Текст книги "Как пятое колесо (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сысолов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Могут быть жертвы, – мрачно заметил Мамон. Ему эта идея категорически не нравилась. Но он понимал резоны Князя. Пусть еще не принимал, но по крайней мере понимал!

– Могут, – согласился Князь. – Но лучше бы их не было. Слышишь, Дим, вот реально... Не стоит грех на душу брать. Нужно всё красиво сделать.

– Каким образом?

– Вот смотри, – к столу подошёл помалкивающий до этого Серый и развернул на нём какой-то план. – Вот сама больница. Используют они только один корпус. Главное здание. Вот в этом крыле находятся палаты на всех трёх этажах. А вот в этом технические помещения. Генераторная, котельная, операционная, на втором этаже аптека, процедурный кабинет, столовая и кухня... Ночью в этом крыле никого нет. Если пожар начнётся в этом крыле, то времени, чтоб покинуть здание у всех будет с избытком. Спокойно выйти, посмотреть на пожар...

– А если его затушат раньше, чем он успеет разгореться?

– Кто? Я же говорю, нет там никого ночью. А потом уже поздно будет тушить. Пожарных нет. Пожарная часть в Кетово есть, но тренировки не проводят. Состав не определён. Так что машину может и подгонят, суетиться-то начнут, но не успеют точно. Этим же всем заниматься нужно!

– Звучит логично, – тоскливо признал Мамон, чувствуя, что он уже практически согласился. Уже пошло обсуждение деталей предстоящей операции.

– Ты лучше скажи кого в напарники себе возьмёшь на эту операцию? – спросил почувствовавший то же самое Серый. – Со всеми вытекающими. С подпиской о неразглашении и ты пы.

Дима задумался. А действительно – кого? Никсона? Парень просто героический. Но вот он точно не согласится на подобное «грязное» дело. Не пойдёт. Длинный? Вот этот подобными угрызениями совести терзаться не станет. Да и языком болтать тоже... Пока трезвый. Но стоит ему подвыпить и о гостайне можно тут же забыть. Тоже не вариант. Тик-Так? Лучший ученик Мамона. Ему он доверяет почти как себе самому. Идеальный вариант по всем параметрам, вот только... Вот только сам Дмитрий не хотел взваливать на него принятие подобного нелёгкого решения. Нет уж. Не стоит прятаться от ответственности за коллективное решение...

– Один пойду. Не надо никого. Так надёжнее будет.

Князь и Серый обменялись быстрыми взглядами, и Серый согласно кивнул.

– Молодец. Но смотри, одному сложнее будет.

– Справлюсь, – упрямо повторил Мамон.

– Насчёт легенды, – нейтрально начал Серый. – Для всех наших: ты на три-четыре дня уходишь в глубокий рейд по лесам в сторону Каргаполья. Изучаешь их окрестности.

– Это для наших, – повторил и Князь. – А вот ТАМ ты попадаться не должен вообще.

– Точнее, ты можешь попасться по дороге туда, – уточнил Серый, – пока ещё ничего не произошло и тебя не в чем упрекнуть... Легенда самая тупая. Влюбился в какую-нибудь девку и хочешь ей под окнами краской надпись «С добрым утром, Любимая!» написать. Баллончик с краской у тебя с собой будет. Но, если, тебе придется так оправдываться, это автоматически означает провал операции. После такого ни о каком поджоге и речи быть не может. Сразу отмена. Надпись сделаешь, отрабатывая легенду, и возвращаешься назад. Ничего страшного не случится. Повторим через неделю.

– Сам поджог производить только если ты на все 200 процентов уверен, что тебя никто не видел и не поймает. Никакого риска! Запомни главное: тебя ни в коем случае не должны поймать в момент поджога! Лучше сто раз отменить операцию, чем один раз спалится. Палиться нам никак нельзя.

– Я понимаю, – тяжело вздохнул Мамон.

– Вот и хорошо, что понимаешь, теперь дальше... Вот тут в кустах оборудован тайник с маскхалатом «Леший». Если по пути туда ты будешь одет в обычную «гражданскую» одежду, (как мы сказали: по пути туда ты ещё можешь попасться кому-нибудь на глаза, это, всего лишь, отмена операции, а не её провал), то на обратном пути, после поджога тебе категорически нельзя никому попадаться на глаза. Категорически! Вплоть до того, что ты должен уничтожить любого, кто тебя увидит. Пожар в Кетово никто не должен связать с нами...

