Текст книги "Как пятое колесо (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сысолов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– А что делать? Ты знаешь сколько съедает одна корова в сутки?

– Нет. Просвети.

– Короче, там же у неё свой рацион целый. Если ему не следовать, то надои снижаются. В общем, нужно порядка 9-12 килограмм сена. А ты представляешь какая это куча? Оно же лёгкое. Можно и солому, но она хуже. Лучше всё-таки сено. Плюс порядка 15-18 килограмм силоса. Плюс 10-12 килограмм овощей... Морковь, картошка, свёкла, тыква, кабачки... Да плюс комбикорм ещё, хотя бы с килограммчик на корову. Ну, про витамины и соль вообще промолчим. Их, конечно, нужно по чуть-чуть, но и без них никак. Удои упадут сразу. Вот и считай. В целом получается 35-40 кг сбалансированного питания. Выбей что то одно и столько молока, как раньше, коровы давать не смогут.

– И чего у вас не хватает на зиму?

– Всего!... Ну, кроме сена, возможно. Мы всё лето выкашивали все доступные участки, куда только могли дотянуться. Сена-то, возможно, и хватило бы. Всё-таки коров в два раза меньше, чем в том году... Но его хватило бы только если б было всё остальное. А так, на одном сене протянуть – не хватит. И коровы будут не те, да и... Не хватит, короче.

– То есть, остальных компонентов у вас совсем нет?

– Да есть, есть... Только мало. Я планирую оставить сотни полторы коров. Остальных под нож. На этих-то наскребём кормов. Пусть сена вот побольше будет, а всего остального поменьше. Но вытянем.

– А если найти корма?

– Где ты их найдёшь? – прищурился Мешок. – У вас есть переизбыток овощей?

– У нас, нет, – спокойно отфутболил я его подколку. – А вот в том же Кетово, есть! Ты же сам знаешь, что Кетово весь Курган овощами снабжало. Поля до горизонта, как говорится. У них овощей переизбыток... Точно так же, как у вас переизбыток молока.

– Гм... – задумался Мешок. – Ну так-то да. Мы обычно всегда с Кетово овощи завозили... Ну, допустим. А силос? У нас, конечно, осталось немного с той зимы, но большую часть уже подъели. А надо много.

– Силос есть в Глинках, – уверенно отвечаю я, – там ферма была не меньше вашей. Вот только второго такого, как ты, там не нашлось... И всё стадо погибло в первые же дни беды. А силос остался. Думаю, на зиму вам хватит.

– Ага, так они и отдадут его.

– Просто так не отдадут, конечно. Придётся выкупать. Но это уже тактика. Это, возможно, будет сложно, но всё равно решаемо. Ну? Что там ещё?

– Зерно. Комбикорм.

– Ещё легче. В Шадринске нашёлся такой же вот умелец, как ты, и смог собрать еще добедовый урожай озимых. Так что зерна у них точно такой же переизбыток, как у вас с молоком. Даже ещё больше. А вот молочка у них нет. Он сейчас вместе с Князем свою долю ГСМ в Тюмени выгрызает. Что-то ещё?

– Да, пожалуй, и всё, – как-то даже растерянно развёл руками Мешок. – Витамины и соль у нас пока есть. Их не так много надо, а запас был. Если удастся всё необходимое собрать, то тогда действительно не придётся коров забивать зимой...

– То есть, принципиальных препятствий нет? Есть только тактические трудности? Ну, значит, давайте решать как все вместе их преодолевать будем.

–А ты не боишься, что я после твоих откровений возьму и все сам сделаю? – прищурился на меня Мешок – Сам на Кетово выйду, на Глинки, с Шадринским этим вашим законтачу?

– Нет не боюсь – чуточку устало улыбнулся я (с утра же в делах) – Во первых тебя там никто не знает, а во вторых... А во вторых такой объем работы тебе просто не потянуть. И вдвоем мы с тобой не потянем, не обольщайся. Это задача для всего нашего альянса, не меньше...

