Текст книги "Пандемониум. (Трилогия)"

Автор книги: Дмитрий Лазарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 84 страниц)

Молодым человеком, тем временем, завладела какая-то идея. Глаза его стали отсутствующими. Возникшее молчание нарушил Дайнард.

– Ты хотел рассказать о своей встрече с Каладборгом, – напомнил он Дмитрию.

– Что? Ах, да… Историческая встреча произошла в Нордхейме, когда за мной охотилась банда орков…

– Постой, постой! – перебил его архимаг. – Как это – в Нордхейме, орки… Ты умеешь путешествовать между мирами?

– Нет конечно. Я обычный человек. Ну ладно, пусть не совсем обычный, но почти вся моя магия – от Каладборга. Здесь, например, я только потому, что меня привел сюда господин Агент. Но у нас в Пандемониуме границ между мирами нет.

Встретив непонимающий взгляд Дайнарда, Дмитрий вздохнул и начал рассказывать. Он рассказал об эксперименте Савранского, о «подсказке» эдемитов, о Катаклизме, о Времени Хаоса, о структуре Пандемониума, об эдемитском правлении, о смерти родителей, других своих злоключениях и о том, как он нашел Каладборг. Далее молодой человек кратко поведал о событиях, произошедших с ним с того момента, как магический меч поселился в его бедре, до настоящего времени.

Дайнард слушал его с неослабевающим интересом и, когда молодой человек закончил свой рассказ, посмотрел на него с какой-то даже гордостью.

– Нет, ты точно истинный потомок Нордлингов! Подожди минуту, не возражай и не злись! Дай мне закончить. В ходе этих приключений ты проявил черты, свойственные всем представителям нашей династии. Я, конечно, не стану утверждать, что они уникальны и не свойственны более никому во Вселенной, но прими во внимание несколько фактов. Первое. Каладборг избрал тебя носителем. Каким бы чудовищем не был сотворенный мною меч, он питает определенную слабость к членам нашей семьи, семьи своего создателя. Каладборг, при всем его уме, все же вещь, и вряд ли он смог узнать в твоей душе именно душу Сигурда, так как с ним он общался менее других, но каким-то шестым чувством он учуял нашу кровь. Второе. Не зная, кто ты, он сразу определил в тебе задатки сильного фехтовальщика, хотя и не мог понять, откуда они у тебя. А это – известное явление, и называется оно родовой памятью или памятью предков. И третье. То, что из глубины твоего существа приходило к тебе на помощь в критические минуты: и когда ты боролся с Каладборгом в том дворе, и там, в джунглях, когда ты уходил от погони эдемитов – все это проявления нашей фамильной внутренней силы. Во многом благодаря ей мы несколько веков царили на троне Холлара, ни разу не склонившись перед могущественными завоевателями. Во многом благодаря ей я достиг таких высот в магии и сколотил огромную империю… В тебе гораздо больше от Сигурда, чем ты думаешь или пытаешься убедить нас!

– И что вы хотите этим сказать? – холодно поинтересовался Дмитрий.

Архимаг сделал такое движение, словно вздохнул, хотя, как это может проделать бесплотный дух, представить достаточно сложно. Энтузиазм, с которым он только что излагал свои аргументы, внезапно иссяк, а в глазах появилась смертная тоска и усталость.

– Я уже говорил, что сделал все от меня зависящее, чтобы оградить те… Сигурда и его потомков от рока Каладборга, но увы, все усилия оказались напрасны. Я начал это понимать, когда меня посетил Лонгар Темный.

– Так, так, это уже сюрприз! – оживился Агент, и в глазах его вспыхнул интерес. – Когда это было?

– Мне здесь достаточно сложно судить о времени, – медленно ответил Дайнард. – Могу лишь сказать, что на голове его была Корона Мертвых, и он просто лучился торжеством как мальчишка, только что получивший в подарок вожделенную игрушку и спешащий похвастаться ею перед соседскими детьми. Но одновременно это было торжество взрослого человека, долго стремившегося к какой-то цели и, наконец, достигшего ее… Думаю, к моменту его появления здесь Корона еще весьма недолго венчала его чело.

– Так, понятно, – нетерпеливо проговорил Агент. – И что он вам говорил?