Много они тогда еще обсуждали. Потом Князь уехал в Тюмень (тоже алиби себе обеспечивал), самому Димке дали отоспаться и отдохнуть денёк, и он-таки отравился на это опасное задание. Шёл он ночами, а днем отсыпался в старых заброшках. Благо, пустого жилья в окрестностях Кургана было с переизбытком. В хорошие дома Мамон предусмотрительно не лез. Велик риск нарваться на проживающего там. А вот на участке, где даже и домика нет, а только сарай-развалюха, вполне можно было передневать. Туда никто не сунется.

Вот и теперь, успев отмахать после пожара до рассвета без малого двадцать километров по лесу, Димон остановился на днёвку уже почти возле трассы Иртыш. Немного не дошёл. Но уже рассвело и он не рискнул продолжать путь по свету. Вот и залез в крайнюю к лесу дачу. СНТ Подсолнухи, что ли? Благо, лес подходил к самому краю участка. Буквально нависая над ним. Границы не было. Вот лес, раз, и уже участок. Только забор перескочить нужно.

В СНТ явно кто-то жил. Это чувствовалось даже на расстоянии. Ну, присутствия человека никак не скроешь. Но вот облюбованный Димоном участок явно пустовал. Причём, похоже, ещё с зимы. Зарос капитально. Никто тут особо не ходит. Ну да, ясно – домик-то не ахти. В СНТ вон есть куда как более интересные варианты. В них-то, похоже, и живут.

Наглость, конечно, так вот нахально устраиваться спать буквально под боком у местных жителей. Но, на самом деле, Мамон уже знал из своей практики, что это куда более безопасно, чем пытаться устроиться в лесу. В лесу, как раз, быстрее спалят. А вот так... Под самым носом... Не. Не найдут...

И, словно издеваясь над его опытом, днём к нему на участок таки залезли местные! Две мелких девчонки. Старшей лет десять, меньшей и семи, наверное, нет. Слава Богу, в домик они не пошли. На заброшенном участке их интересовали только яблони, которые они и принялись деловито обирать, набивая свои рюкзаки. Полуразваленный домик их не привлекал совершенно. Ну что там можно взять? Тем более его наверняка проверили еще зимой и признали неперспективным.

Девчушки весело щебетали, а проснувшийся напряженный Димон, сжимая пистолет в руках, молил всех богов, чтоб они не вздумали лезть в домик. Костюм Лешего он, войдя в дом, снял и сейчас находился в том самом своем «гражданском» варианте одежды. Что он будет делать, если они, всё же, обнаружат его, он искренне не знал. Валить, как сказал Князь? Да ну нафиг! Двадцать км отмахал. Где Кетово, а где Подсолнухи. Да они тут и понятия не имеют что там произошло. Может через пару дней дойдёт слух только. И вряд ли они сумеют связать найденного незнакомца и тот далёкий пожар. Это ж где было-то... А если смогут? Блин, девочки, ну пожалуйста, не заходите сюда.

Девчонки не потревожили Мамона. А вот за ними самими, как оказалось, наблюдал не один только Дима. С хриплым рыком невысокую изгородь из леса преодолел огромный косматый зверь. Истошный визг детей ударил по нервам затаившемуся разведчику. А здоровенный пёс, преодолев расстояние до детей, буквально одним гигантским прыжком вцепился в старшую из девочек, которая пыталась прикрыть младшую собственным телом. Вцепившись в выставленную вперед руку девочки он, одним движением головы, мотнул ребенком, словно тряпочной куклой, и свалив, перехватился получше...

Димон не думал о том, что он проваливает задание. Он не мог безучастно смотреть как огромный зверь-людоед расправляется с детьми. Он перестал бы уважать сам себя, если остался бы и дальше сидеть в своём убежище во имя абстрактных «высших интересов» анклава. Единственное, на что его ещё хватило остатками сознания – это дернуть вниз балаклаву, скрывая черты лица, и вылететь наружу, вскидывая пистолет...