Мы засиделись глубоко за полночь. Мне был крайне необходим работоспособный план поставок молока во все анклавы нашего альянса. И плату, которую можно за это получить. Мешок тоже почувствовал надежду и воспрял духом. В отличии от совсем скисшего Кастета. Ему наши технические вопросы были вообще до фонаря, но он мужественно сидел с нами. Таращился пустыми глазами, делая вид, что совершенно не хочет спать.

Я уже совсем хотел было закругляться, (ну чего ребят мучать в самом деле? По ключевым вопросам мы согласия достигли, а мелочи можно и в процессе, так сказать, отшлифовать), когда на втором этаже больнички в кабинете дежурного (крохотный закуток в конце коридора) зазвенел телефон. Я было подумал: может кто балуется (с появлением телефонной связи она стала пользоваться бешеной популярностью и поболтать по служебному телефону норовили все кому не лень), но когда через пару минут в палату заскочила полусонная Спица (дежурная сегодня) она развеяла мои соображения, как сигаретный дым:

– Там ребята с блокпоста у кольца звонили...

– Ну? – насторожился я, – что случилось? Нападение?

– Нет. Там доктор Лиза... Со своими помощниками. Короче, они с Кетово насовсем сбежали и к нам просятся.

– Да уж... – это всё, что я смог выдавить из себя, глубокомысленно запустив руку в волосы на затылке. – Ситуация...

Глава 31

Сказать, что я обрадовался приезду Лизы – не сказать ничего. Даже если не принимать во внимание мою к ней личную предрасположенность, даже с чисто деловой стороны появление такого специалиста (второго, подобного уровня во всем Кургане нет!) да ещё и с командой единомышленников, это такой бонус, что просто ух. Только и переживать, как бы Князь не сманил к себе (а этот может).

Но уж больно всё это невовремя! И я сейчас даже не про ночное время и про необходимость размещать прибывшую пятерку куда-то на ночлег. (Отправлю в свою комнату в центральном доме. Над бывшим магазином на втором этаже. Всё равно малявки с моим приездом дома не ночуют. Сюда в больничку ко мне под поближе переселились.) Я сейчас жалуюсь на то, что всё как-то разом завертелось. Столько важных дел и все в один день.

И Горыныч со своими малолетники «уголовниками» переселяется (чуть ли не впервые происходит расширение географии анклава. До этого все, наоборот, стремились в кучу сбиться. Как итог – Малиновка переполнена, а окрестные посёлки пустые стоят...)

И у Русалки плановое расширение. Начинала-то она неделю назад одна с десятком ребятишек. (Кстати, наверное всё-таки не Горыныч, а вот ее «интернат» и был самым первым расширением проживания анклава. Ребят на блокпостах, в том числе и на Стальмосте, не считаем. Они там временные.) Ну а теперь пришло время и расширяться. Ещё пара её подружек, и полтора десятка детей должны перебираться на новое место жительства. Это та-а-акой геморрой...

Падеринские, опять же, как раз гостят. Самая большая проблема на нынешний момент. Во век себе не прощу, если упущу такую возможность оседлать «молочную тему». Основное внимание именно на них.

А тут и Лиза. А ведь ей наш маленький дачный медпункт (даже с нескромным названием «Больничка») сходу явно маловат. Не тот масштаб. То есть, тоже расширяться нужно будет. А куда? А какими силами и средствами?

В общем, проблем было выше крыши. И слава Богу, что Лиза поняла мое бедственное положение и поспешила подставить свое плечо:

– Короче, я прекрасно вижу, что тебе сейчас не до меня. Не от хорошей жизни ты вон по ночам не спишь, работаешь. Так что я тебе особо надоедать не стану. И медицину твою принимаю на себя. Я всё решу сама. Вот только все мои запросы должны выполняться в приоритетном порядке. Я понимаю, – повысила она голос, увидев, что я хочу что-то возразить, – что возможности у вас ограничены. И будь спокоен, невозможного я у тебя не попрошу. Ну, то есть, я не стану требовать у тебя Пышку простым поварам в мою больницу или рентгеновский аппарат из города... По крайней мере, не сразу. Это насчёт аппарата. Но вот то, что можно сделать в наших условия, должно делаться!

– Согласен, – даже как-то облегчённо выдохнул я. Действительно, так будет проще.