– Он очень обрадовался, увидев меня в заточении, и сообщил, что Каладборг вновь появился и обрел носителя. Его слуги высказывали предположения, что этот носитель мог быть моей реинкарнацией.

– Вот как? – удивился Агент. – Они что же, не знали, где вы находитесь?

– Знали, но… – тут мертвый архимаг позволил себе усмехнуться, – полагали, что мой магический гений поможет мне вырваться даже из вашей темницы.

Посланец Первосозданного натянуто рассмеялся:

– Весьма наивно с их стороны… И что было дальше?

– Темный стал кичиться своим могуществом и говорить, что завоюет мир. О каком мире идет речь, я тогда не понял, но теперь ясно, что о Пандемониуме. Когда же я сказал ему, что он, скорее всего, не завоюет мир, а разрушит его, не сумев совладать с разрушительными инстинктами Короны, а затем погибнет и сам, он пришел в бешенство. Темный кричал, что уничтожит носителя Каладборга, отрубит ему голову, затем сломает мое творение и принесет мне голову и обломки полюбоваться. С этим и ушел. Я тогда много думал о том, кому же не повезло стать носителем Каладборга и пришел к выводу, что это может быть далекий потомок Сигурда. Но и в этом я ошибся… Поверь, Си… Дмитрий, мне очень жаль, что рок этого чудовищного меча вошел в твою жизнь и превратил ее в кошмар. Ни в чем за всю свою жизнь и время заточения здесь я так не раскаивался, как в том, что создал его… Возможно это наказание, проклятье или карма нашей семьи, как хочешь… Мы приговорены к Каладборгу, наши судьбы неразрывно связаны с ним. И Сигурду, пусть и на новом цикле реинкарнации, не суждено было избежать этого. История повторяется… Теперь Каладборг в твоих руках, а на голове твоего смертельного врага – Корона Мертвых. Ты стоишь перед страшным выбором, а я даже не знаю, чем тебе помочь…

– Зато я знаю, – задумчиво произнес Дмитрий. Идея, возникшая после рассказа Дайнарда о последней битве с Балендалом, вновь закрутилась в его голове. До состояния законченности ей не хватало нескольких деталей. Их-то молодой человек и надеялся получить от Дайнарда. – Мне нужна от вас кое-какая информация.

– Все, что угодно.

– Во-первых, мне надо знать: в битве с участием Каладборга и Короны могущество их носителей имеет значение, или оно нивелируется мощью артефактов?

– Имеет. Наши с Балендалом силы были примерно равны, но у тебя – другой случай. Полагаю, прямого удара Лонгара Темного всей мощью Короны ты не выдержишь.

– Так я и думал. Второй вопрос. Последствия прямого столкновения Сил артефактов известны по истории Гибели пяти миров. А что будет, скажем, если совокупную мощь Каладборга и Короны направить на землю того мира, где идет сражение?

Вопрос изрядно удивил Дайнарда, ибо был сугубо теоретическим. Архимаг просто представить себе не мог, как на практике можно реализовать то, о чем спрашивал Дмитрий. Поэтому, он даже не сразу нашелся, что ответить.

– Разумеется, это лишь мои догадки, но, скорее всего, плоть мира не выдержит удара, и откроется дверь в Бездну.

– И к чему это приведет?

– Бездна начнет поглощать материю и энергию мира, затягивая в себя все бульшие и бульшие пространства, пока не поглотит все.

– Весь мир?

– Все миры. Стуит открыть Бездне дорогу, и остановить ее будет чрезвычайно сложно. Нет, малую щель в Бездну можно заделать силами, например, пары Безликих либо нескольких эдемитов или инферов, но то, что сотворят Каладборг и Корона – почти верная гибель для Множества Миров.

– А можно ли отколоть какой-то конкретный мир от Множества?

– С этим вопросом, скорее, следует обратиться к нему, – кивнул Дайнард на Агента.

Дмитрий повернулся к посланцу Первосозданного, впавшему в глубокую задумчивость. Наконец, тот медленно произнес:

– Зависит от того, насколько прочно мир связан с Множеством и насколько прочны барьеры, отделяющие его от остальных миров.

– Но теоретически это возможно?

