Текст книги "Обьект"

Автор книги: Дмитрий Щербинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Изображение на мониторе увеличилось. Эван видел старых, отъевшихся членов правительства, которые и улыбались, и махали руками. Толпа подступала практически вплотную к трибуне. Лишь только ленточка, да жидкий строй охранников с автоматами разделял их.

Похоже, члены правительства говорили что-то приятное для простых граждан, задабривали их скорыми благами. Лица граждан показывались крупным планом. Эван обратил внимание на полную женщину средних лет, которая стояла в первом ряду. Ничего броского не было в её одежде, да и лицо было самым обыкновенным женским лицом. Но то душевное тепло, которым светились её глаза, привлекало к себе внимание. На локте правой руки этой женщины сидела, обхватив её шею, девочка лет трёх-четырёх, а рядом – держа маму за другую руку, стоял мальчик лет семи. А кто был отцом этих детей? Быть может, вот тот усатый мужчина с суровым лицом, который стоял рядом с этой доброй женщиной. Эвану запомнилось вдохновение в глазах семилетнего мальчика. Краем уха мальчик слушал и не понимал торжественную, штампованную речь члена правительства, а голова его поднималась всё выше, и вот он уже мечтательно смотрел в лазурное, незатененное небо. Тогда Эван подумал, что вот и у него самого было такое же выражение, когда он ещё прозябал на своём мире, и мечтал о путешествиях, полётах.

И тут произошёл взрыв.

Изображение сразу стало передаваться с другой, отдалённой камеры. Эван видел как разлетелась одна часть трибуны, но основной вал огня пошёл не на соседнюю часть трибуны, а в толпу. Там, где только что стояла женщина с детьми – бушевало пламя; дальше – лежали, извивались, ползали, заходились криками обожженные, раненные или уже умирающие люди.

Мрачным, тяжёлым стал голос Мэрианны Нэж:

– В результате этого теракта погибли пять членов правительства и десять получили ранения различной тяжести. Среди простых людей, зрителей, сразу погибло пятьдесят человек и ещё триста тринадцать получили ранения и ожоги. Из этих трёхсот тринадцати – сорок два скончались в больнице: восемьдесят семь остались инвалидами на всю оставшуюся жизнь.

– А эта женщина, и её дети…

– Да, я понимаю твой вопрос. На них невозможно не обратить внимание. Шансов уцелеть у них не было, и всё же я стала интересоваться, узнавать – а вдруг – чудо? Тогда мне казалось, что если бы уцелел кто-нибудь из этих детей, то я бы взяла бы его приёмным. Пусть калека – я бы заботилась о ребёнке, любила бы его… Подняла архивы, выяснила… Мать и девочка погибли сразу – волной огня их отнесло на многие метры, и потом их уже не могли разъединить – так и похоронили вместе. А вот мальчик не погиб сразу. Его тоже отбросило в сторону, выжгло глаза, он весь был обожжён, изуродован, но ещё жив… он был очень сильным, он не терял сознание; когда его положили на носилки, он кричал, звал маму… Только в больнице пришло к нему долгожданное забытьё… Но он был ещё жив, сердце его билось… Врачи пытались выходить его… Временами сознание возвращалось к нему… потом он заснул и не проснулся…

Одинокая слеза покатилась по щеке Мэрианны, но она быстро смахнула эту слезу, и проговорила:

– Я полюбила этого мальчика как родного сына. Его звали Стефаном.

– Как моего друга, который тоже погиб…

– И это всё что ты можешь сказать?

– Мне очень больно… жаль, что так получилось…

– Жаль! – гневно фыркнула Мэрианна.

– Ну, ладно, «жаль» – не то слово. Я понимаю, что это был теракт, это преступление. Это ужасно…

– Законникам удалось выйти на след преступников. Все они оказались бойцами Сопротивления. Среди них оказался и твой любимый Кэй Нурц.

– Он не мой любимый. Но у него есть действительно хорошие, свободолюбивые стихи.