– С утра я объеду твои владения, выберу более подходящее место для больницы. А то тут совершенно никаких условий! Да у тебя тут уже чуть ли не эпидемия начинается! «Дизентерийщиков» уже больше десятка! И как они содержатся? Ты сам видал? В палатках! Практически – на улице. И это ты называешь «медициной»?

– И на какие строения ты замахиваешься? – с подозрением спросил я

– На уже обжитые строения я не претендую, – отмахнулась Лиза, – но у тебя же полно и пустующих. Вот их и осмотрю. И выберу что-нибудь подходящее.

– Действуй! – вновь согласился я, поглядывая на часы. Скоро светать будет. Мои «иностранные друзья», видя наш форс-мажор, проявили дипломатичность и, сославшись на усталость, деликатно удалились в выделенные им апартаменты. Так же как и Лизкина команда. А сама попаданка задержалась, чтоб расставить все точки над Ё. Да и мне тоже надо бы поспать. Завтра (точнее, уже сегодня) нужно всерьёз браться за молочную тему и лучше быть злым, но полным сил, чем вялым овощем.

– А тебе, спать! – заметила мои поглядывания Лиза. – И не дай Бог ты проснёшься раньше одиннадцати! Думаешь, для твоих ребят будет лучше, если ты надорвёшься? Так что отдыхать не забывай тоже. А то все твои великие проекты закончатся, так и не начавшись.

И, знаете? Эти заразы таки так и поступили! То есть, до десяти часов меня никто не трогал! Ни на завтрак там разбудить, или ещё куда. Фигу! Обходили стороной и на цыпочках. Даже мои мелкие вошли в положение и послушно ушли в садик, дав Шише нормально выспаться. Проснулся я сам. Ну как, сам? Мочевой пузырь разбудил. И только сделав все свои дела, я поинтересовался, сколько времени и ужаснулся. Сколько времени улетело впустую! Предатели!

Впрочем, собравшись с силами и покинув больничку (пусть и с помощью своей «охраны») я убедился, что жизнь в анклаве в период моего «отключения» отнюдь не затихла. О, нет! Наоборот. Малиновка напоминала растревоженный муравейник. Все куда-то с целеустремлённым видом бежали, шли и что-то тащили. Единственным спокойным островком, как раз, и являлась моя палата в больничке. Стоило мне только ступить шаг за её пределы...

Вот по улице в сопровождении старшей девочки шествует десяток карапузов, таща перед собой свёрнутые в рулон матрасы. Детишкам лет по семь-девять и тащить им явно тяжело, но никто не пищит и не хнычет. Даже девочки. Упрямо их куда-то тащат, успевая ещё с интересом поглядывать на такого «красивого» меня, выползшего из своей «берлоги». Детишки дружно грузятся в стоящий в конце улицы ярко жёлтый ПАЗик с красивой надписью на борту «Малиновский интернат». Похоже, это один из тех трёх ПАЗиков, что нам по итогам цыганской операции достались. Только окрашен заново. Те-то белые были. Сами, наверное, красили. И надпись – явно Василисы рука. А ничего так. Мне нравится. Аккуратно получилось.

Откуда-то из-за домов звучит скандальный голос Гайки (одной из диспетчерш Шамана), объясняющий кому-то, что машины нет! Машина вместе с краном ушли к лесу за каким-то вагончиком (за бытовкой Кобры, что ли?) и когда вернётся неизвестно. Справляйтесь своими силами!

В конце улицы появляется тройка таких же малых, как те, что только что прошествовали мимо с матрацами, тянувшими странную тележку, заставленную различной тарой с водой. На глазок, так литров за сотню точно. Канистры, фляги, пятилитровые бутылки... Мальчишкам явно тяжело (ну ещё бы, они все втроём весят явно меньше, чем они в тележку загрузили), но тянут уверенно. Похоже, ход у их транспортного средства довольно лёгкий. Проходя мимо, тоже заинтересованно косятся на меня и вежливо здороваются.

Где-то совсем далеко звучат мерные удары молотков. Похоже, строительная бригада где-то работает. Неужели птичник сколачивают?