– Да, хотя это очень сложный и энергоемкий процесс.

– Хорошо, тогда еще один теоретический вопрос: что представляет собой целенаправленный магический импульс? Я имею в виду боевую магию.

Дайнард приосанился. Это был его конек. На эту тему он мог говорить часами.

– В сущности, это энергетическая волна, исходящая от источника, используемого адептом, заключенная в форму, приданную ей заклятием и подчиняющаяся определенным законам, которые…

– Простите, – поспешно прервал Дмитрий архимага, готового уже пуститься в пространные рассуждения, которые, как догадывался молодой человек, могли быстро уйти достаточно далеко от существа вопроса, – среди этих законов есть отражение и преломление?

– В большинстве случаев, да, – с некоторым раздражением ответил Дайнард, обиженный тем, что его перебили.

– Так, понятно… – идея в мозгу Дмитрия оформилась окончательно, но излагать ее здесь он не хотел, так как другим заключенным слышать это было совершенно необязательно. – И, наконец, последний вопрос. Сейчас, как видите, на моей голове находится Шлем Одиночества. Но скоро придется его снять для подзарядки, а мне вовсе не хочется, чтобы содержание наших бесед здесь стало известно Каладборгу. Это можно как-то предотвратить?

Дайнард скривился, словно у него болели зубы, чего, разумеется, учитывая его призрачность, быть не могло.

– Можно, но… это дорого тебе обойдется. Я научу тебя заклятью «Огненный ларец», который сможет скрыть от него ту информацию, которую ему не следует знать, но… любая его попытка взломать этот ларец будет отзываться в тебе мучительной болью и забирать силы. А он будет совершать такие попытки весьма часто, можешь мне поверить. А в таком режиме надолго тебя не хватит.

– Мне всяко осталось недолго. Его атаки на мою душу скоро доконают меня. Если я срочно что-то не предприму… меня просто не станет.

– У тебя есть идеи? – спросил Дайнард.

– Пока неопределенные. Но скоро они оформятся окончательно…

– Я верю, что ты найдешь выход, – произнес архимаг, но печаль пополам с отчаянием, которой полнились его глаза, не больно-то сочеталась с его оптимистичными словами. – Что бы ты ни задумал, Сигурд, удачи тебе!

На этот раз Дмитрий даже не стал поправлять Дайнарда.

– Спасибо… Вы хотели научить меня заклинанию…

– Ах, да… Представь себе, что мысли, которые требуется скрыть, находятся в огненном коконе и произнеси… – Дайнард внимательно посмотрел на него, – сними-ка переводчик и подойди ближе: слова этого заклятья надо произносить по-фар-сорнски.

Дмитрий подчинился и склонился почти к самому куполу, а Дайнард шепотом, но достаточно четко произнес несколько раз магическую формулу и, убедившись, что молодой человек запомнил ее, удовлетворенно кивнул. Дмитрий снова надел переводчик и отступил назад.

– Благодарю вас за помощь, уважаемый Дайнард… Я постараюсь спасти нашу несчастную Вселенную и не погибнуть при этом. Прощайте!

Он развернулся и двинулся к выходу из грота, а вслед ему полетело негромкое:

– Прощай! И да пребудет с тобою вся сила рода нашего, Сигурд!

Глава 11
Нордхеймский гамбит

Междумирье

Агент с интересом посмотрел на Дмитрия.

– Можно узнать, что вы задумали?

– Вам – можно. Мне все равно потребуется ваша помощь, а также всех Сил стабильности.

– Ого! А вы не мелочитесь! Ладно, если это в наших силах, мы окажем вам всю помощь, которая потребуется.

– Спасибо. Но для начала – вопрос: можно ли изолировать Нордхейм от Множества Миров?

Агент задумался.

– С одной стороны, это несколько проще, чем с другими мирами, так как, останавливая катастрофу пятивековой давности, мы всячески укрепляли его барьеры и ослабляли связь с соседними мирами… Но остается существенная проблема, вызванная последним Катаклизмом: Нордхейм проник в Пандемониум в пяти местах, и еще в некоторые другие миры…

– Но отсечь его все-таки возможно? – не отступал Дмитрий.