В глазах Мэрианны сверкнула ярость. Она сжала кулаки и проговорила:

– Так каким же зверем надо быть, чтобы писать эти свободолюбивые стишки и обрекать детей на мучительную смерть? Кровожадный, уродливый маньяк симпатичнее мне, чем этот гад – Кэй Нурц. Скрывать за красивой идеологией такую подлость…

– Но ведь он же не мог знать, что там будут дети. Так получилось…

– Ты ещё скажи "это же политическая борьба"! И вот это борьба, и вот это…

Мэрианна Нэж нажимала на клавиши, и на экране сменялись одна другой ужасные картины – растерзанные взрывами, обожженные тела.

Мэрианна говорила:

– Это вот тоже дела группы Сопротивления, в которую входил Кэй Нурц. Террористические акты, цель которых – уничтожение не только членов правительства, но и просто богатых, влиятельных людей. Всегда такие теракты производились в людных местах, где сложнее организовать хорошую охрану, где всегда есть фактор неожиданности. Часто гибли намеченные этими бандитами люди, но ещё чащё – невинные, в том числе и женщины, и дети попавшие под взрыв случайно. И эти взрывы производились ещё до взрыва на площади перед Дворцом – стало быть, и Кэй Нурц знал о предстоящих человеческих жертвах. Но, конечно, счастливое будущее для них важнее, чем жизнь детей.

Воцарилось тягостное молчание.

Наконец Мэрианна спросила:

– Ну что – изменилось твоё отношение к Кэю Нурцу?

– Как к человеку изменилось. Как к поэту – нет.

– Разве могут быть у плохого человека хорошие стихи? В них всегда найдётся червоточина.

– Я до сих пор не замечал.

– Значит, не хотел замечать.

– Да, я часто вижу то, что мне хочется видеть, а потом разочаровываюсь.

Так сказал Эван, и глаза его сделались печальными – он вспоминал свою жизнь. Потом спросил:

– И что же – законники ответили на зло злом? Подвергли Кэя Нурца и его товарищей зверским пытками, вытянули из них всё, что было можно?

– Каким ещё пыткам? – недоуменно переспросила Мэрианна. – Это на таких диких мирах, с одного из которых ты родом, показания добываются пытками. Все это уже давно устарело, все это уде давно не в наших правилах работы. Ведь мы не дикари. Под пытками арестант тоже может дать неверные показания, оговорить себя или невинных людей – лишь бы только избавиться от боли. Уже давно нашими специалистами была разработана "сыворотка правды". Допрашиваемому вводят её в вену, и дальше он совершенно правдиво отвечает на все заданные ему вопросы. Сила воли, желание сохранить тайну здесь ни причём. Даже самая сильная воля полностью отключается при вводе "сыворотки правды". Можно сравнить это с наркозом. Скажем, кто-то упорно не хочет засыпать, но под наркозом всё равно отключается. Также и в этом случае – только арестант ещё двигает губами и излагает ту часть содержащейся в его мозгу информации, которая интересна нам.

– А потом арестанта отправляют на шахты…

– На шахты, или в тюрьму, или расстреливают – всё зависит от совершенного преступления.

И тут вполне логичная, но пугающая мысль пришла в голову Эвана. Ведь если был арестован его сосед Шокол Эз, то при введение в него "сыворотки правды", он просто не мог не сообщить о том, что Эван расклеивал листовки.

Мэрианна внимательно посмотрела на Эвана и спросила:

– О Шоколе Эзе подумал?

Эван машинально кивнул, а потом вскочил, встал перед Мэрианной, спрашивая:

– Откуда ты знаешь?

– Шоколу Эзу была введена сыворотка правды, и он рассказал, что ты расклеивал листовки.

Эван ошалело оглядывал свою комнатку. Ему казалось, что вот сейчас из тёмных углов выскочат законники, скрутят его. Но, конечно, этого не происходило – уже миллионы километров отделяли его от Нокта.

Мэрианна спросила:

– Тебе интересует, почему тебя взяли в этот полёт?

Эван молча кивнул.

– Всё очень просто. Твои показатели на Гонке были проанализированы, и сделан вывод, что ты выдающийся пилот. Быть может, даже лучший из всех.

