван. – Найду какую-нибудь подработку, пока буду искать её… – и тут же добавил. – Мне же вознаграждение выдали. Вот на вознагражденье и поживу.

– И сколько тебе выдали.

– Двадцать тысяч этих… как их…

– Эзкудо? – насмешливо осведомился шофёр.

– Ага. Эзкудо.

– Так вот. Я за поездку в этот мерзкий 127 райончик меньше трёх тысяч эзкудо не беру.

– Я вам отдам. Вы не волнуйтесь.

– Конечно, отдашь. Ещё бы ты не отдал. Ведь мне семью кормить надо…

– А большая у вас семья.

– Не твоё дело, – буркнул шофёр и снова стал мрачным и неразговорчивым.

Невыносимо долго продолжался этот путь. Эван и подумать не мог, что город, к которому он так долго стремился – оставит в его душе такое тягостное впечатление…

Ничего не делая, просто дыша тяжёлым воздухом и глядя на напряжённые, злые люди людей, Эван утомился, и всё же он ещё пытался сохранить в себе праздничное настроение – надеялся, что это пройдёт, как недоразумение.

Постепенно меньше становилось машин, тёмные же громады домов становились более старыми, гнилыми, мрачными. Эван знал, что они въезжают на окраины Аркополиса, или попросту – в трущобы. Эти трущобы находились ближе к тёмной половине мира Нокта, и, соответственно, были более тёмными. А так как освещение на них было скудным, то и наблюдать за ними через телескоп Эван не мог. Он не хотел – так как верил, что его прекрасная незнакомка находится в центральной части города – там, где он её впервые увидел…

Такси дёргалось на ухабах, разбрызгивало полужидкую грязь и, наконец, остановилось перед мрачным, тёмным подъездом, весьма напоминающим вход в пещеру, в которой обитали людоеды. Тёмно-багровый, слегка мерцающий свет исходящий из глубин подъезда ещё усиливал такие невесёлые ассоциации.

Шофёр резко обернулся к Эвану и сказал:

– Приехали.

– Ага, – кивнул Эван, и беспомощно начал дёргать дверную ручку.

– Деньги, – потребовал шофёр.

– Ага, – кивнул Эван, достал из кармана вручённую ему в больнице тонкую пачку, и протянул её шофёру.

Тот быстро выхватил пачку, и сказал:

– Сейчас, сам отсчитаю. А то ты что-нибудь напутаешь…

И он быстро начал пересчитывать бумажки:

– Знаю я вас, перебежчиков – арифметике не учены, ничему не учены…

И он не ошибся – отсчитал себе пять тысяч эзкудо, хотя ему ещё заранее было заранее заплачено двести эзкудо, полагающиеся за эту поездку. Оставшиеся пятнадцать тысяч, он отдал Эвану, открыл ему дверцу, и хмыкнул:

– Счастливо пожить в 127-ом районе.

– И вам всего хорошо, – ответил Эван, и вышел из машины.

Такси резко развернулось и, напоследок обдав Эвана грязью, укатило. Юноша остановился посреди улицы. Вдохнул прохладный, сильно влажный, нездоровый воздух, кашлянул, и почему-то подумал, что в таком месте долго не живут.

Вот он пошарил в кармане, и достал из кармана ключ с биркой. Припомнил, что этот ключ ему вручили в больнице, и сказали на прощанье какие-то торжественные слова. На бирке значилось: "Квартира N397, 19 этаж".

Эван вошёл в подъезд, и там обнаружил, что возле тёмной, покрытой трещинами лестнице, сидят почти съеденные тенью люди в грязной, изодранной одежде. В руках люди держали сигарки, и медленно дымили, выпуская густые клубы зеленоватого дыма. От этого дыма у Эвана сразу закружилась голова, он покачнулся, судорожно схватился рукой за периллу. Раздался скрип, и несколько пар мутных глаз уставились на Эвана.

Один из присутствующих затянул страшным, протяжный скрипом:

– Э-э-э-э-э-й-й-й-э-э-э-й-й… – и всё никак не мог закончить, всё тянул этот, обращённый к незнакомцу стон-вопрос.