– Возможно… Но, как говорится, не бесплатно. Удаление секторов Нордхейма из Пандемониума начнет корежить его, ибо возникшую пустоту будут стремиться заполнить ландшафты других миров… А это приведет к многочисленным локальным катастрофам.

– Придется заплатить эту цену. Если Бездна просочится в Пандемониум и в другие миры, будет гораздо хуже. К тому же, насколько я знаю, по крайней мере в Пандемониуме окрестности секторов Нордхейма почти не заселены…

– Постойте, постойте! Бездна?! Так вы действительно решили взломать мироздание?!

– Другого выхода нет. Надо пожертвовать Нордхеймом, благо, там нет ничего, кроме мертвого льда. Вызову Лонгара Темного на бой в этой ледяной пустыне, открою дверь в Бездну, скормлю ей его, себя, Каладборг, Корону и Нордхейм в придачу.

Агент посмотрел на молодого человека со смесью страха и восхищения.

– Отчаянный и самоотверженный план! – воскликнул он. – Но в нем столько «если»…

– Я не вижу иного выхода, – повторил Дмитрий.

– Но если у вас не получится, погибнуть может все Множество Миров!

– Оно и так погибнет, когда Каладборг возьмет надо мной верх окончательно. Он рвется в бой с Короной, и как только я перестану его сдерживать, этот бой состоится. Чем он закончится, я думаю, вам говорить не надо. В этом случае наша Вселенная погибнет со стопроцентной гарантией, а мой план, хоть и чертовски рискованный, все же дает ей шанс на спасение.

– Но как вы собираетесь нанести совокупный удар силами двух артефактов?

– Пусть вас это не заботит! – отрезал Дмитрий. – Ваша задача – качественно отрезать Нордхейм от Множества Миров, чтобы Хаос получил только его и ни пядью больше!

– Это самая безумная авантюра, о которой я когда-либо слышал! – потрясенно покачал головой Агент. – Настолько безумная, что, пожалуй, может сработать. Но как мы заманим туда Лонгара?

Местоимение «мы» во фразе Агента заставило Дмитрия удовлетворенно улыбнуться: по крайней мере, один сторонник среди Высших Сил у него уже есть.

– Нужно вычислить, где он находится, и отправить ему письмо магической доставкой. Сможете?

– Это будет несколько проще, чем отрезать Нордхейм от Множества Миров, – с кривой усмешкой сказал Агент. – Но вы ведь понимаете, что правила честного боя – не для Темного? Он наверняка заявится не один!

– При необходимости, с помощью Каладборга я смогу призвать стихийников. А если в Бездну вслед за Лонгаром отправятся еще и его приспешники – тем лучше! Меньше будет потом проблем у жителей Пандемониума.

– Я вижу, вы все продумали… – медленно проговорил Агент. – И вы готовы погибнуть?

– Лучше уж так, чем стать рабом Каладборга и умереть, зная, что мой мир лишь ненадолго переживет меня.

– Что же, в добрый путь. Пишите письмо Темному. Как только я узнаю, где он, сразу же свяжусь с вами. Куда вас доставить? В долину Изгнанников?

– Пока нет, – Дмитрий поморщился. – Появился холод и боль в ноге… Наверное, заряд шлема иссякает. Чувствую, Каладборг отыграется на мне по полной программе за то, что я посмел применить шлем. И лучше, чтобы в этот момент рядом не было никого из близких …

– Хорошо. Я подберу вам место попустыннее… Вас подстраховать?

Дмитрий мрачно улыбнулся:

– С Каладборгом? Нет, это мой крест. Да и вряд ли у вас получится. Доставьте меня куда-нибудь в Пандемониум, а дальше уж я сам…

* * *

Тибетское нагорье

Локус лихорадило. По поверхности озера света пробегали странные волны, периодически происходили спонтанные выбросы энергии. Будучи связанным с источником сверхчувственной связью, Алистанус почувствовал его беспокойство еще в Московском мегаполисе, где совместно с верхушкой эдемитов разрабатывал стратегию дальнейших боевых действий против армий Серых Пределов. Посвященный ощутил резкие нервные толчки магической энергии, ее всплески и спады, а это означало, что с Локусом что-то не в порядке… Оставив на время все дела, Алистанус построил пространственный коридор в Тибет и немедленно отправился туда.