Откуда-то со стороны столовой доносился звонкий детский хор задорно горланящий веселую кричалку:

– Раз-два, мы не ели.

Три-четыре, есть хотим!

Открывайте шире двери,

А то повара съедим!

Похоже, воспитатели придумали. А классно получилось! Против воли рот растянулся в улыбке. Молодцы ребята, что тут сказать.

Блин, все вокруг заняты делом, один я бездельничаю. Стоило только так подумать, как рядом тут же материализуется Сова и бойкой скороговоркой начинает доклад:

– Сегодня среда. Девятое сентября, десять двадцать три. Доктор Лиза со своими ребятами с утра ищут подходящее помещение под больницу. Горыныч со своими колонистами уже выдвинулись в Малиновку, захватив только ручной инструмент, планируя добыть всё необходимое на месте, а чего будет не хватать, заказать тут. Но сначала им самим разобраться надо, что там им досталось-то. Русалка начинает расширение интерната, – Соня кивает на ещё одну группу малышей с матрацами. Правда тут их было куда меньше. Всего пятеро. Но, опять же, в сопровождении старшей.

– Что там с падеринцами? – перебиваю я её, спрашивая о самом главном для меня на данный момент.

– Они вместе с Шаманом обсуждают возможные варианты сотрудничества, но, по большому счёту, ждут вас. Без вашего одобрения всё равно ничего не решится. Я постаралась донести до всех остальных, чтоб со всеми остальными задачами справлялись своими силами, чтобы освободить ваше время для решения именно этого, «молочного» вопроса.

– Идём, – киваю я, но меня подхватывают под руки мои же «конвоирши» и ведут обратно в больничку, поясняя, что указанные люди могут и сами прийти. В отличии от меня. Вынужденно подчиняюсь, ибо жаже и короткая прогулка меня изрядно-таки утомила. Впрочем, долго ждать не пришлось. Мешок, Кастет и Шаман появились буквально тут же, и мы тотчас же окунулись в хитросплетения большого Бизнеса, ничуть не уступающего большой Политике.

Дело оказалось на редкость сложным. И, неожиданно, встретило яростное сопротивление там, откуда я проблем вовсе не ожидал. Из Введенки!

Князь всё ещё не вернулся с Тюмени и в самой Введенке командовал Кисель. Главнокомандующий князевской дружиной. Что заставило его принять наше предложение в штыки, было неизвестно. Но от предложения доставить им несколько сот литров молока по маленькой цене встретило его яростное неприятие.

Но да зато поставки молока в Рябково Старику, в Восточный Серому, в Северный Северу и, особенно, в Большое Чаусово Марго было встречено, не то что с радостью, а чуть ли не с ликованием! Доставка в каждый из анклавов (включая и наш) по пять сорокалитровых фляг молока была лишь пробной партией. Ну что такое тонна молока для Мешка, если он ежедневно получает больше пяти? 20% дневной выручки. Но эти поставки в первый же день с лихвой отбили всё потраченное на это горючее и принесли солидную прибыль.

Понятно, что основные ништяки получал именно Мешок, но свой процент перепадал и мне. Да, без моей помощи Мешку пришлось бы долго и мучительно, не раз обжигаясь, набивать себе шишки. Я же советовал в меру сил.

О том, например, что Север наверняка попробует покупать молоко за свои «фантики», которые нигде, кроме его анклава, почти и не ходят. И что на это вестись не стоит, а требовать только Князевскиелитрики. Ну или сразу горючее.

Или о том, что у Старика лучше просить помощь в наладке генератора или его перестройке в мини ТЭЦ, он, как раз, технологию обкатывает сейчас. А вот с ресурсами у него печальнее.

Или, что у Марго, по большому счёту, взять-то и нечего. Нет, на эти 40 литров она горючку сходу найдет. А в остальном, лучше отправить к ней тех, кто чему-то там хочет учиться. Ну а платить молоком за обучение.

Или познакомил лично с Серым. Ради такого дела я сам смотался в город, несмотря на то, что все мои медики были этому категорически против. Но эту тему я упустить не мог, вот и поехал.