Глава 23

Шрам

Видимо доехать до Падеринки им было всё-таки не судьба. Выехав из Костоусово они в один присест отмахнули пару километров до поворота на Галкино-второе. Притормозили даже, но решили-таки продолжить путь. Пусть их основная (но не афишируемая) цель лежала как раз в той стороне, но ведь уже заявились же. В Падеринке предупреждены и встречать собираются.

Но вот не срослось. После поворота на Галкино-второе они проехали не более полукилометра, когда Ниссан, влетев колесом в какую-то неровность на асфальте, внезапно клюнул носом и дико заскрежетал. Мгновенно побледневшая Гришка резко ударила по тормозам, а Шрам с Сумраком чувствительно приложились мордами. Впрочем, обошлось без травм. Даже носы не расквасили. (Хотя здравая мысль о пользе пристёгивания посетила их головы именно в этот момент.)

Выскочив из машины (и дождавшись Ниву с Лешим и Юшкой, не сразу заметивших, что вторая машина за их спиной куда-то исчезла), ребята оценили произведённый ущерб. На первый взгляд ничего серьезного. Вроде бы… Просто переднее правое колесо (его, кстати, недавно Винтик менял, а то его где-то проткнули и оно постоянно спускало) соскочило с диска на колдобине и улетело в придорожные кусты. Беглеца, кстати, тут же вернули, но Гришка, как главный специалист по автотранспорту, оглядев предполагаемый фронт работ, внезапно разразилась площадной бранью.

– Что не так? – не понял Шрам. – У нас же, вроде, есть и домкрат и запаска? Поменять его, да и всё!

– Да? – ну о-о-очень язвительно отозвалась Гришка, – ну, попробуй!

– Не хами! – чуть рыкнул Шрам. – Тебя же ясно спросили: что не так?

– Да Винтик ваш «не так»!

– А Винтик-то при чём? Он что? Колесо плохо закрепил? Болты на ходу открутились? Так это не страшно. Прикрутим заново и всё.

– Если бы. Если бы он их недозатянул и они раскрутились. Он их перетянул!

– И что?

– И всё. По идее, их вообще нужно закручивать динамическим ключом с определённым усилием. Чуть недотянешь – могут открутиться. А если перетянешь, то вот.

– Что, вот-то? – уже всерьёз начал злиться Шрам. – Ты можешь человеческим языком объяснить, что происходит?

– В общем, ваш механик постарался их затянуть, как только смог. На сколько силёнок хватило. И перетянул. В болтах возникло напряжение и стоило чуть подскочить на неровности, болты сорвало. Они банально лопнули.

– И что теперь?

– И всё! Я не знаю что тут делать. Открутившееся колесо можно заново поставить и прикрутить обратно. Даже если болтов или гаек не найти, можно с остальных колёс по одной открутить и на это поставить и тихонечко доехать. Но их же порвало! Как заломыши выкручивать? Особенно учитывая, что за них ни уцепиться толком, да и затянуты с перебором?

– И что теперь делать? – вновь, уже с нажимом, повторил свой вопрос Саня. – Вот прям сейчас нам что делать?

– Да не знаю я! – тоже вышла из себя девчонка. – Только машину бросать, наверное. На дороге это не исправить никак. В мастерской, высверливать заломыши, заново резьбу нарезать... Короче, я бы даже в мастерской возиться не стала. Велик риск испортить всё ещё больше. Проще новую машину найти.

– Да где ты её тут найдёшь? – Шрам развёл руками в стороны, демонстрируя девственно пустую дорогу в обоих направлениях насколько хватало глаз. – Где?

– В посёлок идти нужно, – подал голос молчавший до сей поры Сумрак. – У местных, по любому, должна быть техника.

– Ага, так тебе её и «дадут за просто так», – скептически глянул на него всё ещё кипятящийся Шрам.

– А почему нет? – невозмутимо пожал плечами Сумрак. – Бензина-то у них мало. Тимур это сразу озвучил. Техника, по любому, используется по минимуму. Некоторые машины наверняка без дела стоят не один месяц.

– Это они сейчас стоят ненужные. А стоит нам только заикнуться о том, что они нам нужны, сразу такой ценностью окажутся, что только последние штаны с себя снять придётся за старую колымагу.