– Но ведь…

– Твоё участие в Сопротивлении? Брось! Это ерунда. То что тебя одурачили, и ты расклеивал эти листовки, ещё ничего не значит. Жаль, что тебя изначально направили в сто двадцать седьмой район, и ты попал под плохое влияние.

– Я не попадал под плохое влияние, меня не одурачивали! Я действовал осознанно! Я…

– "Боролся за свободу" – хмыкнула Мэрианна Нэж. – Ну как тебя не одурачивали, если ты знал только одну сторону Сопротивления. Видишь – о жертвах терактах тебе не сообщалось, потому что умные дяденьки и тётеньки просчитали, что потенциального борца это может травмировать, оттолкнуть. Стишки, мечты о свободе, а потом, после листовок, всучили бы тебе в руки взрывчатку, и сказали, куда подложить. И ты, окрылённый романтическим порывом, пошёл бы и подложил. И опять погибли бы невинные люди…

– Но…

– Никаких «но»! Тебе втолковывали о зверских пытках, которые применяют законники, но ты уже знаешь о "сыворотке правды". А вот у Сопротивления нет "сыворотки правды", не удалось её заполучить. Но им нужна информация о рейдах законников, о передвижении тех или иных влиятельных людей. Далеко не всегда им удается внедрить своих людей в наши ряды, и тогда похищают кого-нибудь, у кого можно узнать информацию. Иногда схваченный сразу рассказывает, что знает, но бывает и так, что молчит. В таком случае палачи Сопротивления применяют к нему пытки, иногда очень тяжёлые, страшные… Думаешь, это обман?.. Если хочешь, я покажу тебе нужные файлы…

– Нет, не надо. Я уже насмотрелся сегодня ужасов.

– И сделал какой-нибудь вывод?

– Да. Сопротивление вовсе не такое светлое, как мне представлялось раньше. Быть может, оно не многим лучше вас, законников и правительства. Но если ты ожидаешь, что я полностью встану на вашу сторону, то ты ошибаешься. Я ведь обитал в трущобах, я видел несчастных, нищих людей, которые не живут, а существуют. Я видел рабов в шахтах. Там, среди этих умирающих, замученных, много действительно хороших людей. И все они жертвы твоего замечательного правительства, Мэрианна Нэж. Почему правительство закрывает доступ к другим мирам?..

– Вот, похоже, тот факт, что правительство не позволяет всем желающим покупать аэроциклы и волнует тебя больше всего.

– Пока я жил в Аркополисе, это терзало меня ежедневно. Какое они имеют право ограничивать мою свободу? Так нет же – боятся, что я сбегу, выйду из-под их контроля. А я никогда под их контролем и не был…

– А ты знаешь, что был такой период, когда лицензию на летательный аппарат мог приобрести практически каждый? – спросила Мэрианна.

– Так уж и каждый? Думаю, это просто пропагандистская штучка, чтобы показать, что у них, якобы, есть свобода.

– Нет, Эван, это факт. И множество документов в наших архивах подтверждают это. Приобрести аэроциклы могли даже выходцы из трущоб… Эван, Эван, ведь это ты по себе судишь, как можно использовать аэроцикл: улететь далеко-далеко, жить в тиши, кушать ягоды, грибы, любоваться на небо, и сочинять стишки. Но ведь все люди разные, и в правительстве, и в трущобах. Вот в трущобах одна банда приобрела себе сорок аэроциклов. Ну а оружие у них уже было. Они покинули Нокт – ты бы сказал: они обрели долгожданную независимость, свободу. Так что же они сделали? Они прилетели на один дикий мир, всех мужчин перестреляли, а женщин изнасиловали. Потом перелетели на следующий мир – там всё повторилось. На третьем мире они остановились надолго. Там они и ели и пили, а местных дикарей заставляли работать на себя. Тем дикарям они, наверное, представлялись злобными божествами. Потом мы повязали эту банду, и отправили её в шахты, а главаря расстреляли. Это один пример, а их множество. Например, один торговец летал на окрестные миры, запугивал дикарей, отбирал у них красивые побрякушки, и удачно продавал их в своей Аркопольской лавочке. Мы его тоже вычислили и после суда отправили на шахты. Или, например…

– Хватит примеров, – прервал её Эван. – Те люди, о которых ты говоришь – это преступники. Но ведь не все люди преступники.