Кстати, именно Серый и просветил меня почему Кисель так неласково встретил мои инициативы. Самому-то Киселю на это молоко было глубоко насрать. Но вот Хрящ – начальник агросектора Князя в Введенке сумел его настрополить против «пришлых». Всё оказалось до дивного банально. В Введенке было свое стадо. Небольшое, голов так десятка в два-три (точно не скажу). Но своё. И, потому, и молочко у них тоже водилось. Немного. Его крохи порой доставались и другим союзным анклавам. Втридорога. В принципе, никаких запретов не было. Приезжай и покупай молочишко. Если средства позволяют. Я сам пару раз брал оттуда молоко. Но дорого же! А тут появляются залётные ухари и предлагают буквально океан молока по бросовым ценам! Понятно почему Хрящ так возбудился. Нарушена его монополия! Его «золотая река» мгновенно обмелеет! Запретить! Не пущать! Не допускать никого на наши рынки сбыта!

Впрочем, Серый пояснил, что Князь, когда вернётся, обязательно поставит эту разбушевавшуюся парочку на место. Он-то видеть перспективы умел дальше собственного носа, в отличии от Хряща. И Серый – тоже. Потому-то наш молочный «синдикат» получил его полную и безоговорочную поддержку. Дальше мы уже втроём (а позже и вшестером, с присоединившимися Севером, Стариком и Марго) решали судьбу курганского молокозавода «Молоко Зауралья». Находящегося на территории, освобожденной триумвиратом Князь-Север-Старик от восточников ещё весной. В результате первой восточной компании. Тогда-то главным призом выступала Омская улица со множеством складов, магазинов и резервом топлива. А все прилегающие территории (особенно промышленные) особого интереса не вызывали. Но сейчас пришло время осваивать и их.

Восстанавливать молокозавод решили силами всего альянса. Старик брался за восстановление энергоснабжения. Я – за ремонт цехов и вообще строений. Север давал работниц (у него народу было больше всех. И пусть прославился он, в основном, именно как вояка, но и тех же девок у него было как бы не больше, чем во всех остальных анклавах альянса, вместе взятых. Тем более, что и к его землям завод ближе всего находился.) А Марго бралась обучать их. Пусть она сама ничего не знала о техпроцессе, но там так же недалеко был техникум (бывшее профессиональное училище), где, как раз, и готовили специалистов этого направления. А там и литература, и методички... Короче, Марго была уверена, что справится.

На молокозаводе до Беды работало порядка 200 человек. Молока сейчас будет поступать в разы меньше, но и энергооснащенность, а, главное, работники будут совсем не те. Так что с Севера потребовали те же две сотни работниц. Он обещал найти. Но обучение – за общий счёт!...

В общем, было создано некое подобие ООО. Где у пяти анклавов, вкладывающих в развитие этого дела свои силы и средства, было по 15% акций. Мешку же, являющемуся основным поставщиком (и без участия которого ничего и затевать не стоило бы), выделили аж 25%, кровно заинтересовав его в успехе операции.

Ну а его сложности по закупке кормов все восприняли с пониманием, и помощь готовы были оказать немедленно и в полном объёме. Но и не безвозмездно. А под будущие прибыли. Мешок мудро не стал спорить. Без этой помощи ему, действительно, не вытянуть стадо. А расплатиться он всегда успеет. Когда основополагающий документ был подписан всеми заинтересованными сторонами (в пролёте оказался только Кисель с Введенкой. Ух и задаст ему Князь, когда вернётся!), работы на доселе заброшенном заводе закипели, а движение из Падеринки в Курган возросло не в разы, а на порядки! Жизнь-то налаживается!

На словах это было всё очень быстро. А вот на деле... Три грёбаных дня мотался как в жопу ужаленный (надо признать, что Шаман мотался ещё в три раза больше меня) договариваясь, согласовывая, торгуясь, ругаясь и скандаля. Ладно, хоть все мои проявили понимание и от текучки меня на эти три дня избавили. Как-то справлялись своими силами.

Русалка провела своё первое расширение и сейчас усиленно осваивает новые помещения. Ещё две спальни, новый класс. Комнатку воспитателей-учителей. Кухню...