– Вон там в леске же как раз то самое Приволье, про которое ты говорил, должно быть. Мы же сюда и ехали, по большому счету? – полувопросительно заметил Сумрак.

– Да, ты прав, – как-то резко успокаиваясь согласился Шрам. – Похоже, это судьба. И колесо, наверное, неспроста слетело, а чтоб мы мимо не проехали. Легенда легендой, а главное наше задание именно там. Собираемся! Идём пешком!

– Пешком? – лица у его команды комично так вытянулись. Не у всех конечно. Вон Леший с Юшкой помалкивают, а вот новички шокированы. Не так, похоже, службу в разведке представляли. Избаловались. К хорошему быстро привыкаешь, а сам Шрам ещё помнил, как они с Лешим всё на своих двоих делали. Десятки километров за день наматывали!

– Пешком, – подтвердил Саня. – Тут и идти-то метров пятьсот наверное. Ну никак не больше километра, даже если петляя. Леший, Юшка, вы остаетесь тут с машинами. Гришка, Сумрак – вы со мной идете.

– Может лучше я с машиной останусь? – заюлила Гришка. Не привыкла девчонка ноги бить.

– А кто мне там на месте поможет транспорт выбрать? – вроде как удивился Шрам. – Тут ты машине всё равно помочь не можешь, а там без тебя никак не справиться.

Девчонка скривилась, но промолчала. Вот, вроде, и похвалили, и как ценного специалиста ценят... А всё равно ощущение, словно наказание за что-то ей назначили.

Сумрак в пререкания мудро не лез, а дисциплинированно снаряжался на выход, вытащив из машины свой рюкзак и закинув его на плечи. Поглядел на мрачную Гришку и молча протянул руку, предлагая и её отдать ему уже её рюкзак. Девчонка глянула на него оценивающе, и нерешительно, но всё же отдала свою поклажу. Её рюкзак повис на его плече словно и всегда там был. Сам Сумрак словно и не почувствовал двойной ноши. Шрам дипломатично сделал вид, что ничего не видел.

Шли молча. Саня впереди, показывая дорогу (и, порой, сверяясь с картой-километровкой, кропотливо перерисованной Василисой с экрана ноутбука ещё там в Малиновке). Впрочем, заблудиться тут и не получится. Всё вон на виду. Вот по едва заметной тропке шлёпают в сторону виднеющегося леска, скрывающего от из взоров искомое СНТ и берег Тобола. Впрочем, если верить карте (а не верить ей оснований нет), им лучше ещё больше забрать влево, смещаясь вообще к началу леска и, выходя на дорогу, идущую в СНТ из Галкино-второго. Петля получается изрядная, но, как уже говорилось, если верить карте, без этого никак не обойтись. Ибо СНТ находилось на некой излучине, где в берег Тобола врезается его старое русло. Старица. Превращающая весь СНТ в подобие полуострова. Так что войти в посёлок всё равно можно только с одной стороны.

Они и вошли. Для начала вышли на дорогу, соединяющую Галкино и Приволье, для чего пришлось возвращаться мало не до самого Галкино, а потом уже по ней спокойно и с комфортом и прошествовали в искомое СНТ.

Ну что сказать? СНТ как СНТ (хотя тут, кажется, как-то по другому называлось. СК что ли?). Но дачи они и есть дачи. Сколько их Саня уже повидал. Вот и тут чего-то особенного он не увидел. Полтора десятка участков. Десяток с левой стороны (там получше домики. И стоят на живописном берегу Тобола. Виды просто сказочные) и пяток с правой стороны. В сторону старицы. Тут и участки похуже, и домики не ахти. Понятно, в общем.

Единственный дом где жили люди, Шрам вычислил сходу. Опыт, знаете ли. Да и что там мудрить, когда на остальных участках трава поросла такими зарослями, что продираться там можно только с южноамериканским мачете. А тут тропки натоптаны. Да и в самом участке видно копано. Картошку, видать, недавно выкапывали. Да и вообще этот домик самый ладный во всем СНТ. К нему-то и направились.