– Верно. Но как выявлять – держит человек преступные намерения или нет?

– "Сыворотка правды"…

– Здесь и сыворотка не поможет. Не упасёшься на всех сыворотки, и каждому надо будет задавать сотни наводящих вопросов, чтобы выйти на возможную преступную нить. К тому же у честного человека преступники потом могут отобрать аэроцикл.

– То, что ты говоришь – это правда, но удобная для правительства правда. Это как оправдание запретов на полёты. И все же правительство боится потерять власть, и всё же правительство не может обеспечить должного уровня жизни и образования, чтобы не появлялись такие вот банды.

– Эван, если ты думаешь, что я благоговею перед нашим правительством, то ты ошибаешься. Я считаю, что и у правительства есть ошибки. И вообще – в правительстве разные люди. Одни мне нравятся больше, другие – меньше. Но все же жизнь в Аркополисе медленно, но становится лучше, уменьшается число преступлений, увеличивается заработная плата и средняя продолжительность жизни в бедных районах. Если бы правительство думало только о себе, то давно бы уже вспыхнула революция. Но революции, как ты знаешь, не было. Сопротивление распространяет свои листовки и устраивает террористические акты. Популярность бойцов Сопротивления среди простого народа очень низкая. Многие их боятся и ненавидят. Тебе повезло, что за расклеиванием листовок тебя не схватили и не растерзали простые жители сто двадцать седьмого района. А ведь были неоднократно подобные случаи самосуда в сто двадцать седьмом, и в других районах… Что – твой друг Шокол Эз не рассказал тебе об этом? Как это мило с его стороны!

– Не надо язвить, Мэрианна Нэж. Шокол Эз был просто человеком – по-моему, глубоко несчастным. В нём, также как и в каждом из нас были светлая и тёмная стороны.

– А раньше ты так не думал. Верно?

– Значит, общение с тобой произвело на меня впечатление. Но всё же Шокол Эз был…

– Всё, хватит!

Мэрианна Нэж стремительно сняла с себя майку, штаны, потом и трусы. Встала перед Эваном голосом.

Юноша недоуменно поморщился, спросил:

– Что это значит?

– Значит, что мы слишком долго общаемся на тяжёлую тему. Нам нужна эмоциональная разгрузка. Секс нам поможет.

– После всего, о чём мы говорили, ты готова заниматься со мной сексом?

– Естественно, а что в этом такого?

– Ну, между нами появилось столько непонимания…

– Какоё ещё непонимание? Я давно о тебе все знала. И все твои ответы, всё твоё поведение во время этой беседы было спрогнозировано нашими специалистами. Никаких отклонений нет. Или ты думаешь, что если бы у них были какие-нибудь сомнения в тебе, то они отправили бы тебя в эту ответственную экспедицию?

– Нет, но…

– Ты разве и сейчас готов бороться против правительства и законников?

– Нет. Но существуют такие формы протесты, которые…

– Готов ты к террористическим актам?

– Нет, конечно.

– Или к нападению на участок законников?

– Нет, пожалуй.

– А ведь именно к этому готовил тебя Шокол Эз. Во время нападения тебе пришлось бы убивать, и тебя бы, может, убили. Так бы ты и умер, думая, что сражался на правой стороне…

– Но…

– Всё, хватит!

Мэрианна Нэж начала стаскивать с него рубашку. В тот раз секс между ними был особенно бурным. Казалось, что в постели боролись две стихии: светлая и тёмная. Вот только где свет, где тьма – не понятно.