И теперь, глядя на Локус, понимал, что прибыл сюда не зря.

– Что происходит? – мысленно спросил посвященный.

– Я чувствую катастрофу впереди, – ответствовал Локус. – Много боли и смертей… Уже совсем скоро…

– Новые бои с нежитью? – предположил Алистанус.

– Нечто большее… Мировая гильотина… Крупная катастрофа… Никаких шансов спастись… Совсем…

– Но где и когда это произойдет?

– Я – не Судьба и не Безликий. Я не в состоянии точно отследить линии вероятности. Но я – часть Множества Миров и чувствую, что всему его гигантскому организму скоро станет очень больно… И почему-то эта боль стоит на твоем пути.

– Но что же мне делать, если я не знаю, откуда ждать беды?

– Будь осторожен. Не ввязывайся в ближайшее время ни в какие рискованные операции… и союзникам нашим посоветуй. А то этот Пириэл слишком уж эмоционален. Все может закончиться очень плохо… Я не хочу потерять посвященного, едва обретя его…

* * *

Где-то в Пандемониуме

Боль… Все тело Дмитрия превратилось в полигон для жуткой мучительной боли, которая словно стремилась разодрать его существо на части своими ледяными когтями. В голове гремел голос взбешенного Каладборга:

«МЕРЗАВЕЦ! КАК ТЫ ПОСМЕЛ НАДЕТЬ ЭТОТ ШЛЕМ?! ЧТО ТЫ ОТ МЕНЯ СКРЫВАЕШЬ?!»

Дмитрий сжал зубы, удерживая крик боли, и мысленно ответил:

– Все не так, как тебе кажется… Прекрати… Ты прикончишь меня!

«МОЖЕТ, И СЛЕДОВАЛО БЫ! Я НЕНАВИЖУ, КОГДА СО МНОЙ ТЕМНЯТ И ИГРАЮТ В ИГРЫ! ЧТО ПРОИСХОДИЛО, ПОКА Я НЕ ИМЕЛ ВОЗМОЖНОСТИ ВИДЕТЬ И СЛЫШАТЬ?»

Ледяная воля артефакта ринулась куда-то вглубь существа Дмитрия, и молодой человек, припомнив урок Дайнарда, поспешно возвел вокруг своих воспоминаний огненную стену, которую Каладборг преодолеть не смог. Артефакт взвыл от ярости, а организм Дмитрия отозвался на это новым взрывом боли.

«ЭТО ЕЩЕ ЧТО ТАКОЕ?! – завопил Каладборг. – КТО ТЕБЯ ЭТОМУ НАУЧИЛ?!»

– Успокойся! Я тебе не раб и не безвольная марионетка! – резко, несмотря на боль, от которой хотелось лезть на стену, ответил Дмитрий. – Не вмешивайся в мои мысли! Я сам тебе все объясню! И прекрати терзать меня! Если я здесь сдохну, ты нескоро найдешь нового носителя…

Это было правдой. Дмитрий знал, что делал, когда просил Агента подобрать место поглуше. Пустынное каменистое плато простиралось по всем направлениям насколько хватало глаз, и наводило на мысли о том, что разумные существа посещают эту местность крайне редко. Каладборг, видимо, тоже понял это, а потому сбавил тон и несколько ослабил тиски ледяной боли.

«Надеюсь, твое объяснение меня удовлетворит, – проговорил артефакт тише, но все так же раздраженно. – А то я забуду все разумные доводы и… В общем, лучше тебе не злить меня!»

– Шлем, как ты, наверное, помнишь, меня попросил надеть представитель Сил стабильности. Я не стал ему отказывать, так как, во-первых, хотел узнать, что ему от меня нужно, а во-вторых… я уже чертовски устал терпеть приступы твоей злобы и жажды убийства и хотел хоть чуть-чуть отдохнуть от боли и постоянного напряжения, которые последнее время не отпускают меня вовсе.

«Он еще жалуется! – вновь взвился Каладборг. – Да если бы ты не был таким упрямым и сделал то, что я от тебя требую, все давно бы успокоилось!»

Дмитрий вновь поморщился от боли.