Точно так же, как и Горыныч со своими «уголовничками», обживались в Малиновке (станции). За почти полгода, что она стояла пустой (со времён просветовской войны), местные, во главе с Совой, вывезли оттуда не то что самые дорогие и личные вещи, а вообще чуть ли не всё. Так что, у него сейчас не хватало порой самого необходимого. От вёдер, тазиков до одеял. Бытовые трудности успешно решались без привлечения меня к подобным мелочам, за что я был искренне благодарен своим помощникам.

Про доктора Лизу и говорить не приходилось. Она нашла-таки помещение, удовлетворявшее её хотя бы по минимуму. Опять заводоуправление. На этот раз КурганШпунта. Ещё одной дочки Стальмотста. Находящейся на той же улице, что и сам Стальмост, но поближе к основному анклаву. Ближе к мосту – самой высокой точки местности. Вот я сам сколько раз проезжал мимо, но внутрь толком и не заглядывал ни разу. Ну, оно понятно. Сам Стальмост больше и перспективнее.

Здание, по словам Лизы, для больницы не особо подходило, но из имевшихся в распоряжении было лучшим из вариантов. По крайней мере, там можно было вдоволь кроватей поставить, чтоб изолировать дристунов-дезинтерийщиков. Целое крыло отвела под инфекционное отделение.

На мой наивный вопрос: чем же здание не особо подходит? (На мой взгляд это был готовый корпус больницы) на меня вывалился ворох сведений, о том, что и тяжёлую аппаратуру тут не установишь, потому что под неё нужен специальный усиленный фундамент. И проводка для энергоёмких приборов нужна специальная (тот же ренген-аппарат ой как потребляет электричество). И ещё сотня подобных замечаний. Короче, спорить я не стал, а лишь отошёл в сторонку и больше не отсвечивал, доверив работать специалисту. Мне что, больше всех надо, что ли? У меня свои головняки с запуском молочного производства. Бригада Щепы, только вернувшаяся со «стройки века» из Рябково, убыла в Курган на молокозавод. И вспомогательная бригада Щегла туда же. Свою часть прибыли нужно отрабатывать. Даже я сам, не способный пройти сотню метров, чтоб не запыхаться, как старый паровоз, порывался присоединиться к ним. Не пустили! Лиза вообще грозилась запереть меня в палате и не выпускать наружу, если не буду держать себя в руках. Приходилось сдерживаться.

А вообще, в новой палате мне определённо нравилось больше, чем в старой. Да, туалет пришлось копать на улице. Электричество только в некоторых кабинетах (генератор слабоват), тепла нет (ну, это пока ещё не большая проблема), воды нет (вот это уже проблема куда как серьёзнее). Но всё равно. Целая палата для меня одного. Алёша и Люся поселились по соседству. (Еву и Андрюшку Лиза безжалостно выставила из больницы. Не дело, мол, по больничным коридорам вполне здоровым детям бегать.) С другой стороны лежала девочка из Глинок без руки.

Да и вообще, Лиза знала что делала. Наша новая больница, ещё находясь только в фазе становления, уже стала самым крупнейшим медицинским учреждением во всём городе. Один только штат впечатлял! Сама Лиза, ее «кетовские помощники» Вера, Кармен, Николай и Ренат. Но ведь и местных всех призвала и поставила под свою руку. Малинка, Спица, Ведьма, Док (ну этот ещё совсем маленький, но кое-что можно было доверить и ему). А также выбила себе отдельного повара, завхоза (не все же Николаю этим заниматься) и несколько уборщиц-санитарок, способных только перестелить постель или вынести утку. Да ещё и мои телохранительницы постоянно тут тусуются, хоть Лизка их и гоняет. Вечно у них споры и войны идут. В общем, ещё недавно заброшенное здание ожило и забурлило.

Даже телефон Шаман дотянул до больницы в самые сжатые сроки. Далековато от основного посёлка, но без связи ни я, не мог обойтись, ни сама Лиза отказывалась работать. Так что дотянули. А вот до того же интерната, что буквально на триста метров дальше – шиш.