Глава 17
«Объект» то в постели боролись две стихии: светлая не…жет, убили. ибудь сомнения в тебе, то они отправили бы тебя в эту отве

И ещё два с половиной месяца полёта к цели…

Можно сказать, что внутри аэроцикла «Мысль-5», в котором летели Эван и Мэрианна Нэж, за это время ничего особенного не произошло. Мелькали похожие друг на друга дни, а за обзорным экраном пролетали миры – всегда разные, но тоже, в общем-то, похожие, потому что уж слишком много их было, и Эван не мог их запомнить, забывал их…

Попадались, впрочем и сильно измененные их обитателями, врезающиеся в память миры. Например, мир вся тёмная часть которого была срезана так, что он превратился в полусферу. Весь взятый с тёмной стороны материал пошёл на сооружение исполинской статуи – воина, занёсшего меч. Жителей на том мире не было видно, по-видимому, они вымерли…

В общем, о таких выдающихся мирах Эван делал заметки в дневнике, который начал вести сразу после той памятной беседы с Мэрианной. И с тех пор, за все два с половиной месяца пути ни Мэрианна ни Эван больше не касались темы Правительства и Сопротивления. Эван-то, конечно, задумывался на эту тему, и всяких раз находил, что и Правительство с его ограничением свободы, и Сопротивление с его террористическими актами ему одинаково неприятны. Тогда же он вспоминал Шокола Эза с которым дружил, разговаривал, у которого брал читать хорошие книги, и тогда Эван опять становился мрачным, терзался вопросом: а не предатель ли он?

А потом Эван научился отгонять от себя эти мысли. Теперь он думал: "что мне до этого Нокта, Аркополиса, да и Правительства с Сопротивлением? Случайно узнал обо всём этом, случайно и забуду. Вот лечу куда-то, узнаю что-то новое, и это хорошо…"

Все знали, что они приближаются к «Объекту», и всё же, когда голос профессора Хганса объявил: «Объект» в пределах видимости!" – и Эван, и Мэрианна вздрогнули, вскочили из-за стола на кухоньке, где вели неторопливую, пустячную беседу и один за другим по узкому коридору бросились в головную часть «Мысли-5».

Эван уселся в кресло пилота, Мэрианна уселась за ним. Поблизости проплывал заросший лесом, но с сильно выделяющимся золотистым городом мир. Но на этот мир они, конечно, не смотрели. Впереди, на фоне бескрайней лазури темнел, приближался к ним "Объект".

На дисплее уже засияла подкреплённая голосом профессора Хганса информация:

– Диаметр «Объекта» – 810 километров, 140 метров. Имеет сферическую форму, но покрыт многочисленными выступами, возникших, возможно, из-за естественных процессов.

"Объект" приближался, и уже можно было разглядеть и тёмно-зелёные выступы, и ядовито-бурые впадины между ними.

Эван проговорил тихим, благоговейным голосом:

– Много я за этот полёт повидал, но это… Вроде бы и нет ничего в этом «Объекте» особенного, ну шар огромный… Но чувствуется – он не наш, не отсюда… Не из нашего неба… Если ты понимаешь, о чём я…

– Возможно… – пожала плечами Мэрианна. – Теперь, по крайней мере, можно с большой уверенностью сказать, что это огромный корабль, а не живой организм. Ведь ты знаешь, что была такая теория: якобы это организм, который перелает с мира на мир и…

Договорить Мэрианна не успела. Её перебил вежливый голос из динамика:

– Автоматический полёт завершён. Пилоту надлежит взять управление в свои руки.

И, одновременно с этим, задняя часть «Объекта» начала раскрываться. Сам «Объект», который до этого висел на месте, двинулся прямо на "Мысль-5".

– В сторону! – закричала Мэрианна.

Эван уже повернул ручки вперёд, и, одновременно, дёрнул их в сторону. «Мысль-5» развернулась, понеслась, огибая "Объект".

Эван и Мэрианна видели, как из открывшегося в задней части «Объекта» круглого отверстия вылетел мир. А если точнее – то мир остался висеть на своём прежнем месте, а «Объект» пролетел дальше.

Слышен был взбудораженный голос профессора Хганса:

– Продолжайте следовать за «Объектом». Мы должны увидеть процесс "поглощения".

Эван снова повернул ручки, и «Мысль-5», сделав крутой вираж, начала обгонять «Объект». По сторонам небольшими крапинками виднелись и другие посланные в эту экспедицию аэроциклы.

Хганс продолжал:

– Средняя скорость «Объекта» – 1500 километров в час, так что вы без труда можете его обогнать…

"Мысль-5" облетела очередной мир, к которому приближался «Объект» и, послушная движениям Эвана, развернулась.