Эван сорвался с места, бросился по лестнице. Лифтом он не воспользовался, потому что не умел им пользоваться, а только читал, что такое лифт. Казалось Эвану, что за ним погоня. Но когда запыхавшийся, остановился на девятнадцатом этаже и обернулся – никого не увидел. Вниз уходила кривоватая, старая лестница. Освещение было крайне скудным, и Эван едва разглядел полагающуюся ему дверь с табличкой «397». Толкнул эту дверь, но она, конечно, оказалась запертой. Немало провозившись с ключом, он всё же открыл её, и шагнул внутрь.

Эван захлопнул за собой дверь и оказался в совершенно чёрной прихожей. Ему было страшно, ему чудилось, что из темноты к нему тянутся руки тех людей с пустыми глазами.

Он спросил:

– Есть здесь кто-нибудь?

Начал вслушиваться, и ему послышался шорох. Дрожащей рукой повёл Эван по стене, и случайно нажал на кнопку – включился свет.

Эван увидел и прихожую и примыкающую к ней комнату. Из мебели в прихожей была только тумбочка. Эван быстро прошёл в комнату, и там тоже включил свет.

В комнате имелась низкая, старая кровать, и точно такая же тумбочка, как и в прихожей. На полу и на стенах выделялись грязевые пятна. Окно было грязным, но вымывать его не хотелось, так как за ним виднелась стена стоявшего напротив дома – и дом этот напоминал страшного многоглазого великана. Хотелось от этого великана спрятаться.

Эван уселся на кровати, и кровать издала такой отчаянный скрип, будто умирала от незначительного веса Эвана. Юноша смотрел на грязные стены, на такой же потолок, на пол, на окно и ничто его не радовало. Хотелось читать книги, но никаких книг не было – ни хороших, ни плохих.

Эван думал: "Ну, это какое-то недоразумение. Город, показавшийся мне таким мрачным в первый раз не может оказаться настолько уродливым вблизи. Всё как-нибудь разрешиться…"

Глава 10
"Трущобы"

Эван лёг на кровать, закрыл глаза, и попытался заснуть. Однако, этого ему не удалось. Часто, возбуждённо билось сердце, и хотел поскорее взмыть из этого сумрака в лазурное небо. Тот, кто хотя бы раз летал – никогда не будет счастлив на земле.

Вспомнил Эван, что день-то ещё только начался, и, стало быть, ему надо что-то делать. Вот он вскочил, быстро несколько раз прошёлся по комнатушке, потом – шмыгнул в прихожую, а из неё – на лестницу. Сжал кулаки и побежал вниз по ступеням. Вспоминал тех страшных, курящих едким дымом людей, которые сидели внизу, под лестницей. Но теперь он уже не боялся. Тесно, душно было ему в доме. Если бы кто-нибудь попытался заступить ему дорогу – Эван готов был драться.

Но никто не встал на его пути, никто не окрикнул его, и вот Эван выскочил на улицу. Как и следовало ожидать – на улице ничего не изменилось. Здесь всегда царил глубокий сумрак. А к далёкой лазури вздымались изъеденные гниением стены домов. Где-то истошно кричала женщина, и Эван уже подумал, что ей нужна помощь, когда крик перешёл в истеричный, но и вполне счастливый смех…

Эван быстро пошёл по улице, туда, где было посветлее – к центру Аркополиса. Цель юноши была вполне очевидна – искать однажды увиденную им незнакомку в широкополой шляпе.

Долго-долго шёл он. От тяжёлого, смрадного воздуха снова закружилась, заболела его голова. Несколько раз за время этого пути он слышал ругань, крики из подворотен – кажется, там кого-то били…

Эван вспоминал "Быстрого дракона" и, казалось ему, что он готов отдать половину своей жизни за то, чтобы это стремительное средство передвижения оказалось рядом с ним…

На улице стало слегка посветлее, прибавилось света, дома уже не казались такими страшными. Возле дороги, наполовину перегораживая улицу, стояла красная будка с надписью: "Вы покидаете 127 район. Добро пожаловать в 32 район".