– Есть кто дома? – Саня постучал в ворота, не спеша входить внутрь. Во-первых, мало ли, вдруг там пёс какой дикий на цепи? А, во-вторых, просто проявляя толику уважения к хозяевам. Вот, мол: «не ломлюсь без спроса. Стою, жду когда впустите.»

Вот только хозяева не спешили впускать. За окном, вроде как, мелькнуло детская рожица, но тут же пропала. И тишина.

– Эй, хозяева! – чуть громче воззвал Шрам и чуть потряс воротину, заставив ее издавать противное металлическое дребезжание. – Можно у вас воды напиться? – дал он малолетним хозяевам подсказку как выйти из ситуации.

Тишина. Но его явно слышали. И, когда Шрам уже почти потерял последние остатки терпения и готов был уже плюнуть на всё и войти сам, в поле видимости появились хозяева. Троица детей мал-мала меньше. Старшей девочке от силы было лет девять. Младшему из пацанов не больше трех. Дети явно напуганы. Нечасто, видать, тут чужие ходят. А защитника нету. Пацаны жались к старшей девочке, но с неё самой какой защитник?

– Эй, красавица, можно воды попросить напиться? – как можно мягче спросил Саня, боясь спугнуть с таким трудом установившееся общение. Так-то вода во фляжках была у всех троих. Но как повод начать разговор эта тема, по мнению Шрама, подходила лучше всего. Это что-то шедшее из подсознания, из генетической памяти предков. Разделить еду (ну, или питьё) в знак добрых намерений. Типа, «вот я, свой. Я ем (пью) с тобой из одного котла. Гостеприимство и всё такое.

И, похоже, это сработало. Пусть и испуганно, но девочка кивнула, разрешающе, и повела рукой в сторону колодца (словно Саня его не видел всё это время сам, ага).

И, пока Шрам с Гришкой (девчонку все же меньше испугаться должны) во дворе пили колодезную воду прямо из ведра, Сумрак предусмотрительно остался снаружи, контролируя подходы и вообще обстановку.

– А скажи нам, красавица, – вновь обратился Шрам к девочке, – есть у вас в посёлке автомобиль какой? Чтоб исправный, не сильно нужный вам. А то у нас на трассе машина сломалась, вот мы и пошли искать где достать можно. Мы б купили.

– За что? – наконец-то заговорила малявка. – Зачем нам деньги сейчас?

– Так не деньгами же! – обрадованно, что хоть какой-то диалог налаживается, тут же откликнулся Шрам. – Что в замен попросите, то и дадим. Можем бензином расплатиться. Или патронами. Тоже ценность сейчас. Спички, соль... Что вам надо?

– А ружьё дадите? – подал голос старший из пацанов, лет семь ему. А может и того меньше.

– Ружьё? – вроде как задумчиво спросил Шрам, разглядывая паренька, – а ты что, с кем-то воевать собрался?

– Да! Я Эдьку Николаева застрелю, когда он в следующий раз придёт!

– Что за Эдик? – вопросительно посмотрел Шрам на девочку. Всё-таки она тут наиболее взрослая.

– Потом расскажу, – отмахнулась та. – Так что насчёт ружья?

– Ружьё... – ещё раз, словно в раздумьях, протянул Шрам. – Ружьё нынче куда дороже машины. Машин много везде. А ружья все наперечёт. Да и кто стрелять-то будет у вас? У ружья отдача такая, что меня, вон какого большого, почти опрокидывает. А у вас одни мелкие. Не сможете вы из ружья стрелять. Покалечитесь только.

– Да просто зажал ружьё продавать! – не унимался пацанёнок.

– И это тоже, – и не подумал смущаться Шрам. – Но главное, я уже сказал, за одно ружьё можно пять-семь отличных автомобилей купить. Но нам-то нужно только одна машина. Цена несопоставима.

– А еду? – тихо, чуть ли не шёпотом спросила девочка. – Сколько вы за машину еды дадите?

– Еду? – искренне удивился Саня. Вот с едой-то проблем он никогда не знал. Да и как можно голодать летом в деревне, абсолютно не представлял. Да на одной картошке прожить можно! – Надо смотреть, что за машина, – наконец нашёлся разведчик.

– Шрам, – тихим и каким-то странным голосом сказала Гришка, словно у неё в горле какой-то комок застрял и говорить мешал. – Да они голодные все тут!