Видно было, как громадный, с преобладанием тёмных тонов «Объект» приближается к миру, который был раз двадцать меньше его. Самый обыкновенный мир: одна речка, и множество ручейков, три деревеньки, холмы светлого цвета, и несколько глубоких, заросших жёлтыми цветами оврагов.

"Объект" уже вплотную подлетел к миру и, казалось, неизбежно столкновение. Но вот в поверхности «Объекта» стремительно распахнулось отверстие, в которое свободно, словно в чудовищную глотку, вплыл этот мир. Что там, внутри этого отверстия, разглядеть было невозможно – угольная чернота царила там. Как только мир влетел, отверстие захлопнулось. «Объект» ещё некоторое время двигался вперёд, но когда по расчетам мир достиг его центральной части – остановился.

Тянулись минуты. Как казалось – ничего не происходило. «Объект» висел на месте, мир находился в его утробе.

– Что же там сейчас такое внутри происходит? – не в силах больше выдерживать эту паузу, спросил Эван.

Незамедлительно прозвучал голос Хганса:

– Вот это вам и предстоит в скором времени выяснить… Стандартный мир находится внутри «Объекта» полчаса, но бывают случаи, когда он находится там лишь по двадцать, а то и по десять минут.

Им пришлось ждать полчаса. После этого «Объект» снова полетел, а в задней его части открылось отверстие, из которого вылетел мир.

Профессор Хганс произнёс:

– Аэроциклам N2 и N15 пролететь на малой скорости над поверхностью выпущенного мира. Высота – 100 метров.

Аэроцикл N15 был аэроциклом Эвана и Мэрианны Нэж. И вот Эван развернул его, направил к указанному миру. Тень удаляющегося «Объекта» постепенно рассеивалась и уже видна была река, ручейки, три деревушки, светлые холмы, глубокие овраги с жёлтыми цветами. В общем, никаких разрушений заметно не было, словно бы и не заглатывал этот мир "Объект".

Но вот Мэрианна выгнулась вниз:

– Я смотрю, там в деревне паника. Местные жители носятся, кричат что-то.

Голос профессора Хганса поведал:

– Паника зафиксирована во всех трёх деревнях данного мира. Приказываю: аэроциклу N2 продолжить патрулирование, аэроциклу N15 спуститься на расстоянии полукилометра от центральной деревни. При высадке на поверхность одеть защитные костюмы. Оружие применять только в крайнем случае.

Они стремительно пролетели над сложенных из жёлтых брёвен деревенскими домами, и опустились на вершине холма. На этой вершине травы и цветы доставали до пояса взрослого человека, но ниже – по склонам холма и в поле растительность достигала двух и даже трехметровой высоты…

Эван и Мэрианна быстро надели защитные костюмы и вышли из «Мысли-5». Чувство было удивительным вдвойне. Во-первых, впервые за три месяца они покинули узкое, замкнутое пространство, которое успело им порядком опротиветь. А во-вторых – это был очень далёкий от Нокта мир, и запахи, которыми был наполнен воздух, оказались совершённо незнакомыми. Несмотря на то, что воздух поступал через специальный фильтр в защитном костюме, у Эвана закружилась голова.

Из динамика над ухом Эвана прозвучал голос профессора Хганса:

– Не беспокойтесь. Состав местной атмосферы проанализирован, и найден безопасным. Но будьте начеку – со стороны деревни к вам приближаются местные жители… напомню – оружие применять только в самом крайнем случае. Вы должны просто выяснить, что здесь произошло.

Эван поднёс к застеклённым глазам бинокль, и увидел, что со стороны деревни, среди трав действительно несутся местные жители. Ростом они были под три метра (именно поэтому и возвышались над высоченными травами), кожа их отливала такой же яркой желтизной, как и их дома, как и цветы, которые росли в местных глубоких оврагах.

Профессор Хганс продолжал:

– Часть этих существ бежит в вашу сторону. Полковник Нэж – используйте парализующий пистолет. Достаточно взять одного местного. Остальных попытайтесь отпугнуть. Если не получится – тоже их парализуйте.

