Текст книги "Пандемониум. (Трилогия)"
Автор книги: Дмитрий Лазарев
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 84 страниц)
Тибетское нагорье.
Локус слегка волновался. Его золотистое сияние таинственными отсветами играло на стенах грота. На большом камне у самого берега озера света расположился мужчина, пребывавший в мечтательно-задумчивом настроении. В пещере царило спокойствие и молчание. Вообще-то, Локусу и его посвященному для общения не нужны были слова, но сейчас они действительно молчали, не желая мешать размышлениям друг друга.
Гармония эта оказалась нарушена самым неожиданным образом. В дальнем углу грота бесшумно материализовалась безликая фигура в синем плаще. Сидевший на камне человек мгновенно вскочил и метнулся наперерез пришельцу, заступая ему дорогу. Его руки окутал золотистый ореол, свидетельствующий о накоплении немалой магической энергии для удара.
– Ни шагу дальше, Безликий! – резко произнес он. – Ты нарушаешь все законы: тебе запрещено лично появляться в местах Силы!
Пустой капюшон повернулся в сторону говорившего.
– Не надо горячиться, посвященный. Я не несу угрозы Локусу, а нарушаемые мною законы пусть останутся на моей совести. Поверь, без веской причины я бы сюда не явился. Меня очень интересует один вопрос, и без ответа на него я никуда не уйду.
– Ты не можешь здесь выдвигать условия! – запальчиво начал, было, посвященный, но его прервал зазвучавший в головах обоих телепатический голос Локуса:
«Неужели всеведущий Хозяин Судьбы чего-то не знает? Признаться, я заинтригован. Думаю, мне будет интересно выслушать тебя».
– Я пытался все выяснить сам, но безуспешно. Судьба не показала мне момент возникновения моей души.
«Ничего удивительного в этом нет. Не показала, потому что не могла. Когда дело касается личностей Безликих, Судьба не властна. Что конкретно ты хочешь знать?»
– Момент, когда моя душа покинула тебя. Я хочу его видеть.
«Зачем?»
– Позволь мне умолчать об этом.
«Так не пойдет. Ты просишь у меня, по-видимому, очень ценную для тебя информацию, а я взамен просто хочу знать причину, по которой Безликий Синий, презрев законы и немалый риск, пришел в эту пещеру. Итак?»
– Я хочу увидеть, была ли на моей душе при ее рождении Печать Создателя.
«А что, есть основания подозревать подобное?»
– Есть, и довольно веские.
«Что же, посмотрим… А у тебя было не так уж много воплощений: Безликий Синий… Дмитрий Рогожин… Сигурд Нордлинг, принц Холларский… и, наконец, Зет Данмур… Да, я нашел в памяти момент рождения твоей души. Ты готов смотреть?»
– Да.
«К прямому слиянию с собой я тебя не допущу – это привилегия посвященных. Я буду действовать через Александра. Возьми его за руку».
Безликий послушался, и в следующий миг в его мозг хлынул поток образов. Тот же грот, тишина, поверхность озера света бурлит. Вот из него возникает одна слегка светящаяся тень, вторая, третья…
«Сейчас! Смотри!»
Но внимание Безликого и без того было целиком поглощено открывшимся зрелищем. Вот она. Его душа, которой предстоит воплотиться в теле неизвестного ему Зета Данмура. Он напряженно всматривался в ее цвет, ища в нем хоть малейшие признаки алого и отчаянно надеясь не найти их. Но ничего чужеродного не было, разве что легкий, едва заметный синеватый ореол с краю… Да полно, не показалось ли ему? Нет, все-таки что-то есть, но ничего общего с алым знаком кармы это не имеет. Безликого охватило чувство громадного облегчения. Он – не марионетка Создателя и волен в своей жизни! В нынешнем своем состоянии Безликий был мало подвержен эмоциям, но в этот миг почувствовал, что почти счастлив.
Образы погасли, и Синий, отпустив руку посвященного, даже чуть покачнулся: только теперь он понял, сколь сильно до сих пор давила на него неопределенность.
– Чисто, – проговорил Хозяин Судьбы. – Нет алого.
«У воплощений твоей души каждый раз была весьма насыщенная жизнь. Но дело не в карме, а в силе твоей сущности. Она настолько велика, что притягивает как зло, так и добро. Видел слабый синий ореол? Это вероятность появления Рока в твоей жизни. Ни о чем не напоминает?»
– Каладборг…
«Именно. Ледяная смерть оставила свой след на двух твоих воплощениях. Особенно, на предпоследнем. Но даже она не смогла тебя подчинить. Ты – свободен, силен и непредсказуем. Можешь обратиться и в светлую, и в темную сторону. Тем ценнее то, что ты делаешь для Множества Миров. Не по предназначению, но добровольно».
– Ты меня с кем-то путаешь, Источник душ! Я не святой, я – Безликий. Эгоист до мозга костей. Я выше добра и зла и преследую собственные цели. Рад, по крайней мере, что это мои цели, а не Создателя. Множество Миров я защищаю только для того, чтобы было где жить. Вот и все. Голый прагматизм и совпадение интересов.
«Не пытайся казаться хуже, чем ты есть, Хозяин Судьбы. И уж подавно не стоит бороться с остатками человека в себе. Видит Создатель, во Множестве Миров и так хватает бездушных (в переносном смысле) Высших Сил. И становиться еще одной такой же – недостойно тебя».
– Но неизбежно.
«Не факт. Я, конечно, не Судьба, но предвижу, что именно такой, как есть, ты – залог долгого существования нашей Вселенной».
– Не много ли комплиментов? Будь я человеком, точно зазнался бы. Однако меня ждут дела. Благодарю за информацию. Счастливо оставаться! – И, отвесив легкий поклон, безликая фигура в синем плаще растаяла в воздухе.
Книга 2 Матч-реванш
Глава 1 Привычка умиратьГде-то в Пандемониуме.
Говорят, нет ничего страшнее судьбы приговоренного, ожидающего своей участи в камере смертников. Кирилл Сотников мог бы поспорить с этим утверждением. Его камерой был весь Пандемониум, и он точно знал, что скоро умрет, вот только понятия не имел, когда именно и как. Да если бы это еще было в первый раз… В таком состоянии он пребывал непрерывно в те краткие промежутки жизни, что отделяли одну его смерть от другой. Сейчас Кирилл даже не знал, как зовут то тело, в котором он в данный момент находится. Хотя, какая разница, если его все равно скоро придется освобождать?
Впрочем, сроки его пребывания в очередном теле колебались от нескольких часов до недели. К некоторым «обиталищам души» Сотников даже успевал привыкнуть и втайне начинал надеяться, что на этот раз наложенное на него неведомое проклятье не сработает, и он останется жить. Но каждый раз надежда оказывалась тщетной.
Он уже сбился со счета, сколько раз ему приходилось умирать. Похоже, скоро это войдет в привычку. Хотя, нет – невозможно привыкнуть к леденящему ужасу смерти. Все равно, каждый раз будет больно и жутко. А вот к состоянию ОЖИДАНИЯ, он, кажется, уже стал привыкать. И дело не в нервной системе – она-то у него каждый раз была новая, а в том, что душа Кирилла Сотникова устала от постоянного напряжения, и начала воспринимать ОЖИДАНИЕ даже несколько философски. Каким издевательством ему теперь казалась поговорка «Двум смертям не бывать, а одной не миновать»! Как-то, перед очередной своей смертью, он оказался в доме, окруженном бандой озверелых орков, и услышал эту фразу из уст своего товарища по несчастью. Тогда Кирилл зашелся в припадке истерического смеха и смеялся до тех пор, пока ятаган ворвавшегося в дом орка не отделил его голову от туловища.
Много раз задавал он себе вопрос, чем заслужил столь ужасную участь, и не находил на него ответа. В той, первой своей жизни Кирилл не делал никому ничего плохого. Впрочем, эта фраза для девяноста девяти процентов живущих окажется ложью, но он готов был поклясться, что, по крайней мере, не делал того, за что полагалась бы ТАКАЯ кара. Ему даже придумать было трудно деяние, за которое она была бы адекватным возмездием. А ведь Сотников, к тому же, обречен был помнить все свои краткие жизни и, что ужаснее всего, смерти тоже. Как он еще умудрился при этом не сойти с ума, просто в голове не укладывалось. Устойчивая психика, чтоб ее! А может быть, кто-то специально позаботился о том, чтобы такого не произошло, ибо для Кирилла безумие воистину стало бы избавлением. Но неведомый Враг не мог такого допустить – видимо, слишком уж его ненавидел. Знать бы еще, за что.
Как ни странно, лучше всего Сотников помнил самую первую смерть – ту, которую встретил еще в своем «законном» теле. По жестокой иронии судьбы (или его Врага) произошло это около года назад прямо в день его рождения.
Кириллу тогда исполнилось двадцать пять, и у него имелись все основания для недовольства жизнью. Отец бросил их с матерью, когда мальчик еще ходил во второй класс школы. Было Время Хаоса, и жизнь тогда весьма мало походила на праздник. Мать расшибалась в лепешку на трех работах, чтобы только прокормить его и дать ему образование. Сам Кирилл тоже рано начал работать. Об отце он не получал вестей долгие семнадцать лет, пока не узнал о его смерти. И узнал-то случайно, от какого-то их общего знакомого. Он рассказал, что отец погиб на войне с нежитью. Нельзя сказать, что эта весть как-то сильно огорчила его. Кирилл просто принял как факт, что человека, плотью от плоти которого он являлся, больше нет. И все.
Финансовое положение их семьи позволяло сводить концы с концами, но и только. На развлечения денег не оставалось вовсе. Может быть, именно поэтому в день своего двадцатипятилетия он устроил буйную гулянку с друзьями и Аленой. Да, Аленой. Тогда у него была девушка, друзья и мечты, в которых его довольно скупая на радости жизнь становилась ярче, интереснее и счастливее. А сейчас не осталось ничего, кроме ОЖИДАНИЯ и страха смерти.
Мать не препятствовала ему, понимая, что сыну просто необходимо «оторваться». Тем более что деньги на эту вечеринку он копил уже давно. Лучше бы он тогда остался дома… Хотя, сейчас Сотников уже понимал, что, скорее всего, враг достал бы его везде.
Насколько Кирилл помнил, все в той его компании были людьми благоразумными и старались лишний раз на неприятности не нарываться. Но в тот роковой вечер все получалось так, словно неприятностей этих собирались наскрести на год вперед. Выпили изрядно, и, как всегда бывает в подобных случаях, все стало нипочем. Иначе, столкнувшись на темной улице с дюжиной перебравших юнцов, постарались бы не допустить конфликта. В памяти стерлось, с чего конкретно все началось. Вроде бы, зачинщиками была встречная шпана. Количеством и агрессией те, безусловно, их превосходили, но не умением драться. К тому же, спиртным были накачаны под завязку, а потому на ногах стояли плохо. Схватка была короткой и яростной. Двое из друзей Кирилла занимались каратэ, да и остальные не подкачали. Так что, несмотря на почти двукратное численное превосходство шпаны и наличие у них трех ножей, успех был не на их стороне…
Все могло бы тем и закончиться и на следующий день стать главной темой разговоров в курилке, не окажись у одного из «обиженных» юнцов боевого артефакта. Видать, не бедный был мерзавец и связи имел по ту сторону закона. Сотников стоял к нему ближе всех, и в его память впечатались лицо парня с полными пьяной злобы глазами и кристалл в его вытянутой руке. Потом было пламя, охватившее тело Кирилла, адская боль и отчаянный крик Алены…
А сколько потом было другого, не менее страшного: ведь умирать ему приходилось, в основном, в результате убийств и несчастных случаев. Но почему-то эта первая смерть запомнилась так, словно произошла вчера, и более свежие события не могли стереть ее из памяти.
* * *
– Паша? – женский голос вырвал его из плена воспоминаний.
Так, видимо, теперь его зовут Паша.
– Да? – неопределенно отозвался Кирилл, не вставая с дивана.
В комнату заглянула женщина лет пятидесяти.
– Ты не спишь, сынок? Тут к тебе пришли.
«Вот и все, – подумал Кирилл, мгновенно преисполнившись леденящей уверенности, что ЭТОГО визита он не переживет. – Что-то слишком быстро – и двух часов не прошло».
– Кто? – бестолково спросил Сотников. Можно подумать, их имена ему что-то скажут.
– Один – Витя Мысин. Остальных я не знаю. У тебя в последнее время появилось много странных знакомых.
«Точно – убийцы! Во что же ты вляпался, Пашенька?! Они ведь и твою мать сейчас уберут, как свидетельницу».
– Мама, я сам с ними поговорю. А ты пока сходи в аптеку – что-то у меня голова разболелась, а у нас ничего нет…
– Да с чего ты взял? Сейчас я посмотрю…
– Нечего смотреть, я знаю, что нет! Сходи! – с нажимом повторил Кирилл.
В глазах женщины вспыхнула тревога, тут же сменившаяся пониманием и покорностью.
– Ясно – не хочешь, чтобы я слышала. – Она обиженно поджала губы. – Ладно, схожу…
Но едва она закрыла за собой дверь, как негромкий хлопок оповестил Кирилла, что его старания спасти эту женщину не помогли ей. Можно было бы попытаться сбежать через окно, но к чему суетиться? Проверено многократно – от смерти не сбежишь.
Дверь комнаты распахнулась. На пороге стоял какой-то мордоворот восемь на семь. В руках он сжимал пистолет с глушителем.
– Тебя предупреждали, урод! Теперь молись!
– Можно без речей? – поморщился Кирилл. – Стреляй уже, мразь!
Детина ухмыльнулся:
– Не так быстро, щенок! Сначала расскажешь, куда ты наши бабки заныкал!
«Хреново! – мелькнуло в голове Кирилла. – Опять пытки. Ну, ты и садюга, Враг! Когда тебе только надоест?!»
И ведь не расскажешь ничего при всем желании: он – не Паша, но убийцы в это ни за что не поверят. Оставался один проверенный способ – провокация. Рука Кирилла быстро нырнула под подушку. Там, конечно, ничего нет, но амбал-то этого не знает…
Хлопок, боль в плече, и рука стремительно немеет. Ухмылка мордоворота становится шире:
– Напрасно дергаешься, козел! От нас так не сбежишь. Все только начинается…
* * *
Московский мегаполис.
Темнота. Аллерия слегка поежилась. Вообще-то эльфийка неплохо видела ночью, но эта темнота была другой – живой, алчной. Она пыталась проникнуть внутрь нее, перекрыть доступ воздуху, умертвить, растворить. Аллерия отчаянно рванулась, и темнота отпрянула, словно испугавшись. Бежать. Бежать и не останавливаться, иначе темнота овладеет ей, и тогда – все! Мимо мелькали стволы деревьев. Родных, привычных вечнолесских деревьев, но этот знакомый и безопасный лес вдруг стал для нее чужим, враждебным.
Послышалось глухое рычание сначала сзади, затем откликнулось справа, слева. Это еще что такое? Эльфийка побежала быстрее, на пределе сил, чувствуя, что начинает выдыхаться. Рычание прозвучало снова, но уже громче – ее настигали. В стороне мелькнули размытые, странные очертания какого-то существа, сверкнули в темноте глаза и жуткая светящаяся пасть.
«Ночные охотники, – с ужасом поняла Аллерия. – Но почему я бегу?» Тут же пришла следующая мысль: «Пространственный коридор!» Эльфийка остановилась и начала открывать арку, но с отчаянием убедилась, что не может этого сделать, словно на ней «орлиный якорь».
Между тем, воспользовавшись ее остановкой, темнота вновь сгустилась, и очертания ночных охотников стали четче. Аллерия снова бросилась бежать, понимая, однако, что ей не уйти. Тут же, словно в подтверждение, ногу схватило судорогой. Она вскрикнула и упала. Потянулась рукой к ноге, изливая на нее целительную магию. Стало легче. Аллерия с трудом поднялась на ноги, прихрамывая, сделала несколько шагов и попыталась снова перейти на бег. Получилось.
Лес резко кончился. Большая поляна. Добежав до середины, она остановилась, чтобы перевести дух. Каждый вдох резал горло. Эльфийка взглянула вверх. Звезд не было видно – их укрыла густая облачная пелена. «Облачность Серых Пределов?! – не поверила своим глазам Аллерия. – Откуда?!» И тут на поляну выскочили сразу три ночных охотника. Твари приближались не спеша, словно понимая, что добыча никуда от них не денется. «Добыча?! Ну уж нет!» Эльфийка вытянула вперед руки, собираясь обрушить на монстров убийственные молнии, но магическая энергия куда-то ушла, словно выпитая зловещей Облачностью.
Послышался злорадный смех. Он звучал сразу отовсюду, словно смеялась сама темнота. Внезапно между ней и ночными охотниками возникла высокая фигура. От нее распространилась незримая волна, которая смела приближавшихся монстров. Фигура повернулась к ней, и Аллерия едва не расплакалась от облегчения: на нее смотрел Корн Деланналь. Отец улыбнулся и протянул ей руку. Эльфийка шагнула к нему и вдруг, в ужасе отпрянула – с лица Корна стала слезать плоть, являя ей изрядно разложившегося мертвеца.
Кто-то дернул ее за руку. Аллерия обернулась и увидела Селену.
– И какого эдемита ты тут делаешь, напарница?!
Вихрь телепортации, и они уже в другом месте – на широкой безлесной равнине.
– Где мы, Селена?
Нет ответа. Аллерия обернулась, но инферийка исчезла.
– Что за шутки?!
Вокруг возникло зеленоватое марево, из которого стали появляться легионы нежити – скелеты, зомби, личи, пустотники, вампиры. Из их рядов вышел Ровэн Бланнард. Он тащил за волосы мальчика лет двенадцати.
– Ты все-таки пришла к нам, Аллерия! Долго же мы ждали! Это тебе подарок. Выпей его!
– Ты с ума сошел! Я никогда…
Эльфийка осеклась, внезапно ощутив, что ХОЧЕТ крови этого мальчика. Она подняла руку, коснулась своих губ и почувствовала высовывающиеся из-под них острия клыков.
– НЕТ!
Вдруг какая-то сила словно тряпкой стерла кошмарную картинку: нежить, Ровэн, мальчик, – все исчезло. Эльфийка подняла глаза. В небе словно открылось окно, из которого на нее глянул Безликий Синий.
– Проклятье! – явственно произнес он и пропал.
Тут же что-то выдернуло Аллерию из сна. Вся в холодной испарине, она сидела на постели в своей квартире. Давненько у нее не было кошмаров! Она бросила взгляд на часы – половина шестого. Так, пытаться вновь уснуть уже смысла нет. Аллерия поежилась: ни дай Создатель, этот кошмар повторится. Впрочем, у адептов подобные сны просто так не бывают. Надо непременно выяснить, что его вызвало… Но как-нибудь потом.
* * *
Междумирье.
– Проклятье! – с чувством высказался Безликий Синий.
Ему вновь пришлось вспомнить, что такое боль: попытка снять Печать Создателя недешево ему обошлась. И главное – все зря. Эта алая мерзость въелась в судьбу Аллерии почище, чем масляная краска в ткань. Вот только какой тут применять «стиральный порошок» или «растворитель», Безликий не знал. За пять прошедших месяцев он продумал множество способов избавить ее от кармы, но почти все отбросил – слишком велик риск… для Аллерии, естественно. С ее судьбой нельзя работать методом проб и ошибок – она не подопытный кролик.
Первый раз он рискнул сегодня, применив тот метод, на который полагался больше всего – аккуратное отслоение пораженных алым волокон ее судьбы. Но оказалось, что проклятая Печать пропитала все насквозь, и удалить ее, не повредив душу Аллерии, просто невозможно. Даже самая осторожная попытка дала такой откат… Боль все еще гуляла по телу Безликого, то там, то сям всаживая свои раскаленные иглы. Но ничего, он потерпит – цель того стоит.
Интересно, как там Аллерия? Почувствовала что-нибудь? Вообще-то, он специально проводил свою операцию, пока она спала, но с ее чувствительностью, как минимум, в ночной кошмар для нее это вылилось. Плохо! А что будет, когда он начнет применять более радикальные способы?
«А ее ты спросил? – внезапно пришла чужая мысль. – Ей это надо? Возможно, для нее карма – не зло, и она не захочет от нее избавляться».
«Но карма – это рабство, – тут же возразил он своему неведомому оппоненту. – Отсутствие свободы в решениях и постоянный риск, причем во имя чужих интересов!»
«Или призвание. Не суди обо всех по себе. Да, для тебя быть невольным участником чужой игры – острый нож. Именно поэтому ты испытал такое облегчение, когда узнал, что на тебе нет кармы. Но ты – особый случай. Начать с того, что ты – Безликий, а она – просто эльф, и жизнь вы воспринимаете совершенно по-разному. Что для нее твоя свобода? Она ведь служила в КУ. Для нее чувство долга – не пустой звук. Судьба отняла у нее возможность быть с тем, кого она любит, но взамен дала большую Цель. Возможно, она будет только рада вновь оказаться в крупной структуре, ставящей глобальные задачи, ощутить себя частью чего-то великого. Она – ДРУГАЯ, Безликий, пойми и прими это! А интересы Высших Сил… С чего ты взял, что они для нее – чужие?»
«Но риск! Борьба с Хаосом – это постоянный риск, причем совсем другого уровня, чем тот, с которым она сталкивается в своей работе. Только в истории с полиморфом она трижды была на волосок от смерти!»
«Ты боишься за нее?»
«Она мне – не чужая».
«Тогда возьми ее к себе. Тебе же нужны помощники».
«Я не хочу ее мучить. Для нее видеть меня – значит постоянно бередить старые раны».
«Значит, отпусти. Расскажи ей все и дай самой принять решение. Только не делай без ее ведома того, чего она тебе потом может не простить!»
«Хватит! Я – Безликий, и ответственность за этот выбор беру на себя. Аллерии я вреда не причиню, и если увижу, что все бесполезно – дам ей информацию. А до тех пор – буду пытаться!»
«Вот оно как! Не о ней ты сейчас думаешь! „Я – Безликий“. Тобою движет гордыня: бросить вызов самому Создателю и победить. Доказать самому себе, что ты крутой. А на нее тебе плевать!»
«Неправда! Я делаю это ради нее!»
«Ты кого пытаешься в этом убедить – меня или себя?»
«Думай, что хочешь. Я не отступлюсь».
«Твоя воля…»
Невидимый оппонент прекратил полемику и на время оставил Синего в покое. Безликий вздохнул. Он сам не знал, с кем разговаривал в такие моменты – с собственным внутренним голосом, с некой астральной сущностью, в которую воплощалась скучающая госпожа Судьба, или с Первосозданным, который пытался таким способом образумить его. Последняя мысль Безликому очень не понравилась. Давить на себя он не позволит никому. Хотя, в словах неведомого собеседника были рациональные зерна… А если верна первая мысль? Значит, он начинает потихоньку сходить с ума от одиночества.
Действительно, единственным, с кем он полноценно общался со времени своего перерождения, был Ровэн Бланнард. Но девяносто процентов времени тот занимался поручениями Безликого или своими делами, то есть, так или иначе, отсутствовал. Наблюдатели, которых, к этому времени, у него было уже восемь, изредка связывались с ним, докладывая обстановку. Но тем дело и ограничивалось. Да и о чем с ними говорить? Ведь получить от общения необходимую разрядку не так легко. Нужно, чтобы это был не просто разговор, как обмен информацией, а беседа двух душ или двух интеллектов, не обязательно равных, но умеющих понимать друг друга без слов. Нет, замок Судьбы не был рассчитан на одиночное проживание. Нужен еще хотя бы один Безликий. Только где его найти? Впрочем, одна кандидатура у Синего была, но время для реализации этого проекта еще не пришло. Следовательно, надо искать другого. Иначе ему грозят хандра, депрессия и Бездна знает что еще…
* * *
Где-то в Пандемониуме.
Кто-то резко толкнул Кирилла в бок.
– Что стал столбом?! Ждешь, когда мертвяки тебя на оливье пошинкуют? Двигай к тому зданию, живо!
Совет был дан вовремя: едва Кирилл рванулся следом за незнакомцем, как место, где он только что стоял, со свистом прошил арбалетный болт и вонзился в растущую рядом сосну. Во мраке ночи между деревьями передвигались уродливые тени, напоминающие человеческие. Именно напоминающие, так как людьми они явно не были.
«Мертвяки… Что же происходит, черт возьми?! Куда меня занесло на этот раз?» Времени на размышление не было, и Кирилл побежал. Про другого можно было б сказать «бежал, спасая свою жизнь», но про него – только «пытаясь отсрочить свою смерть». Они бежали, проваливаясь в рыхлый февральский снег, к видневшемуся среди деревьев четырехэтажному зданию. А по пятам их преследовала нежить. Много нежити. Очевидно, одна из чудом уцелевших шаек бродячих мертвецов. А ведь с Великой Войны прошло уже два с половиной года! Скорее всего, ими командовал кто-то из элиты, иначе вряд ли они смогли бы продержаться так долго, не попадая под солнечные лучи или рейды КСМП…
«Забавно… А ведь мы, похоже, и есть рейд. Только рейд, попавший в ловушку». На эту мысль Кирилла навел меч в его руке и в руке того, кто бежал вместе с ним. Еще один человек отстал, и двое были впереди, опережая их шагов на десять. «Интересно, среди них есть хоть один адепт? Очевидно, нет, иначе, он давно уже вызвал бы помощь либо эвакуировал всю группу через пространственный коридор. Сейчас не война, и ни „колпак тишины“, ни блокаду перемещений враг поставить не может – кишка тонка». Кирилл знал, о чем рассуждал – один из друзей матери до Войны работал в КУ, а после – в КСМП и много рассказывал о своей работе. Но какие же стражи пойдут в рейд без адепта или даже двух? Странно. Не сбавляя ходу, Кирилл сунул руку за пазуху. Так и есть – «фирменный» амулет отсутствует. А если они не стражи, то кто? Наемники? Путешественники? Золотоискатели? А впрочем, какая разница? Не все ли равно, в чьей компании отдать концы? Однако воистину, фантазия Врага неиссякаема! Ведь ни разу еще его смерть не повторилась.
Внезапно снег впереди вспучился, и вырвавшийся из-под него зомби с громадным тесаком в руке кинулся на них. Рука среагировала раньше, чем сознание Кирилла. Вспыхнувший золотистым светом клинок (интересно, а где эти ребята ухитрились добыть зачарованное оружие?) сначала отрубил зомби руку с тесаком, а затем и голову.
Вновь свистнул арбалетный болт. На сей раз прицел был взят слишком высоко, и посланец смерти лишь сбил снег с веток прямо ему за шиворот – сущий пустяк по сравнению с девяностосантиметровой заостренной фиговиной между лопаток. Велась правильная облава: их обкладывали, как зверей. Да, командир у нежити толковый.
Вот и дом… На двери какая-то табличка. В отблеске лунного света мелькнуло слово «заповедник». «Угу, а за нами сейчас, наверное, гонятся представители вымирающей фауны этого леса!» От этой мысли вновь подкатил истерический смех. «Стоп! Не надо! От этого Врагу только больше кайфа. Умри, как подобает мужчине!»
На несколько секунд остановившись на крыльце, они огляделись. Дело – швах: они окружены. Качественно, так что и мышь не проскочит. Это здание оставалось их последней надеждой. Если тут удастся найти работающий телефон и позвонить в КСМП, то у части этой гоп-компании появится шанс выжить… но не у него.
Очередной арбалетный болт, звякнув, отскочил от каменной кладки. Они забарабанили в дверь. Интересно, тут есть кто-нибудь или придется дверь высаживать? Уфф! Не придется. Дверь открылась, и бледный как смерть сторож с дробовиком в руках посторонился, пропуская их внутрь.
– Заходите, мужики! Сейчас я стражам позвоню…
Он решительно двинулся к телефону. Товарищи Кирилла обменялись быстрыми взглядами, и один из них приложил острие своего меча к спине сторожа:
– Плохая идея, дядя! Не надо звонить!
«У-у-у, как все запущено! Похоже, мне повезло оказаться в компании, где стражей любят еще меньше, чем нежить».
– Вы че, мужики, с дубу рухнули?! Да вы знаете, что ЭТИ с нами сделают?
– Ничего, отобьемся! Дай сюда ружье и отойди от телефона!
Сторож понял, что крепко влип, но оказался неробкого десятка и вовсе не собирался помирать из-за проблем с законом у его незваных гостей. Он резко отпрянул в сторону и развернулся. Но нажать на курок не успел – метательный нож одного из «искателей приключений» вошел ему точно в горло.
Невысокий коренастый мужик лет сорока с хвостиком, который бежал вместе с Кириллом, похоже, оказался главным, так как сразу же начал распоряжаться.
– Так, Санек, бери его берданку и занимай позицию у того окна. Да поройся в столе, может еще патронов надыбаешь. Гарик и Сема, берите «плевки саламандры» и тоже к окнам. Держите нежить на дистанции. Илюха, за мной!
Так как остальные начали выполнять распоряжения коренастого, Кирилл понял, что Илюха – это он, и двинулся следом за командиром.
– Постой, Толян! – спохватился Гарик или Сема. – У нас же, вроде, «лаз» был…
Толян (так, очевидно, звали коренастого) с досады плюнул на пол:
– Был, да сплыл! Его «доктор» при себе держал, а он в лесу остался. Его теперь ЭТИ доедают.
– Слушайте, ребята, уж больно толково нас обложили. Похоже, среди них кто-то из крутых есть. Как думаете, кто – вампир, лич или пустотник? – спокойно поинтересовался Кирилл.
– Типун тебе на язык, Илюха! – испуганно пожелал Санек.
Толян пожал плечами и мрачно усмехнулся.
– С вампиром еще можно попробовать потягаться, а если лич или пустотник, тогда – всем хана! Но пока мы еще дышим, давайте, за работу! Скоро мертвяки на приступ пойдут.
И пять человек принялись занимать оборонительные позиции.
* * *
Санкт-Петербург.
Во время Катаклизма северная столица России попала между молотом и наковальней. Юг города, словно корова языком, слизнул сектор Эллезар. С севером ту же процедуру проделал Амфал. Повезло лишь островной части, да историческому центру. Как ни странно, южная граница уцелевшей территории проходила примерно по Фонтанке, а северная чуть-чуть перешла за русло Невы.
Естественно, из этого факта заинтересованные лица потом раздули такую пиар-кампанию! Своеобразный новый брэнд города на Неве. Дескать, сама Вселенная вкупе с природой пощадили прекраснейшие творения рук человеческих. Чушь, конечно, несусветная! Если все так, почему канули в Лету великолепные дворцы и парки Петергофа и Ломоносова, на месте коих сейчас шумели леса Стилфа? Или почему потрясающие венецианские каналы уступили место пустынному ландшафту Энтома?
Нет, дамы и господа, природе, равно как и Вселенной, жалость несвойственна. Это привилегия живых существ, только не все ей пользуются. Даже если взглянуть на случившееся с точки зрения любителей очеловечивать природу, с чего бы ей жалеть творения тех, кто столь безжалостно и потребительски относился к ней?
Во Множестве Миров бывает мало случайного, но все же встречается. И данная история как раз относится к этой категории. Просто Силы стабильности во главе с Первосозданным именно в этот момент остановили Катаклизм, только и всего! И другие причины искать бесполезно.
Семье, интересующей Селену, повезло – они жили на Васильевском острове, в самой середине Большого проспекта. Волковы. Фамилия другая, но это еще ни о чем не говорило. В принципе, полное повторение сущности лучше всего удавалось с прямыми потомками нужной персоны, правда, бывали и исключения. Однако Селена не поленилась порыться в архивах и обнаружила, что гены Прозоровых передались Волковым по женской линии, что и объясняло смену фамилии.
Отец семейства, Петр Антонович Волков был предпринимателем средней руки, его супруга, Ирина Николаевна – преподавателем математики в школе. Приличная, интеллигентная семья. Старшему сыну, Михаилу, – тринадцать лет. А два с половиной года назад родился второй ребенок, тоже сын, которого назвали Сашей. Сашей… Действительно полное повторение. Когда Селена впервые увидела ауру малыша, ее душа странным образом встрепенулась. Такого с ней не случалось уже очень давно. Инферийка узнала эту ауру, ибо она, в свое время, навечно впечаталась в ее память.