Саня перевёл слегка недоуменный взгляд со своей подчинённой на детей, наткнулся на их вопрошающие, ждущие ответа глаза и что-то понял. Скинув свой рюкзак с плеча, расстегнул и стал торопливо выкладывать всё, что там было съестного. Благо продукты в поиск брали с запасом. Настоящих сухпайков у них не было, так что собирали сами. Буханка хлеба (ценность невероятная. Хлеб нынче был куда дороже даже мяса! Пышка пекла не больше десятка булок в день. И эта буханка была одна на весь разведвзвод, на всё время задания), две банки тушёнки, две консервы с рыбой, какая-то овощная консерва (то ли горошек, то ли кукуруза), пакетик с гречкой, картошка россыпью (основной продукт так-то в рационе), несколько головок лука, поздние, уже невкусные огурцы, морковка, яблоки и так далее.

Если на картошку и овощи дети и смотрели жадно, но без какого-то особого ажиотажа, то вот консервы, а особенно хлеб (настоящий! Прям как до Беды!) их сразили наповал. Сообразивший наконец Шрам больше не стал дожидаться подсказок от Гришки и тут же стал нарезать хлеб на куски и скармливать голодным детям. Причём он отметил, что девочка свою часть не съела, а спрятала куда-то в карман, явно намереваясь оставить на потом.

– Не надо, – странно сиплым голосом попросил Шрам, заметив это. – Ешьте. Это всё вам будет.

– Надо спрятать, – встрепенулась девочка, – а то Эдик опять всё отберет.

– Да что это за Эдик такой? – спросил Шрам, начиная потихоньку звереть в адрес пока неизвестного, но явно мерзкого персонажа.

– Это парень из Галкино. Большой. После того как Грека пропал, он стал к нам в посёлок приходить. Сначала по пустым домам шарился, но там ничего и нет. Всё давно вынесли. Тогда он к нам пришёл и сказал, что он теперь вместо Греки будет, а мы должны ему за охрану еду давать... За неделю всю картошку выкопал и к себе в Галкино увез. И в огороде тоже. И вообще почти всю еду забрал. У нас, кроме лука и яблок, ничего не осталось уже...

Девочка говорила каким-то потухшим, бесцветным голосом. Но, странное дело, Шрам от её монотонного рассказа всё больше и больше наливался какой-то звериной яростью к этому выродку рода человеческого, фактически обрёкшего этих маленьких детей на долгую и мучительную смерть от голода. Что-то глубинное, подсознательное рвалось наружу. Хотелось убивать. Даже тогда, весной, когда он попал на арену к восточникам, он не испытывал такой ярости, как сейчас. Да лучше бы этот козёл пристрелил бы детей. Так было бы, по крайней мере, честнее. И мучиться меньше. А так...

– И как бы мне с этим Эдиком встретиться? – с трудом протолкнул слова по враз пересохшему горлу Шрам, до боли сжимая ладони на цевье своего ружья.

– А, похоже, сейчас и встретишься, – заметил Сумрак, давно уже перебравшийся внутрь двора, но, по прежнему, наблюдающий за подходами через забор. – Едет кто-то. Один. На велосипеде.

– Это он!!! – трагичным шёпотом заявила изрядно побледневшая старшая девочка, выглянув наружу.

– О, как хорошо-то! – неприятно хищно улыбнулся Шрам, вставая. – На ловца и зверь бежит!

– Прячемся, – негромко скомандовал Саня своим ребятам, и, когда те понятливо кивнув, начали прятаться, обратился к хозяйке. – А ты не бойся. Ничего вам этот Эдик больше не сделает. Мы тут. Рядом. Мы поможем.

Шрам окинул взглядом участок. Рюкзаки ребята подхватили с собой, а вот вытащенное угощение так и осталось лежать на бортике колодца. А и правильно. Приманка лишняя для жадного негодяя.