Действительно – троё жёлтых отбились от основной группы и должны были пробежать вблизи от вершины холма. Обуянные паникой, они не замечали аэроцикл, который, правда, наполовину был скрыт травами и цветами.

Всё же эти жёлтые должны были пробежать в стороне, и Мэрианна бросилась им наперерез, потом остановилась, прицелилась из парализующего пистолета, нажала курок.

Один из жёлтых замедлил свои шаги и тяжело упал. Другие двое закричали что-то непонятное, попытались поднять его, но тут увидели Мэрианну и Эвана в чёрных, защитных костюмах и аэроцикл.

Тогда жёлтые, размахивая непомерно длинными ручищами, бросились к основной группе, которая уже приближалась к лесу.

Эван и Мэрианна подошли к поверженному жёлтому, склонились над ним. Глаза этого трёхметрового гиганта были приоткрыты и устремлены в небо. Но, несмотря на то, что ещё едва ли треть небосвода занимал отдаляющийся «Объект», ужаса в этих глазах не было – гигант попросту отключился.

Его тело покрывала странная одежка, сплетённая из затвердевших жёлтых лепестков, которые по цвету почти сливались с его кожей. Выпущенная же Мэрианной капсула торчала из его шеи.

Эван приподнял руку жёлтого гиганта и произнёс:

– У-ух, тяжеловат. Его и не поднимешь. Тут бы робота использовать, а то он всё стоит в чулане без дела.

– Ты же знаешь: робот предназначен для непосредственного изучения «Объекта». Но вместо того, чтобы тащить великана к аэроциклу, не легче ли сюда подлететь на аэроцикле?

– Да, конечно, ты права, – усмехнулся Эван, и бросился к "Мысле-5".

Вот он вбежал внутрь, по узкому коридорчику промчался в кабину управления, схватился за ручки управления…

Послушная его воле «Мысль-5», поднялась в воздух. И тут Эван увидел то, что увидеть никак не ожидал. Со стороны селения, стремительно ползла в травах, изгибалась, громадная змея. Змея приближалась к Мэрианне Нэж, а Мэрианна склонилась над поверженным жёлтым великаном, не видела этой опасности…

Эван закричал:

– Мэрианна, осторожнее!

Но у «Мысли-5» не было внешнего динамика (один из недостатков конструкции), так что Мэрианна не услышала его.

Между тем змеюка подползла уже совсем близко к девушке. У Эвана не оставалось времени на то, чтобы сажать «Мысль-5», выскакивать из неё, стрелять. Оставалось лишь несколько секунд.

И Эван рванул аэроцикл вниз, намериваясь обрушить его на змеюку, попытаться раздавить её…

К счастью, не пришлось этого делать. Увидев, что сверху стремительно приближается нечто непонятное, змеюка, намериваясь атаковать, приподнялась и оказалась, собственно, не змеей, а настоящим чудищем: с тремя шеями, с тремя голова – со вспыхнувшим ярким изумрудным цветом выпученными глазами. Чудище было покрыто чешуей, которая начала приподниматься, топорщиться острыми, словно лезвия, гранями.

Эван стремительно развернул аэроцикл и ударил прямоугольным домом по одной из голов. Дом весил несколько тонн, и удар получился сокрушительным. Раздался оглушительный треск – шея чудища переломилась, и его голова откинулась назад, два глаза потухли.

Но оставшиеся два глаза вспыхнули ярче прежнего. Из двух глоток вырвалось яростное, клокочущее шипенье, а затем – плевки ядовитой слизи.

Мэрианна уже отскочила от жёлтого великана, и, присев на колено, пыталась заставить стрелять автомат. Но что-то там заело – давно не используемый автомат никак не хотел стрелять.