Когда Эван подошёл к будке, из неё вышел пузатый мужчин, с неоправданно, едко-злобными глазами.

Указав пухлым, волосатым на Эвана, мужчина потребовал:

– Документы.

Эван вспомнил, что в больнице ему выдали и какие-то документы, в которые он даже не удосужился заглянуть. И вот теперь Эван поспешно достал эти документы из кармана, и протянул их мужчине. Тот начал эти документы ворочать, перелистывать. Спросил, хмурясь, бросая злые взгляды то на документы, то на Эвана:

– Перебежчик?

– Ну да – я оттуда, – Эван указал в небо. – На рудниках был. Меня освободили.

– Ещё бы не освободили. Я б тебя сразу тут прихлопнул…

– А как вы поняли, что я перебежчик?

– По роже видно, что ненашенский. Да – появляются здесь время от времени такие типы… Правительству, конечно, виднее, зачем вас освобождают. Но мы, законники, знаем, что за вами нужен глаз да глаз. Мало у нас своих банд, так и вы туда же лезете… Запомни – затри дня не найдёшь работу, бумажки нужной у тебя не будет, будешь у нас по три дня в неделю в каталажке сидеть.

– Но за что? – подивился Эван, которые все ещё не был настроен на настоящую агрессию.

– Да уж найдётся к чему придраться… Ладно, отвечай – зачем переходишь в тридцать второй район.

– Ищу Её, – правдиво, но непонятно ответил Эван.

– Кого? Работу что ли?.. Там ты вряд ли что-нибудь найдёшь. Там и без тебя работников хватает. А, впрочем, иди. Но учти – вляпаешься там в какую-нибудь историю – пинай на себя… Знаем мы вас – перебежчиков…

Законник удалился в свою будку, а Эван поспешил дальше по улице…

Наконец Эван оказался в более оживлённой части Аркополиса. Здесь, по широкой дороге сновали машины, а по тротуарам продвигался довольно плотный поток прохожих. Но это был ещё далеко не центр города.

Настроение Эвана было мрачным. За последние два часа он увидел людей больше, чем за всю предыдущую жизнь. Он понимал, что это он увидел только ничтожную часть Аркополиса… Неужели старец Эльзар был прав? Неужели однажды встреченного человека потом уже никогда можно было не встретить?

Подавленный Эван шёл, уже не глядя по сторонам, опустив голову. Он видел мостовую, а также – ноги пешеходов, которые сновали вокруг него.

А потом Эвана кто-то сильно толкнул в спину. И хотя толкнул не он, а его, всё же Эван пробормотал:

– Извините, пожалуйста.

Юноша поднял голову, и увидел Её. Она смотрела на него сияющими, прекрасными глазами с большой афиши, висящей на стене дома. И хотя Эван никогда прежде не видел Её лица – он сразу понял, что это именно Она.

Да – Она действительно была красавицей. Всё в ней казалось совершенным. А на голове её красовалась широкополая шляпа. Блаженная улыбка расплылась на лице Эвана. Довольно долго он простоял на месте, глядя на неё, не обращая внимания на прохожих, которые постоянно задевали его то локтями, то ногами.

Когда первое радостное изумление прошло, Эван прочитал и надпись на плакате. "Приглашаем Вас на премьеру фильма "Злодеи из шахт. Часть вторая. Колосс бездны. В главных ролях: Мэрианна Ангел (Мстящая), Роверт Эксаул (Великий воин), Стиги Стиг (Мертвород). Премьера – в 876142 день от начала Справедливости…"

Тут Эван вспомнил рассказы старца Эльзара о том, что на Нокте снимали фильмы. Родители Эльзара не привезли фильмов с собой на водный мир (они считали, что вместо настоящего киноискусства на Нокте давно осталась одна лишь угодная правительству фальшь). Но и Эльзар и, с его рассказов – Эван, неплохо знали, что такое кино. Актёры играли перед камерой, камера записывала их игру на плёнку, а потом эту плёнку можно было смотреть и пересматривать.