– Успокоилось? Может быть. Только это было бы спокойствие могилы.

«Объясни!» – потребовал Каладборг.

– Изволь. Ты хочешь драки с Короной? Ты забыл, чем закончилась предыдущая? Может, тебе и наплевать на судьбу этого мира и на мою тоже, но мне – нет. Битва, которой ты желаешь, скоро состоится, но она будет подготовленной как следует, потому что я хочу победить, а не геройски погибнуть, утешаясь тем, что прихватил с собой и врага…

«Но чего хотел представитель Сил стабильности? И почему он изолировал меня перед разговором?»

– Он, как и мы, желает уничтожить Темного и Корону, но боится твоих разрушительных инстинктов и просит, чтобы я сдерживал твой пыл… Кроме того, он предлагал помощь, но взамен… он требует, чтобы после сражения я отдал тебя Силам стабильности.

«Что?! Этим трусливым перестраховщикам?! Да они запрут меня в самом дальнем и темном чулане, чтобы я не натворил дел, и посадят на голодный паек! Надеюсь, ты послал его к инферам?»

– Нет, – спокойно ответил Дмитрий. – Я согласился.

«Я убью тебя раньше, чем ты сможешь это сделать!» – пообещал Каладборг, и его ярость вновь болезненно отозвалась во всем организме молодого человека.

– Утихомирься, пожалуйста! – попросил Дмитрий. – Сейчас нам здорово пригодится его помощь. Но я не собираюсь выполнять свое обещание. Вот каков мой план…

И он, призвав на помощь всю свою фантазию, стал излагать Каладборгу несуществующий план обмана Сил стабильности. С каждым его словом артефакт постепенно успокаивался.

* * *

Эллезар. Долина Безмолвия

Когда бурная горная речушка из узкой теснины, где ее зажимали в каменистом ложе громадные серые скалы, наконец вырывалась на простор равнины, течение ее резко замедлялось, а вода заполняла широкую котловину, образуя фантастическое по красоте озеро. В его бирюзовых водах как в зеркале отражались величественные столетние деревья, которые как оправа драгоценного камня обрамляли это чудо природы, защищая его от посторонних взглядов.

Но эту идиллическую картину, тем не менее, портила одна маленькая, но очень странная деталь: полное отсутствие каких бы то ни было звуков. Птицы порхали на ветвях деревьев, но их пения не было слышно, как, впрочем, и шелеста листвы и журчания воды. Крупная рыба выныривала на поверхность, беззвучно била хвостом и вновь скрывалась в глубине.

Полная тишина не свойственна природе и почти никогда не встречается в естественных условиях, если только в дело не вмешивается техника или магия. Здесь имел место второй случай. Но кто именно был причиной столь необычного явления – разумные существа, Высшие Силы или это был странный фортель местного масштаба, который выкинули законы маги-физики (своего рода эллезарская версия Курской Магнитной Аномалии) – с уверенностью не смогли бы сказать даже местные жители, ибо сколько они себя помнили и сколько помнили их отцы, деды и прадеды, долина Безмолвия существовала всегда.

Конечно, ничего абсолютного во Вселенной не существует, и даже в долине Безмолвия можно было услышать кое-какие звуки, но только находясь от их источника на расстоянии, не превышающем одного метра. Благодаря этим особенностям долины Безмолвия, как жители Эллезара, так и пришельцы из других миров, знавшие о ее существовании, то и дело избирали ее местом для конфиденциальных бесед.

Любопытно, что здесь отказывали любые способы дальнослышания и магической прослушки. Да и технические средства, если бы кто-нибудь додумался их здесь применить, скорее всего спасовали бы перед этой магической аномалией. Также немало нашлось охотников испытать здесь свое маги-зрение. Но все они ушли разочарованными: отчетливо видя окружающий пейзаж, животных, птиц и рыб, они не могли разглядеть существ с более сложной структурой мозга, опять-таки, на расстоянии более метра. Из-за этого в долине был велик риск случайной неприятной или даже смертельно опасной встречи, поэтому туда ходили только при крайней необходимости.