И вот сегодня, уже собираясь ложиться спать (ну, может немного поработать с документами перед сном. Сова снова принесла целую охапку), когда в палату ворвалась встревоженная Фея (моих телохранительниц нынче пускали в больницу только по одной) с автоматом наперевес:

– Там стреляют!

– Где? – обеспокоился я, откладывая бумаги в сторону и открывая ящик прикроватной тумбочки, где лежал мой личный макаров.

– На улице.

– Я не слышу.

– Ну это там... Далеко... Но не слишком.

– Так далеко или не слишком?

– Не очень... В районе Стальмоста. Ну или чуть дальше. В Откормочном может... Так не понять.

– Та-а-ак... – протянул я, лихорадочно соображая. С Гвоздём я за эти дни так и не поговорил. Не нашёл времени прояснить наши нынешние позиции. Как дальше жить и сосуществовать рядом. А теперь вот там стреляют. Что это? Новый раунд нашего противостояния? – Кто сегодня на центральном блокпосту на крыше завода?

– Тёмыч с Мохом и Яриком. Ну и Хмурый с Агеем, конечно. Расчёт пулемета там почти постоянно.

– Пулемет стрелял?

– Я не знаю... – растерялась девчонка. – Вроде бы, нет.

– Идём в дежурку. К телефону...

Мы только успели спуститься на первый этаж, как центральная дверь больнички распахнулась и внутрь ввалилась целая толпа народа. Тут была сама Лиза, отдающая отрывочные распоряжения, её верные помощники Ринат с Николаем, тащившие на носилках чьё-то тело, Тёмыч с автоматом. Смутно знакомый парень... Да это же Пастух! Один из Гвоздевских генералов! А кто у нас на носилках?...

– Привет. Скверно выглядишь, – криво, через боль, улыбнулся белый, как мел, Гвоздь, весь в окровавленных бинтах.

Глава 32

Поговорить с Гвоздем мне так и не удалось. Лиза как паук свою жертву торопливо утащила его в операционную. Тёмыч тоже мало чем мог помочь. Единственное, что смог сообщить, что некоторое время назад в Откормочном началась стрельба, а потом небольшая группа парней, предусмотрительно размахивая какой-то белой тряпкой, торопливо побежала по дороге к заводу. Причём, одного из них они несли на руках. А вскоре появились и их преследователи. С оружием. Не знаю, насколько на самом деле разобрался тогда Тёмыч в ситуации, а насколько сыграло свою роль его благородство, но группу с раненым он пропустил, а преследователей отогнал огнём из пулемёта и всех наличных стволов. Благо те не стали упорствовать и тут же отошли обратно. Самый опытный из наших командиров взводов не стал играть в погибших героев, и тут же запросил подмоги у Немца через рацию. Так что дежурный взвод Макса вместе с самим Немцем, принявшим командование, уже на месте. Ну а сам Тёмыч вместе с Пастухом доставили раненого Гвоздя в больницу.

Так что пришлось мне «пытать» именно Пастуха, пока Фея по телефону торопливо требовала усиления уже от собственного непосредственного начальства (надо бы тормознуть её, кстати, а то скоро тут весь караульный взвод во главе с Белкой соберётся, да и Эльба, боюсь, тоже прискачет. А кто ж в Малиновке-то тогда останется?).

– Что там у вас произошло? – спрашиваю у Гвоздёвского генерала, тихонечко отводя его в сторону (ну и, заодно, ненавязчиво контролируя единственного вооруженного чужого, которого почему-то все бросили (кстати, с Феей опять же надо будет поговорить и по этому поводу тоже. Непрофессионально поступила!))

– Вооружённый «переворот», – скривился Пастух. – Кабан, сука, власть взял.

– О, как! – изрядно удивился я, – а ещё поподробнее?

– Да чего подробнее-то? Жмур того научил, однозначно. Гвоздь же Жмура послал после того случая... – Пастух запнулся, глянул на меня и нехотя продолжил. – А Кабан же в Заозёрном со своей бригадой стоял. Постоянно со Жмуровскими общался. Вот и спелся.

– А почему именно сейчас?