Разведчики спрятались неплохо. Недаром Шрам с Лешим их натаскивали всё это время. Так что, несмотря на то, что эти его напарники были самыми неопытными во взводе, но этот экзамен они сдали. Гришка просто зашла за угол кирпичного гаража, выходящего воротами на улицу, а Сумрак сместился в противоположную сторону, к дому. Но дом далеко, а Сумрак умудрился спрятаться на практически пустом поле. Картофельная ботва со всего поля была навалена в одну кучу. Не такую уж и большую. Не больше метра в высоту, но парень присев, ловко спрятался за ней. Отлично. Два направления перекрыто. Остается только сама калитка. Ну её Шрам решил взять на себя. Вдоль забора слева от калитки росла разросшаяся вишня. Вот в этот-то кустарник Саня и пролез вдоль забора, стараясь сильно не шуметь. Буквально втянулся туда и замер в ожидании.

Скрипнула калитка. Раздались чьи-то уверенные шаги и наглый противный голос насмешливо протянул, когда Шрам по миллиметру начал обратный путь из кустов к калитке вдоль забора:

– О-о-о! Какое богатство! И это всё мне?

Похоже, заметил продукты у колодца. Идиот! Даже мысли не возникло откуда у нищих детей, которых он изо дня в день грабит, вдруг появилось это «богатство»? Жадность разум застила.

– Нет! – звонким голоском бесстрашно заявил старший из мальчишек, тот самый, что хотел застрелить грабителя из ружья. – Это наше! Мы тебе ничего больше не дадим!

– Что-о-о? – чуть ли не смеясь, протянул налётчик. – Вы тут совсем кукухой съехали? А ну иди сюда, сопля нахальная, я тебе щас...

– Ка-а-кой большой мальчик, – Шрам выбрался-таки из кустов и сейчас стоял как раз за спиной грабителя, отрезая ему путь к калитке, – и не знает, что маленьких обижать нельзя. И девочек – тоже.

Во всей этой фразе не было ни одной буквы Р, но Шрам всё равно умудрился её прорычать. Рык так и рвался наружу, царапая ему горло. Эдика проняло. Перепугано обернувшись он уставился на ствол дробовика в руках Сани, смотрящий ему в живот и изрядно побледнел. Попятился назад, нервно обернувшись через плечо и внезапно замер как парализованный, увидев поднявшегося с автоматом в руках Сумрака. Заметался глазами по сторонам. Тут и Гришку с Кедром, вышедшую из-за гаража заметил. На подонка было противно смотреть. Куда девалась его вальяжность и хамская уверенность в собственной безнаказанности? Глаза вытаращились так, как явно было не предусмотрено природой. Рот раскрылся, а нижняя губа задрожала. Вот-вот расплачется. Слизняк!

«Большому мальчику» было от силы двенадцать лет. Это только для здешних малышей он был большим, а для Шрама (да и для его бойцов тоже) он был щенком. Этот «кадр» даже свою двустволку из-за спины не сдёрнул. Так и стоял, лупая вытаращенными гляделками на подходящих к нему с трёх сторон разведчиков.

Сумрак, подошедший к нему со спины, начал действовать первым. Неуловимым движением он ловко сдёрнул ружье с грабителя, а когда тот дёрнулся-таки за своим стволом, его перехватил Шрам, схватив рукой за куртку на груди и дёрнув в свою сторону.

– Чего молчишь? – Саню буквально трясло от сдерживаемой ярости, и он боялся, что сейчас сорвётся и тогда... Что он сделает с этим ничтожеством?

– Ви кто такие? – позорно тоненьким голосом заверещал Эдик. – Вы Мешка знаете? Это его земля! У него знаете сколько бойцов?

– Неправильный ответ, – Шрам всё-таки сорвался. Этот недоносок ему ещё и угрожать пытается?! Продолжая удерживать его за грудки левой рукой, правой Саня отпустил цевье своего ружья, повисшего на плече, и от души припечатал ему в морду. Со всей, как говорится, пролетарской ненавистью. Мальчишка тут же рухнул на землю, зажимая лицо и свернувшись в каральку. Шрам не удержался и добавил ботинком по рёбрам. Замахнулся ещё разок пнуть его, и не стал. Медленно опустил ногу. На штанах захватчика расплывалось позорное мокрое пятно. Бить его дальше Шрам побрезговал. «Обоссать его, что ли?» – промелькнула мысль, но Саня её отогнал. Убить этого недоноска он был готов. А вот унижать, издеваясь... Не его это. Ничего кроме брезгливости он уже не вызывал.