Но у тех двоих, что беседовали в тени гигантских деревьев на берегу озера, такая необходимость, очевидно, была. Оба выглядели как люди. Именно выглядели, потому что в магических мирах было в порядке вещей изменять свой облик до неузнаваемости, вплоть до изменения расовой принадлежности. Оба разговаривали на всеобщем языке Пандемониума.

Один из них – пожилой коренастый мужчина, одетый в джинсовый костюм и кроссовки, которые хоть и входили в диссонанс с его интеллигентной и благообразной внешностью, но как нельзя лучше подходили для прогулок на природе. Говорил он с французским акцентом. Это был никто иной как Серж Фонтэн, адепт и бывший наблюдатель ордена Безликих. Его собеседником был высокий темноволосый щеголь лет сорока пяти. Седые пряди, нет-нет да и проблескивающие в его пышной шевелюре, добавляли его облику благородства. Одежда его была под стать внешности – шикарный костюм-тройка, белая рубашка, галстук и черные лакированные туфли. Неуместность этого наряда на берегу лесного озера, по-видимому, нисколько не смущала его, и это говорило о том, что он, скорее всего, переместился сюда магическим способом и так же собирается убыть. Образ сибаритствующего аристократа был любимым обличьем инфера Маурезена для путешествий в человеческие миры.

На эту встречу он прибыл уже в качестве сатана, верховного правителя Нижнего мира. Таким образом, круг знакомств Сержа Фонтэна теперь стал чрезвычайно широк – в него входили представители практически всех Высших Сил Множества Миров. Впрочем, судя по разговору, жестикуляции и выражению лиц собеседников, встречались они явно не впервые.

– Значит, он поверил, что вы из наблюдателей Безликого Черного… – с задумчивой усмешкой проговорил Маурезен. – Признаться, я был более высокого мнения о спецслужбах эдемитов.

– Но мы же с вами неплохо поработали, чтобы ввести их в заблуждение, – возразил его собеседник. – К тому же, вычислить, на кого именно из Ордена работал тот или иной наблюдатель – задача не из легких: мы ведь иногда поставляли информацию и другим Безликим, помимо своего куратора. Я, кстати, пару раз добывал сведения и для Черного. Так что мои слова не были абсолютной ложью.

– Но если бы Пириэл дознался, что вашим куратором был Синий, которого он сам отправил в Бездну, то вряд ли стал вербовать вас.

– Пириэл находится в цейтноте. Долго проверять меня ему не с руки. Да и не было у него другой кандидатуры… – Фонтэн усмехнулся. – Так что он сделал единственный возможный в данной ситуации ход.

– Что же, очень хорошо. Приятно, когда враг сам лезет в расставленную для него ловушку! Первую ошибку он уже совершил. Теперь дело за малым: завершить начатую комбинацию. Ваша задача – как можно скорее спровоцировать крупное сражение эдемитов с Темным и его слугами. Естественно, крайне желательным будет и участие носителя Каладборга. Такое возможно?

– Пожалуй, весьма скоро может подвернуться случай. Все пока очень неопределенно… Но если выгорит, хотел бы я оказаться в этот момент как можно дальше от Пандемониума.

– Ну, думаю, в этом вам моя помощь не нужна, – проронил Маурезен. – Что вы хотите за свои услуги?

– Ничего. Вы меня, возможно, не поймете, но я очень уважал и ценил своего куратора. Для Безликого он был очень даже неплох. Работа на него в свое время вывела меня из тяжелейшего духовного и финансового кризиса. Мне есть за что быть ему благодарным. Если я смогу хотя бы отправить в Бездну его убийц, мне этого будет достаточно.

– Месть… – задумчиво произнес инфер, словно пробуя это слово на вкус. – Понимаю и уважаю. Но все же… неужели вы ничего не хотите для себя лично? Ведь вы рискуете и рискуете изрядно.

– Мне ли этого не знать, – пробормотал Фонтэн.

– Так вот, вы вполне можете требовать компенсации за риск. Даже сейчас я многое могу сделать для вас, а если наш план сработает, то мои возможности весьма существенно возрастут.

– Не верите в бескорыстие, да? – с печальной улыбкой произнес адепт. – Что же, это естественно – у вашей расы другая психология, и вы кое-чего не в состоянии понять. А те, чьи мотивы вам непонятны, по вашему мнению не заслуживают доверия… Тогда я могу сказать вам следующее. Мне нравится Пандемониум, и я хотел бы в будущем жить в этом мире. Если в результате наших действий Пандемониум не будет уничтожен, то в нем непременно сменится правящий режим, не так ли?