– А когда? Я же говорю: Игорь со Жмуром все отношения порвал, а тому это как кость поперёк горла. Он же хотел союз из Бивня, нас, и остатков КЗКТовцев и Локомотов создать. С собою во главе. А тут такой облом. Его бойцов в Заозёрномсеверцы побили, Игорь его послал и, гладя на него, и Бивень заюлил. Но Бивень-то осторожный чувак. Он просто так рисковать не станет. Вот и разваливается тот союз.

– И Жмур решил сменить взбрыкнувшего Гвоздя на более себе лояльного?

– Выходит так... – снова кисло скривился Пастух.

– Ну, резоны Жмура мне понятны... – медленно протянул я, обдумывая полученную информацию. – Но вот мотивы самого Кабана... Ему-то это зачем?

– Амбиции, – дёрнул плечом колхозан, – и недостаток ума.

– Это как? – у меня удивлённо взлетели брови. – Поясни свою мысль.

– Он просто ещё не понимает какая головная боль на него свалилась вместе с той верховной властью... Вот ты на меня вечно бочку катил, «что я не самостоятелен, безынициативен, только Игорю в рот и смотрю...» Твои слова? А я просто прекрасно видел какой геморрой эта ваша власть. Гвоздь и спал-то всего по пять-шесть часов. Ел всегда на бегу. Всё в делах или в поле. Чем молодняк кормить? Чем печи топить? Куда расселить? Вот ты думаешь – у вас много малышей? Ха-ха, три раза. У вас почти одни старшие! А у нас... Как мелкие зимой из Заозёрного бежали сотнями... Многие едва горшок освоили, а Гвоздь всех их принимал! Всех! А что они могут? Да ничего! У нас больше половины всех, кто сейчас остался – младше восьми лет! Вон Игорь позволил всем, кто хочет, уходить, так ведь большинство тех, кто реально тогда ушёл, всё-таки постарше.

– Да какой там, – нахмурился я. – Только те, кто с Максом пришли, те постарше. А, в основном, от шести до десяти лет.

– Так это и есть постарше! – буквально возопил Пастух. – Старше десяти это уже готовые работники. Но и этим можно уже кое-что доверить. А куда ты денешь трёх-четырёхлетних? За ними самими нужно ухаживать! А кому? Людей не хватает!

– При чём тут Кабан-то? – мягко напомнил я ушедшему в сторону мальчишке.

– Ах да, Кабан... Так вот, я-то понимал какой это геморрой и на вершину власти не лез... А вот Кабан пока ещё не понимает! Для него это всё просто: Глава клана – это звучит красиво. Первый! Самый Главный. Красивая иконка перед ником... То, что даже в тупых сетевых играх, если ты глава клана, и тебе нужно впахивать в разы больше простых участников, он не понимает. Если, конечно, хочешь чего-то путёвого добиться. Иначе весь твой клан только из одного тебя и будет состоять.

– Допустим, – я согласно кивнул, принимая его объяснение. Действительно, в нём было много такого, с чем было трудно спорить. – Но почем у именно сейчас? Я понимаю, что Жмур его накрутил... Но этого мало! Насколько я помню уроки из школы, революционная ситуация возникает когда верхи не могут, а низы не хотят жить по старому.... Но у вас же Гвоздь справлялся, по твоим словам?

– «Революционная ситуация...» – повторил Пастух, словно пробуя эти слова на вкус. Причём с явным омерзением. – Ситуация начала накаляться после того, как взбунтовался Макс, а ваши вышибли нас из Стальмоста... Точнее, она достигла в том момент максимума. А начала сразу после того как... Короче, после разрыва отношений с вами. Игорь недооценил насколько нашим мелким нужны были ваши сеансы кинопередвижки и торговля топливом. Без горючки совсем кисло стало... Впрочем, неважно. Главное, что Гвоздь нашёл выход из положения и позволив уходить всем, кто захочет, он стравил избыточное давление среди «низов». Ну а «верхи», в его лице вполне себе «могли».

– А Кабан?

– Это не «революционная ситуация», – снова повторил, он словно передразнивая меня. – Это банальный дворцовый переворот. Ну, как у Цезаря было. Его свои же и убили.