Плевки ядовитой слизи попали на бок прямоугольного дома, и на головную часть «Мысли-5». На защитном стекле, прямо напротив Эвана образовалось темноватое пятно, от него повалил дым. Юноша представил, что было бы с ним, если бы не это стекло, и содрогнулся…

Ставшее двухголовым чудище, выгнулось назад – изумрудные глаза его блестели – оно готовилось к нападению. Но, конечно, откуда чудищу было знать о возможностях аэроцикла «Мысль-5». Эван вывернул ручки управления вперёд, и аэроцикл с грохотом, с рёвом рванулся вперёд – попросту снёс ещё одну из голов. Эта голова ещё не успела упасть на землю, а Эван был уже над опустевшим поселением, разворачивал аэроцикл, намеривался вновь броситься в атаку…

Обезумевшее от боли, чудище извивалось, било своим длинным хвостом, сбивала высокие, густые травы и цветы, брызгало во все стороны своей ядовитой слюной. Один из тёмных сгустков полетел на Мэрианну, и она еле успела увернуться…

Наконец девушке удалось разобраться с оружием, и, прежде чем Эван успел вернуться, она скосила чудище длинной очередью. Разрывные пули сделали своё дело – чудище повалилось в травы, и ещё некоторое время билось там, но это были уже рывки умирающего тела…

Эван, наконец-то опустил аэроцикл, выскочил из него. В одной руке он сжимал автомат, другую положил на плечо Мэрианны. Спросил у неё в тревоге, волнуясь за нёё

– Ну, как ты? Эта тварь не задела тебя?..

– К счастью, обошлось. Но как там наш великан? Если яд попал на него, то придётся ловить ещё одного…

Они склонились над великаном. Быстро осмотрели его тело. Никаких видимых повреждений не было заметно.

Тогда Мэрианна бросилась в стоявший рядом аэроцикл, и спустя минуту вернулась оттуда, неся тонкую, но чрезвычайно плотную верёвку. Этой верёвкой они обмотали великана.

Ещё Мэрианна вытащила из прямоугольного дома монитор, включила его. Появилось изображение профессора Хганса (точнее – двух половинок одного целого, двух близнецов). Хганс говорил:

– Да. Я всё видел. Нападение трёхголового было неожиданностью для всех нас. Но теперь допросите желтокожего.

Мэрианна достала шприц, и впрыснула его содержимое великану в вену. И тут же распахнулись широкие, ярким золотом сияющие глаза великана. Как и предполагалось, он начал дёргаться, пытался высвободиться…

Мэрианна заговорила ласковым, примирительным голосом:

– Пожалуйста, не волнуйтесь. Мы пришли с миром…

Но, услышав её, великан ещё сильнее начал дёргаться, издавал мычащие звуки, рассчитанная на очень большие нагрузки верёвка трещала.

– Успокойте его, – посоветовал профессор Хганс.

Мэрианна извлекла из аптечки другой шприц, и его содержимое также впрыснула великану.

Тот сразу перестал дёргаться, глаза его потускнели, но не закрылись. Умиротворённо глядел он на Мэрианну и Эвана, спрашивал:

– Хто вы?

– Мы пришли, чтобы помочь вам, – проговорила Мэрианна.

– Ага. Помохиты ным. Тчудовисча, ужазны. Тчернота прышла…

И с таким сильным, но всё же вполне понятным акцентом продолжал говорить жёлтый великан. Мэрианна или профессор Хганс задавили наводящие вопросы, а великан отвечал.

И вот какая картина складывалась из его рассказа.

Мирно, не зная ни болезней, ни войн жили строны (так называли себя жёлтые великаны). Основной их пищей были жёлтые цветы полоны, росшие в глубоких, рассекавший весь их мир оврагах. Не заботились об урожаях строны – всегда им хватало полонов, всегда они были сытыми…

На тёмную сторону своего мира не заходил строны, но по пограничной, сумрачной зоне иногда прохаживались, вели там неторопливые беседы, или же просто лежали, наслаждались сном…

И вот совсем недавно – примерно двенадцать часов назад именно из сумрачной зоны заметили в небе тёмное пятно, которое не висело на месте, как было положено всем остальным пятнам-мирам, а весьма быстро разрасталось…

Ещё надеялись строны, что эта беда как-нибудь облетит их стороной, но всё больше становилось тёмное пятно, и уже большую часть небосвода занимали. Строны перепугались – кричали, перебегали с места на место, пытались спрятаться. Но на самом деле они не знали, что делать в таком случае, так как прежде ничего подобного не видели.