И из этого Эван сделал вполне очевидное заключение, что его мечта – Мэрианна Ангел была киноактрисой.

Итак, Эван подошёл к зданию, на котором красовалась афиша, и, чувствуя смущённость и волнение, несколько раз прошёл возле больших, стеклянных дверей, в которые изредка входили и выходили люди. Наконец, он и сам решился – вошёл внутрь.

Там увидел обшитые красноватым бархатом стены и чьи-то приветливые лица. Смущение Эвана усилилось ещё больше прежнего. Он совершенно не знал, что ему делать дальше. Даже – куда смотреть он не знал…

Вскоре к нему подошла улыбающаяся девушка в жёлтой мини-юбке и спросила вежливо:

– Что бы вы хотели?

– Хотел бы попасть на фильм "Злодеи из шахт".

– Тогда вы можете купить билет в кассе…

– Ах, ну да конечно, – пробормотал Эван и прошёл к окошечку над ктором красивыми буквами была выведена надпись "Касса".

– Сеанс в 21 час вас устроит? – спросила девушка в кассе.

– Да, конечно. Устроит…

– Какие вам места?

– Какие… Хм… Ну самые лучшие…

– Как раз осталось одно место в ложе. Цена: тысяча эзкудо. Вас устраивает?

– Конечно, устраивает, – улыбаясь, выдохнул Эван.

Тогда он готов был отдать все свои деньги, чтобы только увидеть Мэриаану Ангел.

И вот Эван получил серебристый билет, на котором золотистыми буквами было напечатано название фильма, и прочая информация, которую обычно печатают на билетах.

Эван посмотрел на часы, и тут оказалось, что до сеанса оставалось ещё шесть часов (помимо "Злодеев из шахт" в кинотеатре показывали и другие фильмы).

И вот Эван вышел из кинотеатра на улицу, и, найдя относительно спокойное место, где его никто не толкал, начал разглядывать лицо своей любимой. Незаметно, стремительно летело время. Эван не чувствовал ни голода, ни усталости, а на лице его отражалось счастье. Некоторые пешеходы глядели на него с угрюмой завистью…

Так пролетело пять с половиной часов. За эти часы Эван так и не отлучился от своего наблюдательного поста. Когда стрелки висевших на кинотеатре часов показали половину девятого – Эван поспешил внутрь.

По-прежнему улыбающаяся, усталая девушка оторвала у его билета корешок, и указала на лестницу, по которой он мог подняться на балкон. Что Эван и сделал.

Вот и предназначенное ему место: мягкое и удобное кресло, в котором, казалось, можно было утонуть. Здесь, на балконе собрались люди зажиточные (хотя, конечно, бесконечно далёкие от правящей верхушки Аркополиса). Они, естественно, старались выделиться своими богатыми костюмами, особенно роскошными, и вместе с тем нелепыми, неудобными смотрелись наряды их жёнушек. И, конечно же, одежда Эвана, которую он уже успел испачкать, была среди них самой невзрачной. Люди в такой одежде сидели внизу, в зале. Оттуда доносились громкие, порой грубые разговоры, выкрики, ругательства. Но ничего не замечал Эван. Он, как уселся на своё место, так и начал глядеть на занимавшую всю большую стену экран. Пока что экран оставался тёмным, но, по рассказам Эльзара, Эван знал, что должно было произойти.

Никто и никогда из посетителей этого кинотеатра не ждал начала фильма так, как Эван. Он до боли сжал кулаки, однако этой боли не чувствовал. Сердце его, казалось, готово было выскочить из груди…

Последние полчаса растянулись для юноши в неопределённо-долгий отрезок мучительного времени. Наконец, свет начал затухать. И на экране огромном экране замелькали необычайные, неожидаемые Эваном изображения.

Начался фильм: "Злодеи из шахт. Часть вторая. Колосс бездны."