Зато стыдливо отведя глаза от неприятного зрелища Саня вдруг неожиданно наткнулся на три восхищенных жадных взгляда местных малышей. Для них низвержение их мучителя было свершением их самых сокровенных мечтаний. Их глаза горели, они наслаждались каждым мгновеньем этого спектакля и впитывали его не только глазами, а буквально каждой клеточкой своего тела.

– Как вас зовут-то, малята? – неожиданно для самого себя ласково спросил он у детей, проведя ладошкой по головёнке самого младшего.

– Я, Света, – ответила старшая, – это Максимка, – кивок в сторону прильнувшего к Шраму Мелкого, – а это Вовчик, – обозначила она старшего из мальчишек.

– Знаете что, ребятки? А давайте-ка собирайте свои вещички. Давайте мы вас с собойзаберём? Где нет никаких Эдиков – Саня не стал пинать поверженного, а наоборот, брезгливо отодвинул ногу подальше. – Зато есть электричество и много других детей.

– Электричества больше нигде нет... – грустно вздохнула девочка.

– У нас есть! – улыбнулся Шрам и подмигнул Вовчику, удивленно приоткрывшему рот от таких новостей.

Глава 24

Конечно я не разбился. И высота была уже не та, да и санитары Лизки снизу меня ловили. Но что-то там себе внутрях, всё ж таки, сотряс. Мало того, что я никак прокашляться не мог и уже привычно задыхался, так ещё и в боку резко дёрнуло. Блин, похоже не до конца сросшееся ребро с места сдёрнул! Этого ещё не хватало. Лишь бы обломком вновь в лёгкое не воткнуть.

Короче, окончание этого «спектакля» я досматривал уже лёжа строго горизонтально. Стараясь не делать лишних движений. А вокруг меня суетились Лизка и спустившаяся Малинка. Нашли носилки и меня экстренно доставили в соседний корпус больницы. Пустовавший до сего дня. Сразу сказалось неподготовленность этого здания. Там не было не то что электричества, там даже жалких керосинок не было. Не было ни инструмента, ни нормального помещения. Никаких условий. Что-то Лизке принесли из машины скорой, что-то нашлось на месте, но, по сравнению с тем, что у неё было раньше, это была такая кустарщина, что даже наш медпункт в Малиновке на этом фоне теперь смотрелся чуть ли не как суперсовременный медцентр.

А ведь встревоженного медика, пытающегося в экстремальных условиях помочь окружающим, ещё и оторвать от работы пытались! Пожар-то так и полыхает. И народу сбежалось чуть ли не всё Кетово. И, соответственно, сам глава анклава Хома тоже тут. И, пока одни пытаются потушить пожар (а чего там тушить-то? Поздно уже. Просто дождаться, когда до конца прогорит, а пока лишь поливать соседние здания, чтоб пламя не перекинулось. Саму больницу-то уже и не спасти никак) глава Кетово учинил скандал на тему извечных русских вопросов «Кто виноват?» и «Что делать?» И, если, на первый вопрос кандидатура была пока только одна – доктор Лиза, как лицо несущее полную ответственность за больницу от и до, то вот со вторым вопросом было сложнее.

Погибших при пожаре не оказалось. Слава Богу, обошлись без жертв. Но вот инфраструктура самой больницы была уничтожена в ноль! Сверхценный генератор, запасы медикаментов (стащенные в этот корпус со всех остальных и даже привезённые из города) инструменты, да и даже такие банальности, как кровати и постельное белье... Богата была больница. Создавалась усилиями сразу двух анклавов. Кетово и Увала. И теперь всё в раз порушено. Вот уж действительно вопрос вопросов. А что делать-то в самом деле?

Создавать с нуля? Ну, не совсем с нуля, конечно, есть же ещё корпуса больницы. Меньше, неоснащенные, да уже и пограбленные в пользу сгоревшего центра. Нереально. Каков объем работы-то? Да там год восстанавливать и всё равно до прежнего уровня не подняться.

Гнать эту ротозейку, допустившую пожар на подведомственной ей территории? Но специалиста такого класса просто больше нет в городе! Упускать её – верх глупости. Но и косяк же её? Вот и ругался и психовал Хома, не в силах сразу принять решение.