– Вы все правильно понимаете.

– Так вот, полагаю, для меня будет невредно, если персона, занимающая такое положение, как вы, будет мне кое-чем обязана. Я, пожалуй, оставлю за собой право попросить эту самую персону в будущем об ответной услуге, так как сейчас мне не приходит в голову ничего такого, что было бы адекватной оплатой моих трудов. Как вам такая постановка вопроса?

Тонкие губы Маурезена сложились в понимающую улыбку:

– Достойная позиция. Я согласен. Если что, вам известно, как выйти со мной на контакт. Надеюсь, вы своевременно известите меня о начавшемся сражении?

– Не извольте сомневаться, Ваше Величество.

* * *

Долина Изгнанников. Сектор Дрэнор

Ночная тьма уже сменилась предрассветным сумраком, а Дмитрий все не возвращался. Женщины продолжали ждать его в той самой комнате, откуда четыре часа назад наблюдали его исчезновение, иногда механически поглядывая в окно, хоть и понимали бессмысленность этого действия: он мог появиться откуда угодно.

Они молчали. Все слова были уже давно сказаны, и не имело смысла и далее переливать из пустого в порожнее. Аллерия испытывала нечто схожее с тем, что творилось у нее в душе после безумной экспедиции в Московский мегаполис, когда она успела уже мысленно похоронить своих друзей. Сейчас, вроде бы, все было по-другому – Дмитрий ушел сам, по доброй воле, но дурное предчувствие удавом душило эльфийку…

Они не ощутили никакого магического всплеска. Просто вдруг стало холоднее, и подул ветер. Дмитрий и раньше демонстрировал им перемещение с помощью воздушных стихийников, но редко прибегал к нему, ибо Аллерия и Селена владели более простыми и экономичными способами перемещения на далекие расстояния. Таким же образом он перемещался только когда путешествовал один.

Переглянувшись, женщины вскочили с места и кинулись во двор. Дмитрий был там и выглядел, мягко говоря, неважно. Запавшие глаза молодого человека лихорадочно блестели, а весь его вид отражал крайнюю степень усталости. В его руках был странный округлый сверток размером с… человеческую голову. От этого сравнения, почему-то пришедшего в голову, Аллерия вздрогнула и тут же мысленно обругала себя: лезет же в голову всякий бред!

– Признаться, ты заставил нас поволноваться! – нарушила молчание Селена.

– Простите, я полагал, вы спите, иначе, конечно же предупредил бы вас.

– Кто это был? – напряженным тоном спросила Аллерия.

– Ты о ком? Ах, да! Наверное, видела мое отбытие… Сейчас я вам все расскажу, только сначала мне нужно присесть. Если честно, я просто дьявольски устал!

Они зашли в дом, где Дмитрий изложил женщинам слегка отредактированную версию своих ночных приключений и плана решающего сражения с Лонгаром Темным. К сожалению, сейчас даже с ними он не мог быть полностью откровенен, ибо каждое его слово слышал Каладборг. Да и некоторые детали его истинного плана наверняка вызовут бурный протест со стороны обеих его боевых подруг, а особенно, как он подозревал, со стороны Аллерии.

– … А когда я свяжу его энергетической дуэлью, Сила против Силы, – заканчивал он свой рассказ, – появятся бравые ребята из Сил стабильности, спеленают его заклятьями и отберут Корону.

– В этом плане многое зависит от стечения обстоятельств, – задумчиво произнесла Аллерия. – Неизвестно, не вызовет ли столкновение Сил ваших артефактов мгновенной катастрофы…

– Да, риск есть, – согласился Дмитрий. – Но в нашем отчаянном положении выбирать не приходится. Не рискуя – войну не выиграть, особенно такую, как эта… Кроме того, у Дайнарда в заточении было достаточно времени для того, чтобы произвести работу над ошибками. Он подсказал мне образ действий, благодаря которому (правда, лишь теоретически), я сумею сковать Лонгара боем и не уничтожить при этом мир.