Вот пересказ сюжета этого фильма:

Сначала показывался некий далёкий мир. Причём показан он был ужасным – среди розовато-ядовитых клубов дыма бегали полулюди-полузвери, били, кусали друг друга. Но был среди них лидер по прозвищу Мертвород – представитель другого, ещё более страшного мира. Этот Мертвород неизменно ходил в чёрной, рогатой маске, и отличался от дикарей злобным интеллектом. Когда-то его корабль летел к Аркополису, но был уничтожен доблестными законниками. Теперь этот негодяй думал, как закончить свою миссию – захватить Аркополис. Однако, из-за скудности ресурсов нового корабля ему никак не удавалось построить.

Затем показывали двух жителей Аркополиса – отпетых негодяев: были они грабителями, наркоманами, насильниками. Этим мерзавцам, удалось захватить корабль законников, и, спасаясь от преследования, отправиться в полёт. Было показано несколько миров – и все они казались непригодными для жизни. Наконец, когда преступники оказались на мире, где правил Мертвород, у них закончилось топливо. Эти незадачливые жители Аркополиса были умерщвлены, а их корабль использован в качестве приманки.

Когда поблизости опустился другой корабль законников, Метвород захватил его. И вместе со своими воинами отправился в Аркополису.

Вот здесь впервые и появилась Мэрианна Ангел. Оказалось, что ещё в первой части выходцы с других миров убили её родители. И она записалась в отряд воздушных законников, которые защищали Аркополис от незваных пришельцев. Да – Мэрианна была красавице, и в первый раз появилась в широкополой шляпе. Она разговаривала, обнималась, целовалась со своим любимым человеком, который за свои подвиги получил прозвище Великий воин.

Но вот они уже в костюме законников – патрулируют. Появляется корабль, на котором летит Метроврод и его головорезы. Конечно, их корабль выглядел как обычный корабль законников, но Мэрианна что-то почувствовала, попыталась установить с ними связь.

Вот тут то и раскрылась ложь. Начался бой. Взрывы, стрельба, потом и до рукопашной дошло. В этом сражении был изранен Великий воин, Мэрианна же отделалась несколькими царапинами. Зато все слуги Метворода были перебиты, сам же Мертвород – закованный, был перевезён в Аркополис.

Мертворода судили и отправили в шахты. Были показаны чистые, уютные, никогда прежде невиданные Эваном шахты, где работали доброжелательные, вежливые надсмотрщики и злобные дикари с других миров.

Метвороду удалось проникнуть в шахту, где нашли некое опасное вещество. Он перебил охрану, и, видя, что и его могут убить, бросился в это вещество. С этого момента Метвород стал особенно опасным. Его уже нельзя было уничтожить обычными пулями. Он мог становиться полужидким, словно кисель, протекал через трещины в стенах – поглощал в себя и охранников и других заключённых.

С ним, конечно, боролись и Мэрианна-Мстящая и выздоровевший Великий Воин. Было ещё много драк, взрывов, стрельбы, гонок. А закончилось всё уничтожением Метворода и страстным поцелуем Мстящей и Великого Воина…

Со странным, смешанным чувством пронзительного счастья и угнетающей боли вышел Эван из кинотеатра. Он опять-таки не замечал, что рядом проходят другие люди, толкают его. Не замечал юноша и того, куда он идёт…

Пока он смотрел фильм, ему казалось что Мэррианна рядом с ним, и уже никогда никуда не уйдёт. Когда же она обнимала и целовала Великого Воина, Эвану казалось, что это она его самого целует и обнимает…

И вот кино закончилось? Что же делать? Где теперь Мэррианна?..

И она снова пошёл в кассу, спросил дрожащим:

– Могу ли попасть на следующий сеанс?

– Да. Остались билеты на полуночный сеанс. Какие вам места?

– Такие же, как и в прошлый раз.

– Извините, а где вы сидели в прошлый раз?

– На балконе.

– На балконе уже все места раскуплены. Но в основном зале ещё есть.

– Вот и замечательно. Тогда мне поближе к экрану…

Эван отдал ещё тысячу эзкудо, из своих ставших уже небольшими запасов, и получил билет не такой как в прошлый раз – не серебристый, а простой, картонный.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю