Текст книги "Русские горки. Конец Российского государства"
Автор книги: Дмитрий Калюжный
Соавторы: Сергей Валянский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)
Научно-технические кадры понесли ощутимые потери за время войны и революции, но сочли целесообразным не бороться с большевиками, а помогать им, чтобы уменьшить отрицательные результаты их деятельности и увеличить положительные. Среди этих положительных сторон были усиленное внимание к освоению минеральных ресурсов (Курская магнитная аномалия, Кольский полуостров), создание технических кафедр в Академии наук и таких институтов, как ЦАГИ, ФИАН и другие.
Школа – главный государственный институт, который создаёт гражданина и воспроизводит общество. Это – консервативный «генетический аппарат» культуры. Главная задача буржуазной школы – воспроизведение классового общества, и такая школа состоит из двух «коридоров», которые расходятся уже в самом начале. Один формирует элиту, другой – человека массы. Школа для элиты общеобразовательная, она основана на университетской культуре и даёт целостное знание в виде дисциплин. Школа для массы основана на «мозаичной» культуре и даёт так называемые «полезные» знания. Резко различаются методики преподавания и уклад обеих школ.
Советская школа стала формироваться как единая общеобразовательная, вся основанная на университетской культуре и ставящая своей целью воспроизводство народа, а не классов. Это была невиданная социальная роскошь, которая с трудностями и частными неудачами была предоставлена всему населению СССР. Экзаменом этой школы стали индустриализация и война 1941–1945 годов: советская школа этот экзамен выдержала.
На базе ленинской концепции двух культур (буржуазной и пролетарской) стало развиваться движение Пролеткульта, тотально отрицавшего всю прежнюю культуру, Bесь опыт прежних поколений. Это движение связывалась с представлением, что при социализме всё должно быть по-новому – не похоже на старое. Появлялся механический критерий: раз что-либо имело место до 1917 года, значит, враждебно социализму. Насаждалось представление, что подлинная история человечества началась лишь в октябре 1917 года, а до этого была лишь некая предыстория. Абсолютизировался классовый подход в оценке любых явлений русской истории, а само понятие «русская история» объявлялось реакционно-монархическим.
Стремление оторвать русский народ от исторической традиции, связанной с православием, а также «воинствующий материализм» большевиков стали причинами жесточайшего давления на Русскую Православную церковь. Запрещались крестные ходы, было отменено исполнение колокольного звона во всех церквах. Изымались церковные средства. Это вызывало повсеместные столкновения между властями и верующими.
5 ноября 1917 в храме Христа Спасителя патриархом был выбран (из трех кандидатур) митрополит Тихон (В.И. Белавин). В своих первых выступлениях перед верующими он обратил внимание паствы на то, что бездумное, поспешное построение нового государства неминуемо принесёт вред народу. В итоге за 1918–1920 годы патриарх дважды привлекался к судам ревтрибунала, носившим пропагандистский характер.
Осенью 1918 года патриарх отказался благословить белое движение, запретил священникам поддерживать как белых, так и красных, осуждая братоубийство, однако органы Советской власти и такую позицию посчитали «потворством белому террору» и объявили Тихона «главой контрреволюционеров».
Параллельно разгрому церкви шло тотальное разрушение традиционной народной морали. Насаждая новый быт, часто резали по живому, не считаясь с привычными взглядами людей. Возникло общество «Долой стыд», пропагандировалась свободная любовь. Повсеместно проводились дискуссии об отмирании семьи, которая наиболее радикально настроенными «новаторами» объявлялась пережитком капитализма. Преследовались церковные обряды – венчание, крещение новорожденных и т. п. Взамен этому придумывались новые, «революционные» обряды.
Уже в 1918 году прошло массовое переименование улиц в Питере, Москве и других городах.
Всё это было проявлением идей «мировой революции» в культуре.
Но по мере отхода верхушки власти от этих идей, стали «выправлять» положение и в культуре. Ленин выступил с критикой пролеткультовского движения и отказался от него. Он высказал формулу: «Надо овладеть всем богатством мировой культуры». Однако под мировой культурой у Ленина подразумевались, прежде всего, европейские, западные образцы, он призывал учиться у Германии, США, Англии. О собственном историческом опыте России речи не велось, что и понятно: Ленин, как и многие «старые большевики», не любил России и не знал её.
Большевики ставили задачу придать культуре светский, массовый, не элитный характер. Возникла система культурно-просветительской работы, появились сети библиотек, клубов, читален. Проводились лекции, беседы, ставились агитпьесы, агитконцерты. Поднимался вопрос о ликвидации неграмотности населения.
Советская власть ввела цензуру, закрыла антибольшевистские газеты, вся выпускаемая литература контролировалась в отношении содержания.
Перестраивалось театральное дело. Хотя были запрещены к постановке балет и оперетта, театр не умер, а многие театральные режиссёры и актёры признали Советскую власть. Театр был сферой, которой особо коснулись пролеткультовские веяния: на сцене преобладал импрессионизм в декорациях, шло увлечение революционной символикой. Обычным делом была вольная интерпретация классиков. Литературно-театральная жизнь отличалась активностью.
В общем, культурная жизнь не затухала, что отражало уверенность людей в том, что трудности исторического момента так или иначе будут преодолены.
Большевики и мировая революцияВ нашей книге мы не намерены ни обелять кого бы то ни было, ни очернять. Мы излагаем события в контексте эпохи.
Для большинства логика действий большевиков была непонятна, а главным полем дискуссии стали Брестский мирный договор и аграрный вопрос, вызвавшие протест не только противников, но и союзников – левых эсеров. На V съезде Советов левые эсеры пытались склонить делегатов отторгнуть мирный договор, отменить декрет о комбедах и предоставить всю полноту власти Советам. Когда достигнуть этого не удалось, они 6 июля 1918 года организовали мятеж, но он был подавлен, а партия эсеров распущена, и с этого момента утвердилась государственная однопартийная система.
Но для нас важно, что на первых порах большевики придерживались схемы, то есть действовали согласно букве марксистской теории. Вот выдержка из автобиографии К. Радека о событиях октября 1917 года и взгляд на них из Стокгольма, где он в то время находился:
«Обострение борьбы в Петрограде увеличивалось с каждым днём, и мы проводили бессонные ночи в ожидании решающих сведений. Они пришли поздно ночью, и венгерский журналист Гутман передал нам под утро из телеграфного агентства речь
Владимира Ильича при открытии II съезда Советов. Мы с Ганецким немедленно собрались в путь, но были задержаны телеграммой, что для свидания с нами едет представитель ЦК германской социал-демократии. Этим представителем оказался не кто иной, как Парвус, который от имени германской социал-демократии привез заверение, что она немедленно вступает в бой за мир с нами. Частным образом он заявил, что Шейдеман и Эберт готовы объявить всеобщую забастовку в случае, если бы германское правительство под давлением военных кругов не пошло на почётный мир. Об этих переговорах мы напечатали открыто в шведской партийной газете и отправились с Ганецким в Питер, имея в кармане только удостоверение от Воровского, что являемся членами заграничного представительства большевиков».
Это признание К. Радека объясняет, почему в конце 1917 – начале 1918 года лидеры партии большевиков ожидали начала революции в Германии буквально со дня на день. Однако сделанная германскими социал-демократами в январе 1918 года попытка организовать всеобщую забастовку не увенчалась успехом.
А вот письмо председателя Реввоенсовета РСФСР Л. Троцкого в ЦК РКП(б) от 5 августа 1919 года:
«Крушение Венгерской республики, наши неудачи на Украине и возможная потеря нами Черноморского побережья, наряду с нашими успехами на Восточном фронте, меняют в значительной мере нашу международную ориентацию, выдвигая на первый план то, что вчера ещё стояло на втором.
Разумеется, время теперь такое, что большие события на Западе могут нагрянуть не скоро. Но неудача всеобщей демонстративной стачки, удушение Венгерской республики, продолжение открытой поддержки похода на Россию – всё это такие симптомы, которые говорят, что инкубационный, подготовительный период революции на Западе может длиться ещё весьма значительное время…
Нет никакого сомнения, что на азиатских полях мировой политики наша Красная Армия является несравненно более значительной силой, чем на полях европейских. Перед нами здесь открывается несомненная возможность не только длительного выжидания того, как развернутся события в Европе, но и активности по азиатским линиям. Дорога на Индию может оказаться для нас в данный момент более проходимой и более короткой, чем дорога в Советскую Венгрию. Нарушить неустойчивое равновесие азиатских отношений колониальной зависимости, дать прямой толчок восстанию угнетённых масс и обеспечить победу такого восстания в Азии может такая армия, которая на европейских весах сейчас ещё не может иметь крупного значения…
Один серьёзный военный работник предложил ещё несколько месяцев тому назад план создания конного корпуса (30 000 – 40 000 всадников) с расчётом бросить его на Индию. Разумеется, такой план требует тщательной подготовки как материальной, так и политической. Мы до сих пор слишком мало внимания уделяли азиатской агитации. Между тем международная обстановка складывается, по-видимрму, так, что путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии…
Наша задача состоит в том, чтобы своевременно совершить необходимое перенесение центра тяжести нашей международной ориентации…»
А вот выступление Ленина на III конгрессе Коминтерна (1921 год):
«Когда мы начинали, в своё время, международную революцию, мы делали это не из убеждения, что можем предварить её развитие, но потому, что целый ряд обстоятельств побуждал нас начать эту революцию. Мы думали: либо международная революция придёт нам на помощь, и тогда наши победы вполне обеспечены, либо мы будем делать нашу скромную революционную работу в сознании, что, в случае поражения, мы всё же послужим делу революции, и что наш опыт пойдёт на пользу другим революциям. Нам было ясно, что без поддержки международной мировой революции победа пролетарской революции невозможна. Ещё до революции, а также и после неё, мы думали: или сейчас же, или, по крайней мере, очень быстро наступит революция в остальных странах, капиталистически более развитых, или, в противном случае, мы должны погибнуть».
Завершение Гражданской войны обозначило раскол в партии большевиков. Партия одержала победу в невероятно тяжёлых условиях, Советская власть устояла – но без мировой революции. А до этого большевики рассматривали Гражданскую войну исключительно как международное, а не внутрироссийское дело. И вот приходилось или отказаться от догмы мировой революции – одного из основных положений марксизма, или отказаться от своей победы. То есть, победу одержали, но сторонники догматического марксизма считали, что без мировой революции русская революция обречена на поражение.
Накануне октябрьского переворота Ленин писал, что взятие власти пролетариатом в одной стране должно стать лишь началом целой серии войн в других странах, а цель этих войн – «окончательно победить и экспроприировать буржуазию во всём мире». Из этой позиции большевики находили конкретные подходы ко всем вопросам политики, в том числе и внешней. Например, пригласив Германию с её союзниками на переговоры в Брест, сами же всеми возможными способами затягивали переговоры, ожидая со дня на день революции в Германии. В итоге Брестский договор (март 1918 года) сильнейшим образом скомпрометировал большевиков, отдавших Прибалтику, Финляндию, Польшу, Украину, Белоруссию немцам, и Закавказье туркам.
Но это не заставило их усомниться в правильности теории.
С другой стороны, ещё в годы Первой мировой войны союзники России по Антанте проявили заинтересованность в обескровливании нашей страны. Они не желали возрождения сильной России как одного из решающих игроков на международной арене в послевоенную эпоху тогда, а тем более после октябрьского переворота. Между ними были заключены секретные соглашения о разделе сфер влияния в России, а после вторжения интервенты грабили природные ресурсы страны, дискредитируя тем самым Белое движение. И кстати, от активных действий против регулярных частей Красной Армии иностранные войска старались уклоняться.
Справедливости ради отметим, что и в Белом движении не было доверия к «союзникам», напротив – их поведение оскорбляло чувства русских патриотов.
В пропагандистском плане большевики из факта интервенции извлекли для себя всё возможное, постаравшись дезавуировать патриотизм Белого движения. Сами же они, в глазах населения представ патриотами, от своих стратегических целей не собирались отказываться. Вторая Программа РКП(б), принятая в марте 1919 года, зафиксировала следующее: «Началась эра всемирной, пролетарской, коммунистической революции». Говорилось о неизбежности, желательности и необходимости гражданских войн внутри отдельных стран и войн пролетарских государств против капиталистических стран.
В марте 1919 года был создан Коминтерн, представленный как международная коммунистическая партией. Главной своей целью Коминтерн провозглашал революционное свержение мировой буржуазии и замену капитализма мировой системой коммунизма.
Даже Красную Армию готовили как передовой отряд международной революции. Предпринимались попытки экспорта революции. Троцкий замышлял военный поход в Персию и предлагал провести военную экспедицию в Индию. Война с Польшей рассматривалась как эпизод в походе на Берлин. Короче говоря, для форсирования мировой революции использовались государственные средства. Опять же, мы не очерняем и не обеляем: интервенция в Россию была ничем не лучше «экспорта революции».
Ленин, Троцкий, Зиновьев часто обращались с письмами к трудящимся зарубежных стран с призывами к свержению капиталистических правительств. Они выступали как деятели Коминтерна, но на Западе-то их призывы воспринимались как выступления государственных руководителей! Это ставило компартии за рубежом в положение советской агентуры.
Внутри страны большевики активно использовали «национальный вопрос», демонстрируя уважение прав нерусских народностей, в то время как руководители белых считали невозможным признавать какие-либо территориальные и национально-административные изменения в России без санкции Учредительного собрания. Это не позволило им создать прочный антибольшевистский союз с национальными военными формированиями. В 1919 году отказ лидеров Белого движения заявить о признании независимости Финляндии привел к тому, что 100-тысячная финская армия, подготовленная для наступления на Петроград, так и не сдвинулась с места.
Внутри страны основы национально-государственной политики Советского государства были сформулированы в «Декларации прав народов России» от 2 ноября 1917 года. В ней закреплялось: равенство и суверенность народов России, право народов России на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельных государств, отмена всех и всяких национально-религиозных привилегий и ограничений, свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России. Опять же, суть была в идее пролетарского интернационализма: пройдёт, дескать, небольшое время, и национальные различия исчезнут. А проводимая сегодня национальная политика даёт большие преимущества: поддержку различных националистических объединений на местах.
Руководил этой работой Народный комиссариат по делам национальностей (Наркомнац) во главе со Сталиным.
Правом отделения первой воспользовалась Финляндия: в декабре 1917 года Советское государство признало её независимость. В Финляндии произошла короткая, но ожесточённая гражданская война, в которой ещё стоявшие там русские войска поддержали рабочее правительство, но вопрос был решён вводом германских войск. Чтобы закончить с этим вопросом, сообщим: никогда раньше Финляндия не имела своей государственности. Она была неразвитой периферией Швеции, пока Россия не отвоевала её. Лишь в период нахождения в составе России Финляндия получила свою конституцию, а также и возможность самостоятельно развивать свою письменность, литературу, культуру, архитектуру. Выйдя из состава России, она немедленно подпала под влияние Германии.
Советское правительство признало и состоявшееся ещё при Временном правительстве отделение Польши;
В июне 1918 года из состава России вышла Тува, присоединённая к России по её просьбе в 1914 (вернулась на правах АО в 1944).
В те моменты, когда в государствах Украины, Белоруссии, Эстонии, Латвии и Литвы существовала Советская власть, эти республики вступали между собой и РСФСР в тесные отношения, помогая друг другу в решении военных, экономических и других проблем. Но в 1919 году в Литве, а в 1920 в Эстонии и Латвии Советская власть была ликвидирована.
Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» в те годы определял все остальные лозунги, означая призыв к Всемирной Республике Советов. Убеждённость в том, что рано или поздно все государственные границы будут ликвидированы, привела к неоправданным территориальным потерям. При подписании договоров с получившими независимость Финляндией, Эстонией, Латвией и Польшей с советской стороны почти не изучался тонкий и сложный вопрос о границах. В результате Латвия и Эстония, до этого никогда не имевшие собственной государственности, получили ряд районов с преобладанием русского населения. Граница с Финляндией пролегла в 32 километрах от Петрограда – на расстоянии досягаемости дальнобойной артиллерии, а Польша получила западные районы Украины и Белоруссии. Позднее, когда надежды на мировую революцию не оправдались, это стало выглядеть как «подарок мировому империализму».
В Закавказье в апреле 1920 года провозглашена Азербайджанская ССР, в ноябре 1920 – Армянская, а в феврале 1921 – Грузинская.
Дальний Восток был оккупирован японскими войсками. Чтобы избежать столкновения с Японией, Россия пошла на создание в 1920 году буферного государства – Дальневосточной республики (ДВР) с территорией к востоку от Байкала до Тихого океана, включая Сахалин и Камчатку. Когда 25 октября 1922 года Красная Армия освободила Дальний Восток от интервентов и белогвардейцев, Народное собрание ДВР постановило передать власть Советам, отменило конституцию и все законы ДВР и обратилось во ВЦИК с просьбой присоединить Дальний Восток к РСФСР. 15 ноября ВЦИК просьбу удовлетворил.
В 1920 году на территориях Хивинского ханства и Бухарского эмирата, находившихся до революции под протекторатом Российской империи, возникли Хорезмская народная советская республика и Бухарская народная советская республика, с которыми РСФСР поддерживала тесные связи.
В первой половине 1918 года стали создаваться Туркестанская, Таврическая, Донская, Кубано-Черноморская, Терская автономные республики в рамках РСФСР. Возникали они по инициативе местных советских и партийных органов в рамках прежних административно-территориальных единиц. Чёткого правового статуса этих республик не было. Большая часть их перестала существовать в результате захвата их территорий интервентами и белогвардейцами, а после освобождения они не восстанавливались.
В конце 1918 году появилась Трудовая коммуна немцев Поволжья. В 1919 году – Башкирская и Крымская автономные республики. В 1920-м были образованы: 8 июня Карельская Трудовая коммуна, 24 июня Чувашская автономная область, 26 августа Киргизская (позже Казахская) АССР, 4 ноября Калмыкская и Марийская автономные области и Автономная область вотякского народа.
В мае 1920 года была проведена реорганизация Наркомнаца. Из представителей народов был создан Совет Национальностей, который встал «во главе» этого наркомата, превратившись в своего рода парламент национальностей. Объём функций наркомата быстро расширялся – от политических и культурных задач к экономическим. Он решал вопросы сельского хозяйства, лесничества, армии и т. д., что вызывало нарастающие трения с другими наркоматами.
Между тем продолжалось деление партии на фракции. Были в ней «интернационалисты», которые требовали ещё большего расширения прав автономий, но были л такие, кто считал, что политика Наркомнаца идёт не в том направление. До середины 1920-х делались попытки остановить процесс огосударствления национальностей и провести административное деление в соответствии с задачами хозяйственного строительства и планирования. Предлагалось даже сменить название Совета национальностей на Совет экономических районов. Лишь сопротивление республик (особенно Украины) и автономий помешало внедрению таких идей в жизнь.
В целом, Наркомнац эволюционировал с пониманием, что мировая революция откладывается надолго и стране придётся существовать в окружении враждебных государств. Постепенно стала усиливаться центральная власть, и после образования СССР Наркомнац был ликвидирован, а Совет Национальностей стал второй палатой В ЦИК.
В идеологии был сделан «поворот» – она становится государственной и даже державной. Вот ещё один пример того, что новая власть руководствовалась не догмами, а стремилась решать реальные задачи.
